CC BY
136
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2008. № 3
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕВОДА
Е.В. Бречалова
КОРЕЙСКО-РУССКИЙ ПЕРЕВОД: НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ МОРФОЛОГИЧЕСКОГО И СИНТАКСИЧЕСКОГО ТИПОВ ПРИ АНАЛИЗЕ ТЕКСТА И ПРИНЦИПЫ ЕЕ УСТРАНЕНИЯ
В настоящей статье излагается предварительная классификация некоторых грамматических явлений корейского языка, приводящих к неоднозначности при формальном анализе корейского текста и как следствие вызывающих проблемы при переводе с корейского на русский. Автор выделяет два основных класса источников неоднозначности. Первый класс составляют явления, относящиеся к морфологии корейского языка, а именно: 1) омонимия именных и глагольных показателей и 2) полисемия самих глагольных показателей. Второй класс источников неоднозначности составляют явления, относящиеся к синтаксису корейского языка, а именно: 1) синтаксические структуры, в которых присутствуют морфологически неоднозначные элементы; 2) способ выражения актантного отношения между именем и предикативом; 3) способность некоторых предикативов к самостоятельному и служебному употреблению; 4) устройство вложенных структур, например причастного распространенного оборота.
В работе рассматривается метод устранения морфологической неоднозначности при помощи формального контекста, а также демонстрируются примеры разрешения синтаксической неоднозначности корейского предложения с помощью формализуемых методов синтаксического анализа. Автор показывает, что возможности формального анализа ограниченны: в ряде случаев приходится обращаться к семантике.
The present paper is an attempt to classify grammatical features of Korean phrases, which can be sources of ambiguity that arises in the process of Korean text formal analysis. Such sources of ambiguity can be classified into two main groups: (1) morphological features and (2) syntactical features. Morphological features can be the following: (a) the homonymy of affixes which can be combined both with nominal and predicative stems, and (b) the polysemy of predicative affixes. The second group of syntactical features consists of (a) phrases which contain morphologically ambiguous affixes, (b) the way of marking relations between a subject or an object and a predicative in main and embedded clauses, (c) the functioning of some verbs both as main and auxiliary, (d) such arrangement of embedded clauses that makes it difficult to distinguish the left boundary of an embedded clause in a sentence.
The paper examines the cases of resolving morphological ambiguity by means of formal context. The paper also shows some examples of syntactic ambiguity of Korean sentences and the ways to resolve it by means of formal syntactical analysis. The research demonstrates that the scope of formal analysis is not enough and in some cases it is better to use lexical meaning of the stem in order to resolve the ambiguity questions.
Ключевые слова/Кеу^о^: актантные отношения, алтайские языки, грамматика, каузатив, корейский язык, морфология, неоднозначность, омонимия, пассив, перевод, полисемия, синтаксис, синтаксический анализ, сокращение субъекта, формальный анализ, формальный контекст.
Задачу перевода можно представить как состоящую из двух этапов: сначала понять текст на языке А, а потом построить текст, выражающий на языке Б смысл исходного текста А.
Получается такая последовательность действий: текст (А) ^ смысл текста (А) ^ текст (Б).
Дорога от текста (А) к смыслу текста (А) — это анализ текста, написанного на языке А.
Дорога от смысла текста (А) к тексту (Б) — это синтез текста на языке Б1.
Итак, задача перевода состоит из двух частей, поэтому и проблемы, с которыми сталкивается переводчик, бывают двух видов: проблемы, связанные с анализом текста, и проблемы, связанные с синтезом. Оставляя в стороне вопрос об оформлении текста в соответствии с заданным смыслом, обратимся к тем трудностям, которые подстерегают переводчика при анализе текста. Ниже мы пытаемся продемонстрировать некоторые грамматические особенности корейского языка, порождающие неоднозначность при понимании корейского текста и, как следствие, проблему правильного перевода. Кроме того, предпринята попытка выяснения того, какими типами информации пользуется переводчик для разрешения неоднозначности. Заметим, что в настоящей статье не ставится задача детальной классификации рассматриваемых явлений2.
Анализируя текст любого языка, мы часто сталкиваемся с проблемой неоднозначности3: мы знаем, что некоторое поверхностное явление является образом чего-то более скрытого, и у нас есть возможности понять «скрытое» несколькими способами. Приведем простейший пример: по морфологическим правилам корейского языка словоформа .чи-Н-е.?.?^ предположительно может быть пассивной или каузативной формой в прошедшем времени от трех
1 Подробно о синтезе и анализе текста см. [Мельчук, 1974].
