CC BY
36
IV. ПРОБЛЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Старостин А.М., д. полит. н., проф. СКАГС
КОНФЛИКТЫ И СОЛИДАРНОСТЬ В КОНКУРЕНТНОМ ОБЩЕСТВЕ: ГАРАНТИИ И РИСКИ
В политическом пространстве современного мира все более актуализируются проблемы урегулирования многочисленных конфликтных очагов. Северо-Кавказский регион относится к числу наиболее конфликтогенных не только в современной России, но и в мире. Здесь ежегодно совершается значительное число террористических актов, нападений на представителей власти, военнослужащих, работников правоохранительных органов. Здесь российское правительство вынуждено держать многочисленный военно-полицейский контингент. Конфликтогенный фон меняется волнообразно - то повышаясь, то снижаясь - но в целом остается очень напряженным. На острие проблем, инициирующих конфликты, остаются межнациональные и межконфес-сиональные споры и разногласия. Это подтверждают данные экспертного опроса, проведенного в регионе в июле-августе 2006 г.1
В связи с этим хотелось бы обратить внимание не только на прикладные исследования и разработки в обсуждаемой области, но и на значимость поиска новых концептуальных подходов, ибо без хорошей теории в наше время вряд ли стоит рассчитывать на эффективную политическую практику и управление. В этом, на наш взгляд, также проявляется одно из «узких мест» современной отечественной конфликтологической науки. Нужны новые теоретические модели, которые помогли бы объяснить что происходит, оценить правильность или пагубность управленческих и практических воздействий сегодня, а не
1 Информационно-аналитическим центром СКАГС было опрошено 160 экспертов, представляющих 7 субъектов РФ ЮФО. Более % экспертов имеют ученую степень. Около 40 % из них - научно-педагогические работники, свыше 30 % - представляют политические партии и общественные организации, свыше 25 % - государственные и муниципальные служащие.
спустя десятилетия, не с позиций ситуативно-прагматических, а перспективно-стратегических.
В связи со сказанным, прежде всего, целесообразно обратить внимание на изучение соотношения солидарных и конфликтных начал в условиях разного типа социальных сред и процессов. Тем более, что к объективному рассмотрению этого соотношения социологическая и политическая наука периодически возвращается. Достаточно вспомнить утверждение известного социолога М. Шерифа, высказанное им еще полвека назад: «Согласно нашей рабочей гипотезе, две соревнующиеся группы рано или поздно становятся враждебными друг другу, даже если состоят из уравновешенных индивидов»1.
Следует подчеркнуть, что дилемма «консенсус» и «конфликт» относится к числу основных парадигмообразующих в социальной науке. На это обращает внимание один из ведущих современных социологов Э. Гидденс2
Противопоставление теорий консенсуса (солидарности) и конфликта в обществе началось еще с одного из основоположников научной социологии Э. Дюркгейма. Впоследствии идеи единства, целостности социума, обеспечиваемого солидарными отношениями, развивались весьма именитыми представителями социальных наук: Т. Парсонсом, осуществлявшим исследование конфликтов как дисфункциональных проявлений в обществе с позиций интеграционного процесса с целью достижения общественного согласия; школа «человеческих отношений» (public relations) и ее виднейший представитель Э. Мэйо, для которого конфликт - опасная «социальная болезнь», которую следует всячески избегать, стремясь к «социальному равновесию» и «состоянию сотрудничества» как признакам «общественного здоровья»3; в 80е гг. в рамках концепций глобального развития Римского клуба, в целом делавших акцент на принципах социального согласия и солидарности, следует особо выделить доктрину органического роста и развития Пестеля4. В настоящее время исследования солидарных отношений связываются с условиями конституирования в обществе таких социокультурных универсалий, как гуманизм, толерантность, альтруизм, ненасильственные действия, политкорректность и т.п.
