CC BY
44
О.В. Гороховцев, Г.В. Горбатенко,
кандидат юридических наук, доцент кандидат педагогических наук
КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВОСОЗНАНИЕ КАК КЛЮЧЕВОЙ ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СТРУКТУРЫ КОНСТИТУЦИОННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
LEGAL CONSCIOUSNESS AS A FACTOR OF THE CONSTITUTIONAL RESPONSIBILITY STRUCTURE
FORMATION
В статье рассматриваются особенности конституционного правосознания граждан России, его роль в реализации конституционной ответственности.
The article considers peculiarities of legal consciousness of citizens of the Russian Federation, and its role while constitutional responsibility forming.
Сложный исторический путь развития российского общества предопределил некоторые особенности отечественного правосознания. По мнению ряда ученых, большинство из них связаны с длительным самодержавным характером правления, во многом лишившим народ понимания ценности права. Достаточно вспомнить высказывания видных деятелей разных эпох по этому поводу. Так, А. И. Герцен полагал, что нельзя жить в России и не нарушать закон: «Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, совершенно так же поступает и правительство» [1. — С. 251]. В. О. Ключевский сознавался: «Я не виноват в том, что мало обращаю внимания на право: меня приучила к этому русская жизнь, не знавшая никакого права» [2. — С. 378]. С этим созвучна и приписываемая в разных вариациях сразу нескольким авторам известная фраза о том, что суровость российских
законов смягчается необязательностью их исполнения. Примеров подобных высказываний множество, и они иллюстрируют сформировавшееся по объективным причинам в ходе сложного развития отечественной государственности особое правовое поведение русского народа, в котором присутствуют элементы пренебрежительности и равнодушия по отношению к закону.
Однако сегодня стоящую перед страной задачу по построению действительно демократического правового государства и развитого гражданского общества невозможно решить без знания, понимания и признания ценности закона большинством ее граждан. Следует согласиться с мнением И. А. Ильина, который отмечал: «Народ, не знающий «законов» своей страны, ведет внепра-вовую жизнь или довольствуется самодельными и неустойчивыми зачатками права... Незнание положительного права ведет неизбежно к произволу сильного и запуганности слабого. Мало того, оно
делает невозможною жизнь в праве и по праву... Самая сущность, самая природа права в том, что оно творится сознательными существами и для сознательных существ» [3. — С. 159]. С этим перекликается мнение Н. И. Матузова, считающего, что «полузнайство, невежество, дилетантство, а также банальное разгильдяйство разрушают всякую правовую ткань, любые разумные юридические установления» [4. — С.18].
Несомненно, позитивное общественное правосознание является важным условием развития государства, эффективного функционирования не только правовой, но и политической и экономической систем. Оно укрепляет общество, способствует его консолидации, сохранению правового порядка. Ценность позитивного правосознания резко возрастает в кризисные для государства периоды, когда меняется устоявшаяся система стереотипов поведения и общественных нравов, что нередко ведет к росту правонарушений. Согласимся с Я. Н. Гилинским, в том, что «во время экономических кризисов наступает политическая нестабильность, государство теряет некоторые из важнейших механизмов контроля и управления обществом, нарушение законов становится для части граждан необходимым условием выживания, в результате наступает аномия и общий упадок нравов, легко коррумпируется государственный аппарат, включая правоохранительные органы» [5].
Для недопущения подобной ситуации необходим высокий уровень правосознания не только у граждан, но и у должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления, включая органы охраны правопорядка. Одним из наиболее эффективных способов формирования позитивного правосознания у такого круга субъектов является конституционная ответственность. Она дисциплинирует участников конституционно-правовых отношений, побуждая их к надлежащему правовому поведению, тем самым обеспечивая принцип верховенства права, заключающийся в первую очередь в строгом соблюдении Конституции Российской Федерации.
Охрана главного нормативного правового акта страны и иных источников конституционного законодательства — приоритетная задача каждого правового государства, поэтому институт конституционной ответственности является актуальным предметом научных исследований и публичных обсуждений ввиду явного недостатка его разработанности. Сегодня так и не определен точный перечень субъектов данного вида ответственности и оснований для привлечения к ней, не разработаны оптимальные процедуры ее применения, не сформулирована терминология. Пробелы в теории конституционной ответствен-
ности отмечают многие правоведы, в частности
B. Д. Зорькин, который справедливо указывает на то, что «категория конституционной ответственности в конституционном праве оказалась размытой и поэтому лишенной возможности оказывать весомое практическое воздействие на процессы в обществе и государстве» [6. — С. 5].
