CC BY
83
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
ЛИТЕРАТУРА
1. Кутер М.И. Теория бухгалтерского учета: Учебник. - 2-е изд., перераб. и доп./М.И. Ку-тер. - М.: Финансы и статистика, 2003. - 640 с.: ил., с. 543.
2. Уорд К. Стратегический управленческий учет/Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2002. - 448 с.
3. Company Law Review Steering Committee. Modem Company Law for Competitive Economy: Developing the Framework. 2000/ March/ Paragraph 5.74/.
ЛИПИНСКАЯ Д.В.
КОНЦЕПТУАЛЬНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ АГРАРНОЙ ЭКОНОМИКИ: КЛАССИЧЕСКИЙ И НЕОКЛАССИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Логическая интерпретация вопроса обусловливает целесообразность исследования экономико-исторических аспектов становления современных земельных отношений, поскольку «в научном наследии классиков есть нетленные положения, методологические подходы, теоретические выводы», которые представляются «надежным ключом в руках современного специалиста» [8, с. 5]. «Экологическая и, прежде всего, природно-ресурсная проблематика, - справедливо указывает в этой связи Н.В. Пахомова, - не является чем-то абсолютно новым для экономической науки. Исторически данные вопросы стали изучаться в контексте анализа экономического роста и его ограничителей» [9, с. 173].
Теоретико-методологической основой эволюции экономических знаний в контексте задачи оптимального потребления и охраны земельно-ресурсных благ признаны научные исследования представителей классической экономической школы и, прежде всего, Т. Мальтуса и Д. Рикардо, важнейшие работы которых - «Опыт о законе народонаселения» и «Начала политической экономии и налогового обложения» - посвящены анализу действия фактора ограниченности природных (в том числе и сельскохозяйственных) ресурсов и закона убывающей отдачи вложения капитала в процессе их хозяйственного освоения.
В научном наследии Т. Мальтуса акцентировано внимание на несостоятельности представлений о беспредельных возможностях экономического прогресса человечества. Иллюзорность подобных убеждений аргументирована диссонансом двух альтернативных тенденций - возрастающей в геометрической прогрессии численностью народонаселения и ограниченной арифметической прогрессией продуктивной способностью аграрных угодий. Закономерным результатом такого рода экономического противостояния явится усугубляющийся дефицит продовольственных ресурсов, в конечном счете, лимитирующий демографический процесс и, как следствие, исключающий саму возможность беспрепятственного развития человечества.
Мальтузианская теория до настоящего времени вызывает весьма широкий научный резонанс. Наиболее непримиримым ее критиком выступил К. Маркс, утверждавший, что «научные выводы Мальтуса построены в интересах господствующих классов вообще, и реакционных элементов этих господствующих классов в особенности: иными словами, ради этих интересов он подделывает науку» [4, с. 318].
Разделяя научный радикализм К. Маркса, Ф. Энгельс трактовал постулаты мальтузианства как «самый сильный экономический аргумент в пользу социального преобразования, ибо даже если бы Мальтус был безусловно прав, то все же было бы необходимо немедленно предпринять это преобразование, так как лишь просвещение масс, осуществимое благодаря этому преобразованию, сделало бы возможным моральное ограничение инстинкта размножения». «При посредстве этой теории, - констатирует далее Ф. Энгельс, - мы стали понимать глубочайшее унижение человечества» [5, с. 567].
Поддерживая принципиальные основы теории Т. Мальтуса относительно ограниченной возможности экономического роста, Д. Рикардо представил несколько иную имитационную
модель экономической динамики, в качестве основных переменных предусмотрев в ней численность наемных работников, оплату их труда, валовой продукт, прибыль и рентные платежи. Итогом взаимовлияния вышеозначенных компонентов, согласно мнению Д. Рикардо, явится достижение некоего стационарного положения, при котором последующие капиталовложения будут не в состоянии адекватно окупиться приростом валового продукта и, таким образом, пагубные последствия закона убывающей экономической отдачи проявят себя в полной мере.
Несомненный научным достижением Д. Рикардо возможно признать формирование принципиальных основ математического инструментария, соизмеряющего эколого-эконо-мические закономерности и использующего в этих целях расчет и анализ предельных величин. Полученные результаты были в дальнейшем апробированы учеными в процессе работы над методологическими положениями теории дифференциальной земельной ренты.
