CC BY
386
Вопросы криминалистики и судебных экспертиз
КОМПЕТЕНЦИЯ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В ОЦЕНКЕ ЮРИДИЧЕСКИ ЗНАЧИМОГО АФФЕКТА
© Полянская В. А., 2008
В. А. Полянская — кандидат психологических наук, доцент кафедры криминалистики и судебных экспертиз Юридического института ИГУ
Значимый1 в уголовно-правовом отношении аффект (внезапно возникшее сильное душевное волнение) представляет собой эмоциональное состояние такой глубины, при котором способность обвиняемого в правонарушении лица к осознанно-волевой регуляции своего поведения сохраняется, хотя и существенно ослабевает. Соответствующая закону квалификация противоправных действий в состоянии аффекта по ст. 107 и 113 УК РФ требует установления наличия этого эмоционального состояния в момент совершения преступления. Совершенные в таком состоянии преступления уголовный закон выделяет в так называемый привилегированный состав.
Очевидно, что диагностика аффекта в рамках только юридических знаний представляет собой определенные трудности. Диагностировать это состояние только ретроспективно, путем анализа данных о поведении человека в момент совершения им противоправных действий, также является невозможным. В связи с этим, одним из важнейших вопросов, решение которого требует применения специальных знаний в области психологии и психиатрии, является диагностика аффекта, оказывающего дизрегулирующее влияние на сознание и поведение человека. Необходимость проведения экспертизы в таких случаях не вызывает никаких сомнений.
Несмотря на то, что юридическое значение аффективных состояний было описано в одном из первых европейских трудов по уголовному праву — «Practica nova criminalis» в 1635 г., а сам феномен аффекта уже рассматривался в первых учебниках по судебной психиатрии, тем не менее, экспертов психиатров и психологов начали привлекать к его оценке сравнительно поздно.
Понятие аффекта, начиная с работы Р. Крафт-Эбинга (1898), в контексте судебной психиатрии и судебной психологии, рассматривалось в дифференциально-диагностическом плане: различались физиологический (или нормальный) и патологический аффекты. Анализировалось соотношение физиологического аффекта с некоторыми уголовно-правовыми категориями: наличием преступного умысла, вменяемостью—невменяемостью, смягчающими ответственность и наказание обстоятельствами. Была выделена типичная трехфазность возникновения и развития эмоциональной реакции, характерная для аффекта и др.2
Основные изменения, связанные с судебно-психологической оценкой аффекта, обусловлены, прежде всего, тем, что в новом Уголовном кодексе Российской Федерации, действующим с 1 января 1997 г., содержится ряд нововведений, значимых для судебно-экспертной практики. Ключевым для теории и практики судебно-психологической экспертизы, отмечает Ф. С. Сафуанов, является то, что в названии ст. 107 и 113 УК РФ понятие «сильное душевное волнение» заменено на понятие «аффект», а в тексте эти
термины употребляются как синонимы. По смыслу данных статей состояние «сильное душевное волнение» приравнивается к состоянию «аффекта»3. Такая замена существенно упрощает задачи суда, поскольку с юридической точки зрения более важное значение имеет не терминологическое обозначение того или иного аффективного состояния, а то, что его экспертное определение дает основания для точной их юридической квалификации и приводит к определенным правовым последствиям4.
В качестве квалифицирующего признака аффективное состояние выступает в случае, если оно: а) возникло внезапно; б) вызвано насилием, издевательством или тяжким оскорблением, иными противоправными или аморальными действиями потерпевшего; в) вызвано длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.
Необходимым условием для признания сильного душевного волнения смягчающим вину обстоятельством является внезапность его возникновения. Проблема внезапности возникновения аффекта рассматривается с точки зрения того, какой промежуток времени может пройти от момента противоправных действий потерпевшего до ответных противоправных действий виновного. При этом внезапность понимается как немедленное реагирование на поведение потерпевшего. Это понятие подменяется представлением о непосредственности ответной реакции, когда временной интервал между действиями потерпевшего и ответом обвиняемого сведен до минимума. При внезапном развитии конфликтной ситуации, как отмечает И. А. Кудрявцев, эти границы обычно совпадают, в случае кумулятивного аффекта они существенно различаются. Данное обстоятельство вызывает неоднозначную юридическую и психологическую оценку признака внезапности развития аффекта. Внезапность возникновения аффекта в психологическом аспекте понимается как внезапность субъективная, то есть эмоциональная вспышка происходит внезапно для самого субъекта переживания5. Оценка субъективной внезапности является элементом обязательного анализа аффектогенной ситуации в экспертном исследовании. Поскольку возникновение и развитие аффекта в новом УК РФ связывается не только с «насилием, издевательством, тяжким ос-
корблением либо иным противоправным или аморальным действием потерпевшего», но и с «длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего», что уточняет признак «внезапности», которая относится теперь к субъективному генезису аффекта, а не означает непосредственности наступления аффективной реакции сразу после неправомерных действий потерпевшего. Согласно данным психологии, аффект может возникнуть внезапно для субъекта как мгновенная реакция на насилие или оскорбление непосредственно сразу, так и в результате аккумуляции аффективных переживаний в ответ на объективно малозначительный раздражитель.
