CC BY
11
DOI 10.24412/2227-7315-2023-6-62-69 УДК 342.7
Т. М. Пряхина, Н. А. Галкин
КОНСТИТУЦИЯ РОССИИ: ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Введение: при анализе текста Основного Закона России как метазнака правовой и культурной среды выявлено единое текстовое значение Конституции РФ, обозначены литературные приемы, которые используются при вербализации юридического смысла властеотношений, при организации конституционно-правовой информации в единый целостный текст. Цель — показать перспективы развития нового междисциплинарного направления «юридическая текстология» на примере Конституции России. Методологическая основа: метод материалистической диалектики, системный метод научного анализа при ведущей роли междисциплинарной методологии, формально-логический метод. Результаты: выявлены закономерности литературной организации текста Основного Закона. Выводы: в тексте Конституции РФ используются приемы создания художественного литературного произведения.
Ключевые слова: Конституция России, текст, текстология, юрислингвистика, язык властеотношений.
T.M. Pryakhina, N. A. Galkin
THE CONSTITUTION OF RUSSIA: TEXTUAL ASPECT
Background: the analysis of the text of the Basic Law of Russia as a meta-sign of legal and cultural environment reveals the unified textual meaning of the Constitution of the Russian Federation, identifies literary techniques that are used in the verbalization of the legal meaning of power relations, in the organization of constitutional and legal information into a single integral text. Objective — to show the prospects of development of a new interdisciplinary direction "legal textology" on the example of the Constitution of Russia. Methodology: the method of materialistic dialectics, system method of scientific analysis with the leading role of interdisciplinary methodology, formal-logical method. Results: the regularities of literary organization of the text of the Basic Law are revealed. Conclusions: in in the text of the Constitution of the Russian Federation the rules of legal technique use the techniques of creating an artistic literary work.
Keywords: Constitution of Russia, text, textual studies, legal linguistics, language of power relations.
" © Пряхина Татьяна Михайловна, 2023
1 Доктор юридических наук, профессор департамента права Института экономики, управления и права
S (Московский городской педагогический университет); e-mail: [email protected]
© Галкин Никита Антонович, 2023
Аспирант департамента права Института экономики, управления и права (Московский городской педагогический университет); e-mail: [email protected] © Pryakhina Tatiana Mikhailovna, 2023
Doctor of Law, Professor of the Department of Law of the Institute of Economics, Management and Law (Moscow City Pedagogical University) © Galkin Nikita Antonovich, 2023
Postgraduate student of the Department of Law of the Institute of Economics, Management and Law (Moscow 62 City Pedagogical University)
Конституция Российской Федерации по содержанию представляет собой Основной Закон государства и общества, который объективируется в форме текста1. Цели и задачи, функции Основного Закона страны связаны именно с юридической либо политико-юридической составляющей. Осмысление Основного Закона как текста отодвинуто на второй план его юридическим бытием. Сегодня назрела настоятельная потребность оценки Основного Закона как текста, воплощающего архе-типические смыслы российского народа применительно к процессам юридизации политических отношений в сфере организации, устройства, функционирования публичной власти. Конституция — часть единого ментального, информационного пространства — обретает новый смысл, когда мы рассматриваем ее в качестве текста. Характеристики текста определяются содержанием. Вместе с тем очевидна общность текстов, которые есть форма существования языка, объективной реальности, воплощающая знание, понимание, заблуждение. Современная эпоха универсализации знания предполагает создание универсальных текстов. Наиболее ярко эти процессы проявляются в области кибернетики, где на базе «языка человека» специалисты создают единый язык информационных систем. Нечто похожее будет происходить и в естественной среде. Власть как универсальная категория требует универсального языка. Очевидна схожесть текстов конституций различных стран, что объясняется универсализацией правового статуса личности, признанием равенства всех людей, предполагающего организацию власти таким образом, чтобы она в равной степени гарантировала ядро основных прав и свобод.