Противоречия возникают даже в вопросе точного определения термина для данного института права. Например, Г. А. Трофимова [7. —
C. 18], исследуя ответственность федеральных судов, равнозначно употребляет понятия «конституционная ответственность» и «конституционно-правовая ответственность». Также поступают А. В. Чепус при изучении вопросов парламентской ответственности Правительства Российской Федерации [8. — С. 45] и С. С. Федюнин [9. — С. 43—44] при рассмотрении юридических аспектов ответственности депутатов законодательных органов государственной власти.
Ряд ученых разграничивает эти понятия. Например, Т. Д. Зражевская и Н. А. Боброва делают это следующим образом: «конституционно -правовая ответственность», по их мнению, является частью юридической ответственности, в то время как «конституционная ответственность» представляет собой отдельную категорию, объединяющую в себе юридическую, моральную и политическую ответственность [10. — С. 69, 70].
На наш взгляд, более приемлемым в данном случае является термин «конституционная ответственность», так как она наступает непосредственно за нарушение норм конституционного права и не выходит за его рамки. Термин «конституционно-правовая ответственность», в свою очередь, включает традиционные виды юридической ответственности, поскольку понятия «правовая» и «юридическая» являются идентичными. Это косвенно подтверждают в своих работах А. В. Зиновьев [11. — С. 5], Н. А. Духно, В. И. Ивакин [12. — С. 12], Л. И. Спиридонов [13. — С. 288, 289] и др. Таким образом, за конституционной ответственностью может последовать и конституционно-правовая.
Помимо указанных точек зрения в современной науке в связи с возросшим в последнее время интересом к рассматриваемой проблеме появляется все больше новых определений. Так, для обозначения данной категории используются термины: политическая ответственность, публичная ответственность, федеративная ответственность, государственно-правовая ответственность и т.д. Например, Л. Б. Еськина использует как тождественные такие термины, как «конституционно-правовая ответственность», «конституционная ответственность» и «публично-правовая ответственность» [14].
Ясности не дает и законодательство Российской Федерации, в котором практически не встречаются соответствующие формулировки. Так, в Конституции нет терминов «конституционная ответственность» и «конституционно -правовая ответственность». Более того, само понятие «ответственность» встречается крайне редко. Иные нормативные правовые акты, закрепляющие ответственность должностных лиц, федеральных органов власти и органов власти субъектов Российской Федерации, также не имеют специального определения, ограничиваясь употреблением общего термина «ответственность».
Дискуссионным в теории конституционного права является не только вопрос о понятии, но и о самой сути конституционной ответственности. Современная наука определяет два основных типа конституционной ответственности: позитивный (перспективный) и негативный (ретроспективный). Согласно первому ответственность несут все субъекты конституционно-правовых отношений, согласно второму она применяется к субъектам, допустившим нарушение конституционных правовых норм, и связана с применением мер принуждения. По словам Г. А. Стрельникова, позитивная ответственность состоит в обязательстве субъекта осуществлять определенные действия, а негативная является мерой наказания за неосуществление необходимых действий и за нарушение законодательства [15. — С. 67].
Некоторые авторы (Н. В. Витрук, В. В. Невинский и др.) полагают, что в конституционной ответственности превалирует позитивный аспект и данный институт следует развивать в этом направлении. Такая ответственность не является санкцией за правонарушение и проявляется в добросовестном отношении субъектов к своим конституционным обязанностям, эффективном их исполнении и внутренней оценке своего поведения. Э. Э. Баринов отмечает, что от уровня конституционного правосознания, характеризующегося в том числе и степенью информированности о конституционно-правовых ценностях, зависит поведение человека в юридически значимых ситуациях и эффективное действие механизма реализации права [16]. Другие правоведы отдают предпочтение ретроспективной конституционной ответственности. Ю. П. Еременко и Ф. М. Рудинский определяют ее как установленную государством и выраженную в нормах конституционного права обязанность государства, общественных организаций, должностных лиц и граждан соблюдать конституционные нормы и в случае их нарушения претерпевать законодательно определенные лишения политического характера. Т. Д. Зражевская рас-
сматривает ретроспективный вид конституционной ответственности как принудительное воздействие правомочных на то субъектов, предусмотренное санкциями норм конституционного права, применяемое в определенном порядке к виновным в нарушении норм государственного права с целью восстановления нарушенного общественного отношения и воспитания граждан [17. — С. 64].
