CC BY
101
УДК 81
КОНТРАСТИВНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИИ ВЗГЛЯД НА КАТЕГОРИЮ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ -НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ. КАТЕГОРИЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ
© Р. З. Мурясов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19.
Тел.: +7 (347) 251 59 07.
Email: frgf@bsunet. ru
В статье дается сравнительно-сопоставительный анализ категории определенности в индоевропейских и отчасти тюркских языках. Автор вслед за А. Вежбицкой подчеркивает важность контрастивно -типологического исследования, прежде всего, грамматических категорий частей речи как основополагающих свойств любого языка.
Специфика грамматической категории определенности -неопределенности в отличии от других грамматических категорий существительного состоит в том, что она представляет собой коммуникативно-грамматическую категорию, так как она выявлена только в конкретном речевом произведении - предложении или шире, в тексте.
В работе демонстрируется морфологическая гетерогенность артиклей в английском, немецком и французском языках, а именно наличие у артиклей в немецком языке собственной словооизменительной парадигмы и ее отсутствие в других языках. Уделяется также внимание функционированию сложных форм артиклей с предлогами в немецком и французском языках. Основное внимание в статье уделяется выявлению сходств и различий употребления определенного артикля в индоевропейских и тюркских языках, показывается сопряженность категории определенности с категорией притя-жательности в тюркских языках.
Ключевые слова: определенность, функция артикля, кореферентность, рамочная конструкция, слитные формы, индивидуализация, генерализация.
Контрастивная лингвистика оформилась как направление в лингвистической науке лишь в последние десятилетия. Но сам практический опыт сопоставления языков берет свое начало со времен «вавилонского столпотворения». Когда речь идет о научно-теоретической парадигме в языкознании, то имеется в виду, прежде всего, новый подход, новая теоретическая концепция языка, затрагивающая его кардинальные, сущностные характеристики, т.е. новая теоретическая интерпретация его основ. Одновременно то или иное научное направление характеризуется не в меньшей степени наличием набора методов исследования, присущих только данной лингвистической парадигме, данному теоретико-лингвистическому направлению. Роль методики исследования системы и подсистем языка, как свидетельствует история языкознания, настолько велика, что практически по методу лингвистического анализа получает свое название целое научное направление. Так произошло, например, со сравнительно-историческим языкознанием, т.е. компаративистикой; приблизительно так же обстоит дело с трансформационной и генеративной грамматикой. Как научное направление первоначально контрастивистика сформировалась в недрах сравнительно-исторического языкознания (В. Н. Ярцева, Э. А. Макаев, Ю. В. Рождественский, В. Г Гак и др.) и типология, равно как и контрастиви-стика, представляет собой не что иное как «сравнительное изучение» (разрядка моя. - Р. М.) структурных и функциональных свойств языков независимо от характера генетических отношений между ними» [1, с. 512]. При этом общим для компаративистики и типологического языкознания является метод сравнения в самом общем понимании этого термина - сравнение плана
выражения и/или плана содержания языка. Понятие сравнения приобретает в типологической и кон-трастивной лингвистике совершенно иное содержание, а именно, сравнение единиц, фрагментов или всей системы языков осуществляется не с целью доказательства их родства, а с целью выявления принципиального сходства, принципиальной однопорядковости характера организации плана выражения и / или характера языковой репрезентации семантических категорий. Несмотря на то, что типологическая лингвистика выработала целую систему научных понятий (терминов), современное состояние типологической и контрастивной лингвистики не позволяет говорить о строгой системе методики лингвистического анализа. В иерархической триаде «лингвистика универсалий - типологическая лингвистика - контрастивная лингвистика» особенно слабо разработаны теоретические основы и методика исследования в последней, между тем, именно она образует фундамент исследований первых двух.
Сходства явлений плана выражения, например, формальные совпадения каких-либо фонемных сегментов и их комплексов или даже слов не обладает при сопоставлении неродственных языков какой-либо эвристической ценностью. Например, тот факт, что франц. quitter «уходить» и башк. кит-те «ушел» представляет собой не более чем лингвистический курьез со случайным совпадением фонемного состава. Термин «изоморфизм» вопреки своей внутренней форме (ср. морф - то же самое, что форма), относится к плану содержания языка и может быть интерпретирован как принципиальное сходство языковой репрезентации определенного семантического признака или функции, т.е. как гомоморфизм.
При сопоставлении ноэматических пространств (лексико-семантических полей, функционально-семантических категорий и т.п.) можно говорить лишь о частичной изо- или гомофункцио-нальности конкретных языковых средств, что обусловлено принципом двойной асимметрии между фрагментами сопоставляемых языков: внутриязыковой (интралингвальной) асимметрией лингвистического знака и межъязыковой (интерлингвальной) асимметрией. Прямым стимулом к поиску изо-функциональных явлений служит наличие одноименных категорий в сопоставляемых языках, например, идентичные названия грамматических категорий частей речи и нередко названия членов оппозиций, выявляемых внутри подобного рода категорий. Существенные расхождения выявляются при анализе семантических признаков, на основе которых противопоставляются члены оппозиций, например, неполные совпадения их функционального потенциала в двух языках, ср. трехчленную оппозицию «актив-пассив-статив» в немецком языке, которой в башкирском и татарском языках соответствует пятичленная залоговая оппозиция.
Контрастивная лингвистика имеет многих «родителей». В языкознании представлена также точка зрения, согласно которой контрастивная лингвистика родилась в недрах методической науки, методики преподавания иностранного и неродного языка. Одновременно в контрастивной лингвистике проявляется тенденция к бесконечному расширению границ. В орбиту контрастивных исследований оказываются вовлеченными проблемы многих смежных наук - методики, психологии, этнолингвистики, культурологии и т.д. и в связи с этим объектами сопоставления становятся не только основные единицы языков, но и такие гиперсложные и интердисциплинарные категории, каковыми, например, являются прагматика и когнито-логия.
