CC BY
16
ВОПРОС-ОТВЕТ КОНСУЛЬТАЦИИ СПЕЦИАЛИСТОВ
Вопрос. Организация (поставщик) заключила договор поставки оборудования с индивидуальным предпринимателем (ИП) (покупатель). Организация, выполняя свои обязанности по договору, осуществила поставку большей части оборудования ИП, но получила только частичную оплату. Организация и ИП подписали соглашение о прощении долга, согласно которому в связи с тяжелым финансовым положением покупателя продавец прощает ему долг. В дальнейшем продавец обжаловал данное соглашение на основании того, что оно содержит элементы дарения. Правомерна ли позиция покупателя?
Ответ. Позиция продавца правомерна. В судебной практике выработана позиция, согласно которой заключение соглашения о прощении долга, заключенное между двумя коммерческими организациями, рассматривается как двухсторонняя сделка, а именно дарение, если встречное удовлетворение полностью отсутствует. В силу запрета на дарение между коммерческими организациями описанная в вопросе сделка является недействительной.
Обоснование. Статья 506 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что по договору поставки поставщик—продавец, осуществляющий предпринимательскую деятельность, обязуется передать в обусловленный срок или сроки производимые или закупаемые им товары покупателю для использования в предпринимательской деятельности или в иных целях, не связанных с личным, семейным, домашним и иным подобным использованием.
Пункт 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации гласит, что по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не при-
знается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Таким образом, отказ от требований также может быть квалифицирован как дарение.
Статья 415 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что обязательство прекращается с освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора.
Однако положения ст. 415 Гражданского кодекса Российской Федерации говорят об одностороннем волеизъявлении, т. е. об односторонней сделке, в то время как из условий вопроса следует, что стороны согласовали свою волю — заключили договор.
Пункты 1 и 2 ст. 420 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляют, что договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.
К договорам применяются правила о двух- и многосторонних сделках, предусмотренные гл. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Следовательно, описанное в вопросе соглашение надлежит квалифицировать как договор дарения.
Согласно подп. 4 п. 1 ст. 575 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей в отношениях между коммерческими организациями.
Данный вывод подтверждается судебной практикой.
Согласно п. 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.12.2005 № 104 «Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств» отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника
от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным ст. 575 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями. Об отсутствии намерения кредитора одарить должника может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству между теми же лицами.
В постановлении девятого арбитражного апелляционного суда от 18.09.2014 № 09АП-34011/2014-ГК было указано, что в соглашении о прощении долга заказчиком подтверждена сумма задолженности. В соглашении о прощении долга единственным основанием для заключения ранее указанного соглашения является отсутствие у заказчика финансовой возможности исполнить обязательства перед подрядчиком. В связи с этим апелляционная инстанция соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии взаимосвязи между прощением долга заказчика и получением подрядчиком какой-либо имущественной выгоды по обязательствам между сторонами, из чего следует безвозмездный характер заключенного соглашения. Поскольку целью спорной сделки являлось улучшение финансового состояния заказчика, создание для заказчика имущественной выгоды в виде прекращения обязанности по предоставлению истцу денежных средств в указанном в соглашении размере за фактически выполненные и принятые работы, то данное соглашение следует расценивать в качестве договора дарения.
В постановлении ФАС Западно-Сибирского округа Ф04-9682/2014 от 25.09.2014 суд отклонил довод истца, заключившего мировое соглашение с ответчиком, о признании недействительным мирового соглашения как содержащего элементы дарения, указав, что в подписанном соглашении присутствует встречное удовлетворение, следовательно, заключение подобной сделки правомерно.
Вопрос. Организация — работодатель заключила с физическим лицом трудовой договор в 2012г. Работодатель обязан осуществлять индексацию заработной платы на основании ст. 134 Трудового кодекса Российской Федерации, которая предусматривает гарантию обеспечения повышения уровня реального содержания
заработной платы путем ее индексации в связи с ростом потребительских цен на товары и услуги. В 2013г. индексация заработной платы произведена не была.
Подлежит ли обложению налогом на доходы физических лиц (НДФЛ) задолженностьработо-дателя перед работником в части, подлежащей уплате работнику, сумма индексации по заработной плате?
Ответ. Исходя из норм налогового законодательства и учитывая позицию официального органа, следует, что задолженность работодателя перед работником в части подлежащей уплате работнику суммы индексации по заработной плате не подлежит обложению НДФЛ.
Обоснование. Статья 130 Трудового кодекса Российской Федерации определяет основные государственные гарантии по оплате труда работников.
