CC BY
130
ББК 66.1(0) УДК 14 Г 83
Е.В. ГРИГОРОВ
ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КОН СЕ РВА ТИЗМА
Y.V. GRIGOROV
PROBLEMS OF CONSER VA TISM DEFINING
В статье предлагается комплексный анализ трудностей дефиниции консерватизма, выделяются проблемы логического, идейного и психологического характера. Рассматриваются методологические возможности понятия «консерватизм». Предлагается содержательное определение данного термина.
The article presents a complex analysis of difficulties in defining conservatism; logical, psychological and conceptual problems are pointed out. Methodological possibilities of the concept «utopism» are considered; a content definition of this term is suggested.
Ключевые слова: консерватизм, традиционализм, реакция, утопизм, признаки консерватизма, ретроспективная утопия.
Key words: conservatism, traditionalism, reaction, utopism, conservatism indications, retrospective utopia.
Современная европейская культура, рожденная Новым временем, налагает положительный отпечаток на все новое. Мы используем глаголы «обновить», «осовременить», «модернизировать» со значением «улучшить», причем правомерность такой терминологии считается очевидной, не нуждающейся в объяснении и обосновании. Современный мир динамичен и технологичен, развитие техники стало для массового сознания синонимом развития вообще, а само развитие отождествляется с эволюцией и прогрессом. Быстроизме-няющийся мир стал для нас единственной реальностью, в нем старое и новое противопоставляется и наделяется этическими свойствами. Массовая культура всемерно поддерживает такое мироощущение, ускоряя выпуск новых «блокбастеров», «хитов» и «гаджетов». Произведения такой культуры (фильмы, альбомы, книги) некогда обдумывать: уже вышли новые, поэтому они не
требуют осмысления. Их значимость остается на уровне сиюминутного восприятия, их ценность тождественна их длительности.
Мечта эпохи Просвещения о том, что всеобщее образование станет основой разумно устроенного общества, не осуществилась. Философия и наука, став доступными каждому представителю западной цивилизации, на практике все сильнее отрываются от массового сознания. Теоретические знания актуальны только для интеллектуальной элиты, сообщества ученых, причем вследствие дробления наук и увеличения количества выпускаемой научной продукции, координация различных форм знания ослабляется. В социологии XX века термины прогресс, эволюция и даже развитие повсеместно заменяются понятием «социальные изменения», но в политической теории и истории продолжает бытовать представление о социальном прогрессе, иногда в более мягкой форме, о социальной эволюции. Тем более это относится к взглядам политических деятелей, которые за редким исключением не выходят за рамки массового сознания, являясь носителями общей мифологии современности.
В таких условиях консерватизм, априори, приобретает негативный оттенок, поскольку ассоциируется со старым, отжившим и противостоит новому -лучшему.
Новое время, определившее сущность современной западной цивилизации, - эпоха эксперимента. Начавшись как методологическая революция науки, оно породило революции политические. Придав основное значение опытному, экспериментальному знанию, Новое время реализовало серию трагических социальных экспериментов. Ценность социального прогресса и политического радикализма была подвергнута сомнению уже в конце XVIII века, вызвав к жизни политический консерватизм как реакцию на Великую французскую революцию. XIX век прошел под знаком развития консервативной идеологии и ее борьбы с процессом модернизации. Консерватизм, однако, потерпел поражение, следствием чего стала трагедия первой половины XX века. Две мировые войны и череда революций в России, Германии, Китае, унесшие миллионы человеческих жизней, - цена социальных экспериментов.
Опыт XX века должен был привести к отказу от прогрессистских, утопических теорий к развитию идей, конкурирующих с реформаторскими. И такой отказ произошел, но охватил только интеллектуальную элиту. Перелома в массовом сознании, как это было показано выше, не произошло. Массовое сознание противопоставило социальному прогрессу не консервативную идеологию, а политическую пассивность, уход в частную жизнь, ценность которой вписывается в парадигму Нового времени. Даже активизация политической жизни в России в постсоветский период была непродолжительной. Убедившись в установлении относительного порядка, граждане России совершили массовый исход из области политического в сферу частного.
Проблема политических идей в современном мире представляет интерес в основном для гуманитарных наук. Историки, социологи, политологи, философы дают определения, проводят классификации, рассматривают взаимовлияние основных идеологий прошлого и настоящего, а политики используют идеи, руководствуясь конъюнктурой, не заботясь об их идеологической идентификации.
В рамках собственно научного анализа проблема терминологии имеет ряд особенностей, не учитывать которые нельзя. Во-первых, научное знание требует четкого определения понятий, во-вторых, содержание понятий изменяется с развитием науки, в-третьих, изменение системы понятий и изменение соотносимых с этими понятиями явлений не всегда совпадает. В общем, из-
менение теории идет по своим законам, не соответствующим законам политических и социальных процессов. Например, изменение научной методологии всегда приводит к изменению теоретического знания, но не вызывает социальные изменения. Таким образом, происходит усложнение понятийного аппарата, разные термины могут характеризовать одно и то же политическое явление и, наоборот, одним термином называют явления, которые противоположны по смыслу. С этой точки зрения, наука представляет собой процесс постоянного уточнения и переопределения понятий. Трудности, возникающие вследствие такого положения вещей, Ф. Бэкон называл «идолами рынка» и считал, что их можно и нужно избегать. В среде современных ученых это выразилось в правиле, согласно которому «о терминах не спорят, о них договариваются».
