CC BY
138
А. С. Сергеев
КОММУНИКАТИВНЫЙ АКТ В ВИРТУАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ:
этические регуляторы
В наиболее упрощенной форме коммуникация определяется как «передача информации» от человека к человеку. Коммуникация может осуществляться при помощи любой знаковой системы, тем не менее в человеческом сообществе в качестве доминирующей системы выступает язык. Форму общения/коммуникации, опосредствованную языком, мы называем речью. С точки зрения антропологии речь возникла как средство координации совместной деятельности. Это ее первоначальная функция, помимо которой на тот момент других она не выполняла.
Однако, возникнув как один из видов коммуникативной деятельности, со временем язык начал выполнять и другие функции. В качестве приоритетной чаще всего определяют познавательную функцию, так как язык представляет собой не только средство общения, но и орудие познания. Более того, согласно философской концепции немецкого философа, психолога и психиатра Карла Теодора Ясперса «коммуникация — это процесс, в котором Я действительно становится самим собой благодаря тому, что оно обнаруживает себя в другом» [1, с. 216].
Как правило, слова «коммуникация» и «общение» в повседневных речевых практиках обладают идентичной семантикой. Однако эти понятия обладают рядом отличительных черт и в отдельных дисциплинах они разграничены. Под термином «коммуникация» чаще всего подразумевается обмен информацией, который осуществляется за счет технических средств, в то время как «общение» представляет собой непосредственный обмен речевыми актами.
В связи с наличием двух миров — реального и знакового (виртуального), человек может включаться в два типа коммуникаций:
1) прямую коммуникацию с объектами реального мира (биологического, социального);
2) непрямую (виртуальную) коммуникацию со знаками, заменяющими, обозначающими реальность.
«Человек всегда жил в двух реальностях — материальной и духовной, объективной и субъективной. Но второй тип коммуникации играет все больший вес в жизни людей, создавая возможности для расширения коммуникационной деятельности, связанной с созданием и распространением знаков, которые оказывают все усиливающееся влияние на жизнь. Усиливается виртуализация общественной жизни» [3, с. 34]. На данный момент Интернет — наиболее мощная и интенсивная платформа виртуальной коммуникации.
Интернет — эта та метасреда, в которой реализуются разнообразные процессы и структуры. Обладает ли коммуникация в данной среде некоторой спецификой? Несомненно, да. Однако какой? Изучение виртуальных форм коммуникации, специфики общения в виртуальном пространстве, а также проблем внутренних и внешних форм
© А. С. Сергеев, 2011
регулирования общения в этой среде в настоящее время становится все более и более актуальным. Информационные технологии включились в нашу повседневность с поразительной быстротой. Человек прямо на глазах буквально срастается с созданной им же самим техногенной средой.
Можно выделить следующие три основные формы общения в Интернете: телеконференции (аудио- и видеоконференции), чат, переписка по электронной почте.
Наиболее интерактивной средой общения считается чат. Переписка по электронной почте более персонифицирована, в ней меньше публичности, и она не обязательно протекает в режиме реального времени.
Отметим также ряд характерных особенностей при коммуникации посредством Интернета. Во-первых, это возможность включения в общение большого числа людей, т. е. интерактивность общения, при которой стираются территориальные, а вслед за ними и культурные границы. Во-вторых, если не брать в расчет телеконференции, а делать акцент на чатах, в которых преимущественно и разворачивается процесс коммуникации в Интернете, то для них характерно отсутствие невербальных средств для самопрезен-тации и осуществление самого акта коммуникации. В-третьих, анонимность (отсутствие сопряжения/идентификации с реальностью) или, по меньшей мере, условность (нетождественность реальности) личностей собеседников, так как даже при наличии каких-либо сведений или анкетных данных нет никакой гарантии их достоверности.
Теперь предпримем попытку детального рассмотрения и остановимся на каждой из характерных особенностей более подробно.
