CC BY
57
В результате анализа процесса менеджмента создается стратегия долгосрочного развития промышленной корпорации, реализующая миссию компании путем поэтапного освоения разработанной стратегической карты «BSC» и формирования архитектуры целевого развития. Предложен универсальный инструментарий оценки вариантов конкурентного развития компании, который в отличие от имеющихся, позволяет оценить результат экономической деятельности по разработанной системе сбалансированных показателей и функций, учитывающих отраслевую специфику ведения бизнеса.
В результате анализа процесса маркетинга разрабатывается методика моделирования и обоснования выбора и экономической оценки эффективного варианта сбалансированного экономического развития промышленной корпорации в виде оптимального ряда управленческих решений «РУР». Этот ряд основан на организации взаимодействия циклов инновационной и инвестиционной деятельности на основе анализа результатов текущей конкурентной экономической деятельности хозяйствующего субъекта в зависимости от изменения характеристик внешней среды.
Таким образом, между «BSC» и оптимальным «РУР» определяется баланс между стратегической картой и рядом управленческих решений как маршрутом прохождения рассматриваемой карты. Здесь карта определяет многообразие маршрутов ее прохождения с одной стороны, а с другой выбор и реализация управленческих решений определяют карту или конкурентное многообразие технологических, финансовых и управленческих процессов промышленной корпорации.
Развитие системы управления инвестиционными потоками основано на многообразии материальных, интеллектуальных и финансовых ресурсов, представленных в рассматриваемой системе. Это многообразие базируется на различных видах организационной, производственной и финансовой деятельности представляющих основные направления промышленного производства. Истоком эффективного производства является баланс между входным ресурсным обеспечением и выходными производственными структурами, результатом взаимодействия которых является максимальная экономическая эффективность хозяйствующего субъекта.
Определяются функциональные контуры системы управления инвестиционными потоками (СУИП) с целью повышения эффективности хозяйственной деятельности с позиций ресурсно-рыночного подхода, отражающие основные параметры инновационной и
инвестиционной деятельности в процессе интеграционного взаимодействия, что позволило выделить особенности процесса реструктуризации, обеспечивающего системные изменения промышленной корпорации.
Основной задачей системы управления является перераспределение инвестиционных ресурсов между структурами промышленной корпорации. В множество входных ресурсов входят: интеллектуальный, материальный и управленческий ресурсы. В состав структур потребляющих данные ресурсы входят соответственно: управленческие, производственные и финансовые подразделения.
Баланс между структурами корпорации определяет направление вектора стратегического развития, который приводит к достижению максимальной эффективности экономической деятельности направленной на создание востребованного обществом конечного продукта. Это означает, что понятие баланса при оптимальном выборе вектора стратегического развития определяет положительную динамику роста прироста объемов общественного продукта. Снижение параметра роста прироста ведет к дисбалансу между наукой и производством, промышленным и социальным развитием, между государственной необходимостью и рыночной потребностью, что в конечном итоге снижает уровень общественного производства.
Последовательное формирование этапов сбалансированного развития социально-экономических процессов ведет к созданию цепочки определения вектора стратегического развития. Эффективное взаимодействие входного и выходного ресурсного обеспечения определяет экономически активный хозяйствующий субъект. Баланс между хозяйствующим субъектом и социальной сферой определяет экономически обоснованное эффективное хозяйственное развитие отрасли промышленности. Необходимость во взаимодействии промышленного производства с передовыми направления науки и техники определяет те географические регионы, где в текущий момент времени такое взаимодействие имеет наибольшее значение характеристик роста экономической эффективности.
Литература:
1. Каплан Р.С., Нортон Д.П. Сбалансированная система показателей. М.: Изд-во ЗАО «Олимп-Бизнес», 2008 г.
2. Сельсков А.В. Система сбалансированного развития производственного, инновационного и инвестиционного процессов промышленной корпорации. Изд-во «Риалтекс», 2009, 15 п.л.
