CC BY
99
ются доминирующими в исторических преданиях, при этом они обладают гораздо меньшей степенью референциальной определенности, нежели дескрипции, типичные для автобиографических рассказов. Кроме того, референтные группы характеризуется меньшей определенностью, чем единичные референты, поэтому ролевой план исторических преданий можно назвать лишь условно определенным.
Расшифровка аудиозаписи устных корякских текстов
Аймик - Тексты, рассказанные на корякском языке Лилией Александровной Аймык, 1970 г. р., уроженкой п. Верхние Пахачи Олюторского района Камчатского края. Тексты были записаны Т. А. Голованевой и А. А. Мальцевой в июне 2010 г. в г. Петропавловске-Камчатском в ходе лингвистической экспедиции ИФЛ СО РАН.
Симонова - Тексты, рассказанные на корякском языке Александрой Алексеевной Симоновой, 1951 г. р., уроженкой с. Ветвей Олюторского района Камчатского края. Тексты были записаны Т.А. Голованевой и А.А. Мальцевой в июне 2010 г. в пос. Нагорный Петропавловского района Камчатского края в ходе лингвистической экспедиции ИФЛ СО РАН.
Литература
1. Аникин В.П. Теория фольклора: курс лекций. - М.: Изд-во МГУ, 1996.
2. Варламов А.Н. «Летописная» история в исторических преданиях эвенков // Вестн. Забайкал. гос. ун-та. 2009. № 6 (57).
3. Волошина С.В. Речевой жанр автобиографического рассказа как фрагмент энциклопедии речевых жанров // Вопросы лексикографии. 2012. № 1.
4. Голованева Т.А., Мальцева А.А. Тексты на корякском языке (чавчувенский диалект, пахачинский говор) // Языки и фольклор коренных народов Сибири. Вып. 25. 2013. № 2.
5. Голованева Т.А., Мальцева А.А., Пронина Е.П. Тексты на корякском языке, записанные от А.А. Симоновой // Экспедиционные материалы по языкам народов Сибири (1995-2012 гг.) / отв. ред. Н.Н. Широбокова. - Новосибирск, 2012.
6. Ластовский А. Л. Историческая память белорусских поляков: между официальными нарративами и семейными преданиями // Социологический альманах. 2011. № 2.
7. Попова Ю.Н. Предания как источник для изучения исторической памяти народа (на примере Олонецкой губернии) // Учен. зап. Петрозав. гос. ун-та. 2012. № 5.
8. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. - М.: Наука, 1976.
9. Савкина И. Л., Бахтина Ю.В. Жизнь как путешествие: нарративная идентификация в автобиографическом интервью // Учен. зап. Петрозав. гос. ун-та. 2014. № 5.
10. Тихонова Е.Л. «Коммуникативное и культурное воскрешение прошлого» как основная функция исторических преданий // Вестн. Бурят. гос. ун-та. Филология. 2012. Вып. 10.
Голованева Татьяна Александровна, научный сотрудник сектора фольклора народов Сибири Института филологии СО РАН (г. Новосибирск), кандидат филологических наук.
Тел.: +7-9140527760; e-mail: gta-77@mail.ru
Golovaneva Tatyana Aleksandrovna, research fellow, department of folklore of Siberian peoples, Institute of Philology (Novosibirsk), candidate of philological sciences.
Игумнов Андрей Георгиевич, старший научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Бурятского государственного университета, доктор филологических наук.
Teл.: +7-9146368804; e-mail: anigumnov@mail.ru
Igumnov Andrey Georgievish, senior research fellow, Institute of Mongolian, Buddist and Tibetan studies SB RAS, associate professor, department of Russian and foreign literature, Buryat State University, doctor of philological sciences.
УДК 811.13
© Л.В. Разумова
Консервативность vs инновационность квебекского варианта французского языка
на рубеже XIX-XX вв.
В статье рассматривается взаимосвязность и единство инновационных и консервативных процессов в квебекском варианте французского языка.
Ключевые слова: квебекский вариант французского языка, функциональная сущность языка, консервативные и инновационные языковые процессы.
L.V. Razumova
Conservatism vs innovation in Quebec French in the end of XIX - the beginning of XXth centuries
The article reviews the opposition "conservatism vs. innovation" in Quebec French.
Keywords: Quebec French, functional character of language, conservative and innovative language processes.
