CC BY
29
ной ответственности за указанные действия). URL // http: // www.consultant.ru
3. Письмо Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций от 31 мая 2004 года № 3.21-16/411 «Заключение по проекту Федерального закона № 317099-3». URL // http: // www.consultant.ru
4. Заключение Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству от 28 мая 2004 года по проекту Федерального закона № 317099-3». URL // http: // www. consultant.ru
5. Решение Комитета по законодательству от 16 октября 2003 года № 136(3) «О проекте Федерального закона № 317099-3». URL // http: // www.consultant.ru
6. Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 39. Ст. 4465.
7. Проект Федерального закона № 270627-4 «О внесении изменений в пункт 6 статьи 3 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях"». URL // http: // www. consultant.ru
8. Пояснительная записка «К проекту Федерального закона "О внесении изменения в пункт 6 статьи 3 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", призванного защитить религиозные чувства граждан от оскорблений». URL // http: // www.consultant.ru
9. Официальный отзыв ВС РФ на проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний». URL // http: // www.consultant.ru
10. Официальный отзыв Правительства РФ на проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан, осквернению объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест религиозных обрядов и церемоний». URL // http: // www.consultant.ru
Е. В. Григоров
КОНСЕРВАТИВНАЯ МЕТОДОЛОГИЯ СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ (ЧАСТЬ 1)
В статье анализируются методологические проблемы социального знания. Автор предлагает рассматривать консерватизм как методологию, являющуюся альтернативой классической рациональности. Социальная реальность оценивается как взаимодействие полюсов дуальной оппозиции «консерватизм - утопизм».
Ключевые слова: методология, социально-философское познание, парадигма, классическая и постнеклассическаярациональность, конструктивизм, консерватизм, утопизм, человек.
Социально-философское осмысление консерватизма начинается с проблемы его ситуационного определения. Если нельзя дать содержательное определение консервативной идеологии (для каждой исторической ситуации такая идеология имеет собственные признаки), то не значит ли это, что консерватизм не входит в состав современных идеологических систем, наряду с либерализмом, социализмом, национализмом, анархизмом и другими?
Исследование различных форм консерватизма служит основой для таких сомнений, поэтому в рамках исторического анализа выявить сущ-
ность консерватизма не представляется возможным. В то же время отказаться от изучения консерватизма как самостоятельного, целостного феномена нельзя, поскольку, во-первых, неизменное включение его в число основных современных идеологий ведущими специалистами в области социального знания свидетельствует о наличии у консерватизма определенного сущностного ядра, обусловливающего его узнаваемость, во-вторых, консерватизм характеризуется особым методологическим подходом к исследованию общества, имеет свою терминологию, язык, стиль мышления [13], отличные от языка клас-
сической науки, тесно связанной с либеральной идеологией.
Методологическая проблематика в социально-философских исследованиях занимает особое место. Она часто выходит на передний план и требует к себе пристального внимания ученого. И это обоснованно, так как от метода исследования зависит не только наше представление об обществе, но и в значительной мере сама социальная реальность. Социальное знание является частью социальной сферы, и его содержание отражается на содержании, форме, структуре социальных институтов, явлений и процессов. Общество есть результат целенаправленной деятельности людей, которые руководствуются не только интересами и ценностями, но и знаниями о них. Социальный философ несет двойную ответственность за свои концепции и перед научным сообществом, рассматривающим их с точки зрения истины и гносеологической ценности, и перед обществом в целом, для которого они связаны с представлениями о благе и справедливости, имеют праксиологическую значимость как элементы социального конструирования.
Методологический срез социальных наук получил актуальность в процессе размежевания между ними и естествознанием. Так, представители неокантианства В. Виндельбанд и Г. Рик-керт указывали на различия применяемых в этих областях знания методик. Генерализирующий (номотетический) метод наиболее характерен для наук о природе, а индивидуализирующий (идеографический) - для наук о культуре. Таким образом, изначально дискуссия о специфике социального познания протекала в методологическом русле. Становление социальных наук в XX веке и особенно рефлексия научного знания в рамках бурно развивающейся философии науки выявили еще одну важную особенность методологии гуманитарных наук - их принципиальную несводимость к единственной парадигме. Т. Кун считал, что ценность парадигмы состоит в том, что ученые получают возможность сосредоточить усилия на решении конкретных проблем, не тратить время на обоснование методологических подходов, принятых данной парадигмой [11]. Однако для социального познания такая экономия сил и средств оказалась недоступной. Г. Х. фон Вригт отмечал: «В социологии не существует всеобще признанных парадигм, и это та особенность, которая отличает ее от естествознания. Однако несомненно также, что марксистская социология играет роль господствующей
парадигмы, хотя развитие марксистской науки свидетельствует о многочисленных попытках вырваться из-под власти парадигм... Следовательно, есть основания говорить о существовании параллельных типов социологии. Они отличаются не столько в том, что придерживаются противоречащего друг другу понимания фактов, сколько в принимаемых парадигмах, в рамках которых дается описание и объяснение фактов» [3, с. 238239]. Учитывая данное мнение, В. П. Кохановский приходит к выводу, что «отсутствие общепризнанных парадигм означает неизбежность "теоретического анархизма" в гуманитарных науках, ибо здесь нет "единственно истинной теории". Поэтому множественность конкурирующих между собой концептуально-теоретических схем социальной реальности и возможность свободного выбора любой из них - это норма, а не какая-то аномалия» [9, с. 477].