Проблема определения консерватизма, отмеченная во многих исследованиях, имеет как реальные основания, так и связанные с «неправильным использованием слов». Мы ставим перед собой задачу отбросить проблемы надуманные и попытаться решить проблемы реальные.
В современной науке, как отечественной, так и мировой, существует множество определений консерватизма. Во многих работах данный термин используется не критически, но есть обширная историография, где этот вопрос рассматривается специально [1; 2; 3; 4; 5; 6]. Существуют классификационные схемы как самого консерватизма, так и подходов к его определению. Трудности, связанные с дефиницией консерватизма, можно разделить на несколько групп.
1. Проблемы использования слова «консерватизм».
Решение данных проблем носит технический характер, здесь нет предмета для дискуссий. Использование знаков в языке осуществляется по правилам, разработанным в семиотике и логике, которые мы не можем игнорировать в научном исследовании. Слово - это всего лишь имя, знак предмета мысли, а не понятие, нуждающееся в определении. Имя связано с предметным значением только через смысл или смысловое содержание. Предметное значение имени - это объекты, которые обозначаются именем, смысл имени -это свойства, присущие поименованным объектам. Понятие как раз и составляет смысл имени, связывает имя с тем объектом, который оно должно представлять как знак языка. Если не выявлен смысл имени, то оно не выражает понятия. При некритическом подходе к именованию «со словами связываются лишь некоторые более или менее четкие представления (чувственные интуиции), и через посредство именно этих представлений осуществляется связь слов с предметами действительности. Первоначальной основой указанных интуитивных связей имен с обозначаемыми ими предметами является совместная практическая деятельность людей» [8, с. 183]. В такой ситуации понятие -это любой предмет, ставший объектом мысли. Речь идет о смысловом значении имени, которое, в отличие от смысла, характеризуется отсутствием четкости. «Оперируя таким понятием, человек может не иметь о нем понятия». «Однако во всех случаях, где необходимо точное понимание смыслов утверждений, и особенно если возникает надобность в доказательствах наших высказываний, мы не можем ограничиваться интуициями. В подобных ситуациях необходимы понятия в строгом смысле этого слова» [8, с. 184].
Р. Карнапом были сформулированы три основных принципа употребления имен:
- принцип однозначности - в процессе рассуждения нужно употреблять каждое имя только с одним предметным значением;
- принцип предметности - объектом мысли являются не сами имена, а объекты, которые они представляют;
- принцип взаимозаменяемости - имена с одним предметным значением должны свободно заменять друг друга [8, с. 78-81].
Соблюдение принципов и правил именования снимает часть вопросов, затрудняющих операцию определения понятий. Прежде всего, это относится к полисемии (многозначности) слов. Например, слово «консервативный» может обозначать понятие «строгий» (строгий костюм - консервативный костюм), «сдержанный» (сдержанное поведение - консервативное поведение), «осторожный», «умеренный» (осторожный, умеренный прогноз - консервативный прогноз), «традиционный» (философия традиционализма - философия консерватизма), «охранительный» (охранительные идеи - консервативные идеи), «ретроспективный» (ретроспективная утопия - консервативная утопия). Не менее значимым является смешение экстенсионального способа употребления имени с интенсиональным. В первом случае мы под именем подразумеваем предметы со всеми их возможными качествами, свойствами и отношениями, во втором - предмет мыслится с какой-то определенной стороны [8, с. 82]. Например, истинные утверждения «консервативная идеология - это идеология сохранения существующего строя» и «консервативная идеология - это идеология самодержавия» по принципу взаимозаменяемости должны привести к истинности утверждения «идеология сохранения существующего строя -это идеология самодержавия», но очевидно, что данное высказывание ложно.
