CC BY
194
ПРАВО
КОНЦЕПЦИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ВОПРОСА П.Н. МИЛЮКОВА
Н.В. Антоненко
В статье рассматриваются взгляды теоретика либеральной мысли П.Н. Милюкова на комплекс российских национальных проблем, их эволюция под влиянием революционных изменений начала XX в.
Ключевые слова: национальный вопрос, нация, национальность, национализм, национальное самосознание, модель национальных отношений П.Н. Милюкова.
Среди многочисленных проблем общественно-политической и государственной жизни Российской империи одно из ведущих мест занимали национальные. Немаловажным фактором на пути их решения с начала XX в. являлась деятельность политических партий. Революционные процессы в России открыли возможность теоретикам различных политических направлений отстаивать свои проекты сначала с думской трибуны, а после Февраля 1917 г. уже в качестве государственных деятелей пытаться реализовать их на практике. Значительную роль на российской государственно-политической арене играл П.Н. Милюков.
Крупная по масштабам своей деятельности фигура П. Н. Милюкова всегда привлекала внимание исследователей. Вместе с тем взгляды идеолога на национальный вопрос в Российской империи самостоятельно не изучались, в основном рассматривались в контексте идейно-теоретических положений партии кадетов, а также общих представлений либеральных теоретиков о проблемах государственного устройства [1-8]. Без сомнения подходы П. Н. Милюкова к анализу комплекса российских национальных проблем, их эволюция под влиянием революционных изменений начала XX в., эмиграции требуют отдельного рассмотрения.
В концепции национального вопроса П.Н. Милюкова можно выделить два аспекта: общетеоретический, включающий в себя основные положения, развивающиеся в рамках либеральной идеологической доктрины,
и конструктивный - модель национальных отношений от общегосударственной конструкции (государственное устройство, взаимоотношение центра и национальных окраин) до решения конкретных вопросов (польского, финляндского, украинского, еврейского и т. д.) Если общетеоретические положения национальной доктрины были константны, то ее конструктивные составляющие изменялись под влиянием политических обстоятельств.
Теоретические представления П.Н. Милюкова по национальному вопросу базировались на основополагающих понятиях «нация», «национальность», «национализм».
Понятие «национальность» Милюков трактовал как «культурно-социальную группу», «объединение идеальной ценности», которое через интеллигенцию отражает национальную душу [3, с. 259]. Сама же национальность рассматривалась им через призму религиозного, социального и политического факторов.
Религию он считал особым признаком национальности, формируемым в соответствии с особой национальной спецификой (т. н. «национализированная религия»). Не являясь константой, она постоянно развивается в соответствии с новыми национальными духовными потребностями, заставляя меняться и саму национальность [9, с. 45-46].
Как явление социальное, будучи продуктом живого общения и совместной деятельности группы людей, национальность существует пока продолжается общение, в ходе
которого она «складывается, развертывается, может и разложиться». Почвой для изучения всех внутренних изменений национальности П.Н. Милюков считал социальный процесс [9, с. 48].
С точки зрения политического фактора, национальность определялась им как «совокупность граждан одного политического тела» [3, с. 259].
Как и все либеральные теоретики, П.Н. Милюков имел специфическое понимание производного от «национальности» понятия национализма, рассматривая его «как данность, присущую той или иной национальности» [3, с. 259]. Особенностью российского национализма он считал его тесную взаимосвязь с развитием русской общественно-политической мысли, когда в борьбе за национальные идеалы «реакционеры всех оттенков спешили поставить себя под защиту национального мировоззрения», в результате чего национальность становилась знаменем национализма [9, с. 7]. Из общего понятия национализма идеолог выделял его крайнюю форму «великодержавного национализма», препятствующего: 1) развитию и прогрессу; 2) равноправию народностей (во имя державной народности, во имя захватов и завоеваний); 3) космополитизму и интернационализму [3, с. 261]. Альтернативными великодержавному национализму П. Н. Милюкову представлялись три национально-государственных варианта: 1) «национальное государство», опирающееся на единый социальный союз граждан; 2) «государственная нация» по типу Швейцарии или Америки; 3) «государство национальностей» - государственная организация, опирающаяся на национальные союзы на одинаковых правах, например, Австро-Венгрия. Единственно верный путь к объединению национальностей он пролагал через мирное сожительство народов в рамках единого государства [3, с. 261-262].