Одновременно с процессами стандартизации правового регулирования разворачиваются встречные процессы регионализации, поиска индивидуальных характеристик правовой системы, в полной мере отражающих самобытность | конкретного общества, выражающих и обеспечивающих национальные интересы и государства. Наращивание суверенитета России во всем многообразии его прояв- а лений, развитие России как государства-цивилизации предполагает формирова- о ния правовой системы тождественной цивилизационной идентичности страны. О Конституция Российской Федерации пронизана идеей единства. Она призвана О
п
объединять народ, граждан, социальные общности, общественные структуры, а
политические силы, государственные институты, нации, этносы, конфессии. Го- в
|
сударственное единство достижимо, когда право опирается на иные сорегуляторы: О
мораль, нравственность, обычаи, традиции, культуру, этику и иные. Сопряже- р
ние права и культуры предполагает лингвистический анализ текста Основного |
Закона — юридической формы литературного языка, которым говорит суверен. К
Текст неотделим от дискурса. На языке Конституции говорят друг с другом участ- а
ники властеотношений и этот язык должен быть доступен, понятен каждому, |
вступающему в диалог. Текстологический анализ Основного Закона позволяет ||
понять, как считывают содержащуюся в нем информацию различные акторы, ¡§
и, соответственно, оптимизировать правовую жизнь. Сказанное свидетельствует 11
5
об актуальности, теоретической и практической значимости предпринятого нами ) исследования. 3
Вопросы юридической текстологии, языка права, поэзии права, лингвистического анализа законов стали предметом научного поиска таких выдающихся представителей юридической науки, как А.И. Бойко, Л.Д. Гаухман, В.М. Клеандрова,
1 См.: Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изм., одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.) // Российская газета. 1993. 25 дек.; 2020. 4 июля.
О.Б. Купцова, В.И. Лафитский, Н.А. Лопашенко, А.И. Ситникова, Е.И. Темнова, Ю.А. Тихомиров, Т.Я. Хабриева, О.И. Чистяков и др. Специальное исследование Н.А. Любимова посвящено языку конституционного законодательства [1]. Нетривиальный подход в сопряжении языка и стиля конституций продемонстрировала Н.Е. Таева [2]. Вместе с тем пространство неизведанного в области текстологии права, юрислингвистики гораздо более обширно, нежели сфера понятных, осознанных, сформулированных, введенных в научный оборот правил, закономерностей. Полагаем, что необходимо обратиться к тексту Конституции России как уникальному феномену, сочетающему в себе черты юридического документа и художественного произведения; естественный, литературный и юридический язык; стиль эпохи и вневременные категории; архетипические образы и представления отдельного народа и универсальные общецивилизационные максимы; прошлое и будущее в настоящем. Междисциплинарный подход позволяет увидеть закономерности коэволюционного развития юридических текстов и текстов культурно-языковой среды, формирующей язык права и им же трансформируемой.
Текст — линейно организованная последовательность языковых знаков, обладающая сложной структурой, неделимая и целостная первичная данность гуманитарной дисциплины. Текст обладает единым текстовым значением и в этом отношении может рассматриваться как нерасчлененный сигнал. «Быть романом», «быть документом» — значит реализовать определенную культурную функцию и передавать некоторое целостное значение [3, с. 62]. Такие тексты, число которых ограничено в отличие от бесконечного числа всех текстов, являются уже знаками культуры, а не языка [4, с. 107]. Конституция — метазнак правового и культур-д ного пространства. Она — порождение культуры и одновременно культурный ? феномен. Конституция обеспечивает порядок государственной и общественной а жизни только в том случае, если ее текст созвучен культурному архетипу народа. | Для текста «быть Конституцией» — значит обеспечивать политическую, идеоло-i гическую, ментальную, этическую, экономическую, государственную, правовую || самоидентификацию народа.
1 Текст Конституции имеет свое пространственно-временное бытие. Тем самым
§ обеспечивается целостность объекта. Применительно к Конституции фактор вре-| мени ограничивается моментом вступления Основного Закона в силу и моментом § прекращения его действия как юридического акта. Таким образом, достигается определенность властной воли и правовая определенность в регулировании по-Ц ведения субъектов правоотношений. Конституция же как воплощение архетипа | власти своим временным бытием охватывает весь период зарождения и станов-& ления политической нации. В государственно-правовые отношения вступают | коллективные субъекты — народ (либо избирательный корпус), государство, g нации, этнические общности, поколения и т.п. Это субъекты с устойчивой много-§ факторной идентичностью, которая складывается столетиями и поддерживается | коллективным самосознанием вне и помимо временных границ действия Основ-Ii ного Закона.
