CC BY
113
философского анализа феномена коммуникативных технологий. Рассматривая последовательно эти аспекты, мы пришли к следующим выводам: 1) эффекты КТ на индивида не следует сводить лишь к воздействию на объект массовых коммуникаций (и, кроме того, считать их абсолютно негативными): субъект, инициирующий коммуникативных процесс, тоже подвергается некоторому влиянию; 2) современная социальная реальность может быть представлена как включающая псевдо-, фальш- и реал-реальность; 3) коммуникативные технологии содержат в себе потенциал манипуляции: трансформация социального возможна в ответ на созданную КТ фальш- и псевдореальность, однако подобное изменение носит лишь вероятностный характер.
Библиографический список
1. Трунов, А.А. Технологии «паблик рилейшнз» в трансформирующейся цивилизации модерна / А.А. Трунов // http: // diss.rsl.ru /diss/ 03/ 1113/ 031113040.pdf.
2. Почепцов, Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов / Г.Г. Почепцов. — М.: Рефл-бук, Киев : Ваклер, 2000. — С. 357.
3. Lippman, W. Public opinion / W. Lippman. — NY, 1965.
4. Мертон, Р. Самоисполняющееся пророчество / Р. Мертон // http: // www.journal.prognosis.ru /a/2006/05/10/82.html.
5. Викентьев, И.Л. Приемы рекламы и public relations / И.Л. Викентьев. — СПб.: ТРИЗ-ШАНС, Бизнес-пресса, 2007. — С. 169.
6. Пелевин, В. Шлем ужаса. Креатифф о Тесее и Минотавре /
В. Пелевин // http: // www.koob.ru.
7. Розов, Н.С. Философия и теория истории / Н.С. Розов. — М. : Логос, 2002. - С. 196.
8. Трегубова, Е. Байки кремлевского диггера / Е. Трегубова. — М. : Книга, 2003. — С. 203.
9. Викентьев, И.Л. Приемы рекламы и public relations / И.Л. Викентьев. — СПб.: ТРИЗ-ШАНС, Бизнес-пресса, 2007. — С. 31-34.
10. Медиа. — М.: ЮНИТИ-Дана, 2005. — С. 84.
11. Рашкофф, Д. Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание / Д. Рашкофф // http: // www. rurashkoff_mediavirus.html.
12. Там же.
13. Пелевин, В. Шлем ужаса. Креатифф о Тесее и Минотавре /
B. Пелевин // http: // www.koob.ru.
14. Зимбардо, Ф., Ляйппе, М. Социальное влияние / Ф. Зим-бардо, М. Ляйппе. — СПб.: Питер, 2000. — С. 223-224.
15. Барт, Р. Риторика образа / Р. Барт. — М.: Мысль, 1994. —
C. 297-318.
16. Sless, D. Unpredictable mass communication / D. Sless // http: // www.communication.org.au.
17. Почепцов, Г.Г. Информация и дезинформация / Г.Г. Почепцов. — Киев : Ника-Центр, 2001. — С. 6.
18. Klapper, J. The Effects of Mass Communication / J. Klapper. — NY, 1961. — P. 8.
ШЕРЕМЕТ Анна Александровна, аспирант кафедры философии.
Статья поступила в редакцию 14.05.08 г.
© А. А. Шеремет
УДК 165 Н. М. ГОЛИК
Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского
РАЦИОНАЛЬНОСТЬ И РЕАЛЬНОСТЬ КАК БАЗИСНЫЕ ТЕМЫ ФИЛОСОФИИ НАУКИ
Рассматриваются актуальные проблемы современной философии и методологии научного познания — проблемы реальности научного знания и рациональности научного исследования в их взаимосвязи. В результате анализа выявлены различные аспекты научной рациональности и ряд форм реализма, исследована их связь с концепциями истины.
...Мы хотим знать, что действительно реально и что подлинно рационально.