КОНЦЕПЦИЯ «МОНОПОЛЬНОЙ ЦЕННОСТИ» П.А. НИКОЛЬСКОГО
Назарова И.А., к.э.н., доцент Московской академии тонкой химической технологии (МИТХТ) имени М.В.Ломоносова
В настоящей статье автор рассматривает оригинальную концепцию монопольной ценности профессора П.А. Никольского, который ценность бумажных денег выводил из двух начал: общественной потребности в средствах обращения (рыночные механизмы денежного обращения) и институциональных интересов власти. Такая трактовка феномена бумажных денег допускала, по мнению ученого, использование их в качестве чрезвычайного бюджетного ресурса.
Ключевые слова: «монопольная ценность», государственный долг, денежное обращение, бумажные деньги, фидуциарная эмиссия
CONCEPTION OF «MONOPOLY VALUE» OF P.A. NIKOLSKIY
Nazarova I., Candidate of Economics, associate professor of Lomonosov Academy of fine chemical engineering.
In the center of attention of the author of the article is the original conception of professor P.A.Nikolskiy, who understood the value of paper money as a public need in currency (market mechanisms of currency) and as institutional interest of government at the moment. From the point of view of the scientist, such an interpretation ofpaper money phenomenon permitted the usage ofpaper money as an extreme budget resource.
Keywords: «monopoly value», national debt, currency, fiduciary emission.
В конце XIX в. в ряде стран, использующих бумажные деньги в качестве экстраординарного ресурса с целью корректировки растущего бюджетного дефицита (Австрия, Россия, Германия), формируется функциональная теория денег. Её появление связано с попыткой дать научное объяснение природы бумажных денег и их способности исполнять роль благородной монеты во внутреннем обращении. Сторонники функциональной теории, с одной стороны, исходили из экономических законов рыночного обмена, а с другой стороны, учитывали интересы такой крепнущей силы, как государство, в сфере экономики и политики. В силу этих причин, функциональный взгляд на природу денег (в том числе и бумаж-
ных) „питался”, на наш взгляд, из двух источников - кредитно-ме-таллистического, номиналистического и функционального.
Известный российский исследователь теорий денег З.С. Каце-неленбаум отмечал, что „ростки” этого подхода имеются у Дж. Ло (1, с. 57), который считал, что ценность денег зависит от ценности их материала и от исполнения ими роли средства обращения. Функционального подхода придерживались на рубеже XIX - XX вв. представитель австрийской школы Ф. Визер и немецкий экономист, директор Deutsche Вапк’а (с 1908 г.) К. Гельферих. Следует отметить, кульминацией развития этой концепции в Западной Европе является первое десятилетие XX в., когда бюджеты многих стран
испытывали сильное напряжение вследствие проведения политики поддержания „вооруженного мира”. В это время с обоснованием функционального характера ценности денег выступили немецкие экономисты О. Гейн и Г. Зиммель.
В России проблемы выхода из кризиса, связанные со значительными расходами бюджета во время Русско-Турецкой войны (18771878 гг.), поставили во главу угла задачу стабилизации бумажноденежной системы в 80-е годы XIX в.
С оригинальной трактовкой сущности бумажных денег накануне денежной реформы 1895-1897 гг. выступил профессор Казанского университета П.А Никольский: он попытался дать развернутое обоснование их „монопольной ценности”
Рассматривая работы российских и зарубежных авторов, он в первую очередь останавливается на трудах Д. Рикардо, К. Маркса, А. Вагнера и К. Книса.
Слабостью количественного подхода Д. Рикардо П.А. Никольский считает то, что классик политической экономии не видел различий между ценностью бумажных денег и их ценой. П.А. Никольский обращает внимание, что определение понятий „ценность” и „цена” бумажных денег во второй половине XIX века дает А. Вагнер: под ценностью он понимал покупательную силу бумажных денег по отношению к товарам, а ценой называл курс бумажных знаков в металлической монете. Тем не менее, именно в работах Д. Рикардо была создана „первая теория ценности бумажных денег, встречаемая нами в экономической науке...”, писал П.А. Никольский (2, с. 351). Он замечал, что несмотря на преувеличение количественных факторов, Д. Рикардо нельзя представлять защитником исключительно „бумажного” обращения, так как наилучшей денежной системой он считал смешанную.
