CC BY
172
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
УДК 14 ББК 87
Е. В. Григоров
КОНСЕРВАТИЗМ В СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ К. МАНГЕЙМА: ИСТОКИ ПРОБЛЕМ ДЕФИНИЦИИ
В статье раскрывается сущность консерватизма в интерпретации К Мангейма. Автор показывает, что многие проблемы современного поиска универсального содержания консерватизма обусловлены смешением разных уровней анализа, рассмотренных социологом, а также обосновывает необходимость их четкого разделения.
Ключевые слова: консерватизм, содержательное определение, рационализм, средневековое мышление, утопизм, иррационализм, действительность.
CONSERVATISM IN K. MANHEIM'S SOCIO-PHILOSOPHIC INTERPRETATION:
THE SOURCES OF DEFINITION PROBLEMS
The article studies the nature of the conservatism in interpretation of Manheim. The author demonstrates that many problems of the modern search far the universal matter of the conservatism are based on the mixture of analysis level supposed by Mannheim, need in their differentiation is explained here.
Keywords: conservatism, substantial definition, rationalism, medieval thought, utopianism, irra-tionalism, reality.
Отрицательное отношение консерваторов к абстрактному теоретизированию неоднократно подчеркивалось в специальной литературе. Идеология, которая не признает возможность идеологии, - так часто характеризуют консерватизм [8]. Поэтому неслучайно попытки определить содержание «универсального» консерватизма встречаются в трудах консерваторов довольно редко. Более распространен ситуативный подход, предложенный С. Хантингтоном в работе «Консерватизм как идеология». Его толкование консерватизма как концепции, препятствующей свержению любого существующего режима, стало классическим [ 1].
Среди содержательных подходов к определению данного понятия самым известным является исследование К. Мангейма «Консервативная мысль», где консерватизм впервые рассматривается в качестве самостоятельной политической теории, а не как бессистемная реакция на революционные изменения [1]. Однако, несмотря на всеобщее признание значимости этого очерка, опыт Мангейма не получил должного развития в исследованиях, по-
священных консерватизму. Чаще всего на ученого ссылаются при сопоставлении и дифференциации консерватизма и традиционализма, оставляя без внимания другие аспекты его работы. Возможно, это связано с тем, что, давая всесторонний анализ консервативной идеологии, автор предлагает несколько разноуровневых подходов к дефиниции консерватизма, которые сложно объединить в одном конкретном определении.
Прежде всего, К. Мангейм разрабатывает новую методологию исследования политических теорий в рамках социологии знания, одной из ключевых идей которой является уверенность в том, что человеческое мышление исторически и социально обусловлено. Изменяется не только мир, но и разум. Различные способы использования базовых категорий и структур мышления он называет стилями по аналогии со стилями в искусстве. Фундамент стиля мышления составляет «основополагающий мотив», формирующий «объективную мыслительную структуру». Мангейм определяет последнюю как «особую структуру духов-
ных и мыслительных факторов, которые не могут быть признаны независимыми от индивидуумов-носителей, поскольку ее производство, воспроизводство и дальнейшее развитие зависят исключительно от судьбы и спонтанного развития этих индивидуумов» [10, с. 136]. По мнению социолога, определение стиля мышления позволит исследователям политической мысли сопоставить любого автора с конкретной социально-политической или социально-философской традицией или школой. Первоначально он говорит о «средневековой», «ренессансной», «либеральной» и «романтической» школах, далее упоминает пролетарскую (социалистическую) и собственно консервативную мысль.
Понимая мышление как развивающийся процесс, К. Мангейм, в отличие от представителей классической либеральной науки, не видит непреодолимой пропасти между рационализмом и иррационализмом [12, с. 119]. Однако современное общество, по его мнению, есть «новое динамическое единство» [10, с. 138], в основе которого лежит именно рационализм. «Просвещение смогло представить рационалистическую картину мира радикально и цельно, совершенно исключая иррациональные факторы» [11, с. 131]. Такой радикальный подход кажется Мангейму неправильным, и отсюда он формулирует первое определение консерватизма как антирационализма. Но поскольку рационализм - это «новорожденный способ мышления» [12, с. 115], данное определение не является отрицательным, а включает в себя характеристику предыдущей стадии развития мыслительной деятельности. Консервативное мышление отличает, как полагает исследователь, совокупность таких признаков, как иррационализм, динамизм, диалектика, историзм, интуитивизм, качество и конкретность.
