CC BY
47
Конституционное воплощение высших ценностей государства: российская рефлексия
В.М. Клычников
В силу сущности конституций практически любой вид общественных отношений, упоминаемый в них, а также способы регулирования, могут быть рассмотрены через призму высших ценностей государства и общества. Понятно, что по этой причине даже поверхностный их обзор будет представлять собой труд весьма внушительного объема. В связи с этим я хотел бы обратиться к довольно узким, но принципиальным проблемам: соответствует ли существующая в Российской Конституции концепция основ конституционного строя и прав и свобод человека и гражданина современным тенденциям развития мирового конституционализма и насколько отношения личность — общество — государство, зафиксированные в этих главах, соответствуют концепту «социального государства», закрепленному в статье 7 Основного закона.
Сейчас в мире насчитывается чуть более 200 суверенных государств (не у всех, однако, есть конституции). Автору были доступны тексты 149 из них.
Как справедливо было сказано в статье В.И. Якунина, действующая сегодня Российская Конституция «при купировании названия Россия»1 может быть отнесена к любому государству. Отчасти такое положение дел связано с объективными процессами унификации конституционного строительства. Процессы глобализации, научно-техническая революция и связанный с ними феномен глобального информационного общества многократно повысили уровень соприкосновения культур. Все это привело, особенно во второй половине ХХ века, к серьезным изменениям в гуманитарной сфере, затронувшим в том числе и право. Мировое сообщество в целом достигло согласия по вопросам понимания гуманистических ценностей. Это выразилось прежде всего в консенсусе по проблеме определения перечня основных прав и свобод человека, закрепленном в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах и Международном пакте о гражданских и политических правах, разработанных под эгидой ООН в 1966 г. В этой связи практически все конституции, принятые во второй половине ХХ в., в значительной степени схожи. Стандартный набор прав человека содержится, несмотря на разницу в формировании в рамках исламской культуры модели правового статуса личности и ее взаимоотношений с государством, и в конституциях стран исламского фундаментализма, не говоря уже о европейских и латиноамериканских государствах, входящих в ареал христианской культурной традиции. Так, например, в «Белой Книге. Основном Законе Султаната Оман» деклариру-
1 Якунин В.И. Государственная идеология и национальная идея: конституционно-ценностный подход // Власть, № 3, 2007. С. 4.
ются равенство всех перед законом и отсутствие дискриминации по основаниям происхождения, языка, расы, религии, социального статуса; неприкосновенность жилища; свобода вероисповедания; свобода почтовых, телеграфных, телефонных и других форм коммуникации, свобода прессы, свобода собраний, свобода союзов2 и т. д. Даже Конституция Саудовской Аравии, несмотря на достаточно радикальный теократический характер и апелляцию к шариату, гарантирует защиту прав человека: право на социальное обеспечение, право на образование, на здравоохранение, на благоприятную окружающую среду, неприкосновенность жилища, тайну переписки, равенство граждан перед судом3 и другие.
Конституция крупнейшего исламского государства мира Индонезии, также гарантирует основные, в европейском понимании, гражданские права и свободы: равенство перед законом, свободу объединений, собраний, слова, печати и другие подобные свободы, свободу вероисповедания и религиозных обрядов, право на образование4. Подобных примеров можно привести еще множество. Ситуация с правами человека является частным случаем общего сближения правовых систем — в том числе в сфере конституционного права — и связана с взаимовлиянием Запада и Востока, Севера и Юга5. Подобная посылка, однако, не умоляет верности замечания, сделанного в статье В.И. Якунина, о том, что «в конституции игнорированы аспекты духовной и национальной ориентированности государства, которые играют важнейшую роль в консолидации общества»6 и что подобное игнорирование, в совокупности с присутствующими положениями неолиберального свойства, таит в себе потенциальную угрозу государственной целостности и национальной идентичности России.
Противоречие подобной постановки только кажущееся. Его разрешение лежит в плоскости анализа российской конституционной модели в свете основных тенденций развития конституционного права в мире. Сам термин «конституция» известен философии и праву еще с античных времен. Однако его осмысление и теоретическая разработка в современном смысле — как основного закона, обладающего верховенством, и как юридического основания всей текущей нормотворческой деятельности, и как документа, закрепляющего основные права и обязанности человека, принципы его взаимоотношения с государством — приходит в период принятия первых конституций (США — в 1787 г., Франции — в 1791 г.). Для понимания специфики этих документов нужно помнить, что они были частью борьбы народа, возглавляемой буржуазией, против традиций феодального общества и феодальных сословных привилегий. В этой ситуации объект конституционно-правового регулирования сознательно определялся чрезвычайно ограниченным. В рамках либерально-индивидуалистических концепций на первый план выдвигались естественные и неотчуждаемые права человека, главной целью было ограничение роли государственной власти в обществе. Акцент делался на рассмотрении
2 Белая Книга. Основной Закон Султаната Омана. 1996 г. Статьи 17, 27, 28, 30, 31, 32, 33.
3 Конституция Саудовской Аравии. 1992 г. Статьи 26, 27, 30, 31, 32, 37, 40, 43.
4 Конституция Республики Индонезии. Статьи 27, 28, 29, 31.
5 Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М., 1998. С. 6.
