Коммуникемы-сращения в системе русского языка Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

коммуникемы-сращения в системе русского языка

В.Ю. МЕЛИКЯН

Статья посвящена описанию коммуникем-сращений в современном русском языке. Коммуникемы описаны с учетом степени идиоматичности и других категориальных признаков.

Ключевые слова: коммуникема, русский язык, фразеологические разряды, идиома-тичность, фразеологические сращения. еривация, официальный документ.

communicemas-coalescences in the system of the Russian language

V.U. MELIKYAN

The article is devoted to the description of communicemas-coalescences in the modern Russian language. Communicemas are described taking into consideration the degree of their idiomaticity and other categorial features.

Keywords: communicemas, Russian language, phraseoligical classes, phraseological coalescences.

В русском языке зафиксировано более 330 коммуникем, относящихся к разряду сращений (см. список словарей). Это составляет примерно 20% от общего количества нечленимых предложений данного класса. Например, А!, А ну!, Абзац!, Аванс!, Ага!, Аиньки?, Алле!, Ай-люли'!, Алло! и др.: - Не ваше дело, - ответил полицейский и, прикинув глазом силу своих приближенных, которые только и ждали приказа, крикнул грубо: - А ну! Марш отсюда! /П. Яковлев. Первый ученик/; Дверь распахнулась. Вошёл Егор с ношей в руках. - Михеич! - Аиньки? - Зажги огонь. /В. Шукшин. Любавины/; - Алле! - крикнул укротитель. Железная дверь клетки загремела. Из клетки тяжело и бесшумно выбежали тигры. /Ю. Олеша. Три толстяка/.

Основным признаком, позволяющим отграничивать коммуникемы-сращения от других разрядов коммуникем является свойство непроизводности (немотивированности), отсюда отсутствие внутренней формы.

Анализ коммуникем-сращений показал, что они неоднородны в этимологическом аспекте. В этой связи их можно разделить на две группы.

В первую группу следует отнести те коммуникемы, которые не поддаются какому-либо анализу в этимологическом аспекте, например, Ай!, Атас!, Ау!, Ах!, Ба!, Бр-р-р!, Брысь!, В-ва! и др.: [Мороз:] Ау, дружки! Лешутки, Лесовые! Заснули что ль? Проснитесь, отзовитесь на голос мой!.. [Леший:] Ау! /А. Островский. Снегурочка/.

Во вторую группу входят те коммуникемы, производящая основа которых в процессе этимологического анализа все же может быть установлена. Однако в соответствии со сложившейся традицией описания фразеологического состава языка с точки зрения степени фразеологизации подобные «мотивированные» единицы относятся к непроизводным, так как их внутренняя форма остается скрытой (неизвестной) для большинства представителей данного языкового коллектива.

Данная группа коммуникем, в свою очередь, также является неоднородной. В первую подгруппу следует отнести единицы, заимствованные из других языков, исходное значение которых не известно большинству коммуникантов, например, Аллес!, Аллилуйя!, Аппорт!, Амба!, Аминь!, Ариведерчи(-иа)!, Арьер!, Баста!,

Бис! и др.: [Труффальдино:] Довольно!.. Баста!.. Хоть оно и лестно - Быть первым балогуром королевства, Но лучше мне лишиться колпака, Чем развлекать такого дурака!.. /Л. Филатов. Любовь к трем апельсинам/ - от итальянского Basta! (Довольно!, Хватит!).

При этом данная подгруппа коммуникем также неоднородна. Так, например, коммуникемы Алло! (от английского Наllo! - Привет!), Бай-бай! (от английского Вye-bye! - Пока!), Гип-гип! (от английского Hip! - Ура!), Ес! (от английского Yes! - Да!) образованы на основе соответствующих английских коммуникем, которые являются непроизводными и в языке-источнике. Коммуникемы Аллес! (от немецкого Alles. - Всё.), Аппорт! (от французского Аpporte! - Принеси!), Арьер! (от французского Arriere! - Назад!), Гуд бай! (от английского Good bye! - До свидания!, Прощайте!) в языке-источнике являются производными.

