CC BY
55Список литературы
Bernstein, S. Alasdair Gray: A Study of his Fiction / S. Bernstein // Bucknell University Press Lewisburgh & Associated University Press. - L., 2002.
Bold A.N. Modern Scottish Literature /A.N. Bold// Longman. - L.; NY., 1983. Gray A. "Poor Things", Bloomsbury Publishing, London 1992. Gray A. The Fall of Kelvin Walker/ A. Gray. - L.; NY., 1999.
Hart F.R. The Scottish Novel: From Smallet to Spark / F.R. Hart// Harward University Press
1978.
Stevenson, R.L. A postmodern Scotland : на англ. яз./ R.L. Stevenson // «Культура «Пост» как диалог культур и цивилизаций» / под. ред. М.К. Поповой и В. Стрюкова. - Воронеж; Воронеж, гос. ун-т., 2004. - С.168 - 186.
Watson R. The Literature of Scotland / R. Watson. - Basingstoke, Hampshire& L., 1984. Phillip I. Blurring the Egges: Fantasy, Reality and the Fantastical Realism of Alasdair Gray Я.РЫШр. - Aberdeen, 1997. - P.15- 22.
Saltire Self-Portraits 4. Alasdair Gray. - Edinburgh, 1988.
© Романова Т.Н., 2010
Т.Н. Романова
Концепт «шотландскость» (Scottishness) в современной шотландской прозе
В настоящее время в связи с ростом национального самосознания литературы озабочены активным процессом поиска определения и способов выражения национальной идентичности в литературном творчестве. В этом отношении представляется актуальным обратиться к вопросу о сущности и составляющих концепта Scottiskness (шотландскость) как в культуре вообще, так и в национальной литературе.
Впервые это понятие возникло во второй половине XIX столетия и касалось, главным образом, вопросов, связанных с возрождением национальных культурных и литературных традиций, диалектов, легенд, фольклора и преданий. Процессу во многом способствовало появление в Шотландии таких видных деятелей литературы и искусства, как В. Скотт* Р.Бернс, Р. Л. Стивенсон и др.
Новый всплеск интереса к вопросу национальной идентичности и активного использования Scottishness наметился в первой трети XX в. в пор)' «шотландского Возрождения» (The Renaissance), процесса, связанного с деятельностью X. Макдиармида, Н. Макганна, Л. Г. Гиббона, Э. Линклейтерз. Н. Мичиссон и др., чьи творческие усилия можно рассматривать как протест против систематической и планомерной интеграции собственной культуры в английский образ жизни.
Восстановление шотландского парламента в 1999 г. и положительно решенный Вестминстером вопрос о деволюции (Devolution) лишь усилили
^-•..гистские настроения по обе стороны шотландской границы, ^^мкшировав тем самым новую волну роста национального самосознания. ' ¡Мощным фактором, обусловившим новый виток актуальности концепта «Isijisbness, стали прорыв и мировая известность таких шотландских ^галей, как И. Уэлш Q.. Welsh, р. 1958), Дж. Келман (J. Kelman, р. 1946) и kJTpeii (A. Gray, р.1934). Их книги удостоены престижных премий, переведены 0 многие языки, экранизируются и обретают поклонников не только за LeneaiaMH страны, но и континента. Громко заявляют о себе и другие писатели: 4, Кеннеди (A. Kennedy, р. 1965), Дж. Гэллоуэй (J. Galloway, р. 1956), А.Уорнер д Warner, р. 1964). Этот процесс получил название «Новый литературный ?йЯессанс» (New literary renaissance / Golden Age of Letters). В этой статье мы ^пробуем проиллюстрировать литературные способы проявления ииютлавдскости» в творчестве А. Грея, Дж. Келмаяа и серии рассказов ^.Кеннеди «Теперь, когда ты дома» (Now that you 're back, 1994).
В российском литературоведении концепту «шотландскость» уделяется сравнительно немного внимания. Шотландские же исследователи, напротив, весьма часто и активно пользуются этим термином, и в их работах он почти ашонимичен термину «национальная идентичность» (national identity). Декларируя необходимость поиска национальной идентичности путем ¡юплощения essential Scottishness в литературе и констатируя его наличие в гворчестве вышеуказанных деятелей национальной литературы, исследователи а критики (Д. К. Камерон, Д. Гиффорд, Ж. Карузере, К. Крейг и др.) не дают понятию «шотландскость» исчерпывающего определения.