6 Якунин В. Государственная идеология и национальная идея: конституционно-ценностный подход// Власть, № 3, 2007. С. 4.
«юридических отношений, на которых зиждется порядок и свобода в данном политическом союзе». Социальные аспекты государственности, хотя и признавались отдельными правоведами, не включались в объект конституционно-правового регулирования7. Подобная позиция в целом определяла развитие конституционализма в XIX в.
Однако уже в начале ХХ в. появляются конституции, в которых значительно расширяется круг регулируемых общественных отношений. В принятой в 1917 г. (и ныне действующей) Конституции Мексики содержится положение о том, что «под демократией разумеется не только правовой строй и политический режим, но также порядок жизни, основанный на непрерывном улучшении экономического, социального и культурного состояния народа»8.
Начавшийся после 1917 г. «советский период» в развитии конституционного права в значительной степени повлиял на мировую теорию и практику конституционализма. Оставляя в стороне вопрос соответствия декларируемых принципов реальной политике, можно смело утверждать, что содержанием советских конституций в науку были внесены значительные новеллы, «в результате чего в развитии конституционного права в мире был осуществлен поворот к социальным аспектам, к вопросам устройства общества»9. Уже Веймарская конституция Германии 1919 г. содержала перечень социально-экономических прав и говорила о социальной функции частной собственности. Конституция Ирландии, принятая в 1937 г. (и ныне действующая), содержит целый раздел «Основные принципы социальной политики». Помимо прочего в ней есть положение о том, что «государство, в частности, должно направлять свою политику на обеспечение того, чтобы... собственность и управление материальными ресурсами общества могли бы быть распределены между частными лицами и различными классами для лучшего содействия общему благу. »10. В этом же разделе содержится положение о том, что «государство должно содействовать благосостоянию всего народа, защищая и обеспечивая, насколько возможно, социальный порядок, в котором справедливость и благотворительность должны вдохновлять все институты государственной жизни»11.
Эта тенденция еще более усиливается в конституциях, принятых после Второй мировой войны. Преамбула Конституции Франции 1946 г. (ныне действующей) провозглашает «как особо необходимые в наше время следующие экономические, политические и социальные принципы: .каждый обязан работать, каждый человек может защищать свои права и свои интересы через профсоюзную организацию и принадлежать к профсоюзу по своему выбору, нация гарантирует личности и семье необходимые условия для их развития. Она гарантирует всем, в частности ребенку, матери и престарелым трудящимся охрану здоровья, материальное обеспечение, отдых и досуг, нация гарантирует равный доступ детям и взрослым к образованию, к приобретению профессии и культуре». Конституция Французской Республики 1958 г. уже в
7 Свешников М.И. Очерк общей теории государственного права. СПб., 1896. С. 112.
8 Конституция Мексиканских Соединенных Штатов. 1917 г. ст. 3. п. 1.а.
9 Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М., 1998. С. 10.
10 Конституция Ирландии (Ирландской Республики). 1937 г. Ст. 45. п. 2 п.
11 Там же. Ст. 45 п. 1.
первой статье объявляет Францию социальной республикой12. В качестве «демократического и социального федеративного государства» определяет Германию основной закон этой страны, принятый в 1949 г.13. Конституция Итальянской Республики 1947 г. уже содержит такие разделы, как «этико-социальные отношения», «экономические отношения», «политические отношения»14. Более того, в документе особо декларируется, что «Республика признает и гарантирует неотъемлемые права человека как отдельной личности, так и члена социальных образований, в которых проявляется эта личность и требует выполнения неотъемлемых обязанностей, вытекающих из политической, экономической и социальной солидарности»15. Аналогичные принципы закрепляет и Конституция Испании 1978 г. «Испания конституируется в правовое демократическое, социальное государство, которое провозглашает высшими ценностями своего правопорядка справедливость, равенство и политический плюрализм»16, — говорится в ее «Вводном разделе». Статья 3 этого документа содержит положение о том, что «государственные власти должны создать эффективные условия, при которых свобода и равенство людей и образуемых ими групп становятся реальными, помогают преодолеть препятствия и оказать содействие участию всех граждан в политической, экономической, культурной и социальной жизни»17. Помимо этого, в Конституции специальные статьи посвящены политическим партиям, профессиональным союзам, вооруженным силам18. В рамках главы второй «Права и свободы» специальная часть посвящена основным правам и общественным свободам19.
Отдельная глава посвящена основополагающим принципам социально-экономической политики20. Среди них Конституция отмечает правовую, экономическую и социальную защиту семьи, справедливое распределение региональных и частных доходов, охрану социальных и экономических прав испанских трудящихся, поощрение науки и научных исследований на благо общих интересов, государственные гарантии сохранения и обогащения исторического, художественного и культурного наследия народов Испании и целый ряд других21.
При обращении к действующей Конституции Португальской Республики, принятой в 1976 г., мы наблюдаем еще большее увеличение круга общественных отношений, вовлеченных в сферу конституционно-правового регулирования. Раздел III части I Основного закона Португалии включает в себя целые главы, посвященные экономическим правам и обязанностям, социальным правам и обязанностям, правам и обязанностям в области культуры. Кроме этого, в доку-
12 Конституция Французской Республики. 1958 г. Ст. 1.