Вместе с тем, как отмечает Э. Гидденс: «различие между двумя теориями - теорией, исходящей из консенсуса между членами обще-
1 См.: В мире науки. 2006. № 11. С. 4.
2 См.: Гидденс Э. Социология. М., 2005. С. 575-576.
3 См.: Дмитриев А.В. Конфликтология. М., 2003. С. 26.
4 Пестель Э. За пределами роста. М., 1998.
ства, и теорией, идущей от противостояния между членами общества, и по-видимому, не столь глубоко, как это кажется. Указанные две позиции отнюдь не являются абсолютно несовместимыми. Вероятно, во всех обществах наблюдается тот или иной вид согласия относительно ценностей и в то же время, несомненно, везде возникают конфликты. Более того, как правило, в социологическом исследовании мы должны всегда изучать соотношение между консенсусом и конфликтами в пределах социальных систем»1.
В связи с этим можно предположить, что естественны такие типологические социальные системы, где преобладающей стороной выступает либо консенсусная сторона, либо конфликтная, но, тем не менее, и в том, и в другом случае данные состояния, выступающие как норма в рамках каждой отдельной системы, видятся дисфункцией в рамках другой.
В качестве таких типологических социальных систем выступают традиционное общество, с одной стороны. В нем доминирует в качестве базовой ценности и установки - стабильность, что обусловливает культивирование механизмов молидаризации. В качестве таковых видятся прежде всего - установление как приоритетных общинных целей и ценностей над индивидуальными; культивирование в качестве всеобщих идеократических комплексов; установление жесткой социальной иерархии.
С другой стороны, в современном (индустриальном и постиндустриальном) обществе в качестве базовой ценности и установки доминирует ориентация на высокую социальную динамику, обеспечиваемую конкуренцией во всех основных видах отношений. Конкуренция может рассматриваться как конфликт низкой интенсивности, развивающийся в особым образом институализированной социальной среде, не позволяющей перейти конфликту на более высокий уровень интенсивности и поддерживающий общественно легитимные условия состязательности («общественный договор»). Культивирование механизмов конкуренции обеспечивает конституирование таких ценностей, как свобода личности и приоритет (паритет) индивидуальных интересов над групповыми, социальная динамика и инновации.
В связи со сказанным следует сделать некоторые пояснения. В частности, под конфликтами низкой интенсивности нужно понимать отношения, которые не меняют существенно общесистемную конфигурацию общества, но придают ему значительную социальную динамику. Сохранение данной конфигурации обусловлено консенсусом участвующих
1 Гидденс Э. Социология. М., 2005. С. 575.
сторон («правила игры» или «правила состязательности») и обеспечение этого консенсуса ценностной и правовой системой.
В отличие от этого конфликты высокой интенсивности изменяют общесистемную конфигурацию и обусловлены нарушением консенсуса одной из сторон (переход в одностороннем порядке к другим, запрещенным «правилам игры»). Разрушение консенсуса ведет к развертыванию различных процессов:
а) ведущих к обособлению одной из сторон в рамках прежней системы;
б) ведущих к изменению системы доминирования;
в) ведущих к перераспределению ресурсов, собственности, территорий.
Такого рода конфликты и их последствия характерны прежде
всего для переходных обществ. В процессе перехода от традиционного к современному обществу происходит переформатирование соотношения солидарных и конфликтных начал в рамках формирования новых базовых ценностей (или вне этих рамок). Характерная черта таких обществ - значительный рост конфликтов высокой интенсивности. В случае затягивания процесса формирования новых регулятивов солидарных, консенсусных отношений затягивается и переходный период.
Поскольку основными механизмами развития современного общества, обеспечивающими высокую социальную динамику, выступают легитимизированные и социально регулируемые разные виды конкуренции (политическая, экономическая, духовная) есть необходимость уточнить существо конкурентных отношений. Тем более, что в переходных обществах мы, как правило, сталкиваемся с квазиконку-рентными отношениями.