Общетеоретические аспекты национального вопроса проецировались П.Н. Милюковым в область решения российских национальных проблем. В своей работе эмигрантского периода «Национальный вопрос (происхождение национальности и национальные вопросы в России)» он ставил цель их коренного пересмотра во всей национальной полноте и сущности, руководствуясь эволюционно-социологическими критериями, а не кон-
сервативными или либеральными [9, с. 15-16]. Его безграничная любовь к России, вопреки политическим амбициям, вызывала единственное желание как можно быстрее вывести страну из национально-политического эксперимента, проводимого в «социологической лаборатории» Советской России. Как модель национального строительства П.Н. Милюкову по-прежнему был близок тот «этнографический музей, в котором консервировались, отмирали и окончательно ассимилировались остатки [около ста] народностей» имперской России [9, с. 119].
В поисках объяснения сложной судьбы народов бывшей Российской империи идеолог обращался к истокам процесса «создания» национальностей, отождествляя его с формированием национального чувства. Крайним, негативным проявлением этого процесса им представлялась «гипертрофия национального чувства», искажающая и деформирующая национальное самосознание [9, с. 120-121]. В деформации национального сознания П. Н. Милюков обвинял русскую интеллигенцию, стремившуюся навязать его модель сверху, дать материал для подражания низам.
Помимо «гипертрофии национального сознания», истоки российских национальных проблем прослеживались им в ходе формирования многонационального российского государства. Для объяснения вводилось понятие «ступени национального самосознания». Говоря о разных ступенях национального сознания народов бывшей Российской империи, теоретик выделял три категории. К первой относились племена, принявшие непосредственное участие в процессе образования русской народности, в ее разных вариациях в период расселения этой народности на территории Восточно-Европейской равнины. Во вторую категорию П.Н. Милюков включал народности, не ассимилированные с русскими, находившиеся на более низкой ступени развития и потому не имевшие национального «сознания». Русское государство, расширяя границы, включило их в свою территорию, как «анклавы», и, таким образом, невольно вовлекло их в русский исторический процесс. Сожительство этих национальностей с «господствующей» нации на протяжении многих столетий развивалось мирным путем, до той поры, пока проснув-
шийся в других местах национализм не занес сюда свои семена и не вызвал к жизни даже у мелких народностей свою собственную, вначале очень немногочисленную и несильную, интеллигенцию. Раньше других этот процесс начался в Крыму и вверх по Волге, на Востоке России и в Сибири, общий переход к стадии «сознания» произошел на рубеже XX в.
Третья категория народностей, присоединившаяся в ХУШ-Х1Х вв. главным образом на западной границе и за Кавказом, имела иной путь вхождения в состав России. Ее специфика состояла в разноуровневом развитии: наряду со старыми национальными
культурами - польской и более древними -грузинской, армянской, в империю вошли и малосознательные народности, находившиеся на стадии формирования национального самосознания. Вместе с тем только в Польше процесс развития национального самосознания приобрел крайние волюнтаристические формы, что, прежде всего, объяснялось его противоречием и борьбой с русским национально волюнтаристическим процессом. Это была борьба двух центров подражания, принявшая уже с XVII столетия насильственные формы [9, с. 123]. Польские патриоты, заигрывая с европейским общественным мнением, представляли себя в роли защитников Европы от русского «варварства» [10].
Среди третьей группы народностей проводилась довольно специфическая и гибкая политика: русское правительство стремилось противопоставить начало местной национальной культуры влиянию другой соседней культуры, более сильной и враждебной России, как правило, подчинявшей своему влиянию социальные верхи данной национальности. Русская же правительственная поддержка оказывалась социальным низам, облекаясь в форму участия России в местной социальной борьбе на стороне демократических элементов. Так, например, Финляндия, находившаяся под владычеством Швеции, как следствие, впитавшая в высшие слои своего общества элементы шведской культуры, после присоединения в 1809 г. к России получила возможность развития собственного национального самосознания [9, с. 123].
