CC BY
658. Shatkovskaya T.V Zakon i obychaj v pra-vovom by'tu krest'yan vtoroj poloviny' XIX veka [Law and custom in the legal life of the peasants of the second half of the XIX century] // Voprosy' isto-rii. 2000. № 11-12. S. 96-106.
9. Shatkovskaya T.V. Pravovaya mental'nost'
rossijskikh krest'yan vtoroj poloviny' XIX veka: opy't yuridicheskoj antropometrii [Legal mentality of Russian peasants of the second half of the XIX century: experience of legal anthropometry]. Rostov n/D., 2000. 223 s.
ИЛЬЯСОВА Светлана Альвиртовна - аспирант. Межрегиональный открытый социальный институт. Россия. Йошкар-Ола. E-mail: [email protected].
ПЕТРЕНКО Николай Иванович - доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права. Чебоксарский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Россия. Чебоксары. E-mail: [email protected].
СМИРНОВ Илья Николаевич - аспирант. Межрегиональный открытый социальный институт. Россия. Йошкар-Ола. E-mail: [email protected].
ILYASOVA, Svetlana Alvirtovna - Postgraduate. Interregional Open Social Institute. Russia. Yoshkar-Ola. E-mail: [email protected].
PETRENKO, Nikolai Ivanovich - Doctor of Sciences (Law), Professor, Head of the Department of Theory and History of State and Law. Cheboksary Cooperative Institute (branch) of the Russian University of Cooperation. Russia. Cheboksary. E-mail: [email protected].
SMIRNOV, Ilya Nikolaevich - Postgraduate. Interregional Open Social Institute. Russia. Yoshkar-Ola. E-mail: [email protected].
УДК 343.57
КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ В ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ГЛАВЫ 23 УК РФ
К.М. Кириллов
В представленной статье рассматриваются объективные признаки состава преступления - общественно опасные последствия, при этом отмечается, что в уголовно-правовой науке им уделяется особое внимание, они становились объектом многочисленных теоретических дискуссий на различных научных форумах. Акцент делался на установлении общественно опасных последствий в результате совершенных посягательств, связанных с интересами службы в коммерческих и иных организациях. Законодатель в конструкции диспозиции статей главы 23 УК РФ включил в качестве общественно опасных последствий признак существенного вреда, который имеет важное значение для квалификации преступления. Такой законодательный подход следует признать оправданным, однако в процессе конструирования признака наступления последствий в виде существенного вреда законодатель не конкретизировал его, что затрудняет применение на практике. Предпринятые попытки в уголовно-правовой доктрине разъяснить понятие существенного вреда не дали положительного результата, при этом толкования отличаются полисемичностью, что не способствует правильному применению уголовного закона. Учитывая возникшие трудности, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своих разъяснениях также не дал ответа по вопросу толкования признака существенного вреда.
Ключевые слова: Уголовный кодекс Российской Федерации; Пленум Верховного Суда РФ; толкование закона; доктринальное толкование; квалификация преступления; общественно опасные последствия; существенный вред; тяжкие последствия; значительный имущественный ущерб; вред здоровью человека.
K.M. Kirillov. CONSTRUCTION OF SOCIALLY DANGEROUS CONSEQUENCES IN CRIMES OF CHAPTER 23 OF THE CRIMINAL CODE
The article deals with the objective features of the crime-socially dangerous consequences, it is noted that in criminal law they are given special attention and they have become the object of numerous theoretical discussions at various scientific forums. Particular attention was paid to the establishment of
socially dangerous consequences as a result of the committed violations related to the interests of the service in commercial and other organizations. The legislator in the design of the disposition of articles of Chapter 23 of the criminal code included as socially dangerous consequences a sign of significant harm, which is important for the qualification of the crime. This legislative approach should be recognized as justified, but in the process of constructing a sign of consequences in the form of significant harm, the legislator did not specify it, which makes it difficult to apply it in practice. The attempts made in the criminal law doctrine to clarify the concept of significant harm did not give a positive result, while the interpretations are polysemical, which does not contribute to the correct application of the criminal law. Taking into account the encountered difficulties, the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation also did not give an answer on the interpretation of the sign of significant harm in its explanations.