Во вторую подгруппу входят коммуникемы, включающие в свой состав полнознаменательные лексемы, значение которых известно говорящим, однако прямо не связано со значением коммуникемы. При этом такие коммуникемы могут строиться как по традиционным грамматическим моделям (Блин <горелый [какой-то]>!, Бог с тобой!, Дудки! и др.), так и с их нарушением (Будьте нате!, Была не была!, Черта с два!), например: 1) - Счастливый путь, друзья! Бог с вами! Я и без вас мой кончить век могу! /Ф. Тютчев. Пришлось кончить жизнь в овраге/; 2) - У тебя есть бабушка, которая угадывает три карты сряду, а ты до сих пор не перенял у ней её кабалистики? - Да, чёрта с два! - отвечал Томский, - у ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец. /А. Пушкин. Пиковая дама/.

Прямое прочтение некоторых из таких коммуникем возможно, несмотря на отсутствие связи со значением коммуникемы, например, Как пить дать!, Кроме шуток!, Мать твоя курица! Другие коммуникемы не допускают буквального толкования. При этом здесь отмечено два случая. В первом - значение коммуникемы оказывается непонятным говорящим, например: В ружье!, Выкуси!, В бабушку и в бога!, Едрё-на бабушка [вошь, мать, мышь, палка, репа, ...]!, Еловая мать! Во втором - оно оказывается нелогичным с точки зрения здравого смысла, например: В гробу я это [тебя, вас, его, её, их, всех, <всё> это] видел!, В кровину твою мать!

К третьей подгруппе относятся коммуникемы, состоящие из лексем, которые отсутствуют в словарном составе языка, например, Ёкарный на глаз!, Ехай да!, Ё-моё!, Ей-богу!, Ёш-шайтан-радйм-вас-вас! Прямое прочтение таких коммуникем невозможно, так как значение отдельных лексем, входящих в их состав, неизвестно говорящим, а грамматические правила построения подобных коммуникем не всегда поддаются логическому анализу.

Несмотря на это, построение некоторых из них формально основывается на «традиционных» грамматических правилах, например, Ёрш твою меть!, Мать твою в эт-твою!, Тётка твоя [ваша, его, её, их] подкурятина!, Туда к чёрту [к дьяволу,...]!: Чекистов: Мать твою в эт-твою! /С. Есенин. Страна негодяев/; Дорогой Михейч несколько раз пытался выведать от незнакомцев, кто они таковы, но те отшучивались или отделывались разными изворотами. - Тьфу, тётка их под-курятина! - сказал наконец сам про себя Михеич, - что за народ! Словно вьюны какие! Думаешь вот поймал их за хвост, а они тебе промеж пальцев! /А. Толстой. Князь Серебряный/; - Туда к чёрту! Вот тебе и свадьба! - думал он про себя, уклоняясь от сильно наступавшей супруги. - Придётся отказать доброму человеку ни за что ни про что. /Н. Гоголь. Сорочинская ярмарка/.

Коммуникемы-сращения обладают признаком воспроизводимости, которая проявляется в использовании готовой языковой единицы в целом. Им присуща также устойчивость, проявляющаяся в стабильности плана выражения и плана содержания. Стабильность формальной стороны коммуникем-сращений находит свое отражение в наличии обязательных структурных компонентов, представляющих собой отдельные лексемы. Их варьирование либо невозможно, либо строго ограничено. При этом, несмотря на максимальную степень нечленимости коммуникем-сращений, около 40% единиц данного разряда допускают варьирование своей формальной стороны. Данное свойство, безусловно, в некоторой степени снижает степень их нечленимости, однако существенно не влияет на отнесение к разряду сращений.

Варьирование плана выражения коммуникем-сращений может носить различный характер. Оно может быть связано с дублированием лексических компонентов (А! - А-а! - А-а-а!, Ай! - Ай-ай! - Ай-ай-ай! - Ай, ай, ай! - Ай-яй-яй!, Ба! - Ба-ба-ба!, Баю-бай! - Бай-бай! - Баю-баю! - Баю-баю-баю! - Баюшки-баю! - Баю-баюшки-баю!, Да! - Да-да! - Да-да-да! и др.) или их части (Ахти! - Ахти-хти! и др.), с особенностями устной формы разговорной речи, которая под действием тенденции к экономии языковых средств обусловливает опущение отдельных звуковых элементов (Ага. - А-а., Аллё! - Алё!, Да ну?! - Та ну?!, Ну так! - Ну-тк! и др.) либо другие звуковые трансформации (Да! - М-да! - Нда!, Ура! - Уря! и др.), с изменением неполнознаменательных единиц по моделям полнознаменательных (Агу! - Агунюшки! - Агусеньки! - Агушеньки!, Аинька!? - Анньки!? - Аюш-ка!? - Аюшки!? - Ая!?, Ась? - Асе? - Асё? - Аси? - Ася? - Асенька? - Асинь-ка? - Асеньки? - Асенько? - Асинько? - Асинь? - Асечки? - Асички? - Асетко?

