CC BY
52
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
217
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2007. №5 (2)
УДК 81 (045)
Н.Н. Черкасская
КОМПЛЕКСНАЯ ПРЕТЕНЗИЯ КАК УСЛОВИЕ УСПЕШНОГО ПОСТРОЕНИЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ДИСКУРСА
Смоделированы и расклассифицированы аргументирующие (вспомогательные) речевые акты (РА), которые используются в таком виде сложных РА, как комплексные претензии, состоящие из директивного и репрезентативного РА.
Ключевые слова: речевой акт, претензия, аргументация, директив, иллокутивная сила, перлокутивная сила, адресант, институциональный дискурс.
Под претензией понимается требование кредитора к должнику об уплате долга, возмещении убытков, уплате штрафа, устранении недостатков поставленной продукции, проданной вещи или выполненной работы (от позднелатинского ргайешю - притязание, требование) [6.С.1068]. Также претензия определяется как: 1) притязание, заявление права на обладание чем-либо, получение чего-либо; 2) жалоба, выражение неудовольствия [5.С.585]. В состав претензии входит просьба или требование. Претензия представляет собой аргументированное требование-просьбу, и с точки зрения речеактового наполнения является комплексным директивом.
В основу аргументационного анализа претензий нами были положены пути исследования аргументации в комплексных директивах, намеченные В.И.Карабаном [3; 4]. До этого попытка смоделировать и расклассифицировать аргументирующие (вспомогательные) речевые акты (РА) не предпринималась потому, что аргументация рассматривалась в ограниченных рамках формально-семантической логики.
Сейчас теория аргументации рассматривается как часть прагмалогики, основной задачей которой является логический анализ наблюдаемых в речи коммуникативных и квазикоммуникативных сил. Это утверждение основывается на базовом определении аргументации представителей голландской школы Франса Х. ван Еемерена, Р. Гроотендорста, которые рассматривают аргументацию как единство коммуникативного/иллокутивного, направленного на понимание, и интерактивного/перлокутивного, направленного на убеждение, компонентов [2]. Поскольку аргументация связана в первую очередь с перлокутивной стороной речевого общения, то значительное внимание уделяется тому, как формируется сложная перлокутивная сила комплексного директива и какая роль отводится в этом аргументирующему РА, а также тому, каким образом вспомогательный РА-аргумент повышает перлокутивную силу главного, директивного РА.
Исследование аргументации комплексных директивов с прагмалогиче-ских позиций опирается на следующие положения перлокутивной логики как части прагмалогики.
1) любой комплексный РА характеризуется сложной перлокутивной силой, складывающейся, по меньшей мере, из двух взаимосвязанных простых перлокутивных сил компонентных РА.
Т.А. ван Дейк считает, что, во-первых, существуют типизированные последовательности речевых актов, структура которых имеет относительно конвенциональный или «ритуальный» характер, такие как чтение лекций, проповедей, ведение повседневных разговоров, любовная переписка. В этих случаях мы встречаемся с некоторым набором различных (речевых) актов, каждый из которых в глобальном действии имеет свою конкретную функцию: служит началом, введением, приветствием, содержит аргументы, используется для защиты, завершает коммуникацию и т. д. [1. С.18]. В подобных случаях мы можем иметь различные стратегии для полного достижения наших целей. Более того, в отличие от (большинства) речевых актов эти типизированные последовательности речевых актов могут рассматриваться как культурно обусловленные.
Во-вторых, речевые акты вполне могут интерпретироваться на основе заключенного во фреймы знания мира - например, когда они являются частью самих этих фреймов. Это особенно касается институциализированных речевых актов, таких как крещение, бракосочетание, вынесение приговора или сигнал к атаке (рассматриваемых именно как речевые акты), которые нередко являются составными частями в высшей степени конвенциализированных действий. По мнению Т.А. ван Дейка, «так же как в дискурсе и в сложном предложении, мы и между речевыми актами можем найти отношения “подчинения” и “доминирования”, например, когда некоторый речевой акт является вспомогательным по отношению к другому. Так, я могу сказать, что я голоден, для того чтобы потом с полным правом попросить бутерброд» [1. С.36].