Контрастивная лингвистика за последние 20 лет значительно расширила свою географию. Если первые контрастивные исследования появились за рубежом в основном в англоязычной лингвистической литературе (В. Матезиус, Р. Ладо, Р. Пьетро, Ч. А. Фергюссон и др.), то в восьмидесятые годы значительный вклад в эту область лингвистической науки внесли исследования, выполненные в Институте немецкого языка (Германия, Маннгейм). Под редакцией проф. Г. Штиккеля и У. Энгеля здесь опубликовано большое число сопоставительных грамматик: немецкого и сербохорватского, немецкого и японского, немецкого и испанского, немецкого и английского, немецкого и польского, немецкого и французского, немецкого и румынского и др. языков. Значительный вклад в разработку теоретических основ и практических аспектов контрастивной лингвистики внесли также отечественные языковеды Ю. В. Рождественский, В. Д. Аракин, В. Г. Гак, В. Г. Недялков, В. С. Хра-ковский и др.
Стремление разграничить термины «кон-трастивная лингвистика» и «сопоставительная лингвистика» представляется в научном отношении непродуктивным. Вслед за В. Н. Ярцевой считаем,
что они являются синонимами. Любое сопоставление языков предполагает выявление сходств и различий в системе двух и более языков. Выявление различий, в свою очередь, неизбежно предполагает наличие сходств, а наличие сходств содержит пресуппозицию различий. Отсутствие сходств или различий в двух языках вообще делает сопоставительное исследование бессмысленным. «В том случае, если имеет место полное тождество тех или иных категорий в двух языках, - пишет Э. А. Макаев, -тогда сопоставительный анализ теряет свой raison d'être» [2, с. 27]. Переиначив положение Э. А. Ма-каева, можно сформулировать тезис о том, что если в системе или подсистеме, например, в составе грамматических категорий частей речи нет каких-либо сходств, то исследование сводится к их негативной констатации. Например, бессмысленно искать эвиденциальность как семантический признак уровня грамматической категориальности в русском языке, в то время как в темпоральной системе глагола тюркских языков эвиденциальность получает грамматическое выражение.
При сопоставительном (контрастивном, кон-фронтативном) изучении грамматического строя языков исследователь исходит из набора частей речи и их грамматических категорий в каждом из языков и накладывая мозаику на мозаику другого, выявляет степень их эквивалентности как в функционально-семантическом плане, так и с точки зрения техники их языковой репрезентации.
Грамматика в отличие от лексики, носящей открытый характер и «более или менее точно отражающей культуру, которую она обслуживает, представляет собой набор констант, который определяет типологический облик, и этнолингвистическую специфику данного конкретного языка [3, с. 194]. Э. Сепир пишет: «Лингвист никогда не должен впадать в ошибку отожествления языка с его словарем. Формальная техника выполнения этой функции есть сокровенная тайна каждого языка» [3, с. 253].
А. Вежбицкая пишет по этому поводу: «...Грамматика на самом деле составляет концентрированную семантику: она воплощает систему значений, рассматриваемых в данном конкретном языке как о с о б е н н о в а ж н о е , д е й -с т в и т е л ь н о с у щ н о с т н о н е о б х о -димое при интерпретации и к о н ц е п т у а л и з а ц и и д е й с т в и -
тельности (разрядка моя. - Р. М.) и человеческой жизни в этой действительности» [4, с. 44]. Далее: «Каждый язык располагает своей собственной уникальной системой значений, закодированных в грамматике» [4, с. 46].
Грамматические категории частей речи и соответствующие их обозначения (термины) являются основополагающими концептами и концепто-сферой как для «индивидуального когнитивного пространства», так и «коллективного когнитивного пространства». Концепты и концептосферы, репрезентируемые грамматическими категориями разной степени обобщенности, например, концепты пространства, процессуальности и на уровне частей речи и более частные морфологические (граммати-
ческие) интерпретации признаков того или иного суперконцепта в грамматических признаках части речи, а именно в ее грамматических категориях, могут рассматриваться как базовые и наиболее распространенные единицы лингвокогнитологии. Так, описание имен существительных в и.-е. и тюркских языках невозможно представить себе без анализа категории числа и частично категорий падежа и определенности - неопределенности.
В данной статье делается попытка дать кон-трастивно-типологическое описание наиболее сложной категории существительных - категория определенности - неопределенности в английском, немецком, французском и тюркских (башкирском, татарском) языках.
Категория определенности - неопределенности представлена в романских и германских группах индоевропейской семьи языков, в которых основным (наиболее универсальным) средством выражения является оппозиция «определенный артикль - неопределенный артикль» (ср. нем. der / die / das - ein, eine / ein, англ. the -a/-an, фр. le / la -un/une).
В германских и романских языках уровневый статус артиклей не бесспорен. Так, в немецком языке артикль одними лингвистами рассматривается наряду с местоимениями, числительными и т.д. как самостоятельная часть речи [5]; другие германисты выделяют в рамках синсемантических (служебных) частей речи артикль и вспомогательный глагол как часть речи с морфологическими функциями и, следовательно, артикль и существительное образуют аналитическую форму, подобно аналитическим формам глагола, состоящих из вспомогательных глаголов и именной формы глагола (sein / haben / werden + причастие II) [6] в исследованиях третьей группы лингвистов артикль объединяется в один класс с местоимениями, под общим названием Artikel, wö rter или детерминативы (Determinative) (das, ein, dieses, jedes, welches и т.п.) [7, с. 257; 8, с. 355; 9, с. 1930; 10, с. 32-35 и др.].
В некоторых индоевропейских языках данная категория находит свое выражение в виде аффиксов, так называемых постпозитивных артилей, морфем, прибавляемых к концу слова - существительного, как в болгарском, румынском и скандинавских языках [11, с. 123], ср.: болг. момчé «мальчик» - момчето «мальчик (данный)», швед. hus «дом» - huset «дом (данный)», flicka «девушка» и flickan «девушка (данная)» и т.д.