Я. Хакинг
Одна из центральных идей европейской философской традиции — отношение бытия и мышления (соответствие мысли и мира), — проникая в науку, трансформируется в идею соотнесенности научного мышления и «научного бытия». Так Г. Башляр, например, главное направление в науке ХХ века связывает с двумя фундаментальными философскими сущностями. Они спокойно уживаются в современном научном сознании, и обозначаются классическими терминами «рационализм» и «реализм» [1, с. 28]. Находясь в тесной взаимосвязи, противоборствую-
щие философские направления дают импульс науки, благодаря которому последняя способна упрощать реальное и усложнять разум. Собственно, проблема возникает тогда, по мнению Башляра, когда мы переносим «главную метафизическую проблему — относительно реальности внешнего мира — в саму область научной реализации» [1, с. 35].
Подобную мысль подхватывает Я. Хакинг, утверждая, что в современной философии науки существуют две основные темы — тема рациональности и тема реализма. К первой теме он относит вопросы, связанные с разумом, фактами и методом, ко второй — вопросы существования объективного мира, его истинности. И хотя эти вопросы тесно переплетаются, Хакинг больше говорит о том, что реально. Он объяс-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (69) 2008 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (69) 2008
няет это тем, что, реальность больше относится к тому, что мы делаем в мире, чем к тому, что мы о нем думаем («высший суд в философии принадлежит не нашим мыслям, а нашим делам» [2, с. 45]).
Предлагаемое исследование ставит целью рассмотреть оба понятия (рациональность и реальность) во взаимосвязи, это позволит нам наиболее полно отразить суть каждого из них.
В современном познании наблюдается широкий интерес к феномену научной рациональности. Представители эпистемологии и философии науки говорят о кризисе идеи рациональности, об утрате четких критериев рациональности научного познания. По словам Хакинга, подобный кризис возникает около 1960 года, когда в старой традиции мышления произошли существенные изменения и очевидность роли разума в интеллектуальной конфронтации оказалась под сомнением. Хотя споры о разуме, разумном знании и реальности отнюдь не новы, их истоки восходят к античности, когда в философском сознании сознательно ставятся и обсуждаются проблемы «соизмерения человека и бытия», места человека в окружающем его мире. Подобная способность человека к упорядочению и адекватному освоению действительности, обеспечивающего гармонические отношения человека и мира, и кладется в основу мышления, проявляясь в основополагающей характеристике последнего — рациональности.
В науке особенность рационального познания мира, которая выражена системой концептуального аппарата, конструированием целостности («теоретического мира») посредством понятийных каркасов и др., занимает центральное место. В научном знании рациональность находит свое выражение в соответствии теоретической и предметно-практической деятельностей по приращению знания. Посредством рациональности осуществляется проникновение научной мысли в сферу реальности, причем реальное здесь, по мнению Башляра, не обнаруживается, а доказывается.
При анализе понятия научной рациональности нами была выявлена включенность в содержание научной рациональности следующих аспектов и обнаружено их единство. Эпистемологический аспект (логичность, истинность, доказательность и др.) связан с вовлеченностью рациональности в систему теоретического знания. Методологический (отдельные методы, исследовательские программы, методологические установки), деятельно-целевой (цель, целесообразность, эффективность, экономичность) и нормативно-ценностный аспекты, составляя метапред-метную область знания, образуют существенную часть рациональности. В результате научная рациональность предстает многомерным явлением, не сводимым ни к одной из, пусть даже универсальных, характеристик.
Гармоничное развитие науки напрямую зависит от отношения соответствия изучаемых объектов аспектам реальности, которые сформулированы в научной картине мира.
Проблема реализма — одна из центральных в философии. Темы реальности научного знания, его истинности и объективности представлены в концепциях научного реализма и нереалистических концепциях.
Сам термин «научный реализм» точно не определен, из-за разнородности направлений в современной философии науки, который он охватывает. Однако все эти направления объединяет общее — признание существования объективной реальности. Причем ре-
ально существуют не только непосредственно воспринимаемые материальные объекты, но и все объекты истинных научных теорий. Постулирование реальности есть, таким образом, необходимое условие не только развития науки в целом, но и начала любого научного исследования. А цель науки заключена в формировании истинной картины мира, описывающей (единственную!) реальность. В результате реалистическим представлением обычно соответствует корреспондентная теория истины, согласно которой условия истины определяются спецификой реальности. Хотя есть и исключения, как, например, релятивистская теория корреспондентной истины.
