Коммуникативные технологии в создании псевдои фальш-реальностей Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (63) 2008

УДК 1

А. А. ШЕРЕМЕТ

Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского

КОММУНИКАТИВНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ В СОЗДАНИИ

ПСЕВДО- И ФАЛЬШ-РЕАЛЬНОСТЕЙ

В статье впервые тематизируется фальш-реальность и предлагается оригинальный подход к организации современной социальной реальности коммуникативными технологиями.

Исследование коммуникативных технологий, а точнее, их участия в формировании современной социальной реальности можно углубить в результате вычленения и анализа креативного аспекта. Этот аспект связан с искусственным созданием передающей стороной образа, целенаправленно демонстрируемого реципиенту. Ранее в теоретизировании по массовым коммуникациям креативная составляющая как таковая не обозначалась и не подвергалась должной рефлексии. Исследователи в основном концентрируют свое внимание на проблеме соответствия/несоответствия передаваемого образа реальности самой реальности (действительности). Большинство специалистов, среди которых, например, У. Липпман, К. и Г. Лэнги, Э. Дж. Эпштейн, Д. Элтейд, М. Маккомбс, Д. Шоу, Ш. Ийенгар, Д. Киндер, сходится во мнении, что образы, передаваемые средствами массовой коммуникации (СМК) в виде новостей и иного материала по социально значимым вопросам, являются конструируемыми, а следовательно, искажают реальность. То есть возникновение псевдо-реальности, если оно имеет место быть, происходит при трансляции реальности СМК (интерпретируется уже осуществившееся событие). Однако за рамками тематизирования оставался случай, когда с целью конструирования необходимого образа с помощью креативных технологий (в частности, паблик рилейшнз) изменения вносятся в саму еще не произошедшую реальность, которая в дальнейшем будет организована и продемонстрирована. Реальность, возникновение которой обусловлено информационным поводом, акцентуацией внимания и актуализирующуюся в виде псевдо-события, мы обозначили как «фальш-реальность». Наша цель — показать, что изменение реальности с помощью коммуникативных технологий происходит не только в момент ее интерпретации «на экране», но и на доинтерпретативном уровне «по ту сторону экрана», когда целенаправленно организуется ход события/ событий действительности, не имеющих самих по себе смысла и ценности, но необходимых для достижения целей субъекта коммуникативной ситуации.

Коммуникативные технологии в процессе своего функционирования оперируют образами. Традиционно в приложении к сфере массовых коммуникаций выделяется два пути возникновения образа у реципиента: образ может складываться стихийно либо в результате его конструирования передающей стороной. Спонтанный образ имеет место при непосредственном контакте с реальностью. Также образ создается в результате действия коммуникативных технологий, опосредующих взаимодействие индивида с той частью публичного мира, доступ к которой у него

отсутствует. Очевидно, что в ситуации отсутствия у человека непосредственного контакта с определенным фрагментом реальности и возможности верифицировать поступающую информацию, СМК достаточно успешно могут формировать образы, не соответствующие действительности. Более того, мы склоняемся к мнению, что образы, создаваемые коммуникативными технологиями, всегда имеют весьма условное соотношение с реальностью. Это обусловлено техническими, технологическими возможностями, а также субъективным фактором: информация получает многоступенчатую интерпретацию со стороны журналиста (осуществляющего подбор материала), редактора (решающего, какое событие перевести в статус «новости»), комментатора (расставляющего акценты), эксперта и т.д. По нашему мнению, данные моменты не только способствуют искажению реальности (возникновению псевдо-реальности), но и выступают факторами «отдаления» реальности от получателя информации (образы, псевдо-реальность доминируют над реальностью). Средства массовой информации (СМИ) дают приблизительную версию реальности: реальность невозможно процитировать. На наш взгляд, правомерна параллель с примером, описанным Нелсоном Гудменом в «Способах создания миров», по поводу изобразительной цитаты: «Предположим, что на некоторой висящей в музее картине изображен кусочек «Ночного дозора» Рембрандта, или показан «Ночной дозор», часть которого заслонена головами зрителей. Эта картина изображает «Ночной дозор», указывает на него, но не цитирует его, потому что не содержит его» [1].

