Контроль захоронений в рамках cura urbis римских эдилов Текст научной статьи по специальности «История и археология»

THE PREPARATION OF WINE DRINKS IN ANCIENT ROME ACCORDING

TO DE RE COQUINARIA'

A.N. Zharovskaya

The article considers wine drink making and preparation techniques, contained in cookbook 'De re coquinaria' ('On the Subject of Cooking'), which was widespread in Antiquity and said to be written by Marcus Gavius Apicius, a gourmand who lived in Rome during the first century C. E. Cocktail recipes, recorded in the cookbook, described popular wine-based drinks most loved by the Romans (conditum paradoxum, absinthium Romanum, rosatum, violatum). The author concludes that the collection of recipes was aimed at a wide range of readers with different income levels, not just for professional chefs serving the upper classes of Roman society. Cocktails from 'De re coquinaria' could be made from what was available in the different seasons of the year, were appropriate for connoisseurs of tart, spicy, fragrant or light refreshments, and remained useful both for cold and hot weather.

Key words: Marcus Gavius Apicius, 'De re coquinaria', 'On the Subject of Cooking', cookbook, cooking art, wine drinks

© 2013

А. Е. Телин

КОНТРОЛЬ ЗАХОРОНЕНИЙ В РАМКАХ CURA URBIS РИМСКИХ

ЭДИЛОВ*

Статья посвящена рассмотрению полномочий эдилов в сфере контроля захоронений в Риме. Исходя из сведений источников, ответственность за соблюдение запрета на проведение похорон и кремаций была возложена на эдилов, рассматривавших вопросы о почетных похоронах на определенных законом территориях, возможности захоронений в семейной могиле; эдикт эдилов определял максимальные расходы на погребение и оплакивание. Автор статьи также обращается к вопросу о разграничении сфер деятельности между преторами и эдилами в рамках реализации cura urbis при контроле за погребениями.

Ключевые слова: Римская республика, магистраты, эдилитет, cura urbis

Для больших городов древности — таких, как Рим, проблема захоронений являлась весьма значимой, поскольку тела умерших жителей должны были предаваться земле согласно обычаям и при соблюдении соответствующих ритуалов, а также, что немаловажно, и гигиенических норм.

По подсчетам Д. Бодела, к началу правления Августа, смерть ежегодно уносила в Риме около 30 тысяч жизней1. А в периоды, когда в городе бушевали эпи-

Телин Антон Евгеньевич — кандидат исторических наук, сотрудник научно-образовательного Центра антиковедения ЯрГУ им. П. Г. Демидова. E-mail: [email protected]

* Исследование проводится при поддержке DAAD (программа Иммануил Кант III), Министерства образования и науки РФ, темплан ЯрГУ (ЗН-1094).

1 Bodel 2000, 128-129.

демии, и того больше, например, чума во времена правления Нерона только за одну осень погубила 30 тысяч человек (Suet. Nero 39.1; Oros. 7.7.11). Если рабы в вопросе захоронения могли положиться на своих владельцев, то свободные бедняки и бездомные не имели достаточных средств, чтобы оплатить погребение. После смерти последние рассчитывали только на то, что будут похоронены в братской могиле. Их трупы, скорее всего, просто бросали в ямы, использовавшиеся как общие могилы — puticuli (Varr. LL 5.25), которые периодически засыпались землей. Одним из мест погребения бедноты являлись Эсквилинские поля. Особенно активно Эсквилин использовался для захоронений бедняков в III-II в. до н.э.2 Согласно расчетам Д. Бодела, из общего числа умерших каждый двадцатый, то есть примерно 1500 человек в год, не имели средств для оплаты собственных похорон3. В действительности, достоверно сказать о том, какое количество человек из общего числа жителей города попадали в эту категорию, трудно; любые подсчеты будут носить условный характер, но совершенно очевидно, что даже для современных городов, проблема захоронения неимущих представляет значительную сложность. Едва ли городская беднота, уже не говоря о бродягах и бездомных, могла приобретать места, предназначенные для обеспеченных жителей города. Зажиточные горожане и члены их семей практично подходили к вопросам погребения: для защиты членов семьи составлялись завещания, для похорон выбирались участки в пригородах4. Права этой категории жителей были защищены интердиктом de mortuis inferendis (Dig. 11. 8).