Философы науки различают ряд форм реализма. Так, к примеру, семантический реализм, занят проблемой связи языка и реальности, и в частности отношением соответствия смысловой стороны научных терминов реальным объектам (проблема референции). При этом главное значение приобретает проблема истины. Эпистемический реализм обосновывает вероятность достоверного знания, постулирует истинность либо ложность теоретических предложений. Метафизический реализм, утверждает онтологический статус объектов, совокупность которых и составляет независимую от сознания реальность. А также постулирование бивалентности (истинность/ложность предложения) и трансцендентности истины. Включение в научное знание метафизики, на взгляд ван Фраассена, отмечают исследователи, есть «маразм и провал» эпистемологии науки, т.е. «философское обоснование научного метода» [4]. Отдельно выделяют реализм относительно истины и обоснования — алетический реализм [3].
В рамках научного реализма, ориентирующего науку на познание реальности как данности, которая лежит вне науки, также выделяют — реализм относительно теорий и реализм относительно объектов. Подобное деление обусловлено, прежде всего, различной трактовкой уровней организации научного знания. Реализм научного знания, представляя мир посредством понятий, фактов, гипотез, законов и теорий, говорит, что целью последних является истина. Реализм научно-познавательной деятельности (вмешательство в мир через эксперимент, наблюдение, измерение) считает, что объекты теории должны действительно существовать. Позиция научного реализма, по утверждению Хакинга, полноценна только с учетом экспериментального начала в науке, где ученый-экспериментатор обязан быть реалистом. Ведь «научными реалистами нас делает не размышление о мире, а изменение его» [2, с. 11].
С критикой «научного реализма» выступают их оппоненты — инструменталисты, конвенционалис-ты, существенно расходясь с реалистическим определением «истины как соответствия с действительностью». Оппозиционной реализму является концепция «эмпирического конструктивизма» Б. ван Фраассена, причем последний, по мнению Хакинга, является антиреалистом «как относительно теорий, так и относительно объектов» [2, с. 8]. Так, в противоположность всем формам реализма, Б. Ван Фраассен утверждает, что научная деятельность — это «конструирование, а не открытие..., конструирование моделей, воспроизводящих наблюдаемые факты, а не открытие ненаблюдаемых сущностей» [5, с. 5]. Соответственно, цель науки, по ван Фраассену, состоит в «спасении явлений», то есть в детальном описании и моделировании наблюдаемых явлений. Наука дает нам лишь эмпирически адекватные теории (т.е. истинны только в отношении наблюдаемого), которые только
связаны с верой в истинность теории. Последнее коренным образом отличается от позиции реализма, который утверждает, что цель науки — предоставить теорию, которая бы воссоздавала реальность, как она есть, и при этом являлась истинной.
При анализе реалистических и анти-реалистичес-ких концепций необходимо учитывать всю сложность их взаимоотношения. Так, например, различия подобны установок относительно предметов, не всегда ведет к различному понимаю истины (Д. Юм). А трактовка объектов теории с позиции реализма может «уживаться» с анти-реалистическим толкованием научного знания.
Очевидна связь проблем реальности и истины с философией языка. Так антиреализм Майкла Дамми-та, в сущности, заключен в его семантической теории. Именно теория значения определяет принципиальные расхождения между реалистами и антиреалистами. Эти расхождения, считает Даммит, относятся не к классу сущностей, а к классу предложений. В свою очередь, предложения либо имеют объективно-истинное значение (реализм), что, однако невозможно, по мнению Даммита, из-за ограниченности нашего знания о мире; либо должны верифицироваться, т.е. «должны быть поняты только со ссылкой на то, что считается подтверждающими данными для предложений этого класса» (антиреализм) [6, с. 91]. Таким образом, объективной истины, свободной от нашего знания о мире, не существует.
Особенность современной постановки проблемы видится в создании более гибкой концепции, которая бы адекватно воспроизводила установки, свойственные реализму, учитывая при этом современные интенции в осознании центральных проблем научного бытия и познания.