Для французской грамматической традиции характерно, с одной стороны, выделение артикля в качестве части речи [12, с. 70], с другой стороны, включение артикля в класс определителей имени существительного (les déterminatifs) [13, с. 69; 14, с. 157, 165].
В английском языке категория определенности - неопределенности также имеет грамматика-
лизованный характер.
Сразу укажем на некоторые структурные особенности артиклей в и.-е. языках. С точки зрения формальной репрезентации имеются следующие различия. Во-первых, в английском и немецком языках неопределенность во мн. числе формально не эксплицирована и в лингвистической литературе представлено мнение, что нулевой артикль, т.е. значимое отсутствие артикля является средством выражения неопределенности во мн. числе, в то время как во французском языке определенность - неопределенность выражена в обоих числах эксплицитно, ср.: англ. a / an: 0, the: the, нем. der / die / das: die, ein / eine / ein: 0, фр. le / la: les, un / une: des / de. Во-вторых, в немецком и французском языках артикли в сочетании с предлогами образуют так называемые слитные формы. В-третьих, английскому артиклю не свойственно противопоставление по родовым формам, между тем как в немецком и французском языках артикли служат маркером рода существительных. В-четвертых, родовое противопоставление в немецком и французском языках, в свою очередь, обнаруживает существенное различие, заключающееся в том, что во французском языке существительные имеют две формы рода - м. род и ж. род (le / la), в то время как в немецком языке род образует трехчленную оппозицию: м. род - ж. род - ср. род (der, die, das; ein, eine, ein). Во мн. числе родовые признаки существительных нейтрализуются и артикль имеет только одну форму: нем. die, фр. les. См. табл.
В ряду анализируемых языков немецкий выделяется тем, что значительное число предлогов, управляющих дативом и аккузативом, способно образовать слитные формы с артиклями мужского и среднего родов. При этом в одних случаях слияние предлога и определенного артикля носит факультативный характер, а в других такое слияние является облигаторным. Некоторые предлоги перед любым существительным могут употребляться как в свободной, так и в слитной форме, напр.: vom -von dem, unterm - unter dem, aufm - auf dem / auf einem, überm - über dem, übern - über den, unters -unter das, übers - über das, vors - vor das, fürs - für das, vorm - vor dem. Определенное количество слитных форм (предлог + артикль в дативе или предлог + артикль в аккузативе) в зависимости от характера словосочетания могут употребляться в раздельной и слитной форме. Так, в составе свободных словосочетаний раздельные и слитные формы находятся в отношении свободного варьирования, напр.: ans / an das Meer reisen, ins / in das Haus, aufs / auf das Dach, ums / um das Haus gehen, durchs / durch das Haus laufen, im / in dem Haus, am / an dem Berg, zum / zu dem Wohnzimmer и т.п. Пере-
Языки Английский язык Немецкий язык Французский язык
Определенность -неопределенность Категория рода отсутствует м. р. ж. р. ср. р. м. р. ж. р.
1. Определенность
а) ед. ч. the der | die | das le 1 la
б) мн. ч. the die les
1. Неопределенность а) ед. ч.
a / an ein | eine | ein un 1 une
б) мн. ч. 0 0 des
численная группа предлогов употребляется в составе устойчивых словосочетаний только в слитной с артиклем форме, напр.: ans: ans Tageslicht kommen; ins: etwas ins Leben rufen; ums: ums Leben kommen; durchs: durchs Feuer gehen; am: am Gelingen zweifeln; im: im Gegenteil, im Bau sein; beim: beim Essen sein, alles bleibt beim Alten, beim Lesen sein; zum: zum Schluss, zum Beispiel; zur: zur Ruhe kommen, zur Neige gehen и т.п. Слитные формы образуют предлоги в сочетании с предлогами мужского и среднего рода. Исключение составляет zur - zu der (существительное имеет форму женского рода).
В разговорной речи возможно также слияние предлогов с неопределенным артиклем: auf 'nem (auf einem), auf 'ner (auf einer), auf 'nen (auf einen), auf 'n (auf einen), mit 'ner, mit 'nem (mit einer, mit einem) и т.п. При этом в составе слитных форм встречаются артикли всех трех родов. Интересные статистические данные по варьированию слитных и полных форм определенного артикля и предлогов приведены в [7, с. 622-623], ср.: zum (97%): zu dem (3%), zur (97%): zu der (3%), im (97%): in dem (3%), vom (94%): von dem (6%), beim (90%): bei dem (10%). ins (85%): in das (15%), überm (3,5%): über dem (96.5%), übers (10%): über das (90%). Те слитные формы, которые образуют незначительный процент по отношению к раздельным формам, встречаются в основном в разговорной речи.
Определенный и неопределенный артикли способны образовать рамочную конструкцию в пределах субстантивной группы. В этом отношении особо следует подчеркнуть специфику немецкого языка: der vor kurzem in die Wissenschaft von R. Ja-cobson eingeführte Begriff. Im Gegensatz zu einigen englischen und französischen Bespechungen, die sachlich, wenn auch bei der revolutionierenden Tragweite, zurückhaltend waren, bildete sich in Deutschland eine aus den Herren Maas-Königsberg, Pfeiffer-München, Pfister-Würtzburg, Jakoby-Kiel bestehende einmütige Abwehrfront ... in Herausbildung und in Unterstellungen Hervorragendes geleistet hat [Fr. Dornseiff, 420]. Ср. также англ. This is a very good coffee. It is a very big if «Это очень сомнительно». This is a 1979 recording with Ellison on bass guitar; фр. la plus belle femme du monde.
Во французском языке также имеются слитные формы предлогов с артиклем. Так, du в лингвистической литературе приписываются две функции. С одной стороны, du представляет собой слитную форму предлога de и определенного артикля le: le livre du (de + le) du père «книга отца». При существительных женского рода (с определенным артиклем la) слитная форма невозможна: le livre de la mere «книга матери». С другой стороны, du является партитивным артиклем, выражающим часть предмета, обозначенного, как правило, вещественным существительным: manger du fromage et boir du vin «есть сыр и пить пиво». Во втором случае, как отмечает В. Г. Гак, du является особой формой неопределенного артикля перед недискретными именами. Автор далее подчеркивает: «Во многих случаях du не только выражает недискретность, но и свидетельствует о сдвиге в значении слова» [14, с. 191], напр.: un «бык», du bœuf «говядина». Другой
слитный артикль во французском языке au представляет собой соответствие комбинации предлога и определенного артикля мужского рода le.