2 Ср. работу [Костыркин, 2004], в которой дается весьма сходная с нашей, хотя и отличающаяся по ряду существенных параметров, классификация типов неоднозначности.
3 Ср. для русского языка: «Уже результаты словарного морфоанализа изобилуют неоднозначностями дешифровки. Достаточно сказать, что в русском языке существует около 60 видов частичной омонимии — совпадения форм разных частей речи. <...> На каждом уровне [анализа текста], начиная с морфологического, решаются специфические дешифровочные проблемы, связанные с необходимостью описывать — в удобном для каждой системы с точки зрения ее формализма виде — явления этого уровня и уметь прогнозировать специфические для каждого уровня неоднозначности» [Кобзарева, 2004: 33—34].
разных основ: *sit, *sil, *silu. В предложении верной будет интерпретация silli-ess-ta как пассивной формы от глагола sit 'грузить; помещать в газету'. Мы это узнали по словарю и по синтаксической структуре предложения. Во-первых, в предложении отсутствует прямое дополнение, а это главный признак пассивного употребления глагола. Во-вторых, по словарю мы знаем, что не существует предикативов *sil и *silu. Но даже если бы мы не имели этой информации, мы видим в предложении идиоматическое сочетание kisa-lo silli-ess-ta 'быть напечатанным (в виде) статьи', и имя kisa подсказывает нам верную интерпретацию морфологической формы глагола.
hwacay-nun swusup kica-i-n na-uy ilum.-i puth.-un kisa-lo sinmun.-ey Sil-li-ess-ta.
этот пожар-Тор практика журналист-быть-Part я-Gen имя-Nom клеить-PartPast статья-Instr at Q а-ета CO 2 помещать в газету-Past-Decl
Букв. (Информация) об этом пожаре была помещена в газету в виде статьи, подписанной моим именем (именем журналиста-практиканта) [9: 64].
Оказалось, что в корейском языке часто встречаются следующие виды неоднозначности:
1) морфологическая, связанная (а) с омонимией глагольных показателей причастий и именных падежных показателей; (б) с полисемией глагольных показателей, среди которых типичным примером являются суффиксы, выражающие то пассив, то каузатив в зависимости от контекста употребления глагольной словоформы;
2) синтаксическая, связанная (а) с распознаванием синтаксических структур, в которых присутствуют морфологически неоднозначные элементы; (б) с установлением актантных отношений между именами и предикативами; (в) с самостоятельным и служебным употреблением одного и того же предикатива; (г) с распознаванием длины вложенных структур, например причастного распространенного оборота.
Рассмотрим примеры всех этих случаев неоднозначности.
I (а). Морфологическая неоднозначность, связанная с явлением частичной омонимии глагольных и именных показателей. Синтаксическая неоднозначность, которая ими порождается
При переводе текста для правильного установления отношений между словоформами необходимо знать их частеречную характеристику. Оказывается, что в большинстве случаев частеречную принадлежность речи словоформ в корейском тексте можно определять формально — по аффиксам, которыми оформлена основа, даже если ее значение неизвестно.
Традиционно в русском корееведении для корейского языка выделяются следующие части речи4: имя существительное, глагол, прилагательное, местоимение, наречие, числительное. При другом подходе, более формальном и основанном прежде всего на морфологическом критерии выделения частей речи, различают два крупных класса: имена и предикативы5. В соответствии с этим последним подходом, корейские аффиксы можно разделить на три типа: именные, предикативные и амбивалентные. Именные аффиксы присоединяются только к основам имен или субстантивированным формам предикативов. Предикативные аффиксы присоединяются только к предикативным основам. Амбивалентные аффиксы могут присоединяться и к именным, и к предикативным основам. Среди последних важнейшую роль в создании частеречной неоднозначности играют аффиксы nun, un, ul. Следующая таблица отражает интерпретацию указанных аффиксов при корнях с разной часте-речной принадлежностью (в случае, если такой аффикс — единственный аффикс при корне):
Аффикс C именами C предикативами
(V)nun Top — топикаль-ная частица Part Praes — причастие наст. вр.
(C)nun — (невозможно) Part Praes — причастие наст. вр.