- Аситько? - Асюшка?, Оп! - Опа! - Опля! - Опана! - Опаньки! - Гоп! - Гопа!

- Гопаньки!, Ёшки! - Ёшеньки! и др.), с различной графической интерпретацией неполнознаменательных лексем, которая обусловлена их неизменяемым характером (Будьте нате! - Будьте-нате!, Гули(-я), гули(-я), гули(-я)! - Гули-гули-гули!, Нуте нате! - Нуте-нате!, О-ё! - О, ё!, Охти! - Ахти! и др.) или наличием акцентологических вариантов (Охти! - Охти!, Ахти! - Áхти! и др.), со спецификой фонетической интерпретации языковых единиц, заимствованных из других языков (Адью! - Адье! - Адьё!, Гутен таг! - Гутен так!, Мерси Вам! - Марси Вам!, О'кей! - О'кэй!, Сенкью! - Сэнкью! и др.) или их графической передачи средствами русского или исходного языка (Ариведерчи(-иа)! - Аривидерчи(-иа)!, Оревуар! - О ревуар! - Au revoir!, Адью! - Аdieu! - Addio!, Баста! - Basta! и др.), с рифмовкой ее лексических компонентов, с лексическим (Бог [Христос, Господь, Аллах,...] с тобой!, Едрёна [ядрёна] бабушка [вошь, мать, мышь, палка, репа,...]!, Ёшкин свет [кот]!, На' фиг [хрен, гад,...]!, Только что [лишь,разве].), грамматическим (Ату [его, их, ...]!, Растакая ваша неладная! - Растакую вашу неладную!, Такая ваша! - Такую вашу!, Цыц! - Цыцте)!, Цыть! - Цытьте! и др.) или стилистическим (Ни в жизнь [жисть]!, Однако [одначе]!, Только [тока] так! и др.) варьированием отдельных лексических компонентов.

В целом следует отметить, что вариантность коммуникем-сращений в большей степени обусловлена не системными свойствами лексических компонентов, структурирующих соответствующую коммуникему, а свойствами языковой системы, которые имеют лишь косвенное отношение к ним (например, в форме действия закона аналогии), а также факторами внешними по отношению к данному типу языковых

единиц (например, действие принципов организации устной формы диалогической речи). Это обусловлено тем, что лексические компоненты, входящие в структуру коммуникемы-сращения, десемантизированы в силу их немотивированности, а также большим количеством неполнознаменательных частей речи, участвующих в формировании коммуникем, которые характеризуются неизменяемостью.

Устойчивость коммуникем-сращений проявляется также в наличии признака необратимости порядка следования структурных компонентов. Обнаружены лишь единичные примеры коммуникем, в которых порядок следования структурных элементов можно изменить, например, Так значит! - Значит так!, Так-то оно так. - Оно-то так., Мать [душу] твою едрит [так]! - Твою мать [душу] едрит [так]! - Едрит [так] твою мать [душу]!, Растак тебя в бога мать! - В бога мать тебя растак! Это обусловлено тем, что такие коммуникемы структурно сходны с предложениями членимого типа, в которых порядок следования компонентов не является обязательным. Однако подобные примеры скорее исключение из правил в связи с немотивированностью коммуникем-сращений. Например: 1. А в ненастные дни собирались очень часто. Гнули, мать их ети! от пятидесяти на сто. И выигрывали, и отписывали мелом. Так в ненастные дни занимались они делом. /А. Пушкин. Из письма к Вяземскому, 1828/; - Кто собрался лететь? - Курсант Бе-лага... - Громче! - Курсант Белага. - Громче, твою душу так!!! /В. Трихманенко/; Осень гнилая давно уж настала, Птицы ... начинают клевать, На старом заборе ворона ..., Ну и погода! Едрить твою мать! /Есенин/.