По некоторым оценкам, при общении на невербальную часть (куда входят такие характеристики, как жесты, поза, взгляд, одежда, движения) может приходиться больше информации, чем на вербальную. Так, «при воздействии информации сила влияния распределяется следующим образом: на язык приходится 7%, на голос — 38%, а остальные 55% — на невербальные средства» [3, с. 78]. Следует отметить, что невербальные знаки действуют не по отдельности, а как кластеры, т. е. как взаимосвязанные совокупности элементов. Таким образом, человек, реализующий коммуникативный акт в виртуальной среде, оказывается лишен серьезного информационного канала. Существует ряд средств, призванных компенсировать этот недостаток, таких, например, как набор специальных значков-символов, так называемых смайликов, применяемых для индикации своего состояния и выражения различной гаммы эмоций. Однако, как показывает практика, этого крайне мало, чтобы восполнить данный пробел.
Помимо этого, устраняется существующая взаимосвязь между вербальной и невербальной коммуникацией, т. е. стирается такое явление, как конгруэнтность (согласованность). Это вызывает у реципиента дополнительную трудность при общении, лишая его возможности сопоставить эти два информационных канала, чтобы определить настрой собеседника, и одновременно дает возможность коммуникатору не только скрывать эмоции, но и успешно симулировать их.
Что касается условности, то здесь Интернет, как никакая другая среда, располагает к проявлениям игровых моментов в коммуникации, но в то же самое время размывает границы идентичности, жестко ограничивая нас в возможности верификации получаемых о собеседнике сведений.
Такая характеристика, как анонимность, ведет к ряду неизбежных последствий — теряет свое значение целый ряд барьеров общения, обусловленных репрезентацией внешних характеристик (пол, возраст, социальный статус, внешняя привлекательность
или непривлекательность и др.) партнеров по коммуникации. Вследствие этого возникает эффект некоей «открытости», содержащий в себе ассиметрично-дуальные аспекты.
Позитивный аспект подобной «открытости» выражается в том, что она способствует снятию психологического/эмоционального напряжения, предрасполагая к «доверительной беседе», дает возможность человеку высказаться, так как минимален риск разоблачения и личной отрицательной оценки окружающими. Здесь прежде всего оказываются крайне востребованными различные службы онлайн консультаций (врачебных, психотерапевтических, юридических). Не только из-за того, что в подобных службах человек имеет возможность получить бесплатный совет, но и потому, что там он может открыто поделиться чем-то, ведь в онлайн среде сами собой ликвидируются многие факторы, которые в реальной жизни оказывают на людей давление, препятствующее их обращению в подобные консультационные службы.
Негативным же аспектом является аффективная раскрепощенность. Анонимность дает ощущение вседозволенности и безнаказанности, что приводит к безответственности, будто бы активируя в человеке какие-то психологические атавизмы, провоцирует людей на грубость, хамство, агрессию.
Совокупность этих характеристик обусловила выработку в Сети новых форм и стилей взаимодействия и формирование собственных механизмов регуляции. Процесс этого формирования отражен в Сети созданием различных регламентов, сводов пользовательских правил, набора рекомендаций и возникновением своего рода этикета участников коммуникации. Несмотря на то что Интернет представляет собой новое и по-своему уникальное пространство для коммуникации, механизмы регуляции были спроецированы в него напрямую из социальной среды.
Если смотреть в целом, то существует всего два универсальных базовых механизма регуляции человеческого поведения в социуме, которые удерживают людей от свершения неправомерных действий и побуждают к действиям благовидным.
Первый механизм — это страх перед наказанием, т. е. некий внешний регулятор. В качестве такого внешнего регулятора выступает законодательно-правовая база со списком соответствующих санкций за те или иные правонарушения, с одной стороны, и институт общественного мнения, осуждающий (на основе кодекса обоюдно соблюдаемых норм и правил) отдельного индивида, лишая его каких-либо привилегий или даже возможности быть причастным к данному сообществу, — с другой. Законодательная база формируется за счет постановлений государства, институт общественного мнения складывается из общих представлений о допустимости или неприемлемости тех или иных действий.
Второй механизм — это моральные принципы, нравственные императивы, собственно тот фундамент, который закладывается в процессе социализации личности и формируется за счет воспитания, влияния окружения, получаемого образования и т. п.