В соответствии с ч. 1 указанной статьи в систему основных гарантий по оплате труда работников включаются в том числе меры, обеспечивающие повышение уровня содержания заработной платы, ответственность работодателей за нарушение требований, установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями.
Статья 134 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы: обеспечение повышения уровня реального содержания заработной платы включает индексацию заработной платы в связи с ростом потребительских цен на товары и услуги.
Согласно ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной трехсотой действующей в это время ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки, начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. Размер выплачиваемой работнику денежной компенсации может быть повышен коллективным договором, локальным нормативным актом или трудовым договором. Обязанность выплаты указанной денежной
компенсации возникает независимо от наличия вины работодателя.
В силу п. 1 ст. 210 Налогового кодекса Российской Федерации при определении налоговой базы учитываются все доходы налогоплательщика, полученные им как в денежной, так и в натуральной формах, или право на распоряжение которыми у него возникло, а также доходы в виде материальной выгоды, определяемой в соответствии со ст. 212 Налогового кодекса Российской Федерации.
Статья 217 Налогового кодекса Российской Федерации определяет доходы, не подлежащие налогообложению (освобождаемые от налогообложения).
В соответствии с указанной статьей не подлежат налогообложению все виды установленных действующим законодательством Российской Федерации, законодательными актами субъектов Российской Федерации, решениями представительных органов местного самоуправления компенсационных выплат (в пределах норм, установленных в соответствии с законодательством Российской Федерации), связанных с увольнением работников.
Минфин России в письме от 23.01.2013 № 0304-05/4-54 указывает, что денежная компенсация, выплачиваемая работодателем при нарушении установленного срока выплаты заработной платы, оплаты отпуска, предусмотренная ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации, освобождается от налогообложения на основании п. 3 ст. 217 Налогового кодекса Российской Федерации.
Исходя из норм налогового законодательства и учитывая позицию официального органа, следует, что задолженность работодателя перед работником в части подлежащей уплате работнику суммы индексации по заработной плате не подлежит обложению НДФЛ.
Вопрос. Между двумя организациями заключен договор, по которому исполнитель обязуется за вознаграждение оказать заказчику юридические услуги по представлению интересов заказчика в арбитражных судах РФ по иску заказчика к третьему лицу о взыскании задолженности по договору. Положениями договора установлен размер вознаграждения по договору, оплата в этом размере производится в день заключения договора.
Также в договоре имеется положение, согласно которому в случае если при удовлетворении
исковых требований суд примет решение об уменьшении размера вознаграждения за оказание юридических услуг в соответствии с критерием разумности судебных расходов, вознаграждение по договору подлежит перерасчету до уровня, установленного в судебном акте, а излишне перечисленная сумма вознаграждения в таком случае подлежит возврату. Правомерно ли данное положение договора?
Ответ. Данное положение договора является недействительным.
Обоснование. На основании п. 4 ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422).
В соответствии с п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
В силу п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных п. 2 данной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
Статьей 180 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплено, что недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.
На основании ч. 2 ст. 110 Арбитражно-процес-суального кодекса РФ расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах.
Частью 1 ст. 100 Арбитражно-процессуально-го кодекса РФ установлено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.
Пунктом 1 ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору
возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.
Исходя из п. 1 ст. 781 Гражданского кодекса Российской Федерации заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг.
В постановлении Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 № 1-П сформулирована позиция, согласно которой положения п. 1 ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации признаны не противоречащими Конституции РФ, поскольку в системе действующего правового регулирования отношений по возмездному оказанию правовых услуг ими не предполагается удовлетворение требований исполнителя о выплате вознаграждения по договору возмездного оказания услуг, если данное требование обосновывается условием, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем.
Судебная практика указывает на противоречие закону положений договоров на возмездное оказание юридических услуг, согласно которым окончательная оплата услуг представителя поставлена в зависимость от решения, которое будет принято в будущем (см. постановление ФАС Уральского округа от 27.09.2013 № Ф09-9430/13).
По мнению специалистов, установление в договоре на возмездное оказание юридических услуг условия о пересчете уже согласованного в договоре и уплаченного вознаграждения в случае уменьшения судом размера вознаграждения за оказание юридических услуг в соответствии с критерием разумности судебных расходов, закрепленным в ч. 2 ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса РФ и ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса РФ, означает не что иное, как установление размера оплаты услуг в зависимости от решения суда, которое будет принято в будущем.
Следовательно, данное положение договора является недействительным.