В учении К. Маркса, писал П.А. Никольский, отрицается наличие у бумажных денег внутренней ценности, в силу того, что издержки на их эмиссию настолько незначительны, что их можно не брать в расчет. К.Маркс считал, что в появлении бумажных знаков обращения „повинна” эволюция обмена. Износ металлической монеты и потеря части своей ценности привели к отделению „металлической сущности” денег от их функциональной сути и привели к возможности их замены орудиями обращения из другого материала, не имеющими собственной ценности.
П.А. Никольский считает, что теория К. Маркса неправильно объясняет причину появления бумажных денег. Расхождения в номинальной и реальной ценности монеты, возникающие в процессе их обращения, не являются доказательством их замены символическими деньгами. „История показывает, - пишет П.А. Никольский, - что бумажные деньги возникают не в силу требований денежного оборота, а просто потому, что правительство не имеет денежных средств для ведения войны или для какого-нибудь другого столь же дорогого дела” (2, с. 115): отсутствие труда не мешает бумажным деньгам иметь меновую ценность.
С другой стороны, пишет он, даже представитель немецкой исторической школы и „знаток денежного обращения” К. Книс не признавал самостоятельной ценности бумажных денег. Он выводил меру ценности из родовой полезности благ. Это означало, что меновая ценность средств обмена всегда зависела в первую очередь от наличия у них потребительной ценности, поэтому в случае утраты ими этого свойства, благородные металлы перестают быть хозяйственными благами и не могут использоваться в качестве орудий обращения. В силу этого у К. Книса появляется серьезное теоретическое противоречие в понимании природы бумажных денег. С одной стороны, государство не может создавать потребительной ценности для вещей, не имеющих её по своей природе, поэтому бумажные деньги, объявленные государством в качестве законного платежного средства, деньгами считать нельзя: в странах с бумажной валютой функцию соизмерения ценностей по-прежнему выполняют монеты. С другой стороны, замечал К. Книс, денежное употребление благородных металлов повышает их потребительную и меновую ценность. На основании этих аргументов К. Книс приходил к выводу, что, выпуская бумажные деньги, государство создает особый вид „долговых бумаг”, который не дает их получателю действительной ценности, а лишь является „средством от освобождения” долгов. На наш взгляд, этот аргумент укреплял почву под ногами номиналистов (например, Г.Ф. Кнаппа и др.).
В своей концепции „монопольной ценности” П.А. Никольский исходит из того, что, обслуживая обращение товаров, бумажные деньги должны иметь самостоятельную ценность, иначе они не смогли бы выполнять роль полноценных меновых знаков. Не-
смотря на ничтожно малые издержки на их производство, бумажные деньги имеют меновую ценность, потому что, как и другие хозяйственные блага, являются общественно полезными. Меновая ценность, подчеркивает автор, формируется под влиянием двух факторов - издержек производства и монопольной ценности. Стремление цен к издержкам и отсутствие их резких колебаний на рынке возможно лишь при абсолютном равенстве спроса и предложения. В действительности же всё происходит иначе и до тех пор, пока предложение будет отставать от растущего спроса, меновая ценность будет включать некоторую монопольную надбавку за право приобретения дефицитных товаров.
Бумажные деньги, почти не имея внутренней ценности, замечает ученый, могут иметь, подобно многим другим предметам, ценность монопольную, которая не связана с издержками производства. В силу этой причины курс бумажных денег весьма часто не совпадает с ценностью монеты, замечает ученый, а сам факт подобного расхождения означает, что „... ценность бумажных денег является не зависимой от ценности денег металлических” с- 110)-Именно в силу этого, приходит к выводу автор, нельзя утверждать, что бумажные деньги в обращении играют роль временных заместителей благородных денег: „...действительный денежный суррогат тем и характеризуется, что он верно представляет деньги металлические и потому может употребляться в платежах исключительно только по ценности денег, на нем обозначенных” (2, с. 110). Следовательно, есть основания думать, что бумажные деньги имеют самостоятельную ценность (так как их курс постоянно колеблется и отличается от номинала), и могут выполнять функцию измерителей ценностей. В стране с бумажно-денежным обращением, подчеркивает П.А.Никольский, оценка всех хозяйственных благ происходит именно в бумажных знаках обмена, а не в металлических.
