CC BY
49УДК 343.81
Ю. В. Трофимова КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ КОДЕКСЕ РСФСР 1970 Г.
Yu. V. Trofimova
CONCEPTUAL BASES OF REGULATION OF LEGAL STATUS CONDEMNED TO IMPRISONMENT IN THE CORRECTIVE LABOR CODE OF RSFSR OF 1970
Проблема обеспечения правового статуса осужденных получала в 70-х гг. XX в. в период действия отечественного исправительно-трудового законодательства неоднозначное освещение. ИТК РСФСР 1970 г. полностью отразил все концептуальные положения Основ исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик, в том числе и посвященные правовому статусу осужденных. Он содержал важную норму о недопустимости унижения человеческого достоинства при исполнении наказания. ИТК РСФСР, наряду с Основами исправительно-трудового законодательства, обеспечивал верховенство закона, а не ведомственного правового акта при исполнении наказаний. ИТК РСФСР внес исключительно важный вклад в кодификацию советского исправительно-трудового права и в обеспечение законности при исполнении наказания в виде лишения свободы.
В исправительно-трудовом законодательстве нашли выражение положения отечественной пенитенциарной науки. В частности, в нем определялось, что юридический статус осужденного — это прежде всего юридический статус гражданина государства, а затем — носителя ограниченных по характеру прав и обязанностей.
В статье анализируются концептуальные основы правового регулирования статуса осужденных к лишению свободы в ИТК РСФСР 1970 г. Охарактеризованы конкретные нормы Исправительно-трудового кодекса РСФСР, закрепляющие права осужденных к лишению свободы.
The problem of ensuring legal status of the condemned received in the seventies the XX century during action of the domestic corrective-labor legislation ambiguous lighting. Corrective Labor Code of RSFSR of 1970 completely reflected all conceptual provisions of Bases of the corrective labor legislation of USSR and federal republics, including devoted to legal status of the condemned. It contained important norm on inadmissibility of humiliation of human dignity at an execution of the punishment. Corrective Labor Code of RSFSR, along with Bases of the corrective labor legislation, provided rule of law, but not the departmental legal act at execution of punishments. Corrective Labor Code of RSFSR made an extremely important contribution to codification of the Soviet corrective-labor right and to law enforcement at an execution of the punishment in the form of imprisonment.
© Трофимова Ю. В., 2015.
Found expression of provision of domestic penitentiary science in the corrective labor legislation. In particular in it was defined that the legal status of the citizen of the state condemned it, first of all, the legal status, and then — the carrier of the rights and duties limited on character.
In article conceptual bases of legal regulation of the status condemned to imprisonment in Corrective Labor Code of RSFSR of 1970 are analyzed. The concrete standards of the Corrective Labor Code of RSFSR affirming the rights condemned to imprisonment are characterized.
Ключевые слова: уголовно-исполнительная система; Исправительно-трудовой кодекс РСФСР; правовое регулирование статуса осужденных к лишению свободы; правовой статус осужденных к лишению свободы; права осужденных к лишению свободы.
Keywords: criminal and executive system; Corrective Labor Code of RSFSR; legal regulation of the status condemned to imprisonment; legal status condemned to imprisonment; the rights condemned to imprisonment.
В юридической литературе справедливо отмечается, что «значение Основ исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик для совершенствования практики исполнения уголовного наказания нельзя недооценивать. Они создали реальную правовую базу для развития республиканского исправительно-трудового законодательства...» [1, с. 106]. Принятие VIII сессией Верховного Совета РСФСР 18.12.1970 нового Исправительно-трудового кодекса (далее — ИТК РСФСР), введенного в действие 01.06.1971 также стало важным этапом нормативного регулирования исполнения наказаний в соответствие с особенностями федеративного государственного устройства СССР.