Таким образом, проблема определения консерватизма связана зачастую не с самим явлением, а с неправильным употреблением данного слова. Европейская наука, взяв на вооружение термин «консерватизм», стала применять его ко всем политическим силам, которые противостояли реформам, процессам модернизации; призывали к возврату старого строя, социальных и политических институтов; поддерживали традиции; признавали ценность религии; критически относились к либеральным идеям и капиталистической экономике; развивали национальные идеологии; выражали интересы менее прогрессивных классов; отстаивали самодержавие, сильное государство и т.д., а иногда и просто потому, что исповедовали более умеренные взгляды, чем сами исследователи. В то же время термин «консерватизм» применяется не только к политическим учениям. А.А. Галкин, например, наравне с консерватизмом как ценностной и идеологической системой, выделяет еще два феномена, к которым применим данный термин. Первый феномен - функциональный. «В любой системе реализуются две основные функции, поддерживающие ее существование. Одна - накопление и передача накопленной информации. Другая - восприятие новой информации и адаптация к ней» [1, с. 35]. Данный феномен представляет одну из необходимых сторон мира и фиксируется во всех явлениях, что выявляется в законах диалектики. Например, закон перехода количественных изменений в качественные. Количественные изменения подразумевают приобретение свойств и сохранение их, а скачок, переход к новому качеству иллюстрирует развитие. То же можно проследить в других законах. Н. Бердяев в этом смысле писал: «Я хочу говорить сейчас о консерватизме... как об одном из вечных религиозных и онтологических начал» [10, с. 109]. «Второй феномен, описываемый словом консерватизм, проявляется в поведенческой сфере. в каждом движении, к какому бы идейному, политическому и социальному направлению оно ни относилось, существует некое специфическое соотношение консервативных и обновленческих сил» [1, с. 35]. Консерватизм в этом смысле противостоит реформизму, обновлен-
честву, которые также не зависят от конкретных политических обстоятельств. Чтобы избежать трудностей определения консерватизма, необходимо уйти от попыток сравнивать консерватизм как необходимый элемент развития или как психологическую установку, когда «самый революционный революционер консервативен, ибо рано или поздно к нему приходит осознание необходимости зафиксировать преобразования» [2, с. 68], с либерализмом, социализмом и политическим консерватизмом. Рассматривая консерватизм как тип мировоззрения, тип мышления, стиль мышления, психологическую установку, мы выносим его за пределы политической дискуссии. В рамках же такой дискуссии с либерализмом и социализмом конкурируют идеи де Местра, де Бональ-да, славянофилов и т.п.
2. Проблема разного содержания, конкретных черт политического консерватизма, проблема комплекса консервативных идей.
Формирование данной проблемы связано с анализом исторических форм консервативных идеологий. В XIX веке термин «консерватизм», с легкой руки Р. Шатобриана, становится популярным. Его используют различные политические силы для характеристики своих политических программ и программ своих противников. Первоначально данный термин связывается с английской партией тори, но ценности, которые они защищали, и которые защищал «новый виг» Э. Берк - родоначальник консерватизма Нового времени, не были ценностями феодализма и средневековья, что было характерно для континентального консерватизма Жозефа де Местра и Луи де Бональда. Ценности английского консерватизма того периода - это ценности «славной революции» 1688 года, теоретиком которой считается Джон Локк, и включают они в себя комплекс идей раннего либерализма [10, с. 260]. Позднее, при перерастании классического капитализма в государственно-монополистическую форму, именно либеральные ценности: невмешательства государства в экономику, свободный рынок, индивидуальная свобода, в том числе и «главная ценность и смыслообразующий элемент либерализма - самоопределение и автономия личности» [1, с. 40], стали признаком западного консерватизма, а затем и неоконсерватизма. Поэтому, характеризуя неоконсерватизм, пишут о его неконсервативном содержании [7]. За пределами Англии консервативные учения имели совсем другие признаки, это касается, как уже было показано выше, Франции и тем более России. Особняком здесь стоит и проблема восточного консерватизма. Программы партий, самоидентифицирующихся как консервативные, изначально были слишком разные, чтобы определить перечень сугубо консервативных идей. Это привело к мнению, что консерватизм может иметь любое наполнение [4; 6; 7]. Исследователи политических идей подхватили эту точку зрения на определения консерватизма, что позволило «опрокинуть» термин «консерватизм» в прошлое. Стали говорить о консервативных силах в Древнем Египте, Древнем Риме, Московской Руси, средневековой Европе и т.д. [6, с. 7], а поскольку социальные группы, отстаивающие «старые порядки», часто не имели самоназваний, это облегчало применение к ним данного термина. Трудности определения консерватизма, связанные с историческими формами консерватизма, приводят к таким, по крайней мере, странным заявлениям, как вывод М.Н. Лукьянова: «Резкая критика реально существующих институтов вполне совместима с консерватизмом. Справедливо и обратное утверждение: поддерживать любой реально существующий порядок - не обязательно означает быть консерватором. Очевидно, что консерватизм в принципе не означает противодействие переменам» [4, с. 6]. Такое отношение к консерватизму возникло потому, что М.Н. Лукьянов не критически
принял за консерваторов всех, кого так или иначе к ним причисляли. Поэтому очень важно дать определение «чистому» консерватизму - консерватизму как идеальной схеме, чтобы с помощью нее анализировать его исторические формы. Становится очевидным, что общее определение консерватизма через перечисление признаков (в роли которых выступают идеи и ценности) невозможно, во всяком случае, исходя из его исторических форм.