13 Конституция Федеративной Республики Германии. 1949 г. Ст. 20 (1).
14 Конституция Итальянской Республики. 1947 г. Раздел II. Ст. 29-34, раздел III, ст. 35-47, раздел IV, ст. 48-54.
15 Там же. Ст. 2.
16 Испанская конституция. 1978 г. Ст. 1.
17 Там же. Ст. 9. п. 2.
18 Там же. Ст. 6, 7, 8.
19 Там же. Гл. 22. 1. Об основных правах и общественных свободах. Ст. 14-29.
20 Там же. Гл. 3. Об основополагающих принципах социально-экономической политики. Ст. 39-52.
21 Там же. Ст. 39. 1, ст. 40. 1, ст. 42, ст. 44. 2, ст. 46.
менте специальные разделы посвящены планированию, сельскохозяйственной, торговой и промышленной политике22.
Подобная тенденция характерна не только для конституций стран старой Европы. Проследить ее мы можем, обратившись к большинству принятых в последнее время конституций государств стран Азии, Африки, Америки. Так, например, в действующей Конституции Коста-Рики, принятой в 1949 г., отдельные части специально посвящены социальным правам и гарантиям, религии, образованию и культуре, политическим правам и обязанностям23. В Конституции Бразилии специальные части посвящены экономическому и социальному порядку, семье, вооруженным силам24. В значительной степени сходная ситуация и на Африканском континенте. Например, Конституция Эфиопии, принятая в 1994 г., содержит специальную часть «Демократические права», в числе которых специальные статьи посвящены брачным и семейным правам, правам женщин, правам детей, правам наций, народностей и народов, экономическим, социальным и культурным правам, «праву на развитие», экологическим пра-вам25. Конституция Египта содержит специальные главы, посвященные социальным, моральным и экономическим основам общества, вооруженным силам, полиции, прессе26.
Такую же картину, с учетом определенной региональной специфики, мы можем наблюдать и при обращении к конституциям азиатских государств. Конституция Камбоджи — «королевства с королем, который должен управлять согласно конституции и принципам либеральной демократии и плюрализма», — содержит отдельные главы, посвященные экономике, образованию, культуре, социальным делам27. При этом с принципами «либеральной демократии» у камбоджийцев соседствуют возможность и необходимость государственного планирования добычи и переработки большинства видов природных ресурсов, возможность участия государства в ценовом регулировании на продовольственном рынке, обязательстве государства по распространению и развитию буддистских институтов28.
При всей своей компактности, Конституция Народно-Демократической Республики Лаос, принятая в 1994 г., также содержит отдельную главу «Социально-экономическая система». Среди прочих принципов в ней содержится положение об обязанности государства «развивать и расширять прекрасную традиционную культуру нации», защищать «святыни нации»29.
Столь пространный конституционно-страноведческий экскурс понадобился нам для того, чтобы показать, что со времен принятия Американской Конституции и Декларации прав и свобод человека и гражданина во Франции, создан-
22 Конституция Португальской Республики. 1979 г. Ч. 1 р. III гл. 1, Ч. 1 р. III гл. 2, Ч. 1 р. III гл. 3. г. Ч. 2. Р. II. Ст. 90-92, г. Ч. 2. р. III. Ст. 93-100.
23 Политическая Конституция Республики Коста-Рика. 1949 г. Главы 5, 6, 7, 8.
24 Конституция Соединенных Штатов Бразилии. 1946 г. Части 5, 6, 7.
25 Конституция Эфиопии. 1994 г. Гл. 3.2.2, ст. 34, 35, 39, 41, 43, 44.
26 Конституция Арабской Республики Египет. 1980 г. Ч. II. Гл. I, гл. II, ч. V, гл. VII, ч. V, гл. VIII, ч. VII, гл. II.
27 Конституция Королевства Камбоджи. Ст. 1. Главы 5, 6.
28 Там же ст. 59, 62, 68.
29 Конституция народно-демократической республики Лаос. 1994 г. Гл. 2. ст. 19.
ных под влиянием либерально-индивидуалистической концепции, произошло расширение и качественное изменение объекта конституционного правового регулирования.
Теперь сфера конституционного права — это не только личность и власть, не только организация государства. Сегодня в этой сфере равноправными партнерами выступают личность, коллектив, государство, общество. И в этих условиях «конституционное право сегодня регулирует основы (принципы) социально-экономической структуры общества, его политической системы и духовной жизни, обеспечивая условия для осуществления государственной власти, борьбы за нее, участия в ней социальных и иных общностей, а также личностей»30. Именно в этих целях в конституциях мира устанавливаются основы правового положения личности, человека и гражданина.
Очевидно, что концепция конституционно-правового регулирования, содержащаяся в Конституции Российской Федерации 1993 г., имеет архаичный характер, в ней явно существует дисбаланс между учетом интересов общества, коллективов, государства и отдельной личности в пользу последней. При этом достаточно отчетливо прослеживается умаление роли государства, выражающееся как в умалении его прав, так и в размывании обязанностей по отношению к нации, обществу, социальным группам, да и человеку.
