CC BY
0УДК 94(470)
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-9-153-159
Дата поступления (Submitted) 20.08.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 11.09.2024
Коммунистические партии и движения в период 1991-1992 гг. (по материалам архива Президентского центра Б.Н. Ельцина)
ДМИТРИЙ ПЕТРОВИЧ МОЧАЛОВ
соискатель степени кандидата исторических наук, Оренбургский государственный педагогический университет 460014, Российская Федерация, г. Оренбург, ул. Советская, 19
е-mail: dosoldschool@yandex.ru
Аннотация. Целью статьи является изучение активности неокоммунистических сил на территории страны и их оценка со стороны новой российской власти. Дан краткий обзор ряда леворадикальных организаций тех лет с точки зрения правительственных сил, что позволило выделить наиболее болезненные для либерального правительства аспекты деятельности коммунистов. На материалах архива Президентского центра Б.Н. Ельцина анализируются различные аспекты деятельности коммунистических организаций: массовые уличные акции, идейная радикализация и поиски связей с профсоюзным движением. Отмечается рост влияния вновь созданных коммунистических партий и движений по ряду направлений политической деятельности, которые заставляли воспринимать коммунистов как серьезных политических противников в ближайшем будущем. Показано, что успехи коммунистической оппозиции были временным достижением, которое не смогло привести к полноценной реставрации, но существенно угрожало ходу реформ в стране. Рассмотрены противоречия, возникающие в оценках степени опасности коммунистических партий и движений для новой власти. Сделан вывод о том, что разница в оценках опасности коммунистических партий и движений отражает желание президентских структур представить оппозицию конкретному правительственному как угрозу государственному строю.
Ключевые слова: антикоммунизм, шоковая терапия, коммунистическая партия, радикальные реформы, администрация президента РФ
Communist Parties and Movements in the Period 1991-1992 based on materials from the archives of the Boris Yeltsin Presidential
Center
DMITRIIPETROVICH MOCHALOV
Applicant for a Degree Candidate of Historical Sciences Orenburg State Pedagogical University 460014, Russian Federation, Orenburg, Sovetskaya St., 19 e-mail: dosoldschool@yandex.ru
Abstract. The purpose of this article is to study the activity of neo-communist forces in the country and its assessment by the new Russian government. A brief overview of a number of left-wing radical organizations of those years is given from the point of view of government forces, which made it possible to highlight the most painful aspects of the communists' activities for the liberal government. Various aspects of the communist organizations' activities are analyzed using the archive materials of the Boris Yeltsin Presidential Center: mass street actions, ideological radicalization, and the search for connections with the trade union movement. The article notes the growing influence of newly created communist parties and movements in a number of areas of political activity, which forced the communists to be perceived as serious political opponents in the near future. It is shown that the successes of the communist opposition were temporary achievements that could not lead to a full-fledged restoration, but significantly threatened the course of reforms in the country. The contradictions arising in the assessments of the degree of danger of communist parties and movements for the new government are considered. It is concluded that the difference in assessments of the danger of communist parties and movements reflects the desire of presidential structures to present opposition to a specific government as a threat to the state system.
Keywords: anti-communism, shock therapy, communist party, radical reforms, Administration of the President of the Russian Federation
Поскольку социализм советского типа потерпел всемирно-историческое поражение, исчезновение Коммунистической партии Советского Союза в ее прежнем виде было неизбежно. Однако коммунистическая идеология и коммунистическое движение продолжили существовать, пусть в измененном и ослабленном виде.
Трансформация и дальнейшее существование коммунистических партий на постсоветском пространстве представляет особый интерес, поскольку здесь, в отличие от других стран СЭВ, коммунисты выиграли у социал-демократов борьбу за левый политический фланг в партийной системе, и их влияние на политическую жизнь оставалось достаточно сильным. Таким образом, изучение зарождения коммунистической оппозиции в постсоветской России необходимо для понимания успехов и неудач этого движения в будущем.
Особую роль в подобном рассмотрении имеют источники, исходящие из правительственных структур, поскольку позволяют взглянуть на ситуацию в российском коммунистическом движении со стороны, а также акцентируют внимание на таких аспектах как мобилизационный потенциал новых коммунистических партий и движений, степень опасности для текущего правительственного курса и оценка перспектив. Это те сферы, которые изнутри самого движения могут видеться однобоко.