m
Конституция России 1993 г. создавалась как документ, который в конфликтной ситуации порождает и укрепляет общественное согласие. Именно поэтому был выбран тип функциональной модели Конституции. Очевидные блага были наглядно прописаны в тексте Основного Закона. Неочевидные блага как либеральные, так и социалистические, конкурирующие между собой, противоречащие друг другу, 64 в текст Конституции включались в виде дефинитивных норм. Для того чтобы
потенциальные конфликты между разными системами ценностей не привели к распаду Конституции и расколу в обществе, в Основной Закон были заложены специальные механизмы, которые, с одной стороны, обеспечивают стабильность и согласие, а с другой стороны, позволяют создать преимущества для вызревания новых институтов, нового социального порядка и новых общественных отношений перед отживающими «старыми» [5, с. 59, 64-65]. Стратегия авторов объясняет текстуальную неоднородность Конституции РФ. Часть ее положений прописана четко, однозначно (ст. 1, 3, 5, 6, 7 и др.), другая — «тяжеловесна», трудна для восприятия (ст. 93, ч. 2 ст. 5, ч. 4 ст. 111, 134, 135 и др.). Особенно двойственное впечатление производит ст. 9 Конституции РФ, согласно которой земля и другие природные ресурсы провозглашаются основой жизни и деятельности народов, при этом допускается нахождение природных ресурсов в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Проблема не в том, может или нет земля быть в частной собственности. Проблема в том, может ли в частной собственности быть основа жизни и деятельности народов. Многозначность подобных конституционных положений изначально рассчитана на дополнительное уточнение. Юридическая расшифровка определяется текущей политической ситуацией, расстановкой социально-экономических сил и т.п. Возможно, именно текстуальное несовершенство придало Конституции России больше гибкости при интерпретации, позволило сопрягать правовые и политические решения в рамках поля «возможного и должного». Однако нельзя не замечать подобные недостатки. Они создают дефекты правового поля, искажают смысл конституционных положений, способствуют разночтению одних и тех же конституционных норм [6, с. 58]. Поэтому так важно совершенствовать текст Конституции. I
Конституция настолько масштабный по своему значению закон, что излагает- | ся особым литературным стилем, сочетающим в себе юридический язык и язык а художественной литературы. Литературно-юридический стиль Основного Закона О задействует глубокую эмоциональную память. С одной стороны, нормы Консти- О
туции должны излагаться юридическим деловым стилем, быть лаконичными, О
п
единообразно понимаемыми. С другой стороны, Конституция должна быть со- а
держательно глубокой и эмоционально насыщенной. Текст Конституции должен в
|
быть запоминаем, а в таком случае без ассоциативной и эмоциональной памяти О не обойтись, значит, составитель конституции неизбежно обращается к худо- ю
Т5
жественному слову. Конституционная реформа — 2020 удивительным образом |
возвратила текст действующей Конституции, написанный формально-юридиче- К
ским стилем эпохи абстракционизма, к стилю, совмещающему литературно-ху- а
дожественный и формально-юридический язык. И.Г. Кошевая отмечает: «Если |
содержанием языка является объективный мир в той мере, в которой он познан ||
нами и преломлен в наших чувствах, то это значит, что определенные глобальные §
идеи стягивают к себе все существующие в языке средства выражения, членясь 1
5
на более мелкие микросистемы» [7, с. 112]. Именно глобальные идеи «стянули» ) все доступные и допустимые в юридическом тексте средства литературно-художе- 3 ственного языка и изменили стилистику текста Основного Закона, отражающего и выражающего величие России, способной вновь и вновь возрождать смыслы и ценности, удерживающие мир в цивилизационных границах.