В отношении корреляции образа с коммуникативными технологиями следует выделить также третий момент, когда происходит сочетание образа, возникшего спонтанно в результате непосредственного контакта индивида с реальностью, а также того образа, который сложился при транслировании СМК того же самого фрагмента реальности. Безусловно, два эти образа могут прийти в противоречие друг с другом. В этом случае, вероятно, произойдет доминирование одного образа (собственного) либо другого (возникшего в результате действия СМИ) или сформируется некий гибридный образ.

Факт возникновения псевдо-реальности достаточно часто тематизируется в исследованиях, посвященных массовым коммуникациям. По нашему мнению, псевдо-реальность возникает в результате искажения реальности СМИ в момент ее преподнесения, демонстрации, интерпретации (обозначим это как изменения на уровне интерпретации). То есть интерпретируется уже осуществившаяся реальность.

Мы углубляем анализ сопряжения образа и СМК и утверждаем, что имеет место быть четвертый вариант появления образа — при латентном участии коммуникативных технологий, когда индивид взаимодействует непосредственно с реальностью (и образ складывается как бы спонтанно), однако сама эта реальность (фальш-реальность) сконструирована с помощью креативных технологий. Под созданием фальш-реальности мы понимаем сознательное изменение реальности, которое происходит еще до попадания «на экран», «по ту сторону экрана» с целью формирования в последующем необходимого образа реальности. То есть изменения происходят не только и не столько при интерпретации, сколько при самом естественном течении событий (на доинтерпретативном уровне). Фальш-реальность — это «вызванная» к существованию, объективно происходящая реальность: именно в самой действительности актуализируется череда информационных поводов и псевдособытий (событий, которые не имели бы значения или совсем не имели бы места, если бы не потребность определенного субъекта получить одобрение и/или необходимое действие/бездействие со стороны объекта массовой коммуникации).

Рассмотрим формирование образа с помощью коммуникативных технологий на примере паблик рилейшнз (ПР). Паблик рилейшнз в широком смысле представляет собой деятельность по созданию и внедрению в общественное сознание образа объектадля достижения поставленных целей.

В рамках паблик рилейшнз образ выступает как управляемый, искусственно созданный, следовательно, он представляет собой единицу коммуникации, сообщение, которое искусственно создается субъектом и транслируется по различным каналам с тем, чтобы повлиять на целевые группы, достичь необходимого эффекта.

Согласно нашей точке зрения, креативные коммуникативные технологии имеют дело и с псевдо-реальностью и, в большей степени, с фальш-реальностью: с целью формирования необходимого образа рассматриваемый вид технологий искажает реальность либо на уровне интерпретации (событие произошло, и ему дается нужная трактовка уже post-factum — здесь возникновение образа совпадает с формированием псевдо-реальности СМИ) либо изменения вносятся в саму реальность (ПР достаточно часто выступает в роли создателя события). Осуществляющуюся посредством псевдо-событий реальность мы называем фальш-реальностью. Теоретик в сфере паблик рилейшнз Г. Г. Почепцов утверждает, что деятельность паблик рилейшнз «движется по цепочке «слово — ситуация» и затем снова «слово», поскольку действия ПР производятся ради их наиболее широкого освещения в СМИ» [2].

Следует говорить о частичной и полной фальш-реальности. При частичном конструировании образ соотносится с реальностью: событие имеет место, но не имеет значимости, однако для реализации целей субъекта необходимо сконцентрировать на нем общественное внимание. Для этого в ситуацию достраиваются необходимые (выигрышные) элементы: например, с целью формирования положительного общественного мнения, возвышения собственной позиции на открытие какого-либо объекта приглашают знаменитостей. Частичное соотношение с реальностью можно также утверждать в случае, когда в конструируемом образе субъекта (объекта) на ряду с вновь созданными содержатся характеристики, присущие субъекту или объекту в действительности.