Литература, посвященная короткому периоду, когда коммунистическое движение в России переживало переход от правящей силы к одному из многочисленных оппозиционных течений, редка и не всегда информативна. С момента разрешения Конституционным Судом деятельности КП РСФСР (после II Съезда - КПРФ) и превращения ее в крупную парламентскую партию, данной организацией активно интересовалась политическая социология и политология, но только в рамках электоральных циклов. Даже специализированные работы Центра исследования политической культуры России, посвященные постсоветским коммунистам, не рассматривают внепарламентские коммунистические партии, и при том сразу переходят от поздней перестройки к легальной политической деятельности КПРФ. Период действия антикоммунистических указов Б.Н. Ельцина 1991-1992 гг. в этой литературе не затрагивается [1; 2].
Исторические работы по истории КПСС в постсоветский период также стали немногочисленны, поскольку у государства и общества исчез запрос на историю партии как отдельную тему, отделенную от истории страны в целом. Выходящие исследования зачастую заканчивают свое изложение официальным запретом компартии.
А.Б. Безбородов считал постановление Конституционного Суда по «Делу КПСС» успехом
коммунистической стороны, который дал возможность легализовать единую компартию. Однако реализовать эту возможность оказалось не под силу, поскольку в новых условиях уже сформировалась коммунистическая многопартийность [3, с. 503]. Позиция А.Б. Безбородова заключается в том, что партия, построенная по сталинской модели, была принципиально не реформируема [3, с. 411-412], так что роль антикоммунистического законодательства в распаде КПСС была чисто вспомогательной [3, с. 501-502]. События 1991-1992 годов рассматриваются автором в основном как предыстория создания КПРФ и только с точки зрения организационно-бюрократического противостояния за право преемства с исчезнувшей КПСС. Уличные протесты, участие коммунистической фракции в работе Верховного Совета, равно как судьба альтернативных КПРФ коммунистических партий и групп не затрагиваются.
В своем исследовании о постсоветских коммунистах М.Р. Холмская обращает внимание на отрицательные последствия постановления Конституционного суда по «Делу КПСС». Данный автор считает, что воссозданная по этому решению КПРФ, не объединила коммунистическое движение, а лишь подорвала членскую базу всех уже созданных радикальных левых партий, переведя значительную часть движения в русло реформистской политики своего ЦК [4, с. 23-37]. В то же время М.Р. Холмская считает объективной причиной коммунистической многопартийности различие социальной базы вновь возникших коммунистических организаций, что в свою очередь ведет к непримиримым идейным различиям [4, с. 3].
Автор монографии о левом уличном протесте начала 1990-х, С.А. Рузанов, идет дальше, и считает, что конституционно-правовой процесс о судьбе КПСС был заранее подстроен властями с целью создать «системную» коммунистическую оппозицию, которая перетянула бы на себя актив из более радикальных партий [5, с. 11]. В своей работе «1991-1993. История сопротивления в России» С.А. Рузанов утверждает, что главным содержанием трансформаций на левом фланге российской политики был раскол коммунистического движения на легальное, во главе с КПРФ, и неформальное, которое оказалось маргинализировано на фоне оттока кадров в «системную» и перспективную партию. В свою очередь, именно этот фактор повлиял на то, что Фронт национального спасения, а следом и вооруженное восстание в Москве в октябре 1993 года оказались лишены необходимого для успеха ядра [6, с. 59-60].
К сожалению, общая непопулярность темы способствует не только застою в оценках и отсутствию концептуальных подходов, но и к появлению работ, содержащих грубые фактические ошибки.
Таково исследование М.И. Вострышева в той части, где речь идет о постсоветском периоде. Указано, что здания МГК КПСС и ЦК КПСС перешли под контроль Моссовета и Верховного Совета РСФСР 24 августа 1991 года, после заявления М.С. Горбачева о сложении с себя полномочий Генерального секретаря [7, с. 366], в то время как в реальности это произошло в день подписания указа Президента РФ от 23 августа 1991 года о приостановлении деятельности КП РСФСР [8]. Регистрация КПРФ в книге отнесена на период марта 1992 года [7, с. 367], в то время как в действительности это событие произошло только в феврале 1993 года [9, с. 654], после решения Конституционного Суда о частичной отмене указов Президента РФ.
