CC BY
73УДК: 75.03:821.161.1
КОНСТАНТИН БОГАЕВСКИЙ И МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН
Ябуров Сергей Иванович,
литературовед, ведущий сотрудник ЦНИИЧЕРМЕТ им. И. П. Бардина (РФ, Москва), тел. : +7 495 302-80-00
В статье описывается история личных и творческих взаимоотношений двух крупных художников Серебряного века — Константина Богаевского и Максими-лина Волошина. Кроме художнического таланта, любви к искусству и искренней дружбы, их связывает безусловная любовь к крымской земле.
Ключевые слова: Константин Богаевский, Максимилиан Волошин, Серебряный век, Восточный Крым, Киммерия, Коктебель, Париж, живопись, акварель.
Одни сверкали нам вдали Созвездий пламенные диски; И где бы ни скитались мы, Но сердцу безысходно близки Феодосийские холмы.
М. Волошин. «Другу», 1915
В 2012 году исполнилось 140 лет Константину Богаевскому и 135 лет Максимилиану Волошину, художественным представителям Серебряного века, воспевших в своем творчестве природу Восточного Крыма и явившим собой образцы общечеловеческой и творческой дружбы.
Оба страстно любили Восточный Крым: феодосиец Богаевский, как свою родину с детства, а уроженец Киева, Волошин, в 16 лет впервые здесь появившийся и поселившийся с матерью, исходивший пешком эту землю от Феодосии до Судака еще в гимназические и студенческие годы.
Исключенный со 2-го курса из Московского университета Волошин, побывавший в ссылке в Средней Азии, повидавший почти всю
© С. И. Ябуров, 2015 100
Европу, включая благословенное Средиземноморье Италии, Греции и Испании, прошедший школу самообразования в Париже и уже став известным поэтом и журналистом, литературно-художественным критиком и, наконец, художником, ощущал Коктебель своим домом. Волошин, первый среди своих современников стал широко именовать землю от Керчи до Нового Света, древнегреческим, гомеровским именем Киммерия и создал здесь в Коктебеле свой знаменитым Дом Поэта.
Богаевский, с раннего детства проявивший одаренность и трудолюбие в рисовании, получил творческое напутствие от великого И. Айвазовского и его ученика Фесслера, окончил в 1897 году Петербургскую Академию художеств в мастерской профессора А. Куинджи. успешно представив к защите диплома конкурсную картину «На горах». Прославленный профессор за свой счет организует для выпускников Академии поездку за границу в Германию, Францию, Австро-Венгрию и знакомит их с художественными собраниями Берлина и Дрездена, Мюнхена и Кельна, Парижского Лувра и Версаля, Страсбурга и Вены, с картинами старых мастеров и современников.
В этом же году студент Московского университета Волошин из письма своего друга, феодосийки Александры Михайловны Петровой, впервые узнает о Богаевском, закончившем Академию художеств и удостоившемся похвалы в газете «Новое время». Богаевский, изучая искусство русских и европейских мастеров, не стал их подражателем, а в трудных поисках создавал свой стиль романтического и исторического пейзажа. Вернувшись на родину, он почти три года в уединении изучал природу горного Крыма, делая массу этюдов и карандашных зарисовок. На их основе Богаевский в 1902-1905 годах создает свои первые пейзажные полотна на темы восточного Крыма. Среди них картины «Древняя крепость», «Последние лучи», «Пустыня» и ряд других. Картины эти показывают величественный, но сумрачный лик родной земли, гор и моря; впечатляют ощущением тревожного, трагического безмолвия земли. Эти произведения успешно были представлены на ежегодных российских и международных выставках в Петербурге, на «Мюнхенском Сецессионе», в Париже, Вене, Лондоне и сразу же заставили говорить о нем как о большом, самобытном мастере. Кроме известности эти выставки принесли ему встречи с замечательными людьми, ставшими его верными друзьями.
Среди них художник Константин Кандауров (1865-1930) на всю свою жизнь бескорыстно взявший на себя заботы по устройству выставок и продажи картин, по обеспечению художественными материала-
ми. Это, наконец, и Максимилиан Волошин, оказавшийся в соседнем Коктебеле.
