CC BY
18УДК 343.13 Т.Б. Рамазанов
Концепция судебно-правовой реформы в Российской Федерации: результаты
и перспективы реализации
Дагестанский государственный университет; ramazanov1945@mail.ru
В статье прослеживается процесс реализации Концепции судебно-правовой реформы в РФ, начатой в 1992 г., в сравнении с предшествовавшими реформами судебной системы. Подчеркивается, что в результате предпринятых изменений уголовное и уголовно-процессуальное законодательства стали нестабильными, противоречивыми и трудными для применения.
Ключевые слова: концепция, судопроизводство, реформа, суд, следователь, прокурор, дознание.
Текущая судебно-правовая реформа в России далеко не первая и, надеемся, не последняя. Вообще Россию смело можно назвать реформаторской страной. Здесь любят реформы. Новая власть всегда тяготела к реформам, в т. ч. и к судебным. В обозримом прошлом, не касаясь раннего Средневековья, можно насчитать несколько периодов исторического развития России, а вместе с ней и судебной системы.
1. Период окончательного утверждения инквизиционного процесса, при котором «преследование злодеяний» берет на себя государство (середина XIX в.).
Характерным для того периода является то, что Петр I, стремясь преодолеть господствующий в судах произвол полиции, ввел в русскую судебную систему позаимствованную в Германии систему законных (формальных) доказательств, которая должна была ограничивать произвол судей и сделать судопроизводство справедливее. Видный русский ученый-процессуалист В.Д. Спасович писал, что «он (Петр I) навязал нам уголовный процесс немецкий, архирозыскной», заимствованный из средневековых источников [1].
Сущностью теории формальных доказательств было положение об особом доказательственном значении признания обвиняемым своей вины: согласно ст. 1 гл. 2 «Краткого изображения процессов и судебных тяжб», «собственное признание подсудимого - это лучшее свидетельство всего света». Признание считалось совершенным доказательством, достаточным для вынесения обвинительного приговора. В случае же, когда подозреваемый не признавал своей вины, по отношению к нему применялись пытки. Поскольку судьи - это те же полицейские чиновники, само рассмотрение обвинения судом становилось формальностью. Однако такое положение долго существовать не могло. К 1801 г. Указом Александра I пытки в судопроизводстве были отменены.
2. В 1832 г. Николаем I был издан под влиянием известного деятеля М.М. Сперанского Свод законов Российской империи, в котором содержалось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (книга первая) и ЗОС1 (Закон о следствии книга вторая).
ЗОС, разделив судопроизводство на досудебное и судебное, установил, что производство следствия и всех необходимых мер для этого отведено полиции.
Однако в ст. 165 ЗОС провозглашалось, что роль учрежденной Петром I в 1722 г. Российской прокуратуры была усилена. На нее была возложена обязанность осуществлять уголовное преследование и вместе с тем правозащитную функцию. Несмотря на
1 ЗОС - Закон о следствии по сути служил уголовно-процессуальным кодексом того времени. Впервые в российском уголовно-процессуальном законодательстве было не только закреплено, но и регламентировано в качестве самостоятельной стадии процесса отделенное от судебного досудебное производство.
это в статьях ЗОС устанавливалось, что приговоры выносятся на основании выписок из уголовных дел (ст. 549), без исследования всех собранных доказательств в условиях непосредственности, т. е. без соблюдения начал гласности. Лишь в некоторых случаях подсудимый подвергался в суде вторичным допросам (ст. 287). Судебное разбирательство соединялось со следствием, материалы которого фактически становились основанием для вынесения приговора, а сам суд лишался реальной возможности выявить и устранить нарушения закона [2, с. 26].
Таким образом, прокуратура была не в состоянии выполнить возложенные на нее обязанности, сдерживать произвол полиции. Бесчеловечные истязания и притеснения обвиняемых, являвшихся в большинстве своем крепостными крестьянами, сохранялись, как и прежде.
3. Сложившаяся ситуация не могла не привести к реформе судебной системы, явившейся частью реформы в России, которая находилась в глубоком кризисе к середине XIX века.
Общее реформирование российской экономики, политики и судоустройства связывают с именем Александра II, вступившего на престол в 1855 г.
В самом начале судебной реформы преобразованию подверглось предварительное следствие. Указом Александра II от 8 июня 1860 г. были утверждены три акта: «Учреждение судебных следователей», «Наказ следователям» и «Наказ полиции о производстве дознания по происшествиям, могущим заключать в себе преступление или проступок».