В современной научной литературе по поводу перечня консервативных ценностей сложилось несколько точек зрения: а) общего содержательного определения консерватизму дать нельзя [6; 11]; б) общее содержательное определение консерватизму дать можно [7; 12]; в) консерватизмом нужно называть только идеологию Нового времени, которая имеет совершенно определенное содержание [1; 7]. Те ученые, которые не считают возможным содержательное определение, предлагают ситуативный подход к проблеме [5; 7]. Для них консерватизм - это «политическая идеология, которая нацелена на обоснование, охранение, укрепление и развитие существующего в настоящий момент порядка вещей («строя»)» [7] или же, еще шире, «приверженность ко всему существующему, устоявшемуся» [2, с. 61], при этом «для каждой социально-культурной и политико-экономической традиции объектом сохранения оказываются совершенно различные, а зачастую противоположные комплексы идей, ценностей, идеалов» [2, с. 60]. С точки зрения ситуативного подхода, консерватизму противостоит реформизм, революционаризм, которые, как и он, имеют разное наполнение. По сути, ситуативный подход определяет консерватизм как тип мировоззрения, во всяком случае, различить на его основе, о чем идет речь - о стиле мышления или политической идеологии - нельзя. Ситуативного определения требует лишь «консерватизм вообще», как, например, «реформизм вообще», а конкретные исторические типы консерватизма имеют четкое содержание, авторов и часто свое наименование. Неспособность ситуативного подхода дать определение политическому консерватизму проявляется еще и в том, что любая политическая сила после прихода к власти ставит своей целью ее сохранение.
В рамках второй точки зрения чаще всего перечисляют следующие признаки: традиционализм, антирационализм, антииндивидуализм, историзм, органическая теория государства, отношение к человеку как к несовершенному существу, необходимость неравенства и иерархии, эволюционизм, национализм, патриотизм, религиозность, этатизм, культ семьи, школы, армии, церкви. Для этого подхода наиболее интересными концепциями являются те, которые предлагают не простое перечисление идей в разных исторических формах консерватизма и попытки найти среди них общие для всего явления в целом, а выводят черты консервативной идеологии из одной - базовой. В.А. Гусев определяет консерватизм как «политическую идеологию, главным системообразующим принципом которой выступает принцип следования социальной традиции», с этим принципом он связывает еще два - антирационализм и антииндивидуализм. По его мнению, из этих трех принципов «органично вытекают все остальные принципы и ценности, неизменно обнаруживаемые при рассмотрении любых консервативных идеологий». Среди этих принципов автор называет общественную религиозность, культ семьи, школы, армии, «идею ранга», патриотизм, сильное государство, осторожность перемен, зависимость прав и свобод граждан от исторических условий, приоритет интересов целого перед интересами части [см. об этом: 12]. Исследователь А.А. Галкин считает, что «главная структурирующая ценность консерватизма может быть определена как недоверчиво-отстраненное отношение к человеческой личности,
рассматриваемой как несовершенный продукт творения, «сосуд греха», нуждающийся во имя собственного блага в твердой руководящей руке» [10, с. 35-36]. На эту ценность нанизываются все остальные ценности, свойственные консерватизму: «сдержанно-ограниченное отношение к разуму... , отрицание принципа равенства..., необходимость строго иерархического, пирамидального построения общественных структур., потребность в системе контролирующих институтов: управленческих, идеологических, религиозных, традиционалистских и т.д.» [10, с. 36]. Также в качестве основного принципа консерватизма указывают принцип историзма [1, с. 50], иррационализм [5]. Однако такие концепции имеют ряд недостатков, во-первых, указать одну базовую ценность для любой политической теории невозможно, во всяком случае, это дискуссионная проблема; во-вторых, если бы такая ценность была бы указана, то этим самым сущность теории была бы раскрыта, и дальнейшее выявление признаков было бы второстепенной задачей. Например, В.А. Гусев приходит к выводу: «консерватизм - это осознанный, теоретически аргументированный традиционализм» [см. об этом: 12]. Еще одна попытка дать содержательное определение консерватизма связана с представлением о вечных, универсальных ценностях. Консерватизм - это «политическая философия, ориентированная на защиту традиционных устоев общественной жизни, незыблемых ценностей и противостоящая резкому обновлению, радикальным новациям» [2, с. 60]. Если такие ценности существуют, то консерватизмом будет идеология, которая отстаивает эти ценности независимо от эпохи и страны. Консерватизм тогда может находиться в защите или в нападении, может отстаивать существующее или стремиться к радикальным переменам. В рамках такой концепции никакого ситуативного подхода не нужно, консервативная идеология имеет четкое содержание. Беда только в том, что среди мыслителей нет общего мнения, что считать вечными ценностями. Сторонники теории естественного права Нового времени относят к универсальным ценностям буржуазные права и свободы, религиозные мыслители - божественные заповеди. Г. Моро, например, называет: уважение к собственной традиции, опоре на мудрость предков (но революционеры разрушают традиции и не признают их за вечные ценности); приоритет интересов общества (однако идеологи либерализма выдвигают противоположный тезис о приоритете индивида и его интересов); идею социального разнообразия (но целью социалистов, начиная с Т. Мора, было достижение социального единообразия, что наиболее ярко проявилось в тоталитарных государствах) [см. об этом: 7]. Причем эта дискуссия касается идей, а, следовательно, и духовного консерватизма, вечно действующих же социальных институтов история не знает, за исключением, возможно, самого общества и человечества. Но факт существования человечества как отдельного феномена до сих пор дискутируется.