Н. Дэвидсон в работе «Истоки шотландской национальности» (The Origins of Scottish Nationhood, 2000) выссказал мнение, что, сформировнная в Х1Г-ХШ вв. и старейшая в Европе шотландская идентичность (а также «шотландскость») начала исчезать с момента объединения корон (1707 г.), т.е. с рождением Британии и образованием новой британской идентичности [Davidson, 2000, с.47]. Дальнейший ход истории показал, что дня шотландца и англичанина «британскость» (Britishness) носит противоположную наполняемость (имперское мировоззрение метрополии с английской стороны и мировоззрение колонии, с другой).
Была предпринята попытка ассоциировать «шотландскость» с культурой только хайлендеров (Highlandism), т.к. лоулендеры достаточно быстро освоились в британском культурном пространстве, частично переняв «аиглийскость».
Автор статьи «Шотландскость против британскости: Берне - шотландец? Скотп - британец? (Scottishness versus Brittishness: Burns a Scot? Scott a BriP.) предлагает математическую формулу: «Scottishness + Englishness=Britishness». Он а целом согласен с мнением, что «шотландскость» стала исчезать с 1603 по 1707 гг. В этой статье Р. Берне объявлен последним поэтом, в чьем творчестве ощутима шотландская идентичность. А В. Скотту отводится роль «первого ®вверного британеца», сочетающего две идентичности в творчестве, "витальности и языке. Ему же приписывается (не всегда позитивная) роль ев5Дагеля национальных образов-символов, составляющих шотландский
ассоциативный ряд: клан, тартан, волынка, килт, виски, Хогмани, хаггис, чертополох, исторические события и имена (У. Уоллес, Мария Стюарт, Прекрасный принц Чарли (Sonny Prince Charlie). [URL:
http://www.worldburnsclub.com/expert/burns%20and20scott4htm]. Аутентичность
этих символов и их ценность в современной литературе подвергаются пересмотру [Zderadidicková, с. 199 - 200].
На рубеже XIX - XX вв. традицию использования шотландских символов (tartanry) «подхватила» «Школа огородников» (Kailyrdism), ориентированаая на массового читателя и изображающая картины идеальной сельской Шотландии с пресвитерианскими ценностями как противовес англизированной и урбанизированной части страны. В начале XX в. с появлением на шотландской литературной сцене жанра «городской роман» (urban novel), возникла новая тенденция - Clydesidism (1910-1932 гг. - роман о рабочем классе, который ассоциировался с «шотландскостью», а представители буржуазии - с «английскостью») [Katzensteiner, 2009 с. 16 -20]. Прогрессивное влияние жанра «городской роман» проявилось в использовании национального языка и актуализации социально-политической проблематики. Новый жанр потребовал и новый тип героя - горожанина.
В 80-90 гг. XX в. образы городских рабочих сменилось новыми героями -деклассированными элементами - в творчестве прозаиков Дж.Келмана, И. Уэлша и, частично, А. Кеннеди.
Важной характеристикой «шотландскости» является двойственность, противоречивость (бинарность): «шотландское» и английское»; Kailyrdism и Clidesidism; пренебрежение-комплекс неполноценности (Scottish cultural cringe) [Katzensteiner, 2009] по отношению к Англии; патриотизм (позиционирование себя шотландцем) и желание иммигрировать из страны; использование шотландского, гэльского и английского языков; «горячее шотландское сердце» и «английский холодный рассудок» и др. Такого рода противоречивость имеет различные названия: duality, variety of identities, split personality, competing identities, Caledonian Antisyzygy (Грегори Смит).
Некоторой степени конкретики концепт Scottishness достигает в работах М. Скьонхог [Skjonhaug, 2009] и П. Катценштайнер [Katzensteiner, 2009] Исследователи интересуется отражением (степенью выраженности) «шотландскости» в детективном жанре. Выделенные ими характеристики «шотландскости» в детективных романах Д. Мины (D. Mina) и JI. Уэлш (L.Welsh), носят, на наш взгляд, универсальный характер и типичны для иных жанровых разновидностей современной шотландской прозы и других писателей Шотландии, в частности, для творчества А. Грея, Дж. Келмана и И.Уэлша. К числу таких составляющих «шотландскости» относится национальное пространство.