Рикардианская модель экономической динамики предполагала в качестве ограниченных лишь высокоплодородные земельные угодья, и, как следствие, под вопрос было поставлено положение об «абсолютной исчерпаемости» земельных ресурсов. Подобные научные убеждения позволили Д. Рикардо утверждать, что «ничего не платится за включение природных агентов, поскольку они неисчерпаемы и доступны всем» [12, с. 434].
Такого рода точка зрения была полностью разделена последователями рикардианской школы А. Майлзом, Р. Стилбергом и С. Сэйем, заявившим: «Земельные богатства неисчерпаемы, поскольку в противном случае мы бы не получали их даром. Поскольку они не могут быть ни увеличены, ни исчерпаны, они не представляют собой объекта экономической науки» [13, с. 26-29].
В свою очередь основываясь на исследованиях этих ученых, С.Г. Кара-Мурза формулирует вывод о том, что «в политэкономии представление о бесконечности мира преломилось о постулат о неисчерпаемости земельных ресурсов. Уже поэтому они были исключены из рассмотрения классической политэкономией как некая «бесплатная» мировая константа, экономически нейтральный фон хозяйственной деятельности» [3, с. 355].
Диаметрально противоположной научной платформы придерживался Т. Титенберг, отмечавший, что именно благодаря идеям Т. Мальтуса и Д. Рикардо «современные экологи обращают внимание на следующее обстоятельство: природная среда обладает уникальной способностью обеспечивать жизнь человека, и если эта способность превышается, то следствием будет повсеместное разрушение экологической среды с катастрофическими последствиями для человечества.
В данном контексте актуальность и научная значимость теоретико-методологического наследия классической экономической школы - постулаты об ограниченности природных благ (в том числе и земельно-ресурсного потенциала) и действии закона убывающей экономической отдачи капиталовложений в среду обитания - сомнению не подлежат.
Не менее значимы концептуальные положения предложенные другим представителем классической политической экономии - Д.Ст. Миллем, благодаря исследованиям которого внимание научной общественности было впервые привлечено к одному из приоритетных аспектов современного экологического экономикса - необратимым природодестабилизирующим последствиям функционирования индустриальной модели экономики. Д.Ст. Милль интерпретировал проблему экономического антагонизма между необходимостью дальнейшего роста благосостояния человечества, достигаемого посредством интенсификации научнотехнического прогресса, и его социально-экологическими последствиями [7, с. 23-37].
Подобные соображения в последствии были полностью разделены представителями неоклассической экономической школы: Т. Титенберг трактовал благосостояние как вариативное понятие, синтезирующее как материально-денежный, так и социально-экологический, духовно-нравственный и иные аспекты; в научных исследованиях Д. Пирса и К. Тернера акцентировано внимание на необходимости сочетания традиционных экономических и природно-хозяйственных критериев современного природопользования и подвергнуты исчерпывающей аналитике вопросы рационального землепользования и защиты земельно-ресурсных благ; Ст. Гарлетт обосновывает потребность бескомпромиссного отказа от «индустриально агрессивных приоритетов развития современных аграрных отношений» с одновременным признанием их «социально-экологической прерогативы».
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
Подвергая научной аналитике специфику функционирования института частной собственности на земельные ресурсы, Д.Ст. Милль формулирует вывод об общественной целесообразности присвоения земель, изначально представляющих собой неотъемлемый компонент благосостояния общества.
Научная платформа Д.Ст. Милля согласована с методологическими представлениями Г. Джорджа - одного из классиков политической экономии, обосновавшего причину цикличности экономических кризисов приватизацией земельной ренты и спекулятивными операциями, связанными с торговлей земельно-ресурсными благами. Бедность, согласно учению Г. Джорджа, является закономерностью «неравного распределения собственности, на основании чего следует заключение: «Все люди имеют равное право на владение и пользование теми элементами, которые предоставляет природа».
Исходя из принципа социальной справедливости и руководствуясь теми соображениями, что «стоимость земельного участка владельцем не заработана, а носит случайный характер», Д.Ст. Милль и Г. Джордж фактически соприкасаются с проблемой, получившей в экономике природопользования название «менеджмент рационального природопользования, оптимального потребления ресурсно-сырьевых благ и охраны окружающей среды» и формулируют один из парадигмальных принципов современного социально-эколого-экономического регулирования земельных отношений общества.
В дальнейшем постулат о принадлежности земельно-ресурсных благ к общественным был исчерпывающим образом интерпретирован в научных исследованиях А. Бразерса, К. Тригерра и И. Миллса.