Если в первом — вышеприведенном — случае событие не имело бы значимости без его сознательного «раздувания», «улучшения» еще «до попадания на экран», то во втором — также «по ту сторону экрана» событие не произошло бы совсем (например, если бы не стратегическое намерение политического деятеля одержать победу на выборах, не была бы организована встреча с избирателями). При полной фальш-реальности события создаются искусственно, а субъект (объект) наделяется набором характеристик, не присущих ему в действительности. Так, авторы книги «Уши машут ослом...» приводят следующий пример сконструированного события, направленного на привлечение покупателей на рынок одного из российских городов. На рынок был искусственно подброшен метеорит. Вокруг этого события развернулось множество легенд и слухов, например, о целебных свойствах камня, что привлекло на рынок дополнительное число «паломников», попутно совершавших покупки [3].

Итак, наряду с псевдо-реальностью правомерно утверждать возможность формирования фальш-реальности.

Рефлексия креативной составляющей коммуникативных технологий позволяет дать определенное видение организации современной социальной реальности. Положения о наличии псевдо-реальности и о искусственном создании фальш-реальности требуют признать, что базовая реальность является более подлинной. Обозначим ее как реал-реальность. О реал-реальности мы говорим только тогда, когда возникает псевдо- и фальш-реальность. Объект коммуникативного воздействия (индивид, общественность) не имеет контакта со всем пространством реал-реальности, поэтому псевдо- и фальш-реальность, как правило, являются для него более доступными, более реальными, фактически они становятся тем ориентиром, в соответствии с которым он принимает решения и выстраивает свою деятельность в реал-реальности. В качестве метафоры здесь может выступить миф Платона «о пещере», в котором узники принимают за истину тени, отбрасываемые предметами, и те звуки, которые произносят люди, несущие эту утварь, они приписывают проходящей мимо тени [4]. В нашем исследовании узники — это объект коммуникативного воздействия; тени — фальш- и псевдо-реальность, созданная с помощью коммуникативных технологий; люди, несущие утварь, — тот субъект, имеющий доступ к реал-реальности и стремящийся ее изменить в свою пользу. Также можно провести некоторую параллель с фантоматикой, описываемой С. Лемом [5]. Под фантоматикой футуролог понимает создание с помощью машин искусственного действа, «других людей», «другие миры». В нашей ситуации «другие люди» и события конструируются СМК. Фанто-матика Лема предполагает обратную связь, но эта связь осуществляется внутри фантома, а в «фантома-тике», создаваемой коммуникативными технологиями, принципиальна обратная связь, воздействующая на реал-реальность (т.к. обратная связь к псевдо-реальности бессмысленна). Так же как машина оказывается единственным источником информации о внешнем мире, так и коммуникативные технологии демонстрируют человеку тот публичный мир, доступ к которому в большинстве случаев отсутствует. Несмотря на то, что футуролог утверждает, что внутри фантомата «человек становится рабом машины», все же фантоматика подразумевает сознательное участие индивида в фантоматическом спектакле как виде развлечения. В массовых коммуникациях, напротив,

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (63) 2008

человек не осознает, что взаимодействует с фальши псевдо-реальным. Именно этот момент актуализирует проблему этических оснований деятельности коммуникативных технологий.

Несмотря на то, что псевдо- и фальш-реальности камуфлируют реал-реальность, мы констатируем сохранение объективной, базовой реальности (реал-реальности). Это обусловлено, прежде всего, тем, что каждый индивид взаимодействует с определенным фрагментом реал-реальности и, соответственно, в совокупности человеческое сообщество имеет доступ ко всему пространству реал-реальности. Однако в силу того факта, что стремление к возникновению планетарного сознания остается не реализованным, сохраняется положение, согласно которому все же большая часть публичного мира остается вне достижения отдельного человека.

Различные версии реальности, конструируемые социальными субъектами, разворачиваются вокруг одной объективности и направлены именно на ее преобразование в соответствии с заданными целями (намерениями субъектов массовой коммуникации).