Проанализировав эти признаки, заметим, что консерватизм здесь - скорее всего, эпистемологическая категория. К. Мангейм сближает понятие консерватизма с иррациональными гносеологическими концепциями, с пантеизмом, с философией жизни и т. п., а в конечном счете находит в истории мысли течение, соответствующее данному способу мысли, - немецкий романтизм. Следовательно, полагает ученый, консерватизм - это идеология немецких романтиков первой половины XIX века, а шире -немецкий стиль мышления [9, с. 130-131],
который, однако, имеет совершенно определенные черты, связанные с конкретной исторической ситуацией [9, с. 129].
Анализ исторического окружения немецкого романтизма позволяет исследователю сформулировать третье определение, согласно которому консерватизм есть рефлексивное и мыслительное понимание средневековья и феодализма. Романтики опираются на феодальное, средневековое мышление, которое, по определению Мангейма, носит конкретный и качественный характер, что уже в полной мере выразил предшественник немецких романтиков Ю. Мезер [12, с. 114-115], концепцию которого Мангейм называет феодальным консерватизмом [11, с. 130; 12, с. 114-115]. Подтверждение этой мысли ученый находит в работах Э. Берка, у которого один из основных выразителей немецкого романтизма Адам Мюллер заимствовал принципы историзма, преемственности, апологии средневековья и дворянства. Таким образом, немецкие романтики, по мнению К. Мангейма, сохранили феодальные способы мышления в ситуации, когда «самая характерная черта современного мышления состоит в попытках полной рационализации мира» [9, с. 132]. Старый стиль мышления вытеснен на периферию, но не исчез окончательно, а романтизм стал рефлексивным пониманием средневековья, религии, иррационализма, а основу «немецкого» мышления составили феодальный консерватизм (то есть феодальный стиль мышления), принцип историзма и романтизм.
Далее противопоставление иррационализма рационализму трансформируется у Мангей-ма в понимание консерватизма как оппозиции современному миру, основанному на капиталистической экономике и либеральной идеологии. Эта, четвертая, дефиниция является примером отрицательного определения понятия. В ней допущена логическая ошибка, вследствие которой в содержание консерватизма включается весь предшествующий современному миру политический опыт. Уточняя данное определение, Мангейм обращается к социально-философской теории, наиболее полно отражающей дух модерна, - концепции естественного права и с учетом ее формулирует пятое определение: консерватизм - это концепция, противоречащая теории естественного права [11, с. 127-128]. «Противником консерватизма становится мышление, формирующее-
ся вокруг идеи натурального права революционной буржуазии» [12, с. 116]. В содержание консервативной идеологии в этом случае включается критика общественного договора, принципов суверенности народов и прав человека, а также ориентация на понятия «история», «жизнь», «нация», а не на такие категории, как «разум», «радикализация проблемы индивидуума», «органистическая теория обществ», «холизм» и «динамическая концепция разума» [11, с. 128].
Указывая традицию в качестве наиболее существенной черты консерватизма, К. Ман-гейм вводит понятие традиционализма и дает шестое определение консерватизма как осознанного традиционализма. Однако характер отношений между этими понятиями Мангейм показывает неоднозначно: то традиционализм называет «естественным» видом консерватизма, то консерватизм рассматривает как более развитый вид традиционализма [10, с. 135, 139]. Размышляя над их соотношением, Ман-гейм склоняется к мысли о том, что для появления консерватизма нужно классовое общество и революция, в противовес которой и возникает собственно политический консерватизм, в то время как стиль консервативного (традиционного) мышления более фундаментален. Таким образом, седьмое определение связано с политическим консерватизмом и является отрицательным: консерватизм - это антиреволюция.
Следует отметить, что поочередное смешение и разделение понятий «консерватизм» и «традиционализм» у К. Мангейма заставляют нас по-новому взглянуть на общепризнанные трактовки. Часть из них нужно считать определениями традиционализма, а не консерватизма.