Шотландская географическая локация в романе традиционно предстает как несколько дистанцированная от остального (в особенности английского) мира. Местом действия становится Эдинбург, но чаще - Глазго, что особенно характерно для творчества А. Грея, Дж. Келмана, И. Уэлша, Дж. Гэллоуэй и др-Герой может оказаться в соседней Англии или за границей, но, как правило, эт°
¡ание временно, и шотландец либо возвращается домой (романы «Бедные шстные» (Poor Things, 1991), «Падение Келвина Уокера» (The Fall of Walker, 1985) А. Грея, «Клей» (Glue, 2001) И. Уэлша, рассказы геди и др.), либо покидает Шотландию навсегда (романы «До чего же все запоздало» (How Late it Was, How Late, 1994) Дж. Келмана, "¿frainspotting, 1995» И. Уэлша»), но даже в этом случае ключевая роль в ^д^етно-композиционной основе произведений отводится шотландскому ^графическому пространству. Принципиальный характер носит оппозиция » язийского и шотландского пространств; «здесь, дома» и «там». Герои меняют ^¡двитичность: Келвин Уокер в Лондоне - атеист-шоумен, про-английски ¡^встроенный политик, в Шотландии - религиозный деятель и образцовый рддляин: неудачники в Глазго Сэмми, Роберт Хайнз, Рэнтон, Карл Юарт -¡неуспевающие люди в Лондоне. Герой рассказа А. Кеннеди «Кристина» Christine) - англичанин в Лондоне (преуспевает и избавляется от акцента) - по возвращению на родину становится безработным. Другая героиня рассказа дЛОеннеди «Пятничная оплата» (Friday Payday), лондонская проститутка, в негодные дни дома на родине - порядочная женщина, чьи средства, однако, яасьма скромны.
Пресловутый комплекс неполноценности проявляется в отношении героев к «домашнему» пространству, лишенному узнаваемых национальных ирактеристик. Так, герой романа Ланарк {Lanark, 1981) А. Грея утверждает:
«Возьмем, к примеру, Флоренцию, Париж, Лондон и Нью-Йорк. Посещающий их в первй раз никогда не почувствует себя чужаком, потому что ж уже встречался с этими городами на картинах, в романах, исторических хшгах и фильмах. А что, если ни один художник не обращался к образу города?...Чем является Глазго для больштнства из нас? Дом, место работы, футбольное поле,... горстка пабов и улицы между ними. Вот и все. Нет, не все. Есть еще кинотеатр и библиотека... .В нашем воображении Глазго ассоциируется с песенкой из мьюзик-холла и несколькими плохими романами. Вот и все, что известно о нас окружающему миру» [Gray, 1987, с. 243].
В отдельных случаях шотландское пространство достигает предельной степени конкретизации. Так, в романе «Бедные-несчастные» А. Грей не просто называет улицу и номер дома, где живуг герои, но и прилагает фотографии Ггизго и всех упоминаемых в романе зданий, улиц, мостов. Иные романы и сборники рассказов писателя снабжены рисунками, различного рода ссылками 8 пояснениями, историческими и политическим справками, биографическими ®«Дениями из жизни видных литературных фигур. Эта информация служит ^йирным культурологическим фоном к занимательным с точки зрения ^•вулы и подчас фантастическим произведениям писателя.
В романе И. Уэлша «Клей» трущобы Глазго представлены в постоянной *Яамнке, т. к. повествование осуществляется синхронно в разных временных рястах: от эпохи рабочих кварталов 60-х гг. до появления рейвовых дискотек и "вольных полей конца 90-х гг. - начала нового тысячелетия.