Keywords: criminal code of the Russian Federation; Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation; interpretation of the law; doctrinal interpretation; qualification of the crime; socially dangerous consequences; significant harm; serious consequences; significant property damage; harm to human health.
Становление и интенсивное развитие экономики рыночного типа предопределили появление частных форм собственности, которые потребовали адекватной правовой регуляции. И не случайно в принятом в 1996 г Уголовном кодексе Российской Федерации законодатель образовал в разделе VIII «Преступления в сфере экономики» гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». В данное структурное образование были включены уголовно-правовые запреты для лиц, осуществляющих деятельность в коммерческих и иных организациях. Такой законодательный прием свидетельствует о дифференцированном подходе в установлении ответственности лиц, работающих в коммерческих и иных организациях, от лиц, занимающихся государственной службой. Как показало исследование, при реализации законодательных положений, закрепленных в гл. 23 УК РФ, правоприменитель испытывает определенные трудности в их понимании и применении, которые напрямую связаны с допущенными правотворческими ошибками, в частности с юри-дико-техническими изъянами в конструировании криминообразующих признаков составов преступления. Характерным примером этому может служить конструирование общественно опасных последствий в диспозициях статей гл. 23 УК РФ.
Общественно опасным последствиям в юридической литературе уделяется особое внимание. Они становились объектом различных научных исследований, обсуждались на научных форумах, находили свое отражение в многочисленных монографиях, научных статьях. Объясняется это тем, что общественно опасные последствия имеют важное уголовно-правовое значение, которое заключается в том, что, во-первых, они являются обязательными признаками объективной стороны; во-вторых, в общественно опасных последствиях фокуси-
руется вред, ущерб, причиняемый общественным отношениям, благам, интересам; в-третьих, наступление общественно опасных последствий формулируется только в уголовном законодательстве; в-четвертых, служат критериями отграничения преступления от иных правовых деликтов, отличающих малозначительные деяния; в-пятых, влияют на правильную квалификацию преступления; в-шестых, позволяют классифицировать составы преступления на материальные, формальные, усеченные.
Учитывая вышеизложенные положения, законодатель не случайно в процессе конструирования диспозиций уголовно-правовых норм в число обязательных признаков объективной стороны включил наступление общественно опасных последствий. Однако, несмотря на их закрепление в уголовно-правовых предписаниях, он не дает им легального определения. Более того, при характеристике объективных, субъективных, квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков состава преступления они формулируются в различных вариантах, что вызывает их неоднозначное толкование правоприменителем. Отсутствует единое мнение об общественно опасных последствиях и среди ученых-криминалистов. Доминирующей научной точкой зрения является сформулированное положение, согласно которому общественно-опасные последствия - это негативные вредные изменения в объекте, общественных отношениях, охраняемых уголовным законом, в результате совершенного преступного посягательства [10; 12]; преступный результат, наступивший после совершения опасного деяния [13].
Полагаем, что более правильным следует считать позицию и признавать общественно опасными последствиями причиненный вред объекту, охраняемому уголовным законом, в результате чего произошли негативные изменения в его содержании и структуре. Характер и степень общественно опасного деяния
объективно отражает общественно опасные последствия.
Уголовно-правовая доктрина исходит из того, что общественно опасные последствия являются признаком объективной стороны состава преступления. В результате совершения преступления происходят негативные изменения во внешнем мире, т.е. в охраняемом уголовным законом объекте. Поэтому установлению общественно опасных последствий уделяется особое внимание в процессе применения уголовного закона. В частности, четкое законодательное закрепление общественно опасных последствий способствовало бы решению многих проблем в процессе оценки, а затем и квалификации преступного деяния.