Парадигма общественного развития, предложенная классиками политической экономии -А. Смитом и Д. Рикардо - и провозглашавшая «человек богат или беден, смотря по количеству предметов насущной необходимости и роскоши, находящихся в его распоряжении», подверглись критическому переосмыслению в теории трудовой стоимости К. Маркса. Полагая, что классическая экономическая школа не сумела найти истинный ответ относительно перспектив капиталистического способа производства, К. Маркс именно действием закона прибавочной стоимости аргументировал социально-экономический диссонанс капиталистического общества и стремление к беспощадной эксплуатации земельно-ресурсного потенциала.
Экстремально обостренная конкурентная борьба и имманентно присущее частнособственническим интересам хозяйствующих индивидов «стремление к максимизации личных выгод» позволили К. Марксу утверждать, что «воззрение на природу, складывающееся при господстве частной собственности и денег, есть действительное презрение к природе» [6, с. 410].
Частная собственность, как доминирующий принцип капиталистического способа производства, порождает беспрецедентный техногенный прессинг, основное бремя которого возложено на наемных работников и является губительным для человечества и среды его обитания. Впоследствии А. Маршалл также обращал внимание на тот факт, что безвозмездные дары природы, характеризуемые Д. Рикардо как «неотделимые» и «неистребимые», в результате хозяйственной деятельности претерпевают необратимые изменения. Вопреки весьма распространенному в то время в научных кругах мнению о неограниченных возможностях технического прогресса, способного восполнить потери естественно-природного потенциала рукотворным, А. Маршалл аргументировал положение о невозможности адекватного замещения истощенных земельно-ресурсных благ.
Научные предвидения К. Маркса и А. Маршалла в полной мере сбылись спустя столетие. «Первым результатом стремительного экономического роста в первой четверти ХХ века явилось все большее потребление энергетических ресурсов, - считает Т. Бакинова, - нехватка которых стала ощущаться уже в тот период. Вторым результатом можно считать вырубку лесов и уничтожение части живой природы и, как следствие, возникновение экологических проблем: эрозии почв, пыльных бурь и др.» [1, с. 51].
Весьма тесно коррелирует с проблемой ресурсорасточительного отношения к среде обитания вопрос собственности на естественно-экологические блага, в широком понимании слова, и их почвенно-земельный компонент, в частности, научный вклад К.Маркса в решение которого в современном энвайронментальном экономиксе признан основополагающим.
Теория земельно-ресурсной собственности получила сильнейший научный резонанс и была в последующем подвергнута аналитике представителями неоклассического экономи-
ческого направления А. Пигу, М. Доббом, А. Шмидом, Т. Титенбергом, Н. Георгеши-Ройгеном, Н. Пахомовой и др.
Введя в научный обиход дефиниции «общественный уровень безопасности» и «качество окружающей среды», А. Пигу не только обогатил понятийно-категориальный аппарат неоклассического экономикса, но и одновременно вскрыл экономическую мотивацию эгоистичных предпочтений «рационально мыслящих» хозяйствующих субъектов, обусловив при этом необходимость «зачастую принудительной корректировки их поведения со стороны государства» [11, с. 239] и сформулировав, тем самым, один из императивных постулатов регулирования аграрных отношений общества.
Несомненным научным достижением А. Пигу признана разработка теории внешних эффектов. Методологические истоки концепции экстерналий в экономической науке ассоциированы с именем А. Маршалла, впервые высказавшего мысль о «внешней экономии, которая в дальнейшем была развита в работе А. Пигу «Экономическая теория благосостояния». Именно пигувианской научной школе, согласно мнению К. Тисдела, неоклассическая теория обязана признанием справедливости выводов в пользу государственного регулирования хозяйственной деятельности индивидов, приобретающего несомненную социально-эколого-экономическую актуальность в сфере агропромышленного производства и современных земельных отношений.
«Существование внешних эффектов, - констатирует Н.В. Пахомова, - является аргументом в пользу государственного присутствия, обеспечивающего эффективную аллокацию ограниченных ресурсов и достижение общественного равновесия [10, с. 177]. Именно государство, упоминает в этой связи В.С. Голубев, посредством «системы природоохранных налогов регулирует земельные отношения общества и реализует собственную агропродоволь-ственную политику» [2, с. 6-7].
Экономические дискуссии подобного содержания были аккумулированы теориями благосостояния и имущественных прав - парадигмальными направлениями неоинституциональ-ной экономической теории, имеющей важнейшее научно-практическое значение в условиях обострения экологического кризиса, когда рыночный механизм демонстрирует собственное бессилие и демаркация прав на земельно-ресурсные блага представляется императивным условием развития сельскохозяйственных отношений.