В чем же причина подобного положения вещей? Не ставя целью выявить конкретные источники вдохновения авторов ныне действующей Российской Конституции, можно с уверенностью предположить, что они находились под влиянием англо-саксонских конституционалистов. В этих странах (прежде всего мы говорим о Великобритании и США) большая часть юристов придерживается традиционалистского подхода, считая, что конституционное право должно заниматься обеспечением фундаментальной свободы, занимаясь вопросом разграничения прав личности и пределов действия государства31. Оппоненты могут возразить нам, что такой подход может заслуживать не критики, а подражания, т. к. конституции этих государств чрезвычайно стабильны (являются одними из старейших в мире), а социальная практика, несмотря на упомянутый подход, является достаточно успешной. И английская, и американская конституции по сегодняшним меркам носят довольно архаичный характер. Достаточно сказать, что в основном законе США нет упоминания о правах человека, все они содержатся в поправках к конституции. Поэтому реальное конституционно-правовое регулирование осуществляется в этой стране в рамках так называемой живой конституции — истолкование ее норм дается в огромном количестве решений Верховного суда США. Подобным же образом дело обстоит в Великобритании, где конституция вообще не существует в виде отдельного документа, а носит, как говорят специалисты, «комбинированный характер». Она состоит из законов, судебных прецедентов, конституционных соглашений. Иногда в ее состав включают так называемую правовую доктрину — выводы из работ наиболее известных английских конституционалистов прошлого, которые можно использовать в качестве доказательства в суде. Точное количество актов, имеющих конституционный характер, затрудняются назвать даже местные специалисты.
30 Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М., 1998. С. 27.
31 Егоров С.А. Современная наука конституционного права в США. М., 1987.
По разным оценкам число только конституционных законов колеблется от 10 до 350.
Разница в наших правовых системах делает прямое заимствование англосаксонской конституционно-правовой концепции по меньшей мере неактуальным.
В связи с этим необходимо отметить, что большинство европейских — в частности, французских, испанских, немецких — конституционалистов более широко трактуют предмет конституционного правового регулирования. В качестве характерного примера здесь можно привести мнение немецкого конституционалиста К. Штерна: «Современная конституция не может больше отказывать в установлении основных принципов устройства общества, иначе она может утратить свои функции стабилизации и порядка»32.
В ныне действующей Конституции Российской Федерации, в главе 1 «Основы конституционного строя», общество в качестве субъекта не упоминается вовсе. Только в двух пунктах статьи 13 присутствует упоминание об общественных объединениях.
Уже неоднократно говорилось о спорности формулировки высших ценностей конституционного строя, данной в ст. 2 Конституции РФ 1993 г. Подобная формулировка совершенно не соответствует общему состоянию конституционного процесса в мире. Но нельзя сказать, что мы совершенно одиноки. Подобная формулировка крайне редко, но встречается в мировых конституциях. Конституция Перу (принятая по стечению обстоятельств в 1993) в своей первой статье говорит: «Защита прав человека, уважение его достоинства — это высшая цель общества и государства»33.
Вместе с тем Конституция РФ объявляет Россию, вслед за большинством современных конституций, «социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека»34. Достаточно ли подобной формулировки для снятия сомнений в социальной адекватности Основного закона нашей Родины? Ответ на этот вопрос можно найти, проведя сравнительный анализ через призму нашей «конституционной высшей ценности».
Традиционно выделяют либеральную, социалистическую и исламскую модели правового статуса личности. Либеральная модель исходит из приоритета интересов личности перед интересами общества и государства. Социалистическая модель, напротив, основана на приоритете коллектива и государства по отношению к личности. Мусульманская модель исходит из того, что действия личности не самостоятельны, т. к. все в мире зависит от воли Аллаха, поэтому основной акцент делается не на ее правах, а на ее обязанностях перед государством и общиной. Эти модели и сегодня в определенной степени не утратили своей актуальности, но процесс интенсификации межкультурной коммуникации привел к взаимопроникновению отдельных элементов этих систем.
Выше уже говорилось, что сегодня учение о естественных правах человека, сформированное в рамках либеральной модели, дополненное социальными пра-
32 Stern K. Staatss — und Verfassungsrecht. Einfuhrung in das deutsche Recht. München. 1989. S. 17-18.
33 Политическая конституция Перу. 1993 г.
34 Конституция Российской Федерации. 1993 г. Ст. 7. п. 1.
вами в рамках модели социалистической нашло свое отражение в разработанных под эгидой ООН «Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах» и «Международном пакте о гражданских и политических правах» 1966 г. В таком виде они закреплены в большинстве конституций стран мира. В этой ситуации понимание проблем отечественного конституционализма может прийти через сравнительный анализ объема взаимной ответственности личности, коллектива, общества и государства.