Решив оставить юридический факультет в Москве, Максимилиан Волошин продолжил свое образование в Париже, впервые с матерью побывав там осенью 1899 года. С 1901 года в Париже посещает художественные круги, среди которых много русских художников, писателей и коллекционеров. Он блестяще начинает свой творческий путь в поэзии и журналистике, а для профессионального подхода к работам в области литературно-художественной критики и искусствоведения про-
Максимилиан Волошин и Константин Богаевский. Коктебель. Дом Волошина. 1930 год
ходит школу рисования в мастерской художницы Е. С. Кругликовой (1865-1941), в натурных классах парижской художественной академии Коларосси и в студиях англо-американский художника Уистлера (1834-1903) и швейцарского художника Стейлена (1859-1923). Здесь он достигает известного мастерства в быстрых набросках с натуры. осваивает технику темперы, гуаши и акварели, познает достижения французских импрессионистов и японских художников. Ознакомившись с первыми работами Волошина, посланными им в 1902 г. для
оценки Петровой, которые она без согласия автора показала Богаевс-кому, последний предостерегает Волошина от влияния французской манеры живописи. Это вызвало бурный протест Волошина в адрес Петровой. Тем не менее через год, состоялось личное знакомство Волошина с Богаевским, его неприязненный отзыв о первых работах Макса забыт, и между ними завязывается настоящая дружба до конца жизни.
Максимилиан Волошин, почти его ровесник, поэтическое и художественное творчество которого развивалось параллельно с творчеством Богаевского. Тема Киммерии их объединила и сдружила. Оба они серьезно и требовательно относились к искусству и своей работе в нем, одинаково понимали нравственность, каждый считал друг друга своим учителем. Они часто вместе писали этюды, но никогда не копировали друг друга. Фактически это была творческая перекличка.
Волошин один из первых дает в печати высокую доброжелательную оценку картинам Богаевского с проникновенным, основательным анализом истоков его творчества, называет имена его учителей-художников Куинджи и Пуссена, Лоррена и Мантенью. Волошин по существу открыл глаза современников на живопись Богаевского, настойчиво ее пропагандируя и внедряя его имя в сознание публики. Статья «Константин Богаевский», опубликованная в журнале «Апполон» (1912, №6. С. 5-21), дает оценку историческому пейзажу:
«Искусство Богаевского целиком вышло из земли, на которой он родился. Для того, чтобы понять его творчество, надо узнать эту землю; его душа сложилась соответственно ее холмам и долинам, а мечта развивалась, восполняя ее ущербы и населяя ее несуществующей жизнью...
Земля Богаевского - это «Киммерии печальная область». В ней и теперь можно увидеть пейзаж, описанный Гомером. Когда корабль подходит к обрывистым и пустынным берегам этих унылых и торжественных заливов, то горы предстают повитые туманом и облаками, и в этой мрачной панораме можно угадать преддверье Киммерийской ночи, какою она представлялась Одиссею. Там найдутся и «узкие побережья со священными рощами Персефоны, высокими тополями и бесплодными ивами». Дальние горы покрыты скудными лесами. Холмы постепенно переходят в степи, которые тянутся вплоть до Босфора Киммерийского, прерываемые только мертвыми озерами и невысокими сопками, дающими пейзажу сходство с Флегрейскими полями. Огонь и вода, вулканы и море источили ее рельефы, стерли ее плоскогорья и обнажили мощные и изломанные костяки ее хребтов.
Здесь вся почва осеменена остатками прошлых народов: каменщик, роющий фундамент для дома, находит другие фундаменты и че-
репки глиняных амфор; копающий колодец натыкается на древние могильники; в стенах домов и между плит, которыми замощены дворы, можно заметить камни, хранящие знаки орнаментов и несколько букв оборванной надписи; перекапывая виноградник, «земледелец находит в земле стертую монету, выявляющую лик императора».
Камни и развалины этой страны безымянны. Как для греков, так и для более поздних народов, выдвигавших сюда передовые посты своих колоний, Киммерия всегда оставалась пределом ведомых стран. Связанная с историческими судьбами Средиземного моря, она была лишь захолустьем Истории. Народы, населявшие ее, сменяли один другой, не успевая ни закрепить своих имен, ни запомнить старых» [2, с. 167].
Ему вторит Г. Петров, критик «Русского слова», говоря о Богаевс-ком как о художнике соизмеримом с Айвазовским и Куинджи - «многогранную красоту Киммерии счастливо поделили три киммерийских таланта. Айвазовский взял красоту моря.Куинджи пленился красотой лунных сияний.и восходящее светило живописи К. Богаевский остановился на обожженном, изборожденном шрамами, ссадинами и морщинами лике киммерийской земли.» [6, с. 72.].