Проблема инновационности/консервативности языковых единиц имеет давнюю традицию в современной лингвистике и достаточно хорошо разработана на материале разных языков. Она выступает центральной частью более общей проблемы языкового изменения. Обычно процессы инновацион-ности/консервативности языковых единиц рассматриваются в конкретных исследованиях как непересекающиеся и проходящие независимо друг от друга. Представляется, однако, что инновационность и консервативность выступают в качестве важнейших категорий, определяющих основные характеристики процесса функционирования языковых единиц. Если рассматривать язык с точки зрения его функциональной ценности, как это предлагает сделать Э. Косериу [Косериу], тогда рассмотрение проблемы языкового изменения позволяет осознать взаимосвязность и единство инновационных и консервативных процессов.
Подчеркивая единство этих процессов, А. Доза отмечает, что история развития словаря есть история становления новых и исчезновения старых слов и понятий [Dauzat, р. 158]. Действительно, введение нового языкового элемента нередко сопровождается заменой более старого. Впрочем, языковая инновация, не всегда приводит к полной замене более раннего и его полному исчезновению. Довольно часто в системе языка сосуществуют два (или более) языковых элемента, определенно принадлежащих различным временным планам. Образование дублетных форм в языке - одно из следствий этого существования. О наличии многочисленных дублетных форм в квебекском варианте ФЯ пишет, в частности, Т. Магир, который выделяет в системе квебекского разговорного ряд лексических дублетов глагольного и именного характера: bâtisse/bâtiment, bureau/office, calèche/cabriolet, connexité/connexion, continuation/continuité, copie/exemplaire, hivernement/hivernage, poupée/catin, dalle/gouttière, colorer/colorier [Maguire].
В исторической перспективе причинами образования большинства представленных в работе Т. Магира лексических дублетов квебекского варианта ФЯ выступают, с одной стороны, языковые процессы, способствовавшие смене нормативных установок во ФЯ Франции в связи с выдвижением региона Ile-de-France и г. Парижа в качестве ведущих центров в процессе разработки языковой нормы. С другой - речь идет об активном контактировании квебекского варианта с английским языком. Результаты влияния английского на квебекский вариант ФЯ разнообразны. К их числу относятся прямые заимствования из английского, реактивация отдельных «утраченных» во французском слове значений под воздействием схожего слова, функционирующего в английском, «возвращение» в квебекский узус многих старых французских слов, которые сохранились в английском и стали неузуальными во Франции на рубеже XIV-XVI вв. и др.
Синхрония, следовательно, может содержать и содержит языковые единицы, принадлежащие различным диахронным срезам. Говоря о квебекском разговорном, практически все исследователи [Доржиева; Загрязкина; Клоков; Реферовская; Соколова; Poirier] отмечают в его современном словаре, наряду с ЛЕ, датируемыми старо- и среднефранцузским периодами, наличие новых ЛЕ, заимствуемых из французского и английского языков в более поздние периоды, или созданные в XVII-XX вв. на территории Канады.
Подчеркнем, однако, что взаимосвязность и единство процессов языковой инновационности и консервативности может быть прослежено не только на примере сосуществования в определенный период времени единиц разных диахронных планов, но и благодаря наличию в любом языке многочисленных примеров пересечения различных временных планов в рамках одной языковой единицы.
Квебекская система словообразовательных средств выступает хорошим примером сочетания консервативных и инновационных тенденций в рамках конкретных языковых единиц.
По сравнению с нормативной формой языка Франции, квебекский разговорный характеризуется более высокой консервативностью, как в системе сохранения первоначального старо- и среднефран-цузского фонда аффиксальных средств, так и в системе правил их использования. Это утверждение верно по отношению к рассмотренным нами суффиксам -able, -age, -ure, -ment, -eur, -eux, префиксам a-, é-, dé-, en- (em-), in-, re-. Все они унаследованы во ФЯ от латыни и функционируют в XIX -начале XX в. в разговорном квебекском в соответствии с теми правилами, которые регламентировали их использование на территории Франции в XIV-XVI вв.
Иллюстрацией к сказанному в области деривационной морфологии может служить пример функционирования и развития на территории Квебека суффиксов —eux, -eur, -а^с агентивным значением.