В рамках развернувшейся на страницах журнала «Личность. Культура. Общество» дискуссии о предмете и специфике социальной философии такой концептуальный и методологический плюрализм был в полной мере [1, с. 57-62]. Вопросу определения места социальной философии среди гуманитарных наук посвятили свои исследования такие известные российские ученые, как Ю. М. Резник, В. Ж. Келле, В. С. Барулин,
B. Е. Кемеров, К. Х. Момджян, В. М. Межуев,
C. Э. Крапивенский, В. Н. Шевченко, В. Г. Федотова, П. К. Гречко, К. С. Пигров и другие [12]. Эта дискуссия получила широкий отклик и за пределами данного издания [2; 15]. Безусловно, можно признать, что представленные мнения и выявленные проблемы релевантны современному состоянию дел в российской социальной философии.
Большинство исследователей отметили, что кризисное состояние современной социальной философии во многом обусловлено проблемами методологического характера [5; 6; 10; 14; 17; 24].
Некоторыми итогами дискуссии, в интересующем нас аспекте, можно считать следующие положения:
- признание постнеклассического этапа в социальной философии;
- наличие и признание идейного плюрализма;
- «синтез альтернатив» как выход из методологического кризиса[10];
- необходимость постоянной методологической рефлексии.
В целом соглашаясь с приведенными положениями, исследователи далеко не единодушны в их оценке. Постнеклассическая рациональ-
ность, с одной стороны, позволяет приблизить философское исследование, всегда субъективное, к научному, которое в постнеклассической интерпретации также наделено значительной долей субъективности. Это расширяет проблемное поле научной социальной философии, что, как и реабилитацию наукой многих методов познания (интуиция, понимание, эмоциональное постижение действительности), следует оценить положительно, повышая таким образом значимость субъективности в познании. С другой стороны, утверждается стремление науки именно к объективному знанию на любом из этапов и, соответственно, необходимость построения особой социальной теории, или эпистемной социальной философии, отличающейся от валютативной философии, далекой от научных рамок [14; 20, с. 102-104].
Методологический плюрализм, по мнению ряда ученых, позволяет преодолеть моноконцепту-альность, догматизм и однобокость социально-философских исследований [20, с. 126-127, 147], другие авторы выражают озабоченность его избыточностью и деструктивным посылом, поддерживая идею построения единой целостной методологии [5; 14]. Выбор между различными подходами делается субъективно на уровне интуиции, веры.
Соответственно, и «синтез альтернатив» исследователи видят по-разному - от принятия любых эклектичных совокупностей методов [16; 20, с. 147; 27], что в эпоху постмодерна «когда и сама реальность стала эклектичной» [22], по их мнению, вполне оправдано, до полного отрицания возможности совмещения различных методологических позиций [20]. Но, как часто бывает, крайние позиции редко становятся продуктивными, поэтому путь умеренного, «осторожного» синтеза, при котором возникает целостная методология, соединяющая не концептуально противоречащие друг другу положения, а частные методологические идеи и возможности данных концепций, конечно, предпочтительнее [14]. Однако такой синтез требует постоянного проговаривания, в ходе которого выявленные крайние позиции не отбрасываются, а обогащают умеренный подход, и каждый раз это происходит по-новому.
В такой ситуации методологическая проблематика будет являться важной частью социально-философского познания: «методологией становится сам поиск методологии» [22].