Тюркские языки располагают целым набором языковых средств выражения определенности -неопределенности. Однако в тюркских языках нет универсальных формальных средств, образующих грамматическую оппозицию, как, например, в германских языках. Авторы ТГ отмечают: «Ввиду отсутствия регулярных морфологических средств выражения, определенность-неопределенность в татарском языке не может квалифицироваться как морфологическая категория» [15, с. 54]. В данных языках анализируемая категория может быть определена как функционально-семантическое поле без грамматического ядра. Оппозиции определенность-неопределенность присуща асимметрия в плане выражения. Так, если неопределенность находит свое выражение в слове бер, которое в какой-то степени напоминает неопределенный артикль в романских и германских языках, то определенность выражается указательными местоимениями (башк. был, ошо, теге, ул; тат. бу, шушы, теге, ул, шул). В морфологическом плане категория определенности-неопределенности находит свое отражение в противопоставлении именительного и винительного падежей в функции объекта. Н. К. Дмитриев считает, что первый падеж (т.е. именительный) следовало бы назвать неопределенным падежом. Он пишет: «Это название оправдывается и с внешней, и с внутренней стороны. С внешней стороны, неопределенный падеж характеризуется тем, что он не определяется какими-либо особыми аффиксами, как другие падежи, а совпадает с основой имени. С внутренней стороны, или со стороны содержания, неопределенный падеж указывает на особую категорию неопределенности, которая ... в западных языках реализуется при помощи неопределенного члена (артикля) [16, с. 66], ср. китап у-кырБа «читать» [какую-то неопределенную] книгу (ср. нем. ein Buch lessen, англ. to read a book, фр. liser un livre) и китапты укырБа «читать [одну определенную] книгу» (ср. нем. das Buch lessen, англ. to read the book, фр. liser le livre). Наиболее последовательным морфологическим средством выражения определенности являются аффиксы притяжатель-ности. Таким образом, определенность-неопределенность выражается как сопряженная категория с категорией падежа и категорией принадлежности. Например, в казахском языке различают два типа склонения: простое склонение и притяжательное склонение имен существительных, при этом, если объект, выраженный формой винительного падежа, является неопределенным, то падежные окончания отсутствуют, и, если объект определен, то существительное обязательно принимает окончание винительного падежа [17, с. 713]: Сен китап ал «Возьми книгу (какую-то, любую») - Сен мына китапты ал «Возьми книгу (эту, данную)».
В киргизском языке также выделяется отдельная притяжательная падежная парадигма (таандык муч0лц с0ЗД0рдун ж0нд0лушу) в ед. и мн. числе [18].
В башкирском и татарском языках представляется целесообразным говорить о притяжа-
тельном варианте падежной парадигмы. «Падежные аффиксы несколько видоизменяются при склонении существительных с аффиксами принадлежности I, II, III лица единственного числа» [19, с. 45], ср.: русск. 500-ая годовщина открытия Америки Христофором Колумбом - нем. Das ist das 500. Jubiläumsjahr der Entdeckung Amerikas durch Christoph Kolumbus - фр. C'est la 500-ème aniversaire de la découverte de l'Amerique par Christoph Colomb -башк. Бына эле Американьщ Христофор Колумб тарафынан асылыу-ын -а 500 йыл.
Существительному в русском языке чужда грамматическая категория определенности - неопределенности, и она получает свое выражение в лексических средствах или порядке слов.
Объем функций артиклей в различных языках неодинаков. Артикль в немецком языке выполняет морфологические функции существительного. Он выражает род, падеж и число. В отличие от глагола существительное в германских и романских языках характеризуется бедной словоизменительной парадигмой. Так, в системе склонений по 8 падежам (4 в ед. ч. и 4 во мн. ч.) немецкое существительное мужского и среднего рода морфологически маркировано только в 2 падежных формах - в генитиве ед. ч. (-s или -(e)s, -n или -(e)n и дативе мн. ч. (-n). Существительным женского рода свойственна полная омонимия всех четырех падежей. Только благодаря артиклю (определенному или неопределенному) и другим детерминативам существительное способно образовать падежные оппозиции. Главное морфологическое отличие немецкого артикля, например, от английского языка состоит в том, что он имеет свою собственную словоизменительную парадигму (ср. der - des - dem - den, das - des - dem - das, die - der - der - die). Подобного рода функция артиклей в современном английском и французском языках отсутствует ввиду ущербного характера категории падежа существительных, а семантические функции падежных форм выполняют предлоги.
Таким образом, с точки зрения степени грамматикализации категории определенности-неопределенности языки можно расположить в виде следующего континуума: немецкий язык - английский / французский / тюркские языки - русский язык. В языках с артиклем определенность - неопределенность может быть квалифицирована как грамматическая категория, в тюркских языках - как лексико-грамматическая, а в русском языке - как лексическая.