Путешествие Богаевского в Италию и Грецию в 1909 г. не только обогатило новизной впечатлений, но и помогло раскрыть в крымской природе много нового, что раньше только смутно ощущалось. «На смену прежним работам сумрачного колорита приходят картины, носящие отпечаток нарядной декоративности» [1, с. 61-62]. Это известные «Воспоминание о Мантенье», «Героический пейзаж». 1910, «Классический пейзаж». 1910, «Итальянский пейзаж». 1911. Он пишет много эскизов акварелью и на их основе по заказу миллионера Рябушинско-го в 1911-1912 гг. создает три декоративных панно для торжественного зала в особняке, сооруженном в Москве знаменитым архитектором Федором Шехтелем. Панно эти стали одним из главных украшений особняка [6], ставшего Домом приемов МИДа и известного теперь во всем мире.
В десятых годах ХХ-го века творчество художника Богаевского и поэта Волошина достигло своего расцвета. Первый сборник стихов Волошина изданный в 1910 году, художественно оформленный Бога-евским, отразил его странствия и блуждания в поисках себя, драматические столкновения с реальной жизнью и представил великолепные, изысканной формы поэтические пейзажи восточного Крыма в циклах «Киммерийские сумерки», посвященных Богаевскому, и «Киммерийская весна».
Хотя Волошин подолгу живет и творит в Париже, но душой он связан с Крымом. Вот строки из стихотворения, посвященного Аделаиде Герцык в конце 1908 года:
...Мне Париж, желанна и знакома Власть забвенья, хмель твоей отравы! Ах! В душе - пустыня Меганома, Зной и камни, и сухие травы...
[3, с. 28.]
Волошин отмечал в автобиографии «историческая насыщенность Киммерии и строгий пейзаж Коктебеля воспитывают дух и мысль» [4, с. 249]. «Пейзажи Восточного Крыма - полынные нагорья и равнины, выжженные солнцем, скалы, море и суровая нагота земли - стали глубоко созвучны Волошину», они помогли ему перенести «тяжесть личных переживаний, ощутить сыновность и сиротство своего пребывания в мире». И Волошин осознает Коктебель как предопределенный ему дар судьбы, землю, «.. .где подобает жить поэтам, где есть настоящее солнце, настоящая нагая земля и настоящее Одиссеево море» [5, с. 32].. У него, как и у Богаевского, создается тесная связь человека-творца с местом, где он живет и созидает. В последующем, в годы гражданской войны Волошин создает проникновенные стихотворения «Карадаг» и «Коктебель», являющиеся настоящим гимном природе Киммерии.
В трудные годы революции и гражданской войны Волошин неоднократно поддерживал своего друга материально, устраивая на преподавательскую работу, хлопоча о снабжении его академическим пайком, добывая рисовальную бумагу и краски.
А Богаевский, получив от Советской власти охранную грамоту на свою мастерскую, кроме своих картин сохранял от разграбления многие полотна Айвазовского, которые в 1921 г. были переданы в национализированный Музей художественных ценностей, открытый в доме Айвазовского. В последующие годы он деятельно работает в художественных мастерских при Феодосийской картинной галерее им. И. К.Айвазовского и в Обществе охраны памятников искусства. По поручению Общества он зарисовывает исторические памятники Крыма. Особенно его вдохновляет работа на ансамбле генуэзской крепости в Судаке. О нем в своем путеводителе по Восточному Крыму И. М. Сар-кизов-Серазини сообщает: «Швейцарский археолог Дюбуа де Монпро в середине Х1Х века писал: «Нельзя себе представить руин более прекрасных, величественных и вместе с тем меланхолических, нежели руины Судакской крепости», а известный русский историк М. П. По-
годин отмечал «Во всей Европе нет развалин живописнее этих, никакие рейнские замки не сравнятся с ними» [11, с. 97-98].
На базе этих зарисовок в 1923 г. Богаевский создает альбом из 20 литографий. Одна из них «Сугдайя» - фантазия на тему генуэзских крепостей в Киммерии. Пять акварелей, сделанных с натуры в 1924 г, экспонируются в Генуе в Музее банка святого Георгия с 1925 г. [7, с. 173-175].
Богаевский очень ценил Волошина, как «большого художника и редкого человека», любил и дорожил его дружбой. Стихотворение Волошина «Другу» (1915), начало которого взято в эпиграф, характеризует основу этой дружбы:
Одни сверкали нам вдали Созвездий пламенные диски; И где бы ни скитались мы, Но сердцу безысходно близки Феодосийские холмы.