Структура ИТК РСФСР включала нормы 115 статей (5 разделов и 21 главу). Кодекс полностью отразил все концептуальные положения Основ исправительно-трудового законодательства Союза ССР и союзных республик, в том числе и посвященные правовому статусу осужденных. Он содержал важную норму о недопустимости унижения человеческого достоинства при исполнении наказания. Нельзя согласиться с В. Г. Кругловым, по мнению которого «нормы ИТК 1970 г. являются одними из самых жестких по части ограничения прав, свобод и законных интересов осужденных» [2, с. 112]. Представляется не вполне справедливой и оценка В. Н. Чорного, полагающего, что предусмотренные ИТК РСФСР «ограничения правового статуса осужденных к лишению свободы были одними из самых жестких в истории законодательного регулирования отечественной пенитенциарии» [6, с. 162].
ИТК РСФСР, наряду с Основами исправительно-трудового законодательства, обеспечивал верховенство закона, а не ведомственного правового акта при исполнении наказаний. И многие «погрешности» в деятельности ИТУ обусловливались, по-видимому, не ограничениями прав заключенных, установленными Кодексом, а «непреодоленным ведомственным синдромом власти» [7, с. 529]. По-видимому, в общей
оценке Кодекса как источника исправительно-трудового права следует согласиться с И. В. Упоровым, который считает, что новый ИТК РСФСР восстановил «законодательное регулирование порядка и условий исполнения лишения свободы... укрепил гарантии прав, свобод и законных интересов осужденных» [7, с. 533]. Несомненно, что ИТК РСФСР внес исключительно важный вклад в кодификацию советского исправительно-трудового права и в обеспечение законности при исполнении наказания в виде лишения свободы.
В Исправительно-трудовом Кодексе РСФСР, принятом VIII сессией Верховного Совета РСФСР 18.12.1970, отсутствовали главы, специально посвященные правовому статусу осужденных. Однако это не означало «полного забвения» данной социально-юридической категории законодателем, поскольку различные аспекты правового положения лиц, отбывающих лишение свободы и иные наказания, связанные с исправительно-трудовым воздействием, регламентировались нормами ИТК РСФСР.
Следует отметить, что проблема обеспечения правового статуса осужденных получала в 70-х гг. XX в. в период действия отечественного исправительно-трудового законодательства неоднозначное освещение. Так, Н. А. Стручков отмечал, что «наказание не ведет к лишению осужденных советского гражданства. к ним. нужно подходить как к гражданам СССР» [5, с. 77]. Тем самым отчетливо проводилась мысль о том, что на осужденного к лишению свободы распространяется правовое положение советского гражданина.
Вместе с тем Н. А. Стручков констатировал, что лицу, отбывающему наказание, «принадлежат определенные права, и на него возлагаются определенные обязанности» [5, с. 77]. Формулировка «определенные» указывала на «усеченный» общегражданский статус виновного, содержащегося в исправительном учреждении, и показывала, что ему принадлежат не все права гражданина государства, а их «остаток». Подобное утверждение выглядит гораздо более согласующимся с современными концептуальными подходами в области прав человека, чем жесткая формула «заключенный имеет право только на то, что ему специально разрешено» [4, с. 110]. Тем более что «ограниченность» правового положения осужденных к лишению свободы существует и в настоящее время.
По мнению А. Л. Ременсона, права осужденного есть «остаток тех общих прав и свобод гражданина, которыми он свободно пользовался до заключения и в которых он теперь ограничен за то, что совершил преступление. Поэтому такие права есть элементы сохранившейся свободы гражданина» [3, с. 25].
А. Л. Ременсону принадлежит весьма образная характеристика правового положения осужденного, представляющая собой «сложный состав, имеющий две стороны, одна из которых отражает его положение как наказываемого врага общества, а другая выражает его положение
как гражданина государства — носителя общегражданских прав и обязанностей» [3, с. 23].