Эта мысль проблематизирует сам подход Мангейма к толкованию понятия «консерватизм»: что определяет автор, используя концепты «стиль мышления», «консерватизм» или «традиционализм»? Тем более что следующее, восьмое, важнейшее определение консерватизма (традиционализма) оказывается ситуативным. Основополагающий мотив консервативного стиля мышления, по Мангейму, связан с обращением к прошлому. «Чтобы действительно видеть мир глазами консерватора, нужно переживать события в категориях подходов, порожденных укорененными в прошлом общественными обстоятельствами и ситуациями,
которые подвергались относительно небольшим изменениям до момента рождения современного консерватизма, а группы, которые культивируют эти подходы, еще не затронуты специфическими современными тенденциями общественной эволюции. Подлинно консервативная мысль черпает вдохновение... из факта, что эти подходы все еще живут в разных частях нашего общества. Только эти старые формы переживания мира придают консерватизму его особенный характер» [10, с. 146]. Они для любого этапа истории всегда являются своими собственными. Именно этим объясняется ситуативный характер толкования консерватизма через прошлое.
В дальнейшем путь, намеченный Мангей-мом и развитый С. Хантингтоном, привел к отрицанию консерватизма в качестве теории и идеологии и утверждению его как психологической склонности, то есть отождествлению с консервативностью. «Быть консерватором - значит предпочитать знакомое неизведанному, опробованное неопробованному, факт загадке, действительное возможному, ограниченное безграничному, близкое далекому, достаток изобилию, просто удобное совершенному, радость сегодняшнего дня блаженству, обещанному где-то в утопическом будущем» [1], - пишет М. Оукшотт. Как видно, здесь консерватизм (или более правильно традиционализм) приравнен к умеренности, осторожности, здравому смыслу и не предполагает какой-то определенной идеологии наряду с либерализмом, социализмом, анархизмом и так далее.
Еще одно (девятое) определение консерватизма вытекает из утверждаемой социологией знания социальной обусловленности мышления. Каждый стиль мышления присущ конкретной социальной группе, он появляется и исчезает вместе с ней [9, с. 127]. Консерватизм Мангейм соотносит с крестьянством, небогатым мещанством и дворянством. Такой подход обычно критикуется исследователями консервативной идеологии, поскольку уход с политической сцены названных социальных групп и классов предполагает исчезновение и консерватизма из современной политики. Чего, как мы видим, не происходит.
В качестве возможного объяснения этого факта можно рассмотреть позицию В. Виде-мана, который по-своему развивает социологический подход Мангейма. Так, ученый опи-
рается на гипотезу Р. Оберлерхера о том, что «три основных политидеологических направления парламентарной системы - консерватизм, либерализм и социализм - кристаллизовали в себе в историческом и системообразующем смыслах три основных фактора экономического производства: землю, капитал и труд» [3]. Факторный подход Видемана основывается на хорошо разработанной марксистской методологии, согласно которой политика есть концентрированное выражение экономики. По его мнению, «главная цель истинно консервативной идеологии - это, грубо говоря, стремление закрепить монополию на землю за представителями консервативного (в экономическом смысле) класса и апология высокой ренты» [2]. Первичными носителями консервативной идеологии Видеман считает аристократов, наделенных земельными титулами, и свободное крестьянство. Однако после исчезновения этих классов с исторической арены земля осталась фактором производства, поэтому консерватизм нашел себе новых приверженцев, к которым Видеман относит сырьевиков, так называемых «черных» неоконов, и экологически ориентированных «зеленых». Первые из них - правые консерваторы - ориентированы на добычу полезных ископаемых, вторые -левые консерваторы - всячески акцентируют внимание на ценности вмещающего общества ландшафта и необходимости его сохранения. Данный подход концептуализируется в «Палитре Видемана», где наряду с «черными» и «зелеными» перечислены «голубые» (по цвету голубых фишек) - представители финансового капитала - правые либералы, «желтые» -представители производственного капитала -левые либералы, «белые» («белые воротнички») - наемные управленцы, менеджеры - правые социалисты и «красные» - наемные работники, пролетариат - левые социалисты [2].