Как уже говорилось ранее, одной из основных тенденций в развитии конституционализма является введение в поле конституционно-правового регулирования вопросов взаимоотношений личности и различного рода коллективов: социальных, профессиональных, общественных. Инициация этого процесса традиционно связывается с практикой стран тоталитарного социализма. Сегодня, когда мировая социалистическая система стала историей, некоторые из принципов социальной опосредованности, адаптированные к условиям демократического общества, продолжают существовать. В первую очередь это касается ценза оседлости, в связи с определением объема возможности реализации гражданских прав. Конституция Гаити, например, говорит о том, что иностранцы могут пользоваться политическими правами только по истечении 10 лет со дня натурализации35. Чтобы получить гражданство Коста-Рики, гражданам Центрально-Американских государств необходимо прожить в стране не менее одного года, гражданам Испании и иберо-американцам — два года, прочим иностранцам — не менее пяти лет36. Такая же ситуация закреплена и в конституциях Никарагуа37, Панамы38 и ряда других стран. В целом современные демократические конституции не содержат ограничений, основанных на связи личности с различного рода коллективами. Но подобная связь может порождать определенные преференции. Испанская конституция говорит о том, что «государство проявляет особую заботу об охране социальных и экономических прав испанских трудящихся, находящихся за рубежом»39. Португальская конституция содержит отдельную главу «Права свободы и гарантии трудящихся»40. Конституция Бразилии говорит о принципах, «...направленных на улучшение условий жизни трудящихся»41. Основной закон Итальянской Республики закрепляет положение о том, что трудящийся имеет право на вознаграждение, «достаточное, во всяком случае, для обеспечения ему и его семье свободного и достойного существования»42.
В зарубежных конституциях последнего времени стало появляться много статей о профессиональных союзах, правах детей, молодежи, пожилых людей, инвалидов, пенсионеров. Хартия Европейского Союза об основных правах даже содержит отдельную главу, называющуюся «Солидарность»43. Конечно, ныне
35 Конституция Республики Гаити. 1950 г. Ст. 5.
36 Политическая конституция Республики Коста-Рика. 1949 г. Ст. 14.
37 Конституция Республики Никарагуа. 1950 г. Ст. 18.
38 Политическая конституция Республики Панамы. 1972 г. Ст. 10.
39 Испанская конституция. 1978 г. Ст. 42.
40 Конституция Португальской Республики. 1979 г. Ч. 1. р. 2. гл. 2.
41 Конституция Соединенных Штатов Бразилии. 1946 г. Ст. 157.
42 Конституция Итальянской Республики. 1947 г. Ст. 36.
43 Хартия Европейского Союза об основных правах. Гл. 4.
действующая Российская Конституция содержит нормы, гарантирующие социальное обеспечение нуждающимся в нем гражданам, их участие в культурной жизни44 и т. п. Но в данном случае для нас важен адресат глав первой и второй Основного закона Российской Федерации. Главным адресатом здесь является «каждый». В 47 статьях главы 2 «Права и свободы человека и гражданина» этот «каждый» встречается 30 раз. Возможно, вследствие рефлексии на советскую практику чрезмерного обобществления, наша Конституция совершенно игнорирует коллективы и коллективные ценности. Именно в такой постановке кроются истоки атомизации общественного сознания.
Есть, однако же, коллектив, который невозможно обойти полным молчанием. Нормы, посвященные семье, содержатся в большинстве конституций мира. Ценность этого социального института подчеркивают конституции стран всех форм правления, политических режимов и территориального устройства. Вот лишь несколько примеров. Основной закон Бразилии содержит положение о том, что семья «пользуется правом на особое покровительство государства»45. При этом закон учреждает особое покровительство многодетным семьям46. В качестве «фундаментального ядра общества» определяют семью конституции Парагвая47, Чили48, Гондураса49, Коста-Рики50. Конституции Уругвая51, Сальва-дора52 и Эквадора53 не просто констатируют этот факт, но и определяют, что защита семьи — главная обязанность общества, которое «гарантирует ей моральные, культурные и экономические условия, способствующие достижению ее целей»54.
Такое отношение к семье характерно не только для американских государств. Основной закон Эфиопии определяет семью как «естественную и фундаментальную часть общества»55. Обязанность государства как «опекуна этики и традиционных ценностей» — помогать семье в осуществлении ее миссии — закреплена в Конституции Конго56. Право семьи на «особенную защиту» государства в качестве «ячейки естественного основания общества» закреплено в основном законе Габона57. Конституция Арабской Республики Египет называет семью «основанием общества, основанного на вере, нравственности и патриотизме» и обязывает государство «сохранить подлинный характер египетской семьи со всеми ценностями и традициями, защищая и развивая его во взаимодействии с обществом»58. В конституционном акте Королевства Саудовская
44 Конституция Российской Федерации. 1993 г. Ст. 39, 44.
45 Конституция Соединенных Штатов Бразилии. 1946 г. Ст. 163.
46 Там же. Ст. 164.
47 Конституция Республики Парагвай. Ст. 49.
48 Политическая конституция Республики Чили. 1980 г. Ст. 1.
49 Конституция Республики Гондурас. 1936 г. Ст. 197.
50 Политическая конституция Республики Коста-Рика. 1949 г. Ст. 51.
51 Конституция Республики Уругвай. 1996 г. Ст. 40.
52 Конституция Сальвадора. 1983 г. Ст. 32.
53 Политическая конституция Республики Эквадора. 1996 г. Ст. 32.
54 Там же.
55 Конституция Эфиопии. 1994 г.
56 Конституция Конго. Ст. 38.
57 Конституция Республики Габон. 1994 г. Ст. 14.
58 Конституция Арабской Республики Египет. 1980 г. Ст. 9.