(C)ul Acc — аккузатив Part Fut — причастие буд. вр.
(C)un Top — топикаль-ная частица Part Past (Verb)/Part (Adj) — причастие прош. вр. или определительная форма прилагательного
4 «В корейском языке шесть частей речи: существительное, числительное, глагол, прилагательное, наречие и местоимение. Некоторые разряды прилагательных в такой мере близки глаголу, что их можно объединить в одну группу слов-предикативов» [Холодович, 1954: 45].
5 "On the basis of internal structure, the words of Korean clearly fall into two classes: inflected and uninflected. Each inflected word consists of a STEM and an ENDING. The STEM... belongs to a large but limited class of constituents which do not occur except with the attachment of one of a much smaller class of endings; the endings do not occur except when attached to a stem." ..."Unlike stems, uninflected words occur freely without the requirement that something be attached."..."In this book all the inflected words are called verbs. ...The uninflected words divide into two broad categories called NOUNS and PARTICLES" [Martin, 1992: 86—88].
Можно видеть, что аффикс nun имеет две интерпретации после основ, заканчивающихся на гласную. После основ на согласную он однозначно интерпретируется как показатель причастия настоящего времени. Также аффикс ul интерпретируется как частица аккузатива после имен, оканчивающихся на согласную, но как показатель причастия будущего времени после предикативных основ, оканчивающихся на согласную. В свою очередь показатель un, присоединяющийся только к основам на согласную, интерпретируется как топик при именах и как причастная форма при предикативах.
Эти аффиксы обладают очень высокой частотой употребления. Поэтому оказывается, что большинство корейских предложений содержит омонимичные синтаксические структуры: словоформа c амбивалентным аффиксом может быть интерпретирована и как имя, и как предикатив. Этот вид омонимии разрешается в принципе двумя способами.
Во-первых, при помощи знаний о формальном контексте: нужно знать, словоформы какой частеречной принадлежности и в каких формах окружают омонимичную словоформу.
Во-вторых, если омонимия неразрешима по формальному контексту, то необходимо использовать лексическую семантику. В этом случае мы узнаем частеречную принадлежность словоформы по лексическому значению основы и в зависимости от этого интерпретируем амбивалентный аффикс.
Приведем примеры:
А. Омонимия аффиксов разрешима по формальному контексту
nay-ka cemsim.-ul mek-ko namwu-lul ha-le ak yang-ulo na-a- o- ttay-i-ess-ta.
я-Nom обед-Acc кушать-And дерево-Acc делать-Aim идти-PartFut намерение-Instr появляться-Ger приходить-PartFut время-быть-Past-Decl
Это было, когда я вышел, чтобы пообедав, пойти в лес за дровами [Kim, 2003: 226]
Рассмотрим словосочетание nay-ka cemsim.-ul mek-ko. Единственный аффикс в словоформе cemsim.-ul — амбивалентный. Значит, мы не можем определить частеречную принадлежность основы
исходя только из устройства самой словоформы. Но зато мы можем обратиться к контексту. В данном предложении непосредственно после сет.ъш.-и1 стоит словоформа тек-ко, содержащая предикативный аффикс, отчего и частеречная принадлежность основы определяется как предикатив. Причем про данный аффикс известно, что это показатель деепричастия, а деепричастием в корейской грамматической традиции называют все формы предикативов, стоящие не на конце предложения, такие, что они не зависят от имени6. Мы рассматриваем выбор из двух возможностей:
1) аффикс и1 — это показатель Acc при основе имени;
2) аффикс и1 — это показатель причастия при основе предикатива.
В последнем случае мы наталкиваемся на противоречие правилу, по которому после причастной формы не может непосредственно следовать деепричастная. Тем самым мы показали, что этот случай морфологической неоднозначности разрешим при помощи информации о допустимом порядке следования словоформ.
Б. Омонимия аффиксов неразрешима по формальному контексту
Рассмотрим следующее предложение:
cemswun=ney swuthalk (taykangi=ka = 1 о osoli=kath.i ha=key
Чомсун-Attr петух голова-Nom большой-And барсук-как крепкий-Adv
Петух, принадлежащий Чомсун (у которого и голова огромная, и вообще он здоров как барсук),
6 «Деепричастием называется такая позиционная категория глагола, которая выражает отношение одного глагола к другому. Это отношение может быть различно: оно может быть отношением одного самостоятельного глагола к другому в пределах одного предложения, отношением одного самостоятельного глагола к другому в пределах двух предложений; отношением одной части сложного глагола к другой. Способность деепричастия выражать отношение одного глагола к другому является его основной функцией» [Холодович, 1954: 146—147]. Ср. также: «Причастием называется спрягаемая позиционная категория глагола, выражающая атрибутивную (определительную) зависимость глагола от существительного» [там же: 135].
sayngki=n nom)=i tengceli n .= ak. c swuthalk.=ul hampwulo haynay=nun kes.=i=ta.