Таким образом, современную ситуацию в методологии социальной философии, по нашему мнению, характеризуют следующие ключевые идеи:
1. Концепция смены типов научной рациональности - классического на постнеклассиче-ский [21]. Движение здесь идет от приоритета объективности научного знания до признания субъективности любых научных концепций и их ценностного измерения. Процесс гуманитаризации естествознания проникает даже в те области, которые раньше считались эталоном объективного знания. Естественно, что уровень субъективности социально-философского знания даже в его научном варианте на несколько порядков выше [14, с. 91]. Поэтому сейчас отсутствует необходимость, доказывая научный статус социально-философского исследования и легитимность его истин для научного сообщества, строить социальное знание по канонам классической науки с опорой на естественнонаучную методологию. Менее строгая форма рациональности постнеклассического этапа позволяет считать приемлемыми в научном познании некоторые иррациональные методы (например, эмоциональное понимание социального мира). Тем самым противопоставление научного и ненаучного теряет остроту, границы между этими формами знания приобретают эластичность. В социальном познании это выражается в возможности совмещать не только разнородные методы, но и целые гносеологические подходы и концепции истины [5, с. 56]. Так, в отличие от естествознания, теория отражения и конструктивизм в исследованиях общественных явлений не противоречат друг другу [7; 18], поскольку, кроме объективных социальных процессов, здесь присутствуют явления, которые конструируются философами в процессе такого познания.
Исторически классическая наука, строгий рационализм были связаны с либеральной идеологией Нового времени, входили в число существенных признаков либерализма, отделяли мировоззрение Модерна от иррационализма средневековья. Поэтому переход к неклассической, а затем и к постнеклассической науке можно рассматривать как признание (пусть и частичное) методов познания эпохи до Модерна. «Почему я утверждаю, что развитие энактивизма (форма конструктивизма. - Е. Г.) возвращает эпистемологию к своим основаниям, к собственным истокам? Потому что на первоначальных этапах развития культуры познающий субъект слит с миром, не отделен от него, его восприятия являются телесными» [8, с. 92]. Усиление субъективности познания, возвращение его традиционных форм свидетельствуют о распространении антилиберальных (или, по крайней мере, нелибераль-
ных) типов мировоззрения, к которым относится и консервативный стиль мышления. Консервативный подход к анализу общества более лоялен к различным методам, формам знания, языкам изложения материала. Отказ от строгих рамок классического (либерального) рационализма создает почву для диалога методологий, отмеченного в ходе вышеназванной дискуссии.
2. Характеристика современного этапа развития культуры, прежде всего западной цивилизации, как периода «острой рефлексии». В этом, несомненно, можно видеть уникальность нашего времени. Основные рефлексивные формы знания - философия и наука - в XX веке из элитарных превратились в массовые. Язык науки, ее терминология, правила рассуждения проникают в мир повседневности. Появился феномен посттеоретического знания [19, с. 143-144] - явления, противоположного отмеченному Г.-Г. Га-дамером проникновению обыденного знания в научное, когда «массивная совокупность предрассудков, уходящих корнями в нашу жизненную практику, повседневность, глубокие языковые интуиции и т. п., на самом деле обеспечивает нас возможностью вообще что-либо изучать» [23, с. 343]. Действия субъектов и акторов политики, преследующих свои интересы, все больше зависят от политтехнологии и политологии. Даже свою повседневную жизнь люди пытаются строить по некоему рациональному плану, консультируясь с психологами, психоаналитиками, диетологами и другими научными консультантами, которые при разработке практических рекомендаций используют теоретические знания. Научное и социально-философское осмысление социальной реальности все более и более превращается в историографию. По сути, большинство исследователей критикует ранее разработанные концепции общества, а не обращается непосредственно к самой социальной реальности. Философы, осознавшие в конце XIX века иррациональность человеческой жизни, выявившие ее экзистенциальные глубины, определившие антирационализм массы и психологии толпы, собственной рефлексией над бурным хаотичным морем витальных сил, рационализируют жизненное пространство человека.
В ситуации тотальной рефлексии любая социальная, политическая идея или идеология подвергается рациональной экспертизе, пройти которую они могут, только если станут теориями. Однако, помня о связи рационализма с либерализмом, можно утверждать, что рационализация социально-политических и социально-философских
концепций является в какой-то мере их либерализацией. Попытки постижения общества вне либерального дискурса рассматриваются в современной европейской мысли как лишенные научной ценности оригинальные художественные тексты. Для того чтобы консервативную, социалистическую и любую другую нелиберальную концепцию приняли всерьез, она должна соответствовать либеральным критериям, то есть превратиться в определенные формы либерализма. Таким образом, не существует непредвзятого научного исследования политических и социально-философских учений, поскольку наука смотрит сквозь призму либеральной теории. Консервативное мировоззрение, реализуя парадигму, методологию постне-классической рациональности, предоставляет возможность избежать однобокого либерального анализа социальной сферы, который все нелиберальное выносит за ценностные рамки.