Пример такого стремления избежать антитезы реализм/антиреализм находим в концепции Х. Патнэма. Патнэм видит решение этой проблемы в преодолении противопоставлений между объективным и субъективным, догматическим и релятивным. Для этого американский философ отстраняется от «метафизического реализма», который он связывает с коррес-пондентной теорией истины, идущей от Аристотеля. Патнэм выстраивает новую концепцию истины, основанной на внутренней непротиворечивости и согласованности представлений и утверждений, — концепцию «внутреннего реализма» («интернализма»), развивая при этом идеи М. Даммита и Н. Гудмена об истине как «рациональной утверждаемости» и «когерентности». При этом Патнэм считает, что релятивизм, который может возникнуть в связи с подобной трактовкой истины, не только не есть следствие ин-тернализма, но и что он вовсе несостоятелен. Из критики релятивизма, по мнению философа, следует объективность «плюралистичной» истины, которая определяется стандартами рациональной приемлемости. Но все же подобная «объективность» по сути есть не что иное, как простая общезначимость, которая не сможет до конца избавиться от релятивизма.
В этой связи интересна позиция «критериологи-ческого эгоцентризма» Н. Решера, в которой рациональным признаются нами же выбранные «стандарты
рациональности» как «оптимальные по отношению к имеющимся альтернативам» [7, с. 44]. Метакрите-риологическими стандартами рациональности, таким образом, в пределах «когнитивного релятивизма» Решера оказываются успех, практическая выгода и польза. Даже реальность определяется нашими установками, нами же устанавливаются и границы представления о мире. В результате мы имеем реализм, с идеалистическими мотивами.
Представители аналитической философии полагают, что объективизм в теоретическом знании приводит к субъективизму, а последний, в свою очередь, является основой скептицизма в науке. Так, любые «промежутки в нашем знании» расцениваются как «промежутки в действительности» [8, с. 389].
Таким образом, смысл дискуссии между реалистами и их оппонентами не в том, какова роль сознания в формировании реальности, или, напротив, реальности в своем влиянии на сознание, и даже не в том, есть ли вообще эта реальность. Смысл проблемы, на наш взгляд, состоит в том, как эту реальность выразить в концепциях философии науки.
Безусловно, проблемы реальности и рациональности не являются новыми для философии. Но сам факт введение этих проблем в оборот современной философии науки, их анализ подтверждают их важность. В результате краткого анализа приходим к выводу, что проблемы реальности научного знания и рациональности научного исследования, тесно переплетаясь друг с другом, создают почву для их дальнейшего комплексного рассмотрения и глубокого, адекватного осознания.
Библиографический список
1. Башляр, Г. Новый научный дух [Текст] / Г. Башляр // Новый рационализм, — М. : Прогресс, 1987. — 376 с.
2. Хакинг, Я. Представление и вмешательство. Введение в философию естественных наук [Текст] /Я. Хакинг ; перевод с англ.
С. Кузнецовой. — М. : Логос, 1998. — 296 с.
3. Alston, W. A Realist Theory of Truth [Текст] / W. Alston // Ithaca. — N.Y.: Cornell University Press., 1996. — 320 р.
4. Печенкин, А.А. Антиметафизическая философия второй половины ХХ века: конструктивный эмпиризм Баса Ван Фраас-сена [Текст] /А.А. Печенкин // http://portalus.ru/
5. Fraassen, B C. van. The Scientific Image [Текст] /B.C. Van Fraassen/ - Oxf.: Clarendon Press, 1981. — 293 р.
6. Пассмор, Дж. Современные философы [Текст] /Дж. Пассмор ; перевод с англ. Л. Б. Макеевой. — М. : Идея-Пресс, 2002. — 192 с.
7. Решер, Н. Границы когнитивного релятивизма [Текст] / Н. Решер // Вопросы философии. — 1995. — №4. — С. 35 — 54.
8. Norris, С. The perceiver's share: realism, skepticism, and response dependence [Текст] / С. Norris //Metaphilosophy LLC and Blackwell Publishing Ltd. - 2003. - № 4. - P. 387-424.
ГОЛИК Нина Михайловна, аспирант кафедры теоретической и социальной философии.
Статья поступила в редакцию 19.03.08 г.
© Н. М. Голик
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 4 (69) 2008 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