Третий подход к проблеме содержательного определения консерватизма, а именно рассмотрение его как явления Нового времени, также не дает однозначного решения вопроса дефиниции. Прежде всего это касается различия взглядов таких классиков консерватизма, как Э. Берк и Жозеф де Местр, о чем упоминалось выше. Де Местр усматривал основные ценности консерватизма в идеальном Средневековье [10, с. 269], а Берк - в современном ему буржуазном английском обществе. «Берк осуждал стремление короля к единоличной власти, вел кампанию против злоупотреблений колониальной администрации в Индии, требовал уважения прав Ирландии и североамериканских колоний, добивался гласности дебатов в парламенте и расширения свободы печати» [13, с. 315]. Также значимым здесь будет различие во взглядах за-
падноевропейских и русских консерваторов. Истоки русского консерватизма совсем другие, чем на Западе. Консерватизм в России всегда был связан с христианством, православием. К.С. Аксаков писал: «Напрасно думают иные, что консервативность западная хороша; консервативность может превратиться в революционность, как скоро консервативность эта - западная. Надо помнить, что, будучи сторонами одной и той же жизни, они могут переходить одна в другую, ибо консервативность на Западе предполагает уже революционность и есть только ее противоположность, она вызвана врагом, против которого борется. Русская же консервативность не имеет врага, ибо в русском народе нет духа революции» [14, с. 196]. Русский консерватизм выходит из жизни и души народа, а не из-под пера идеолога или философа, это не теория, это сама жизнь. «Стоит нам только быть русскими - вот мы и консерваторы», - пишет К.С. Аксаков [14, с. 196].
3. Проблемы соотношения понятия «консерватизм» с понятиями «традиция», «традиционализм», «реакция», «правые».
Эти понятия часто отождествляют с консерватизмом, но, во-первых, они сами не имеют четкого содержательного определения, во-вторых, в некоторых контекстах их содержание противоположно содержанию консерватизма. «Классическая трактовка традиционализма принципиально ничем не отличается от трактовки консерватизма», - пишут исследователи И. Медведева и Т. Шишова [15]. С этим же согласуется и дефиниция В.А. Гусева, приведенная выше. М.М. Федорова также высказывает мнение о том, что «общественно-политический проект консерватизма в целом следовало бы назвать традиционализмом» [1, с. 41], поскольку «таким началом и смыслообразующим элементом для консерваторов. выступает традиция, понимаемая как сохранение и развитие всего ценного, что было накоплено тем или иным народом за всю его историю, и реконструкция политических институтов в соответствии с этими культурно-историческими ценностями, отличающими один народ от другого» [1, с. 41]. Однако в дальнейшем она изменила свою точку зрения. «Я использую не довольно прочно вошедшее в научный оборот понятие консерватизма, но менее употребимое - «традиционализм», соглашаясь с тем, что эти понятия не эквивалентны» [16, с. 144], и далее: «идеология же традиционализма направлена не столько на сохранение определенного общественного состояния, сколько на его реконструкцию на принципиально иных началах, нежели предлагаемые общественным проектом модернизма, воплощенном в либеральной идеологии. В этом отношении понятие традиционализма шире . чем понятие консерватизма, поскольку включает в себя мощный культурно-философский пласт» [16, с. 144]. Некорректность отождествления консерватизма и традиционализма отмечали А.А. Галкин: «в других социальных проектах присутствует немалая доля традиционализма» [1, с. 46] и А.В. Репников: «Есть "революционные традиции", "православные традиции", "либеральные традиции" и т.д.» [4, с. 7]. Да и сам К. Мангейм, впервые использовавший термин «традиционализм» в научном смысле, проводил между ними различие. К. Мангейм выделял традиционализм как «всеобщий психологический инстинкт», а консерватизм как «объективный, исторически укорененный, динамически изменяющийся структурный комплекс, в качестве такового являющийся частью духовно-психологического контекста, определяемого социальной и исторической реальностью данной эпохи». [16, с. 144]. «Проводя различие между консерватизмом и традиционализмом, Мангейм считает, что к современной эпохе, или "модерну", относится консерватизм, представляющий собой политическое и духовное течение, традиционализм же выражает
лишь предварительную форму исторического консерватизма, его "антропологически-структурный источник". Чтобы традиционализм стал консерватизмом. необходима рефлексия» [1, с. 49]. В связи с последними замечаниями необходимо говорить, что традиционализм скорее согласуется с понятием консерватизма как типа мировоззрения, психологической установкой, хотя и не отождествляется с ними, тем самым покидая поле политического диспута. «Традиционализм, превращая консерватизм в "естественный консерватизм", тем самым исключает возможность интерпретации консерватизма в качестве одной из основных политических идеологий (наряду с либерализмом и социализмом) в качестве идейно-политического течения с определенным наполнением» [1, с. 49]. В самом понятии традиционализма не исключается стратегия радикального реформирования общества, если оно оторвалось от своих корней. Традиционализм - идеология выявления «универсального смысла мирового целого, который бы связал индивида с идеальным порядком, подобным существующему во все времена "золотого века" человечества или конкретного государства» [16, с. 144]. Консерватизм, понятый таким образом, «означал не просто возврат к прошлому, но и определенный проект переустройства общества» [1, с. 41].