Сложность и многокритериальность форм проявления социально-эколого-экономичес-кой проблематики в аграрном сегменте обусловливает применение обширного теоретикоэмпирического инструментария. В этой связи неоклассической экономической теорией активно генерируются новейшие аналитические идеи и концепции, позволяющие адекватно интерпретировать возникающие в области земельных отношений природно-хозяйственные реалии.
Традиционный вариант экономикса, принимая к рассмотрению специфику формирования рыночных трансакций, индифферентен к социально-эколого-экономическим проблемам сельскохозяйственного производства, в частности, к таким из них, как невосполнимый дефицит земельно-ресурсных благ и угроза необратимой утраты почвенного потенциала аграрных угодий.
В данном контексте необходимо упомянуть тот факт, что основоположниками энвайрон-ментальной науки явились В.И. Вернадский и П. Тейяр де Шарден, концептуально-методологические работы которых - «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения» и «Феномен человека» - посвящены исследованию специфики взаимодействия биосоциальных факторов и разработке природно-хозяйственной доктрины будущего.
Их теоретическое наследие получило дальнейшее развитие в научных инновациях Римского Клуба, в частности, используя динамические компьютерные модели и анализируя соци-ально-эколого-экономическую информацию мегауровня - существующие и предполагаемые демографические тенденции, продуктивность аграрно-индустриальных отраслей, динамику потребления природно-ресурсных (в том числе и почвенно-земельных) благ и деградацион-ные процессы аграрных экосистем - авторский коллектив, возглавляемый Д. Медоузом, публикует первый научный доклад «Пределы роста». Результаты именно этого исследования, положившего начало летоисчислению глобалистики, получили название концепции «нулевого роста», поскольку декларировали неизбежность достижения «равновесного природно-
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
хозяйственного состояния», при котором капитал активно инвестируется лишь в аграрную сферу, а промышленный сектор экономики финансируется в той мере, в какой это необходимо для возмещения фондового износа.
Последующие доклады Римскому Клубу - «Человечество на перепутье» М. Месаровича и
Э. Пестеля, «Пересмотр международного порядка» Я. Тинбергена и «За пределом века расточительства» Д. Габора - обнародовали результаты анализа ресурсно-сырьевого потенциала природной среды, исследовали его почвенно-земельную компоненту, позволили определиться в выборе действий, ориентированных на экономически сбалансированное аграрно-индустриальное развитие государств мирового сообщества и, таким образом, непосредственно соприкоснулись с изучением вопросов экологически устойчивого агропромышленного прогресса человечества.
Впоследствии было издано свыше 20 докладов, наибольшее признание из числа которых получили «Замыкающийся круг» (Б. Коммонер), «Цели человечества» (Э. Ласло), «Глобальные ограничения и новый взгляд на развитие» (Я. Кайя) и др., отличающихся конструктивным научным поиском природно-хозяйственного консенсуса в аграрных и индустриальных сферах современной экономики и свидетельствующих, согласно мнению Н. Пахомовой, о сопричастности идейно-мировоззренческих представлений Римского Клуба и доктрины устойчивого развития.
Теоретическое наследие Римского Клуба способствовало активизации научных дискуссий по вопросам рационального землепользования, хозяйственного освоения земельно-ресурсных благ, защиты почвенного потенциала аграрных угодий, в процессе которых оказались генерированы концептуально-методологические основы стратегии устойчивого социально-эколого-экономического развития современного агропромышленного производства.
На настоящий момент времени экономическая теория располагает более чем шестьюдесятью дефинициями устойчивого развития, которое возможно интерпретировать посредством вариативных природно-хозяйственных ракурсов: «развитие, которое не возлагает дополнительных затрат на последующие поколения», «развитие, которое обеспечивает постоянное и/или расширенное воспроизводство природно-земельного потенциала», «развитие, при котором человечество осуществляет аграрно-индустриальную деятельность, не затрагивая самого природного капитала».