Аравия имеется отдельная глава, посвященная особенностям семьи59. Там ее называют «ядром саудовского общества»60. Согласно документу, государство берет на себя обязательство «стремиться усиливать семейные связи, поддерживать ее арабские и исламские ценности и заботу обо всех ее членах и обеспечивать условия для роста ее благосостояния и возможностей»61. В преамбуле к Конституции Исламской Республики Иран семье уделено специальное место. Она названа «основной ячейкой общества и основным очагом развития и возвышения человека»62.
Такое же внимание семье уделяют и конституции европейских стран. Основной закон ФРГ указывает на то, что «брак и семья находятся под особой защитой», и хотя забота о детях и их воспитание являются естественным правом родителей, «за их реализацией следит государственное сообщество»63. Конституция Италии содержит положение о том, что «республика экономическими и другими мерами способствует созданию семьи и выполнению ее задач, уделяя особое внимание большим семьям»64. Польская Конституция говорит о том, что «государство в своей экономической политике учитывает благо семьи»65. Особую заботу о семье и ее защиту гарантирует Конституция Македонии66. В Основном законе Ирландии содержится специальный раздел «Семья». Отношение ирландцев к семье, закрепленное в Конституции, заслуживает внимания и расширенного цитирования: «Государство признает Семью как естественный первоисточник и объединяющую основу общества, а также как нравственный институт, обладающий неотъемлемыми и неотчуждаемыми правами, предшествующими всякому позитивному праву и высшими по отношению к нему.
Государство гарантирует защиту Семьи, ее организацию и авторитет как необходимую основу социального порядка, незаменимую для процветания народа и государства.
В частности, государство признает, что женщина ее домашней жизнью оказывает государству поддержку, без которой нельзя достигнуть общего блага. Государство должно прилагать усилия к тому, чтобы матери не были вынуждены из-за экономической необходимости заниматься работой в ущерб их домашним обязанностям.
Государство берет на себя обязательство с особой тщательностью охранять институт брака, на котором основана Семья, и защищать его от нападок»67. Конституция Португалии не только определяет семью как основную ячейку общества, которая имеет право на защиту общества и государства и на создание всех тех условий, которые позволили бы ее членам реализоваться как личностям, но и приводит список специфических обязанностей государства перед семьей:
59 Конституция Королевства Саудовская Аравия. 1992 г. Глава 3.
60 Там же. Ст. 9.
61 Там же. Ст. 10.
62 Конституция Исламской Республики Иран. 1979 г. Преамбула.
63 Конституция Федеративной Республики Германии. 1949 г. Ст. 6, 6.2.
64 Конституция Итальянской Республики. 1947 г. Ст. 31.
65 Конституция Республики Польши. 1997 г. Ст. 71.
66 Конституция Македонии (Республики Македонии). 1991 г. Ст. 40.
67 Конституция Ирландии (Ирландской Республики). 1937 г. Ст. 41.
«а) способствовать социальной и экономической независимости членов семьи;
b) развивать национальную сеть охраны интересов матери и ребенка, национальную сеть яслей и инфраструктуру поддержки семьи, а также проводить политику защиты интересов престарелых;
c) сотрудничать с родителями в деле воспитания детей;
ф гарантировать, в плане уважения личной свободы, право на планирование семьи, способствуя распространению информации и доступу к методам и средствам, которые обеспечат реализацию этого права, и создать соответствующие юридические и технические структуры, которые позволили бы содействовать сознательности родителей;
е) регламентировать правила помощи при родах таким образом, чтобы не задевать достоинство человека;
Г) регулировать налоги и социальные выплаты в соответствии с семейными обязанностями лиц;
§) определять, заслушивая объединения, представляющие семьи, и проводить общую целостную политику поддержки семьи»68.
Справедливости ради необходимо отметить, что не все конституции мира уделяют столь акцентированное внимание семье. Существуют также и некоторые региональные особенности: в странах Юго-Восточной Азии хотя и упоминают о семье, но делают это достаточно лаконично. Но, с другой стороны, существуют и примеры значительно более радикального выражения уважения к семейным ценностям. Согласно Конституции Никарагуа, действие гражданских прав приостанавливается «при проявлении неблагодарности к родителям или несправедливом оставлении родителями своих детей»69.
В основном законе Российской Федерации статус семьи выражен чрезвычайно аморфно. В главе 1 «Основы конституционного строя» для определения отношения государства к семье не нашлось даже одного предложения. В пункте 2 статьи 7, очень небольшом по размеру, куда до кучи были свалены труд, социальное обеспечение, инвалиды, социальные службы, есть одна фраза: «обеспечивается государственная поддержка материнства, отцовства и детства». Еще одно предложение нашлось в главе 2 «Права и свободы человека и гражданина»: «материнство и детство, семья находятся под защитой государства»70. Ни о каком особом значении семьи для государства и общества, как и о приоритетной поддержке ее, речь не идет. Равно как нет упоминаний о возможности и необходимости участия государства и общества в воспитании и образовании, придании этому процессу мировоззренческой целостности и нравственных ориентиров. И если право на образование в совокупности с некоторыми гарантиями (статья 43 содержит формулу «гарантируется общедоступность.», но не уточняет кем и как) еще присутствует в Конституции, то от процесса воспитания авторы отстранились полностью. В связи с воспитанием основной закон содержит только одно положение: «забота о детях, их воспитание — равное
68 Конституция Португальской Республики. 1976 г. Ст. 67.