Категория определенности-неопределенности в языках с артиклем занимает в ряду других грамматических категорий существительного особое место. Она не свойственна отдельно взятому существительному вне контекста. Поэтому правомерным представляется определение данной категории как коммуникативно-грамматической. О. И. Мос-
кальская рассматривает категорию определенности-неопределенности в контексте теории текста. Она пишет: «... категория определенности-неопределенности обслуживает не предложение -конструкт, виртуальное предложение, а предложение-высказывание (если последнее ограничено одним предложением) или текст, являясь, таким обра-
зом, категорией не предложенческой, а текстовой» [20, с. 103]. Грамматическая категория образует грамматическое ядро одноименного функционально-семантического поля, конституируемого богатым набором языковых средств - артиклями, местоимениями (притяжательными, указательными), числительными, синтаксическими средствами (пре- и постпозитивными атрибутами), контекстом, а также экстралингвистическими факторами. Значительную роль играет также отнесенность существительного к тому или иному лексико-грамматическому (структурно-семантическому, грамматико-семантичес-кому) разряду - конкретным или абстрактным, именам собственным или именам нарицательным, уникальным, вещественным, обозначениям меры и т.п. Обилие средств выражения определенности в разных языках обусловливает частое их варьирование, т.е. то, что выражено в одном языке с помощью артиклей, в другом находит свое выражение в притяжательных и указательных местоимениях, ср.: русск. Теперь Левий Матвей безнадежно записал острой палочкой так: «Бог! За что гневаешься на него? Пошли ему смерть». Записав это, он бесслезно всхлипнул и опять ногтями изранил свою грудь (М. Булгаков); англ. Hopelessly, Matthew now wrote with his sharp styles: God! Why are you angry with him? Send him death". Having written this, he gave a tearless so band again scratched his chest. нем. Jetzt, schrieb Levi Matthäus mit dem zugespitzten Stöckchen mutlos: „Gott! Wafür zürnst du ihm? Schicke ihm den Tod'. Dies geschrieben, schluchzte er trocken und kratzte sich abermals die Brust blutig; фр. Matthieu Lévi prit le parchemin et, de la points de son bâtonnet, traça - sans espoir - ces mots : "Dieu! Pourquoi ton courroux est -il sur lui? Envoie lui la mort!" Il eut alors un bref sanglot, sans larmes, et, de nouveau, ses angles déchirèrent sa poitrine.
Некоторые лингвисты вместо грамматических терминов «определенный артикль» и «неопределенный артикль» используют терминологическую пару «классифицирующий артикль (the classifying article)" и «индивидуализирующий артикль (the individualizing article)" [21, с. 26]. В английской лингвистической традиции сохраняется общепринятая терминологическая пара "definite article -indefinite article" [22].
Артикль в романских и германских языках представляет собой один из структурных признаков имени существительного, а именно показателем имени существительного как части речи. Поэтому всякое субстантивированное слово сопровождается артиклем, ср. нем. alt - der Alte / die Alte / das Alte, англ. old - the old «собир. старики», rich «богатый» - the rich «богатые», фр. pauvre «бедный, нищий» - (le, un) pauvre «бедняк, нищий» и т.п.
В английском, немецком и французском языках определенный артикль выполняет следующие функции.
1. Определенный артикль употребляется, если существительное было употреблено в предыдущем контексте и благодаря этому предмет или яв-
ление, обозначенное существительным, известен коммуникантам.
нем. Vor dem Haus steht ein Wagen. Weißt du nicht,
wem der Wagen gehört? англ. There is a car in front of the house. Don't you
know, whom the car belongs? фр. Il ya une voiture devant la maison, sais tu ne pas, à qui appartient la voiture ?
В тюркских языках в таких случаях используется частично десемантизированное числительное бер: башк.) й алдында бер машина тора. Кемден, машинаЬы икэн ул, белмэйЬецме?; русск. Перед домом стоит машина. Ты не знаешь, чья это машина?
Анафорическая связь определенного артикля необязательно предполагает наличие того же существительного с антецедентным неопределенным артиклем. Любая антицедентная ситуация, действий, качество и т.д. может быть выражена любой частью речи и синтаксической структурой. Здесь важна кореферентность в глубинной структуре, ср. нем. Gestern ist eine Jugenddelegation aus Deutschland angekommen. Die Ankunft der Delegation...; англ. My mind is free when I'm washing a car and the job's done I have the pleasant sensation of having accomplished something (P. Abrahams) (цитируется по [23, с. 65]).
2. Если обозначенный существительным новый предмет является частью другого предмета, введенного в коммуникативную ситуацию ранее, ср.:
русск. - Замолчи! - оборвал его Половцев и протянул руку к Якову Лукичу (М. Шолохов). нем. "Schweig!" zischte Polowzew. Dann wandte er sich Jakov Lukitsch zu und streckte die Hand aus;
фр. - Tais-toi! coupa Polovtsev, et il tendit la main vers Ostrovnov. В английском языке определенность выражается нередко притяжательным местоимением his «его, свой»:
"Be quiet! Polovtsev cut him short and held out his hand to Jakov Lukich.
В татарском языке определенность передана формой притяжательного варианта винительного падежа.
Ж,итте! - дип кырт кисте дэ Яков Лукичка кулын сузды.
3. Идентификация предмета в данной коммуникативной ситуации часто происходит благодаря препозитивным или постпозитивным определениям, а также местоимениям (прежде всего, притяжательным и указательным), ср.:
англ. Andrei rode to the Devyatkin' s cottage at a gallop, dismounted and, drawing his sword from its sheet? dashed up the steps; нем. Andrey schwang sich aufs Pferd, jagte zum Hof der Dewjatkins, saß ab, zog den Säbel aus der Scheide und stürmte die Treppe hinauf; фр. André franchit en un temps de galop la distance qui le séparait de la maison des Déviatkine. Il saute à terr, dégaïna son sabre et gravit en courant le perron;
тат. Андрей, атын чаптырып, Девяткиннар йор-тына килеп житте, аттан тешу белэн, кы-
лычын сыурып чыгарды, йегереп бачкы-чтан менеп китте.
4. Тот или иной предмет может быть известен как часть окружающей среды социуму или той или иной группе людей по роду занятий, месту жительства, работы, по административно-территориальной общности и т.д., ср.:
русск. В школу они пришли, когда там уже битком набился пришедший на собрание народ (М. Шолохов); англ. When they arrived at the school it was already
full of people who had come to the meeting; нем. Als sie das Schulgebäude erreichten, war der
Raum bereits überfüllt; фр. L'école était déja comble quand ils y arrivèrent.