Определяющей чертой узуальности в канадских вариантах ФЯ суффиксов -eux и -eur с агентив-ным значением выступает их смешение, неразличение, которое является результатом фонетических особенностей произношения XVI в., когда многие конечные согласные и, в частности, кончный -r, не
произносились. В связи с этим оба суффикса произносились одинаково. Более поздняя фонетическая тенденция XVII-XVIII вв. произносить конечный -r привела к четкому фонетическому разграничению этих суффиксов во ФЯ Франции, но не в канадских вариантах [Реферовская, с. 124-126]. За фонетическим последовало и семантическое разграничение: суффикс -eur закрепляется во ФЯ Франции в значении агенса действия - travailleur, laboureur, joueur, - тогда как -eux начинает обозначать, преимущественно, качество предмета - heureux, joyeux.
Усвоенная накануне колонизации произносительная модель XVI в. продолжает свою жизнь в Канаде, оставаясь впоследствии очень устойчивой. Словники квебекских лексикографических работ и, в частности, словник Глоссария 1930 г. убедительно свидетельствуют о высокой узуальности этого суффикса, используемого в упомянутом выше значении агенса действия: accapareux (accapareur, celui qui s'empare de), accordeux (accordeur de piano), accoucheux (docteur-accoucheur), acheteux (acheteur), affronteux (trompeur), amuseux (amuseur), annonceux (celui qui fait de la réclame, qui insère des annonces) [Glossaire...].
Однако, как замечает Е.А. Реферовская, в Канаде на деле речь идет об использовании трех суффиксов, выражающих значение агенса: упомянутые -eux, --eur, а также суффикс -ant, который оценивается исследователем как более ранний (архаичный) и диалектальный (нормандизм) [Реферовская]. В связи с этим справедлива постановка следующего вопроса: как представлены ЛЕ с этими тремя суффиксами в системе квебекского разговорного?
Последовательная выборка ЛЕ с анализируемыми суффиксами —eux,, -eur, -ant с агентивным значением дает достаточно точное понимание их узуальности в квебекском разговорном. Так, на 100 ЛЕ с суффиксом -eux приходится 48 ЛЕ с суффиксом -eur и 4 - с суффиксом -ant.
Представленные цифровые данные обнаруживают существенно большую узуальность ЛЕ с суффиксом -eux. Этот факт, в принципе, не вызывает удивления исследователя, т.к. он вполне согласуется с известным положением, принятым в лингвистике, о традиционно более высокой консервативности латеральных ареалов. В нашем случае таким консервативным латеральным ареалом выступает квебекский разговорный.
Сопоставление цифровых данных между суффиксами -eux и -ant говорит как о незначительной представленности суффикса -ant (4%) в системе агентивных суффиксов квебекского разговорного, так и о более низкой встречаемости ЛЕ с данным словообразовательным элементом.
Констатируемая высокая доля ЛЕ с суффиксом -eur (почти 50% от доли ЛЕ с суффиксом -eux) представляется неожиданной, если принять во внимание все усиливающуюся в XIX в. диглоссию, а значит, и разрыв между нормированной литературной и разговорной формами. Этот разрыв затрудняет не только взаимосвязь литературного языка с живой разговорной речью, но и проникновение нормированных литературных языковых элементов, в частности, суффикса -eur, в разговорно-просторечный регистр. Именно в связи со слабым взаимодействием между литературной и разговорной формами [Разумова] доля ЛЕ с суффиксом -eur представляется нам чрезвычайно высокой.
Данная констатация позволяет сформулировать следующий принципиальный вопрос: каковы иные источники проникновения в квебекский разговорный нормативного суффикса -eur в условиях слабой связи с нормированной литературной формой ФЯ?
Анализ ЛЕ с суффиксом -eur выявил, что данная группа ЛЕ представлена:
1) прямыми заимствованиями из английского - англицизмами (имеют помету angl.): backeur (celui qui aide qn dans une affaire), bluffeur (menteur, trompeur), bommeur (fénéant, carotteur), boodleur (corrupteur) и др.
2) канадианизмами (имеют помету can.): ambreur (cheval, jument qui vont l'amble), ambreur (ambleur, qui va l'amble) и др.;
3) формальными англицизмами (ЛЕ без помет, которые по своей форме могут относиться к англицизмам): buncheur (celui qui met les bardeaux en paquets), catcheur (dans le jeu de baseball celui qui est placé derière le frappeur);
4) заимствованиями из французского: accoupleur, assesseur, brûleur (bec de lampe);
5) отдиалектными ЛЕ: baléyeur, blagueur (menteur), balieur (balayeur), barguineur (qui fait toute espèce de trafics), bougonneur (bougon) и др. Их количественное соотношение см. в таблице 1.