Нарративные источники содержат несколько символичных фактов об эпохе Империи, согласно которым, трупы и части тел умерших оказывались в неположенных местах, не погребенными или погребенными не должным образом, привлекая животных и птиц5. Подобные истории наверняка содержат долю правды. Известно, что проблемы возникали в кризисные эпохи, например, в 174 г. до н.э., во время эпидемии чумы в Риме (Liv. XLI. 21. 5-11, Oros. V. 4. 8-9). Но каким же образом была организована повседневная работа по контролю погребений в период Республики? Известно, что в IV в. до н.э. в Афинах demarchoi, ведавшие делами демов, отвечали в числе прочего за поиск и захоронение брошенных тел за государственный счет, в случае, если погребение не могли оплатить родственники умершего (Arist. Ath. Pol. 50.2; Demosth. 43.57-58; IG II2 1672. 119-120). Существовали ли аналогичные институциональные механизмы в Риме? Ни один из источников, которыми мы располагаем, прямо не говорит об этом. Проводя аналогию с Афинскими demarchoi, разумно будет предположить, что деятельность эта относилась к сфере cura urbis, обычно в Риме возлагавшейся на эдилов. В существующей исследовательской литературе деятельность эдилов по регулированию погребений удостаивалась лишь кратких неопределенных описаний, основывавшихся, прежде всего, на данных Цицерона — участие в организации почетных

2 Morris 1992, 42-44.

3 Bodel 2000, 128-129.

4 Crook 1970, 120-121.

5 Светоний сообщает о том, что лошадь Нерона была напугана запахом трупа, лежавшего неподалеку от дороги. Бездомная собака принесла человеческую руку и бросила к ногам будущего императора Веспасиана, однако это было сочтено как доброе предзнаменование, поскольку рука — это символ власти (Suet. Nero. 48; Vesp. 5; Dom. 15).

похорон, контроль захоронений. Поэтому круг полномочий эдилов в данной сфере требует уточнения.

Пожалуй, самые ранние сведения, касающиеся регулирования похорон в Риме, относятся к законам Двенадцати таблиц. Они определяли нормы запрета похорон и кремации в городе (Cic. Leg. II. 23. 58). Римские погребальные культы регулировало и понтификальное право, что свидетельствовало о глубоком религиозном чувстве и уважении к обрядам. Места погребений глубоко почитались римлянами, — хоронить человека вне мест проведения его родовых священнодействий не позволяли обычаи и законы. Человек считался захороненным подобающим образом, только если были совершены все принятые обряды и необходимые жертвоприношения. После того, как тело было предано земле, на него распространялись нормы религиозного права. Если в раннюю эпоху представления о местах захоронений могли быть обусловлены, прежде всего, религиозными убеждениями, то для римских граждан эпохи поздней Республики очевидными были, вероятно, соображения безопасности и гигиены. Цицерон предполагал, что запрет, введенный в законах Двенадцати таблиц, происходил из-за опасений пожаров; погребальные костры были запрещены в пределах 60 футов от какого-либо строения, за исключением тех случаев, когда было получено разрешение его хозяина (Cic. Leg. 2. 24. 61). Все же и для поздних авторов защита священных мест города от осквернения была немаловажна, о чем свидетельствует Павел (Paul. 1.21.2). Цицерон также упоминал, что коллегия понтификов запретила захоронения в общественных местах. Все же, о том, что существовали исключения, свидетельствует наличие отдельных погребений в пределах померия6. Весталки и некоторые другие привилегированные римляне имели право быть захороненными в городе (например, Долиола, зона погребения весталок на форуме, мавзолей Августа на Марсовом поле). Контроль мест погребения соблюдался и за городскими пределами. Никто не мог быть похоронен на чьей-либо земле или в чужом саркофаге без разрешения (Dig. 11. 7. 2). Дион Кассий писал о двухмильной запретной зоне для кремации в городе (Dio Cass. XLVIII. 43. 3). Надпись из Лация и Кампании (CIL. X. 3334) содержит сведения о том, что земля, однажды использованная для погребения, не должна была предназначаться для продажи и строительства. Нормы, аналогичные римским, были приняты и в провинциях, о чем свидетельствуют надписи, которые мы рассмотрим ниже.