Стабильность содержательной стороны коммуникем-сращений заключается в наличии стандартного фразеосинтаксического значения, которое не зависит от их лексического наполнения, например: Ни фига [черта, шиша, хрена, ...] <себе>! Грубо-прост. 1. Выражение удивления, возмущения, негодования, досады, разочарования и т.п. - Дай-ка, - сказал он, и сосед дал ему прикурить. Они назвали себя друг другу. Снаряд разорвался за леском. - Ни черта, - сказал Берёза негромко. -Вот это да! /В. Панова. Спутники/.

Коммуникемы-сращения характеризуются структурной целостностью, которая проявляется в отсутствии определяемой синтаксической схемы, в наличии лексической непроницаемости и нераспространяемости. Подобные трансформации, как правило, приводят к изменению их устойчивого значения. Следует отметить, что коммуникемы-сращения как и другие разряды коммуникем обладают факультативными компонентами, которые в некоторой степени разрушают свойство их структурной целостности. Однако это имеет место лишь на уровне их формальной организации. В силу немотивированности коммуникем-сращений подобные трансформации не влияют принципиально на характер их структурно-семантической организации. Подобные компоненты, как правило, способствуют усилению значения коммуникемы или уточнению отдельных аспектов конситуации и т.п., например, <И> Поделом <тебе [ему, ей, вам, ...]>!, <Ну> Право <же [слово]>!, Так <мол> и так., <Вот [ну](,)> То-то <и оно [и есть, вот, что, же]>!, Тьфу <ты> <пропасть [господи, блин, дьявол, чёрт, к чёрту, ...]>!, <Вот ведь> Фигня какая!, Фу ты ну ты <лапти гнуты>! и др.

Им присуща семантическая целостность, выражающаяся в наличии обобщенного фразеосинтаксического значения, являющегося не суммой значений отдельных лексико-синтаксических компонентов, а присущим всей языковой единице в целом по причине полной деактуализации значения этих компонентов, например:

- Думаешь, читала она? Чёрта с два! («отрицание...») /М. Шолохов. Они сражались за Родину/; Жена не вышла. Сердится, не одобряет. Ну и пёс с ней! («согласие, примирение с ситуацией...») /О. Смирнов. Помидоры/. Данное значение в максимальной степени (по сравнению с другими разрядами коммуникем) не зависит от варьирования отдельных структурных элементов коммуникемы.

Коммуникемы-сращения в полной мере обладают свойством идиоматичности, так как лексические компоненты в составе таких единиц не обладают самостоятельным содержанием и лишены основных признаков слова, т.е. десемантизированы.

Признак идиоматичности имеет различные проявления. Прежде всего, идиоматичным является категориальное значение коммуникемы. Так, например, значение высказывания Едрёна-зелёна!, Едрёна-матрёна [-Матрёна]! «выражение удивления, досады, разочарования, возмущения, негодования и т.п.» никак не связано с исходным значением слов едрёна, зелёна и матрёна, так как в его составе значение данных слов деактуализировано. Например: - Вы, едрёна-зелёна, и сами в колхоз должны идти и тянуть за собой качающуюся фигуру середняка. /М. Шолохов. Поднятая целина/.

Во-вторых, идиоматичным чаще всего является и факультативное эмоционально-экспрессивное значение. К примеру, коммуникема Выкуси!, На [нако, на-ко, на-кась, на-кась, накось, на-кось, накася, на-кася, накося, на-кося, натко](,) <-> выкуси!; Накося [накась, нако, ...]-выкуси! выражает не только категориальное значение «отрицания», но также дополнительные коннотативные семы: «категоричности (интенсема)», «возмущения», «негативного отношения к собеседнику» и др. Как основное, так и дополнительное значения являются немотивированными лексическим значением словоформы выкуси. Например: - А? Чёрт! Учить меня, ку-роцапка, вздумала? «Если бы, да кабы?» Накося, выкуси, чтоб у тебя повылазило! /В. Шинкарев. Папуас из Гондураса/.