В результате реформы предварительного следствия появилась принципиально новая процессуальная фигура - судебный следователь, отделившийся, по сути, от полицейской власти и примкнувший к судебной власти. Судебные следователи стали членами уездных судов и в свободное от следствия время полноправно участвовали в делах суда.
Практически судебный следователь занимался расследованием обвинения, предъявленного полицейским чиновником по обнаруженному преступлению, что означало переход от разыскной (инквизиционной) формы процесса к предварительному следствию, построенному на началах состязательности, при которой «функция следователя уподоблялась роли судьи и состояла в объективном и непредвзятом разрешении вопроса об обоснованности обвинения, выдвинутого по общему правилу обвинительной властью» [2, с. 28].
Реформа, начатая в 1860 г., коснулась не только следствия, но и всего судопроизводства в целом, в том числе и судебных стадий. Значительным событием того периода стало принятие Особых предписаний уголовному судопроизводству (ОПУС), утвержденных Александром II 29 сентября 1862 г. Содержание ОПУС внесло коренные изменения в облик уголовного процесса России. Прежде всего речь идет о разграничении функций органов, осуществляющих судебную, обвинительную и административную власть. В ст. 5 ОПУС провозглашалось: «Власть судебная, т. е. рассмотрение уголовных дел и постановление приговоров, принадлежит судам, без всякого участия властей административных». Согласно ст. 3, «власть обвинительная отделяется от власти судебной», а согласно ст. 4, «обвинительная власть принадлежит прокурорам». Ст. 8 ОПУС положила начало полному отказу от теории формальных (легальных) доказательств и переходу к оценке содеянного обвиняемым на основе совокупности обстоятельств, обнаруженных при производстве следствия и суда.
Определенным достижением того времени явилось и то, что по делам о тяжких преступлениях вводился суд с участием присяжных заседателей, а для рассмотрения незначительных преступлений - с участием мировых судей.
В дальнейшем на основе ОПУС 20 ноября 1864 г. были приняты судебные уставы по различным отраслям права, и в их числе - Устав уголовного судопроизводства (УУС), где детально регламентировались производство по уголовному делу в мировых судебных установлениях, в общих местах, а также изъятия из общего порядка уголовного судопроизводства. УУС предельно ясно определял разделение властей: роль по-
лиции как органа дознания; полномочия прокурора; роль суда как органа правосудия, наделенного исключительным правом устанавливать невиновность или виновность лица и назначать наказание. Таким образом, Устав создал крепкую платформу для построения нового состязательного уголовного процесса и формирования процессуальных функций обвинения, следствия и судопроизводства. Однако дальнейшее развитие событий, к сожалению, показало, что демократические основы УУС оказались не очень прочными, и в результате мировые суды были заменены начальниками, сокращалась сфера рассмотрения уголовных дел в суде присяжных.
4. С приходом Советской власти и развернувшейся гражданской войны (1917-1918) процесс разрушения судебной власти усилился (декреты о суде № 1 и № 2). Развитие ситуации свидетельствует о том, что в стране не было твердого курса на демократизацию судопроизводства. Первый УПК РСФСР 1922 г. сохранил многие демократические положения УУС 1864 г., основанные на отделении судебной власти от обвинительной и административной властей. В частности, была сохранена определенная независимость следственного аппарата от прокуратуры: обвинение в суде поддерживалось прокуратурой, она же осуществляла надзор за следствием. На следователей возлагалась обязанность всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Согласно ст. 113 УПК РСФСР, следователи были обязаны выяснять и исследовать обстоятельства дела как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого. Споры, возникающие между прокурором и следователем по уголовным делам, разрешались судом. Следователи находились при суде и были ему подконтрольны.
Второй УПК РСФСР 1923 г. был построен в основном на тех же демократических началах, унаследованных от УУС. Однако в нем появились новые положения, усиливающие обвинительную роль прокуратуры и ослабляющие процессуальную самостоятельность следователей, на которых в 1924 г. был возложен надзор за органами дознания. Свою роль в этом сыграл бывший Генеральный прокурор СССР А.Я. Вышинский, проводивший линию на стирание граней между дознанием и предварительным следствием.