выглядеть-PartPast В о £ ь-арь в т телосложение маленький-Part наш петух-Acc жестоко разбивать-PartPraes вещь-быть-Decl
жестоко лупит нашего маленького петушка (букв. нашего петушка, телосложение которого маленькое) [Kim, 2003: 226]
Рассмотрим следующий отрывок этого предложения: 1ещсеНеак.-ып м>иНswuthalk.-ulкатрм>и1о каупау-пып кез.-—а. В нем содержатся три словоформы, включающие амбивалентные аффиксы. Поэтому возможны следующие комбинации реальных частеречных характеристик:
№ tengceli cak.-un wuli swuthalk.-ul hampwulo haynay-nun kes.-l-ta.
1. N N-top N N-Acc N N-top N+P
2. N N-top N N-Acc N P-Part N+P
3. N N-top N P-Part N N-top N+P
4. N N-top N P-Part N P-Part N+P
5. N P-Part N P-Part N P-Part N+P
6. N P-Part N P-Part N N-top N+P
7. N P-Part N N-Acc N P-Part N+P
8. N P-Part N N-Acc N N-top N+P
На основании анализа формального контекста можно отбросить 1, 3, 8 варианты разбора как недопустимые. Например, вариант № 1 недопустим, так как нарушаются три правила: 1) общее правило «при одном предикативе не может быть двух топиков» (при данном присваивании частеречных характеристик словоформы сак.-ип и haynay-nun интерпретируются как имена с топикальной частицей); 2) общее правило «всякое имя с показателем аккузатива является актантом некоторого предикатива»; 3) частное правило о модели управления глагола-связки — по которому имя с показателем аккузатива не может быть его актантом.
Формально допустимы варианты разбора, представленные в строчках № 2, 4, 5, 6, 7. Из них в действительности только строчка № 7 представляет правильную интерпретацию. Но определить это, используя информацию только о формальном контексте, без знания лексической семантики, невозможно.
Очень быстро оказывается, что анализ на основании исключительно формальных контекстов не только достаточно громоздок, но в ряде случаев заходит в тупик. Можно видеть, что выход из этого тупика состоит в использовании словаря.
I (б) Морфологическая неоднозначность, связанная с полисемией глагольных показателей
Корейские показатели I, Ш, Ы, ¡1 по значению — показатели смены диатезы, безразлично, на каузативную или пассивную. Выбор между значениями пассива и каузатива происходит по контексту, при помощи информации о разнице в оформлении актантов пассивного и каузативного глагола. В пассивных предложениях исходный объект превращается в субъект пассивного глагола, а исходный субъект превращается в объект, оформленный показателем датива, или не выражается вообще. Практически, если в некотором отрывке предложения, подчиненном глаголу с суффиксом, отсутствует имя в аккузативе, это значит, что мы столкнулись с пассивным употреблением, а если имя в аккузативе присутствует, то это свидетельствует о каузативном употреблении глагола. Приведем пример предложения с пассивным глаголом:
onul-to tto wuli swuthalk.=i mak ccoch. =ki=ess=ta.
сегодня-тоже также наш петух-Nom крепко быть прогоняемым-Pass-Decl
И сегодня тоже нашему петуху крепко досталось [Kim, 2003: 226].
Однако в некоторых случаях можно увидеть имя в аккузативе в тех предложениях, в которых глагол может быть истолкован только как пассивный. Приведем пример:
mwullon miche amwul=ci=to anh.=un
конечно еще не заживать-Inf не делать-PartPast
Букв. 'Конечно же, (наш петух) снова был клеван в незаживший еще гребешок,
myentwu-lul tto cco=i=mye pwulk.=un senhyel.= un ttwukt-twuk ttel.=e-ci=n=ta.
гребешок-Acc снова клевать=Ра8$/ Caus красный-Part кровь-Top кап-кап падать-Praes-Decl
и алая кровь капала (на землю)' [Kim, 2003: 226].