Автор работы по истории КПРФ, А.Е. Воло-хов, развивает далеко небесспорную версию, согласно которой российское отделение компартии, КП РСФСР, осознанно отказалось от поддержки ГКЧП, дабы устранить над собой власть союзного ЦК и выступить как самостоятельная политическая сила с согласия новых российских властей. Таким образом, конечным выгодоприобретателем антикоммунистических мер того периода А.Е. Волохов называет КПРФ, а значение «Дела КПСС» для других коммунистических организаций отрицается. Повествование сводится к организационным интригам внутри бывшего партактива [10, с. 18-21, 23]. События 1991-1992 годов затрагиваются в книге эпизодически, и только через призму политической биографии Г.А. Зюганова.
Книга также содержит грубые фактические ошибки и просто сомнительные утверждения, которые не встречаются более ни в каких источниках. Так, А.Е. Волохов утверждает, что реально произошедшему в 1993 году восстановлению КПРФ предшествовало ее восстановление де-факто на партконференции в апреле 1992 года [10, с. 27-28]. На деле же организатор данной конференции, С.Б. Скворцов, был инициатором XXIX восстановительного Съезда КПСС и к структурам КП РСФСР не имел отношения [11]. Соответственно, все дальнейшие рассуждения автора о том, почему КПРФ не участвовала в уличных акциях протеста 1992 года просто теряют смысл - такой партии в тот момент не существовало.
Утверждается, что бывшие члены ЦК КП РСФСР якобы отказывались от защиты КПСС в Конституционном суде и были сразу настроены на создание новой партии, в то время как иные левые организации тех лет (РПК, ВКПБ, РКРП) настаивали на участии в процессе и восстановлении единой организации [10, с. 28]. Не переходя к широкой полемике, достаточно привести пример выступления Н.А. Андреевой, лидера ВКПБ, которая прямо заявляла, что возрождение КПСС не нужно, поскольку уже существует ее партия - единственно легитимная и идеологически вы-
держанная, а процесс в Конституционном Суде лишен смысла [12]. Российская коммунистическая рабочая партия в лице двух представителей приняла участие в Конституционном суде, но заранее закрепила в своем уставе, что является единственным правопреемником КПСС на территории России, тем самым однозначно закрыв вопрос относительно инициативы созыва XXIX Съезда, легитимности прежних партийных органов и прочих подобных вопросов [13].
В тоже время сторонники линии КП РСФСР воздерживались от каких-либо действий до получения разрешения возобновить свою деятельность именно как продолжатели российского республиканского отделения КПСС и выступили основной стороной на процессе по «Делу КПСС».
Таким образом, еще одной причиной актуальности данного исследования является слабое отражение темы в современной российской историографии.
Обращаясь к документам Администрации президента за период 1991-1992 гг. можно отметить, что власть в первую очередь волновали не аппаратные интриги на руинах бывшей правящей партии, а численность и перспективы влияния нарождающегося коммунистического движения, его реальные возможности по мобилизации протеста и электоральные перспективы. И они оценивались в большинстве случаев как довольно высокие.
Информационная записка о создании Фронта национального спасения, анализируя входящие в этот фронт партии, уверяла, что «Трудовая Россия» в марте 1992 года смогла собирать на свои акции в Москве до 70 тысяч человек [14, л. 218], но данные о точной численности организации на рассматриваемый период в документах Администрации президента не приводятся. На момент создания Социалистической партии трудящихся (СПТ) в декабре 1991 года эта партия заявляла о 50 тыс. членов, что в ситуации общей непопулярности политических партий считалось значительной цифрой [14, л. 12]. Правительственные эксперты прогнозировали рост СПТ в течение 1992 года до 100-150 тыс. человек, и считали это угрожающей тенденцией [14, л. 9]. Численность Российской коммунистической рабочей партии (РКРП) на период 1992-1993 гг. в открытых источниках оценивалась в более чем 60 тыс. человек [4, с. 20]. В правительственных документах того времени точные цифры не приводится, но из содержания материалов можно заключить, что эта организация считалась наиболее опасной.