О. Д. Ситковская считает, что однозначное для всех случаев определение конкретного промежутка времени между поводом и ответной реакцией не представляется возможным. Решение вопроса о внезапности в каждом конкретном случае должно опираться на всестороннее изучение всех имеющихся обстоятельств. Кроме того, автор считает более справедливой точку зрения, согласно которой значение имеет разрыв во времени не только между неправомерными действиями потерпевшего и ответными действиями виновного, но и между моментом возникновения сильного душевного волнения и совершением преступных действий6.
В новом Уголовном кодексе РФ определение состояния сильного душевного волнения (аффекта) у обвиняемого используется только как квалифицирующий признак, а в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, уже не рассматривается. Смягчающее ответственность значение (ст. 61 УК РФ) придается аморальным или противоправным действиям потерпевшего, а не ответному эмоциональному состоянию. Сегодня подчеркивается особая роль потерпевшего применительно к аффективным преступлениям, причем активность потерпевшего выражается в общественно порицаемых поступках.
В этом обстоятельстве также существуют вопросы, требующие своего разрешения. Например, если унижение чести и достоинства с точки зрения объективной картины не является грубым и тяжким, может ли с точки зрения нормального человека «менее тяжкое оскорбление» вызвать болезненную реакцию? Исследователи отмечают, что по-
скольку понятия «тяжкое оскорбление» и «менее тяжкое оскорбление» имеют оценочный характер, то вряд ли они свободны от субъективной оценки. Здесь важен субъективный фактор или личностный смысл, или то, как субъективно воспринимал ситуацию виновный. Следовательно, поводом может служить и менее тяжкое оскорбление. Кроме того, ситуация насилия или оскорбления со стороны потерпевшего должна быть реальной, а не созданной в воображении виновного, что может наблюдаться при некоторых расстройствах психики.
При оценке аффекта большое значение придается вопросу о внешних признаках преступления (большое количество ранений, повреждений), которые могут свидетельствовать об особой жестокости. Действительно, аффективные преступления, в силу наличия в действиях автоматизмов, характеризуются подобными признаками. Однако же жестокость при совершении преступления в состоянии аффекта не является основанием для квалификации противоправных действий, как совершенных при отягчающих вину обстоятельствах. Основными аргументами в этом случае будут являться объективные признаки, такие как использование мучительного для потерпевшего способа, изощренные издевательства, причинение дополнительных и избыточных физических и моральных страданий, а также субъективные признаки, такие как способность обвиняемого понимать, что его действия причиняют потерпевшему мучения, пренебрежение страданиями потерпевшего, желание и допущение наступления мучений. В состоянии аффекта, вызывающего сужение сознания и снижение способности контролировать свои действия, обвиняемый лишен способности оценивать страдания потерпевшего, осознавать, что ему причиняются особые мучения, выбирать орудия и способы действий. Таким образом, важным будет являться такой признак особой жестокости, как осознание своих действий виновным.
Кроме перечисленных обстоятельств, оценка объективной стороны которых является компетенцией и прерогативой юристов, существуют особые психологические причины и условия, способствующие возникновению аффекта. Квалифицированная оценка этих моментов требует применения специальных психологических знаний, а именно оценка аффектогенной ситуации, личност-
ных особенностей, предрасполагающих к аффективному взрыву, некоторых временно ослабляющих организм факторов и пр. Однако не сразу был решен вопрос о том, какую именно экспертизу назначать — однородную судебно-психиатрическую, однородную судебно-психологическую, или комплексную судебную психолого-психиатри-ческую.