В Конституции используются литературные приемы, необходимые для решения творческих задач. Для повышения информативности сообщения нужно увеличивать его вес, который связан с такими факторами, как число повторений 65
стимула, его мощность, длительность, пространственные размеры и т.п. Увеличение каждого из этих показателей ведет к увеличению информативности. В письменном тексте используются такие приемы, как ударение, подчеркивание, курсив, выделение текста в отдельную строку, абзац и т.п. Конституция РФ удачно структурирована на разделы, главы, статьи, пункты. Особым динамичным образом изложена Преамбула. Завершающая, констатирующая фраза Преамбулы выделяется заглавными буквами: «...принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ». В языке существуют специальные слова и выражения, единственное назначение которых — увеличить информативность других, рядом стоящих слов: «очень», «чрезвычайно», «исключительно», «вот именно» и т.п. «Специальные» слова включены в текст Конституции РФ: высшая ценность (ст. 2), высшее непосредственное выражение власти народа (ст. 3), никакая идеология (ст. 13), любые нормативные правовые акты (ст. 15), никакие другие (ст. 16), ничто не может быть (ст. 21), никто не может быть (ст. 50), важнейший приоритет (ст. 67.1), уникальное наследие (ст. 68) и т.п. Распространенный прием, позволяющий увеличить вес сообщения, обладающий способностью внедряться в сознание читателя, — повторение. Непосредственное повторение редко используется в Конституции РФ, но когда законодатель прибегает к данному приему, он звучит особенно ярко (ч. 3 ст. 77, ч. 5 ст. 78, ч. 2 ст. 81, ч. 2 ст. 129). Эффективность рассматриваемого метода повышается при «частичном» повторении. Конституции России присущи именно ньюансные повторения. Например: Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории (ч. 3 ст. 4), Российская Федерация обладает суверенными правами и осуществляет юрисдикцию на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации (ч. 2 ст. 67), Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности (ч. 2.1 ст. 67). Таких «перекличек» в тексте Конституции много, она пронизана ими1. При таком повторении происходит частичное совпадение (пересечение) множеств истинности двух последовательных сообщений. Именно частичное совпадение оказывается более информативным, чем полное совпадение или полное несовпадение [8, с. 72, 79].
Текст Конституции РФ составляет чуть более 17 680 слов. В правовых актах язык выступает в качестве формы передачи сообщения: законодатель информирует всех потенциальных субъектов правоотношений о допустимых стандартах поведения. В силу этого словарный запас Конституции не богат, унифицирован, насыщен юридическими терминами, тавтологией. Таким образом обеспечивается правовая определенность, единообразное понимание конституционных положений. Оправданный с точки зрения юридической техники прием изложения Основного Закона часто является препятствием для надлежащего его понимания субъектами, не владеющими специальными правовыми познаниями. Все естественные языки избыточны. Величина избыточности разных языков мира колеблется в пределах 70-80 %. Типичные тексты могут быть сокращены на треть без потери информации. Избыточность языка предупреждает возможные ошибки в понимании сообщения, повышает надежность его передачи [9, с. 24]. Избыточность позиционирует язык как форму мысли. Не случайно применение Конституции, когда текст выступает в качестве процесса речемыслительной деятельности, востребовало
1 См., например, преамбулу, ч. 2 и 3 ст. 67.1, ч. 1 ст. 4, ст. 79.1, п. «ж» ст. 83, ч. 2 ст. 4, ч. 1 ст. 15, ч. 5 ст. 76.
существенного дополнения конституционного словарного запаса, обогащаемого за счет научно-практических комментариев, решений Конституционного Суда РФ, высказываний политических лидеров, государственных деятелей и т.п. В ряде случаев пополнение конституционного словаря происходит некорректно, не способствует надежности передачи сообщения. Например, Конституционный Суд РФ использует такие термины, как «правоположение», «правовая демократия», «демократические ценности» и т.п., однозначная нормативно-правовая расшифровка которых весьма затруднительна. Необходимо формировать корреляционные зависимости между тем минимумом словарного запаса, который представлен непосредственно в тексте Основного Закона, и тем конституционным словарем, который в силу требования избыточности складывается вокруг Конституции.