По мнению сотрудников Администрации президента, из всех партий, стоящих на позиции радикального неприятия либеральных реформ, РКРП представляла «особый интерес» [14, л. 62]. Деятельность этой партии характеризовалась как откровенно антиправительственная и вместе с тем хорошо организованная. Отмечалась связка партии с профсоюзами и с профессор-
ско-преподавательским составом, ранее работавшим на пропагандистский аппарат КПСС [14, л. 62].
Как большая угроза для государства РКРП фигурирует и в обзоре антиправительственных организаций из личного архива Е.Т. Гайдара. Российская коммунистическая рабочая партия описывается как ведущая по численности и организованности среди неокоммунистической оппозиции, а также единственная из всех оппозиционных партий, располагающая эффективной трехуровневой структурой управления. Отмечалось, что лидеры РКРП фактически контролируют массовые движения типа «Трудовой России» и сформированные этими движениями милитаризованные дружины [15].
Правда, не все источники с правительственной стороны сходились в оценке широты географии этого движения. Если аналитические отчеты без указания авторов отмечали, что РКРП имеет сильные региональные отделения с широкой географией, то Госсоветник по взаимодействию с общественными объединениями С.Б. Станкевич в развернутой справке «О деятельности политических партий и общественных объединений Российской Федерации» считал эту партию существенной силой только в Москве и Санкт-Петербурге [14, л. 84]. Однако там же он отмечал следующее: «За последние месяцы в столице не прошло ни одной более или менее многочисленной акции, в организации которой не принимали бы участия деятели РКРП во главе с В. Анпило-вым» [14, л. 84].
Еще одной крупной политической силой на левом фланге российской политики тех лет была Социалистическая партия трудящихся (СПТ). Деятельность СПТ вызвала интерес высшего руководства России уже в момент своего основания в декабре 1991 года. Получив первую же информационно-аналитическую справку об этом событии, Б.Н. Ельцин уже в первых числах января 1992 года поручил Госсекретарю Г.Э. Бурбулису «прослеживать постоянно деятельность СПТ» [14, л. 7]. Документ во исполнение поручения гласил, что представителям Президента России на местах было поручено собирать самую подробную информацию о местных региональных отделениях этой партии и предоставлять президенту ежемесячный отчет [14, л. 10].
С.Б. Станкевич, докладывая Ельцину о создании СПТ, описывал ее как грозную силу, которая опирается на относительно молодой слой бывших функционеров компартии (35-40 лет), использует весь накопленный КПСС опыт оргработы и имеет, в конечном счете, перспективы провести хорошую электоральную кампанию, обзаведясь депутатами всех уровней [16, л. 4547]. Очень характерно его наблюдение о том, что иные умерено-левые партии, основанные интеллигентами-неформалами, не связанными с КПСС, фактически не состоялись. В то же самое
время СПТ, которая своего преемства с бывшей правящей партии не стеснялась и активно его использовала, смогла закрепиться на политическом поле тех лет [14, л. 83].
Особое внимание правительственных наблюдателей привлекало внушительное региональное представительство и масштаб организации (300 делегатов учредительного съезда, представляющих почти все субъекты РФ), которые, по мнению С.Б. Станкевича, в случае грамотной реализации позволят «начать на местах восстанавливать инфраструктуру КПСС» [14, л. 9]. Из Липецкой области в аппарат президента поступали даже такие сведения, что в орбите влияния СПТ находится не только местный совет, но также прокурор района, заместитель начальника РОВД и «другие руководители района» [14, л. 13].
Довольно интересно, что социальная база коммунистов по наблюдениям Администрации президента далеко не ограничивалась пенсионерами и люмпенами. Оперативные сводки МВД за 1992 год позволяют утверждать, что почти всегда, когда речь шла о противостоянии коммунистических и демократических сил, первые имели в уличных акциях численный перевес [17, л. 71; 18, л. 8, 20].
В информационной записке работника Администрации президента В.М. Сергеева, представляющую собой краткую сводку событий по стране во время всероссийской акции протеста 24 октября 1992 года, публика коммунистического митинга в Москве была охарактеризована следующим образом: «Народ достаточно спокоен, одет тепло, публика самая разнообразная, в основном средний класс (по достатку), много молодежи, много пожилых людей» [19, л. 74]. Там же отмечено, что значительная часть присутствующих - любопытствующие, которые не считают, что подобные акции что-то всерьез изменят в стране [19, л. 74].