Основным критерием для назначения психиатрической экспертизы, прежде всего, должно быть предположение о том, что преступление совершено в состоянии патологического аффекта или ином болезненном состоянии психики обвиняемого. Аффективное состояние, являющееся основным признаком составов преступлений, предусмотренных ст. 107 и 113 УК РФ, не носит болезненного характера и не относится в этой связи к области специальных знаний эксперта-психиатра. Но, несмотря на то, что оценка аффекта относится к компетенции судебно-психологической экспертизы, нельзя забывать о значимой роли психиатра в данном вопросе, и, прежде всего, когда речь идет о состояниях, являющихся прерогативой психиатрии. Кроме роли психиатра в установлении патологической почвы, способствующей развитию аффекта, не следует забывать, как справедливо отмечает А. А. Ткаченко, о необходимости отграничения последнего от ряда аффективных состояний, имеющих очерченную психопатологическую структуру. Роль психиатра сводится не только к исключению у подэкспертного выраженных психопатологических проявлений, но и к установлению исходного фона эмоциональной реакции (например, квалификации последствий перенесенных органических вредностей и др.)7. В таких случаях назначается комплексная судебная психолого-психиатриче-ская экспертиза (КСППЭ). К компетенции комплексной психолого-психиатрической экспертизы относится решение вопроса о состоянии аффекта в момент преступления у лиц вменяемых, но имеющих те или иные психические расстройства. Кроме того, точная квалификация тех же акцентуаций характера, относящихся к пограничной норме, также требует исключения психопатии и психопатоподобных состояний иной природы. Решить данные задачи без участия психиатра невозможно.
Экспертная оценка аффекта связана в первую очередь с проблемой разграничения
различных видов аффектов. В экспертной практике издавна делят аффекты на патологический и физиологический. В данном случае здоровье и психическое заболевание подэкспертного являлось всегда основанием для разграничения этих видов аффекта. Однако на сегодня уже не оспаривается факт того, что патологический аффект хотя и легче возникает у лиц с отклонениями от психической нормы, однако же он может возникнуть и у лиц, психически здоровых8.
Существуют также различные подвиды аффекта: «кумулятивный аффект», «аффект на фоне простого алкогольного опьянения», «аффект на почве утяжеленного (атипично протекающего) алкогольного опьянения», «физиологический аффект на патологической почве» (аномальный или атипичный аффект, т. е. у лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости). Особого внимания заслуживает экспертная оценка при множественных убийствах в состоянии кумулятивного аффекта (иррадиирующий аффект).
Однако эти подвиды аффекта хотя и диагностируются, но не указываются в заключении эксперта, т. к. самостоятельного уголовно-правового значения они не имеют. Поэтому в заключении эксперт может указывать только на один из вариантов, либо патологический аффект, либо физиологический. При патологическом аффекте субъект признается невменяемым и не может нести уголовную ответственность в соответствии со ст. 21 УК РФ, при физиологическом, либо при различных подвидах аффекта в рамках нормы — по ст. 107 и 113 Ук РФ.
Кроме того, был выделен целый класс эмоциональных реакций и состояний, которые по своим психологическим механизмам развития и по феноменологии не сводятся к понятию «физиологический аффект», но также существенно влияют на сознание и волю обвиняемого. При этом одни термины прямо заимствованы из общей психологии (стресс, фрустрация, конфликт, психическая напряженность), а другие сложились в результате экспертной практики (эмоциональное возбуждение, оказывающее существенное влияние на сознание и деятельность, эмоциональное напряжение, оказывающее существенное влияние на поведение). В вопросе соотнесения этих понятий с нормами уголовного права М. М. Коченов отмечает, что «психологическими доказательствами внезапно возникшего сильного
душевного волнения могут также служить и состояния, не укладывающиеся в строгие рамки аффекта», к которым автор относит эмоциональные состояния, объединенные понятием «психической напряженности», совпадающие с понятием психологического стресса, и также существенно влияющие на регуляцию сознания и деятельности9.
Однако относительно этих эмоциональных состояний, существуют и противоположные точки зрения. Так, И. А. Кудрявцев считает, что включение в понятие «сильное душевное волнение» иных эмоциональных состояний значительно расширяет границы аффекта. Происходит, как указывает автор, приписывание привилегированного правового состава преступления случаям (состояниям), которые по существу к аффекту не относятся. «Они могут и должны быть учтены правом, но не в качестве «внезапно сильного душевного волнения», которое законодатель отожествил с аффектом, специально конкретизировав, какой именно вид сильного душевного волнения маркирует привилегированный состав ст. 107 и 113 УК РФ»10.
Принимая данную позицию в конкретизации понятия «сильного душевного волнения», тем не менее, исследователи не согласны с тем, что в новом уголовном законе отсутствует специальный пункт, учитывающий иные эмоциональные реакции, которые также существенно ограничивают осознанно-волевую регуляцию поведения, и которые раньше осваивались правом с помощью п. 5 ст. 38 УК РСФСР.