5. К 30 годам XX в. в СССР сложилась новая политическая ситуация, потребовавшая от власти коренных изменений в сфере уголовного судопроизводства. Так, Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 3 сентября 1928 г. следственный аппарат был передан в полное подчинение органов прокуратуры, что означало сосредоточение в своих руках руководства всем досудебным производством и ослабление судебного контроля над расследованием уголовных дел. Дальнейшее развитие событий привело к усилению влияния органов госбезопасности на всю систему власти в стране: прокуратура утратила надзор за следствием, суд перестал быть органом правосудия и стал продолжением органов госбезопасности; настал период беззаконий и произвола (1930-1950 гг.) со стороны органов власти. Фактически демократические принципы, закрепленные в УПК 1923 г., никто не соблюдал, появились внесудебные органы: «двойки», «тройки», «Особые совещания» при НКВД СССР, рассматривавшие уголовное дело вне всяких процедур. В 1934 г. УПК РСФСР был дополнен гл. 33, в соответствии с которой следствие по делам о террористических организациях и террористических актах должно было осуществляться в срок не более 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемым за одни сутки до рассмотрения уголовного дела в суде, дела слушались без участия сторон, кассационное обжалование приговора и подача ходатайства о помиловании не допускались, приговор к высшей мере наказания приводился в исполнение немедленно. В 1938 г. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР в УПК была введена гл. 34, содержащая по делам о вредительстве и диверсиях почти те же изъятия из общего порядка расследования и судебного разбирательства. Такое положение просуществовало вплоть до развенчания культа личности в 1956 г., после чего гл. 33 и 34 УПК РСФСР и внесудебные органы отменялись, прокурорский надзор был восстановлен, были предприняты и другие меры по восстановлению законности.
6. В 1958 г. были приняты новые Основы уголовного судопроизводства ССР и союзных республик, а 27 октября 1960 г. на их базе был принят УПК РСФСР, предусмат-
ривавший дополнительные гарантии законности и объективного разрешения уголовного дела. В частности, по делам несовершеннолетних и неспособных защищаться самостоятельно защитник допускался к участию в деле не после окончания следствия, а с момента предъявления обвинения. В Основах и УПК четко разграничивались такие формы предварительного расследования, как дознание и следствие, не допускалась подмена дознанием следствия. Были закреплены такие демократические принципы процесса, как неприкосновенность личности, неприкосновенность жилища, осуществление правосудия только судом, тайна переписки, обязанность всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств дела, обеспечение обвиняемому права на защиту, право обжалования действий и решений участников процесса со стороны государства, язык судопроизводства и т. д.
7. С началом 90-х годов и принятием Верховным Советом Концепции судебной реформы РСФСР [5] связана новая судебно-правовая реформа в России.
Первым шагом, предпринятым законодателем после принятия Концепции, было дополнение УПК РСФСР 1960 г. рядом положений, существенно усиливающих гарантии обвиняемого и подозреваемого. В частности, в ст. 220 [3] и 2202 устанавливалось, что санкционированный прокурором арест и продление срока содержания под стражей могли быть обжалованы обвиняемым в суд, что стало основой будущего судебного контроля над предварительным расследованием.
В 1993 г. УПК был дополнен новым разделом Х, возрождавшим в России суд с участием присяжных заседателей. В дальнейшие годы Концепция стала законодательно утвержденной программой реформирования российской судебно-правовой системы. Многие ее положения нашли закрепление в принятой через два года Конституции РФ, в которой признается высшая ценность прав и свобод человека, обеспеченность их правосудием, закреплено право потерпевших на доступ к правосудию, презумпция невиновности, состязательность и другие демократические принципы процесса, установлен свидетельский иммунитет, требование допустимости доказательств.
8. На следующем этапе предстояло принятие нового УПК РФ. Этот процесс затянулся на десятилетие, и лишь 18 декабря 2001 г. УПК подписан Президентом РФ с введением его в действие 1 июля 2002 г. Что удалось включить в УПК РФ из положений Концепции?
Ввиду возникших трудностей при согласовании позиций различных ведомств, участвовавших в разработке проектов УПК (государственно-правовое управление при Президенте РФ, НИИ Прокуратуры РФ), не удалось в полной мере устранить пробелы и противоречия в правовом регулировании сложных отношений между участниками в ходе возбуждения и расследования уголовного дела, его судебного рассмотрения и разрешения. По этой причине за время действия УПК РФ 2001 г. было принято более 80 федеральных законов, изменяющих многие его нормы и институты. По данным, опубликованным в различных источниках, таких изменений и дополнений более 500, свидетельствующих о несовершенстве УПК. Одним из существенных недостатков нового УПК является противоречивость его норм, выраженная в несоответствии отдельных положений, заимствованных из зарубежных правовых систем, собственным российским традиционным нормам. Например, нормы глав 40 и 40 - 1 раздела X УПК РФ, устанавливающие особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, а также при заключении с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, не вписываются в общие правила судебного разбирательства дела. Нормы, регулирующие процесс попеременного доказывания в суде стороной обвинения и стороной защиты (ч. 2 ст. 274), не согласовываются с теми возможностями в сборе доказательств, предоставленными сторонам УПК; орган расследования, будучи государственным органом, располагает несравненно большими возможностями для формирования доказательственной базы обвинения, чем сторона защиты. Право защитника собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия и истребования справок, характеристик, иных документов (ч. 3 ст. 86 УПК) ни в какой степени не компенсирует возможности стороны обвинения.