Из донесения С.Б. Станкевича о коммунистической демонстрации в Москве 7 ноября 1992: «Бросалось в глаза большое количество людей среднего возраста, немало было и молодежи, причем не в роли наблюдателей, а со знаменами, транспарантами, красными бантами и повязками» [19, л. 84]. Он же отмечал, что, не смотря на всю тяжесть социально-экономического положения, массовость коммунистических акций к концу 1992 года снизилась и, скорее всего, подъема следует ждать у радикальных националистов [19, л. 85].
В объединение коммунистов власти не верили, отмечая как амбиции руководителей новых коммунистических партий, так и программные разногласия. По мнению властей, любые «восстановительные» съезды КПСС вместо реального объединения могут дать только новые расколы [14, л. 84]. Однако, их крайне пугала возможность объединения левых радикалов с профсоюзным движением.
Наблюдения за контактами коммунистических партий с рабочим движением составляют отдельный сюжет в аналитических материалах Администрации президента. В сводках оперативной информации, предоставляемых Б.Н. Ельцину Контрольным управлением Администрации президента Российской Федерации перед массовой уличной акцией левых сил в начале февраля 1992 года, правительство интересовала не только возможная численность участников будущей акции, которая оценивалась до ста тысяч человек, требования протестующих, но и тот факт, что непосредственный организатор в лице Российской коммунистической рабочей партии может получить поддержку Социалистической партии трудящихся, Партии труда, а также Московской федерации профсоюзов [14, л. 24].
В связи с резким подъемом протестной активности профсоюзов на фоне «шоковой терапии», правительство всерьез опасалось выдвижением политических требований со стороны рабочего движения. В докладе «О ситуации в профдвижении России накануне VI Съезда народных депутатов Российской Федерации» указывалось на опасность создания лейбористской партии на основе смычки профсоюзов и левых, которая всерьез обсуждалась на всероссийской профсоюзной встрече 26 марта 1992 года [20, л. 109, 111].
Неудовольствие властей вызывал тот факт, что на момент 1992 года Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР), вопреки декларируемому стремлению дистанцироваться от ультралевых допускала их на свои мероприятия [20, л. 256]. По оперативной информации Администрации президента к декабрю 1992 года на совещании представителей первичных организаций ФНПР рядом делегатов был прямо поставлен вопрос о сотрудничестве с левыми и центристскими политическими силами [20, л. 267-268]. В связи с этим в аппарате президента разрабатывались планы по расколу ФНПР, главным мотивом которых была не столько ситуация внутри организации, сколько стремление «блокировать влияние на рабочее движение деструктивных сил, заинтересованных в создании обстановки экономического хаоса» [20, л. 259]. Велось активное информационное противодействие этой структуре в СМИ [20, л. 109, 171].
Интересно отметить, что все эти опасения не находили подтверждения по линии силовых структур. Министр внутренних дел В.Ф. Ерин в своей аналитической записке «О забастовочном движении в Российской Федерации» уверял, что по данным его ведомства, забастовочное движение в принципе не имеет единого организованного центра и не может развернуться в общенациональном масштабе [21, л. 24].
Очень характерным моментом в правительственных документах является повышенный интерес к идейным позициям и программным установкам новых коммунистических объеди-
нений. Сам факт декларации тем или иным объединением коммунистической направленности, дрейф программных установок партии в ту или иную сторону находил отражение в официальных отчетах. Этот момент можно трактовать как убеждение в экстремистской опасности со стороны коммунистической идеологии как таковой.
То, что такая убежденность существовала, прослеживается по тональности представляемых Президенту докладов. Например, С.Б. Станкевич, докладывая Б.Н. Ельцину об обстановке на улицах во время проведения марша «голодных очередей», характеризовал цели и намерения коммунистов как «дестабилизацию общественно-политической обстановки в городе» и «усиление социальной напряженности» [19, л. 1-3]. Главный государственный инспектор Ю.Ю. Болдырев информацию об акциях коммунистических партий и движений преподносил в документе с названием «Об антиконституционных и противоправных выступлениях и реакции на них правоохранительных органов» [19, л. 53], где прямо называл все коммунистические партии и движения экстремистскими [19, л. 55]. В том же документе он отмечал, что полномочные представители президента в регионах характеризуют позицию силовых органов по отношению к коммунистическим партиям как «выжидательную» и крайне недовольны этим, требуя более активных действий по подавлению коммунистической оппозиции [19, л. 54].