На наш взгляд, разграничение данных видов конституционной ответственности весьма условно. Разница связана по большей части с основанием ее возникновения: позитивная с политическими и моральными оценками, ретроспективная — с фактом конституционного правонарушения. Вместе они образуют единую структуру конституционной ответственности, включающую и правомерное поведение ее субъектов и порицающую реакцию государства в виде негативных мер принудительного воздействия в случае совершения ими конституционного деликта. В целом можно сделать вывод, что с субъективным правом личности естественным образом связана установленная законом объективная обязанность, заключающаяся в необходимости согласовывать свое поведение с предъявляемыми требованиями, обоснованными общепризнанными социальными интересами.
С одной стороны, эффективность конституционной ответственности не может быть достигнута только за счет применения мер государственного принуждения. Само содержание права обуславливает добровольное повиновение со стороны большинства граждан. Обеспечение правомерного поведения преимущественно под угрозой наказания возможно, однако оно не будет качественным, будет носить скрытый характер ненависти к государству и праву. В свою очередь, использование одного позитивного аспекта конституционной ответственности, без мер государственного принуждения, возможно лишь тогда, когда в обществе закон неукоснительно соблюдается и принимается так же естественно, как мораль, совесть, интересы семьи, патриотизм и т.д., а это пока недостижимо. Имея более благородную природу, позитивная сторона конституционной ответственности все равно вынуждена опираться на ее негативную составляю-щую.Низкий уровень правосознания граждан вынуждает государство постоянно напоминать о существующих мерах наказания за совершение правонарушения, тем самым осуществляя превентивную функцию.
Таким образом, при очевидной необходимости совместного существования и взаимодействия как позитивного, так и негативного аспектов конституционной ответственности, вопрос стоит ско-
рее о первичности (преимуществе) одного из них для конкретного общества. По нашему мнению, здесь вполне уместно говорить о том, что ключевым фактором, решающим, какой именно аспект будет преобладать в структуре конституционной ответственности, является уровень конституционного правосознания граждан, который определяет степень понимания личностью своего гражданского долга и необходимости соблюдения установленных правовых норм, чем обеспечивает общее законопослушное поведение и социальную ответственность. Наличие высокого уровня конституционного правосознания позволяет развивать институт конституционной ответственности преимущественно на основании ее позитивной составляющей, а такая конституционная ответственность лучше всего свидетельствует о полноценном развитии демократии в стране, о наличии устойчивой и открытой политической системы и развитого гражданского общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Герцен А. И. Собрание сочинений. — М., 1956. — Т. 7. — 467 с.
2. Ключевский В. О. Письма. Дневники. Афоризмы. — М., 1968. — 528 с.
3. Ильин И. А. Собрание сочинений. — М., 1994. — Т. 4. — 624 с.
4. Матузов Н. И. Правовой нигилизм как образ жизни // Правовая культура. — 2012. — №1(12).С. 8—24.
5. Гилинский Я. И. Функциональная теория организации и организованная преступность. URL: http://yurpsy.eom/files/xrest/2/21.htm (дата обращения: 13.08.2016).
6. Виноградов В. А. Ответственность в механизме охраны конституционного строя. — М., 2005. — 420 с.
7. Трофимова Г. А. Конституционно-правовая ответственность федеральных судов // Конституционное и муниципальное право. — 2011. — № 11. — С. 18—22.
8. Чепус А. В. Парламентская ответственность Правительства РФ как форма конституционной ответственности: общая характеристика // Юридическая наука. — 2013. — № 4. — С. 45—48.
9. Федюнин С. С. Особенности нормативно-правового регулирования конституционной ответственности депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ и высших должностных лиц субъектов РФ // Конституционное и муниципальное право. — 2011. — № 5. — С. 43—46.
10. Боброва Н. А., Зражевская Т. Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм. — Воронеж, 1985. — 154 с.
11. Зиновьев А. В. Конституционная ответственность // Правоведение. — 2003. — № 4. — С. 4—16.
12. Духно Н. А., Ивакин В. И. Понятие и виды юридической ответственности // Государство и право. — 2000. — № 6.— C. 10—15.
13. Спиридонов Л. И. Теория государства и права. — М., 1996. — 304 с.
14. Еськина Л. Б. К вопросу об обосновании института конституционно-правовой ответственности в российской правовой системе // Конституционное и муниципальное право. — 2012. — № 8. — C. 4—15.
15. Стрельников Г. А. Федеральные отношения: становление, развитие, тенденции. — М., 2001. — 128 с.
16. Баринов Э. Э. Конституционное правосознание в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.02. — Ростов-на-Дону, 2001.