В контексте сказанного необходимо также отметить тот факт, что минувшее десятилетие ознаменовало себя активизацией российской научной мысли, поскольку отечественная экономическая наука сосредоточила усилия на целенаправленном поиске альтернативных вариантов экологически устойчивого развития национальной экономики в целом и ее сельскохозяйственного сегмента в частности. Представителями российской экономической школы оказались подвергнуты исследованию весьма разнородные аспекты современной стратегии экоразвития: проблема совершенствования микро- и макроэкономической политики в сфере потребления и защиты земельно-ресурсных благ (А. Аверченков, Э. Гирусов, В. Грошев, Б. Иткин, И. Куприянов, В. Морев, Ю. Тарасов, Т. Ушмаева); разработка коэволюционной концепции взаимоотношений аграрной экономики со средой ее обитания (О. Друбич, Н. Милованов,
Н. Моисеев, Е. Ступина, Н. Тихомиров); идея детерминированности антропоэкологических факторов (Ю. Волков, А. Дадаян, Г. Худяков); анализ специфики функционирования аграрного хозяйствующего субъекта ноосферного типа (М. Гузев, Ю. Осипов, В. Полатинский, П. Струмилин, И. Шабунина и др.). Научному обоснованию наиболее приемлемой в условиях российской действительности модели устойчивого агропромышленного развития национальной экономики посвящены исследования плеяды ученых: Л. Абалкина, Т. Акимовой, О. Белокрыловой, А. Бузгалина, В. Голубева, М. Гузева, В. Данилова-Данильяна, А. Дружинина, В. Игнатова, Н. Кетовой, Ю. Колесникова, К. Лосева, В. Овчинникова, Н. Пахомовой, Н. Реймерса, Е. Рюминой, А. Суэтина, С. Тяглова, А. Урсула и др.
На настоящий момент времени российская экономическая школа предложила свыше тридцати интерпретаций понятия «устойчивое развитие», акцентирующих внимание на разноименных аспектах проблемы. Согласно научной платформе авторов работы, экоразвитие национального сельского хозяйства России и сферы его земельных отношений представляет создание условий социально-эколого-экономического прогресса отечественного АПК, основанного на экологически оптимальных ограничениях техногенеза и
ориентированного на сохранение и воспроизводство земельно-ресурсных благ, торжество идеи разумной достаточности в процессе хозяйственного освоения почвенно-земельного потенциала, а также направленного на достижение всесферного социально-эколого-экономи-ческого альянса российского агропромышленного комплекса и окружающей природной среды.
Произведенный анализ теоретико-эмпирических аспектов национальной аграрной экономики России и ее полиморфных природно-хозяйственных проблем, а также исследование отечественного и зарубежного опыта хозяйственного освоения и защиты земельно-ресурсных благ позволяют, в наиболее общем виде, сформулировать научно-методологические положения и выводы, имеющие важнейшее значение на современном этапе рыночно-институционального реформирования российского сельского хозяйства:
Первый вывод аргументирует социально-эколого-экономическую несостоятельность сугубо индустриальной парадигмы развития аграрных отношений российского государства, выступающей в качестве первопричины экстремального пролонгированного природно-хозяйственного кризиса и предполагающей, как следствие, необходимость кардинальной трансформации господствующих в отечественной аграрной сфере идейно-мировоззренческих представлений и социально-экономических ориентиров.
Второй вывод. Современная неблагоприятная природно-хозяйственная ситуация, сложившаяся в области сельскохозяйственного производства как российского государства, так и иных стран мирового сообщества, оказалась во многом предопределена недостаточной степенью изученности экономической теорией обширного спектра основополагающих теоретико-эмпирических вопросов развития аграрных (и в том числе земельных) отношений общества.
Классические (Т. Мальтус, Д. Рикардо, Д.Ст. Милль, Г. Джордж, А. Маршалл, К. Маркс) и неоклассические (А. Пигу, В. Баумоль, В. Оутц, Т. Титенберг, Д. Пирс, Р. Тернер и др.) направления анализа социально-эколого-экономической проблематики развития сельскохозяйственного сегмента экономики акцентировали внимание на весьма разноименных природно-хозяйственных критериях, зачастую предлагая и аргументируя диаметрально противоположные методологические концепции и версии.
Однако в результате активной научной полемики представителей различных школ в рамках экономической теории оказались генерированы относительно автономные направления научной мысли, изучившие полиморфные аспекты функционирования современного АПК: теория имущественных прав, пояснявшая основную причину нынешнего социально-эколо-го-экономического кризиса сельского хозяйства отсутствием законодательно закрепленной, согласованной с точки зрения политико-правовых интересов имущественной демаркации прав на земельно-ресурсные блага; теория общественного выбора, рассматривавшая процедуры выявления и агрегирования общественных (в том числе и аграрных) предпочтений общества; теория благосостояния, ставившая целью аллокацию ограниченного почвенно-земельного потенциала, основанную на духовно-нравственных принципах равенства и социальной справедливости.