Оказывается, что неоднозначность выбора между пассивным и каузативным предложением может возникнуть в узко ограниченном классе случаев. Если исходная структура была вида «петух клюет гребешок другого петуха», т.е. имя в аккузативе являлось с точки зрения семантических отношений неотторжимой принадлежностью или физической частью некоторого обладателя, то при переходе к пассивной конструкции происходит следующая перестройка:
обладатель становится субъектом пассивного глагола и маркируется номинативом,
обладаемое — исходное прямое дополнение, маркированное аккузативом, не изменяет своей маркировки,
исходный субъект превращается в косвенный объект пассивного глагола и получает показатель датива или опускается, что и видим в рассматриваемом примере7.
II (б). Синтаксическая неоднозначность, связанная с установлением актантных отношений между именами и предикативами
Проблема 1: сокращение субъекта
В корейском языке широко применяется правило, которое можно назвать правилом сокращения субъекта8. В любой последовательности форм предикативов, если у них один и тот же субъект, то он поверхностно выражается перед самым первым предикативом и больше не повторяется. Схематически это можно представить так:
(схема 1) [(N1) Р1 0 Р2 0 Р3 0 Р4... 0 Рп], где "0" соответствует невыраженному субъекту перед непервыми в цепочке предикативами. Запись (N1) означает, что субъект может вообще отсутствовать, если он совпадает с субъектом предыдущего предложения.
Если же в предложении у части предикативов другой субъект, он обязан появиться там, где начинаются ситуации, в которых он представляет участника. Опять же, он будет выражен перед самым левым в цепочке предикативом, и все последующие опущенные актанты будут кореферентны уже этому новому субъекту9.
7 Подробнее о неоднозначности такого типа см. [6].
8 Это правило похоже на хорошо известное, например, в европейских языках правило сочинительного сокращения, см. [Nagyгeba, 1974: 161].
9 Для действия правила сокращения неважна глубина вложенности синтаксического элемента: оно действует и в предложениях, соединенных деепричастными формами (один уровень), и в придаточных определительных (причастных оборотах, зависящих от имени), на уровень ниже.
(схема 2) [N1 Р1 0 Р2] [N2 Р3 0 Р4.... 0 Рп] — «ноль» в первой скобке соответствует Ш-ому, а «ноль» во второй скобке соответствует Ш-ому10.
Отметим, что задача определения кореферентности таких нулей возникает при переводе практически каждого корейского предложения, так что пути формализации ее решения представляют серьезную переводческую проблему.
Пример 1: в предложении у всех предикативов один общий субъект, причем допустимы разные формы предикативов, в том числе причастные:
casin=i coh. aha=nun ul .= il. yelceng=ul kaci=ko n = ha= kyelkwa-i=ess=ta.
сам-Nom нравиться-Praes дело-Acc страсть-Aœ иметь-And делать-PartPast результат-быть-Past-Decl
Букв. (Успех) был результатом того, что (он) с увлечением делал то дело, которое (ему) самому нравится [8ека^: 14].
Имя casin 'сам' является субъектом каждого из цепочки предикативов (кроме последнего i 'быть'): coh.aha 'нравиться', kaci 'иметь', ha 'делать', и поэтому оно располагается перед самым левым из этих предикативов. Все предикативы входят в придаточное определительное [casin=i coh.aha=nun il.=ul yelceng=ul kaci=ko ha=n], относящееся к имени kyelkwa 'результат'. В свою очередь, это придаточное предложение также состоит из главного [il.=ul yelceng=ul kaci=ko ha=n] и придаточного [casin=i coh.aha=nun], относящееся к имени il 'дело'.
Пример 2: в предложении несколько предикативов с разными субъектами
Pyello wusup-ul kes-to eps-nun-tey nalssi-ka phwul-li-te-ni
смешной- вещь- не-иметься- погода- улучшать-Pass-Evid-PartFut даже And Nom Cause
И ничего смешного-то нет... не сошла ли девчонка с ума, от того,
10 Особое затруднение представляет анализ структур со связкой в конечной позиции. В таких структурах Д1 из начала предложения обычно не является первым актантом связки.
i
nom.-uy kyeycip.ay-ka michi-ess-na
ha-ko
uysimha-ess-ta
„ тварь- девчонка- сходить с . , сомневаться-
Этот * m + п + делать-And „ „ ,
Gen Nom ума-Past-Quest Past-Decl
что погода улучшилась, думаю я [Tongpayk.kkoch: 227].