Как уже отмечалось, при описании общественно опасных последствий законодатель использует многообразный филологический инструментарий, придающий различные индивидуальные оценки используемому собирательному понятию. Чаще всего в конструкциях диспозиций уголовно-правовых норм он применяет термины: «вред лицу» (ст. 37, 38 УК РФ); «вред здоровью человека» (ст. 111, 115, 118, 250-252 УК РФ); «вред правам и законным интересам граждан» (ст. 136, 137, 140 УК РФ); «существенный вред правам и законным интересам потерпевшего и (или) его близких» (ст. 163, 179 УК РФ); «иной существенный вред» (ч. 4 ст. 264 УК РФ); «значительный ущерб» (ст. 158, 161 УК РФ); «крупный ущерб» (ст. 146, 147, 169, 173, 180, 185, 195-197 УК РФ); «значительный имущественный ущерб» (ст. 207 УК РФ).
Не являются исключением и статьи гл. 23 УК РФ, где законодатель в конструкции уголовно-правовых норм включает наступление общественно опасных последствий: «причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства» (ч. 1 ст. 201, ч. 1 ст. 202 УК РФ); «тяжкие последствия» (ч. 2 ст. 201 УК РФ); «существенное нарушение прав и законных интересов граждан и (или) организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства» (ч. 1 ст. 202 УК РФ); «значительный размер» (ч. 2 ст. 204, ч. 6 ст. 204, ч. 1 ст. 2041 УК РФ); «крупный размер» (п. «в» ч. 2 ст. 204, п. «г» ч. 7 ст. 204, п. «в» ч. 2 ст. 2041 УК РФ); «особо крупный размер» (ч. 3. ст. 2041 УК РФ).
Как видно, законодатель в число преступных включает широкий по содержательной сущности и характеру перечень последствий, способных вызвать негативные изменения в объекте уголовно-правовой охраны, т.е. при-
чинить им ущерб, вред. При конструировании общественно опасных последствий он включает как определенный, так и неопределенный критерий их установления.
Если законодатель значительный (превышает 25 тыс. руб.), крупный (превышает 150 тыс. руб.) и особо крупный (превышает 1 млн руб.) размеры определил в примеч. 1 ст. 204 УК РФ, то «существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства», «существенное нарушение прав и законных интересов граждан и (или) организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства», «тяжкие последствия» оставил на усмотрение правоприменителя. Таким образом, он констатировал, что в каждом конкретном случае лица, применяющие закон, обязаны, исходя из значимости пра-воохраняемых интересов, возникающих в сфере коммерческой деятельности, устанавливать размер причиненного противоправным деянием последствия.
Понятие причинения существенного вреда (выделено мной - К.К.) применительно к статьям гл. 23 Уголовного кодекса Российской Федерации относится к числу оценочных и не оспаривается в уголовно-правовой доктрине.
По мнению Е.В. Кобзевой, оценочные признаки не получили однозначной оценки среди ученых: в одном случае они обеспечивают гибкость уголовно-правового регулирования с учетом конкретных условий, места и времени, в другом - сопряжены с угрозой разнообразного и (или) противоречивого толкования и применения «оценочных» уголовно-правовых предписаний исходя из собственных усмотрений, в результате чего ведутся нескончаемые и бесплодные споры как в теории, так и на практике, что в конечном итоге приводит к нарушению основополагающих начал Уголовного кодекса Российской Федерации [5]. Полагаем, что законодатель, несмотря на использование различных приемов юридико-технического конструирования, не может отказаться от оценочных признаков, употребляемых в уголовном законодательстве. Однако их включение осложняет в определенной мере его применение в процессе квалификации совершенных деяний.
Возникшие трудности стараются восполнить в своих постановлениях высшие судебные инстанции в лице Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также ученые в многочисленных доктринальных трактовках, давая различные толкования существенного вреда.