Таблица 1
Продуктивность суффикса -eur
Всего ЛЕ ЛЕ с поме- ЛЕ с поме- Формальные ЛЕ с поме- Отдиалектные ЛЕ ЛЕ
той той англицизмы той с пометой без помет
angl. сап. fr. vx fr., dial.
62 21 9 4 3 14 11
(100%) (33,8 %) (14,5%) (6,5%) (4,8%) (22,6% ) (17,7%)
Приводимые в таблице цифры с очевидностью выявляют факт преобладания англицизмов в группе ЛЕ с суффиксом -eur. Вместе с формальными англицизмами, они образуют около половины ЛЕ с данным словообразовательным элементом. Несмотря на принимаемое нами положение о том, что английский язык может возродить к жизни более старую французскую форму слова, сохранившуюся до того только в английском как периферийном ареале, все же преобладание англицизмов в группе существительных с инновационным, по сути, суффиксом -eur представляется парадоксальным феноменом. Именно инновационный характер суффикса -eur позволяет усомниться в его усвоении и укоренении в английском языке ранее, чем в квебекском.
Представляется, что суффикс -eur в группе англицизмов и формальных англицизмов предстает в виде франсизированной фонетической аппроксимации, используемой для передачи фонетической оболочки английского агентивного суффикса -er. backeur<backer, boodleur<boodler и др. Полагаем, что использование и распространение данной фонетической аппроксимации на довольно внушительное количество англицизмов облегчается благодаря уже имеющейся, но непродуктивной до XIX в. в квебекском разговорном нормативной словообразовательной модели «отглагольная основа+агент. суффикс -eur». Она активизируется и становится узуальной в XIX в. в период массированных заимствований из английского. Иными словами, под действием английского языка реактивируется уже имеющаяся в наличии словообразовательная модель. Благодаря этому факту в квебекский разговорный входит довольно большое количество ЛЕ с новым для него суффиксом -eur . Их подавляющее число - англицизмы.
Использование реактивированного суффикса -eur постепенно распространяется на новые, создаваемые в Канаде ЛЕ - канадианизмы. Появляющиеся такие канадские понятия как faiseur (fabricant), arrangeur (1. châtreur, ouvrier qui répare, 2. assureur, agenr d'assurences) и др. облекаются в новую фонетическую форму, оболочку.
Число ЛЕ с суффиксом -eur достаточно высоко в группе так называемых отдиалектных ЛЕ, образующих основной фонд квебекского разговорного. Такие отдиалектные ЛЕ, как ambreur (cheval, jument qui vont l'amble), arrangeur (ouvrier qui répare), baléueur/balieur (balayeur), barguineur (homme qui fait tout espèce de trafique), baucheur (homme qui fait trotter les chevaux), blagueur (menteur), brosseur (ivrogne), bûcheur (bûcheron), ввозятся, как полагаем, в самый ранний период колонизации Америки. Однако словообразовательная модель с суффиксом -eur, по которой они образованы, оказалась непродуктивной в Канаде, уступив место словообразовательной модели с суффиксом -eux. Данные о продуктивности этого суффикса приводятся в таблице 2.
Таблица 2
Продуктивность суффикса -eux
Всего ЛЕ ЛЕ с поме- ЛЕ с поме- Смешанные Англицизмы ЛЕ с поме- ЛЕ
той той канадианизмы той без
vx fr., dial. can. fr. помет
146 80 21 11 0 0 34
(100%) (54,8%) (14,4%) (7,5%) (0%) (0%) (23,2%)
Подчеркнем еще раз, что обе модели ввозятся в Канаду одновременно. В ряде случаев ЛЕ на -eux и словоформы на —eur выступают в качестве абсолютных синонимов, т.е. дублетов: accoupleux -accoupleur; ambleux - ambleur; bargagneux - barguineur; blageux - blageur; brailleux - brailleur и др. Семантическое перераспределение отмечается в рамках дублетных форм довольно редко: chauffeux (=chauffeur) - chauffeur (=chapeau de soie), frotteux (=danseur) - frotteur (=cireur des chossures sur les voies publiques).