Вопрос. Страховой медицинской компанией (далее — СМК) заключен договор на оказание и оплату медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию с учреждением здравоохранения, а также заключен договор о финансовом обеспечении обязательного медицинского
страхования с территориальным фондом обязательного медицинского страхования (далее — ТФОМС). Вправе ли ТФОМС отказать страховой компании в выделении дополнительных средств из нормированного страхового запаса территориального фонда в связи с увеличением застрахованных лиц в СМК?
Ответ. В представленном случае отказ фонда является неправомерным, заявленные возражения несостоятельными. Указанная обязанность фонда предусмотрена законом и договором между фондом и страховой компанией. Оснований для отказа фондом не представлено.
Обоснование. В соответствии с ч. 7 ст. 14 Федерального закона от 29.11.2010 № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» (далее — Закон № 326-ФЗ) страховые медицинские организации осуществляют свою деятельность в сфере обязательного медицинского страхования на основании договора о финансовом обеспечении обязательного медицинского страхования, договора на оказание и оплату медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию, заключенного между страховой медицинской организацией и медицинской организацией.
По правовой природе договоры о финансовом обеспечении обязательного медицинского страхования, на оказание и оплату медицинской помощи по обязательному медицинскому страхованию являются договорами возмездного оказания услуг.
Согласно п. 1 ст. 779 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги.
В соответствии с ч. 9 ст. 38 Закона № 326-ФЗ основаниями для отказа в предоставлении страховой медицинской организации средств из нормированного страхового запаса территориального фонда сверх установленного объема средств на оплату медицинской помощи для данной страховой медицинской организации являются:
— наличие у страховой медицинской организации остатка целевых средств;
— необоснованность объема дополнительно запрашиваемых средств, выявленная территориальным фондом по результатам проведения контроля объемов, сроков, качества и условий предостав-
ления медицинской помощи, тарифов на оплату медицинской помощи и проведения экспертизы качества медицинской помощи;
— отсутствие средств в нормированном страховом запасе территориального фонда.
В представленном случае отказ фонда не был мотивирован изложенными ранее положениями Закона № 326-ФЗ.
В постановлении ФАС Уральского округа от 22.05.2013 № Ф09-3365/13 № А50-15713/2012 суд в отношении аналогичной ситуации указывает, что «...поскольку возникшее между сторонами на основании типового договора о финансовом обеспечении обязательного медицинского страхования обязательство является обязательством по возмездному оказанию услуг, оно в первую очередь регулируется Федеральным законом от 29.11.2010 № 326-ФЗ, а затем — нормами Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре возмездного оказания услуг, общими положениями об обязательствах. В связи с этим отсутствие предусмотренных Федеральным законом от 29.11.2010 № 326-ФЗ оснований для отказа в предоставлении истцу дополнительных денежных средств за счет нормированного страхового запаса ответчика влечет возникновение у последнего обязанности перечислить страховой компании денежные средства для оплаты медицинских услуг, оказанных третьими лицами застрахованным гражданам по территориальной программе обязательного медицинского страхования. При этом Федеральный закон от 29.11.2010 № 326-ФЗ не предусматривает обязанности страховой медицинской организации обратиться в территориальный фонд за выделением денежных средств из нормированного страхового запаса перед тем, как обратиться за судебной защитой. С учетом того, что в деле не имеется доказательств исполнения ответчиком обязанности по финансовому обеспечению деятельности истца в части осуществления последним расчетов за оказанные третьими лицами услугами по территориальной программе обязательного медицинского страхования, заявленные исковые требования удовлетворены обоснованно».
Таким образом, в представленном случае отказ фонда является неправомерным, заявленные возражения несостоятельными. Указанная обязанность фонда предусмотрена законом и договором между фондом и страховой компанией. Оснований для отказа фондом не представлено.
Вопрос. Организация (поклажедатель) заключила с ИП (хранитель) договор хранения товара. Переданный на хранение товар хранился в отдельном помещении складского комплекса, где ИП арендовал часть площади. В период действия договора в соседнем со складским комплексом помещении возник пожар, который распространился на складские помещения и уничтожил хранящийся там товар, в том числе и товар организации. Организация потребовала от хранителя возмещения понесенных убытков, но получила отказ. Данный отказ хранитель мотивировал тем, что произошедший не по его вине пожар, начавшийся за пределами складского комплекса, является обстоятельством непреодолимой силы, и, следовательно, он не несет ответственности за утрату хранимого товара. Правомерна ли позиция хранителя?
Ответ. Позиция хранителя неправомерна. В судебной практике выработан подход, согласно которому возникший в результате действий (бездействия) третьих лиц пожар не может быть квалифицирован как обстоятельство непреодолимой силы. При этом на данный вывод судов не влияет ни сила пожара, ни объем затрат на его тушение.
