CC BY
67КОННОТАТИВНАЯ ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ - тип отношений между единицей перевода ИЯ (словом, словосочетанием, грамматической конструкцией) (см. Исходный язык) и ее соответствием в ПЯ (см. Переводной язык), который характеризуется максимально достижимой близостью в данных контекстуальных условиях.
Коннотативная эквивалентность является разновидностью семантической (см. Семантическая эквивалентность), или смысловой, эквивалентности. Потребность в достижении коннотатив-ной эквивалентности возникает тогда, когда единица перевода (см. Единица перевода), обладающая определенной коннотацией, в определенных контекстуальных условиях реализует ее в максимальной степени. При этом достижение коннотативной эквивалентности нельзя рассматривать как самоцель, так как главным в переводе является достижение семантической, или смысловой, эквивалентности (см. Эквивалент, эквивалентность переволда, эквивалентный перевод). Приведем следующий пример: «- А Мишка твой езуит, а Яшка - фармазон! (М. Горький, Детство, гл. II) - But that Mikhail of yours is a hypocrite, and that Yakov an infidel!» (Бархударов, 1975, с. 117). Английское слово hypocrite - лицемер, ханжа и infidel - язычник в данном контексте являются скорее денотативными эквивалентами русских слов езуит и фармазон, но совершенно не передают той эмоциональной отрицательной окраски, т.е. не являются их коннотативными эквивалентами. В другом примере «He'd always been so spruce and smart; he was shabby and unwashed and wild-eyed - Прежде он был таким щеголем, таким элегантным. А теперь бродил по улицам Сингапура грязный, в лохмотьях, с одичалым взглядом» (Бархударов, 1975, с. 14) переводчик (см. Переводчик) достигает коннотативной эквивалентности, формируя антонимические пары следующим образом: spruce - элегантный, smart - щеголь, shabby - в лохмотьях, unwashed - грязный, wild-eyed - с одичалым взглядом. Совершенно очевидно, что представленные пары не характеризуются семантической эквивалентностью, не могут выступать как регулярные лексические соответствия (см. Регулярное соответствие), но при этом в данном контексте успешно выполняют возложенные на них функции. Поскольку коннотация единиц языка складывается из множества составляющих, основывается на ассоциативно-образных представлениях, отличающихся национально-культурным своеобразием, то и коннотативная эквивалентность единиц языка представляется воз-
65
можной лишь в определенных контекстуальных условиях; на лексикографическом уровне она практически недостижима. Особенно трудным является поиск коннотативных эквивалентов для фразеологических единств и фразеологических сращений, окказионализмов, ярких метафорических номинаций. В практике перевода для достижения коннотативной эквивалентности используются определенные приемы перевода (см. Переводческий прием). Приведем следующие примеры: «...you could hear his goddam footsteps coming right towards the room» - «...Было слышно, как он, мерзавец, подходит к нашей комнате» (Бархударов, 1975, с. 120-121). В приведенном примере автор использует ругательство для выражения своего отношения к предмету речи, однако выражает его не прямо, называя как-либо, а косвенно, употребляя ругательство после местоимения; переводчик использует в данном случае конкретизацию, заменяя междометное ругательство номинативной единицей, обладающей в данном случае коннотативной эквивалентностью. В следующей паре для достижения коннотативной эквивалентности переводчик прибегает к добавлениям (см. Прием лексических добавлений), которые компенсируют в данном случае недостаток коннотации у семантических эквивалентов: Любовь Андреевна: ...Шкафик мой родной... Столик мой (А. Чехов, Вишневый сад) -My darling old cupboard! My dear little table! (Бархударов, 1975, с. 120).
Таким образом, можно сказать, что нередко коннотативная эквивалентность как свойство минимальных единиц перевода -слов, словосочетаний, элементарных грамматических конструкций - трансформируется в свойство более крупных единиц - предложения, текста, - на уровне которых происходит компенсания (см. Компенсация), возмещение недостающих коннотативных значений. Указанное свойство коннотативной эквивалентности отличает ее от других видов эквивалентности: денотативной (см. Денотативная эквивалентность), стилистической (см. Стилистическая эквивалентность), которые достигаются чаще всего на уровне единицы перевода в конкретном окружении.
Библиогр.: Алексеева И.С. Введение в переводоведение. -СПб., 2004; Бархударов Л.С. Язык и перевод: (Вопросы общей и частной теории перевода). -М., 1975.; Виноградов В.С. Перевод: Общие и лексические вопросы. - М., 2004; Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. - М., 2002; Казакова Т.А. Теория перевода: (Лингвистические аспекты). - СПб., 2001; Рецкер Я.И. О зако-
66
номерных соответствиях при переводе на родной язык // Вопросы и методики учебного перевода. - М., 1950 - С. 156-178; Фёдоров А.В. Основы общей теории перевода. - М., 2002; Швейцер А.Д. Теория перевода: (Статус, проблемы, аспекты). -М., 1988.
Л.Д. Захарова
КОНТЕКСТ - фрагмент текста, словесное окружение избранного для анализа элемента текста, определенная совокупность слов, грамматических форм и конструкций, в которых использовано данное слово или другая единица, эквивалентная слову.
Именно в контексте возникает и реализуется множество языковых и неязыковых значений, которые невозможно считать принадлежностью данной единицы языка - морфемы, слова, конструкции, но которые нередко обязательны для передачи на ПЯ (см. Переводящий язык), так как составляют важнейшие смысловые приращения.
В практике переводческой деятельности контекст является одним из центральных понятий, так как он играет определяющую роль как в процессе восприятия (понимания) текста ИЯ (см. Исходный язык), так и в процессе передачи содержания текста на ПЯ. При первичном восприятии текста контекст является тем необходимым окружением слова или другой единицы перевода (см. Единица перевода), в котором она реализует свое конкретное значение; именно на этом основывается такое словоупотребление, как независимый от контекста, вне контекста, контекстуальный. Прежде всего сказанное относится к многозначным единицам языка, которым при восприятии текста приписывается то или иное значение на основе анализа окружения определенного объема. Например, слово board в разных контекстах реализует различные значения: board and lodging - 'стол и постой', board of directors - 'совет директоров', starboard - 'правый борт'. Соседние слова подсказывают нам значение слова board (Мирам, 1999, с. 24). Рассмотрим следующее английское словосочетание: the striking unions. Глагол to strike может означать 'бить, ударять, найти, натолкнуться, поражать, сражать, пускать корни, бастовать'. Существительное union может иметь значение 'союз, объединение, соединение, профсоюз, работный дом, брачный союз'. Сочетание же этих двух слов дает нам единственно возможную реализацию значений - 'бастующие профсоюзы' (Комиссаров, 1990, с. 144). Нередко контекст выступает как определенный инструмент «языко-
67