Кроме того, идея о попеременном представлении доказательств сторонами, позаимствованная из англосаксонской правовой системы, противоречит положениям ст. 240 УПК РФ, которые гласят, что непосредственное исследование доказательств, как и прежде, составляет прерогативу суда.
В соответствии с ч. 1 ст. 21 УПК РФ следователь отнесен к стороне обвинения. В то же время в ходе собирания и проверки доказательств следователь обязывается устанавливать обстоятельства не только подтверждающие, но и опровергающие проверяемое доказательство, что больше характеризует его не как обвинителя, а как объективного исследователя [4]. Еще в УПК РСФСР 1960 г. в ст. 20 содержалось положение о том, что исследование обстоятельств должно происходить всесторонне, полно и объективно. Ведь никто не может утверждать обратное. К тому же, в ч. 4 ст. 152 и в ч. 2 ст. 154 УПК упоминается о требовании всесторонности, полноты и объективности предварительного расследования уголовного дела.
За время, прошедшее с момента принятия УПК РФ в 2001 г., в него внесены многочисленные изменения и дополнения, что тоже косвенно свидетельствует о наличии проблем, связанных с качеством закона. Анализ этих изменений показывает, что значительная их часть направлена на усиление публичного начала, стимулирование обвинительной направленности прокурорско-следственной деятельности. Сполна обеспечить состязательность, четкое соблюдение прав участников процесса и особенно права на защиту подозреваемого, обвиняемого всегда трудно. В связи с этим, вероятно, правоприменительные ведомства начинают активизироваться, требуя поправок в законодательстве. Наиболее одиозными в этом плане изменениями являются следующие:
а) в ч. 2 ст. 52 УПК установлено неограниченное право дознавателя, следователя и суда не принимать отказ подозреваемого и обвиняемого от защитника (в ред. федеральных законов от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от 08.12.2003 № 161-ФЗ, от 05.06.2007 № 87-ФЗ);
б) в ч. 4 ст. 92 УПК установлена возможность ограничения продолжительности конфиденциального свидания защитника с подозреваемым на срок не более двух часов (в ред. федеральных законов от 24.07.2002 № 98-ФЗ, от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от
05.06.2007 № 87-ФЗ);
в) в ч. 2 ст. 100 УПК увеличен до 30 суток срок предъявления обвинения подозреваемому по делам о терроризме и других тяжких преступлениях (в ред. федеральных законов от 22.04.2004 № 18-ФЗ, от 03.11.2009 № 245-ФЗ);
г) в ч. 7 ст. 108 УПК установлено продление судом на 72 часа срок задержания подозреваемого ввиду необходимости представления в суд дополнительных доказательств, обосновывающих заключение его под стражу (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ);
д) в ч. 7 и 8 ст. 109 УПК установлено продление срока содержания обвиняемых под стражей сверх предельного срока (18 месяцев) до момента окончания ознакомления всех обвиняемых с материалами дела (в ред. Федеральных законов от 29.05.2002 № 58-ФЗ, от 24.07.2002 № 98-ФЗ, от 04.07.2003 № 93-ФЗ, от 05.06.2007 № 87-ФЗ, от
02.12.2008 № 226-ФЗ);
е) в ч. 3 ст. 217 УПК предусмотрено право следователя с согласия суда устанавливать определенный срок для ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, а также его право передать дело в суд по истечении установленного срока независимо от ознакомления (в ред. Федеральных законов от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от
28.04.2009 № 65-ФЗ);
ж) в ч. 4 ст. 222 УПК установлено право прокурора направить дело в суд без вручения обвинительного заключения ввиду отказа обвиняемого от получения этого акта (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ);
з) в ст. 281 УПК устранены препятствия (в виде несогласия стороны защиты) к оглашению в суде показаний потерпевшего и свидетеля, данных ими на предварительном следствии, когда эти участники не явились в суд или не подтвердили в суде прежние показания (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ);
и) включены в предмет доказывания обстоятельства, свидетельствующие о необходимости конфискации имущества, полученного либо использованного для финансирования терроризма или иных преступлений (в ред. Федерального закона от 27.07.2006 № 153-ФЗ);
к) введено заочное рассмотрение судом уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях, когда подсудимый находится за пределами России и (или) уклоняется от явки (в ред. Федерального закона от 27.07.2006 № 153-ФЗ);
л) содержащийся в ст. 405 УПК запрет поворота к худшему теперь допускается лишь при «фундаментальных нарушениях уголовно-процессуального закона» (в ред. Федерального закона от 14 марта 2009 № 39-ФЗ);
м) исключена подсудность суду присяжных дел о терроризме и других опасных преступлениях, их теперь могут рассматривать коллегии из трех судей федерального суда общей юрисдикции в субъектах РФ (в ред. Федеральных законов от 30.12.2008 № 321-ФЗ, от 06.11.2011 № 292-ФЗ, от 05.06.2012 № 54-ФЗ);
н) дополнен круг следственных действий таким приемом, как получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими организациями (в ред. Федерального закона от 01.07.2010 № 143-ФЗ).