Конкуренция, состязательность становится воспроизводящимся процессом лишь постольку, поскольку органически включает элемент солидарности, консенсуса, который основывается на: а) общем признании основных правил и условий состязательности; б) наличии независимых арбитров (институтов) и санкций за нарушение условий состязательности; в) разрушение привилегированного положения отдельных участников конкурентного процесса (демонополизация); г) публичность и открытость.
В случае явного или неявного нарушения правил поддержания конкурентного процесса формируется квазиконкуренция, в рамках которой состязательность лишь имитируется, а фактически в рамках такой системы идет фильтрация и исключение наиболее способных, пассионарных участников конкурентного процесса, создаются особые условия для отдельных участников, в основном теневым образом. В итоге такая декоративная конкуренция ведет либо к асимметричному теневому ответу, когда «непривилегированные» участники процесса
начинают пользоваться запрещенными приемами, либо - к конфликтным и скандальным ситуациям, вплоть до массовых социальных взрывов.
Именно с квазиконкурентными процессами мы и имеем дело в современной России, которая полностью погружена в переходный период и по-видимому долго еще будет в нем находиться. Основная болезнь, препятствующая переходу к современному обществу, связана с всяческим игнорированием солидарных, консенсусных начал при формировании конкурентных процессов. При этом часть общества и прежде всего средний класс давно проявляют заинтересованность и готовность к утверждению новых ценностей. Не готов, в силу особых интересов, высший класс. Это общий диагноз.
Что касается северокавказского социума, то на общую картину переходного периода здесь накладывается действие ряда особенных факторов: а) высокий уровень этнической и конфессиональной гетерогенности (в отличие от других российских регионов); б) резко отличительные особенности демографического воспроизводства (расширенного), оказывающего существенное давление на базовые социальные отношения, тип семьи и формирование личности в семье; в) высокий уровень традиционности северо-кавказских обществ и прежде всего этнических республик.
Между тем, и в рамках северокавказского социума в разных профессиональных и социальных группах сформировалось вполне отчетливое понимание основных причин высокой конфликтогенности и препятствий на пути к здоровой конкуренции (сохраняющей аспект солидарности).
Это просматривается в результатах большого социологического опроса, реализованного учеными СКАГС в 12 регионах ЮФО в апреле 2006 г. Опрашивалось население, эксперты и госслужащие по совместимым анкетам1. Анализируя результаты опросов в контексте обсуждаемой проблемы, приведем в качестве иллюстрации несколько показательных примеров.
В оценках элитного слоя примечательно прежде всего то, как меняются соотношения оценок о механизмах формирования современных региональных административных элит со стороны госслужащих, экспертов, населения. Условно такие механизмы можно разделить на де-
1 См.: Игнатов В.Г., Понеделков А.В., Старостин А.М., Охотский Е.В., Лысенко В.Д., Сидоренко И.Н., Змияк С.С. Региональный государственный аппарат и политические реформы в оценках и мнениях (на материале регионов ЮФО). Ростов н/Д., 2006.
мократические (выборы, политическая борьба и др.) и недемократические (влияние неформальных связей, интриг, богатства). Если во мнениях госслужащих соотношение этих механизмов видится в пропорции 1:1, то у экспертов - уже 1:2, а у населения - 1:3 в пользу недемократических процедур. Иными словами, чем ближе к власти, тем более оптимистично оценивается ее демократический потенциал. Но не следует забывать и о том, что «большое видится на расстоянии».
Что касается проекции на будущее, то здесь наибольший оптимизм выражает население, ставящее на первое место касательно факторов, определяющих место в элите, нацеленность на защиту интересов населения (37 %), во что слабо верят как эксперты (13 %), так и чиновники (19 %), у которых на ведущих местах стоят лояльность политическому режиму (эксперты - 20 %) и профессионализм (госслужащие - 24 %). Что касается желаемого образа элиты, то у всех опрошенных категорий нет больших расхождений. Элита должна быть профессиональна, высоконравственна, образованна. Нюансы заключаются лишь в том, что оценки населения ярко выраженно акцентированы на этой триаде (в диапазоне 40-70 %), а эксперты и госслужащие более сдержанны (диапазон 10-24 %).
