CC BY
45
Ю.А. Яковлева
КОНФРОНТАЦИОННЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ:
ПРАВДА И ВЫМЫСЕЛ
В статье автор поставил под сомнение склонность сект к конфессиональной анонимности, их ориентацию только на молодёжь, невозможность свободного выхода из секты; отверг объяснение религиозно нетрадиционного выбора только феноменом социально-психологического влияния на личность и показал, что этот феномен характерен как для современных, так и для более ранних сект.
Религиозные объединения, вызывающие общественное беспокойство, являются предметом широкой дискуссии как в СМИ, так и в научных кругах. К сожалению, мнения и журналистов, и учёных мужей зачастую представляют реальную ситуацию в несколько искажённом виде - «как бы сквозь тусклое стекло», пользуясь выражением апостола Павла. Не вдаваясь в рассуждения о возможных причинах мифотворчества в вопросе религиозного сектантства, рассмотрим основные заблуждения, высказываемые общественностью в адрес конфронтационных религиозных организаций.
Прежде всего, хотелось бы указать на преувеличение некоторыми исследователями роли феномена социально-психологического влияния в вопросе принадлежности к конфронтационной религиозной группе. Как известно, представления о социально-психологическом воздействии базируются на так называемой теории когнитивного диссонанса, разработанной видным американским учёным, одним из пионеров в области социальной психологии, - Леоном Фестингером. Согласно Фестингеру, «диссонанс - это психологическая напряженность, возникающая, когда поведение человека находится в противоречии с его убеждениями и верованиями» [5, с. 84]. Люди предпочитают, чтобы их поведение, мысли и чувства взаимно согласовывались, и допускают лишь незначительное несоответствие между этими тремя компонентами личности. Если один из них меняется, остальные также меняются в целях уменьшения когнитивного диссонанса. Американский исследователь Стивен Хассен, опираясь на свой многолетний опыт работы с членами конфронтационных/деструктивных сект, дополнил теорию Фестингера четвёртым компонентом -информацией. Работая с этими четырьмя элементами - поведением, мыслями, чувствами и информацией (внутригрупповой и поступающей извне), - сектам удаётся контролировать личность
человека, оказывать на него социально-психологическое влияние [5, с. 85-86].
Формы проявления контроля поведения разнообразны: от регулирования распорядка дня до выбора брачного партнера. Информационный контроль заключается в отслеживании как внутригрупповой, так и поступающей извне информации (поощряется изучение вероучительной литературы группы, в то время, как внешние источники информации подвергаются критике, либо вовсе табуируются). Контроль над мыслями и чувствами верующих достигается с помощью регулярных, зачастую публичных, исповедей, культивирования чувства вины (перед Богом, общиной) и фобий (например, страха покинуть общину) и т.д. [5, с. 86-99].
Однако мы убеждены в наличии и других, не менее важных факторов, влияющих на пребывание человека в нетрадиционной религиозной группе, факторов, не связанных с феноменом социально-психологического воздействия. Более того, мы полагаем, что социально-психологическое влияние в религиозной сфере жизни общества не может рассматриваться как характерный признак только XX столетия, так как его можно наблюдать и в предыдущие периоды религиозной истории человечества.
В 2003-2004 гг. под руководством ГВ. Ереми-чевой было проведено социологическое обследование Санкт-Петербургского филиала «Церкви Христа» (не путать с Бостонским движением) [1]. Анализ приведённых в статье Г.В. Ереми-чевой интервью с членами «Церкви Христа» натолкнул нас на мысль о выделении трёх основных факторов, повлиявших на изначальный религиозный выбор опрошенных верующих, с одной стороны, и продолжающих поддерживать принятое решение о членстве в данной группе - с другой стороны. Можно говорить о следующих факторах: 1) непосредственно религиозном; 2) социокультурном и, наконец, 3) житейско-бытовом.