Изменения норм УПК РФ коснулись не только расширения возможностей органов расследования в решении стоящих перед ними задач, но и укрепления прав подозреваемого, обвиняемого на защиту, в частности:
а) активизирована роль защитника путем наделения его правом при проведении следственных действий давать подзащитному краткие консультации, задавать вопросы допрашиваемому, делать письменные замечания о правильности и полноте протокола следственного действия; аналогичными правами наделен и адвокат, представляющий интересы свидетеля (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ);
б) возложена на суд обязанность обосновать решение о заключении подозреваемого и обвиняемого под стражу конкретными фактическими основаниями применения этой меры (в ред. Федеральных законов от 08.12.2003 № 161-ФЗ, от 02.12.2008 № 226-ФЗ);
в) закреплен новый вид доказательств - заключение и показания специалиста, пользуясь которыми, сторона защиты получает возможность оспаривать выводы судебной экспертизы (в ред. Федерального закона от 04.07.2003 № 92-ФЗ);
г) установлено обязательное участие понятых при проведении личного обыска, защитника при заочном рассмотрении судом дел (в ред. Федеральных законов от 04.07.2003 № 92-ФЗ, от 27.07.2006 № 153-ФЗ);
д) расширены возможности обжалования сторонами приговора и других решений суда первой инстанции путем распространения апелляционного производства на все звенья судебной системы (в ред. Федерального закона от 29.12.2010 № 433-ФЗ).
Значительным событием, произошедшим в ходе текущей реформы, явилось преобразование предварительного расследования и пересмотра приговоров и других решений суда первой инстанции. В 2007 г. был создан Следственный комитет при Прокуратуре РФ, позже преобразованный в самостоятельный орган (Федеральный закон от 05.06.2007 № 87-ФЗ).
В результате произошло небезболезненное перераспределение полномочий прокурора в пользу новой процессуальной фигуры - руководителя следственного органа (РСО). К последнему перешли не только полномочия по руководству расследованием (право поручать расследование следователю, давать следователю указания в части направления хода следствия, привлечения лица в качестве обвиняемого, избрания меры пресечения, объема обвинения и т. п.), но и полномочия сугубо надзорного характера (отменять как незаконные постановления следователя, отстранять его от расследования, рассматривать жалобы на его действия и бездействие, заявленные ему отводы, давать следователю согласие на направление дела прокурору по окончании расследования, возбуждение ходатайств перед судом, обжалование решений прокурора и т. п.). В то же время прокурор, будучи должностным лицом государства, осуществляющим уго-
ловное преследование, лишен полномочий возбуждать уголовное дело, прекращать его. По сути, произошла подмена функций прокурора и ничем не оправданное наделение чрезмерными полномочиями по надзору и одновременно контролю над следствием РСО. В сложившейся парадоксальной ситуации законодатель в спешном порядке принял Федеральный закон от 28.12.2010 № 404-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия», которым прокурору возвращена часть прежних полномочий: право истребовать решения органа расследования об отказе в возбуждении, приостановлении или прекращении уголовного дела (п. 5.1 ч. 2 ст. 37 УПК РФ) и проверять законность и обоснованность; право при наличии оснований отменять постановление органа следствия об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 6 ст. 148), о приостановлении (ч. 11 ст. 211) и о прекращении (ч. 1 ст. 214). Постановление прокурора о направлении материалов органу следствия для решения вопроса об уголовном преследовании стало теперь законным поводом для возбуждения уголовного дела (п. 4 ч. 1 ст. 140).
