CC BY
41
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 14 (152).
Специальный выпуск. С. 9—11.
Г. С. Галиуллина
конкурентоспособность, репутация и социальная ответственность уральского бизнеса
В КОНТЕКСТЕ ГЛОБАЛЬНОГО ОПЫТА
Современный мир становится все более зависим от воли глобальных корпораций. Поиск реальных форм корпоративной социальной ответственности (КСО) все чаще подменяется глянцем корпоративных отчетов. Однако кризис заставляет по-новому взглянуть на концепцию КСО, и есть шансы обратить кризис в новые возможности для социально ответственного бизнеса. Эти шансы дает экономике Южного Урала концепция бизнеса, решающего наиболее важные задачи стратегического развития региона — инновации, эффективное использование человеческого капитала.
Ключевые слова: глобальный экономический
ность, человеческий капитал, уральский бизнес.
Контекст, в котором мы сегодня рассматриваем социальную ответственность бизнеса, поис-тине уникален: это экономический кризис планетарного масштаба. Мы видим, как стройная концепция корпоративной ответственности перед обществом переживает испытание реальной жизнью тысяч коллективов и миллионов работников и их семей.
За последние 20 лет в развитых странах сложилась концепция КСО, которая охватывает социальную ответственность перед обществом в целом, партнерами, акционерами, персоналом, экологическую ответственность, а также ответственность перед местными сообществами в других странах, где работает корпорация.
За эти годы в мире сложилось следующее мнение о бизнесе:
— социально ответственный бизнес более конкурентоспособен,
— его продукцию предпочитают потребители,
— к нему благосклонна власть,
— общество убеждено в этичности и полезности бизнеса,
— стоимость активов компаний в значительной мере связана с мнением акционеров о степени этичности корпоративного поведения.
Глобальные корпорации тратят миллионы долларов на создание имиджа социального гражданства своих компаний. Написание хорошего отчета о КСО в Канаде, например, составляет полмиллиона долларов. Для работы над отчетом привлекаются лучшие консультанты и специалисты в сфере КСО. Подчас создается впечатление, что реальная польза от описанных в этих отчетах общественно полезных дел компании может быть оценена гораздо меньше, чем затраты на написание отчета. В стоимости
кризис, корпоративная социальная ответствен-
компаний 20 % составляют материальные активы, а 80 % — нематериальные. И немалую долю в этих 80% составляют имидж социально ответственного бизнеса и репутация благодетеля для общества. Что же на самом деле скрыто за усилиями компаний выстроить имидж социально ответственного бизнеса? Истинной подоплекой этих стремлений является все та же великая цель — максимизация прибыли. Это заложено самой природой капитала, и от этого не уйти.
И все же есть неразрешимое противоречие в развитии капитализма: 200 лет капитализм развивался как неудержимая экспансия и война за рынки и прибыль. Глобальный бизнес все больше развивался и развивается как война, а не созидание. Это постоянная и жестокая война за новые рынки, за уникальные человеческие ресурсы, за любовь потребителей, за природные и энергетические ресурсы. И что же на самом деле представляет собой концепция устойчивого развития, если глобальный бизнес может расширяться и расти только за счет постоянного расширения и нарастания желания человечества потреблять, потреблять не ради удовлетворения насущных нужд человека, а уже просто потому, что современный человек не представляет себе жизни без ежедневного роста собственных границ потребления - ради престижа, ради удовольствия выделиться, ради сиюминутного ублажения собственных фантазий, ради завистливых взглядов окружающих, ради радости обладания?
Создана и успешно развивается целая наука «поведение потребителей», где изучены все нюансы рождения желания потреблять и предложены самые неотразимые способы соблазнения покупателя, и бизнес сегодня думает не столько о том, что же на самом деле нужно потребителям, а о том,
что и как нужно сделать, чтобы преодолеть чувство пресыщения и снова побуждать к покупкам.