Beaucoup n'avaient pu y trouver place; тат. Алар мэктэпкэ килгэндэ, жыелышка дип ж,ыелган халык шыгрым тулы иде инде. Некоторые существительные, относящиеся к вышеперечисленному разряду, являются своего рода unica, например, руководитель государства, региона, учреждения:
русск. Президент утвердил новый закон. Новый закон утвержден Президентом - англ. The President ratified the new bill. The new bill was ratified by the President; нем. Der Präsident bestätigte das Gesetz. Das neue
Gesetz wurde vom Präsidenten bestätigt; фр. Le Président a adopté la nouvelle loi. La nouvelle loi a été adopté par le Président. Употребление определенного артикля предполагает, что речь идет о президенте страны, гражданином которой является говорящий. Если бы речь шла о другом президенте, т.е. президенте другой страны, говорящий употребил бы соответствующий атрибут: нем. der Präsident der BRD, the President of the USA, le Président de France и т.д.
По мере сужения круга социальных, профессиональных и т.п. групп существительные из разряда unica образуют своего рода иерархию. Так, единственным в своем роде лицом для студентов данного вуза является его ректор, для факультета декан и т.д. Иначе говоря, пресуппозиция известного может колебаться от космических масштабов, например,
нем. die Sonne, die Erde, der Mond, der Yuppiter,
англ. the sun, the moon, the earth; фр. le soleil, la terre, le ciel и т.д. до весьма узкого круга людей:
русск. Земля вращается вокруг Солнца - англ. The Earth goes round the Sun - нем. Die Erde dreht sich um die Sonne - фр. La terre tourney autour
du soleil.
То или иное лицо, предмет или явление в контексте может быть представлено как неповторимое, уникальное, единственное в своем роде, ср. : русск. Я - единственный в мире специалист (М. Булгаков) - англ. I am the only specialist in the world -нем. Ich bin der einzige Spezialist auf der Welt -фр. Je suis le seul spécialiste au monde capable de les déchiffrer.
5. Употребление порядковых числительных обусловливает наличие определенного артикля, ср.:
русск. Когда истек четвертый час казни, мучения Левия достигли наивысшей степени, и он впал в ярость; нем. Als die vierte Stunde der Hinrichtung verflossen war, erreichten Levis Qualen den höchsten Grad, und fürchterlicher Grimm befiel ihn; англ. With the passing of the fourth hour of the execution Matthew's torments reached their climax and drove him to a frenzy; фр. C'est alors que survint la seconde étrangeté, concernant d'ailleurs le seul Berlioz. Ср. далее:
русск. Тут приключилась вторая странность, касающаяся одного Берлиоза; (М. Булгаков); англ. Then occurred the second oddness, which affected Berlioz alone; нем. In diesem Moment ereignete sich die zweite
Merkwürdigkeit, sie betraf jedoch nur Berlioz; фр. Lorseque se fut écoulée la quatrieme heure du supplice, les tourments de Lévi atteignirent leur plus haut degré, et il sombra dans une furieur démente.
6. Определенный артикль употребляется при наличии перед существительными прилагательного в превосходной степени, ср.:
русск. Требование быть любимым является величайшим притязанием (Ф. Ницще) - нем. Die Forderung geliebt zu warden, ist die größte der Anmaßungen - англ. The demand to be loved (or been loved) is the greatest claim - фр. La demande d'être aimé est la plus grande pretention. Если прилагательному в превосходной степени предшествует существительное в форме генети-ва или местоимения (притяжательного, указательного), то определенный артикль опускается, ср. :
англ. The supreme work of Goethe's later years is Faust, Germany's greatest contribution to world literature (» the greatest contribution of Germany.) [The New Encyclopaedia Britannica. Vol. 20, p. 138]. Ср. далее:
They had the best actor, Richard Burbage; they had the best theatre, the Globe; they had the best dramatist, Shakespeare [Britannica. Vol. 27, p. 254]. Одно и то же существительное может быть употреблено как с определенным, так и с неопределенным артиклем в зависимости от того, выполняет артикль индивидуализирующую и генерализирующую функцию, что может быть нередко определено минимальным контекстом - в рамках предложения. Ср.:
русск. Он разрушитель Карфагена - Он разрушитель по натуре; англ. He is the destroyer of Carthage - He is a destroyer by nature; нем. Er ist der Zerstörer von Carthago - Er ist ein Zerstörer im Wesen; фр. Il est le destructeur (ruineur) de Carthago - Il est un destructeur par sa nature. Таким образом, индивидуализация или генерализация денотата существительного достигается характером его определений. Если объект, ставший предметом воздействия, в свою очередь, представляет собой конкретный денотат, то определяемое
существительное употребляется с определенным артиклем и, наоборот, если определяемое существительное сопровождается обстоятельственными конструкциями, характеризующими обозначенный существительным предмет или явление по каким-либо постоянным признакам, чертам характера, наклонностям, то соответствующее существительное употребляется с неопределенным артиклем.
На основе сравнительно-сопоставитель-ного изучения употребление артикля перед существительными можно констатировать три тенденции.
1. В сопоставляемых языках коррелятивные существительные употребляются с определенным артиклем, ср. :
англ. The eye of the law; He couldn't look me in the
eye;
нем. Das Auge des Gesetzes; Er konnte nicht in die
Augen sehen; фр. Les forces de l'ordre; regarder qn dans les yeux.
2. В сопоставляемых языках употребление артиклей перед коррелятивными существительными не совпадает; ср.:
англ. To be at an (неопределенный артикль) end; нем. am (слияние предлога an с формой датива
определенного артикля dem) Ende sein; англ. To express a desire to do smh. нем. Dem Wunsch äußern, etwas zu tun; англ. play music - нем. Musik machen - фр. faire de la musique ;
англ. from hand to mouth - нем. von der Hand in den Mund - фр. vivre au (au = слияние предлога à с определенным артиклем le) jour le jour ; англ. to be in power - нем. an der Macht sein - фр.
être au pouvoir; англ. to keep in mind - нем. im Gedächtnis behalten -
фр. garder qn / qc en mémoire; англ. to loose courage - нем. den Mut verlieren - фр.
perdre courage; англ. as a rule - нем. in der Regel - фр. en règle générale.