Эти положения отечественной пенитенциарной науки нашли выражение и в исправительно-трудовом законодательстве. Так, в частности, в ст. 8 Основ исправительно-трудового законодательства СССР и союзных республик устанавливалось, что «лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы, ссылки, высылки и исправительных работ без лишения свободы, несут обязанности и пользуются правами, установленными законодательством для граждан СССР, с ограничениями, предусмотренными законодательством для осужденных, а также вытекающими из приговора суда и режима, установленного настоящими Основами и исправительно-трудовыми кодексами союзных республик для отбывания наказания данного вида» [5, с. 77]. Данная правовая норма была полностью воспроизведена в ст. 8 ИТК РСФСР 1970 г. Иными словами, в исправительно-трудовом законодательстве определялось, что юридический статус осужденного — это прежде всего юридический статус гражданина государства, а затем — носителя ограниченных по характеру прав и обязанностей.
Следует отметить, что отсутствие в ИТК РСФСР специального раздела, посвященного исключительно правовому положению лиц, отбывающих наказания, объясняется не только наследием «карательной» идеологии эпохи ГУЛага и не сводится к тому, что осужденный (тем более находящийся в местах лишения свободы) воспринимался как «враг общества», права которого не было смысла оговаривать особо. Проблема заключалась и в особенностях общеюридического, конституционного подхода к закреплению правового положения личности в СССР. Нужно учитывать, что так называемые права «первого поколения» или «естественные права человека» фактически не упоминались в Основном законе, который предусматривал приоритет социальных прав и прав коллективных над индивидуальными, а «буржуазное» конституционное развитие подвергалось критике именно за провозглашение верховенства «естественных» прав, объявленных декларативными. Поэтому ИТК РСФСР включил в себя «остаток» тех социальных прав граждан СССР, которые охраняла действующая Конституция.
Отметим, что ИТК РСФСР не разделял (полностью следуя в русле идей Конституции СССР) буржуазно-либерального, естественно-правового подхода к правам человека как «признаваемым и охраняемым» государством, а воспринимал их в качестве «установленных законодательством СССР» (ст. 8 ИТК РСФСР). В этой формулировке, в принципе, выражалась идея общегражданского статуса осужденных, поскольку упоминалось все законодательство страны, а не только исправительно-трудовое.
Обращение к конкретным нормам Исправительно-трудового кодекса РСФСР позволяет отметить, какие конкретно права, образующие правовой статус осужденного к наказанию в виде лишения свободы, в
нем закреплялись. В соответствии со ст. 27 ИТК РСФСР осужденные имели право на получение юридической помощи в форме свиданий с адвокатами. Названная норма кодекса устанавливала механизм получения такой помощи, предусматривала запрет отказа в свидании с адвокатом со стороны администрации исправительно-трудового учреждения (ИТУ). Очевидно, что закон тем самым сохранил «остаток» общегражданского права на юридическую помощь, которая, конечно не сводится к одним встречам с адвокатом, а в современном понимании — оказывается отнюдь не только адвокатами, но и представителями правозащитных организаций, экспертами международных общественных объединений и т. п. Наряду с этим, в ИТК РСФСР содержались и иные права: право на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, на получение денежных переводов беременными женщинами, кормящими матерями и несовершеннолетними (ст. 24 ИТК РСФСР), на приобретение литературы и письменных принадлежностей (ст. 25 ИТК РСФСР). Осужденные могли без ограничений подписываться на издаваемую в СССР периодическую печать. Также они вправе были получать посылки, передачи, бандероли (ст. 28 ИТК РСФСР), причем вес и количество посылок регламентировались. Этого права были лишены виновные, отбывающие наказание в тюрьме, что следует рассматривать как карательное проявление режима отбывания наказания в данном учреждении.