В отношении дознания руководящая роль прокурора сохранена как прежде (Федеральный закон от 06.06.2007 № 90-ФЗ), срок дознания увеличен до 30 суток, предусмотрена возможность продления его прокурором до 12 месяцев при наличии обстоятельств, связанных с исполнением запроса о правовой помощи. Таким образом, произошло существенное сближение дознания со следствием, расширение подследственности органов дознания, дальнейшее упрощение дознания путем введения сокращенной формы (Федеральный закон от 04.03.2013 № 23-Ф3) при сохранении неизменности многих прежних процессуальных гарантий, что влечет усиление публичных начал в уголовном судопроизводстве.
Следует отметить, что в ходе текущей судебно-правовой реформы в законодательстве происходят спонтанные, неожиданные для общественности коренные изменения. Среди таковых можно назвать реформу расследования 2007 года, а также изменение процессуальной формы пересмотра приговоров и иных судебных решений в Федеральном законе от 29 декабря 2010 г. № 433-Ф3, согласно которому с 1 января 2013 г. апелляционный порядок пересмотра приговоров и других судебных решений, охватывающий до этого решения мирового суда и осуществлявшийся в районном суде, был существенно расширен и стал основной формой пересмотра. С текущего года апелляционному обжалованию подлежат не вступившие в законную силу судебные акты не только мировых судей, но и районных судов и судов субъектов Федерации. Судебные коллегии судов субъектов Федерации, окружных военных судов и Верховного суда РФ стали апелляционными инстанциями, проверяющими справедливость обжалуемого решения нижестоящего суда первой инстанции. Параллельно этому ясность внесена в право апелляционной инстанции на поворот к худшему, в том числе дополнительно при отмене оправдательного приговора, вынесенного на основании вердикта присяжных (ч. 2 ст. 389.25 УПК РФ). Данный порядок, с одной стороны, расширяет возможности сторон добиваться принятия судом справедливых решений, с другой - усиливает позиции обвинения.
Коренным образом изменен кассационный пересмотр приговоров и иных судебных решений. С 1 января 2013 г. предметом пересмотра стал приговор или иное судебное решение, вступившее в законную силу, а само кассационное производство приобрело черты прежнего надзорного производства. В связи с этим надзорные функции приобрел президиум суда субъекта Федерации и судебные коллегии Верховного суда РФ. В то же время единственной официальной надзорной инстанцией стал Президиум Верховного суда РФ.
В целом оценивая Концепцию судебно-правовой реформы в РФ, начатую в 1992 г., и изменения, произошедшие за это время в законодательстве и правоприменительной практике, следует отметить, что гуманистические цели и демократические задачи судопроизводства выполнены. Хотя суд еще не стал эффективным орудием в строительстве правового государства в России, но предпосылки для правильного применения закона,
объективного и справедливого разрешения уголовных и гражданских дел уже созданы.
Литература
1. Спасович В.Д. Избранные труды и речи. - Тула: автореф. дис. ... к. юр. н. -2000. - С. 29, 98.
2. Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики / кол. авт. под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. - М., Юрайт, 2012.
3. Постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О концепции судебной реформы в РСФСР».
4. Рамазанов Т.Б. Доказательства и доказывание в уголовном судопроизводстве: курс лекций. - Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2013. - С. 70-75.
5. Рамазанов Т.Б. Понятие доказательства в уголовном процессе: формирование и современное понимание // Вестник Дагестанского государственного университета. -2013. - Вып. 2. - С. 16-23.
6. Кострова Н.М. Проблемы защиты конституционных прав и свобод граждан в судебных органах Российской Федерации // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. - Вып. 2. - С. 10-15.
Поступила в редакцию 17 февраля 2013 г.
UDK 343.13
The judicial reform concept in the Russian Federation: results and perspectives
T.B. Ramazanov Dagestan State University; ramazanov1945@mail.ru
The article traces the process of implementation of the judicial reform concept in Russia, which began in 1992 and compares it to the previous reforms of the judicial system. It is emphasized that the result of these changes in criminal law and criminal procedure laws are not stable, contradictory and difficult to use.
Keywords: concept, justice, reform, court, investigator, prosecutor, inquiry.
Received February 17, 2013