Ср. известный эпиграф И. Гете к произведению «Фауст»:
русск. ...так кто же ты, наконец? - Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает
благо;
англ. : Say at last - who art thou?" "That Power I serve Which wills forever evil Yet does forever good". нем. "Nun gut, wer bist du denn? -Ein Teil von jener Kraft, die stets das Böse will und stets das Gute schafft". фр. - Qui es-tu donc, à la fin ?
Je suis une partie de cette force qui, éternellement, veut le mal, et qui, éternellement, accomplit le bien ".
В употреблении артиклей в составе пословиц и поговорок в разных языках также наблюдаются разные тенденции.
1. Определенный артикль употребляется во всех сопоставляемых языках, ср.: русск. Куй железо пока горячо - англ. Strike while the iron is hot - нем. Schmiede das Eisen_solange
es heiß ist - фр. Il faut batter le fer pendant qu'il est chaud;
русск. Конец - делу венец - англ. The end crowns the work - нем. Nur das Ende krönt das Werk -фр. La fin couronne l'œuvre; русск. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе - англ. If the mountain will not come to Mahomet, then Mahomet must go to the mountain; русск. Волк и каждый год линяет, а все сер бывает - англ. The fox may grow grey, but never good (букв. Лиса может стать седой, но никогда не может стать доброй) - нем. DerWolf ändert das Haar und bleibt, wie er war (букв. Волк меняет шерсть, а остается каким был) - фр. Les loups peuvent perdre leur dents, mais leur naturel (букв. Волки могут терять свои зубы, но не нрав). 2. Поскольку генерализирующая функция свойственна как определенному и неопределенному, так и нулевому артиклю в составе пословиц и поговорок наблюдается их разнородное употребление, так как пословицы и поговорки сами по себе содержат информацию обобщенного характера, ср. русск. Время - деньги - англ. Time is money - нем.
Zeit ist Geld - фр. Le temps, c'est de l'argent; русск. Всяк кулик на своем болоте велик - англ. A cock is bold on his own dunghill (букв. Петух храбр на своей навозной куче) - нем. Der Hahn ist kühn auf seinem Mist - фр. Le coq est bien fort sur son fumier (букв. Петух очень силен на своем помете); русск. С глаз долой из сердца вон - англ. Out of sight, out of mind - нем. Aus den Augen, aus dem Sinn - фр. loin des yeux, loin du cœur; русск. Птица видна по полету - англ. A bird may be known by its song (букв. Птица узнается по ее пению) - нем. Den Vogel erkennt man an seinen Federn (букв. Птица узнается по оперению) -фр. Au chant on connaît l'oiseau. Что касается английского языка, то авторы [22] указывают на значительные различия в употреблении определенного и неопределенного артикля в письменной и устной речи. В частности, авторы отмечают, что определенный артикль в два раза больше распространен в письменной речи, чем неопределенный. В разговорной же речи частотность определенного и неопределенного артиклей почти одинаково [22, с. 267]. По данным цитированной грамматики, частотность употребления определенного и неопределенного артиклей различается в зависимости от синтаксических функций существительных. Так, определенный артикль наиболее частотен перед существительными в функции субъекта предложения и менее частотен перед существительным в функции объекта [22, с. 269].
Совершенно особую область представляет употребление артиклей перед именами собственными в разных языках. См. об этом [24-26].
Используемая художественная литература
1. Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. М., 1992. 734 с.
2. Bulgakov M. The Master and Margarita. Перевод с русского. The Harvill Press. London, 1996.
3. Bulgakow M. Der Meister und Margarita. Перевод с русского. Aufbau-Verlag. Berlin und Weimar, 1983.
4. Boulgakov M. Le Maître et Marguerite. Paris, 2005. 581 p.
5. Шолохов М. А. Поднятая целина. М., 1976. 700 с.
6. Sholokhov M. Virgin soil upturned. Перевод с русского. M., 1979. 422 p.
7. Scholochow M. Neuland unterm Pflug. Перевод с русского. Leipzig, 1977.
8. Cholochov M. Terres réfrichées. Перевод с русского. Moscow. 1937. 439 p.
9. Шолохов М. А. Кугэрелгэн чирэм. Казан, 1966. 376 бит.
Dornseiff Fr. Antike und alter Orient. Leipzig, 1956. 444 s.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 с.
2. Макаев Э. А. Общая теория сравнительного языкознания. М.: Наука, 1977. 203 с.
3. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Академия, 2001. 183 с.
4. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описания языков. М.: Языки русской культуры, 1999. 623 с.
5. Admoni W. G. Der deutsche Sprachbau. V., 1986. 334 s.
6. Moskalskaja O. I. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Moskau. Vyssaja skola, 1983. 344 s.
7. Duden. Bd. 4. Die Grammatik. Dudenverlag. Mannheim. Leipzig. Wien. Zürich, 2005. 1343 s.
8. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Langenscheicht Verlag Enzyklopädie. Leipzig. Berlin. München. Wien. Zürich. New York, 1996. 736 s.
9. Grammatik der deutschen Sprache. Bd. 3. Walter de Gruyter. Berlin. New York, 1997. S. 1685-2569.
10. Grammatik der deutschen Sprache. Bd. 1. Walter de Gruyter. Berlin. New York, 1997. 952 s.
11. Аракин В. Д. Сравнительная типология английского и русского языков. Л., 1979. 257 с.
12. Référovskaïa E. A., Vassiliéva A. K. Essai de Grammaire Française. Cours théorique. M., 1982. 400 c.
13. Бабаян М. А., Флерова Н. М. Практическая грамматика французского языка. М., 1964. 502 с.
14. Гак В. Г. Теоретическая грамматика французского языка. М., 2000. 831 с.
15. Татарская грамматика. Т. II. Морфология. Казань, 1997. 396 с.
16. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М.: Наука, 2008. 262 с.
17. Бектурова А. Ш., Бектуров Ш. К. Казахский язык. Алма-ты, 2004. 716 с.