© Ю.А. Яковлева, 2009
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2009
193
Как показывают интервью, большинство людей были хорошо знакомы с учением и культовой практикой Православной церкви, были практикующими верующими. Но, несмотря на «во-церковлённость», они не оказались застрахованными от разочарования в вероучении, от чувства неудовлетворённости той или иной стороной церковной жизни. «...Вот православная церковь, - рассуждает одна из прихожанок «Церкви Христа», - всё время говорит о том, что мы тут рождены для того, чтобы мучиться, страдать, замаливать свои грехи, что мы все грешны, что только на небе мы обретем счастье и радость, и все прочее. А эта церковь говорит, что надо жить и радоваться, помогать другим людям и другие хорошие дела делать, а там уже на небе это все будет хорошо само собой, если ты здесь живешь по христианским заповедям, хорошо себя ведешь и веришь всему этому. <...> Поэтому такой положительный настрой, я бы сказала, этой церкви мне очень импонирует» (Ж., 69 л.). А вот, что говорит другая верующая, имеющая православный опыт: «...Я считала себя знатоком иконописи, по разным церквам и храмам разъезжала. Я пыталась ходить тогда в православную церковь, вот в 90-х годах сделаться прихожанкой, но у меня это плохо получалось. Потому что там есть ограничения в форме одежды и все такое. В брюках вот туда лишний раз не придешь просто, и головной убор. И потом там не очень приветливы...» (Ж., 65 л.) [1, с. 183-184]. Данные интервью иллюстрируют выделенный нами чисто религиозный фактор, когда человек в выборе конфессии сосредоточен главным образом на вероучении и практике религиозной организации.
Среди респондентов встретились и верующие, чей религиозный выбор испытал на себе социокультурное влияние. Речь идёт о степени совпадения культурных особенностей общества, в котором живёт человек, и индивидуальных культурных предпочтений. Если человека не устраивают культурные образцы, предлагаемые обществом, он будет искать альтернативу Это обстоятельство позволяет нам указать на роль социокультурного фактора в религиозных поисках индивида. «Я пришёл в церковь Христа, - делится своим опытом один из респондентов, - на волне отрицания всего советского. Меня все раздражало в те годы здесь. Я отвергал все советское, и как теперь понимаю, даже хорошее. Но тогда я был очень увлечен Западом, западной демократией, куль-
турой, образом жизни. И когда я познакомился с американскими проповедниками из Церкви Христа, я подумал, что это идеальная церковь и она для меня. <...> Сейчас многое я пересмотрел, и уже не отношусь ко всему с таким восторгом» (М., 57 л.) [1, с. 182].
Изучая тексты интервью, мы пришли к заключению, что принадлежность некоторых респондентов к «Церкви Христа» имеет житейско-бытовую подоплёку. Одних привлекает возможность изучения английского языка и общения с носителями (среди старейшин велика доля американцев), другие стремятся разрешить брачный вопрос (создать семью с порядочным человеком). Для кого-то важна реальная разносторонняя помощь и поддержка со стороны общины, кто-то ценит демократичность церкви по ряду вопросов: например, в «Церкви Христа» отсутствует запрет на посещение богослужений других конфессий. В подтверждение нашего вывода о существенной роли так называемого житейско-бытового фактора в решении о членстве в той или иной религиозной группе приведём выдержки из некоторых интервью. «Я тоже начала ходить в церковь после программы по изучению английского. Но потом как-то прижалась, стала ходить на богослужения воскресные, а потом на занятия по Библии. Вы, помните, какое было время? Ни работы, ни денег. Все бросились спасаться, кто куда может... А церковь мне тогда очень помогла во всех отношениях. И морально, и духовно, но могу честно сказать, и материальная тоже была поддержка. Я им (американским миссионерам) очень благодарна. Это то, что мне было нужно тогда, да и теперь стало необходимым делом» (Ж., 53 г.). «На самом деле мне это все помогло достичь того, что я хотела изначально. Я хотела создать семью на здоровой основе, чтобы муж мой вел здоровый образ жизни. <...> Был духовно близок мне. Вот сейчас у нас с N. и духовные цели одни и те же, и интересы у нас очень схожи. <... > И поддержка всегда у меня от мужа идет» (Жен., 29 л., жена американского проповедника) [1, с. 189-190].