В этом предложении три выраженных субъекта, они распределяются по предикативам тривиальным образом, а именно каждый субъект связывается с непосредственно следующим за ним предикативом: имя kes является субъектом для eps-, имя nalssi — для phwul-li-, имя kyeycip.ay — для michi. Можно предположить, что по общему правилу субъектом предикатива uysimha 'сомневаться' будет имя kyeycip.ay 'девчонка'. Однако здесь мы сталкиваемся с особой выделенностью позиции в начале предложения. В связи с этим схема сокращения и кореферентости актантов (см. выше «схема 2») имеет ограничение: для имени N1, которое находится в начале предложения, верно, что оно является субъектом последующих предикативов, встретившихся до N2, а для имени N2 (стоит в середине предложения, линейно непервый субъект) каждый предикатив кроме Р3, непосредственно следующего за N2, должен быть специально проверен на возможность связываться с N2. В расмат-риваемом примере №-ому схемы соответствует kyeycip.ay 'девчонка'. Поскольку kyeycip.ay не стоит в самом начале предложения, мы должны с осторожностью относить каждый предикатив после непосредственно следующим за kyeycip.ay предикативом к той цепочке, в которой все имеют своим субъектом kyeycip.ay. Оказывается, что в данном примере субъектом глагола uysimha 'сомневаться' на самом деле является невыраженное имя nay 'я', поскольку это рассказчик, от имени которого подается весь текст11.
Проблема 2: выбор из двух одинаково маркированных имен
Рассмотрим предложение:
20 nyen-i-la-nun ki(l)-n sikan tongan casin=i coh.aha=nun
20 лет-быть-Decl-PartPraes длинный-Part время в течение сам-Nom нравиться-PartPraes
Букв. (Успех) был результатом того, что в течение долгих 20 лет
il.=ul yelceng=ul kaci=ko ha=n kyelkwa-i=ess=ta.
дело-Acc страсть-Acc иметь-And делать-PartPast результат-быть-Past-Decl
(он) с увлечением делал то дело, которое (ему) самому нравится [8ека^...: 14].
11 По прагматическим соображениям рассказчик важнее, чем N2 kyeycip.ay 'девчонка'.
Чтобы перевести это предложение, необходимо правильно связать два следующих друг за другом имени в аккузативе И 'дело' и увквщ 'страсть' с последующими предикативами. Самое общее правило корейского синтаксиса гласит: «кратчайшие последовательные связи наиболее вероятны». Поэтому в выражении [Ш-асс Ш-асс Р1 Р2] скобки должны расставляться так:
Ш-асс [Ш-асс Р1] Р2.
Это значит, что N2 — объект глагола Р1, а N1 — объект глагола Р2.
II (в). Синтаксическая неоднозначность, связанная с самостоятельным и служебным употреблениями одного и того же предикатива
Служебное употребление требует некоторой определенной формы от предшествующего предикатива. Но даже при наличии требуемой формы предшествующего предикатива мы не всегда можем сказать, что перед нами именно служебное употребление. Ср. екае.-а 'пришел навестить' (самостоятельное употребле-
ние глагола о- 'приходить') и ш1.-а о-п^а 'жить (так- то до настоящего момента)' — употребление того же глагола в составе аналитической конструкции.
Какой информацией в тексте можно воспользоваться, чтобы разрешить неоднозначность в таком случае? Вообще самое надежное — это следующая оценка семантики ситуации: «можно ли представить, чтобы такое дополнительное значение, вносимое служебным предикативом, сочеталось с таким утверждением? Можно ли представить, что здесь, наоборот, представлено самостоятельное употребление?» Как правило, такая оценка требует выхода за пределы одного предложения. Но особая претензия к критериям такого рода состоит в том, что они интуитивны.
Оказалось, что существуют и более жесткие закономерности, касающиеся формальной стороны текста, которые позволяют обозначить случаи, где может проявиться неоднозначность. Как было показано выше, субъект может заменяться «нулем» по правилу сокращения. Однако объект не расставляется в предложении по аналогичному правилу. По-видимому, корейский текст строится так, чтобы избегать длинных цепочек предикативов с одинаковым объектом.