Необходимо отметить, что такие права, как получение посылок, денежных переводов, переписка, свидания осужденных, образуют их контакты с внешним миром. Сохранение данных социально-полезных контактов в настоящее время признается важнейшим фактором исправления лиц, совершивших преступления. Однако в нормах ИТК РСФСР существовали различные изъятия из этих прав. Так, например, разрешая осужденным получать письма без ограничения их количества, кодекс регламентировал их отправление в зависимости от вида ИТУ (ст. 62-65, 69, 70, 75, 76 ИТК РСФСР), а переписку осужденных в местах лишения свободы, если они не являлись родственниками, вообще запрещал.
Что касается права на свидания, то законодательством предусматривались краткосрочные свидания с родственниками и иными лицами в присутствии должностного лица ИТУ. Длительные свидания (продолжительностью до трех суток) предоставлялись только с близкими родственниками. При этом в законе определялся круг таковых лиц: супруг, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дед, бабка, внуки (ст. 26 ИТК РСФСР). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что несовершеннолетние, содержащиеся в воспитательно-трудовых колониях, вообще не имели права на длительные свидания. Возможно, это было продиктовано стремлением регламентировать и контролировать контакты несовершеннолетних правонарушителей (многие из которых воспитывались в неблагополучных семьях) с их близкими. Объективно же подобная законодательная конструкция ставила
несовершеннолетних в худшее положение по сравнению с взрослыми осужденными.
Кроме того, количество свиданий зависело не от потребностей осужденного и его родственников, а от вида режима ИТУ, так называемые «внеочередные свидания» осужденный должен был «заработать» соблюдением требований режима отбывания лишения свободы, а значит, реализация данного права во многом ставилась в зависимость от администрации исправительного учреждения.
На сохранение социально-полезных связей с внешней средой была направлена норма ст. 261 ИТК РСФСР, разрешавшая осужденным (на усмотрение администрации ИТУ) краткосрочные выезды за пределы мест лишения свободы продолжительностью не более 7 суток. Разрешение распространялось не на всех осужденных к лишению свободы, а на лиц, содержащихся в ИТК общего режима, колониях-поселениях и воспитательно-трудовых колониях для несовершеннолетних. Воспользоваться этим правом можно было при наличии таких обстоятельств, как тяжелая болезнь или смерть близкого родственника, либо стихийное бедствие, причинившее значительный материальный ущерб осужденному и членам его семьи.
Следует отметить, что в законе конструировалась формулировка «может быть разрешено», означающая, что даже наличие всех условий, требуемых ст. 261 ИТК не влекло «автоматической» реализации права на выезд из исправительно-трудового учреждения, так как подобный выезд ставился в зависимость от «личности и поведения осужденного», а точнее — от оценки этого поведения администрацией ИТУ. Нетрудно заметить, что в одних случаях (когда осужденный получал право на выезд из ИТУ) такая мера, несомненно, способствовала улучшению воспитательной работы с ним, в других — если просьба о выезде оставлялась без удовлетворения — «провоцировала» конфликты с администрацией ИТУ и увеличивала нравственно-психологическую дисгармонию личности осужденного, создавала определенные предпосылки «манипулирования» со стороны администрации ИТУ.
Заслуживает позитивной оценки право на проживание осужденных женщин на период освобождения от работы по беременности и родам и до достижения ребенком двухлетнего возраста вне исправительной колонии (ст. 33 ИТК РСФСР). Осуществление этого права заключалось в возможности проживать вблизи исправительного учреждения, за его пределами, ношения обычной гражданской одежды и пользовании денежными средствами без ограничений, в нерегламентируемом отправлении писем, получении бандеролей, посылок, передач и свиданий. Для реализации осужденной женщиной этого права закон требовал мотивированного постановления начальника колонии, согласованного с наблюдательной комиссией. Главным критерием для этого было «добросовестное отношение женщины к труду». Таким образом, существенно улучшалось правовое положение осужденной женщины, беременной
или имеющей ребенка в возрасте до двух лет по сравнению с иными осужденными к наказанию в виде лишения свободы.