Еще одну концепцию уравнивания традиционализма и консерватизма предлагает А.Г. Дугин, который вслед за Р. Геноном и Ю. Эволой противопоставляет парадигму Традиции и парадигму современности, язык Традиции и язык современности. Он приходит к выводу, что «окончательной парадигмой философии политики Нового времени является либерализм. Именно либерализм представляет собой наиболее чистую концептуальную, идеологическую, философскую и мировоззренческую матрицу Нового времени и, соответственно, прямую и совершенную антитезу того, чем является сакральная политика, философия политики традиционного общества» [17, с. 320]. Политические теории, не согласные с аксиомами либерализма, укоренены, по мнению А.Г. Дугина, в традиционном обществе и сакральных архетипах. «Консервативные течения, - пишет он, - отстаивают традиционные ценности открыто и явно» [17, с. 320]. Концепцию, противостоящую духу современности, Р. Генон называл интегральным традиционализмом, а А.Г. Дугин - фундаментальным консерватизмом. «Философские и политические позиции традиционалистов представляют собой радикальную, полную, открытую и бескомпромиссную антитезу либерализму. Между фундаментальным консерватизмом (традиционализмом) и либерализмом в сфере идей существуют симметрические отношения: если один - тезис, другой - антитезис, если один - плюс, другой - минус и т.д.» [17, с. 323]. Консерватизмом следует именовать только то учение, которое отстаивает ценности Традиции, поэтому в наше время, время тотальной современности, консерватизм - это политическая сила, находящаяся в оппозиции, а, следовательно, в нападении. Э. Берк, по мнению А.Г. Дугина, предлагает «консервировать (сохранять) современность», он в парадигмаль-ном плане стоит «еще дальше от фундаментальных консерваторов, нежели социалисты и коммунисты» [17, с. 342]. Фундаментальный консерватизм в XX веке находит свое наиболее полное выражение в «консервативной революции». «"Консервативная революция" есть тотальная антитеза либерализму, синтез всех социально-философских элементов, отвергающих десакрализацию, индивидуализм, минимальный гуманизм, капитализм, утилитаризм, прагматизм, т.е. сам дух Нового времени» [17, с. 350]. Отождествляя термины «консерватизм» и «традиционализм», А.Г. Дугин вынужден противоречить собственной терминологии. Используя термин «либеральный консерватизм» для взглядов
Э. Берка и А. Токвиля, мы можем, следуя принципу взаимозаменяемости, сконструировать понятие «либеральный традиционализм», что в терминологии А.Г. Дугина совершенно неприемлемо.
Отождествление понятий «консерватизм» и «реакция» также не может считаться удовлетворительным. Данная проблема в отечественной историографии носила скорее этический, чем политический характер - все консерваторы были реакционерами, ставившими палки в колеса прогресса. «Зачастую считалось, что "консервативного творчества" быть не может, поскольку основной идеей консерватизма является приверженность ко всему отжившему и вражда ко всему новому и передовому» [4, с. 4]. Реакционеры, как и революционеры, хотят перестроить общество по идеальной схеме, только их идеалы находятся в прошлом, причем часто не в историческом, а в идеальном. С нашей точки зрения, к ним применим термин «ретроспективные реформаторы».
Что же касается термина «правые», то он носит более широкий характер, и отождествление с ним понятия «консерватизм» как раз связано с расплывчатостью содержания последнего. «К правым могут относиться и либералы, и даже радикалы, то есть любой консерватор - "правый", но не любой "правый" является консерватором» [4, с. 9-10].
4. Проблема зависимости подхода к определению консерватизма от мировоззрения исследователя, его политических взглядов, его отношения к периодизации истории, понимание ее смысла и т.д.
Данное затруднение стало возможным, поскольку не были решены предыдущие. Если нет четкого отношения к дефиниции консерватизма, к его содержанию, его соотношению с понятиями, близкими по смыслу, то возникает иллюзия, что мы можем определять данный феномен, исходя из собственных интересов и целей. Для сторонников прогресса консерватизм всегда будет отождествляться с реакцией. В рамках религиозного сознания консерватизм будет сохранением высших, божественных ценностей и т.д. Именно различие идейно-политических взглядов исследователей склоняет нас к пессимистическому прогнозу по поводу возможности выработки общего определения консерватизма.
