CC BY
362
УДК 342. 5 (091X045) А.Н. Маркин
ПРЕТУРА КАК САКРАЛЬНЫЙ И ПРАВОВОЙ ИНСТИТУТ В ДРЕВНЕМ РИМЕ
Рассматривается процесс становления и развития института претуры в древнем Риме, детально анализируются должностные обязанности преторов.
Ключевые слова: претор, империй, интерцессия, эдикт, формула, интердикт, реституция.
Важное место в системе институтов государственного управления древнего Рима занимала претура, которая до сих пор остается еще недостаточно изученной1. Как в отечественной, так и в зарубежной историографии внимание исследователей в основном сконцентрировано на двух сторонах деятельности претора: на его участии в судопроизводстве и на исполнении должностных обязанностей в провинции. Другие же обязанности претора рассматривались фрагментарно и нередко оставались вне поля зрения ученых. В то же время круг полномочий претора был намного шире. Все это вызывает необходимость вновь обратиться к данной теме, чтобы попытаться систематизировать данные источников и более полно очертить и проанализировать те сферы, которые входили в компетенцию претора.
Слово «претор» первоначально в период ранней Римской республики обозначало высших должностных лиц (консулов и диктаторов)2 как командующих армиями (Liv. III. 55; VII. 3). По мнению Цицерона (De leg. III. 3), это слово содержит те же составные части, что и глагол praeire (идти впереди). Период и полномочия консульского командования могли соответственно называться praetorium (Liv. VIII. 11).
Учреждение собственно претуры связано с длительной политической борьбой патрициев и плебеев. Долгое время право, хотя и было изложено в законах 12 таблиц, было известно одним лишь патрициям. Только патриции являлись прирожденными законоведами, хранителями древних юридических обычаев, поэтому только они могли вершить правильный суд. Когда же в 367 г. до н.э., по закону Лициния-Секстия, плебеи получили право быть консулами, у последних отнимается возможность быть судьями3. Поэтому для отправления юрисдикции в городе, которая до сих пор принадлежала консулам, вводится новая должность претора как младшего товарища консулов (collega consulibus). По сути, это означало институциональное выделение судебной власти и сведение консулата к исполнительной и судебной власти. Претор первоначально избирался только из патрициев, специально создавших эту должность как своего рода компенсацию за то, что им пришлось разделить консульство с плебеями (Liv. VI. 42. 10). Первым претором был избран Спу-рий Камилл (Liv. VII. 1. 2). Однако с 337 г. до н.э. плебеи добились доступа и
к претуре. Первым претором из плебеев был избран Квинт Публилий Филон (Liv. VIII. 15. 9).
Преторы избирались сроком на один год в центуриатных комициях на Марсовом поле и при тех же ауспициях, что и консулы, под председательством одного из них. Сначала выбирали консулов, затем преторов (Liv. XLV. 44). Lex Villia annalis (180 г. до н.э.) установил иерархический порядок должностей и косвенно минимальный возраст для занятия той или иной должно-сти4 Низшую должность - квестуру - можно было занять только после десятилетней военной службы, то есть не ранее 27 лет. По этому же закону претором мог стать только бывший квестор. К тому же закон предписал еще обязательный двухлетний промежуток между сложением с себя одной должности и избранием на другую. А поскольку между квестурой и претурой был еще эдилитет, то претором можно было стать не ранее 33 лет. В то же время отправление претуры открывало путь к занятию консульской должности. В 81 г. до н.э. диктатор Сулла издал новый закон (lex Cornelia de magistratibus), который уже прямо определил минимальный возраст для занятия каждой должности: квестора - 30 лет, претора - 40 лет, консула - 42 года. Кандидат на преторскую должность должен был заранее заявить о себе (professio nominis) магистрату, созывавшему центуриатные комиции. Имя кандидата выставлялось затем на Форуме. Промежуток до выборов использовался на предвыборную агитацию (ambitus): кандидат, одетый в белую тогу, показывался в сопровождении друзей и клиентов в общественных местах, стараясь привлечь симпатии избирателей на свою сторону. Избранный кандидат, поскольку он принадлежал к числу magistratus cum imperio, должен был получить от куриатных комиций (или от заменяющих их lictores curiatii) еще утверждение власти (lex curiata de imperio) для того, чтобы приобрести право общения с богами (auspicia).
Преторы вступали в должность одновременно с консулами, сначала в мартовские иды, а начиная с 153 г. до н.э. в январские календы. Вступление в должность сопровождалось религиозными обрядами: совершались ауспиции, а затем в один из первых дней избранные преторы, как и другие магистраты, приносили присягу на верность римским законам (iurare in leges), которая давалась в храме Сатурна в присутствии квестора5. По истечении срока полномочий преторы слагали с себя должность и произносили клятву (eiuratio), что они правильно ее исполняли. Отрешение от должности случалось крайне редко. Каждый магистрат мог добровольно сложить с себя должностные обязанности или быть принужден к этому вследствие какой-либо формальной ошибки при его избрании.