Обоснование. Согласно ст. 886 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажеда-телем), и возвратить эту вещь в сохранности.
В договоре хранения, в котором хранителем является коммерческая организация либо некоммерческая организация, осуществляющая хранение в качестве одной из целей своей профессиональной деятельности (профессиональный хранитель), может быть предусмотрена обязанность хранителя принять на хранение вещь от поклажедателя в предусмотренный договором срок.
Пункты 1 и 2 ст. 891 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливают, что хранитель обязан принять все предусмотренные договором хранения меры для того, чтобы обеспечить сохранность переданной на хранение вещи.
При отсутствии в договоре условий о таких мерах или неполноте этих условий хранитель должен принять для сохранения вещи также меры, соответствующие обычаям делового оборота и существу обязательства, в том числе свойствам переданной на хранение вещи, если только необходимость принятия этих мер не исключена договором.
Хранитель во всяком случае должен принять для сохранения переданной ему вещи меры, обяза-
тельность которых предусмотрена законом, иными правовыми актами или в установленном ими порядке (противопожарные, санитарные, охранные и т. п.).
Пункт 1 ст. 901 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет, что хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, принятых на хранение, по основаниям, предусмотренным ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя.
Пункт 3 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации указывает, что если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т. е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.
В отношении ответственности хранителя при утрате вещи поклажедателя, произошедшей в результате пожара, в судах существует устоявшаяся практика.
В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.06.2012 № 3352/12 было установлено, что несмотря на то, что пожару была присвоена четвертая степень, на его ликвидацию потребовалось более 13 часов, привлечение нескольких отрядов ПСО и Центроспаса, двух вертолетов — прекратить дальнейшее распространение огня от места возгорания к складу, где общество хранило имущество банка, оказалось невозможным.
Однако в силу закона и договора хранения единственным основанием освобождения общества от ответственности за утрату переданного на хранение имущества могут являться обстоятельства непреодолимой силы, воздействие которых происходит извне и не зависит от субъективных факторов.
Юридическая квалификация обстоятельства как непреодолимой силы возможна только при одновременном наличии совокупности ее существенных характеристик: чрезвычайности и непре-дотвратимости.
Под чрезвычайностью понимается исключительность, выход за пределы «нормального», обыденного, необычайность для тех или иных жизненных условий, что не относится к жизненному риску и не может быть учтено ни при каких обстоятельствах.
Чрезвычайный характер непреодолимой силы не допускает квалификации в качестве таковой любого жизненного факта, ее отличие от случая в том, что она имеет в основе объективную, а не субъективную непредотвратимость.
Между тем выводы судов основаны на невозможности прекращения распространения огня исходя из количества задействованных в тушении пожара сил.
Таким образом, даже пожар значительной разрушительной силы, произошедший по вине третьих лиц, по мнению Высшего Арбитражного Суда РФ, не может явиться обстоятельством непреодолимой силы.
В постановлении ФАС Центрального округа от 19.04.2006 № А08-12050/04-22 было отмечено, что довод ответчика о том, что уничтожение переданного ему истцом на хранение товара вследствие пожара, возникшего вне арендуемого им складского помещения, является обстоятельством непреодолимой силы, при которой он не несет ответственности за нарушение условий договора, являлся предметом исследования судом апелляционной инстанции и обоснованно был отклонен. При этом суд апелляционной инстанции правомерного исходил из того, что указанные обстоятельства уничтожения товара не относятся к стихийным явлениям природного характера, а связаны с ненадлежащим обеспечением противопожарной безопасности здания, в котором расположено арендуемое ответчиком складское помещение. В силу п. 3 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника по предпринимательской деятельности не признается обстоятельством непреодолимой силы.
В постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.12.2013 № 18АП-11773/2013 (оставленном без изменений постановлением ФАС Уральского округа от 18.06.2014 № Ф09-1801/14), разрешившим вопрос об от-
ветственности хранителя за ущерб, причиненный имуществу поклажедателя в результате пожара, произошедшего за пределами автостоянки, было указано, что фактически третьим лицом спорный автомобиль передан на хранение, в связи с чем на него возлагается обязанность по возмещению убытков за повреждение вещи, принятой на хранение.
Также суд отметил, что у хранителя имеется право на предъявление иска к виновнику пожара, ответственному за уборку и оборудование прилегающей к автостоянке территории.
Таким образом, исходя из условий вопроса и сложившейся судебной практики, следует сделать вывод о неправомерности позиции хранителя.
Материал подготовлен специалистами Центра методологии бухгалтерского учета и налогообложения