3. Утверждение особого статуса социальной реальности и социального бытия. Взаимодействие социального бытия и знания о нем принципиально отличается от взаимодействия природы и естествознания. Знания о социальной жизни, социально-философских концепциях являются неотъемлемой частью социальной сферы. Познание социальной реальности меняет саму реальность. Социально-философские учения, политические идеологии институализируются, становясь реальными элементами социальной системы (институт демократии, идеология марксизма-ленинизма). Формирование собственной методологической позиции для социального философа - это не только и даже не столько средство дальнейшего познания, сколько элемент предмета его исследования. Формулируя методологические принципы, философ создает законы общественной жизни. Не только, как мы знаем, предмет исследования определяет его методы, но и наоборот: вопрос: «Как я изучаю?» - включает в себя вопрос: «Что я изучаю?» [4, с. 89]. Готовой методологии для познания общества больше не существует, каждый ученый [22] конструирует методологию и предмет исследования как неделимое целое.
Будучи сложной формой реальности, сочетающей в себе объективное и субъективное, общество предполагает использование в рамках социального познания абсолютно разных и даже, на первый взгляд, несовместимых методов и методик. Здесь могут применяться методы, нацеленные на объективные общественные процессы (методы и принципы исторического материализма, социологические опросы и т. п.), методы
экзистенциального проникновения в глубину человеческого «Я» и даже методы, выявляющие отношения человека и Абсолюта, выводящие исследование в трансцендентную сферу. Пренебрежение любым из перечисленных аспектов социальной методологии неизбежно оставит вне поля зрения философа важнейшие законы и принципы общественного развития. В этом смысле нужно поддерживать идею комплемен-тарности моделей социального К. С. Пигрова [20, с. 105], принцип дополнительности в интерпретации В. С. Барулина [1, с. 59] и «методологический анархизм» П. К. Фейерабенда. Однако очень важно понимать, что такой глобальный плюрализм является характеристикой методологии изучения общества в предельном, абстрактном смысле. Любое единичное исследование всегда конкретно и требует конкретной же методики. «Теоретический анархизм» как предельный принцип социального знания не порождает эклектики в социально-философском познании. Эклектичным, в негативном смысле этого понятия, будет конкретное исследование, смешивающее рациональные и иррациональные методы, материалистическое и идеалистическое объяснение определенных процессов и т. п. Социальный философ может черпать идеи, возникшие в результате применения различных методологий, но его собственная методологическая позиция не должна быть противоречивой. Диалог методологий характеризует состояние современной социальной философии, но он не должен быть признаком конкретного социального исследования. Социальные философы не имеют права, прикрываясь идеей методологического плюрализма, отказываться от выработки собственной методологической позиции [17, с. 162].
Для нас важны гипотезы, сформулированные в рамках исторического материализма, феноменологии, общей теории систем и синергетики, герменевтики, исторической школы, энактивиз-ма в трудах Й. Хейзинги и классиков консерватизма в исследовании феномена и психологии толпы, в работах по элитологии и социальной психологии. Но в единый конструкт они объединены методологическим синтезом диалектического материализма и конструктивизма. Первый позволяет нам воспринимать мир как объективно существующую изменяющуюся реальность, второй раскрывает социальное бытие как производное от социального знания. Видимое здесь противоречие снимается положением о том, что материальный мир, являясь необходимым базисом социального бытия, не определяет его фор-
му, которая, в свою очередь, составляет сущность последнего. Можно считать, что способ производства, витальные потребности людей лежат в основе социально-политической деятельности, однако причины второго порядка имеют существенную самостоятельность, автономию. Процессы, происходящие в надстройке общества, обусловлены не только экономическими законами, но и волей свободно действующих людей. При этом, по нашему мнению, именно современная эпоха характеризуется усилением роли неэкономических регуляторов социальной сферы. Благодаря средствам массовой информации создаются целые виртуальные миры, в которых люди могут проживать свою жизнь, не имея представления о каких-то глубинных экономических пластах бытия.
В этой ситуации научный материализм и рациональный либерализм имеют общий недостаток:: рассматривая мир сквозь призму прямолинейного детерминизма, они упускают иррациональные проявления самой жизненной стихии [25, с. 53]. Именно этот недостаток научного познания стал причиной формирования различных иррациональных социально-философских концепций, среди которых консерватизм занимает далеко не последнее место.