Также довольно сложно объяснить с точки зрения чистого политического прагматизма тот факт, что Администрацию президента интересовала подробная информация о создании столь незначительного объединения как Российская партия коммунистов (РПК), поскольку численность последней по России была едва более 5 тыс. человек [14, л. 271-275] и она вряд ли могла оказывать реальное влияние на политический ландшафт даже в рамках столицы. Действующий на тот момент на территории РФ советский закон «Об общественных объединениях» считал эту цифру минимальной, при которой политическое объединение вообще может претендовать на регистрацию.
В этих же документах нашло отражение стремление руководства СПТ перевести бывший актив КПСС на социал-демократические позиции [14, л. 12], а также провал этой установки к марту 1992 года, когда партия была вынуждена последовать за прочими коммунистическими радикалами и выдвинуть лозунг отставки правительства [14, л. 83].
Контрольное управление Администрации Президента РФ в документе «Отношение политических партий к экономической реформе и национально-государственному устройству» уже в начале 1992 года с тревогой докладывало, что вне Москвы СПТ и РКРП действуют вместе, причем часто проводят мероприятия вместе с
официальными профсоюзами. Сильная активность этих организаций была отмечена в Астраханской, Воронежской, Томской, Новосибирской области [14, л. 61-62, 285].
Таким образом, сам факт коммунистической направленности объединения или же дрейф партии на более левые позиции тут же становился предметом детального изучения. При том необходимо заметить, что этого интереса со стороны президентских структур совершенно не разделяли силовые ведомства.
Сводка Министерства внутренних дел о прошедших 7 ноября 1992 года коммунистических акциях за подписью В.Ф. Ерина лишена каких-то собственных оценочных суждений, последний абзац гласил что «нарушений общественного порядка и чрезвычайных происшествий не допущено» [19, л. 92]. Аналитическая записка «Об обстановке на территории РФ», составленная службой организации управления и правового обеспечения МВД РСФСР, утверждала, что на территории РФ на момент декабря 1991 года нет партий и движений, чья деятельность носит явно антиконституционный характер. Среди «отдельных движений с деструктивными позициями» не упоминалось ни одной коммунистической организации [22, л. 5].
Министр Безопасности РФ В.П. Баранников в августе 1992 года вынужден был обратиться к Президенту с критикой проводимой его администрацией антикоммунистической политики. По мнению главы госбезопасности, президентская сторона проигрывает процесс против компартии в Конституционном Суде, а сам его ход приводит к дестабилизации общественно-политической обстановки в стране. По мнению В.П. Баранникова стоило закрыть тему возможного преследования коммунистов, окончательно признав за ними право на объединения и прекратить конституционно-правовое разбирательство [23, л. 59-60].
Политическое влияние коммунистов активно искали даже в войсках, но оно также не подтверждалось. По мнению информационно-аналитического центра Администрации президента, на конец 1992 года в среде военных отмечалась
Литература и источники
характерная для общества политическая апатия, но даже среди нее 26% военнослужащих отдавали предпочтение демократическим силам и только 6% коммунистам [24, л. 187]. Эти данные совпадали с открыто опубликованными социологическими исследованиями за тот период: коммунистам в войсках симпатизировало 5,6% военнослужащих, демократическим силам -26,1%, еще 25,8% приходилось на силы т.н. «патриотической» ориентации [25, с. 358].
В заключение стоит отметить крайне противоречивую тенденцию, которая заключается в отсутствии властного консенсуса относительно степени коммунистической опасности для государства и общества. Эти разногласия опирались на реальное положение в российском коммунистическом движении того времени.
С одной стороны, в условиях «шоковой терапии» левые радикалы действительно обрели политическую силу, которая ощутимо фиксировалась в различных аспектах политической борьбы того времени. С другой стороны, вопреки всем сложностям радикальных реформ коммунистам не удалось создать предпосылок к долгосрочному подъему, а именно: создать единую партию с курсом на немедленный захват власти, сохранить контроль над уличным протестом и окончательно установить контроль над рабочим движением.