Гарантировать соблюдение обычаев и законодательных норм должны были магистраты. Каким образом были разграничены их полномочия в данном вопросе? Об этом мы можем судить по сведениям нарративных и эпиграфических источников. Надпись с Эсквилина, относившаяся к городской стороне (CIL. VI. 3823), содержит сообщение о том, что сенат передал плебейским эдилам некоторую юрисдикцию в этом вопросе: они должны были контролировать поручение сената о запрете кремаций и захоронений7. За кремацию в неположенном месте нарушитель обязан был заплатить штраф — 3 сестерция. Другая надпись на ме-

6 Morris 1992, 31.

7 eisque curarent tu[erenturque] / [ar]bitratu aedilium plebeium / [quei]comque essent neive ustrinae in / eis loceis re[g]ionibusve nive foci ustri/naeve caussa fierent nive stercus terra[m]/ve intra ea loca fecisse coniecisseve veli[t] / quei haec loca ab paa<g=C>o Montano // [redempta habebit quod si stercus in eis loceis fecerit terramve] / [in ea] loca iecerit in[3 uti HS 3] / [ma]nus iniectio pignorisq(ue) capi[o siet] (CIL. VI. 03823).

жевом камне первой половины I в. до н.э. (S0 г. до н.э.) свидетельствует об аналогичной норме, однако, ее текст не дает нам возможности достоверно указать на магистрата, ответственного за исполнение данных требований. Луций Сентий, претор^ по постановлению Сената, установил норму о расположении могил, введенную для общественного блага. Согласно надписи, были запрещены какие-либо захоронения и сожжение трупов от этого камня в направлении города9. Схожие нормы содержит закон колонии Юлии Генетивы I в. н.э. (Lex Coloniae Genetivae Iuliae seu Ursonensis, l3-l4)10, найденный в Севилье. Он в числе прочего касается регулирования похорон на территории колонии и содержит сведения о юрисдикции эдилов. Считается, что закон является копией более раннего закона, изданного при выведении колонии. Он запрещает проведение похорон и кремаций в пределах границы города, и также сооружение надгробий, а новые погребальные костры должны были размещаться, по крайней мере, в полукилометре от города. Закон гласит, что «ни один человек в границах города или колонии или в пределах территории, очерченной плугом, не должен оставлять мертвого человека, или хоронить или кремировать тело на этой территории, или ставить памятник мертвецу». «Любой, кто будет действовать вопреки данным правилам, должен быть приговорен к уплате колонистам Юлии Генетивы 5000 сестерциев, ему должен быть предъявлен иск, и он должен быть привлечен к ответственности любым лицом на эту сумму. Дуумвир или эдил должны проследить за сносом любого памятника, поставленного там, и если, в нарушение положений данного закона, умерший человек был привезен сюда и погребен, они должны провести надлежащее искупление. Никто не должен строить новую устрину, где мертвый человек не кремировался прежде, ближе к городу, чем на 500 шагов. Лицо, действующее в нарушение настоящих правил, должно быть приговорено к выплате колонистам колонии Генетивы Юлии 5000 сестерциев, отвечать в суде и преследоваться в судебном порядке на эту сумму любым лицом в соответствии с настоящим законом» (перевод автора). О том, что данная практика была распространена, говорит наличие аналогичных законов в Путеолах и Риме.