69 Конституция Республики Никарагуа. 1950 г. Ст. 34. п. 8.
70 Конституция Российской Федерации. 1993 г. Ст. 38. п. 1.
право и обязанность родителей»71. Между тем конституционное обращение к основополагающим принципам образования и воспитания является сложившейся практикой.
Конечно, вопросы семьи не являются основным содержанием конституций, но они представляются достаточно важными. Без прочной нравственной основы невозможно стабильное существование никакой социально-экономической системы. Тем более что она играет существенную роль при определении границ и взаимосоотношения частного, общественного и государственного интереса в рамках модели социального государства (к каковым причисляет Россию Конституция — см. статью 7).
Еще раз напомним, что формирование концепции социального государства было связано с трансформацией доктрины естественных прав эпохи буржуазных революций, главной задачей ставившей ограничение вмешательства государства в права человека. Расширение объема взаимоотношений человека, общества и государства повлекло за собой возникновение новых групп экономических, социальных, культурных и иных прав и нового понимания роли государства, обязанного в соответствии с возможностями обеспечить эти права. Новая служебная роль государства (конституционное закрепление которой в Основном законе ФРГ и породило юридический термин «социальное государство») потребовала ревизии принципов сложившейся во времена либерального индивидуализма корреспонденции прав и обязанностей человека и государства. В первую очередь этот процесс коснулся «священного и неприкосновенного» института частной собственности. Первые шаги в этом направлении мы можем видеть в конституциях Мексики, Веймарской Республики в Германии, Ирландии. «Государство в любое время имеет право, — говорится в статье 27 Конституции Мексики, — наложить на частную собственность ограничения, требуемые общественными интересами, а также регулировать использование природных богатств. для обеспечения их сохранности и более справедливого распределения государственного имущества»72. В основном законе Ирландии частной собственности посвящен целый раздел. В нем среди прочих положений содержится следующее: «. осуществление прав, упомянутых в предшествующих положениях этой статьи, в гражданском обществе должно регулироваться в соответствии с принципами социальной справедливости. В соответствии с этим, государство может ограничить посредством закона осуществление указанных прав, для согласования их с общим благом»73.
Развитие эта тенденция получила после Второй мировой войны, когда принципы социального государства были закреплены в конституциях ФРГ (1949), Франции (1953), Испании (1978). «Собственность обязывает, — говорится в статье 14 Основного закона ФРГ, — что ее использование должно одновременно служить общему благу. Отчуждение собственности допускается только для общего блага»74. Аналогичная позиция в отношении прав собственности содержится в Конституции Испании: «социальная функция этих прав ограничивает
71 Там же. Ст. 38. п. 2.
72 Конституция Мексиканских Соединенных Штатов. 1917 г. Ст. 27.
73 Конституция Ирландии (Ирландской Республики). 1937 г. Ст. 43.
74 Конституция Федеративной Республики Германии. 1949 г. Ст. 14.
их содержание в соответствии с законами. Никто не может быть лишен своего имущества и прав на него, кроме как по оправданной причине, связанной с общественной целесообразностью или социальными интересами.»75.
Еще более развернутые положения, оценивающие собственность с точки зрения общественного блага, находятся в Конституции Италии. Взаимодействию общественных и частных интересов в этом вопросе посвящены целых три статьи. Они носят очень показательный характер и потому заслуживают подробного цитирования:
«Статья 42. Собственность может быть государственной или частной. Экономические блага принадлежат государству, обществам или частным лицам.
Частная собственность признается и гарантируется законом, который определяет способы ее приобретения и пользования, а также ее пределы с целью обеспечения ее социальной функции и доступности для всех. В предусмотренных законом случаях частная собственность может быть отчуждена в общих интересах при условии выплаты компенсации. Закон устанавливает правила и пределы наследования по закону и по завещанию, а также права государства в отношении наследственных имуществ.
Статья 43. В целях общей пользы закон может первоначально закрепить или же посредством экспроприации и при условии выплаты компенсации передать государству, публичным учреждениям, объединениям трудящихся или потребителей определенные предприятия или категории предприятий, относящиеся к основным публичным службам или к источникам энергии, или обладающие монопольным положением и составляющие предмет важных общественных интересов.
Статья 44. В целях достижения рациональной эксплуатации земли и установления справедливых социальных отношений закон налагает обязательства на частную земельную собственность, устанавливает предельные размеры этой собственности, смотря по областям и сельскохозяйственным зонам, благоприятствует улучшению земель, преобразованию крупных землевладений и реконструкции производственных единиц; поддерживает мелкую и среднюю собственность»76.
Положения о возможности ограничения частной собственности (при условии справедливого возмещения на основании строго зафиксированной в Конституции процедуры) в пользу общественных интересов прописаны в большинстве конституций мира. Анахронизмом скорее является положение о ее неприкосновенности.
Как же данная проблема решается в конституции России? Основные положения на этот счет закреплены в двух статьях 2-й главы. Их можно привести полностью:
«Статья 35.
1. Право частной собственности охраняется законом.
2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.
3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд
75 Испанская Конституция. 1978 г. Ст. 33.
76 Конституция Итальянской Республики. 1947 г. Ст. 42-44.
может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.
4. Право наследования гарантируется.