Всё больше и больше углубляясь в проблему религиозного сектантства, мы пришли к заключению, что явление социально-психологического воздействия, называемое многими отечественными и западными исследователями отличительной чертой современного сектантства, на самом деле присуще конфронтационным религиозным
194
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2009
группам разных исторических эпох. Более детальный анализ данной проблематики показывает, что индивид подвергается мощному групповому влиянию, а порой и откровенному давлению, своих наставников и единоверцев и в секте XVI века, и в секте XX столетия. Другой вопрос, что степень влияния различна, и объяснение этому факту нужно искать в неравном уровне научных знаний о человеке в XVI и XX веках.
Знания о психофизиологии человека, выработанные наукой XX века, были взяты на вооружение основателями религиозных сект и культов, вследствие чего значительно увеличилось социально-психологическое воздействие на рядовых последователей.
Если мы обратимся к истории Реформации, то наш взгляд обязательно задержится на одном из интереснейших эпизодов в её развитии: построении Ж. Кальвином и его единомышленниками теократического города-государства в Женеве. Для достижения своих амбициозных планов Кальвин реформировал административную систему Женевы и утвердил новый Церковный кодекс. Главной властной структурой стала Консистория. Сосредоточив в своих руках и светскую, и духовную власть, опираясь на Церковный кодекс, она осуществляла жёсткий контроль за образом жизни женевцев. Как отмечает Л.Н. Митрохин, жизнь рядового жителя Женевы оказалась регламентированной до мелочей: культивировался аскетический стиль в одежде, аскетический подход к питанию, запрещались любые увеселительные мероприятия и т.д.
Особое внимание уделялось литературе, распространявшейся в Женеве. Были построены мощные типографии, которые обеспечивали кальвинистской литературой не только Женеву, но и другие европейские города, охваченные реформаторским жаром.
Преследовалось любое инакомыслие: в период с 1542 по 1546 гг. к смертной казни были приговорены 58 человек, изгнаны из города 76 человек [2, с. 116-121].
Естественно, Кальвин и его сподвижники, отличавшиеся религиозным фанатизмом, стремились воссоздать атмосферу Женевы в тех странах и городах, где имела успех кальвинистская проповедь. Так, в Шотландии, несмотря на сопротивление сторонников Католической церкви, Джон Нокс - один из выдающихся учеников Кальвина - настойчиво и последовательно насаждал кальвинист-
скую этику и кальвинистский образ жизни. Так же как и в Женеве, в Шотландии был наложен строгий запрет на зрелищные мероприятия, подвергались осуждению смех и веселье, запрещалось пропускать воскресные молитвенные собрания, поощрялось доносительство на людей, замеченных в -безнравственных поступках, богохульстве и неприятии реформатских идей [6, с. 56-62].
Таким образом, и для сект XVI века, и для современных сект характерны нравственный радикализм (повышенные морально-этические требования к последователям, исключение из общины не устоявших во грехе членов), религиозный фанатизм (провозглашение своих религиозных взглядов как единственно истинных, нетерпимость по отношению к представителям традиционного христианства), социальный изоляционизм (сведение к минимуму социальных контактов с людьми, не принадлежащими к их религиозной группе). Другими словами, и там, и тут человек оказывается подверженным групповому влиянию, его поведение, мысли и чувства контролируются духовным лидерами, с одной стороны, и единоверцами - с другой.
Нередко утверждается, что миссионерская активность нетрадиционных групп направлена главным образом на молодёжь. Однако социально-демографическая статистика показывает, что в большинстве групп преобладают люди среднего и старшего возраста. Не отличаются молодёжным характером «Свидетели Иеговы», «Православная церковь Божьей Матери “Державная”» (некогда «Богородичный центр»), «Церковь Последнего Завета» (последователи Виссариона) и ряд других. Высокий процент молодых людей (до 35 лет) обнаруживается в неопятидесятнических харизматических общинах, а также в среде муни-стов и последователей Уитнесса Ли.
Другим распространённым заблуждением является мнение о том, что все нетрадиционные религиозные организации дезинформируют потенциальных членов относительно характера своего вероучения и практики, скрывают своё конфессиональное «лицо». На самом деле такие организации, как «Свидетели Иеговы», «Церковь Последнего Завета», «Церковь Христа», «Поместная церковь Уитнесса Ли» не склонны к конфессиональной анонимности и уже в ходе первой беседы с объектом своей проповеди сообщают о своих расхождениях по тем или иным вопросам с традиционном христианством,
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2009
195
а то и вообще заявляют о «ложности» последнего (такая прямолинейность особенно характерна для Свидетелей Иеговы).