Эдилы также могли быть теми магистратами, которые рассматривали вопросы о почетных похоронах и предоставляли возможность проведения захоронений в семейной могиле. Об этом свидетельствует надпись из Рима11. Члены коллегии эдилов заведовали погребальными процессиями в городе, на них лежала от-

S Точная дата его претуры не установлена. Broughton 1952, 465.

9 CIL. VI. 31615, CIL. VI. 31614: L(ucius) Sentius C(ai) f(ilius) pr(aetor?) I de sen(atus) sent(entia) loca I terminanda coeravit I b(onum) f(actum) nei quis intra I terminos propius I urbem ustrinam I fecisse velit neive I stercus cadaver I iniecisse velit II Stercus longe I aufer I ne malum habeas.

10 Lex Gen. Iul. l3. Ne quis intra fines oppidi coloniaeve, qua aratro circumductum erit, hominem mortuom inferto neve ibi humato neve urito neve hominis mortui monimentum aedificato. Si quis adversus ea fecerit, is colonis coloniae Genetivae Iuliae HS ICC dare damnas esto, eiusque pecuniae cui volet petitio persecutio exactioque esto. itque quot inaedificatum erit IIvir aedilisve dimoliendum curanto. Si adversus ea mortuus inlatus positusve erit, expianto uti oportebit. l4. Ne quis ustrinam novam, ubi homo mortuus combustus non erit, propius oppidum passus D facito. qui adversus ea fecerit, HS ICC colonis coloniae Genetivae Iuliae dare damnas esto, eiusque pecuniae cui volet petitio persecutioque ex hac lege esto.

11 D(is) M(anibus) I Arriae ApolloniIae parenti(bus) et patr(onae) et I Arriae Telesphoridi I coniugi virginiae q(uae) v(ixit) I annis XXXXV fecit Cn(aeus) I Arrius Abascantus I sibi et Arriae Phon(a)e filiae suae et lib(ertis) I lib(ertabus)q(ue) post(eris)q(ue) eor(um) in hoc monumento sive I sepulc(hro) corp(ora) per aedil(em) inferri licebit (CIL. VI. 123S9).

ветственность за благопристойность и соблюдение обычаев на кладбищах и при проведении похорон (Ovid. Fast. VI. 663-4). Кто наделял эдилов правом решения чрезвычайных вопросов? Понтифики или сенат? Или же соблюдение обычаев и общественным норм могло быть доверено эдилам членами семьи умершего?