18. Кыргыз тилинин грамматикасы (морфология). Фрунзе, 1964. 375 с.
19. Грамматика современного башкирского литературного языка. М., 1981. 495 с.
20. Москальская О. И. Грамматика текста. И., 1981.
21. Качалова К. Н., Израилевич Е. Е. Практическая грамматика английского языка. М., 1994. 720 с.
22. Longman Grammar of Spoken and Written English. London. 1204 p.
23. Бархударов Л. С., Штелинг Д. А. Грамматика английского языка. М., 1973. 422 с.
24. Мурясов Р. З. Топонимы в системе языка // Вестник БашГУ, 2013. Т. 18. №3. С. 753-762.
25. Мурясов Р. З., Газизов Р. А. Антропонимы в системе языка // Вестник БашГУ, 2015. Т. 20, №>3. С. 1017-1021.
26. Мурясов Р. З. Антропонимы в словообразовательной системе языка // Вопросы языкознания, 1982, №3.
Поступила в редакцию 15.05.2015 г.
CONTRASTIVE-TYPOLOGICAL VIEW ON THE CATEGORY OF DEFINITENESS-INDEFINITENESS. THE CATEGORY OF DEFINITENESS
© R. Z. Muryasov
Bashkir State University 19 Kommunisticheskaya St., 450076 Ufa, Republic of Bashkortostan, Russia.
Phone: +7 (347) 251 59 07.
Email: frgf@bsunet. ru
In the article the analysis of the category of definiteness in Indo-European and partly in Turkic languages is given. Following A. Vezhbitskaya the author emphasizes the importance of contrastive-typological studies of grammatical categories of parts of speech as fundamental features of any language. The peculiarity of the grammatical category of defi-niteness-indefiniteness, unlike other grammatical categories of the noun is its being a communicative-grammatical category, as it is manifested only in a specific speech item - in a sentence, or wider, in a text. The morphological heterogeneity of the articles in English, German and French languages, and namely, the occurrence of inherent inflection paradigm of the articles in German and its absence in other languages are demonstrated. The author also points out functioning of joined forms of articles with prepositions in German and French. The work mainly deals with identifying similarities and differences of the definite article usage in Indo-European and Turkic languages, showing contingency of the categories of definiteness and possessiveness in Turkic languages.
Keywords: definiteness, article functions, coherence frame construction, joined forms, individual generalization.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at [email protected] if you need translation of the article.
REFERENCES
1. Lingvisticheskii entsiklopedicheskii slovar' [Linguistic encyclopedic dictionary]. Moscow: Sovet-skaya entsiklopediya, 1990.
2. Makaev E. A. Obshchaya teoriya sravnitel'nogo yazykoznaniya [The general theory of comparative linguistics]. Moscow: Nauka, 1977.
3. Sepir E. Izbrannye trudy po yazykoznaniyu i kul'turologii [Selected works on linguistics and culturology]. Moscow: Akademiya, 2001.
4. Vezhbitskaya A. Semanticheskie universalii i opisaniya yazykov [Semantic universals and description of languages]. Moscow: Yazyki russkoi kul'tury, 1999.
5. Admoni W. G. Der deutsche Sprachbau. V., 1986.
6. Moskalskaja O. I. Grammatik der deutschen Gegenwarts-sprache. Moskau. Vyssaja skola, 1983.
7. Duden. Bd. 4. Die Grammatik. Dudenverlag. Mannheim. Leipzig. Wien. Zürich, 2005.
8. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik. Langenscheicht Verlag Enzyklopädie. Leipzig. Berlin. München. Wien. Zürich. New York, 1996.
9. Grammatik der deutschen Sprache. Bd. 3. Walter de Gruyter. Berlin. New York, 1997. Pp. 1685-2569.
10. Grammatik der deutschen Sprache. Bd. 1. Walter de Gruyter. Berlin. New York, 1997.
11. Arakin V. D. Sravnitel'naya tipologiya angliiskogo i russkogo yazykov [Comparative typology of English and Russian languages]. Leningrad, 1979.
12. Référovskaïa E. A., Vassiliéva A. K. Essai de Grammaire Française. Cours théorique. Moscow, 1982.
13. Babayan M. A., Flerova N. M. Prakticheskaya grammatika fantsuzskogo yazyka [Practical grammar of the French language]. Moscow, 1964.
14. Gak V. G. Teoreticheskaya grammatika frantsuzskogo yazyka [Theoretical grammar of the French language]. Moscow, 2000.
15. Tatarskaya grammatika. T. II. Morfologiya [Tatar grammar. Vol. 2. Morphology]. Kazan', 1997.
16. Dmitriev N. K. Grammatika bashkirskogo yazyka [Grammar of the Bashkir language]. Moscow: Nauka, 2008.
17. Bekturova A. Sh., Bekturov Sh. K. Kazakhskii yazyk [Kazakh language]. Almaty, 2004.
18. Kyrgyz tilinin grammatikasy (morfologiya). Frunze, 1964.
19. Grammatika sovremennogo bashkirskogo literaturnogo yazyka [Grammar of the contemporary Bashkir literary language]. Moscow, 1981.
20. Moskal'skaya O. I. Grammatika teksta [Grammar text]. I., 1981.
21. Kachalova K. N., Izrailevich E. E. Prakticheskaya grammatika angliiskogo yazyka [Practical grammar of the English language]. Moscow, 1994.
22. Longman Grammar of Spoken and Written English. London.
23. Barkhudarov L. S., Shteling D. A. Grammatika angliiskogo yazyka [English grammar]. Moscow, 1973.
24. Muryasov R. Z. Vestnik BashGU, 2013. Vol. 18, No. 3. - Pp. 753-762.
25. Muryasov R. Z., Gazizov R. A. Vestnik BashGU, 2015. Vol. 20, No. 3. Pp. 1017-1021.
26. Muryasov R. Z. Voprosy yazykoznaniya, 1982, No. 3.
Received 15.05.2015.