Иная ситуация сложилась в Закавказье, где шла борьба между тремя народностями, находившимися на разных ступенях развития, - полупромышленниками-грузинами,
земледельцами-армянами и полукочевника-ми-татарами. Русская власть оказала положительное влияние на их благосостояние и материальное развитие, вместе с тем именно среди данной категории народов Россия впервые столкнулась с явлениями национального волюнтаризма. Причина объяснялась совпадением процесса развития этих народов с активизацией деятельности русской интеллигенции, несшей на своих знаменах идеи национального возрождении России. Идеологический дуализм русской интеллигенции до предела осложнил ситуацию: одна ее часть, ориентированная на европейское направление, слилась с национальной и стала активно выступать против старого самодержавного режима; другая, исповедавшая национализм, напротив, на почве националистического идеала вступила в союз с русской правительственной властью. Поначалу эта часть была благосклонно расположена к национальным культурам, однако со временем ее отношение изменилось: «Русский национализм стал агрессивным и официальным, и ответом на него был такой же агрессивный национализм пробуждавшихся национальностей» [9, с. 124-125].
Ту же идеологическую подоплеку имел и «украинский вопрос». Его фактором явилось внедрение в старое украинское движение представителей русской интеллигенции. Центрами национальной оппозиции стали университеты Харькова и Киева. Их интеллигентское руководство, пропитанное чувством вражды ко всему русскому, начало транслировать ее в массы украинского национального самосознания. Таким образом, русское правительство «пожинало» плоды своих тактических ошибок, сконцентрировав очаги культурного развития (университеты) на южнорусских окраинах страны. Отсутствие университетов на территории проживания других западнороссийских народностей обусловило отсутствие у них широкого национального движения, - к такому выводу пришел П.Н. Милюков [9, 128-129].
Проведенный ученым подробный анализ причин возникновения национальных проблем в России позволяет идентифицировать его модель национального государства. Сама конструкция с течением времени модифицировалась, в то же время ее базовые установки: государственное единство, принцип на-
ционально-культурных автономий, уважения прав национальностей, употребление местных языков в преподавании и делопроизводстве при общегосударственном статусе русского языка оставались неизменны. В довоенный период (до 1914 г.) П.Н. Милюков по линии партийной и государственной деятельности стремился предложить проекты отдельных национальных вопросов (украинского, польского, финляндского и др.), отстаивая коррекцию государственного устройства на принципе национально-культурных автономий. В период Первой мировой войны в условиях оккупации части национальных территорий, нарастания общенационального кризиса, революции, смены политических ориентиров, он высказывался за предоставление политической автономии, прежде всего, Польше. Во время Гражданской войны маятник решения национального вопроса качнулся в сторону консерватизма: идеолог выступал за единство и целостность государства, включая Финляндию и Прибалтику, ограничение национально-культурной самостоятельности. В эмиграции он уже избегал готовых рецептов решения российских национальных проблем, предполагая действовать в зависимости от сложившихся политических обстоятельств.
1. Бахтурина А.Ю. Окраины российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). М., 2004.
2. Думова Н.Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Февральская революция. М., 1998.
3. Канищева Н.И., Шелохаев В.В. Либеральная модель // Модели общественного переустройства России. ХХ век / отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2004. С. 228-380.
4. Шелохаев В.В. Идеология и политическая организация русской либеральной буржуазии. М., 1991.
5. Шелохаев В. В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996.
6. Шелохаев В.В. Национальный вопрос в России: либеральный вариант решения // Кентавр. 1993. № 2. С. 45-59; № 3. С. 100-115.
7. Шелохаев В.В. Разработка кадетами национального вопроса в годы Первой мировой войны // Первая мировая война. Пролог ХХ века. М., 1998. С. 355-366.
8. Бахтурина А.Ю. П.Н. Милюков и польский вопрос // П.Н. Милюков: историк, политик, дипломат: материалы междунар. науч. конф. М., 2000. С. 334-342.
9. Милюков П.Н. Национальный вопрос: Происхождение национальности и национальные вопросы в России. М., 2005.
10. Милюков П.Н. Воспоминания (1859-1917). М., 1990. Т. 2. С. 64.
Поступила в редакцию 4.04.2008 г.
Antonenko N.V. The conception of the national issue by P.N. Milyukov. The views of the theorist of liberal thought P.N. Milyukov of the complex of the Russian national problems, their evolution under the influence of revolutionary changes of early XX century are considered in the article.
Key words: national issue, nation, nationality, nationalism, national self-consciousness, P.N. Milyukov’s model of national relations.