В конституционном тексте присутствуют определенные канонические словоформы, образующие стабильные понятийные связи. Конституционная словоформа предполагает существование устойчивого смыслового движения, выражающегося в стабильных выражениях. Например, в слове «государство» потенциально присутствуют слова «суверенное», «правовое», «социальное»; «выборы» — «демократические», «свободные»; «свобода» — «мысли и слова», «совести»; «право на» — «жилище», «отдых», «образование»; «президент» — «глава государства», «гарант» и т.п. Таким образом, слово в конституционном контексте приобретает точный смысл того, что предшествовало ему и будет развивать его. Устойчивая динамика смыслового перехода создает запоминающиеся образы, налагает языковые ограничения на смысловую ревизию терминов, которые обрели в массовом сознании определенное значение [10, с. 192]. Ярким примером устойчивой конституционной словоформы является «право на труд», которое в общественном | сознании воспринимается именно как право, гарантируемое и обеспечиваемое | государством, несмотря на то, что в конституционном тексте закреплена свобо- а да труда, возлагающая заботу о трудоустройстве на самого гражданина (ст. 37). О Смысл словоформы «право на труд» продолжается в словоформе «человек труда», О
обретенной Основным Законом в ходе конституционной реформы — 2020 (ст. 75.1). О
п
Словоформа «свобода совести и вероисповедания» не тождественна конституцион- а
ному положению о гарантии каждому свободы совести, свободы вероисповедания в
|
(ст. 28). В ст. 28 Конституции РФ закреплены два самостоятельных правомочия, О имеющих разное нормативное содержание. В общественном сознании свобода со- ю
Т5
вести соединена со свободой вероисповедания и данные правомочия объединяются |
в устной речи союзом «и», то есть совесть «черпает» нравственный императив К
в вере. Подтверждается рассматриваемая словоформа закреплением императи- а
ва идеалов и веры в Бога, полученных от предков как основы государственного |
единства (ч. 2 ст. 67.1). |
Текст Конституции статичен. Вместе с тем именно рифма и размер текста § помогают людям запомнить его смысл и форму. Мы не призываем рифмовать 1
5
положения Основного Закона. Мы призываем творить конституционный текст ) так, чтобы каждое слово, строчка, пункт, статья звучали, были выверены, точны 3 в передаче информации, уместны. Говоря о ритме, обратим внимание на динамику расстановки слов в предложениях Основного Закона. Проиллюстрируем сказанное на примере ч. 3 ст. 104: «Законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, о выпуске государственных займов, об изменении финансовых обязательств государства, другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета, могут быть внесены только при 67
наличии заключения Правительства Российской Федерации». Попробуем изложить данное положение иначе: «Только при наличии заключения Правительства Российской Федерации могут быть внесены законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, о выпуске государственных займов, об изменении финансовых обязательств государства, другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета». В такой формулировке правильно расставлены смысловые акценты. В учебниках динамика конституционной строки обычно меняется авторами, поскольку именно такая формулировка лучше запомнится студентам.
О статичности текста Конституции РФ свидетельствует то, что в нем преобладает именная система словарного запаса, находящаяся в состоянии неподвижности. Всякое движение, совершаемое в пространственно-временных связях, передается словами глагольной формы. Мы подсчитали: текст Конституции РФ содержит 873 слова глагольной формы, то есть приблизительно 4,9 % от общего количества слов, что свидетельствует о диспропорции между словами именной и глагольной форм. В языке выразители материальности, или существительные, составляют 53 % всего словарного состава, выразители действия — 37 %. Таким образом, в Основном Законе более чем в восемь раз меньше слов глагольной формы, чем в среднем по естественному языку. Если считать текст Преамбулы одной статьей, то именно на нее приходится наибольшее число слов глагольной формы — 11, а на раздел второй «Заключительные и переходные положения» на каждый абзац — 2,2 глагола. Наибольшее число слов глагольной формы (5) на одну статью приходится в гл. 4 «Президент Российской Федерации», наименьшее (2,5) на одну и статью — в гл. 1 «Основы конституционного строя». Слова именной формы, ста? бильные в своей основе, изменяют свои пространственно-временные корреляции а только благодаря сочетаемости с динамичными, подвижными словами глаголь-| ной формы. Эти слова, выражая собой инициатора любого действия, движения, I перемещения, не могут быть безразличны к процессу выполнения этого действия | и оказываются с ним в тесной взаимосвязи. Точно так же репрезентаторы действия, I будучи стимулированы каким-то деятелем, определяются им и зависят от него [7, § с. 15]. Иначе говоря, инициатору действия в конституционном тексте не хватает | репрезентатора действия, и наоборот, у каждого действия столько адресатов, что § энергетический посыл «размывается». В конституционном тексте недостаточно опорных единиц речи. Он изначально нуждается в дополнительной языковой Ц поддержке. Дисбаланс именной и глагольной форм является одним из маркеров | того, что воплощение конституционных норм в практику повседневной жизни & требует значительных усилий как от государственных институтов, так и от от-| дельных граждан, а понятие «политической воли» стало непременным условием | реализации норм Основного Закона.