Субъект, создающий или участвующий в актуализации фальш-реальности, всегда знает, что имеет место фальш-реальность. Следовательно, субъект массовых коммуникаций в конкретном случае имеет доступ к двум реальностям: к реал-реальности и фальш-реальности. Аналогичные рассуждения можно привести и по поводу псевдо-реальности. Более того, возможны случаи, когда субъект массовых коммуникаций будет взаимодействовать сразу с тремя реальностями: во-первых, он обладает знаниями о реал-реальности (о том материале (либо его отсутствии), на основе которого он может внести нужные ему коррективы, сконструировать необходимое событие, процесс, имидж и т.д.); во-вторых, он формирует фальш-реальность, скрывающую базовую ситуацию; и, в-третьих, ему доступна псевдо-реальность, возникающая в момент трансляции фальш-реаль-ности СМИ. Следует отметить, что, вероятно, фальш-реальность менее подвержена искажению при передаче в силу того, что при ее создании, как правило, готовится унифицированная версия интерпретации, которая передается непосредственно в СМИ.

Объект массовых коммуникаций, воспринимающий реальность и фальш-реальность через СМИ, взаимодействует только с псевдо-реальностью: для него псевдо-реальность — есть реальность, т.к. именно в этом случае он не имеет доступа к иной реальности — реал-реальности. Также объект может иметь непосредственный контакт с фальш-реальностью (при латентном участии коммуникативных технологий, например, на мероприятии, которое организовано с целью возвышения имиджа определенной организации). Здесь, как и в предыдущем варианте, для объекта фальш-реальность будет реальностью (т.к., с одной стороны, она осуществляется в действительности) и только реальностью (т.к., с другой стороны, у индивида отсутствуют знания именно об этом фрагменте

реал-реальности). Однако это не препятствует ему иметь доступ к иным фрагментам реал-реальности, а также выступать субъектом в создании псевдо- и фальш-реальностей. В ситуации, когда человек контактирует с псевдо- и фальш-реальностями, а также обладает знаниями об объективном положении вещей именно этого фрагмента в реал-реальности, он попадает в ситуацию выбора, причем не всегда вариант реал-реальности оказывается для него предпочтительным.

Итак, коммуникативные технологии оперируют образами и опосредуют взаимодействие индивида, общественности с публичным миром на основе образа этого мира. Согласно нашей позиции, образ — единицу массовой коммуникации — можно трактовать как возникающий в результате интерпретации реальности средствами массовой информации, так и формируемый с помощью конструирования фальш-ре-альности. И псевдо-реальность и фальш-реальность приводят к изменению/искажению базовой реальности, происходящему на интерпретативном и доин-терпретативном уровнях соответственно. Углубить анализ коммуникативных технологий в организации современной социальной реальности позволило вычленение так называемой креативной составляющей. До настоящего исследования эта компонента как источник, инструмент преобразования реальности не входила в поле зрения мыслителей. Предложенное видение позволяет понимать трансформацию современной социальной реальности с помощью коммуникативных технологий как двунаправленную, происходящую, с одной стороны, в момент и с целью создания образа (возникновение псевдо- и фальш-реаль-ностей), а с другой — после актуализации образа, который, как правило, служит основой деятельности социальных субъектов в реал-реальности.

Библиографический список

1. Гудмен, Н. Способы создания миров / Н. Гудмен. — М.: Идея-пресс, Праксис, 2001. — С. 33.

2. Почепцов, Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов / Г.Г. Почепцов. — Киев: Рефл-бук, Ваклер, 2000. — С. 24-25.

3. Гусев, Д.Г., Матвейчев, О.А., Хазеев, Р.Р., Чернаков, С.Ю. Уши машут ослом. Современное социальное программирование / Д.Г. Гусев, О.А. Матвейчев, Р.Р. Хазеев, С.Ю. Чернаков. — М.: Alex J. Bakster group, 2002. — С. 145-188.

4. Платон. Государство. Законы. Политик / Платон. — М.: Мысль, 1998. - С. 267-268.

5. Лем, С. Сумма технологии / С. Лем // http:// www.fiction-book.ru / read_book / lem_stanislav / summa_tehnologii / lem_summa_tehnologii_21.html#part968.

ШЕРЕМЕТ Анна Александровна, аспирант кафедры философии.

Статья поступила в редакцию 16.01.08 г.

© А. А. Шеремет