Продолжение в следующем номере.
Литература
1. Барулин В. С. О соотношении социальной философии и социально-философской антропологии // Личность. Культура. Общество. 2002. Т. 4. Вып. 3-4 (13-14).
2. Бобров В. В. О предмете социальной философии // Гуманитарные науки в Сибири. 2006. № 1.
3. Вригт Г. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986.
4. Гречко П. К. Предмет социальной философии: опыт рефлексии // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 1 (21).
5. Келле В. Ж. К вопросу о перспективах социальной философии в России в XXI веке // Личность. Культура. Общество. 2002. Т. 4. Вып. 3-4.
6. Кемеров В. Е. Социальная философия в современном мире // Личность. Культура. Общество. 2002. Т. 4. Вып. 3-4 (13-14).
7. Князева Е. Н. Конструктивистская эпистемология // Философские науки. 2010. № 10.
8. Князева Е. Н. Энактивизм: концептуальный поворот в эпистемологии // Вопросы философии. 2013. № 10.
9. Кохановский В. П. Философия и методология науки: учебник. Ростов н/Д, 1999.
10. Крапивенский С. Э. Социальная философия: статус и перспективы // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 1 (21).
11. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.
12. Личность. Культура. Общество. 2002. Т. 4. Вып. 3-4 (13-14).
13. Маннгейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 1.
14. Момджян К. Х. О ситуации в современном теоретическом обществознании, или Кризис фрагментации и как с ним бороться мире // Личность. Культура. Общество. 2002. Т. 4. Вып. 3-4 (13-14).
15. Новые идеи в социальной философии. М., 2006.
16. О философии континентальной и аналитической и об интеллектуальной многоукладно-сти: интервью Вадима Россмана с Ярославом Шрамко // Вопросы философии. 2002. № 11.
17. Попков Ю. В., Тюгашев Е. А. Социальная философия в поисках предметного самоопределения. О предмете социальной философии (к продолжению дискуссии) // Личность. Культура. Общество. 2008. Т. 10. Вып. 5-6 (44-45).
18. Пржиленский В. И. «Реальность»: социально-эпистемологическое исследование // Вопросы философии. 2013. № 9.
19. Пржиленский В. И. Словарные статьи // Философские науки. 2010. № 2.
20. Социальная философия в системе гуманитарного образования: дискуссия // Личность. Культура. Общество. 2007. Т. 9. Вып. 1 (34).
21. Степин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10.
22. Терещенко Н. А. Социальная философия в ситуации «смерти социального» (к вопросу о пан-философском статусе социально-философской теории): дис. ... д-ра филос. наук. Казань, 2012.
23. Ушаков Е. В. Введение в философию и методологию науки: учебник. М., 2005.
24. Федотова В. Г. Размышления о сущности современной социальной философии // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 1 (21).
25. Шевченко В. Н. Социальная философия перед выбором: в продолжение дискуссии о ее предмете и проблемном поле // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 1 (21).
А. В. Варданян, С. С. Мирзоян
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ СУДЕБНОЙ СТРОИТЕЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В статье анализируются теоретико-методологические основы производства судебной строительно-технической экспертизы. Особое внимание уделяется содержанию таких базовых терминов, как «предмет», «объект», «задачи» указанной экспертизы, обращается внимание на дискуссионные вопросы соотношения указанных понятий, представляются авторские позиции по разрешению существующих теоретических проблем.
Ключевые слова: судебная экспертиза, эксперт, специальные знания, предмет судебной экспертизы, объект судебной экспертизы, методы судебной экспертизы, строительство, строительно-техническая экспертиза, объект строительства.
Анализ правоприменительной практики борьбы с экономической преступностью в сфере строительства позволяет выделить ряд тенденций. Так, последнее десятилетие характеризуется заметным оживлением строительного сегмента, что обусловлено активной реализацией Правительством РФ различных федеральных программ, направленных на улучшение жилищных условий населения за счет строительства доступного жилья, предоставления современных комфортных квартир владельцам старого жилого
фонда, капитального ремонта, а также возведения нежилых объектов, имеющих социально-культурное значение, и так далее. Финансирование строительно-монтажных и ремонтных работ как жилых, так и нежилых объектов нередко осуществляется за счет средств федерального бюджета, которые достигают триллионов рублей. Немалый удельный вес имеет строительство жилья за счет личных капиталовложений физических лиц, будь это участие в долевом строительстве многоквартирных домов или возведение частно-