Отметим, что проблемой определения существенного вреда ранее занимался Верхов-
ный Суд СССР, который неоднократно предпринимал попытки дать разъяснение данной категории. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышением власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге» указывалось, что причинение существенного вреда может выражаться в различных формах, в частности причинении как материального, так и иного вреда, нарушении гарантированных конституционных свобод граждан, подрыве авторитета органов власти, государственных или общественных организаций, создании помех и сбоев в их работе, нарушении общественного порядка, сокрытии крупных хищений, других тяжких преступлений и т.п. [1].
К разъяснению понятия существенного вреда возвратился и Пленум Верховного Суда РФ, который в своем постановлении «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» разъяснил, что при оценке существенного вреда в результате совершенного преступного деяния необходимо учитывать отрицательное влияние противоправного деяния на нормальную работу организации, потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или иного имущественного вреда и т.п. [2].
Как видно, судебные инстанции и в первом, и во втором случаях, давая разъяснения существенного вреда, предлагают включать в него различные сущностные признаки, но при этом не конкретизируют их, абстрактно формулируют наступление общественно опасных последствий, т.е. неопределенность признаков существенного вреда разъясняют через неопределенность.
Подчеркивая важность и значимость установления последствий, Пленум рекомендовал судам в каждом конкретном случае в процессе судебного заседания не только выявлять и устанавливать, но и отражать в заключительном акте (приговоре) характер причиненного вреда и обязательное наличие причинной связи между действиями подсудимого и наступившими последствиями. Такой подход в трактовке существенного вреда свидетельствует о том, что по конструкции объективной стороны состав преступления является материальным и дает основание привлекать виновного к уголовной ответственности. И наоборот, при совершении виновным деяния, в результате которого существенный вред не наступил либо он не был признан в конечном итоге существенным, от-
сутствует основание для привлечения лица к уголовной ответственности.
В уголовно-правовой доктрине не достигнуто единого понимания в трактовке признака «существенный вред», и ему дается различное толкование и подчеркивается при этом, что существенный вред - это категория оценочная и зависит от правоприменителя, т.е. последнее слово принадлежит суду, который принимает решение исходя из обстоятельств дела.
Т.Б. Басова предлагает решить данную проблему путем закрепления в гл. 30 УК РФ положения, согласно которому «.. .существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства не может составлять менее 100 минимальных размеров оплаты труда» [3, с. 16].
В свою очередь А.В. Шнитенков считает необходимым признавать существенным вредом: «.нарушение конституционных прав граждан, сокрытие преступления или административного правонарушения, нарушения соответствующего законодательству функционирования организации, причинения с учетом имущественного положения, имущественного ущерба гражданину на сумму не менее трех минимальных размеров оплаты труда, организации или государству не менее пяти минимальных размеров оплаты труда» [14, с. 12].
Н.А. Егорова полагает, что «... в ч. 1 ст. 201, ч. 1 ст. 202, ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 286 необходимо размеры имущественного вреда формализовать, указать на причинение легкого вреда здоровью человека; «тяжкие последствия» злоупотребления управленческими полномочиями и превышения должностных полномочий заменить указанием на причинение средней тяжести и тяжкого вреда здоровью или смерти человека» [4, с. 20].
Так, Н.А. Лопашенко к существенному вреду применительно к ст. 201 УК РФ относит «значительный материальный ущерб, нарушение конституционных прав граждан, причинение вреда здоровью (легкого или средней тяжести), срыв работы на продолжительное время и т.д.» [7, с. 615].
В свою очередь М.В. Талан считает, что существенный вред может выражаться в любых формах и не только в причинении материального, но и иного вреда, а именно в нарушении конституционных прав и свобод гражданина, подрыве авторитета коммерческих и иных организаций, создании помех в их работе, способствовании совершению преступления. По ее мнению, при оценке существенного вреда следует учитывать отрицательное влияние на
деятельность организации, характер и размер понесенного материального ущерба, число потерпевших, тяжесть причиненного вреда, в том числе и морального [11].