Таким образом, отсутствие системной и целенаправленной антикоммунистической политики в российском обществе тех лет является естественным итогом реально сложившейся политической ситуации. В короткой перспективе действия коммунистической оппозиции представляли реальную опасность для срыва рыночных реформ. Вместе с тем противоречия между мнением силовых ведомств и президентских структур позволяют утверждать, что сторонники Б.Н. Ельцина, видя реальную угрозу со стороны левых сил, стремились представить электоральную угрозу своему правительству как опасность для всего государственного строя, чего им не удалось в силу отсутствия реальной почвы для насильственного коммунистического реванша.
1. Васильцов С.И., Комоцкий Б.О., Обухов С.П., Пешков В.П. Коммунисты: право на власть. Народное восприятие. М.: Изд-во «Информ-Знание», 1998. 187 с.
2. Пешков В.П. Оппозиция и власть: общественное восприятие. М.: Изд-во ИТРК, 2000. 360 с.
3. История Коммунистической партии Советского Союза / отв. ред. А. Б. Безбородов. М.: Политическая энциклопедия, 2013. 670 с.
4. Холмская М.Р. Коммунисты России: факты, идеи, тенденции. М., 1998. 79 с.
5. Рузанов С.А. Уроки Сопротивления. 30 лет движению народного антикапиталистического Сопротивления контрреволюции 1991 - 1993 гг.: формы, значение, перспективы. М.: 2022. 26 с.
6. Рузанов С.А. 1991 - 1993. История сопротивления в России. М.: «Русский печатный двор», 2011. 136 с.
7. Вострышев М.И. Популярная история КПСС. 1898-1991 годы. От расцвета до запрета. М.: Родина, 2021. 368 с.
8. Маркова В. [Интервью с Е.В. Севастьяновым] Разгон ЦК КПСС: «Они, разбегаясь, колбасу и копченую рыбу тащат!» // Электронное периодическое издание «MK.ru» [Электронный ресурс]. - URL: https://www.mk.ru/politics/2016/08/22/razgon-ck-kpss-oni-razbegayas-kolbasu-i-kopchenuyu-rybu-tashhat. html?ysclid=lzzzc9v5fn184776251 (дата обращения: 18.08.2024)
9. Осадчий И. П. Как это было... К истории Компартии РСФСР - КПРФ. М., 2013. 893 с.
10. Волохов А.Е. Новейшая история Коммунистической партии: 1990-2002. М.: «Импэто», 2003. 136 с.
11. Коммунисты России готовы объединиться // Независимая газета. 1992. №60 (231). С. 2.
12. Гуринский Д. Гидаспов и Андреева против возрождения КПСС // Независимая газета. 7 июля 1992. №127 (298). С. 2.
13. Баранов Е. Правопреемник Тюлькин // Комсомольская правда. 20 мая 1992. №91 (20391). С. 1.
14. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Ф. 7. Оп. 1. Д. 110.
15. Социально-политическая ситуация в РФ // Фонд Егора Гайдара. [Электронный ресурс]. - URL: http://gaidar-arc.ru/file/bulletin-1/DEFAULT/org.stretto.plugins.bulletin.core.Article/file/3544 (дата обращения: 01.10.2023).
16. Президентский центр Б.Н. Ельцина Ф. 7. Оп. 1. Д. 29.
17. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 10115. Оп. 1. Д. 285.
18. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 10115. Оп. 1. Д. 354.
19. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Ф. 7. Оп. 1. Д. 108.
20. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Ф. 6. Оп. 1. Д. 115.
21. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 10115. Оп. 1. Д. 285.
22. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 10115. Оп. 1. Д. 88. Л. 5.
23. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Ф. 7. Оп. 1. Д. 113.
24. Президентский центр Б.Н. Ельцина. Ф. 7. Оп. 1. Д. 153
25. Соловьев С.С., Образцов И.В. Российская армия от Афганистана до Чечни: Социологический анализ. М.: Национальный Институт имени Екатерины Великой, 1997. 440 с.
References
1. Vasiltsov S.I., Komotsky B.O., Obukhov S.P., Peshkov V.P. Kommunisty:pravo na vlast'. Narodnoe vospriyatie [Communists: the right to power. Public perception]. Moscow, «Inform-Znanie» Publ., 1998. 187 p.
2. Peshkov V.P. Oppozitsiya i vlast': obshchestvennoe vospriyatie [Opposition and power: public perception]. Moscow, ITRK Publ., 2000. 360 p.