Претор являлся курульным магистратом и, следовательно, был одним из старших магистратов, но обязан был почитать консулов и повиноваться им (Polyb. XXXIII. 1). Консулы могли вмешиваться в должностные действия претора и обладали в отношении него правом интерцессии (intercessio), то есть могли отменить его решения. Претор обладал империем, то есть высшей военной и гражданской властью, поэтому мог командовать войском, а когда консулы отсутствовали в Риме и находились в армии, то он исполнял их обя-
занности в городе. Империй преторов по своей юридической силе уступал империю консулов и назывался imperium minus. Империй преторов включал в себя следующие элементы: а) право общения с богами от имени римского народа (ius auspiciorum); б) право сношений с сенатом и народом (ius agendi cum patribus et populo); в) право издавать общеобязательные распоряжения (ius edicendi); г) высшее военное командование; д) высшую административную и полицейскую власть, откуда проистекает гражданская и уголовная юрисдикция магистрата. Средствами для осуществления полномочий во всех этих областях являлись: а) право личного задержания непослушного (ius prendendi);
б) предание суду (in ius vocatio); в) наложение штрафа (multae dictio); г) арест
какой-либо вещи, принадлежащей правонарушителю в целях обеспечения его повиновения (pignoris capio); д) право наказания (ius coercitionis). Столь обширные функции претор не мог осуществлять в одиночку, поэтому при нем действовали личный совет (consilium), который состоял из друзей, но не имел официального значения, и целая масса низших служащих, носивших общее название apparitores: секретари (scribae), ликторы (lictores), глашатаи (praecones), посыльные (viatores) и номенклаторы (Cic. Ad Q. fr. I. 1. 12). Все они при каждом магистрате составляли некий постоянный штат6.
Внешними знаками должностного отличия (insignia) претора были toga praetexta (Cic. Mur. 9), sella curulis (Liv. VII. 1) и шесть ликторов с фасками (Val. Max. I. 1. 9), в связи с чем Полибий (XXXIII. 1) называет его cxpaxhyiç ГXapélsKuç или просто ( XapélsKuç. В более поздний период претор в Риме имел только двух ликторов7, на что указывает lex Plaetoria de praetore urbano 242 г. до н.э. (FIRA. I. № 3. Р. 80). Преторов же за пределами Рима по-прежнему сопровождали шесть ликторов.
Вследствие накопления дел и наплыва иностранцев в конце первой Пунической войны в 242 г. был избран второй претор для разбирательства споров между римскими гражданами и чужеземцами или только между чужеземцами. Он получил название praetor peregrinus (Dig. I. 2. 2. 28), так как он inter cives Romanos et peregrinos ius diceret (Liv. Ep. 19, 22, 35). Другой же претор, qui ius inter cives dicit, теперь стал называться praetor urbanus или urbis (Liv. XXVII. 23; Dig. I. 2. 2. 27) и по рангу стоял выше перегринского, поэтому он и обозначался praetor maior (поэтически, напр. Ovid. Fast. I. 52, также honoratus)8. Городскому претору не разрешалось покидать город на срок более десяти дней. После выборов обязанности преторов распределялись между ними по жребию (Liv. XXIII. 30. 18; XXV. 3. 2; XXXII. 28. 1). Если один из них получал командование над римскими легионами, то второй претор исполнял в городе обязанности обоих (Liv. XXIV. 44. 2; XXV. 3. 2). Иногда военный империй претора продлевался на второй год.
Претура не была ограничена определенным числом должностных лиц, что давало римлянам возможность увеличивать эту магистратуру9. Поэтому с расширением территории государства за пределы Италии были учреждены новые преторские должности10. Так, в 227 г. до н.э. стали избирать еще двух преторов, один из которых управлял Сицилией, а другой Сардинией и Корсикой. В 197 г. до н.э. прибавилось еще два претора для управления Ближней и
Дальней Испанией. Из шести преторов два оставались в городе, а остальные выезжали из него (Liv. XLV. 44). Сенат определял их провинции, которые распределялись затем по жребию (Liv. XXXII. 27, 28). По lex Baebia (180 г. до н.э.) попеременно избирали то 4, то 6 преторов, чтобы преторы в Испании могли пробыть в должности два года (Liv. XL. 44. 2), так как путь в Испанию занимал тогда очень много времени. Однако уже в 179 г. этот закон был фактически отменен.
В период поздней Республики количество преторов еще увеличивается. Сулла довел их число до восьми, а Цезарь велел выбирать по своему усмотрению 10, 12, 14 и даже 16 преторов (Dio Cass. XLII. 51; XLIII. 51).
В период Империи численный состав претуры продолжает меняться. Согласно Тациту (Ann. I. 14), Август выбирал 12 преторов11. При Тиберии их было уже 16, причем выбирались они теперь в сенате. Клавдий назначил еще двух преторов (praetores fídeicommissarii) для разрешения вопросов, связанных с фидеикомиссами, когда количество дел в этом разделе права стало весьма значительным, однако Тит оставил одного такого претора. Император Нерва учредил должность претора для разрешения споров между фиском и частными лицами (Dig. I. 2. 2. 32). «Таким образом, - говорит известный юрист II в. н.э. Помпоний о своем времени, - восемнадцать преторов осуществляют правосудие в государстве» (Dig. I. 2. 2. 32).
Преторы хотя и являлись по отношению друг к другу коллегами, однако не составляли единой коллегии с совместной деятельностью. Каждый претор имел свою сферу деятельности (provincia), в которой ему принадлежала вся полнота соответствующей власти, так что полномочия преторов не пересекались. Распределение обязанностей между ними, как уже отмечалось, происходило посредством жеребьевки.