И если обозреть весь спектр отношений между бизнесом и обществом вне красивых корпоративных отчетов о социальной ответственности, мы увидим, что каждый из нас является для бизнеса:
— объектом постоянного соблазнения;
— микрочастицей рынка;
— трудовым ресурсом;
— объектом предвыборных манипуляций;
— управляемым субъектом потребления.
Человеческий капитал для большинства компаний — это скорее легко восполнимый ресурс, чем обладатель уникальных ключевых компетенций. Для того чтобы увидеть свой персонал как драгоценный капитал, требуется глубокое осознание сути конкуренции в глобальной экономике, но это уже требует навыков глобального мышления у директора или собственника.
Реальность свидетельствует, что мы живем в мире, в котором:
— глобальный бизнес живет по закону экспансии, со всеми вытекающими из этого последствиями;
— самая жестокая борьба ведется за ресурсы (природные, интеллектуальные);
— нет эффективных институтов и правил, защищающих интересы глобального сообщества в целом и наиболее незащищенных его частей в особенности.
Речь идет не просто о глубоком финансовом и экономическом кризисе. Налицо комплексный кризис всей системы мирового управления, кризис идей, лежащих в основе мирового развития, кризис международных институтов.
Выход из этого комплексного кризиса потребует:
— нового этапа реформ в масштабах глобальной экономики с признанием существования неразрешимых пока противоречий между целями и подлинными приоритетами глобальных игроков и человечества в целом;
— строительства международных институтов, систем управления мировой экономикой, финансами;
— новой философии мирового развития.
Следует набраться мужества и признать, что
современный мир развивается вне правил и законов, в которых были бы отражены и учтены реалии глобальной экономики, мир не заметил, в какой жесткой зависимости он оказался от воли и решений тех, кто управляет глобальными корпорациями. И те политики, которые сегодня берут на себя смелость заявить о необходимости ввести
больше морали в политику, рискуют обнаружить утопичность своих благородных намерений, потому что на самом деле тогда придется ждать больше морали в приоритетах большого бизнеса.
Очевидно, философия глобальной экономики должна найти новые, честные ответы на чрезвычайно актуальные вопросы бытия современного человечества, и прежде всего на вопрос, как сделать более безопасным мир, в котором нет более разумных и этичных норм и правил, кроме правил экспансии глобальных игроков. Насколько этичным может быть хищник, когда он видит перед собой добычу? Применимы ли к нему нормы общепринятой морали? И виновен ли хищник, когда он поглощает свою добычу, лишь следуя своей природе?
С тех пор, как ОНН впервые попыталась ограничить поведение транснациональных корпораций (ТНК) «Кодексом деловой этики для ТНК», прошло много лет, и эта безуспешная попытка уже практически забыта. Но за это время мир оказался в еще более жесткой зависимости от норм морали в бизнес-среде. Переживаемый кризис особенно ярко выявил фальшь и раздутость многих репутаций.
Российская экономика в период кризиса также остро ощутила разрыв между реалиями взаимоотношений бизнеса, власти и общества и помпезными форумами и саммитами социально ответственных корпораций. Даже беглый обзор последних событий в сфере КСО может дать много информации для размышлений и выводов, и главный из этих выводов может быть следующий: даже в условиях кризиса российские корпорации прежде всего озабочены представлением красивых отчетов по КСО, а не анализом того, как минимизировать риски потерь человеческого капитала, как уберечь от распада сложившиеся корпоративные культуры.
Челябинская область глубоко интегрирована в глобальную экономику, и в условиях кризиса это влечет за собой:
— сокращение части мировых рынков сбыта металлов и металлопродукции и сокращение производств на ведущих предприятиях региона;
— значительное обострение социальных проблем, связанных с ростом безработицы.