и заклинание от бед и печалей:
Да оградит тебя Господь От Князя огненной печали, Тоской пытающего плоть, Да защитит от едкой стали, От жадной меди, от свинца, От стерегущего огнива, От злобы яростного взрыва....
Написанное в Биаррице, когда уже шла Первая Мировая война, стихотворение было отправлено художнику в Крым. Так они и шли рядом дорогами и перепутьями. И пока жив был поэт, его молитва берегла художника, но через 10 лет после смерти поэта, в 1943 году именно от взрыва бомбы на улице Феодосии погиб и художник.
В 30-е годы Богаевский много и успешно работал над созданием индустриальных пейзажей и картин городов будущего, главным в его творчестве до его гибели в 1943 году оставались пейзажи восточного Крыма. Значительным достижением этого периода являются панорамы «Планерная бухта». «Чертов палец», картины «Феодосия», «Тавроски-фия» и «Крымская Кампанья», явившие собой обобщенные образы берегов Чёрного моря от Феодосии до новосветских гор.
Искусство Богаевского, вобравшее в себя многие достижения мастеров прошлого, прославилось тем, что в самобытном художественном стиле отразило природу Киммерии с ее обожженной землей и роскошными островами зелени, с ее морем, волшебными горами и с ее уникальной Судакской крепостью, в ярких образах исторического и романтического пейзажа.
В начале своего художественного пути, живя в Париже, Волошин создает яркие зарисовки деятелей своего окружения (А. Франса, П. -Пикассо, К. Бальмонта и др.). Но логическим развитием его живописного дарования стал переход к пейзажу, сначала городскому в Париже, затем в путешествиях по Испании к горным и архитектурным композициям, написанных темперой [1, с. 175].
С начала 20-х годов и до своей кончины Волошин создает, так называемую, большую коктебельскую сюиту, включающую тысячи акварелей. Воспетая ранее в стихах Киммерия нашла свое отражение в этих акварелях.
По воспоминаниям искусствоведа Э. Миндлина, Волошин писал акварели «.с увлечением, вдохновенно и с таким же мастерством, с каким писал стихи. В сущности, почти все они об одном и том же - о мудрости и красоте близкой ему киммерийской земли и неба над ней!
Но в этих малых кусках земли и неба поэт и художник видел неисчерпаемые миры! Эти .с графической четкостью выписанные пейзажи.. сродни полуфантастическим пейзажам. Константина Богаевского. Коктебельские пейзажи - писанные кистью поэмы камней, скал, изгибов, размывов почвы. Написанные не с натуры, а по памяти эти акварели с необычайной поэтической точностью передают общий характер пейзажа» [9, с. 422-423].
Свои акварели Волошин часто сопровождал стихотворными подписями. Пейзажи его характерны благородной сдержанностью, классической ясностью и величественной простотой, в них ощущается связь с античным миром:
Я вижу грустные торжественные сны -Заливы гулкие земли глухой и древней, Где в поздних сумерках грустнее и напевней Звучат пустынные гекзаметры волны.
«В работах Волошина большую роль играет море как живописный образ и как исторический мотив. Море это огромное зеркало, реагирующее на малейшие изменения освещения и цвета неба, оно помогает верно взять общий тон пейзажа и цветовые отношения его деталей, делая такими гармоничными его акварели. В историческом смысле море в этих пейзажах не только стихия природы, но и извечное средство
связи культур и поколений, связи Крыма с античным миром, Византией и Генуей» [8, с. 14].
Своеобразие творческого метода создания пейзажей Киммерии по памяти, глубина их содержания и совершенство художественной формы поставили Волошина в ряд выдающихся мастеров акварели.
Уже после смерти поэта, Богаевский, вспоминая первые работы М. А. маслом с натуры в начале 1900-х, вскоре после их знакомства, в письме С. Н. Дурылину дает характеристику живописи своего друга: «Мне кажется, что только работа с натуры красками и карандашом природы Коктебеля, его холмов, долин, скал и моря и вызвала впоследствии этот цикл стихов, посвященных Киммерии. Делить, ставить врозь его живопись и поэзию, мне кажется, никак нельзя, и поэзия его, по крайней мере, Коктебельские стихотворения, скорее вытекает из занятий живописью с натуры, а не наоборот» [10, с. 149]. Это была оценка художника. А дружба двух певцов, «ликодателей» Киммерии уже вошла в миф об этой земле.