Правовая база, ориентированная на регуляцию взаимодействия пользователей в виртуальном пространстве, только оформляется, таким образом первый механизм регуляции оказался почти вычеркнутым, и вся нагрузка за регулирование процесса общения почти целиком оказалась возложена на второй механизм. Однако внутренний регулятор в ситуации виртуального общения оказывается недееспособным — моральная культура у большинства пользователей, даже в случае, когда люди обладают достаточно развитыми навыками общения, на время как бы «выключается». Сказывается
аффективное воздействие анонимности и игровой компонент условности. Поводом к такому внезапному «сбою» служит сознательное разграничение для себя участниками коммуникативного процесса реальной жизни, где этот механизм инициируется, и онлайн среды как игровой зоны, где он «выключается».
Следует указать еще на один немаловажный феномен, связанный с общением в Сети. Общение — это одна из основных социальных потребностей человека, но именно в Интернете, как ни в какой другой социальной среде, коммуникативный акт имеет тенденцию замыкаться сам на себе, устраняя стремление к какой-либо внешней цели (будь то получение информации, ответ на вопрос, желание узнать мнение собеседника или обсудить какую-либо проблему).
Высказывания субъекта призваны выражать его состояния и мнения, при этом он наглухо изолируется от окружающей среды, пытаясь отрезать себя непосредственно от группы реципиентов, к которой его реплики обращены.
Швейцарский психолог и философ Жан Пиаже охарактеризовал подобный тип речи как эгоцентрический. При этом стоит отметить, что столь высокий уровень эгоцентризма, согласно Пиаже, характерен более всего для раннего детского возраста.
Общение ради общения — процесс осмысленный и понятный, за ним стоит удовлетворение информационного голода, развитие навыков взаимодействия, получение социального признания, но что стоит за говорением ради говорения?
Вопрос отчасти снимается, если принять тот факт, что в виртуальной среде только посредством постоянной вербализации человек и способен существовать как некий сопричастный данной среде субъект и ощущать это свое собственное существование. Но такой вербальный способ очерчивания контуров своего бытия — лишь одно из возможных объяснений, не до конца раскрывающее проблематику данного явления. Другая причина подобной замкнутости на себя и обращенности в пустоту лежит за рамками высоких технологий и средств коммуникации, она заключается в самом человеке, в его неспособности к беседе. И здесь вступает в силу научный тезис предшествующего столетия о том, что «отнюдь не любое речевое взаимодействие есть общение» [5, с. 6].
Эту характерную для современного общества и весьма болезненную черту обозначил французский писатель и поэт Мишель Уэльбек. В своем небольшом эссе «Мир как супермаркет и насмешка» он констатирует, что «современная беседа протекает так, словно прямое выражение какого-либо чувства, эмоции или мысли стало недопустимым, как нечто слишком вульгарное» [6, с. 75]. В этом, по его мнению, заключается и проблематика «некоммуникабельности». Реклама, по мнению Уэльбека, в современном мире стала выступать как средство, дающее человеку надежду на какой-то минимум бытия, чтобы «примирить мечту о бытии, которая жила в его душе, с гнетущей очевидностью будущего», «люди все чаще впадают в угнетенное состояние, все сильнее чувствуется общая растерянность, однако реклама продолжает развивать базовые структуры для принятия своих сообщений» [6, с. 79]. Реклама подталкивает прогресс, заставляя развиваться различные сферы производства. Вот только совершенствование формы, лишенной внутреннего содержания, — бессмысленный процесс. Реклама продолжает «создавать новые средства связи для существ, которым уже нечего сказать друг другу; облегчать контакты между существами, которым уже не хочется общаться с кем бы то ни было» [6, с. 79-80].
Почти идентичное наблюдение сделал российский врач-психотерапевт и психолог, автор научных работ и популярных книг по психологии и медицине Владимир Леви.
В одной из своих книг он обращает внимание на ту же самую проблему — в преобладающем сегодня общении «главное противоречие — между стремлением раскрываться и стремлением закрываться» [2, с. 180]. И то, что в столь явной форме имеет место в Интернете, на самом деле присуще нашему обществу в целом. «Большинство человечества составляют монологисты — люди, ищущие общения, но не умеющие находить общий язык. Не умеющие раскрывать собеседника, не умеющие беседовать» [2, с. 180]. Человек зависает на детской, по существу, фазе развития. «Никакая легкость общения не дает понимания, не решает главную человеческую проблему» [2, с. 180]. «Никакое, короче говоря, средство связи истинного, живого общения не обеспечивает» [2, с. 180]. Под общением живым, истинным подразумевается то, которое «преодолевает свое средство связи. Свое пространство и свое время. Свою зависимость от материальности, ото всего преходящего» [2, с. 180].