Обратимся теперь к анализу должностных обязанностей преторов. Основной их функцией была общая забота об охране внутреннего гражданского мира и порядка. Поэтому именно преторы прежде всего осуществляли правосудие. Оба претора, как городской, так и перегринский, обладали юрисдикцией, то есть судебной властью. Причем юрисдикция преторов распространялась не только на судебные споры в собственном смысле этого слова (iurisdictio contentiosa), но и на вмешательство магистрата по просьбе двух согласных сторон (iurisdictio voluntaria)12. Преторы, как и другие магистраты, имели право издавать эдикты (Gai. I. 6). После вступления в должность и принесения присяги, претор всходил на ораторскую трибуну и объявлял свой эдикт, то есть совокупность тех правовых принципов, которыми он будет руководствоваться в своих решениях (Cic. De fin. II. 22). Этот эдикт13 назывался также formula или, по выражению Цицерона, lex annua (закон на год) и существовал сначала в устной форме, а затем писался красными и черными красками на белой стене, а позднее на побеленной деревянной доске (in albo), которую выставляли на Форуме. В эдиктах содержались модельные формулы судебных исков и экстраординарных средств защиты (интердикты). В них преторы объявляли о том, что они будут защищать из гражданских исков, а что не получит правовой защиты, тем самым выступая и в роли толкователей
права, и в роли его творцов. Фрагменты преторских эдиктов дошли до нас. Приведем некоторые из них: «я дам защиту тому, кто заключил договор без
обмана, насилия и иных неправильных действий»; «если кто-нибудь даст
вещь в ссуду, то я дам ему иск (для возврата вещи)»; «если капитан корабля или хозяин гостиницы, взявшие у путешественника вещи на сохранение, не возвратят их, то я дам против них иск»; «если из какого-нибудь здания будет что-либо выброшено или вылито в такое место, где проходит или останавливается публика, то я дам против обитателя этого здания иск вдвое, сравнительно с причиненным ущербом»14. Первоначально претор благодаря своему империю был свободен в исполнении своих обязанностей и связан эдиктом лишь нравственно вследствие публичности своей деятельности. Это позволяло ему в течение года издать эдикт (edictum repentinum - «поспешный эдикт»), который бы противоречил положениям эдикта, изданного при вступлении в должность (edictum perpetuum). Такие злоупотребления претора могли быть пресечены только вмешательством (intercessio) высшего или равного ему по рангу магистрата, которое бы парализовало несправедливое реше-ние15. Однако возможность такого вмешательства являлась слабым нормативным барьером против произвола преторов16. По этой причине в
67 г. до н.э. по инициативе плебейского трибуна Гая Корнелия был принят закон (lex Cornelia de iurisdictione), который превратил эдикт в систему норм, регулирующих поведение и самого претора, обязав его отныне отправлять правосудие только на основе своего собственного edictum perpetuum (ut praetores ex edictis suis perpetuis ius dicebant)17. Но закон Корнелия не коснулся права претора издавать decreta - неординарные решения по отдельным казусам. Против декрета не допускалась апелляция, а только интерцессия. При этом, правда, преторы не имели права вступать в противоречие с эдиктом и законом, а могли лишь действовать за пределами установленного права, распространяя общие принципы bonum et aequum (доброго и справедливого) на новые отношения. Кроме того, особый эдикт «Quod quisque iuris», изданный претором Гнеем Октавием в 79 г. до н.э., распространял действие декрета в отношении самого магистрата, его издавшего, за пределы срока его полномочий, таким образом, подчиняя на будущее автора нововведения его собственной юрисдикции (Dig. II. 2. 1. 1)18.
В эдиктах городских преторов скопился огромный опыт регулирования гражданско-правовых отношений19. Каждый новый претор, составляя свой эдикт, включал в него большинство положений эдикта своего предшественника, благодаря чему со временем образовалась определенная совокупность преторских норм, переходящих из эдикта в эдикт, составляя тем самым основу постоянного текста - edictum tralaticium. Эти эдикты сменявших друг друга преторов внесли большой вклад в развитие и совершенствование римского права, оформив его новую систему - преторское право (ius praetorium, ius honorarium). Знаменитый римский юрист классического периода Папиниан
(Dig. I. 1. 7. 1) определял преторское право так: «Ius praetorium est quod praetores introduxerunt adiuvandi, vel supplendi, vel corrigendi iuris civilis gratia, propter utilitatem publicam» (Преторское право - это то, которое ввели прето-
ры для содействия цивильному праву или для его дополнения или исправления в целях общественной пользы). Оно распространялось на всю область гражданского права, как материального, так и процессуального. Именно преторы посредством своих эдиктов ввели целый ряд новых исков и породили новые правоотношения. Не подменяя собой цивильное право, преторское право по своему практическому значению даже его превосходило, будучи более современным, простым и понятным, а по своему содержанию являлось замечательным творением правовой науки20. Претор, конечно, не мог отменить или изменить закон и отнять предоставляемые им права (praetor ius tollere non potest), но, осуществляя свою юрисдикцию, он мог в том или ином отдельном случае предписать частным лицам иное поведение, чем того требовал закон. Таким образом, для данного случая закон отстранялся, становился sine effectu (бездейственным), превращался в «голое право» (nudum ius Quiritium). В результате возникала коллизия двух правовых систем, однако она открывала возможность создавать нормы, отвечающие потребностям общества. В случае столкновения преторского и цивильного права преторское право фактически подменяло цивильное в практическом применении. Претор своей практической деятельностью наилучшим образом разрешал возникавшие юридические проблемы, являясь выразителем растущего народного пра-восознания21. Не случайно римский юрист Марциан назвал преторское право «живым голосом цивильного права» (Dig. I. 1. 8. 1).