В современной шотландской прозе сохранилась и такая особенность >ического пространства, как противопоставление сельского уклада
жизни в большом городе1. Последний, как правило, предстает не в самоц выгодном свете. Однако с пребыванием в Лондоне герои шотландских романов связывают успешное будущее (Рэнтон из романа «Trainspotting» И. Уэлша, Келвин Уокер из одноименного романа А. Грея, Сэмми из романа «До чего же оно все запоздало», Морвен Каллар, героиня одноименного романа А. Уорнера (Morvern Callar, 1995) и др.). В последнем романе описание сельской местности отсутствует, но наличие на стене в комнате идиллической картины шотландского села (Kailyardism), на которую с умиротворением часто взирает героиня, явно свидетельствует о присутствии этой особенности «шотландскости» в категории художественного пространства в шотландской прозе рубежа XX-XXI вв.
Расширение географического пространства за счет обращения к национальной истории связано с еще одним способом проявления «шотландскости» в современной прозе: использованием ссылок-аллюзий на исторические события и свершения выдающихся деятелей национальной истории и культуры. Так, во время драки между футбольными болельщиками, фанаты-шотландцы, взирая на своих английских оппонентов, ощущают себя участниками битвы при Кулладоне [Уэлш, 2006].
В шотландском романе обязательно акцентируется национальность героя, причем англичане, как правило, богаче, лучше одеты; просмеиваются английский снобизм и акцент (романы Грея «Бедные-несчасгные», «Падение Келвина Уокера» а также рассказ «Свадебный иир» (The Marriage Feast)). В рассказе А. Кеннеди «Лгать, согревая руки» (Warming My Hands And Telling Lies) писательница, англизированная жительница Эдинбурга, проживает в красивом викторианском доме (улица похожа на лондонский пригород), отражающем статусность (характерная для «английскости» классовость). Успех и богатство также ассоциируются с «английскостью»: «Много читая в школе, он привык полагать, что эти люди [Йетс, Уайльд] были англичанами. И Барри, и Буэн и сэр Артур Конан Дойл. Благодаря успеху их автоматически стали считать англичанами [Kennedy, 1995, с. 162].
Что же касается термина Caledonian Antisyzygy, то на идейно-тематическом и композиционном уровнях шотландского романа эта черта проявляется по-разному у каждого из писателей: У Келмана это, прежде всего, сочетание английской речи повествователя с речью персонажей на шотландском диалекте (working class vernacular). Ольга Здерадичкова, посвятившая Келману статью «Шотландская национальная идентичность в работах Дж. Келмана» (Scottish National Identity in the Works of James Kelman) декларирует отсутствие в его творчестве иконических шотландских образов вообще, постулируя «отсутствие писательского интереса к отображению "шотландскости"» [ZderadidiCková. с.197]. Центральная проблема романов «Кондуктор Хайнз» (Busconductor Hiñes, 1984), «Разочарование в любви» (A Disaffection, 1989), и «До чего же оно
1 Традиционная в европейской литературе тема пагубного влияния городской культурной среды на индивид3'
выходца из сельской местности. В шотландской литературной традиции тема деградации селянина в горо-1'"
сопряжена с проблемой англизации индустриального города и утратой собственной шотландско® идентичности.
[ало» заключается, по ее мнению, в кризисе личности и социальной -оятельности героя (lost of self-hood and self-direction) [Zderadidickova, ']. Нам же кажется, что пафос романа традиционен - социально-[еский; конфликт - лишний человек на обочине постиндустриального ва. Композиционная раздвоенность повествования в «Кондукторе др)йнзе» призвана отразить раздвоение личности наедине с собой и в социуме -уточник split personality - константов «шотландскости». Неясность финала цркс отражает duality как проявление «шотландскости». А инертность, I^CCHBHOCTb, бездействие героев, отсутствие события и замкнутость ^дожественного времени (отсутствие развития героя) связана с Половинчатостью гражданско-правового статуса Шотландии и половинчатостью национальной идентичности героя.
У Грея мы наблюдаем физичекую раздвоенность действующих лиц: Ланарк и Данкан Со, Марджори и Рима, Белла и Виктория, двойственые характеры Бакстера и Арчибальда Свичнета, раздвоение Йена Найкола в одноименном рассказе. Приемы перекрестных повествований, двойного иодирования, графическое речевое оформление многоголосия действующих дщц наряду с существованием аудиокниги, зачитанной самим Греем с шотландским акцентом, вызваны необходимостью поддержать этот эффект.