Ранее мы давали определение консерватизма, исходя не из определенной ценности, а из факта существования самих ценностей в том отношении, в котором их защищают. Консерватизм - это мироотношение, устанавливающее приоритет реальных ценностей. Среди классификаций ценностей наибольшее распространение имеет деление ценностей на витальные, социальные и духовные. Речь идет о том, что социальное явление может существовать в качестве проекта, идеала (духовной ценности) либо в качестве конкретного, действующего института. Реальной социальной ценностью мы называем, в этом случае, действующий институт. Социальный консерватизм будет стремиться сохранить именно этот институт, а проект, идеал будет защищать духовный консерватизм. Ясно, что эти два вида консерватизма относятся к разным сферам деятельности и не противоречат друг другу. Можно, например, отстаивать принцип равенства как предельный и идеальный принцип человеческого сосуществования, но в политической практике оставаться сторонником иерархии и признавать стабилизирующую функцию неравенства [18; 19; 20]. В таком определении консерватизма, по нашему мнению, нет недостатков, присущих концепциям вывода содержания консерватизма из одной определенной ценности, и слабости концепций простого перечисления признаков. Но ему, на первый взгляд, присущи недостатки ситуативного подхода. Консерватизм как мироотношение - это не предмет политической дискуссии, но это
определение может стать методологической основой для дефиниции политического консерватизма. Любое определение должно выполнять методологическую функцию, оно должно стать инструментом дальнейшего научного анализа, а в этом плане содержательные определения имеют большую гносеологическую значимость. Дать определение консерватизму - это не конечная цель, более существенна возможность использовать это определение для выявления сущности исторических и социальных процессов. Консерватизм должен стать универсальной методологией. В нашем определении заложен как универсальный (возможность применить его к любой эпохи), так и идейный потенциал - «приоритет реальных ценностей» указывает на совершенно определенные признаки. Среди которых: антиутопизм, т.к. утопия есть то, что противоположно консерватизму, она провозглашает приоритет нормативных ценностей в противовес реальным; антирационализм; антиидеализм, поскольку рационализм и идеализм создают мир как схему и противопоставляют его реальности; историзм - мир реальных ценностей, мир истории; традиционализм - традиция обеспечивает преемственность реальных ценностей; признание несовершенства человека; неравенство и иерархия, т.к. это очевидные, реальные факты; антииндивидуализм, поскольку иерархическое единство с необходимостью требует подчинения индивидуального разума коллективному народному духу, а также связана с идей порядка [см.: 10, с. 270].
Консерватизм - это социально-политическая теория, отстаивающая, на основе приоритета реальных ценностей, идеи антиутопизма, иррационализма, историзма, традиционализма, антиидеализма (реализма), несовершенства человеческой природы, коллективизма, иерархии и неравенства, удовлетворительности существующих социально-политических институтов.
Рассматривая антитезы: «консерватизм - либерализм», «консерватизм -реформизм», «консерватизм - радикализм», мы пришли к мнению об их несостоятельности, и на основе нашего определения предложили новую -«консерватизм - утопизм» [21]. Определяя утопизм как мироотношение, устанавливающее приоритет нормативных ценностей и необходимость их воплощения в реальность, мы считаем, что любой реформатор, революционер наделен утопическим сознанием. Он всегда противопоставляет реальному, несовершенному миру мир идеальный, недостижимый, поэтому процесс реформирования остановить нельзя. Результат воплощения нормативных ценностей в действительность практически никогда не удовлетворяет реформатора, особенно при радикальной реформе. Человек, наделенный утопическим сознанием, живет во враждебном, холодном мире, мире, нуждающемся в переделке, поэтому он всегда политически активен. Именно это отличает его от консерватора, даже если они исповедуют схожие взгляды, например, Ш. Монтескье и Э. Берк. «Если присмотреться к обоим мыслителям, то между ними обнаружится поразительное совпадение ценностных подходов. Окажется, что оба они выступали рьяными защитниками гражданских прав и свобод. они ощущали пределы, в которых только и возможно изменить существующее общество» [13, с. 315], но «Берк критиковал, но считал английскую конституцию лучшей в мире. Монтескье, признавая целесообразность действий своего правительства, ни минуты не считал государственный строй Франции разумным и заслуживающим поддержки» [13, с. 316]. Неважно откуда черпают свои идеальные схемы реформаторы - из будущего или прошлого, поэтому реакционеры - это не консерваторы, а создатели ретроспективных утопий. Термин «консервативная утопия», с нашей точки зрения, совершенно неприемлем. К таким ретроспективным утопиям относятся планы преобразования государств де Местра, де Бональда, Л.А. Тихомирова и др.
В России XIX века, например, было слишком мало истинных консерваторов, так как почти все они имели свои проекты переустройства общества, существовавший строй их не устраивал, они выражали солидарность только с идеологией «официальной народности», которую рассматривали как идеальную, духовную ценность. Существующие же институты, по их мнению, требовали реформирования. Истинные же консерваторы согласны с социальными реформами только тогда, когда социальные изменения уже произошли, когда нужно закрепить «де-юре» то, что имеет место «де-факто». Мир, в котором живет консерватор, комфортный, теплый. Консерватор проявляет политическую активность только тогда, когда этому миру угрожает опасность, когда он рушится. Поэтому трудно от консерваторов требовать продуманной политики, они слишком поздно входят в сферу политического, часто тогда, когда ничего уже не исправишь. Общество не может не меняться, но изменения не означают эволюции или прогресса. Консерватор не против изменений, он против изменений запланированных, искусственно вызванных, даже если они вызваны лучшими побуждениями. Диалектический консерватор отличается от умеренного реформатора именно тем, что последний работает над реформами согласно своему идеальному плану, а консерватор считает возможным вводить новый политический институт только в том случае, если в жизни уже появилось соответственное политическое явление, требующее правового оформления.