И, наконец, последовательность речевых актов может анализироваться на глобальном уровне. В этом случае она рассматривается как единое целое -как один глобальный речевой акт или макроречевой акт. Так, письмо, взятое в единстве всех своих частей, может выполнять роль угрозы, инструкции или запрещения. По отношению к составляющим последовательность частным речевым актам такая прагматическая макроструктура возможна вследствие «редукции»: она определяет «результат» высказывания в терминах общего намерения или цели. Таким образом, конкретные речевые акты могут быть или относительно «самостоятельными» единицами коммуникации (ср. приветствия), или рассматриваться как нормальные условия, компоненты или элементы последовательности, образующие глобальный речевой акт. Косвенные речевые акты и иллокутивные перлокуции также похожи и в том, что два акта, которые выполняются одновременно, выполняются не в полной изоляции друг от друга, а соотносятся особым образом. Более того, в любом случае справедливо, что успех или неуспех одного акта необязательно связан с успехом или неуспехом другого. Например, слушающий может интерпретировать высказывание «Не могли бы вы передать мне соль?», которое было задумано как просьба, как вопрос (в случае чего, он бы воспринял второстепенную ил-
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2007. №5 (2)
локутивную силу), и ответить «Да», не понимая, что говорящий также планировал свое высказывание как просьбу (главная иллокутивная сила) [1. С.39].
Коренное различие между косвенными речевыми актами и иллокутивными перлокуциями состоит в том, что косвенные речевые акты выполняются посредством двух иллокуций, а иллокутивные перлокуции выполняются посредством одной иллокуции и одной перлокуции. Единственное последствие, которое необходимо для успешности косвенного речевого акта (как иллокуции), состоит в том, чтобы слушающий мог распознать обе иллокутивные силы (и пропозициональное содержание) и, таким образом, понять их, а для успешной иллокутивной перлокуции надо еще что-то. Это подразумевает, что условия успешности различны, и означает, что иллокутивные перлокуции не могут рассматриваться просто как косвенные речевые акты, а должны считаться отдельными (хотя и соотносящимися) явлениями использования языка. При этом следует, что, конечно, на практике возможны комбинации косвенных речевых актов и иллокутивных перлокуций. Одно высказывание, например, может иметь две иллокутивные силы и один перлокутивный эффект. Таким образом, предложение «Сейчас почти два часа» может быть высказано с намерением испугать слушающего (перлокутивный эффект), а главной иллокутивной силой будет иллокутивная сила предупреждения и второстепенная - иллокутивная сила констатации факта;
2) в комплексных РА вспомогательный РА-аргумент подчинен в перло-кутивном отношении главному РА-тезису, то есть директиву, и, следовательно, аргументирующий РА лишь модифицирует, обычно в сторону повышения, перлокутивную силу директива;
3) в комплексных директивах вспомогательный РА может быть представлен репрезентативом или комиссивом, перлокутивные системные характеристики которых всегда слабее, чем у директивов;
4) вспомогательный РА в комплексных директивах представляет собой конкретизированное эксплицирование акторечевой презумпции главного (директивного) РА;
5) формирование у адресанта комплексной перлокутивной цели обусловливается в значительной степени его представлениями о степени сложности (в социопсихологическом плане) текущей коммуникативной ситуации;
6) комплексный директив представляет собой определенную аргумен-тативную структуру - энтимему, где присутствует тезис (директив) и лишь одна из посылок (вспомогательный РА), а вторая посылка имплицитна. Эн-тимемой в силлогической логике называется аргументация, в которой не хватает посылки или вывода. Решер дает следующее определение: «Энтимема -это аргументация, которая может стать безусловным силлогизмом, если добавить одно или более утверждений (в качестве посылки или вывода). В качестве альтернативы ее можно считать безусловным силлогизмом, одно из трех составляющих утверждений которого выпущено или осталось невыраженным» [7.С.161].
Специфическим условием осуществления просьбы, входящей в состав претензии, является акторечевая презумпция «директивное действие - в ин-
тересах адресанта». Как показал анализ материала, она может быть представлена в аргументирующем РА различными по семантике репрезентативами. Весьма характерно отражение в пропозициональном содержании аргументирующего РА затруднительного положения адресанта, его неудовлетворенности сложившейся ситуацией.
1. Личная неудовлетворенность адресанта сложившейся ситуацией: «Администрация длительное время нарушает закон и не выплачивает мне в полном объеме причитающиеся суммы», «Своими неправомерными действиями работодатель нарушил мое право, установленное статьей 37 Конституции РФ»; «Ответчиком причинен мне материальный ущерб в виде невыплаченной компенсации»; «We are sure you will understand our disappointment»; «I’m writing to complain about a pair of shoes I bought recently in one of your stores».
2. Затруднительное положение адресанта, вызванное сложившейся ситуацией: «I’d only been wearing them for a short while when one of the heels fell off and you can imagine how awkward that was in the middle of the High Street»; «The contents are so severely dented as to be unsaleable»; «Although we have followed your operating instructions to the letter we are unable to obtain the performances promised»; «Эти поделки можно будет реализовать, но только по более низким ценам»; «Мы растерялись, получив ваш счет-фактуру...».