Обращая особое внимание на оценки населения, следует зафиксировать существование значительных «ножниц» между сущим и должным в восприятии элитного административного слоя и исполнительского бюрократического слоя (госслужащих). Большая часть граждан (свыше 70 %) видит в элитном слое «интриганов», «олигархов», «бывшую номенклатуру», сориентированных на решение узкоклановых и личных задач.
Позитивную, конструктивную роль элиты в решении социально-политических и экономических задач видит незначительная часть граждан (от 7 до 25 %). В то же время в числе наиболее востребуемых качеств элитного и бюрократического слоя, которые в настоящее время слабо или почти не проявляются, граждане называют: профессионализм, образованность, высокую нравственность.
Отсюда основная рекомендация - уделить первоочередное внимание формированию и отладке институтов элитной рекрутации и кадровой политики в системе госслужбы, ориентированных на приоритетные в общественной среде ценности.
Анализируя позиции и оценки, исходящие от населения и экспертов, видящих взаимодействие госаппарата и общественных институтов в процессе реформ как бы несколько со стороны, следует отметить значительные отличия этих позиций от позиций госслужащих.
Из данных опроса населения следует, что в регионах ЮФО весьма высок потенциал демократических ценностей. Число их приверженцев - около 70 %. В то же время концепция и практика действий властей сориентирована на урезанные и контролируемые формы демократических практик, что вызвало значительный сдвиг общественного мнения в протестную сторону и, прежде всего, к формам прямой демократии (свыше 40 %) и протестным формам действий (1426 %) мирного плана. Потенциал радикальных настроений пока невелик (4-7 % опрошенных). Значительная часть респондентов (свыше 40 %) хотела бы активно участвовать в демократическом процессе.
Иными словами возникли существенные «ножницы» между значительным демократическим настроем в среде гражданского населения и авторитарным настроем власти, которая старается сузить каналы гражданской активности, не отслеживает и не реагирует на протестные настроения населения.
Рекомендации здесь очевидны и в целом совпадают с рекомендациями многих отечественных оппозиционных политических организаций и ряда международных: расширять социальную базу и интенсивнее институционализировать демократические процессы; постепенно ставить под разумный общественный контроль действия бюрократии в разных ветвях власти; развивать государственнообщественные и общественно-государственные формы управления. При продолжении прежнего режима социально-политического правления неизбежен политический кризис всех институтов власти.
В оценке эффективности деятельности властей и востребованности тех больших социальных проектов, которые ими выдвигаются, важнейшую роль играет информированность граждан. Опросы показали, что у населения явно выражена потребность в такой информации. Однако уровень открытости, полноты, конкретности социальнополитической информации недостаточен. В ней своеобразно расставлены акценты: на персоналиях первых лиц; внутрибюрократических и международных контактах, прежде всего скандального свойства. Остро недостает информации о ходе реализации принятых решений, о санкциях против нерадивых исполнителей и т.п. Хорошо известно, что хорошо информированные группы населения значительно труднее спровоцировать на критическое восприятие и протестные действия. Оценочно: среди граждан, обладающих полной информацией о деятельности власти (включая и признание ее неудач, но с объяснением причин этого), по некоторым данным, критических выступлений по ее поводу в 3-5 раз меньше, нежели среди слабо информированных. В нашем опросе зафиксирована остро проблемная ситуация: 4/5 респон-
дентов в той или иной степени заинтересованно относятся к информации о действиях властей, но лишь 1/5 полагает, что обладает в итоге достаточно полной интересующей их информацией.