Подчеркнем, что далеко не все ЛЕ с суффиксом -eux в данной группе слов образуют дублетные формы с суффиксом -eur. Их количественное соотношение таково: на 100 ЛЕ с суффиксом -euxпри-ходится 19 дублетных форм на -eur: bommeux - bommeur; colleux - colleur.
В группе дублетов с англицизмами перераспределение значений также встречается довольно редко и представлено в нашей выборке только одним случаем: batteux (=ouvrier qui bat les gerbes) -batteur (=batteuse, machine à battre les céréales).
Представляется, что подавляющее число примеров с полной синонимией ЛЕ с суффиксами -eux и -eur убедительно свидетельствует о том, что в языковом сознании квебекцев процесс семантического разграничения этих дублетных форм почти не проводится или находится лишь в своей начальной точке в XIX - начале XX в.
Иное положение обнаруживается при анализе дублетных словоформ на -eux/-ant. Обращение к дублетным словоформам на -eux/-ant как более ранним сложившимся дублетным формам убеждает, что в процессе их долгого сосуществования и функционирования произошла их достаточно ощутимая семантическая дифференциация:
Accordeux ^acco^ur du piano) - accordant (=consiliant, facile à vivre);
Branleux (=homme qui marche en branlant) - branlant (=mobilier acessoire);
Bâdreux (1) ennueux, 2) habile, 3) homme capable) - bâdrant (=homme ennueux, importun);
Chargeux (1. personne qui charge une voiture de foin, 2. celui qui charge ses comptes) - chargant (=celui qui charge ses comptes).
Вероятно, они прошли путь от полной синонимии до более (см. accordeux - accordant; branleux -branlant) или менее (см. bâdreux - bâdrant; chargeux - chargant) четкого семантического разграничения.
Подводя итог сказанному выше о продуктивности суффиксов -eux, -eur, -ant в квебекском разговорном, отметим, опираясь на приведенные выше количественные данные, что наиболее узуальным из них в квебекском разговорном конца XIX - начала XX в. является суффикс -eux. Однако высокую продуктивность в связи с влиянием и многочисленными заимствованиями из английского языка демонстрирует в квебекском разговорном словообразовательный аффикс -eur. Именно наличие дублетных форм -eux/-eur позволяет говорить о восприятии этого суффикса квебекцами как сравнительно нового. Малая встречаемость ЛЕ с суффиксом -ant позволяет предположить, что он воспринимается как устаревший, архаичный, а значит - практически вышедший из языкового употребления, т.е. непродуктивный словообразовательный элемент. Довольно четкое разграничение семантики ЛЕ с суффиксами -ant/-eux служит дополнительным доводом в пользу вывода об архаичности и непродуктивности суффикса -ant. Впрочем, такие ЛЕ, как habitant, connaissant, прочно вошли в квебекский узус и воспринимались как актуальные и нормативные в системе разговорного квебекского.
Таким образом, система суффиксов с агентивным значением представлена в квебекском разговорном в конце XIX - начале XX в. тремя суффиксами: практически вышедшим из языкового употребления суффиксом -ant, узуальным суффиксом -eux и новым продуктивным суффиксом -eur, внедряющимся достаточно активно в квебекский разговорный при опосредованной помощи английского языка. Подчеркнем при этом, что суффикс -eur на формально-семантическом уровне выступает как консервативная языковая единица, тогда как на функциональном уровне он является инновацией, активизируемой в процессе контактирования с английским языком.
Литература
1. Доржиева Г.С.Топонимия Квебека как отражение франкоязычной культуры региона: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М.: МГУ, 2011.
2. Загрязкина Т.Ю. Квебек в пространстве франкофонии // Вестн. Моск. гос. ун-та. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 4.
3. Клоков В.Т. Французский язык в Северной Америке. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005.
4. Косериу Э. Синхрония, диахрония и история. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.
5. Разумова Л.В. Репрезентация языковой нормы квебекского варианта французского языка. Монография. - Чита: За-бГУ, 2014.
6. Реферовская Е.А. Французский язык в Канаде. - 2-е изд., испр. - М.: ЛКИ, 2007.
7. Соколова Г.Г. О национальной специфичности фразеологических единиц // Структура и функции французского языка. - М., 1989.
8. Dauzat A. Histoire de la langue française. - P.: Payot, 1930.
9. Glossaire du parler français au Canada. Société du parler français au canada. - Québec: L'Action sociale limitée, 1930.