В качестве аргумента используется усиленное конкретизированное эксплицирование акторечевой презумпции просьбы «Адресант желает/в данном случае - требует/выполнения адресантом действия», то есть условия искренности: «Прошу взыскать с ответчика в мою пользу невыплаченную денежную компенсацию»; «Прошу запросить в бухгалтерии справку о задолженности»; «Предлагаем Вам в 30-дневный срок перечислить претензионную сумму на наш расчетный счет»; «We must therefore ask you to allow us a supplementary discount of 10% on items 2041|3|4|5 or take them back»; «We must urgently request that you let us have the items we did order without delay»; «I want some action from your company». И презумпции «Адресант имеет основание желать выполнения адресатом действия», то есть условие мотива-основания: «let us have the items we did order without delay», «На основании вышеизложенного, и в соответствии со ст.62, 142, 236 ТК РФ прошу.». На семантическую структуру аргументов, представляющих условие мотива, не налагается каких-либо специфических ограничений, кроме того, что пропозициональное содержание вспомогательного РА должно представлять положение дел, которое является достаточным основанием осуществления просьбы-требования.
Использование вспомогательного РА в комплексной претензии, как и в комплексной просьбе, направлено на повышение вероятности перлокутивно-го эффекта, прежде всего за счет модификации таких показателей межличностных отношений коммуникантов, как (не) доверие, (не) заинтересованность и сотрудничество. С одной стороны, выражая просьбу, адресант ставит себя в определенную зависимость от адресата. Устанавливаемое отношение зависимости может манифестироваться как в директиве-тезисе (выражения типа for
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2007. №5 (2)
me, for us), так и в репрезентативе-аргументе (в частности, указанием того, что адресант находится в затруднительном положении).
Воздействие вспомогательного речевого акта на эмоциональную сферу адресата направлено на создание большей близости между коммуникантами, что способствует формированию установки адресата на выполнение просьбы, содержащейся в претензии и созданию кооперативного отношения адресата к адресанту: «.you can imagine how awkward that was»; «Мы уверены, что вы поймете наше разочарование». С другой стороны, претензию в целом можно считать ближе к конфликтной, нежели кооперативной стороне взаимодействия коммуникантов. РА-аргумент может нейтрализовать некоторую конфликтность, вызываемую просьбой-требованием: «Вероятно, ошибка произошла из-за неправильного чтения нашего бланка заказа»; «We are sure there has been a mistake and that you do not really intend to add to the inconvenience already caused by the delay in delivery». Следует отметить, что рассмотренные РА (аргумент-мотив и аргумент, указывающий на наличие у адресанта желания совершения адресатом определенного действия) обладают высокой степенью аргументирующей силы.
Аргументированные директивы используются в основном в трех типах ситуаций. Первый тип - адресант считает, что со стороны адресата может ожидаться недостаточная степень сотрудничества. Второй тип - у адресанта наблюдается повышенная степень желания достичь осуществления адресатом определенного действия. И третий тип - адресант считает, что отсутствует или не создано определенное условие осуществления директива, и именно оно создается посредством репрезентатива-аргумента. Вполне естественно, что в реальном речевом взаимодействии все три типа ситуаций осуществления аргументированных директивов не выступают в «чистом» виде и налагаются друг на друга. Таким образом, аргументированный директив отличается от простого директива в психологическом плане (большей интенсивностью интенции), в межличностном плане (такими показателями, как возможное недоверие и отсутствие сотрудничества со стороны адресата) и в плане набора стандартных условий осуществления.
Существуют сферы речевого общения, где предполагается использование не простых, а комплексных претензий. К ним относятся сферы делового общения (бизнеса, юридическая, институциональная), где претензии обязательно должны быть аргументированы. Аргументированные претензии значительно успешнее в перлокутивном плане, чем простые претензии и являются непременным условием успешного построения институционального дискурса.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. 310 с.
2. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Речевые акты в аргументативных дискуссиях, СПб.: Васильевский остров, 1994. 184 с.
3. Карабан В.И. Сложные речевые единицы. Киев: Изд-во Киев. ун-та, 1989. 131c.
4. Карабан В.И. Аргументация просьб в сложных речевых директивах. Изд-во Киев. ун-та, 19S9. 45с.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М.: Азбуковник, 1999. 940 с.
6. Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 19S0. 1б00 с.
7. Rescher L. Introduction to Logic// 3rd pr. New York: St. Matrin’s Press, 19б4. 234 р.
Поступила в редакцию 1б.01.07
N.N. Cherkasskaya
Complex complaint as a device of successful use of institutional discourse
Starting from a concept that complex perlocutionary acts are connected with the process of argumentation. It is discussed in what way a complex complaint as a compound speech act could relate to an argument, the latter being analyzed as a subsidiary speech act. It is explained that argumentative speech acts provide complaints with modification of illocution-ary force, its explication or enforcing of perlocutionary effect.
Черкасская Наталья Николаевна
ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2).
Е-mail: euroopt@udm. net