Важное значение для развития римского права имела судебная практика и перегринского претора. Разбирая торговые споры между представителями самых разных народностей, которым прежде приходилось полагаться только на взаимную честность, он преодолевал в их собственных интересах принцип персональности права, который был широко распространен в древности. Этот принцип состоял в том, что каждый человек был вправе требовать, чтобы его судили по его собственному (племенному) праву. Претор находил подходящие условия для решения спорных случаев не на основе заранее заданных принципов, а во взаимодействии с участниками спора, которые затем подчинялись этим условиям. Таким образом, в практике перегринского претора складывались новые правовые институты, которые составили основу новой отрасли римского права - ius gentium (права народов). Для него были характерны неформальность, гибкость, значительная свобода, письменные договоры, акцентирование подлинной воли, взаимного доверия и равновесия интересов. Ius gentium имело огромное значение для развития всего римского права, которое постепенно приспосабливалось к нему и в результате модернизировалось. При этом происходила двойная рецепция: нормы из ius gentium переходили в ius civile, и наоборот22.
Благодаря преторам римский судебный процесс со II в. до н.э. по lex Aebutia de formulis (Gai. IV. 30; Gell. XVI. 10. 8) становится формулярным, то есть определяемым формулой претора, его волей, его отношением к рассматриваемому иску. Окончательно формулярный процесс вытесняет прежний легисакционный в 17 г. до н.э., когда императором Августом был издан lex Iulia iudiciorum privatorum. Отмена процесса посредством legis actiones поста-
вила эдикты преторов, в которых содержались образцы формул, в почти монопольное положение в плане создания гражданских процессуальных средств. Формула составлялась претором и представляла собой письменное распоряжение судебного магистрата, адресованное судье. Таким образом, судья отныне перестал быть свободен в своих действиях. Он был обязан следовать приказу претора, выраженному в виде формулы. Формула имела фиксированное содержание, но ежегодная обновляемость эдиктов позволяла учитывать общественные потребности и давать защиту новым отношениям. В формуле иска претор отражал требования развивающегося правосознания. При составлении формулы претор учитывал интересы обеих сторон, оставаясь при этом в рамках строгого соответствия правовым нормам. Формула могла быть составлена либо на основании цивильного права (formula in ius concepta), либо на основании только преторского эдикта (formula in factum concepta). В первом случае исковое требование обосновывалось фактом, признанным цивильным правом: «Судьей по данному делу пусть будет Октавий. Так как Авл Агерий (истец) оставил на сохранение у Нумерия Негидия (ответчик) серебряный стол, о чем именно теперь между ними идет спор, то ты, судья, присуди с Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия, если тот не возвратит вещи, столько, сколько Нумерий Негидий должен дать и сделать Авлу Агерию по доброй совести. Если же сказанного не окажется, то оправдай» (Gai. IV. 47). Во втором случае исковое требование обосновывалось совокупностью фактов, с которыми именно претор связывал определенные последствия: «Судьей по данному делу пусть будет Октавий. Если выяснится, что Авл Агерий оставил на сохранение у Нумерия Негидия серебряный стол, который тот по злому умыслу не возвратил истцу, то ты, судья, присуди Нумерия Не-гидия к уплате в пользу Авла Агерия той суммы, сколько будет стоить эта вещь. Если не выяснится, то оправдай» (Gai. IV. 47).
Составлением формулы и назначением судьи на первой стадии (in iure) роль претора в формулярном процессе не исчерпывалась. На второй стадии (apud iudicem) претор продолжал играть важную роль. Ведь судья в Риме был частным лицом и оставался зависимым от судебного магистрата даже после iussum iudicandi (приказа претора назначенному судье решить спор в рамках одобренной формулы). В случае необходимости (вследствие смерти, занятия должности, несовместимой с обязанностями судьи, возникновения заинтересованности судьи)23 претор мог поменять судью, а также посредством декрета внести изменения в формулу (в связи со смертью одной из сторон или назначением когнитора или прокуратора). Кроме того, претор своей властью мог приостановить процесс (Dig. XL. 12. 24. 3) и даже запретить судье выносить решение, что влекло за собой срыв процесса. Мог вмешаться и другой претор, обладавший правом интерцессии на решения коллеги24.
Активное участие принимал претор и на стадии исполнительного производства. Поскольку преобладающим способом принудительного исполнения судебного решения стало обращение взыскания на имущество осужденного в форме bonorum venditio (распродажа имущества с аукциона), то именно претор особым декретом вводил победителя процесса во владение имуще-
ством должника (missio in bona). Претор же должен был одобрить закон о продаже имущества (lex bonorum vendundorum), который готовил управляющий конкурсной массой (magister bonorum), и объявить распродажу25.