Но при этом Видеман не желает учитывать психологическую склонность консерватизма к сохранению существующего строя или стремление либерализма к переменам, а, по сути, отказывается от идейного и мировоззренческого анализа перечисленных политических групп. Даже при поверхностном рассмотрении становится понятно, что практически все выделенные Видеманом течения (возможно, за исключение «красных») имеют общие либеральные ценности: частную собственность, естественные права и свободы, индивидуа-
лизм. Поэтому данную попытку определить содержание консерватизма трудно назвать успешной.
Продолжая анализировать подходы Ман-гейма к содержанию консерватизма, мы должны выделить еще одно, десятое, определение, которое, на наш взгляд, является самым существенным. Исследователь связывает консерватизм с таким переживанием мира, где норма рассматривается в категориях действительности [10, с. 144]. Мангейм проводит анализ двух способов переживания мира. Для прогрессист-ского подхода характерна оценка действительности с точки зрения нормы, консервативный же подход, наоборот, норму рассматривает через категории действительности. Если мы видим мир сквозь призму нормы, то мы не можем привязаться к нему, быть снисходительными, не можем принять его несовершенства. Но если взглянуть на норму сквозь призму действительности, то примирение с недостатками мира становится возможным [10, с. 144]. Прогрессист выводит целое из рациональной утопии [10, с. 145], а консерватор наделяет-смыслом конкретные явления путем их приспособления к целому [10, с. 144]. Прогрессист видит проект дома, а консерватор - реальное здание с его индивидуальными признаками [10, с. 145]. «Революционная мысль черпает силы в желании реализовать точно определенный образец совершенства политического и общественного порядка. Консервативная мысль, противостоя реализации этой утопии, должна непременно задуматься над тем, почему современное состояние общества не соответствует этому рациональному образцу» [12, с. 117]. Противопоставление консерватизма и утопизма, по нашему мнению, является важнейшей оппозицией для определения консерватизма [6].
Однако полагаем, что, несмотря на постоянно подчеркиваемое в историографии значение работы Мангейма, его попытку дать содержательное определение консерватизма нельзя считать удачной. В его исследовании можно найти истоки почти всех последующих заблуждений, проблем и ошибок, связанных с определением дефиниции консерватизма.
Во-первых, у К. Мангейма отсутствует четкая позиция относительно понятий «консерватизм» и «традиционализм». Как уже было показано выше, отношения рода и вида между ними на разных страницах очерка могут
быть противоположными. Кроме того, определяя стиль мышления как консервативный, Ман-гейм указывает на то, что он возник раньше, чем политический консерватизм, а это значит, что, исходя из логики автора, правильнее называть его традиционалистским. В этом случае, принимая во внимание название его работы, возможно отождествление этих понятий, что часто и происходит в историографии [7; 13], с чем мы категорически не согласны [4; 5].
Во-вторых, выявляя специфику политической идеологии консерватизма, Мангейм переносит свой анализ на уровень гносеологии, на котором и дает его определение. Нужно сказать, что такой прием в дальнейшем получил широкое распространение и сопоставление консерватизма с принципом сохранения, или с консервативностью, стало популярным. Однако этот подход уводит нас за пределы политического и социально-философского дискурса, здесь мы отказываемся признавать существование консерватизма в качестве социально-философской идеологии наряду с либерализмом и социализмом и универсальной концепции.
В-третьих, определения консерватизма как антимодерна, антиреволюции и оппозиции концепции естественного права являются примерами отрицательного определения понятия, что недопустимо по правилам логики.
В-четвертых, указание на связь консервативной идеологии с немецким романтизмом, дворянством и средневековьем дает нам определения конкретных исторических форм консерватизма и ставит под сомнение наличие у них общего содержания.
В-пятых, признание главным мотивом консерватизма ориентацию на прошлое в настоящем является основой ситуативного, а не содержательного определения консерватизма, что заставляет усомниться в его самостоятельном существовании.