Это в полной мере относится и к таким крупнейшим мероприятиям, как политическая и административная реформа. Если уместна подобная аналогия, то при подобном информационном фоне наши власти проиграли бы в годы ВОВ не только отдельные сражения, но и войну в целом, поскольку противник давно бы деморализовал бы и население, и войска.
Поскольку основной поток информации граждане, по оценкам респондентов, получают из телепередач (71 %) и газет (58 %), то в первую очередь требует срочной корректировки информационная политика проправительственных телевизионных и газетных источников.
В то же время крайне слабо срабатывают и требуют существенной корректировки информационные источники, замкнутые на встречи с работниками исполнительной власти, депутатским корпусом (менее 10 % опрошенных указывают на востребованность данного источника).
Невольно возникает вопрос - а есть ли выход, виден ли «свет в конце тоннеля»?
Думается, что подходы к нему становятся ясны, если рассматривать социум не как поле для тотального культивирования конкуренции в различных базовых отношениях, что, порой выглядит как самоцель, поскольку не выполнены основные условия цивилизованной состязательности. Следует обратиться к проблеме устойчивого развития социума в условиях конкурентной динамики, где, наряду с конкурентными механизмами действуют механизмы солидарности. Следует напомнить, что многие из классиков социологической науки (Э. Дюрк-гейм, Т. Парсонс, Э. Мэйо, Р. Мертон, Э. Пестель и др.) вообще считали эти механизмы ведущими в организации и прогрессивном развитии общества.
Нужно полагать, что прежде всего следует включить такого рода механизмы, которые должны резко снизить накал конкурентных начал в системе экономических и политических отношений. Но не в пользу какого-то монопольного субъекта (например, государства, бюрократии, элиты, этноса), а в сторону демонополизации, уравнивания возможностей разных субъектов. Очевидно, что анализ этих механизмов должен представлять специальную тему (было бы желание - они очевидны).
Во-вторых, вряд ли нам удастся добиться большей солидаризации общества, ежели упор делать только на ценностные, идеологиче-
ские начала в виде поиска общей идеологии, веры, ценностей и утверждения их в качестве обязательного начала.
Скорее всего в этом направлении нас будет ждать неудача, ибо резкое преобладание частных и личных интересов над групповыми, общественными и общенациональными не способна сгладить никакая идеология.
Основной путь - системный подход к включению механизмов солидаризации в области всех базовых отношений: экономических, политических, духовных. Это позволит существенно смягчить контекст нецивилизованных конкурентных отношений в обществе. На таком фоне многие острые и контрастные проявления, включающие и терроризм, автоматически будут уходить. А для урегулирования наиболее глубоких появится социальная и политическая база.
Зинченко Г. П., д. соц. н., проф. СКАГС
КОРПОРАТИВИЗМ КАК ФАКТОР НОВОГО ПРОФЕССИОНАЛИЗМА ГРАЖДАНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Гражданская государственная служба - это корпорация (лат. согрогайо - объединение, сообщество, союз) социальных менеджеров, управляющих жизнедеятельностью общества. Они представляют собой социальную целостность, характеризуемую общностью условий существования, административной формой деятельности, единой системой ценностей и норм, а также сходными чертами образа жизни. Это реальная, статусная группа людей, формирование которой связано с осознанием чиновниками своих интересов, их самоидентификацией и механизмами самоорганизации.
Корпоративизм1 выражает системное качество государственной службы, обусловленное особым статусом чиновников, который дает право на использование административного ресурса. Среди факторов, влияющих на достижение индивидом такого статуса выделяются: высокий уровень профессионального образования, жизненный опыт, деловые, личностные качества и др. Именно это и создает предпосылки для администрирования в обществе.
1 В литературе используется также термин «корпоратизм», который трактуется как явление, присущее западным странам. На наш взгляд, это условное отличие. В данной статье термин «корпоративизм» употребляется как универсальное социальное явление.