Преторы также председательствовали в судах по уголовным делам. Уже в раннее время в Риме существовали чрезвычайные следственные комиссии
(quaestiones extraordinariae) по уголовным делам, в которых судопроизводство осуществлял назначаемый сенатом или народом судья (quaesitor). Однако в начале II в. до н.э. компетенция по ведению таких процессов была передана преторам. Но претор в одиночку не мог справиться с возраставшим все больше и больше количеством этих дел и поэтому те из них, которые касались лиц низшего сословия, были отданы tresviri capitales (магистратам низкого ранга, осуществлявшим некоторые полицейские функции) как его вспомогательному органу26. Претор оставил за собой только процессы против лиц высокого положения и такие случаи, которые требовали более тщательного расследования, а ежедневные процессы против рабов и преступников из городского пролетариата он передал своим помощникам tresviri capitales27.
В дальнейшем в связи с увеличением числа уголовных дел возникла необходимость создания регулярных судов. Появление таких судов связано с принятием в 149 г. до н.э. в консульство Цензорина и Манилия (Cic. Brut. 27) закона, предложенного народным трибуном Луцием Кальпурнием Пизоном Фруги (lex Calpurnia de repetundis). По этому закону учреждался постоянный уголовный суд (quaestio perpetua) для расследования преступлений должностных лиц, связанных с вымогательством денег у жителей провинции или получением взятки (Cic. De off. II. 21; Cluent. 53). Позже появились еще два закона (lex Acilia и lex Servilia)28, которые развивали ответственность провинциальных магистратов. Постепенно и для других видов преступлений возникли подобные постоянные суды: о незаконном соискании должности (de ambitu), о казнокрадстве (de peculatu) и о насилии (de vi). В дополнение к ним Сулла создал еще несколько судебных инстанций: по делам о подлоге и лжесвидетельстве (de falso), об умалении величия римского народа (de maiestate), об убийствах (de sicariis) и об отравлениях (de veneficiis). С этой целью Сулла добавил еще двух или, согласно некоторым источникам, четырех преторов, ибо сообщения Помпония и других авторов по этому поводу противоречивы (Dig. I. 2. 2. 32; Dio Cass. XLII. 51). Таким образом, ко времени Цицерона было восемь quaestiones perpetuae. Во всех этих судах председательствовали преторы, за исключением городского и перегринского преторов, которые продолжали ведать своей юрисдикцией. Каждый из преторов, по очереди, брал на себя руководство quaestio. В помощь преторам назначалось определенное число судей, которые решали вопрос об осуждении или оправдании обвиняемого большинством голосов. Количество судей в каждом конкретном случае было разным. Так, в процессе против Милона их было 51, против Пизона - 75, против Клодия - 56, против Скавра и Габиния - 70. Процесс начинался обращением истца (postulatio) к претору с просьбой о дозволении обвинить известное лицо. После получения разрешения следовала подача жалобы (nominis delatio) в присутствии обвиняемого и его допрос. Затем
претор приказывал внести имя подсудимого в протокол (nominis receptio) и назначал срок судебного заседания.
При отправлении правосудия претор имел в своем распоряжении и особые процессуальные средства для охраны общественного порядка, которые вытекали из его империя. Важнейшим из этих средств были интердикты. Интердикт в широком смысле представлял собой торжественную словесную формулу, посредством которой претор повелевал или запрещал что-либо делать (Inst. Iust. IV. 15 pr.). В строгом значении этого слова интердикт означал запрещение, воздержание от каких-либо действий, тогда как приказ что-либо сделать назывался декретом (Gai. IV. 140). Преторский интердикт носил характер личного и безусловного приказания. Если субъект, к которому обращено предписание, добровольно повиновался приказу претора, то на этом все и заканчивалось, так как цель была достигнута. Однако поскольку издание интердикта происходило на основании лишь поверхностного расследования, лицо, в отношении которого издан интердикт, могло не исполнить приказания и оспорить его обоснованность. В этом случае начиналось особое судебное разбирательство, отличное от ординарного процесса. Претор же для принуждения этого лица к исполнению своего распоряжения мог прибегнуть к обычным мерам воздействия - multae dictio (наложение штрафа), pignoris capio (взятие вещи в залог) и др. Интердикты касались различных областей права: сакрального, публичного, частного. В области частного права наибольшее значение имели владельческие интердикты (interdicta possessoria), созданные для защиты фактического обладания вещами29.
Второе специальное средство воздействия составляли преторские сти-пуляции, которые были предназначены для подкрепления уже существующего права или для защиты чьих-либо интересов. Они имели место тогда, когда претор принуждал одну из сторон дать другой стороне торжественное обещание что-либо сделать.
Третье средство преторского влияния представляла missio in possessionem (ввод во владение). По просьбе определенного лица претор своим декретом вводил его во владение отдельной вещью (missio in rem spe-cialem) или целым имуществом (missio in bona). Такое распоряжение претора преследовало чисто охранительную цель или служило средством принудительного исполнения судебного решения. Так, претор мог допустить лицо к владению наследственным имуществом в соответствии с ius civile или даже вопреки ему30.