Оценочный признак существенного вреда, по мнению П.А. Истомина, может выражаться в конкретном денежном измерении, определяемом на основании заключения экспертизы; негативных последствиях для организации (утрата связей и доверяя у поставщиков, прямые и косвенные убытки, лишение права пользования кредитами банков как ненадежных клиентов и т.п.), нарушении прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства [9].
В свою очередь А.Э. Жалинский в признак существенного вреда включает убытки, имеющие при этом крупный размер, потерю рабочих мест, существенно снижающую базу налогообложения, возникновение угрозы неплатежеспособности организации в целом либо одного из его подразделений [6].
А.Ю. Чупрова расширительно трактует существенный вред и включает в него вред, связанный с нарушением прав и законных интересов, гарантированных Конституцией Российской Федерации, с остановкой работы предприятия или учреждения, авариями, нарушением нормальной, т.е. соответствующей законам и иным нормативным актам деятельности организации; с причинением легкого вреда здоровью, либо вреда здоровью средней тяжести; с причинением имущественного ущерба гражданам или юридическим лицам [8].
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что ученые-криминалисты широко трактуют понятие «существенный вред» и включают в него различные криминообразующие признаки, которые характеризуются как «существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства» (ч. 1 ст. 202 УК РФ); «существенное нарушение прав и законных интересов граждан и (или) организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства» (ч. 1 ст. 203 УК РФ). Такая трактовка существенного вреда не может быть признана правильной, так как в диспозиции статей уголовного закона, исходя из законодательной фабулы, видимо не случайно в одном случае говорит «о причинении существенного вреда правам и законным интересам граждан или организации либо охраняемым законом обществу или государству», а в другом - о «существенном нарушении прав законных интересов граждан и(или) организа-
ций либо охраняемых законом интересов общества или государства».
Следует отметить, что трудности усугубляются еще и быстро меняющейся ситуацией в социально-экономических отношениях, которые не находят своего адекватного отражения в законотворческой деятельности. Законодатель в процессе конструирования уголовно-правовых предписаний допускает юридико-техниче-ские ошибки в формулировании общественно опасных последствий. Правоохранительные органы не успевают уяснить суть правовых положений, затрудняются с осуществлением превентивных мер в области противодействия преступным посягательствам на интересы службы в коммерческих и иных организациях, в том числе и складывающихся в сфере аудиторской деятельности.
Проведенное исследование показало, что используемый при конструировании прием закрепления в диспозициях уголовно-правовых норм криминообразующего признака общественно опасных последствий оправдывает себя, так как позволяет конкретизировать установленный уголовно-правовой запрет и облегчить дальнейшую деятельность правоприменителя. Однако в ряде случаев конкретизировать их в стоимостных показателях удается не всегда, потому законодатель прибегает к использованию оценочных признаков. Примером тому служат нормы, включенные в гл. 23 УК РФ, в которых в качестве последствий предусматривается существенный вред. Но ни законодателю, ни уголовно-правовой доктрине не удалось решить данную проблему до конца. По мнению автора, она и не может быть решена в связи с постоянно нарастающим динамизмом общественной жизни, многообразием возникающих общественных отношений. Более того, законодатель запаздывает с принятием правовых предписаний, а при попытке урегулирования возникающих новых форм общественного бытия допускает юриди-ко-технические ошибки, которые влияют на их реализацию в процессе правоприменения.
Список литературы
1. О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышением власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге: постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30.03.1990 № 4 // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1990. № 3. С. 17.
2. О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий: постановление Пленума Верховного Суда СССР от
16.10.2009 № 19. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
3. Басова Т.Б. Уголовная ответственность за должностные преступления: проблемы правотворчества и правоприменения в условиях административной реформы: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2005. 54 с.
4. Егорова Н.А. Теоретические проблемы уголовной ответственности лиц, выполняющих управленческие функции: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2006. 62 с.
5. Кобзева Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе / под ред. Н.А. Лопашенко. Саратов, 2004. 226 с.
6. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. 3-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.Э. Жалинский. М.: ИД «Городец», 2010. 1120 с.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / В.К. Дую-нов [и др.]: отв. ред. Л.Л. Кругликов. М.: Волтерс Клувер, 2005. 1104 с.
8. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. /
A.Л. Агафонов [и др.]; под ред. П.Н. Панченко. Н. Новгород: Номос, 1996. Т. 1. 622 с.
9. Российское уголовное право: в 2 т. Т. 2. Особенная часть: учебник / под ред. Э.Ф. Побе-гайло. М.: Илекса, 2008. 752 с.
10. Уголовное право России. Общая часть: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / под ред. Ф.Р. Сун-дурова, И.А. Тарханова. М.: Статут, 2009. 751 с.
11. Уголовное право России. Особенная часть: учебник / под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. 943 с.
12. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / под ред.
B.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжко-вой. М.: Статут, 2012. 879 с.
13. Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник / под ред. А.И. Чу-чаева. М.: Контракт; ИНФРА-М, 2013. 704 с.
14. Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов службы: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Омск, 2006. 39 с.
References
1. O sudebnoj praktike po delam o zloupotreblenii vlast'yu ili sluzhebny'm polozheniem, prevy'she-niem vlasti ili sluzhebnykh polnomochij, khalatnosti i dolzhnostnom podloge: postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR ot 30.03.1990 № 4 // Byulleten Verkhovnogo Suda SSSR. 1990. № 3. S. 17.
2. O sudebnoj praktike po delam o zloupotreblenii dolzhnostny'mi polnomochiyami i o prevy'shenii dolzhnostny'kh polnomochij: postanovlenie Plenuma Verkhovnogo Suda SSSR ot 16.10.2009 J№ 19. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy' «Garant».
3. Basova T.B. Ugolovnaya otvetstvennost' za dolzhnostny'e prestupleniya: problemy' pravotvor-chestva i pravoprimeneniya v usloviyakh admini-strativnoj reformy' [Criminal liability for official crimes: problems of law-making and law enforcement in the context of administrative reform]: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. Vladivostok, 2005. 54 s.
4. Egorova N.A. Teoreticheskie problemy' ugolovnoj otvetstvennosti lits, vy'polnyayushchikh upravlencheskie funktsii [Theoretical problems of criminal liability of persons performing managerial functions]: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. Saratov, 2006. 62 s.
5. Kobzeva E.V. Otsenochny'e priznaki v ugolovnom zakone [Evaluation features in the criminal law] / pod red. N.A. Lopashenko. Saratov, 2004. 226 s.
6. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Ros-sijskoj Federatsii. 3-e izd., pererab. i dop. / otv. red. A.E'. Zhalinskij. M.: ID «Gorodets», 2010. 1120 s.
7. Kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federatsii (postatejny'j) / V.K. Duyunov [i dr.]: otv. red. L.L. Kruglikov. M.: Volters Kluver,
2005. 1104 s.
8. Nauchno-prakticheskij kommentarij k Ugolovnomu kodeksu Rossijskoj Federatsii: v 2 t. / A.L. Agafonov [i dr.]; pod red. P.N. Panchenko. N. Novgorod: Nomos, 1996. T. 1. 622 s.
9. Rossijskoe ugolovnoe pravo: v 2 t. T. 2. Osobennaya chast': uchebnik / pod red. E.F. Pobegajlo. M.: Ileksa, 2008. 752 s.
10. Ugolovnoe pravo Rossii. Obshchaya chast': uchebnik. 3-e izd., pererab. i dop. / pod red. F.R. Sun-durova, I.A. Tarkhanova. M.: Statut, 2009. 751 s.
11. Ugolovnoe pravo Rossii. Osobennaya chast': uchebnik / pod red. F.R. Sundurova, M.V. Talan. M.: Statut, 2012. 943 s.
12. Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federatsii. Obshchaya chast': uchebnik dlya vuzov / pod red. V.S. Komissarova, N.E. Kry'lovoj, I.M. Tyazhkovoj. M.: Statut, 2012. 879 s.