Здесь и проявляется отличительное свойство служебных употреблений некоторых предикативов. Независимо от того, одновалентен или двухвалентен предикатив в самостоятельном употреблении, оказавшись в служебном употреблении, он всегда будет подчиняться правилу сокращения субъекта. На двухвалентные предикативы должно действовать еще и правило сокращения объекта.
Как уже было сказано, такие сложные трансформации не характерны для корейского языка. Поэтому в примерах типа
i pen.-ey-to cemswun.i-ka ssawum.-ul pwuth.-i-e noh.-ass.-ul kes.-i-ta
этот раз-Dat- TT T драка-Acc подстраи- класть-Past- вещь-быть-
r Чомсун-Nom r „ r n , „ ,
тоже вать-Ger PartFut Decl
Наверное, и в этот раз Чомсун подстроила драку [Kim, 2003: 226].
мы скорее должны предполагать, что имеем дело со служебным предикативом.
В этом предложении после глагола рм>Шк.-1- 'приклеивать, быть приклеенным' следует двухвалентный глагол пек- 'класть'. В самостоятельном употреблении пек- его субъект оформляется номинативом, а объект — аккузативом. Аналитическая конструкция, в которую пек- входит как служебный предикатив, строится по модели Р-е/а пек- и означает, что действие Р рассматривается как «подготовительная» стадия некоторого другого действия. В данном предложении мы видим, что пек- непосредственно следует после pwu.tk.-i- и оба актанта глагола пек- не выражены. Поэтому внешне отрезок текста с пек- выглядит как такой, в котором продействовали правила сокращения и субъекта, и объекта. Это указывает на высокую вероятность того, что перед нами служебное употребление глагола пек-.
II (г). Синтаксическая неоднозначность, связанная с распознаванием длины вложенных структур
Как известно, корейский язык принадлежит к языкам «алтайского типа», с левоветвящимися синтаксическими структурами и с так называемым «сложным предложением алтайского типа». Это значит, что всякое более или менее протяженное корейское предложение представляет собой структуру со множеством вторичных предикаций (или, если угодно, абсолютных конструкций), вложенных друг в друга и в конечном счете в главную предикацию, слева от главного члена этой предикации. При анализе предложения неминуемо встает проблема, какова длина вложенных конструкций, в первую очередь определений. Правую границу вложения всегда легко видно, а вот определение левой границы затруднено. По-видимому, для этого переводчик также вынужден обращаться и к синтаксису, и к семантике. Приведем легкий пример:
Kulena mwunhwa-ka talu-n kes-chelem kacok-uy mosup-to cokum-ssik chai-ka iss-ta.
о К культура-Nom другой-Part вещь-подобно семья-Gen облик-тоже немного-по разница-Nom находиться-Decl
'Но подобно тому, как различаются культуры, существует и некоторое различие в семейных отношениях' [Уегоеу, 1999: 89].
По правилам корейского языка имя, являющееся хозяином предикатива в форме причастия, может быть как актантом данного предикатива, так и служебным именем, просто вводящим придаточное предложение. Поэтому в данном предложении допустимы обе расстановки скобок, но только одна из них является правильной с точки зрения смысла предложения. Укажем возможные варианты:
1) mwunhwa-ka [talu-n kes\-chelem. При этой интерпретации имя в номинативе mwunhwa-ka оказывается «зависшим»: все актантные связи двух имеющихся в предложении предикативов уже заняты (talu 'другой' имеет субъектом имя kes 'вещь', iss 'находиться' имеет субъектом chai 'разница'), и достроить синтаксическую интерпретацию предложения невозможно, потому что тогда она нарушит одну из аксиом корейского синтаксиса. Эта аксиома состоит в том, что имя с показателем Nom не бывает изолированным, в отличие от имен с показателями Dat или Instr, которые могут соответствовать наречиям времени или причины.
2) [mwunhwa-ka talu-n kes\-chelem. При этой интерпретации mwunhwa-ka является первым актантом предикатива talu-, а имя kes — служебным именем, превращающим предложение в номи-нализованный сравнительный оборот. «Зависших» имен нет, структура предложения имеет правильный вид.