Возможность использования материала, из которого печатают бумажные деньги, в других хозяйственных целях не является необходимым условием проявления их ценности. В теории, считает П.А. Никольский, часто смешивают потребительные и меновые свойства металлов и денежных знаков: „...если ценность унции золота в предметах украшений есть 1, а ценность золота в деньгах есть 1 1 / , то,
конечно, деньги отдаются за такое количество других благ, которое будет соответствовать этой последней ценности, а не первой” (2, с. 122). Автор обращает внимание на то, что потребительная ценность бумажных орудий обмена основывается не на удовлетворении различных потребностей человека, но лишь на одной из них, „... той общественной потребности, которую мы ... можем назвать денежной... ” (2, с. 107).
Итак, свою потребительную ценность бумажные деньги приобретают благодаря 1) общественной потребности в средствах обращения и 2) предписаниям власти. Правда, П.А. Никольский вынужден сделать весьма важное уточнение: главным условием создания потребительной ценности бумажных знаков государством является не требование рынка и денежного оборота, а субъективный фактор - потребность правительства в денежных средствах для финансирования чрезвычайных расходов бюджета.
Меновая ценность бумажных денег (т.е. первоначальная высота их курса) определяется государством и является „... ценностью соответственных названий монеты; в этом и состоит внутреннее значение того внешнего свойства бумажных денег, которое мы назвали монетным наименованием” (2, с. 121). Меновая ценность бумажных знаков обмена (в силу незначительности издержек) фактически равна их монопольной ценности, пишет П.А. Никольский. Дальнейшее изменение ценности таких денег, по мнению ученого, зависит от размеров эмиссии, роста национального богатства и скорости обращения.
В первом случае действует общее рыночное правило: увеличение предложения товара при прежних размерах спроса приводит к снижению его общественной полезности (причем, П.А. Никольский считает, что это условие справедливо и в отношении бумажных денег). В двух последних случаях прежнее количество денег приобретает больший вес в обращении.
Однако законы образования меновой ценности бумажных и металлических денег принципиально различны, пишет ученый. Ценность монеты зависит от издержек на её производство (затраты на сырьё плюс стоимость чеканки). Количество монет, пишет автор рассматриваемой нами работы, определяется „... естественным ходом экономической жизни: если наличного количества денег недостаточно для хорошего удовлетворения потребности в них со
стороны народного хозяйства, то их ценность возвышается” (2, с.109). Таким образом, регулятором количества металлических денег является рынок. Однако бумажные деньги отличаются от металлических в худшую сторону: увеличение их массы выражает не требования хозяйственного оборота, а величину „денежного голода” правительства. И если в силу этих причин бумажные знаки не особенно хорошо удовлетворяют потребности русского народного хозяйства в средствах обмена, то это не значит, замечает П.А. Никольский, что „они совсем и не деньги”. Он считает, что фактором, определяющим меновую ценность экономических благ, является их общественная полезность: отсюда следует, что если количество известного блага является ограниченным по сравнению с потребностью в нем со стороны общества, то ценность такого блага может возвышаться. Именно в этом случае „...предмет, потребовавший ничтожных издержек производства, может иметь самостоятельную меновую ценность, лишь бы только он был нужен для общества, и лишь бы только его предложение было ограничено природой или же самими людьми” (2, с. 102). В подобном положении оказываются не только бумажные деньги, но и множество различных товаров - их ценность постоянно меняется в зависимости от отношения количества их к общественной потребности. И в этом случае уже не издержки производства будут влиять на рост рыночной оценки блага, а монопольная надбавка, и ценность денег металлических есть только исходная высота ценности денег бумажных. Однако крупным недостатком таких орудий обмена является то, что перепады курса могут привести к „различным имущественным переворотам” (т.е. к потери состояний).