Публичные похороны, проводившиеся по решению сената, и, вероятно при участии понтификов, оплачивались из казны12, на них приглашались все граждане, чтобы отдать честь великим людям, которые служили Риму13. Так, Цицерон упоминает эдикт эдилов de funeribus в связи с заседанием сената, на котором обсуждались право захоронения в пределах города и предоставление посмертных почестей Сервию Сульпицию Руфу14, последний скончался, находясь в составе посольства от римского сената к Марку Антонию. По предложению Цицерона ему была воздвигнута статуя на форуме, также он был похоронен за государственный счет, поскольку он умер на службе и в руках врага. В девятой филиппике 43 г. до н.э. Цицерон пытается указать ряд аспектов, исходя из которых, принималось решение, кто будет удостоен такой чести. «Сенат до настоящего времени показывал свою власть, выказывая уважение публичными похоронами храбрых мужей <...> Сенат постановляет, и рассматривает в интересах государства, что эдилы временно приостанавливают их эдикт, относящийся к похоронам, в отношении расхода на похороны Сервия Сульпиция Руфа, сына Квинта из Лемонийской трибы. И что Гай Панса, консул, определит территорию для похорон в 30 шагов во всех направлениях Эсквилинского поля, или в другом месте, которое кажется соответствующим ему, чтобы принять тело Сервия Сульпиция; и это место погребения будет также для его детей и потомков» (Cic. Phil. 9. 7. 17). Кроме информации о предоставлении почестей, в эпизоде содержатся сведения о том, что строгость эдилов ограничивала роскошь на похоронах при помощи эдикта, вводившего ограничения расходов на погребение. Законы против расточительности, leges sumptuariae, вводились в Риме неоднократно, они касались не только трат на чревоугодие и распутство — они вводили, среди прочего, размер максимальных трат на похоронные расходы. Древнейшие из подобных ограничений содержались в законе Нумы, и ряде параграфов Законов XII таблиц (Cic. Leg. 2. 23 Tac. Ann. 3, 52. 3,55). Цицерон сообщает, что предписания Законов XII таблиц, ограничивающие расходы на погребение и оплакивание умершего, в общем перенесены в них из законов Солона (Cic. Leg. 2. 23.59) Закон упразднял неумеренное оплакивание, ограничив расходы изготовлением трех головных покрывал, пурпурной туники и платой десятерым флейтистам, а другие обычаи при похоронах, усиливавшие проявления горя. Эти нормы, вероятно, подтверждались и эдильскими эдиктами15. Однако Тацит писал, что нередко подобные законы никем ни во что

12 Wesch-Klein 1993, 11.

13 О торжественных похоронах Германика пишет Тацит (Tac. Ann. III. 4-6).

14 Cic. Phil. IX. 7. 17: Et cum Ser. Sulpicius Q. f. Lemonia Rufus ita de re publica meritus sit, ut iis ornamentis decorari debeat, senatum censere atque e re publica existimare aediles curules edictum, quod de funeribus habeant, Ser. Sulpici Q. f. Lemonia Rufi funeri remittere; utique locum sepulchro in campo Esquilino C. Pansa consul, seu quo in loco videbitur, pedes triginta quoquo versus adsignet, quo Ser. Sulpicius inferatur; quod sepulchrum ipsius, liberorum posterorumque eius esset, uti quod optimo iure publice sepulchrum datum esset.'

15 Ovid. Fast. VI. 663-4: «Сладок был флейтщиков труд: хорошо им платили; но после вдруг прекратилось совсем это искусство у нас. Надо прибавить еще, что эдил для торжеств похоронных до десяти сократил флейтщиков прежних число» (Пер. Ф. А. Петровского).

не ставились, что вызывало раздражение со стороны эдилов, отвечавших за их исполнение (Tac. Ann. 3, 52. Имеется в виду, очевидно, закон о предельных размерах расходов на стол, одежду, убранство и т. д., изданный Юлием Цезарем и в 22 г. до н.э. дополненный Августом).

Нужно отметить, что гораздо более широкие полномочия, по крайней мере, в позднейший период, имел в вопросах регулирования похоронных обрядов претор. Полномочия претора в этой сфере достаточно подробно описаны в Дигестах Юстиниана. Юрисдикция претора, находилась в сфере разрешения споров частных лиц по погребальным вопросам, а также заведовании особыми похоронными расходами (Dig. 11. 7).

Возможно, часть прав и эдилам, и преторам делегировалась понтификами. Нормы регулирования похоронных обрядов находились на стыке права и религии, на стыке права гражданского и понтификального. Понтифики осуществляли контроль соблюдения религиозных норм, например в случаях, когда требовалось перезахоронение тел. Например, являлось ли наводнение серьезным основанием для перенесения останков (CIL. VI. 2120)? Они также управляли ремонтом могил и памятников (CIL. VI. 2963; Dig. 11.8.5.1). Императорские постановления по погребальным вопросам, внесенные в Кодекс Юстиниана, показывают использование императорами понтификальной власти, что подтверждает контроль этого вопроса со стороны власти светской и религиозной в раннюю эпоху (Dig. 11.7.8). Вероятно, понтифики подтверждали или отменяли решение Сената о возможности проведения похорон на территории города с религиозной точки зрения (Cic. Leg. 2. 23. 58).