Помимо этого, становится очевиден и явный компенсаторный характер общения в Интернете: не находя необходимого признания в реальном общении, человек окунается в виртуальную среду, дабы получать необходимое признание там. И чем интенсивнее этот процесс, тем быстрее и глубже формируется зависимость от подобного Интернет-общения, которая неизбежно порождает разобщение с окружающим миром.
Бесспорно, что Интернет предоставляет богатые возможности для расширения круга своего общения и является крайне плодотворной средой, чтобы лучше узнать собеседника, стремиться к взаимопониманию. Неоднородность Сети позволяет людям искать и находить себе собеседников, разделяющих их увлечения, интересы и ценности. Но при всем при этом виртуальное пространство вносит резкий диссонанс в отношения с реальной социальной средой.
Этот парадокс был отмечен еще задолго до активного внедрения в наше общество непосредственно сетевых технологий. В 1967 г. его выразил французский философ, писатель и художник Ги Дебор в свой книге «Общество спектакля». «Разобщение служит основанием для технологии, а технологический процесс, в свою очередь, служит разобщению» [7, с. 30]. «То, что устанавливает связи между людьми, избавленными от локальных и национальных ограничений, есть также то, что их отдаляет друг от друга» [7, с. 47].
Уместной иллюстрацией к этим пассажам может стать современный человек, пользователь Интернета, у которого множество друзей по переписке по всему миру и которому банально не с кем сходить погулять или увидеться. Который ведет подробный сетевой дневник, выставляя напоказ все свои душевные переживания, и который не может по-настоящему кому-то довериться и на кого-то положиться.
Еще один феномен, который имеет место в виртуальной среде, — это порой возникающее чувство неестественности. Несмотря на огромные возможности, которые нам предоставляет виртуальная коммуникация, она выхолащивает человеческие взаимоотношения. Трудно дать однозначный ответ, в чем это выражается — это нечто незримое, ощущение, что чего-то не хватает, что есть некий недостающий компонент, отсутствующее звено. Не видеть лица собеседника, не слышать его голоса как-то неестественно для акта общения. Даже в телеконференциях, в режиме онлайн трансляции, когда в «живом» потоке видео ты видишь и слышишь собеседников, а они видят и слышит тебя, — обману поддается цивилизованный рассудок, но нутром ты чуешь, что это не люди, хотя и не можешь пальцем показать, где у тебя нутро, не воспринимаются они как настоящие. Это ощущение псевдореальности — неотъемлемая составляющая лю-
бой дистанционной коммуникации, но с приходом и развитием технических средств она достигает кульминации.
Резюмируя вышесказанное, следует отметить неоднозначность влияния достижений в области высоких технологий на нашу жизнь и процесс общения. Несомненно, в них были привнесены огромные и существенные изменения, но насколько эти изменения являются сущностными? Интернет стал новой платформой для коммуникации, куда человек пришел с вереницей прежних привычек и неразрешенных проблем. В глобальной Сети мы наблюдаем процессы консолидации различных групп и сообществ, выработку новых норм, собственного этикета, но базой для всего этого по-прежнему служит реальная жизнь. Сетевая этика находится пока что только в стадии своей разработки и становления, но опирается она на этику обычную, экстраполируясь на некоторые особенности сетевого пространства. Сильно ли воздействие технокультуры на наш повседневный быт, обширны ли наслоения технологии в человеческом взаимодействии? Без сомнения. Поменялись ли за счет этого коренным образом сами модели взаимодействия и механизмы их регуляции? По большому счету — нет.
Литература
1. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2003.
2. Леви В. Л. Травматология любви. М.: Метафора, 2003.
3. Яковлев И. П. Ключи к общению. Основы теории коммуникаций. СПб.: Авалон, Азбука-классика, 2006.
4. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1994.
5. Клюев Е. В. Речевая коммуникация. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002.
6. Уэльбек М. Мир как супермаркет. М.: Ад Маргинем, 2003.
7. Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000.
Статья поступила в редакцию 16 декабря 2010 г.