Статья 36.
Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю.
Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц.
Условия и порядок пользования землей определяются на основе федерального закона».
Как видим, эти нормы совершенно не содержат положений о собственности, налагающей социальную ответственность, или об общественном благе. Из упомянутых ограничений называется только «государственная нужда» (что согласитесь совсем не одно и то же, что и общественное благо), да интересы «иных лиц». Здесь будет любопытно отметить, какие же обязанности налагает такое положение вещей на граждан. Наиболее показательными в данном случае будут нормы, зафиксированные в японской и итальянской конституциях. «Свободы и права, гарантируемые настоящей конституцией, — говорится в статье 12 Основного закона Японии, — должны поддерживаться постоянными усилиями народа. Народ должен воздерживаться от каких бы то ни было злоупотреблений этими правами и несет постоянную ответственность за использование их в интересах общественного благосостояния»77. Итальянская конституция содержит на этот счет следующее положение: «Республика признает за всеми гражданами право на труд и создает условия, которые делают это право реальным. Каждый гражданин, в соответствии со своими возможностями, обязан осуществлять деятельность или выполнять функции, способствующие материальному и духовному развитию общества»78. К сожалению, обязанность свободного созидательного труда на общее благо никак не закреплена в Основном законе Российской Федерации.
Современное демократическое, правовое, социальное государство соединяет в отношении человека различные подходы. Предоставляя ему свободу выбора, наделяя новыми правами, оно вместе с тем требует от него и новых обязанностей. Приведенные выше примеры и сравнения, подводят нас к выводу, требующему гражданского мужества и политической воли для решения очевидной проблемы. Ныне действующая Российская конституция в своей концептуальной части, относящейся к основам конституционного строя, правам и свободам человека и гражданина, не соответствует основным тенденциям современного мирового конституционного процесса. Более того, можно говорить, что в определенной степени она обнаруживает тенденцию регрессивного движения. Созданная под влиянием правовой доктрины, существенно отличной от нашей, заимствованной из англо-саксонской юридической системы, она игнорирует цивилизационно-ценностные накопления нашего народа. В частях, описывающих высшие ценности государства, документ носит ярко выраженный индивидуалистический характер. В нем отсутствует обращение к традициям общинности, коллективизма, социальной взаимопомощи, духовным и нравственным идеалам нашего народа.
77 Конституция Японии. 1947 г. Ст. 12.
78 Конституция Итальянской Республики. 1947 г. Ст. 4.
Чрезмерно радикальным было бы, конечно, утверждение о полной негодности Конституции в ее нынешнем виде. В ней содержится достаточно много здравых положений социальной направленности. Но для того чтобы Основной закон России стал по-настоящему Конституцией социального государства, текст требует серьезной доработки, причем именно на конституционном уровне.
Состояние «социального» также требует серьезного расширения обязанностей со стороны государства по отношению к личности и обществу. В ныне действующей конституции продекларировано достаточно большое количество положений, относящихся к различным областям социального обеспечения. Но социальная практика, к сожалению, пока сильно расходится с теоретическими положениями. Детальное рассмотрение этого вопроса не является предметом данной работы. Но все же хотелось бы привести один пример, свидетельствующий о серьезном системном кризисе восприятия отдельными представителями властных элит самой идеи социального государства. Не так давно в средствах массовой информации появилось высказывание министра науки и образования Фурсенко о намерении сократить на 20% бюджетное финансирование вузов. Он мотивировал это возможным (подчеркиваю возможным) уменьшением конкурса на поступление в связи с ожидаемым демографическим спадом. Заявление министра показывает, что сегодня в России игнорируется один из основополагающих документов социального государства — Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, принятый ООН еще в 1966 г. и ратифицированный СССР в 1976 г. Среди прочего в нем говорится: «высшее образование должно быть сделано одинаково доступным для всех на основе способностей каждого, путем принятия всех необходимых мер, и, в частности, постепенного введения бесплатного образования»79. А у нас — сокращение и конкурс. И это происходило в условиях чудовищного профицита бюджета.
А ведь есть еще в мире Конституция Исламской Республики Иран. В преамбуле ее говорится: «Экономика — это средство, а не цель. В деле укрепления экономического потенциала самое важное это удовлетворение потребностей человека на пути его развития и духовного роста»80.
Может возникнуть вопрос, не является ли критика ультралиберальных положений конституции попыткой умалить демократические ценности, обелить общественные отношения времен тоталитарного социализма? В качестве ответа позволю себе привести цитату из подготовленного в свое время академиком А.Д. Сахаровым Проекта Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии: «Цель народа Союза Советских Республик Европы и Азии — счастливая, полная смысла жизнь, свобода материальная и духовная, благосостояние, мир и безопасность для граждан страны, для всех людей на Земле независимо от их расы, национальности, пола, возраста и социального положени.
3. Европейско-Азиатский Союз опирается в своем развитии на нравственные и культурные традиции Европы и Азии и всего человечества»81.
79 Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. Ст. 13. 2с.
80 Конституция Исламской Республики Иран. 1979 г. Преамбула.
81 Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии. Проект народного депутата СССР, академика А.Д. Сахарова. Приводится по тексту: Конституции Российской Федерации (альтернативные проекты). — М., 1993. т. II. с. 118-121.