§ Изучение текста Конституции России с позиций юрислингвистики позволяет
| в полной мере раскрыть ее творческий потенциал. Текст Конституции уникален, | самобытен. В нем сочетаются черты нормативного правового акта и художественного произведения, существует как метазнак правовой и культурной среды, отражает историческую непрерывность российской государственности, выражает архетипы ментальности народа и правосознания общества, написан литературно-юридическим языком, использует приемы литературного языка, характерные для решения творческих задач, статичен и требует максимальных усилий для 68 надлежащей реализации, стабилен, поскольку опирается на канонические кон-
ституционные словоформы, ритмически неоднороден. Таким образом, правовой науке в целом и науке конституционного права в частности жизненно необходимо развивать такое направление, как юридическая текстология. Юриспруденция оперирует вербальными текстами и подобное междисциплинарное направление способно нарастить имеющиеся резервы повышения качества конституционно-правового регулирования.
Библиографический список
1. Любимов НА. Конституционное право России: лингвистический аспект: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 233 с.
2. Таева Н.Е. Язык и стиль советских конституций // Вестник университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2019. № 9. С. 87-96.
3. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство-СПб., 1998. 702 с.
4. Соломоник А.Б. Философия знаковых систем и язык. М.: Изд-во ЛКИ, 2011. 408 с.
5. Шахраи С.М. О Конституции: Основной Закон как инструмент правовых и социально-политических преобразований. М.: Наука, 2013. 917 с.
6. Царев А.Ю. О текстовых дефектах Конституции Российской Федерации // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 1. С. 53-60.
7. Кошевая И.Г. Язык как микрокосм сознания: уровни языкового абстрагирования. М.: ЛЕНАНД, 2015. 210 с.
8. Голицын Г.А., Петров В.М. Информация. Поведение. Язык. Творчество. 3-е изд. М.: ЛЕНАНД, 2017. 221 с.
9. Деменюк С.Л. Просто символ [Символ как вещь и вещь как символ]. СПб.: Страта, 2018. 260 с.
10. Пряхина Т.М. Устойчивые словоформы — фактор стабильности конституционного развития России // Право. Порядок. Ценности / под общ. ред. Е.А. Фроловой. М.: Проспект, 2022. С. 188-205.
References
1. Lyubimov NA. Constitutional Law of Russia: linguistic aspect: dis. ... cand. of Law. M., 2002. 233 p.
2. Taeva N.E. Language and Style of Soviet Constitutions // Bulletin of the O.E. Kutafin University (MGUA). 2019. No. 9. Р. 87-96.
3. Lotman Yu.M. About Art. St. Petersburg: Art-SPb., 1998. 702 p.
4. Solomonik A.B. Philosophy of Sign Systems and Language. Moscow: LKI Publishing House, 2011. 408 p.
5. Shakhray S.M. About the Constitution: The Basic Law as an Instrument of Legal and Socio-Political Transformations. Moscow: Nauka, 2013. 917 p.
6. Tsarev A.Yu. On Textual Defects of the Constitution of the Russian Federation // Gaps in Russian Legislation. 2015. No. 1. Р. 53-60.
7. Koshevaya I.G. Language as a Microcosm of Consciousness: Levels of Linguistic Abstraction. M.: LENAND, 2015. 210 p.
8. Golitsyn G.A., Petrov V.M. Information. Behaviour. Language. Creation. 3rd ed. M.: LENAND, 2017. 221 p.
9. Demenyuk S.L. Just a Symbol [Symbol as a Thing and a Thing as a Symbol]. St. Petersburg: Strata, 2018. 260 p.
10. Pryakhina T.M. Stable Word Forms — a Factor of Stability of the Constitutional Development of Russia // Law. Order. Values / under the general editorship of E.A. Fro-lova. M.: Prospect, 2022. Р. 188-205.