Констатируя самостоятельную ценность бумажных денег, П.А. Никольский приходит к заключению, что они в состоянии выполнять все функции денег и поэтому являются средствами наличного обращения. На рынке обмениваются равноценные блага, следовательно, тот, кто получил за свой товар известную сумму бумажных денег, „... не имеет ни права, ни возможности требовать от кого-нибудь за свой товар ещё какой-нибудь ценности; получение бумажных денег окончательно завершает меновый акт” (2, с. 133). Правда, то, что бумажные деньги завершают меновые отношения частных лиц, замечает ученый, никем в науке не оспаривается.
Освободив бумажные знаки обращения от тяжелого „комплекса неполноценности”, приписываемого им, П.А. Никольский пытается выйти на практический уровень анализа и исследовать весьма острый вопрос о государственной внутренней задолженности. Почему государство признает бумажные деньги своим долгом? В силу того, что выпуск их есть регалия и правительство получает от этого монопольный доход. Финансисты различают юридическую и финансовую регалии. Принимая эти понятия, пишет автор : „... мы должны сказать, что выпуск бумажных денег есть одновременно и юридическая и финансовая регалия: юридическая потому, что производство бумажных денег, как и всяких денег, в общественных интересах должно лежать на правительстве,... финансовая регалия, так как в этой операции правительство получает монопольный доход, и притом такой, какого оно не может получить ни от одной из возможных финансовых регалий...” (2, с. 136).
Следовательно, государство считает бумажные деньги своим долгом потому, что монопольные доходы от эмиссии не отвечают требованиям ведения рационального государственного хозяйства. Именно осознание несправедливости такой эмиссии и желание успокоить общество приводили к признанию бумажных денег долгом.
В то же время П.А. Никольский подчеркивает, что можно „... в критические минуты государственной жизни прямо выпускать неразменные бумажные знаки с именем монеты и принудительным курсом, но без упоминания о том, что написанное на бумаге количество монеты государство обязуется уплатить” ( 2, с. 137).
Подводя итоги своего исследования, П.А. Никольский отмечает: „...говорить, что на ценность бумажных денег влияет только количество их, значит быть столь же односторонним, как говорить, что ценность всех товаров зависит только от предложения их... увеличение богатства нации и ценности его, увеличение интенсивности обращения товаров являются факторами ,вызывающими повышение ценности бумажных денег при условии не изменившегося количества их” (2, с. 355). Под влиянием спроса курс бумажных денег колеблется сильнее, чем ценность монеты, и количественный фактор имеет для бумажных знаков большее значение, потому что они являются деньгами местными. Наиболее удобной формой денежного обращения является смешанное, когда эластичность об-
мену придают банковские билеты. Следует обратить внимание и на то, что „...элементу спроса принадлежит меньшая фактическая роль в изменениях ценности бумажных денег, чем элементу количества” (2, с. 356), поэтому предложение А.Я. Антоновича об укреплении курса бумажных денег с помощью развития мелиоративного кредита является весьма утопичным, т.к. „задать работу” всей излишней массе денег и оживить промышленную деятельность с помощью этих мер не под силу даже „самому энергичному правительству”.
В концепции „монопольной ценности” бумажных денег П.А. Никольского рассматривалась возможность создания эластичной модели бумажно-денежного обращения, защищенной от „ураганов” рыночной конъюнктуры с помощью золотого разменного фонда. Однако требования стабильности валютного курса не исключали вероятности использования бумажного рубля в качестве чрезвычайного бюджетного ресурса. Эти выводы П.А. Никольского встречали сочувствие в среде специалистов, таких как И.И. Кауфман, А.А. Мануйлов, М.И. Туган-Барановский и др.
Литература:
1. Каценеленбаум З.С. Учение о деньгах и кредите. Ч.1.- М., 1926.
2. Никольский П.А. Бумажные деньги в России. - Казань, 1892.