3. Istoriya Kommunisticheskoi partii Sovetskogo Soyuza [History of the Communist Party of the Soviet Union] / edited by A.B. Bezboro-dov. Moscow, Political Encyclopedia Publ., 2013. 670 p.
4. Kholmskaya M.R. Kommunisty Rossii: fakty, idei, tendentsii [Communists of Russia: facts, ideas, trends]. Moscow, 1998. 79 p.
5. Ruzanov S.A. Uroki Soprotivleniya. 30 let dvizheniyu narodnogo antikapitalisticheskogo Soprotivleniya kontrrevolyutsii 1991 - 1993 gg.: formy, znachenie, perspektivy [Lessons of Resistance. 30 years of the movement of popular anti-capitalist resistance to the counterrevolution of 1991-1993: forms, meaning, prospects]. Moscow, 2022. 26 p.
6. Ruzanov S.A. 1991 - 1993. Istoriya soprotivleniya v Rossii [1991-1993. History of resistance in Russia]. Moscow, Publishing house «Russkii pechatnyi dvor», 2011. 136 p.
7. Vostryshev M.I. Populyarnaya istoriya KPSS. 1898-1991 gody. Ot rastsveta do zapreta [Popular history of the CPSU. 1898-1991. From heyday to ban]. Moscow, Rodina Publ., 2021. 368 p.
8. Markova V. [Interview with E.V. Sevastyanov] Razgon TsK KPSS: «Oni, razbegayas', kolbasu i kopchenuyu rybu tashchat!» [Dispersal of the CPSU Central Committee: "They, running away, drag sausage and smoked fish!"]. Available at: https://www.mk.ru/poli-tics/2016/08/22/razgon-ck-kpss-oni-razbegayas-kolbasu-i-kopchenuyu-rybu-tashhat.html?ysclid=lzzzc9v5fn184776251 (accessed: 18.08.2024)
9. Osadchiy I.P. Kak eto bylo... K istorii Kompartii RSFSR - KPRF [How it was... On the history of the Communist Party of the RSFSR -CPRF]. Moscow, 2013. 893 p.
10. Volohov A.E. Noveishaya istoriya Kommunisticheskoi partii: 1990-2002 [The latest history of the Communist Party: 1990-2002]. Moscow, Publishing house «Impeto», 2003. 136 p.
11. Kommunisty Rossii gotovy ob"edinit'sya [The Communists of Russia are ready to unite]. Nezavisimaya gazeta [Independent newspaper], 1992, no. 60 (231), p. 2.
12. Gurinsky D. Gidaspov i Andreeva protiv vozrozhdeniya KPSS [Gidaspov and Andreeva against the revival of the CPSU] // Nezavisimaya gazeta [Independent newspaper], 1992, no. 127 (298), p. 2.
13. Baranov E. Pravopreemnik Tyul'kin [Successor Tyulkin] // Komsomol'skaya Pravda [Komsomol Truth], 1992, no. 91 (20391), p. 1.
14. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 7. Op. 1. D. 110.
15. Sotsial'no-politicheskaya situatsiya v RF [Socio-political situation in the Russian Federation]. Fond Egora Gaidara [Yegor Gaidar Foundation]. Available at: http://gaidar-arc.ru/file/bulletin-1/DEFAULT/org.stretto.plugins.bulletin.core.Article/file/3544 (accessed: 01.10.2023).
16. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 7. Op. 1. D. 29.
17. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation]. F. 10115. Op. 1. D. 285.
18. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation]. F. 10115. Op. 1. D. 354.
19. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 7. Op. 1. D. 108.
20. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 6. Op. 1. D. 115.
21. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation]. F. 10115. Op. 1. D. 285.
22. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation]. F. 10115. Op. 1. D. 88.
23. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 7. Op. 1. D. 113.
24. Prezidentskii tsentr B.N. El'tsina [Boris Yeltsin Presidential Center]. F. 7. Op. 1. D. 153
25. Soloviev S.S., Obraztsov I.V. Rossiiskaya armiya ot Afganistana do Chechni: Sotsiologicheskii analiz [Russian army from Afghanistan to Chechnya: Sociological analysis]. Moscow, Publishing house «National Institute named after Catherine the Great», 1997. 440 p.
© «Клио», 2024 © Мочалов Д.П., 2024