Третий вывод заключается в пояснении специфики как рыночно-инновационных, так и административно-правовых методов регулирования сельскохозяйственных отношений, в той или иной мере препятствующих поступательному социально-экономическому прогрессу агропромышленного производства и провоцирующего наступление национального экоцида. Наиболее показательна в данном контексте сельскохозяйственная практика Российской Федерации, беспрецедентная депрессия которой в равной степени обусловлена эколого-деста-билизирующими режимами освоения почвенно-земельных благ как недавнего прошлого, так и настоящего времени.
Четвертый вывод состоит в констатации того факта, что созидательный потенциал реализуемых рыночно-экономических преобразований России, в особенности в контексте радикальной, зачастую конъюнктурно-политической реорганизации аграрного сегмента национальной экономики, оказался несопоставим с разрушительной силой природно-хозяйственных потрясений: социально-эколого-экономическое благополучие россиян в процессе тотального реформирования многократно ухудшилось.
Деградация российского общества выступает в качестве репрезентативного индикатора ошибочности избранной идеологии «рыночной терапии», несостоятельности предпринимаемых преобразований, кризиса «экономически ориентированного агропромышленного производства».
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
Экономический вестник Ростовского государственного университета Ф 2008 Том 6 №2 Часть 2
Пятый вывод, согласно представлениям автора, наиважнейший, заключается в признании доктрины устойчивого экологически ориентированного социально-экономического прогресса отечественного агропромышленного производства парадигмальным направлением развития национальной экономики России. В настоящее время Российской Федерацией провозглашено намерение следовать по пути устойчивого экоразвития, однако поиск решения наиболее эффективных вариантов его воплощения в действительность начал осуществляться относительно недавно, и достигнутого недостаточно для того, чтобы возможно было с уверенностью говорить о создании единой научной концепции экологизации экономики государства.
Иными словами, используя теоретико-эмпирический потенциал отечественных и зарубежных экономических школ, российской аграрной науке предстоит не только предложить собственный национальный механизм реорганизации АПК на рыночно-инновационной основе, но и разработать прогрессивную стратегию его последующего функционирования согласно принципам устойчивого социально-эколого-экономического развития.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бакинова Т.И. Эколого-экономические проблемы аграрного землепользования в аридной зоне (на примере Республики Калмыкия): Дисс. докт. экон. наук. - Ростов н/Д, 2000.
2. Голубев В., Шаповалова Н. Что же такое устойчивое развитие? // Свободная мысль. -1993. - № 5.
3. Кара-Мурза С.Г. Политэкономия: разрыв между экономикой и экологией// Экономическая теория на пороге XXI века/ Под ред. Ю.М. Осипова и др. - М., 1998. - Т. 2.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 17.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 1.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 25.
7. Милль Д.Ст. Основы политической экономии и некоторые аспекты ее применения к социальной философии. - Новосибирск: Издательский дом «Сибирь», 1993.
8. Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России. - М.: Экономика, 1995.
9. Пахомова Н.В. Эколого-экономические императивы развития общества. - СПб.: Изд-во С-Петербургского университета, 1998.
10. Пахомова Н.В. Экологический императив и развитие экономической теории // Экономическая теория на пороге XXI века/ Под ред. Ю.М. Осипова и др. - Т. 2. - М., 1998.
11. Пигу А. Экономическая теория благосостояния. Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1985.
12. Риккардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения// Риккардо Д. Сочинения. - М.: Наука, 1998. - Т. 1.
13. Сэй С. Природные ресурсы как объект экономической теории/ Пер. с англ.// Экологические проблемы современности: история экономических учений/ Под ред. Н.А.Тихонова. - М.: Русь, 2000.
МОЛОЧНИКОВ Н.Р., ФИЛИППОВСКИЙМ.Л.
ИННОВАЦИОННЫЙ ГЕНЕЗИС ФАКТОРОВ ПРОИЗВОДСТВА
Современный этап развития есть не что иное, как реформация «классического капитализма», предшествующая появлению новой общественно-экономической формации (ОЭФ). Чтобы осознать содержание этой, весьма сложной реформации, необходимо, на наш взгляд, вернуться к всестороннему рассмотрению особенностей механизма развития ОЭФ с учетом достаточно известных в данном направлении подходов.