Наконец, еще одним средством преторской защиты являлась реституция (restitutio in integrum), в рамках которой реальный, однако несправедливый и наносящий ущерб юридический факт рассматривался как не имевший места. Реституция имела целью восстановление прежнего положения, то есть возвращение лица в такое правовое состояние, в котором оно находилось до того, как юридический факт имел место. Для реституции необходимо, с одной стороны, причинение значительного ущерба, поскольку минимальный претор оставляет без внимания (minima non curat praetor), а с другой - наличие уважительных причин, причем оценка уважительности принадлежит пре-
тору. В эдикте претора такими уважительными причинами признаются: несовершеннолетие (minor aetas), обман при заключении сделки (dolus), ошибка (error), умаление правоспособности (capitis deminutio) и уважительное отсутствие лица, потерпевшего ущерб (iusta absentia). В случае признания просьбы о реституции претор осуществлял затем восстановление в прежнее состояние с помощью имевшихся в его распоряжении средств, чаще всего путем предоставления иска с фикцией31. Следует также отметить, что именно посредством реституции претор, в соответствии с эдиктом, приходил на помощь лицам моложе 25 лет во всех делах, в которых они понесли ущерб (Gai. IV. 57; Inst. Iust. IV. 6. 33).
Осуществляя правосудие, претор восседал на курульном кресле в трибунале, специальном четырехугольном возвышении из камня, земли или дерева. Рядом с ним находились скамьи (subsellia) его помощников и друзей. Ниже, на земле, находились скамьи, которые занимали судьи и другие присутствующие (Cic. Brut. 84).
Помимо юрисдикции, претор совершал множество служебных действий вне суда (e plano, ex aequo loco)32. Обладая auspicia maiora, претор имел право созывать народное собрание (comitia), народные сходки (contiones) и сенат и председательствовать на них. Он также информировал сенаторов о всех важных событиях, требовавших их вмешательства. Как magistratus maior претор имел право вносить в комиции законопроекты (Liv. VIII. 17. 12; IX. 20. 5; XXVII. 23. 7). По словам Цицерона (De leg. III. 10), «право обращаться с речью к народу и к отцам да будет у консула, у претора, у главы народа, у начальника конницы...».
Городской претор принимал активное участие в проведении внешней политики. В его обязанности входило ведение дипломатических переговоров с соседними государствами. Он фактически являлся связующим звеном между иностранными послами и сенатом, совещаясь с сенаторами и доводя до сведения послов принятое ими решение (Liv. VIII. 1. 8; 2. 1-2; X. 45. 4; Polyb. XXXV. 2. 5; XXXVI. 4. 4). При этом претор мог действовать в своих собст-
33
венных интересах или интересах группы единомышленников .
Преторы почти всегда находились de facto в подчиненном положении у сената и поэтому выполняли различные поручения, возлагаемые на них сена-тусконсультом. Так, в 144 г. до н.э. претору по делам иноземцев Квинту Мар-цию Рексу постановлением сената было поручено следить за ремонтом некоторых водопроводов и препятствовать незаконному использованию воды. Однако претор не только выполнил поручение сената, но и, проложив подземные ходы сквозь горы, построил новый акведук, названный его именем (Plin. Nat. hist. XXXVI. 121). Интересно отметить, что в случае отсутствия curator aquarum, главной обязанностью которого была забота о водоснабжении Рима, предусматривалась передача его полномочий, в том числе и охраны воды, перегринскому претору (aut si curator aquarum nemo erit, tum is praetor? qui inter cives et peregrinos ius dicit...)34. В те годы, когда не было цен -зоров, городскому претору поручалось сенатом следить за поддержанием общественных зданий (Cic. Verr. I. 50: sarta tecta exigebat). Преторы, возмож-
Претура как сакральный и правовой институт. 13
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 2
но, могли принимать некоторое участие и в распределении зерна35. В военное время городской претор мог получить экстраординарное военное поручение. Так, претору могли быть поручены набор новобранцев в римское войско (Liv. XXV. 22. 4) и охрана морского побережья около Рима (Liv. XXVII. 22. 12).
В компетенцию претора входило и решение вопросов, связанных с расширением римской территории. Именно претор назначал триумвиров для вывода колоний (Liv. X. 21. 9).
Общую задачу преторской деятельности составляла custodia urbis, то есть забота об охране внутреннего гражданского мира и порядка. В этом смысле претура являлась властью полицейской в широком значении этого слова. Выступая охранителем общественного порядка, претор, по выражению источников, осуществлял imperium merum (чистый империй)36. Когда в 198 г. до н.э. возник заговор рабов в Сетии, сенат поручил претору Луцию Корнелию Меруле расследовать и подавить его (Liv. XXXII. 26. 8-18). В правление императора Нерона претор Вибуллий заключил в тюрьму необузданных театральных зрителей. Народный трибун Антистий попытался своим распоряжением освободить их из-под стражи. Однако сенат, осудив самоуправство трибуна, одобрил действия претора (Tac. Ann. XIII. 28. 1).
В присутствии претора происходил и отпуск раба на свободу путем прикосновения к отпускаемому преторским жезлом (виндиктой). В некоторых случаях претор имел право утвердить акт манумиссии, идя по дороге в баню или в театр (Gai. I. 20). По сообщению юриста Павла, претор мог освободить даже себя самого из-под отцовской власти или совершить усыновление себе (Dig. I. 14. 2).