10. Maguire Th. Manuel des difficultés les plus communes de la langue française et adapté au jeune âge, et suivi d'un recueil de locutions vicieuses. - Québec: Fréchette, 1841.
11. Poirier Cl. Le lexique québécois: son évolution, ses composantes // Stanford French Review: Culture populaire et litteratures au Québec. - Saratoga, 1980.
Разумова Лина Васильевна, доцент кафедры европейских языков Забайкальского государственного университета, кандидат филологических наук.
Тел.: +7-9145080781; е-mail: lina.razumova@mail.ru
Razumova Lina Vasilievna, associate professor, department of the European languages, Transbaikal State University, candidate of philological sciences.
УДК 413.11
© Г. С. Доржиева
Проблемы топонимической синонимии в Квебеке
Рассматриваются причины появления параллельных именований в топонимии Квебека.
Ключевые слова: топонимика, взаимодействие языков, аборигенные названия.
G.S. Dorzhieva
The problems of toponymical synonymy in Quebec
The article reviews reasons for the emergence of parallel names in toponymy of Quebec.
Key words: toponymy, language interaction, aboriginal names.
Топонимику Квебека невозможно рассматривать вне топонимики Франции, связь с которой тесна и многогранна. Если во Франции уже в течение нескольких веков национальная топонимия добилась относительной стабильности, то в Квебеке за его 400-летний период существования она постоянно изменялась и дополнялась. «Франсизация» и «англизация» топонимов, как следствие европейской колонизации Северной Америки, привели к появлению параллельных наименований, т.к. индейские названия воспринимались европейцами как «варварские, дикарские», а образный эстетико-оценочный потенциал европейских названий был чужд аборигенному восприятию окружающего мира.
С появлением на картах путешественников и католических миссионеров первых письменных свидетельств аборигенных топонимов возникли проблемы, связанные с их графической адаптацией во французском или английском языках, что вызвало их чрезмерную орфографическую вариативность. Например, ойконим Квебек встречался в следующих вариантах: Québec, Québecq, Kebec, Kebbek, Cabecke, Kabecke, Kephek, Kepe:k, Gepeg и др., кроме того, некоторое время существовал его фонетический вариант - с 1630 г. ударение ставилось на первом слоге - Квéбeк. В письменных источниках XVII-XVIII вв. встречается восемь орфографических вариантов ойконима Оттава: Ottiwa, Ottawas, Outaouas, Outaouaks, Ottowak, Ottaouets, Andatawak, Andatahouots и 150 способов написания ойконима Шикутими: Chicoutimi, Chegoutimy, Chagoutimi, Chakoutimitch, Shekatimi, Shegutimi, Checoutimi, Tchécoutimi и др. Появление параллельных названий и их разнообразие находится в прямой связи с удобным местоположением данного географического объекта на пересечении сухопутных и речных путей, активностью охотничьей, промысловой или коммерческой деятельности на данной территории, что оказывало влияние на номинативный потенциал носителей языка.
Проблема заключалась также и в том, что один и тот же топоним в разных индейских языках имел различные толкования, случалось, что даже у одного племени существовали разные названия одного и того же объекта, что также способствовало увеличению параллельных именований. Например, одно из старинных названий Квебека Tadoussac, зафиксированное в исторических документах с 1599 г., на языке микмаков звучит Gtatostag и означает 'между скал'; алгонкинов - Totochak 'женская грудь'; гуронов - T'hadoushab ' черепаха посреди воды'; монтанье - Tatoushak 'место, где лёд разбит' или Shashouko 'место, где водятся омары'; кри - Wawa 'яйца'; оджибве - 'дикий гусь'.
На севере Квебека из-за отсутствия прямых контактов между индейцами и инуитами были известны различные названия одного и того же объекта на индейском и инуитском языках. Например, индейский описательный гидроним Caniapiscau 'скалистый мыс' у инуитов имеет параллельное наименование Adlait Kuunga 'индейская река'. Для инуитов этот топоним-метка служил своего рода демаркационной линией на пограничной территории с индейцами.
В 1967 г. А. Дорион, исследуя охотничьи территории в районе Мингана отмечал, что отдельные местности известны лишь одному или нескольким охотникам, при опросе других респондентов эти же объекты имели другие параллельные наименования [Dorion, р. 57]. Причины подобной топоними-