К социальным правам осужденных можно отнести предусмотренное ст. 39 ИТК РСФСР право на вознаграждение за труд. Причем часть ежемесячного заработка в размере от 10 % до 50 % (в зависимости от вида ИТУ) перечислялась на личные счета осужденных, отбывающих лишение свободы. Таким образом, труд осужденных в пенитенциарных учреждениях так же, как и труд граждан на свободе, подлежал оплате в соответствии с действующим трудовым законодательством. Однако из ежемесячного заработка осужденных ст. 40 ИТК РСФСР предусматривала удержания стоимости питания, одежды, белья, обуви (эти удержания не распространялись только на несовершеннолетних, а также инвалидов первой и второй групп). Это объяснялось, по-видимому, соображениями социальной справедливости, поскольку законопослушные граждане подобные блага бесплатно получать не могли.
Таким образом, в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР правовой статус осужденного к наказанию в идее лишения свободы представляет собой «остаточный» статус советского гражданина с преобладанием прав и гарантий социально-трудовой направленности. При этом в ИТК РСФСР отсутствует норма, содержащая права и обязанности данной категории осужденных. Они фактически «разбросаны» в разделе ИТК, посвященном порядку и условиям исполнения наказания в виде лишения свободы. Это несколько принижало значимость категории прав осужденных, поскольку превращало их в один из элементов режима исполнения наказания, да и правоприменительную практику мало ориентировало на восприятие социальной ценности правового статуса лиц, отбывающих лишение свободы.
Обращает на себя внимание «разрешительный» подход законодателя к правам осужденных. Практически все они сформулированы с оговоркой «может быть предоставлено» и сопровождаются различными условиями, несоблюдение которых влекло лишение того или иного права. Следует отметить большое значение усмотрения администрации ИТУ как в оценке возможности предоставления прав, так и в определении степени отношения осужденного к юридическим обязанностям, что создавало реальную перспективу произвола администрации применительно к осужденным. Показательно в этом аспекте право на подачу жалобы, реализация которого сопровождалось ознакомлением с жалобой администрации ИТУ и комментариями, направляемыми вместе с данным документом адресату, а также угрозой привлечения осужденного к ответственности, если предмет жалобы не был подтвержден. Помимо этого, в самом ИТК РСФСР встречаются частые ссылки на Правила внутреннего распорядка ИТУ и иные подзаконные акты, конкретизирующие те или иные права лиц, находящихся в местах лишения свободы. В целом следует отметить, что ИТК РСФСР воспроизводил концептуальные положения Основ исправительно-трудового законодательства
СССР и союзных республик, соответствуя господствующей в стране системе общественных отношений и государственной идеологии эпохи социализма. В то же время позволим себе утверждать, что он был важным этапом совершенствования и развития законодательной конструкции правового статуса осужденного к наказанию в виде лишения свободы.
Литература
1. Детков М. Г. Научное и организационно-правовое обеспечение исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы в Российском государстве: исторический аспект и современность (к 200-летию МВД России) : монография. — М., 1998. — 294 с.
2. Круглов В. Г. Генезис правового статуса осужденных к лишению свободы в российском государстве (1917-1997 гг.) : дис. ... канд. юрид. наук. — Владимир, 2004. — 218 с.
3. Ременсон А. Л. Избранные труды (к 80-летию со дня рождения). — Томск : Издательство Томского университета, 2003 . — 100 с.
4. Советское исправительно-трудовое право : учебник. — М.: Госюриз-дат, 1960. — 348 с.
5. Стручков Н. А. Проблемы науки исправительно-трудового права в свете нового исправительно-трудового законодательства : учебное пособие. — М.: Высшая школа МВД СССР, 1972. — 166 с.
6. Уголовно-исполнительное право. Общая часть : учеб. / под общ. ред. Ю. И. Калинина. — Рязань: Акад. права и упр. Минюста России, 2001. — 512 с.
7. Упоров И. В. Пенитенциарная политика в России ХУШ-ХХ вв.: Историко-правовой анализ тенденций развития. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. — 547 с.