Таким образом, наши рассуждения на основе приведенных источников скорее подтверждают и дополняют, нежели опровергают существующие, пусть и краткие, оценки деятельности эдилов в сфере регулирования захоронений. Круг вопросов контроля погребений был разделен между преторами и эдилами в рамках реализации cura urbis. В то время как претор имел дело со спорами частных лиц по различным правовым аспектам регулирования и заведовал особыми похоронными расходами, эдилы были ответственны за соблюдение запрета на проведение похорон и кремаций на определенных законом территориях, рассматривали вопросы о почетных похоронах, возможности захоронений в семейной могиле, кроме того, эдильский эдикт определял максимальные расходы на погребение и оплакивание.

ЛИТЕРАТУРА

Bodel J. 2000: Dealing with the dead. Undertakers, executioners and potter's fields in ancient Rome // Death and Disease in the Ancient City. London, 128-151.

Broughton T. R. S. 1952: The Magistrates of the Roman Republic. 509 B.C.-100 B. C. Vol. I.New York.

Crook J.A. 1970: Law and Life of Rome. London.

Morris I. 1992: Death-ritual and social structure in classical antiquity. Cambridge.

Wesch-Klein G. 1993: Funus publicum. Eine Studie zur öffentlichen Beisetzung und Gewährung von Ehrengräbern in Rom und den Westprovinzen. Stuttgart.

CONTROL OF BURIAL PLACES WITHIN THE CURA URBIS OF ROMAN

AEDILES

А. Е. Telin

The article is devoted to studying the aediles' powers in control of burial places in Rome. According to sources evidence, aediles were responsible for compliance with the ban on funeral and cremation within city boundaries. They were considering questions of honorable funerals on the defined by the law territories; consider the possibility of burials in a family grave. Aediles' edict defined the maximum expenses on burial and mourning. The author also refers to the question of delimitation of the spheres of activity in the control over burials between praetors and aediles within cura urbis realization.

Key words: Roman republic, magistracies, aedileship, cura urbis

© 2013

А. В. Банников, Г. А. Шмидт

ПРЕДЫСТОРИЯ ВОЕННОГО МЯТЕЖА 360 Г. Н.Э.: СКОЛЬКО РАЗ ЮЛИАН ОТПРАВЛЯЛ ВОЙСКА НА ПОМОЩЬ КОНСТАНЦИЮ?

События, предшествовавшие восстанию галльских солдат в 360 г., и ход самого восстания, в результате которого армия провозгласила императором Юлиана, неоднократно служили предметом научной дискуссии, продолжающейся до сих пор. Хотя дошедшие до нас свидетельства заметно разнятся друг с другом, при внимательном анализе выясняется, что информация, которую содержат источники, повествующие об этом историческом эпизоде, вполне достоверна и позволяет нам наиболее полно воссоздать картину произошедшего.

Ключевые слова: Юлиан, Аммиан Марцеллин, Зосим, Констанций, Константин, аукси-лиарии, легионы

События, предшествовавшие восстанию галльских солдат в 360 г. н.э., и ход самого восстания, в результате которого армия провозгласила императором Юлиана, достаточно подробно изложены в нескольких источниках, прежде всего в «Послании сенату и народу афинскому» Юлиана, в «Деяниях» Аммиана Марцел-лина и «Новой истории» Зосима.

Этот исторический эпизод уже неоднократно служил предметом научной дискуссии, которая не окончена до сих пор. Основная проблема заключается в том, что описания в трех упомянутых источниках заметно разнятся друг с другом.

Банников Андрей Валерьевич — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории средних веков исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. E-mail: [email protected]

Шмидт Глеб Александрович — преподаватель кафедры истории средних веков исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. E-mail: [email protected]