«Сквозной» темой в творчестве Грея является сосуществование «истинных ■ ложных» шотландцев, легко и в зависимости от обстоятельств меняющих свою идентичность, подобно архетепическим фигурам Джекила и Хайда. «Раздвоенность» (split personality) свойственна не только Грею (образ автора воявляется на страницах «Ланарка»), но и смыслу его романов (split sense). Наряду с социально-критическим и сатирическим в романе присутствует и ИЮриотический пафос. При этом тональность патриотического пафоса остается »проясненной, порождая у читателя вопрос - олицетворяют ли герои Грея триумф «шотландскости» или же, наоборот, торжество «британскости»? Ответ U него столь же неоднозначен, сколь и романы писателя.
, Двойственная парадоксальность наблюдается и в творчестве Кеннеди. Героиня рассказа «Лгать, согревая руки» писательница Монаг Кернз говорит о перспективах национальной литературы: «А что ты ожидаешь от •»ионизированной культуры? Чем лучше становится шотландская литература, Wm менее ощутима ее значимость...[Kennedy, 1995, с.165]. Закономерен вопрос согласна ли Кеннеди с мнением своей героини?!
Образы «джекила» и «хайда», а также детективная линия (восходящая к Конан Дойлу) ощутима в рассказе Кеннеди «Общение с домашними» (Mixing the folks back home) -, практически во всех рассказах сборника присутствуют *СЯеды» кальвинизма, наложившего особенный отпечаток на формирование Чеьтальности шотландца. Словосочетания: You're back, back home - отсылают "•вГателя к традиционной для шотландского Возрождения 1930-х гг. тематики ®°зврата на родину и поиска собственной идентичности.
Безусловно, на шотландский литературный процесс накладывает отпечаток 11 Гл°бализация с интернациональной проблематикой: тендерная идентичность,
тендерная смена социальных ролей, конфликт «человек - социальный институт-» и др.
Некоторые зарубежные исследователи считают настоящим достоинство?,, то, что современная шотландская литература сближается с европейской ц американской, перенимая интернациональную проблематику и законы жанра. И «шотландскость» в XXI в. также интернационализируется (американизируется) ГКаЬштешег, 2009; 81допЬа1^, 2009].
Нам же представляется, что, книга, не имеющая конкретного адресата и написанная с расчетом на успех у всех и каждого, вряд ли вызовет живой интерес. Подлинная читательская заинтересованность может возникнуть при «встрече» с образцами национальной литературы, обращенными к своему читателю, отражающими его национальный образ мира и, в конечном счете, идентичность. И проза А. Грея, Дж. Келмана и А. Кеннеди является тому ярким свидетельством.
Список литературы
Уэлш И. Клей / И.Уэлш. - СПб.: Домино; М.: Эксмо, 2006. - 640 с.
Davidson N. The Origins of Scottish Nationhood / N. Davidson. Pluto, 2000. - 272.
Gray A. Lanark: A Life in Four Books /А. Gray. - L., Glasgow, 1987. - 565p.
Gray A. The Fall of Kelvin Walker / A. Gray. - L.: NY., 1986. - 152p.
Gray A. Poor Things / A. Gray. L.: Bloomsbury Publishing, 1992. - 319p.
Katzensteiner P. Hard-boild and Downright Social: The Contemporary Femaile Tartan Noir / P. Katzensteiner. - Wien, 2009. - 140p.
Kelman, J. How late it was, how late / J. Kelman. - NY., L., 1994.
Kelman, J. The Busconductor Hines / J. Kelman. - L., Melbourne: J.M. Dent & Sons Ltd., 1985. -237p.
Kennedy A. Now That You're Back /A.Kennedy. -L., 1995. - 248 p.
Skjonhaug M. Scottishness In Modem Scottish Detective Fiction / M. Skjonhaug. - Oslo, 2009.-59 p.
Scottishness versus Brittishness Burns a Scot? Scott a Brit? Two different identities/The Robert Burns World Federation. - 2008. - Режим доступа: http://www.worldburnsclub.com/expert/buras%20and20scott4htm (18.11.10).
Zderadidiikovd О. Scottish National Identity in the Works of James Kelman / 0. Zderadidickova. - Режим доступа: http://www.phil.muni.cz/angl/thepes/thepes_ 02, 07.pdf(30.11.10).
© Романова Т.Н., 2010