В ведении претора находились также вопросы, связанные с опекунством и попечительством. Так, по смерти отца в целях охраны наследственных прав уже зачатого ребенка претор, по просьбе беременной матери, назначал попечителя плода (curator ventris) с задачей осуществлять управление имуществом (Dig. XXXVII. 9. 1. 22), которое должен унаследовать ребенок в случае рождения37. Lex Atilia de tutore dando (ок. 200 г. до н.э.) поручает претору по предложению любого лица назначать опекуна в случае отсутствия последнего по закону и по завещанию. А lex Titia de tutela (99 г. до н.э.) распространил datio tutoris, согласно lex Atilia, и на провинциальных магистратов. В рассказе Тита Ливия о событиях II в. до н.э. (Liv. XXXIX. 9. 7) вольноотпущенница Гиспала Фецения испрашивает у претора опекуна после смерти своего патрона (когда она вышла из-под опеки) с тем, чтобы составить завещание. Юрист Гай (Gai. I. 185) сообщает, что опекун в Риме давался городским претором. При Марке Аврелии, согласно Капитолину (SHA. Marc. Aur. X. 11), была учреждена специальная должность претора по делам опеки (praetor tutelaris)38. Свидетельством этого являются дошедшие до нас фрагменты из сочинения римского юриста Павла «Об обязанностях претора по опеке» (De officio praetoris tutelaris) и произведения Ульпиана с аналогичным названием, в ко-
39
торых содержались инструкции соответствующему должностному лицу .
Важное значение имела деятельность претора в сакрально-правовой сфере. Претор участвовал в подготовке и ритуале открытия Римских (Вели-
ких) и Аполлоновых игр, а также Латинских празднеств (Liv. XXV. 12. 1). Городской претор имел отдельную компетенцию по организации Аполлоно-вых игр (Liv. XXV. 12. 9; Macrob. Sat. I. 17. 27; Asc. P. 48), тогда как все другие общественные игры были разделены между курульными и плебейскими эдилами. Аполлоновы игры были учреждены во время II Пунической войны в 212 г. до н.э. с целью отвратить от государства дальнейшие бедствия. На устройство этих игр, по решению сената, претору было выделено из казны двенадцать тысяч ассов. При этом претор издал указ, чтобы народ во время этих игр делал посильный взнос Аполлону (Liv. XXV. 12. 14). Игры проводились в Большом цирке. С 208 г. до н.э. по закону, предложенному городским претором Публием Лицинием Варом, игры стали справляться регулярно 5 июля (Liv. XXVII. 23. 7). В 22 г. до н.э. император Август полностью возложил на преторов организацию общественных игр (Dio Cass. LIV. 2. 3). В правление Тиберия в ведение перегринского претора было передано устройство авгу-сталий - ежегодных празднеств в честь императора Августа (Tac. I. 15), учрежденных после его смерти в 14 г. н.э.
Претор мог дать обет построить храм (Liv. XXII. 10. 10; 33. 7), освятить его (Liv. XXIII. 31. 9), контролировать выполнение храмовыми служителями своих обязанностей. По решению сената преторы могли следить за предоставлением даров храмам различных богов, назначать дни молебствий. Сакрально-правовая область деятельности претора в Риме включала в себя и «розыск святынь»: под руководством претора проводились выборы комиссий для розыска святынь и переписи вкладов, претор ведал ходом розыска (Liv. XXV. 12. 3).
Действуя в рамках сакрально-правовой сферы, претор следил за нравственностью в Риме, за соблюдением mores maiorum. Претор контролировал появление в Риме гадательных книг, книг с предсказаниями иноземных прорицателей и жрецов, должен был следить за тем, чтобы на освященных и общественных местах не совершались жертвоприношения по чужеземным обычаям, что нарушало строгие нормы обычаев предков. Ливий (XXV. 1. 6-12) рассказывает о мерах, предпринятых римскими властями в 213 г. до н.э. против чужеземных культов, которые широко распространились в Риме в разгар войны с Ганнибалом. Поскольку эдилы справиться с этим не могли, дело было поручено городскому претору. Он созвал сходку (contio) и объявил там через свой эдикт решение сената о том, что все культовые книги следует до установленного срока доставить к нему и что всякое отправление чужеземных культов в общественных местах запрещается. Таким образом, дело, по-видимому, было улажено40.
К претору надо было обращаться и за получением разрешения проводить обряды, не характерные для традиционной римской морали. Пользуясь своей властью, претор имел право высылать из Рима всякого рода астрологов и прорицателей41.
Преторы имели высокий социальный статус. Так, человек, исключенный из сената, мог вернуть себе утраченное звание, получив должность претора (Dio Cass. XXXVII. 30; Plut. Cic. 17).
Кроме того, следует отметить, что во многих италийских городах, во время их самостоятельности, также упоминаются преторы как высшие магистраты (Liv. VIII. 3, 44: praetor Laviniensium). Некоторые города даже в позднейшее время зависимости сохраняют это название42.
Таким образом, сфера деятельности преторов представляла собой широкое поле и включала множество важных аспектов. Преторы обладали компетенцией в самых различных областях функционирования римской civitas и оказывали весьма существенное влияние на общественную и политическую жизнь древнего Рима.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Из новейших работ следует назвать: Brennan C. The Praetorship in the Roman Republic. - Oxford, 2000 - Vol. I.; Трофимова К.Н. Институт претуры как элемент государственного управления Древнего Рима // Проблемы современного российского права: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. студентов и молодых ученых, посвященной памяти И.Н. Дюрягина (4-5 мая 2007 г.). - Челябинск, 2007. - Ч. 1. -С. 254-256.