Приведем еще один пример:
.i й i
f й 1 i и с й о с
* с ft
I и с
<2 '53 з J3
I * и
О й ¿и ОО § X
8 к з й ^ ^ 5 , Я
3 о I * ^ ¡Z ¿¡5
I S н'О О с« Ja
о й 5 3 i I и 3» 5 gt
Й g « 2 ftO он|
3 ^ S3 8 & ^
^ ft
Я говорил себе, давай-ка спокойно посмотрим на это, но в моих глазах запылало пламя, как будто это моя голова разрывается и (моя) кровь течет [букв. Как будто это моя кровь течет, оттого, что голова разорвалась] [Kim, 2003: 226].
кев- каШл twu птоп.-еу-ве репссек па-п^а.
вещь-будто два глаз огонь-Кот ярко появляться-Ргаев-Вес1
Снова видим сравнительный оборот, зависящий от служебного имени кв.? 'вещь, это'. Вопрос состоит в том, что именно входит в сравнительный оборот и зависит от имени кв., как могут быть расставлены скобки в этом предложении? После того, как мы уже решили проблемы, связанные с ролью имени кев как одного из актантов или служебного имени (см. предыдущий пример), можно рассмотреть такие варианты:
1) \taykangi-ka Ивс—в-зврЫ-ка ИыШ-пып] квз-каЛл. В этом случае придаточное предложение причины/предшествования taykangi-ka Ива-в^в 'потому что голова разорвалась' входит в сравнительный оборот, что мы попытались передать буквальным переводом.
2) taykangi-ka Лва-в-зв \phi-ka ИыШ-пып] kвs-kath.i — в этом случае придаточное taykangi-ka Ива-в^в оказывается причиной действия pwыl.-i na-n-ta. Перевод не складывается: ? 'в моих глазах пылает пламя, потому что/после того как голова моя разорвалась, будто кровь льется'.
Выше были продемонстрированы примеры разрешения синтаксической неоднозначности корейского предложения с помощью формализуемых методов синтаксического анализа. Применение таких методов не является сколько-нибудь принятым в корейской лингвистике; оно мало принято и в практике обучения корейскому языку и переводу. Естественно, при переводе текста из знакомой предметной области переводчик ориентируется в первую очередь на лексические значения встретившихся в тексте слов и общее представление о ситуации. Но перевод текстов из незнакомой предметной области и с обилием новой лексики чреват
ошибками. В этих случаях именно синтаксические правила могут послужить основой для выбора правильной интерпретации. Как кажется, нам удалось провести типизацию синтаксически разрешимых случаев неоднозначности и эксплицировать правила, которые обеспечивают их разрешимость.
Список литературы
Кобзарева Т.Ю. Принципы сегментационного анализа русского предложения // Московский лингвистический журнал. 2004. Т. 8. № 1. С. 31—80. Костыркин А.В. Исследования синтаксической неоднозначности в письменном японском // Московский лингвистический журнал. 2004. Т. 8. № 1. С. 81—144.
Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл ^ Текст». М., 1974.
Падучева Е.В. О семантике синтаксиса (материалы к трансформационной
грамматике русского языка). М., 1974. Холодович А.А. Очерк грамматики корейского языка. М., 1954. Kim Yuceng. Tongpayk.kkoch [Цветок камелии] // Избранные корейские
расказы нового времени. М., 2003. C. 226—234. Martin S.E. A Reference Grammar of Korean — A Complete Guide to the
Grammar and History of the Korean Language. Tokyo, 1992. Sekang hankwuk.e. Student's Book 4A [Корейский язык: Учебник Ун-та
Соган]. Seoul, 2006. Yensey Ilk.ki 3 kup [Хрестоматия языковой школы ун-та Енсе, 3 уровень]. Seoul, 1999.
Yeon Jaehoon. The causative-passive ambiguity and the notion of "contiguity" as a crucial factor in explaining the retained-object passive constructions // Ee-oneohag [Linguistics]. The Linguistic Society of Korea. 2002. C. 197—221.
Список использованных сокращений
Acc — винительный падеж Adv — адвербиализатор Aim — деепричастие цели And — соединительное деепричастие 'и' Attr — аттрибутив ney Cause — деепричастие причины Dat — дательный падеж Decl — утвердительная финитная форма книжного стиля Evid — эвиденциальность Fut — будущее время
Gen — родительный падеж
Ger — вторая основа предикативов
Inf — инфинитив
Instr — творительный падеж
Nom — именительный падеж
Part — причастие
Past — прошедшее время
Pcl — частица
Praes — настоящее время
Quest — вопросительная частица
Top — топикальная частица