Для достижения основной цели судебнопсихологической экспертизы, заключающейся в диагностике аффекта, необходимо, прежде всего, отграничить физиологический аффект от патологического аффекта или иных временных расстройств психики. Данное обстоятельство требует усилий экс-пертов-психиатров в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы либо первоначально проведенной однородной судебно-психиатрической экспертизы. В компетенцию экспертов-психо-логов в рамках последующей однородной или комплексной экспертизы входит задача отграничения физиологического аффекта от иных эмоциональных состояний. Выявленные экспертами иные эмоциональные состояния, не носящие характера аффекта, тем не менее, также подлежат анализу на предмет их существенного влияния на пре-
ступное поведение или не оказывающих такого влияния, т. е. имеющие или не имеющие правовое значение. В отношении иных эмоциональных состояний (эмоционального напряжения, эмоционального возбуждения) суд, если будет воспроизводить ограничительную позицию, предлагаемую ст. 61 УК РФ, сможет это учесть в рамках общего комплекса личностных характеристик, значимых для индивидуализации ответственности и наказания.
При производстве судебно-психологической экспертизы в связи с установлением наличия или отсутствия аффекта в ее компетенцию входит определение следующих обстоятельств.
1. Выявление наличия у подэкспертного во время совершения инкриминируемого ему деяния состояния эмоционального возбуждения или напряжения и определение глубины этого состояния в соответствии с признаками, свойственными аффекту (внезапно возникшему сильному душевному волнению).
2. Определение внезапности возникновения указанного эмоционального состояния.
3. Выявление возникновения данного эмоционального состояния вследствие конкретных действий потерпевшего либо в условиях длительной психотравмирующей ситуации, вызванной действиями потерпевшего.
Таким образом, экспертное исследование состояния аффекта включает в себя: а) анализ психического состояния подэкспертно-го, его влияния на сознание и регуляцию деятельности; б) анализ индивидуальнопсихологических особенностей подэксперт-ного, психологическую устойчивость его к конфликтным и эмоциогенным ситуациям; в) анализ ситуации, в которой совершено преступление.
В компетенцию судебно-психологической экспертизы не входят: установление достоверности факта совершения подэкс-пертным инкриминируемых ему деяний, их юридическая квалификация, установление вины в действиях подэкспертного и ее форм (умысел или неосторожность, прямой или косвенный умысел), установление достоверности совершения потерпевшим конкретных действий и квалификация последних в качестве противоправных или аморальных11. Также и суд не может квалифицировать состояние сильного душевного волнения самостоятельно, не назначая судебно-психологическую или комплексную психолого-психи-
атрическую экспертизу, хотя, как показывает практика, до настоящего времени это было частым явлением, что повышало вероятность некоторой произвольности в юридической квалификации преступления.
Заключая, можно еще раз подчеркнуть, что компетенция эксперта-психолога в судебно-психологической экспертизе исчерпывается вопросом о самом наличии аффекта или иного эмоционального состояния, не достигшего степени аффекта, но могущего оказывать влияние на сознание и поведение виновного. При этом, как справедливо было отмечено О. Д. Ситковской, эксперт не должен быть связан юридическими конструкциями ограничительного плана, например, принятыми в юриспруденции указаниями на предельное время, разделяющее действия потерпевшего и виновного лица. Наоборот, законодатель должен ориентироваться на психологическое понятие аффекта, иного эмоционального состояния12. Оценку же уголовно-правового значения этих обстоятельств дает суд, учитывающий все обстоятельства, а не только одно из них. ^
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В контексте общей психологии рассматривается более широкий круг аффективных состояний. В общепсихологическом смысле обычно выделяют аффекты гнева, страха, ужаса, радости, восторга и других эмоций. Аффективные состояния могут приобретать как стениче-ские, так и астенические формы. Для уголовного права же значимыми являются аффекты гнева и страха, и только стенической формы проявления.
2 Судебно-психологические экспертные критерии диагностики аффекта у обвиняемого : пособие для врачей / под ред. Т. Б. Дмитриевой, Е. В. Макушкина. М., 2006. С. 3.
3 Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе : науч.-практ. пособие. М., 1998. С. 116.
4 Сафуанов Ф. С. Об основных категориях судебнопсихологической экспертизы в уголовном процессе // Психологический журнал. 1994. № 3. С. 51—54.
5 Ситковская О. Д. Аффект: криминально-психологическое исследование. М, 2001. С. 91—92.
6 Там же. С. 40.
7 Ткаченко А. А. Судебная психиатрия. Консультирование адвокатов. Изд. 2-е, доп. и перераб. М., 2006.
С. 272, 301.
8 Ситковская О. Д. Указ. соч. С. 27—28.
9 Коченов М. М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980. С. 14.
10 Кудрявцев И. А. Комплексная судебная психологопсихиатрическая экспертиза : науч.-практ. руководство). М., 1999. С. 182-183.
11 Судебно-психологические экспертные критерии диагностики аффекта у обвиняемого : пособие для врачей / под ред. Т. Б. Дмитриевой, Е. В. Макушкина. М., 2006. С. 11.
12 Ситковская О. Д. Аффект: криминально-психологическое исследование. С. 54.