2 Робер Ж.-Н. Этруски. - М., 2007. - С. 100 прим.
3 Герье В.И. История римского народа. - М., 2002. - С. 122.
4 В 132 г. до н.э. был издан Пинариев закон о магистратурах (lex Pinaria annalis), однако его положения нам неизвестны: см. Cic. De orat. II. 261.
5 Покровский И. А. История римского права. - Минск, 2002. - С. 94. По мнению же Н.В. Санчурского, такая присяга давалась в храме Кастора (Санчурский Н.В. Римские древности. - М., 1995. - С. 73).
6 Покровский И. А. Указ. соч. - С. 92,93.
7 Э. Мейер, напротив, считает, что первоначально было 2 ликтора, а увеличение до шести произошло в 180 г. до н.э. (Meyer E. Römischer Staat und Staatsgedanke. -Zürich, 1964. - S. 142, 510. A. 23)
8 Любкер Ф. Реальный словарь классической древности. - СПб.; М., 1884. - С. 832.
9 Герье В.И. Указ. соч. - С. 216.
10 Smith W. A Dictionary of Greek and Roman Antiquities. - L., 1870. P. 956.
11 Данные источников по этому поводу противоречивы. Так, Помпоний отмечает, что Август установил 16 преторов (Dig. I. 2. 2. 32).
12 Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения. - М., 1989. - С. 175.
13 Преторские эдикты засвидетельствованы уже римским комедиографом III в. до н.э. Плавтом (Plaut. Asin. 371; Pseud. 11 sqq).
14 Скрипилев Е.А. Основы римского права. - М., 2000. - С. 24.
15 Пример вмешательства консулов см.: Val. Max. VII. 7. 6.
16 Дождев Д.В. Римское частное право. - М., 1996. - С. 109.
17 Ascon. In Cornel. 1, p. 48. Об этом же сообщает и Дион Кассий, подчеркивая запрет отступать от раз и на весь год установленных положений эдикта (Dio Cass. XXXVI. 40. 1).
18 Дождев Д.В. Указ. соч. - С. 110.
19 Косарев А.И. Римское частное право. - М., 1998. - С. 53.
20 Бартошек М. Указ. соч. - М., 1989. - С. 165.
21 Покровский И. А. Указ соч. - С. 116-118.
22 Бартошек М. Указ соч. - С. 165.
23 См.: Dig. V. 1. 17-18.
24 Дождев Д.В. Указ соч. - С. 213.
25 Там же. - С. 218.
26 Nippel W. Aufruhr und "Polizei" in der römischen Republik. Stuttgart, 1988. - S. 37.
27 Kunkel W. Untersuchungen zur Entwicklung des römischen Kriminalverfahrens in vor-sullanischer Zeit. - München, 1962. - S. 75 f.
28 О времени издания этих законов см.: Герье В.И. Указ соч. - С. 232,233.
29 Подробнее об этих интердиктах см.: Дождев Д.В. Основные формы защиты владения в римском праве. - М., 1996.
30 Санфилиппо Ч. Курс римского частного права. - М., 2002. - С. 109.
31 Покровский И. А. Указ. соч. - С. 152.
32 Smith W. Op. cit. - P. 957.
33 Власова О.А. Внесудебная деятельность римского претора в сфере domi // http://prediger.ru/forum/index.php
34 Буров А. С. О праве проведения и охраны воды в древнем Риме (по трактату Фрон-тина De aquis urbis Romae) // Древнее право. Ius antiquum. - 1997. - № 1(2). - С. 59.
35 Nippel W. Op. cit. S. 27. По крайней мере, для 66 г. до н.э. имеется указание на такое участие (Asc. P. 59, 18).
36 Покровский И. А. Указ. соч. - С. 97.
37 Дождев Д.В. Указ соч. - С. 258.
38 Jörs P. Untersuchungen zur Gerichtsverfassung der römischen Kaiserzeit. - Berlin, 1892. - S. 35.
39 См.: Palingenesia iuris civilis / Ed. O. Lenel. - Lipsiae, 1888-1889. - Vol. 1-2: Paulus. № 1059-1060; Ulpianus. № 1798-1845; 2082-2141.
40 Бауман предполагает, что претор смог добиться успеха в силу своей власти наказывать (Bauman R.A. Rez. / Labruna L. Vim fieri veto. Alle radici di una ideologia. Neapel, 1971 // Antichthon. - 1972. - № 6. - P. 63-73.
41 Примеры выдворения астрологов с помощью перегринского претора см.: Latte K. Römische Religionsgeschichte. - München, 1960. - S. 275.
42 Любкер Ф. Указ. соч. - С. 832.
Поступила в редакцию 04.02.08
A.N. Markin, candidate of history, associate professor
The Praetorship as a sacral and legal Institution in Ancient Rome
The article deals with the origin and evolution of the Praetorship in Ancient Rome. The author also gives a detailed analysis of the official duties of praetors.
Маркин Александр Николаевич, к.и.н., доцент ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2) E-mail: perfectum@udm.ru