13. Ugolovnoe pravo Rossijskoj Federatsii. Obshchaya i Osobennaya chasti: uchebnik / pod red. A.I. Chuchaeva. M.: Kontrakt; INFRA-M, 2013. 704 s.
14. Shnitenkov A.V. Otvetstvennost' za prestupleniya protiv interesov sluzhby' [Responsibility for crimes against the interests of the service]: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. Omsk,
2006. 39 s.
КИРИЛЛОВ Кирилл Михайлович - заместитель руководителя Шумерлинского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Чувашской Республике. Россия. Шумерля. E-mail: [email protected].
KIRILLOV, Kirill Mikhaylovich - Deputy Manager of Shumerlinsky Interdistrict Investigative Department of Investigation Department of the Russian Federation Investigative Committee in the Chuvash Republic. Russia. Shumerlya. E-mail: [email protected].
УДК 343.2/.7
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ, ОХРАНЯЮЩИХ ИНФОРМАЦИОННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СТРАНАХ ЗАКАВКАЗЬЯ
А.В. Пелевина
В статье исследуются актуальные проблемы установления кодифицированных уголовно-правовых запретов на совершение преступных деяний, посягающих на информационные отношения, урегулированные законодательством стран Закавказья, дается их общая характеристика, раскрываются характерные особенности и отличительные черты. В частности, несмотря на определенные сходства, которые возникли в результате того, что законодатели указанных стран в основу своих уголовно-правовых решений заложили рекомендательные положения модельного Уголовного кодекса, подготовленного для стран СНГ, они имеют некоторую специфику. Она состоит в том, что характеризуется двумя признаками (качественным и количественным) в отношении установления уголовно-правовых запретов. Так, например, законодатель Армении установил уголовно-правовые запреты на совершение противоправных посягательств на информационные отношения в семи статьях, а законодатель Грузии и Азербайджана только в трех. Содержание криминообразующих признаков, изложенных в диспозициях, а также в санкциях статей, имеют определенные отличия, которые отражают общую тенденцию развития уголовного законодательства каждой отдельной из указанных республик.
Ключевые слова: компьютерная информация; уголовная ответственность; квалифицирующие признаки; страны Закавказья; сравнительный метод; наказание; санкции.
A.V. Pelevina. COMPARATIVE CHARACTERISTICS OF CRIMINAL LAW PROTECTING THE INFORMATION RELATIONS IN THE COUNTRIES OF THE CAUCASUS
In the present article the actual problems of establishing codified criminal law prohibitions on the Commission of criminal acts infringing on information relations regulated by the legislation of the Transcaucasian countries are investigated, their General characteristics are given, characteristic features and distinctive features are revealed. In particular, despite appeared certain similarities as a result of the fact that the legislators of these countries have based their criminal law decisions on the recommendations of the model criminal code prepared for the CIS countries, they have some specifics. This specificity consists in the fact that it is characterized by two features (qualitative and quantitative) in relation to the establishment of criminal law prohibitions. For example, the Armenian legislator has established criminal law prohibitions on the Commission of unlawful attacks on information relations in seven articles, while the legislator of Georgia and Azerbaijan only in three articles. The content of the criminogenic features set out in the dispositions, as well as in the sanctions articles have certain differences that reflect the General trend of development of the criminal legislation of each individual of these republics.
Keywords: computer information; criminal liability; qualifying features; Transcaucasian countries; comparative method; punishment; sanctions.
Эволюция современного мира, его прогресс связаны со становлением и развитием информационного общества. Информация, информационные технологии превратились в одну из самых значимых, быстроразвиваю-щихся отраслей, пронизывающих все сферы общественного бытия, влияющих на жизнедеятельность личности, общества и государства.
В результате противоправных посягательств нарушается нормальное функционирование информационных систем, с помощью которых осуществляется управленческая деятельность, реализуются контрольные функции органов власти за объектами атомной энергетики, оборонного комплекса, транспорта. Чрезвычайная высокая опасность информационных преступ-