Спорным является тезис о том, что человек, решивший покинуть секту, не способен реализовать своё решение без посторонней помощи (психологов, психотерапевтов, социальных работников и т.д.). Эта позиция нуждается в ряде оговорок. Во-первых, каждый случай строго индивидуален и зависит от нескольких факторов: от характера внутригрупповых отношений, от специфики групповой системы ценностей в самом широком смысле и, наконец, от личностных особенностей человека, принявшего решение порвать с сектой. В одном случае групповое давление на отдельно взятого индивида более выражено, в другом - менее. Один адепт отличается большей внушаемостью, другой - меньшей. Во-вторых, удержание силой, согласно 14-ой статье Закона РФ «О свободе совести и о религиозных объединениях», - достаточное основание для закрытия религиозной организации [3, с. 90-91].
Конфронтационные религиозные группы не отличаются постоянным численным составом; им, так же как и традиционным религиям, присущи естественный прирост и убыль последователей. К примеру, по подсчётам Рэймонда Франца - бывшего члена Руководящей корпорации «Свидетелей Иеговы», - на каждых трёх «свидетелей» приходится один покинувший организацию [4, с. 48].
Непрофессиональный подход к изучению проблемы конфронтационных религиозных орга-
низаций и дальнейшему её освящению в СМИ и научных изданиях, отличающийся (подход) поверхностными суждениями, непроверенной информацией, субъективностью и т.д., не допустим. Такое «изучение» (именно в кавычках) подрывает доверие и к обоснованным претензиям в адрес конфронтационных групп, что ослабевает бдительность общественности и повышает вероятность появления в человеческом сообществе новых «народных храмов», «врат небес», «храмов солнца», «аум синрикё» и т.д.
Библиографический список
1. Еремичева Г.В. Тенденции религиозного поиска и новые религиозные движения (на примере Церкви Христа в Санкт-Петербурге) // Журнал социологии и социальной антропологии. -2005. - Т. VIII. - №>3. - С. 174-192.
2. Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность (философско-социологические очерки). - СПб.: РХГИ, 1997. - 480 с.
3. Симонов И.В. Религиозные движения, вызывающие общественное беспокойство: мифы и реальность // Тез. докл. «Тоталитарная секта - угроза XXI века». - Нижний Новгород, 2001. - С. 87-92
4. Франц Р. Кризис совести. - М.: «Триада», 1997. - 535 с.
5. Хассен С. Освобождение от психологического насилия. - СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. - 400 с.
6. Цвейг С. Мария Стюарт // Цвейг С. Мария Стюарт; Новеллы: Пер. с нем. / Худож. Е. Прохоров. - М.: Дружба народов; Lexica, 1992. - 463 с.
О.В. Янковская
ОСОБЕННОСТИ И СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖНОЙ КУЛЬТУРЫ
В данной статье на социально-философском уровне рассматривается состояние российской молодежной культуры на современном этапе. Автор статьи делает большую выборку социологических исследований российской молодежной культуры за последние годы, а также приводит факты, связанные с наблюдениями по данному вопросу непосредственно работая в молодежной среде.
Стремительное, перманентное ускорение и обновление становятся ведущими характеристиками жизни современных индустриальных обществ. Научно-технические революции делают их чрезвычайно динамичными системами, стимулируя радикальное изменение социальных связей и форм человеческих коммуникаций. В современной культуре присутствует ярко выраженный слой инноваций, которые постоянно
взламывают и перестраивают культурную традицию, затрудняя тем самым процессы социализации и адаптации человека к постоянно меняющимся условиям и требованиям жизни. Поиски человеком самого себя, своей индивидуальности и социального статуса осложняются изобилием выбора, сочетающегося с динамизмом и новизной.
Как специфическое явление, молодежная культура возникает и в связи с тем, что физиологи-
196
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2009
© О.В. Янковская, 2009