Список литературы
1. Барсамов Н. С. Айвазовский в Крыму. Очерки об Айвазовском и художниках Л. Ф. Лагорио, А. И. Фесслере, К. Ф. Богаевском, М. А. Волошине, М. П. Латри / Н. С. Барсамов. - Симферополь: Изд-во «Крым», 1970.
2. Волошин М. Константин Богаевский / М. Волошин // Волошин М. Собрание сочинений. Т.5. - М.: Эллис Лак, 2000.
3. Волошин М. Перепутал карты я пасьянса. / М. Волошин // Волошин М. Собрание сочинений. Т. 1. - М.: Эллис Лак, 2003.
4. Волошин М. А. Собрание сочинений. Т. 7, кн. 2 / М. А. Волошин. - М.: Эллис Лак, 2000.
5. Волошин М. А. Стихотворения и поэмы / М. А. Волошин. - СПб., 1995.
6. Воронова О. П. Над Понтом Эвксинским. К. Богаевский / О. П. Воронова. - М.: «Советский художник».1982.
7. Емец С. Г. Под сенью муз / С. Г. Емец // Судак. - Симферополь.: Изд-во «ЧерноморПРЕСС», 2002.
8. Кеменов В. С. Вступительная статья В. С. Каменов // Пейзажи Максимилиана Волошина». - Л.: Художник РСФСР, 1970.
9. Миндлин Эмилий. Из книги «Необыкновенные собеседники» / Э. Миндилин // Воспоминания о Максимилиане Волошине. - М.: Сов. пис., 1990.
10. Письмо К. В. Богаевского к С. Н. Дурылину 29 декабря 1932 / / Р. Д. Бащенко. К. Ф. Богаевский. - М.: Изобр. Искусство, 1984.
11. Саркизов-Серазини И. М. По Восточному Крыму. Путеводитель. Гос. Изд-во географической литературы. - М.: 1958.
KPblMCKHH APXHB, 2015, J№ 3 (18)
KONSTANTIN BOGAEVSKY AND MAXIMILIAN VOLOSHIN
Yaburov Sergei Ivanovich,
literary scholar,
leading Fellow of Central Research Institute ofFerrous Metallurgy named I.P. Bardin
(Russia, Moscow) tel.: +7495 302-80-00
The article describes the history of personal and artistic relations between the two major artists of the Silver Age - Constantine Bogayevsky and Maksimilina Voloshin. Besides the artistic talent, love to art and .sincere friendship they are connected by the indisputable love to the Crimean land.
Keywords: Konstantin Bogaevsky, Maximilian Voloshin, Silver Age, Eastern Crimea, Cimmeria, Koktebel, Paris, painting, watercolor.
References
1. Barsamov N.S. Aivazovsky in the Crimea. Essays about Aivazovsky and artists L.F. Lagorio, A.I. Fessler, K.F. Bogaevsky, M.A. Voloshin, M.P. Latri / N.S. Barsamov. Simferopol: Publishing house "Crimea", 1970.
2. Voloshin M. Konstantin Bogaevsky / M. Voloshin // Voloshin M. Collected Edition. V.5. Moscow: Ellis Lak, 2000.
3. Voloshin M. I messed card solitaire ... / M. Voloshin // Voloshin M. Collected Edition. V.1. Moscow: Ellis Lak. 2003.
4. Voloshin MA Collected Edition. V. 7, Book 2 / M.A. Voloshin. Moscow: Ellis Lak. 2000.
5. Voloshin M.A. Poetry and poems / M.A. Voloshin. SPb. 1995.
6. Voronov O.P. Over the Euxine. K. Bogaevsky / O.P. Voronov. Moscow: "Soviet Artist".1982.
7. Yemets S.G. Under the canopy of muses. An article in the book "Sudak". Simferopol: Publishing house "ChernomorPRESS". 2002.
8. Kemenov V.S. The introductory article of V.S. Kamenov // Landscapes Voloshin. Leninrad. 1970.
9. Mindlin Emilia. From the book "Extraordinary interlocutors" / E. Mindilin // Memoirs of Maximilian Voloshin. Moscow. 1990.
10. K.V. Bogayevsky's letter to S.N. Durylin. December 29, 1932 // R.D. Baschenko. K.F. Bogaevsky. Moscow. 1984.
11. Sarkizov-Serazini I.M. for Eastern Crimea. Moscow. 1958.