— 209 с.
17. Горохоцев О. В. Юридическая природа конституционной ответственности // Вестник Воронежского института МВД России. — 2013.
— № 2. — С. 62—65.
REFERENCES
1. Gertsen A. I. Sobranie sochineniy. — M., 1956. — T. 7. — 467 s.
2. Klyuchevskiy V. O. Pisma. Dnevniki. Aforizmyi. — M., 1968. — 528 s.
3. Ilin I. A. Sobranie sochineniy. — M., 1994.
— T. 4. — 624 s.
4. Matuzov N. I. Pravovoy nigilizm kak obraz zhiz-ni // Pravovaya kultura. — 2012. — #1(12).S. 8—24.
5. Gilinskiy Ya. I. Funktsionalnaya teoriya or-ganizatsii i organizovannaya prestupnost. URL: http://yurpsy.eom/files/xrest/2/21 .htm (data obrascheniya: 13.08.2016).
6. Vinogradov V. A. Otvetstvennost v me-hanizme ohranyi konstitutsionnogo stroya. — M., 2005. — 420 s.
7. Trofimova G. A. Konstitutsionno-pravovaya otvetstvennost federalnyih sudov // Konstitutsionnoe i munitsipalnoe pravo. — 2011. — # 11. — S. 18—22.
8. Chepus A. V. Parlamentskaya otvetstvennost Pravitelstva RF kak forma konstitutsionnoy ot-vetstvennosti: obschaya harakteristika // Yuridicheskaya nauka. — 2013. — # 4. — S. 45—48.
9. Fedyunin S. S. Osobennosti normativno-pravovogo regulirovaniya konstitutsionnoy ot-vetstvennosti deputatov zakonodatelnyih (pred-stavitelnyih) organov gosudarstvennoy vlasti sub'ektov RF i vyisshih dolzhnostnyih lits sub'ektov RF // Konstitutsionnoe i munitsipalnoe pravo. — 2011. — # 5. — S. 43—46.
10. Bobrova N. A., Zrazhevskaya T. D. Ot-vetstvennost v sisteme ga-rantiy konstitutsionnyih norm. — Voronezh, 1985. — 154 s.
11. Zinovev A. V. Konstitutsionnaya ot-vetstvennost // Pravovedenie. — 2003. — # 4. — S. 4—16.
12. Duhno N. A., Ivakin V. I. Ponyatie i vidyi yuridicheskoy otvetstvennosti // Gosudarstvo i pravo. — 2000. — # 6.— C. 10—15.
13. Spiridonov L. I. Teoriya gosudarstva i prava. — M., 1996. — 304 s.
14. Eskina L. B. K voprosu ob obosnovanii instituta konstitutsionno-pravovoy otvetstven-
nosti v rossiyskoy pravovoy sisteme // Konstitut-sionnoe i munitsipalnoe pravo. — 2012. — # 8. — C. 4—15.
15. Strelnikov G. A. Federalnyie otnosheniya: stanovlenie, razvitie, tendentsii. — M., 2001. — 128 s.
16. Barinov E. E. Konstitutsionnoe pravosoz-nanie v Rossiyskoy Federatsii : dis. ... kand. yurid. nauk : 12.00.02. — Rostov-na-Donu, 2001. — 209 s.
17. Gorohotsev O. V. Yuridicheskaya priroda kon-stitutsionnoy otvetstvennosti // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2013. — # 2. — S. 62—65.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Гороховцев Олег Викторович. Ученый секретарь Ученого совета. Кандидат юридических наук,
доцент.
Воронежский институт МВД России. E-mail: 1039645@mail.ru
394065, г. Воронеж, просп. Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-51-77.
Горбатенко Галина Валерьевна. Старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права. Кандидат педагогических наук.
Воронежский институт МВД России, E-mail: gali-gorbatenko@mail.ru.
394065, г. Воронеж, просп. Патриотов, 53. Тел. (4732) 200-53-53.
Gorokhovtsev OIeg Viktorovich. Scientific Secretary of the Academic Council. Candidate of Law, Assistant Professor.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
Work address: Russia,394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-51-77.
Gorbatenko Galina Valerievna. Senior lecturer of the chair of Theory and History of State and Law. Candidate of Pedagogic Sciences.
Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia.
Work address: Russia,394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (4732) 200-53-53.
Ключевые слова: конституционное правосознание; конституционная ответственность; деформация правосознания.
Key words:constitutional sense of justice; constitutional responsibility; distortion of justice.
УДК. 342.4