Однако, несмотря на провалившуюся, по нашему мнению, попытку дать содержатель-
Литература
1. Андросенко Н. Консерватизм как способ познания. URL: http:www.zlev.ru/159/159_31.htm
2. Видеман В. Консерватизм и постмодерн. URL: http://www. s orokinfond. ru/index. php? id=1220
3. Видеман В. Россия и консервативная ре-
ное определение консерватизму, у К. Мангей-ма есть ряд интересных мыслей.
Это, прежде всего, критика радикального буржуазного рационализма, тесно связанного с либерализмом и концепцией естественного права, с их дедуктивно-аксиоматическим методом. Мангейм пишет о разных видах рационализма и о его взаимосвязи с иррационализмом [12, с. 119]. Такая позиция позволяет положительно оценивать нелиберальные идеологии, тогда как с точки зрения классического рационализма можно обосновать только либерализм.
Критикуя либеральный рационализм, Мангейм противопоставляет ему принцип историзма и диалектический подход, которые связывает с нелиберальными концепциями [12, с. 117]. Объединение диалектики и философии жизни с присущим ей иррационализмом исследователь усматривает в историческом пантеизме XIX века, для которого «переживание истории предстает наивысшим переживанием существа жизни» и из которого «произрастает все то, что мы называем "динамическим мышлением"» [11, с. 135]. Развитие последнего идет от «мышления в категориях антитез» до диалектического мышления [12, с. 117]. Учитывая объективный процесс диалектизации научного знания, можно утверждать, что осмысление социальной реальности в рамках указанных концепций, включая и консерватизм, будет, по мнению современных исследователей, более адекватным именно благодаря их историчности и диалектичности. Отмеченное Мангеймом «стремление (в рамках концепции динамического мышления. - Е. Г) сделать мысль столь же живой, как сама жизнь» [12, с. 119] в совокупности с предпринимаемой философией жизни заменой категории «разум» понятием «жизнь» созвучно одной из центральных концепций постнеклассической гносеологии - энактивизму, методология которого может быть успешно применена в социально-философском исследовании.
Bibliography
1. Androsenko N. Conservatism as Method of Cognition. URL: http:www.zlev.ru/159/159_31.htm
2. Videman V. Conservatism and postmodernism. URL: http://www.sorokinfond.ru/index.php? id=1220
3. Videman V. Russia and conservative revo-
волюция. URL: http://kolev3.narod.ru/Books/ Russtroj/videmann.htm
4. Григоров Е. В. Консерватизм и традиционализм: теория и идеология // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2011. № 1 (12).
5. Григоров Е. В. Консервативная стратегия // Философия права. 2011. № 3.
6. Григоров Е. В. Онтологические основы консерватизма и утопизма // Философия права. 2012. № 4 (53).
7. Дугин А. Г. Четыре консерватизма. URL: http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=503
8. Елисеев А. Идеология и товарность. URL: http://pravaya.ru/look/10660
9. Мангейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 1.
10. Мангейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 4.
11. Мангейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 9.
1 2. Мангейм К. Консервативная мысль // Социологические исследования. 1993. № 11.
13. Федорова М. М. Традиционализм как антимодернизм// Полис. 1996. № 2.
lution. URL: http://kolev3.narod.ru/Books/ Russtroj/videmann.htm
4. Grigorov E. V. Conservatism and traditionalism: theory and ideology // Bulletin of the Surgut state pedagogical university. 2011. № 1 (12).
5. Grigorov E. V. Conservative strategy // Philosophy of law. 2011. № 3.
6. Grigorov E. V. Ontological basis of conservatism and utopism // Philosophy of law. 2012. № 4 (53).
7. Dugin A. G. Four conservatisms. URL: http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=503
8. Eliseev A. Ideology and vendibility. URL: http://pravaya.ru/look/10660
9. Mannheim K. Conservative thought // Sociological studies. 1993. № 1.
10. Mannheim K. Conservative thought // Sociological studies. 1993. № 4.
11. Mannheim K. Conservative thought // Sociological studies. 1993. № 9.
12. Mannheim K. Conservative thought // Sociological studies. 1993. № 11.
13. Fedorova M. M. Traditionalism as anti-modernism // Polis. 1996. № 2.