И уже сегодня мы видим этот процесс обострения социальных проблем в регионе, связанный прежде всего с тем, что бизнес предпочел как можно быстрее избавиться от части персонала как от балласта, и все красивые лозунги типа «Люди — наш главный капитал» остались
как ироничное напоминание о подлинном отношении к людям. Более того, есть явные признаки того, что некоторые очень продвинутые бизнесмены используют ситуацию кризиса для сокращения зарплат сотрудников, хотя финансовое положение компаний вполне благополучное. Именно в трудные времена выявляется истинная сущность людей, и, легко отказавшись от необходимости соблюдать хотя бы минимальные приличия в отношениях с персоналом, бизнес рискует. Рискует потерять самые ценные человеческие ресурсы, размыть сложившиеся коллективы и уникальные корпоративные культуры и в конечном итоге потерять конкурентоспособность.
Однако в любом кризисе есть новые возможности. Для нашего региона это прежде всего:
— грядущий рост востребованности реального сектора экономики;
— начало нового, инновационного этапа экономического развития вследствие жизненной необходимости переориентации;
закономерный после кризиса период нового экономического развития (надеемся, с новыми приоритетами и ценностями глобального развития) повлечет за собой расширение рынков уральской продукции, и это будут уже не только металл и металлопродукция, это будут инновационные продукты высокотехнологичных отраслей, возникших за годы экономических реформ нового образца;
— наши уникальные богатства в виде богатейших ресурсов интеллектуального капитала в сочетании с богатством природных ресурсов — это грядущий плацдарм конкурентоспособной геостратегии регионального развития;
— если уральские компании за время испытаний кризисом сумеют сохранить уникальные корпоративные культуры и традиции социальной ответственности перед родным городом, работниками, их семьями, они смогут выйти на новый этап глобального лидерства.
Каковы реальные условия для запуска механизма экономического рывка на Южном Урале? Мы считаем, что подлинная социальная ответственность уральского бизнеса сможет проявиться именно в условиях преодоления кризиса и это возможно при следующих условиях:
— смена философии бизнеса: от отношения к человеческому капиталу как к балласту, от которого избавляются в первую очередь в трудные времена, к созданию бизнеса с человеческим лицом и интеллектуальным ядром;
— формула процветания территории — это количество умных людей, умноженное на коэффициент их использования. С первым в России никогда проблем не было, но второе — «ахиллесова пята»; необходимо создать такую среду, в которой от хороших идей можно быстро получить коммерческий эффект;
— обеспечение системно-инновационного преобразования производственного комплекса, достижение воспроизводства минеральносырьевой базы и эффективного использования природно-ресурсного потенциала;
— формирование партнерства между бизнесом, высшей школой, властью и социумом на основе проекта процветающего региона, созданного коллективными усилиями партнеров.
Любой кризис — это время для поиска новых траекторий развития, инновационных решений. Заметим, что интеллект руководителей региона и бизнес-структур в критических условиях начинает работать обычно максимально креативно и эффективно, поэтому стоит ожидать нетривиальных решений как в сфере региональных управленческих структур, так и в крупных бизнес-структурах. Например, задача создания регионального кластера обсуждалась многие годы, а за несколько месяцев кризиса эта задача впервые начала решаться практически — на Южном Урале будет создан высокотехнологичный кластер в сфере жилищно-коммунального хозяйства. И это только начало процесса!
Силиконовая долина в США появилась именно в результате кризиса. В поиске нового технологического цикла Россия, если постарается, может занять достойное место в мире. Тем более сейчас для этого имеется самое главное — человеческий потенциал. Молодое поколение интеллектуалов настроено на дальнейшую профессионализацию в своей области, а их подготовка вполне адекватна сложности и объему ставящихся перед ними задач. Все, что им надо,— это достойная зарплата, перспективы карьерного роста и возможность участвовать в реализации сложных творческих задач. А вот возникнут ли в стране проекты, сопоставимые по масштабам и сложности с теми, которые выпали на долю предшествующих поколений советских инженеров и ученых, и будут ли поставлены перед молодым поколением такие задачи — зависит не столько от них, сколько от решений политической элиты и предыдущего поколения технократов.