Строго разделяя феномены, именуемые словом консерватизм, мы даем определение консерватизму как типу мировоззрения и анализируем его на философском уровне, а затем, использовав его как методологию, мы даем определение консерватизма как социально-политической теории.
В дальнейшем мы видим возможность применения нашего определения в качестве методологической основы для анализа конкретных политических движений, идеологических теорий и философских концепций.
Литература
1. Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития (Материалы «круглого стола») [Текст] // Полис. - 1995. - № 4. - С. 33-59.
2. Гарбузов, В.Н. Консерватизм: понятие и типология (историографический обзор) [Текст] / В.Н. Гарбузов // Полис. - 1995. - № 4. - С. 60-68.
3. Пайпс, Р. Русский консерватизм и его критики: исследование политической культуры [Текст] / Р. Пайпс / пер. с англ. - М.: Новое издательство, 2008. - 252 с. - (Библтотека Фонда «Либеральная миссия»).
4. Репников, А.В. Консервативные представления о переустройстве России (конец XIX -начало XX веков): монография [Текст] / А.В. Репников. - М.: Готика, 2006. - 424 с.
5. Чернавский, М.Ю. Два подхода к определению консерватизма [Текст] / М.Ю. Чернав-ский // Традиционализм и консерватизм на юге России. Южнороссийское научное обозрение. - Ростов н/Д, 2002. - Вып. 9. http://conservatism.narod.ru/chernav/chernav.html.
6. Дугин, А.Г. Консерватизм как явление: возможна ли его общая теория? [Текст] / А.Г. Дугин // Философия права. - 2009. - № 4. - С. 7-15.
7. Попов, Э.А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика [Текст] / Э.А. Попов. - Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2005. http://www.gumer.info/bibliotek Buks/ РоН^роро^01.рЬ|р.
8. Войшвилло, Е.К. Логика [Текст]: учеб. для вузов / Е.К. Войшвилло, М.Г. Дегтярев. -М.: ВЛАДОС-ПРЕСС, 2001. - 528 с.
9. Бердяев, Н.А. Философия неравенства [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: ИМА-пресс, 1990. -288 с.
10. История политических и правовых учений [Текст]: учебник для вузов / под общ. ред. О.В. Мартышина. - М.: Норма, 2006. - 912 с.
11. Григоров, Е.В. Иррациональные элементы русского консерватизма [Текст] / Е.В. Гри-горов // Ф.И. Тютчев (1803 - 1873) и проблемы российского консерватизма / Южнороссийское обозрение ЦСРИ и ПРГУ и ИСПИ РАН. Сборник статей. - Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. - Т. 1. - С. 96-102.
12. Гусев, В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития [Текст] / В.А. Гусев. - Тверь, 2001. - 235 с. http://conservatism.narod.ru/gusev/gusev.html.
13. История Европы [Текст]: в 8 томах. - М.: Наука, 1994. - Т. 4. Европа нового времени (XVN-XVШ века). - 509 с.
14. Замалеев, А.Ф. Курс истории русской философии [Текст] / А.Ф. Замалеев. - М.: Магистр, 1996. - 352 с.
15. Медведева, И. Консерватизм и традиционализм в контексте постмодерна [Текст] / И. Медведева, Т. Шишова // http://www.ucheba.ru/referats/5482.html.
16. Федорова, М.М. Традиционализм как антимодернизм [Текст] / М.М. Федорова // Полис. - 1996. - № 2. - С. 143-160.
17. Дугин, А.Г. Философия Политики [Текст] / А.Г. Дугин. - М.: Арктогея, 2004. - 616 с.
18. Григоров, Е.В. Ценности консерватизма [Текст] / Е.В. Григоров // Актуальные проблемы региональных исследований: Сборник научных и научно-методических трудов преподавателей, аспирантов и студентов кафедры регионологии Алтайского государственного технического университета. - Вып. 4. - Барнаул, 2004. - С. 141-150.
19. Григоров, Е.В. Аксиологическое определение консерватизма [Текст] / Е.В. Григоров // Вестник развития науки и образования. - 2006. - № 6. - С. 77-80.
20. Григоров, Е.В. Классификация консерватизма (ценностный подход) [Текст] / Е.В. Григоров // Научная жизнь. - 2006. - № 6. - С. 90-92.
21. Григоров, Е.В. Консерватизм и утопизм [Текст] / Е.В. Григоров // Научная жизнь. -2006. - № 6 - С. 87-89.