В-третьих, к идиоматичным компонентам в составе коммуникем-сращений следует также отнести и значение стилистической окраски. Большинство коммуникем-сращений включает в свой состав лексические элементы, которые в исходном значении имеют нейтральное стилистическое значение. Однако коммуникемы-сращения, как правило, представляют собой стилистически маркированные языковые единицы: они принадлежат к разговорному стилю речи. Отсюда стилистическая сема (стилема) является невыводимой в значении коммуникем-сращений. Например, В карьер!, Гутен таг [так]!, Еловая мать!, Караул!, Кыш(-ь)!, Мать царица!, Право же слово!, То ли дело!: - В карьер!... - закричал Морозка тугим взволнованным голосом. /А. Фадеев. Разгром/; Жена моя тебе кланяется очень. Между тем позволь мне завладеть стихами к Анне Петровне. Ещё прощай! Guten Tag! /А. Дельвиг. Письмо А.С. Пушкину, 15 сент. 1826г./; - Караул! Спасите кто может! Караул! Режут! - закричал он. /А. Чехов. Верба/; Дверь отворилась и здравствуйте, ... гляжу - мать царица! - входят к нам в комнату хозяин с хозяйкой и три работника. /А. Чехов/; - Ишь каким лохматым обзавёлся Филипп Филиппович! И удивительно жирный. - То ли дело! За шестерых лопает! - пояснила румяная и красивая от морозу Зина. /М. Булгаков. Собачье сердце/.

Наличие свойства идиоматичности подтверждается фактами нарушения грамматических правил формальной организации коммуникем-сращений в случае применения этимологического анализа, а также нарушения логики их смыслового наполнения. Так, например, с грамматической точки зрения абсолютно необъяснимы-

ми представляются такие высказывания, как Была не была!, Черта с два!, Будьте нате! и аналогичные им, а с точки зрения логики смысловой организации такие высказывания, как В бабушку и в бога!, В кровину твою мать!, Дуй тебя [вас, его, её, их] горой(-ю)!, Конь в пальто!, Ёкарный на глаз! и др.

Среди коммуникем-сращений преобладают высказывания второго типа. Это связано с тем, что строятся они без опоры на какое-либо конкретное высказывание, поэтому получают самое разнообразное (даже взаимоисключающее) лексическое наполнение. Однако формируются они с учетом имеющегося в грамматике арсенала языковых средств, то есть в соответствии с законом аналогии. При этом бессмысленность прямого прочтения подобных единиц приводит к тому, что в них появляются не только взаимоисключающие лексико-семантические элементы, но словоформы, не соотносимые в рамках правил традиционной грамматики. Грамматической строй языка более консервативен по сравнению с лексико-семантической системой, поэтому явления аграмматизма распространены в меньшей степени. Языковое чутье сдерживает говорящих от чрезмерных «вольностей» в грамматическом аспекте.

Особенностью проявления свойства идиоматичности у коммуникем-сращений является то обстоятельство, что данный признак не может проявляться у них в функциональном аспекте. Последнее является типичным для других разрядов ком-муникем.

Итак, коммуникемы-сращения обладают максимальной степенью фразеологи-зированности, которая детерминируется целым рядом признаков. Они воспроизводимы, максимально устойчивы, идиоматичны и обладают достаточно высоким потенциалом экспрессивности. Его источником выступает не внутренняя форма в силу их непроизводности, а другие факторы: лексические (собственно лексические, собственно семантические, лексико-семантические), грамматические (морфологические, словообразовательные, синтаксические), фонетические, стилистические и их комбинации.

Литература

1. Меликян В.Ю. Словарь эмоционально-экспрессивных оборотов живой речи. -М.: Флинта: Наука, 2001.

2. Меликян В.Ю., Краснов В.А. Словарь коммуникем русского языка со значением волеизъявления. - Ростов н/Д: РГПУ, 2005.

3. Меликян В.Ю., Ахалкаци Е.Г. Англо-русский словарь коммуникем со значением волеизъявления. - Ростов н/Д: РГПУ, 2006.

4. Меликян В.Ю., Мусаелян С.С. Словарь этикетных коммуникем русского языка. -Ростов н/Д: ЮФУ, 2008.