CC BY
65
УДК 811.161.1
DOI 10.25513/2413-6182.2019.6(2)435-450
ISSN 2413-6182 eISSN 2658-4867
КОММУНИКАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ РАЗЖИГАНИЯ МЕЖНАЦИОНАЛЬНОЙ РОЗНИ В СЕТИ ИНТЕРНЕТ
Н.М. Татарникова
Братский государственный университет (Братск, Россия)
Аннотация: В статье анализируются коммуникативные стратегии и тактики, используемые в идеологической пропаганде, которая ведется в сети Интернет посредством поликодовых (креолизованных) текстов. Материалом для исследования послужили плакаты, размещенные на странице пользователя, позиционирующего себя в качестве русского националиста. Материал исследуется в русле коммуникативно-прагматического подхода к речевой деятельности. Установлено, что адресант для реализации стратегии провокации национального конфликта использует коммуникативные тактики размежевания, позитивной и негативной презентации, мобилизации общественного мнения, побуждения. Отмечается, что такие тактики характерны не только для идеологического, но и для других типов дискурса, прежде всего политического, но могут формировать разные продукты, т. е. реализовывать разные коммуникативные стратегии. В процессе анализа стратегий и тактик акцентируется взаимодействие средств различных семиотических кодов. Показано, что различные средства визуализации, поддерживая вербальное высказывание, могут формировать смысл, который адресанту неудобно выразить с помощью речи. Иконическая составляющая плаката воздействует не только на рациональную, но и на эмоциональную сферу адресата, тем самым оказывая более сильное влияние на него. В результате делается вывод о большей эффективности поликодового текста как средства пропаганды по сравнению с письменным текстом.
Ключевые слова: поликодовый (креолизованный) текст, коммуникативная стратегия, коммуникативная тактика, интернет-коммуникация, пропаганда.
Для цитирования:
Татарникова Н.М. Коммуникативные стратегии и тактики разжигания межнациональной розни в сети Интернет // Коммуникативные исследования. 2019. Т. 6. № 2. С. 435-450. DOI: 10.25513/2413-6182.2019.6(2).435-450.
Сведения об авторе:
Татарникова Наталья Михайловна, кандидат филологических наук, доцент кафедры правоведения и философии
© Н.М. Татарникова, 2019
Контактная информация:
Почтовый адрес: 665709, Россия, Братск, ул. Макаренко, 40
E-mail: tatarnikova.nm@gmail.com
Дата поступления статьи: 12.11.2018 Дата рецензирования: 30.11.2018 Дата принятия в печать: 23.04.2019
1. Введение
Поликодовые тексты, активно функционирующие в разных сферах общения, привлекают пристальное внимание исследователей как в плане разработки метаязыка для их исследования, так и в плане анализа таких текстов с разных точек зрения, в том числе в аспекте реализации коммуникативных стратегий [Шамина 2011; Исаенко 2013; Яковлева 2013]. В [Татарникова 2017] анализировалось использование креолизованного текста как средства пропаганды в интернет-коммуникации, однако за пределами рассмотрения остался вопрос о коммуникативных стратегиях и тактиках, позволяющих автору такого текста решать свои задачи.
В связи с вышесказанным обозначим цель данной работы - выявить стратегии и тактики, которыми оперирует пользователь интернет-страницы, применяя поликодовый текст как средство пропаганды.
Определим содержание и соотношение необходимых для анализа понятий «коммуникативная стратегия», «коммуникативная тактика», «речевой ход». Коммуникативная стратегия понимается здесь как «общий план <...> речевого поведения, выражающийся в выборе системы продуманных говорящим / пишущим поэтапных речевых действий; линия речевого поведения, принятая на основе осознания коммуникативной ситуации в целом и направленная на достижение конечной коммуникативной цели (целей] в процессе речевого общения» [Сковородников 2004: 6]. Обратим внимание на то, что это и другие определения коммуникативной стратегии (см. обзор в [Дмитриева 2018: 97]] даны применительно к речевому, а не поликодовому общению и, видимо, нуждаются в уточнении, учитывающем особенности креолизованных текстов.
Соотношение понятий «коммуникативная стратегия» и «коммуникативная тактика» вызывает дискуссии (см. обзор точек зрения в [Море-ва 2015: 28]]. Мы исходим из того, что они связаны между собой как целое и часть, как цель и задача: стратегия коммуникации осуществляется через выбор и реализацию тактик. Стратегия и тактика, относящиеся к когнитивному уровню общения, связаны с их вербализацией через речевой ход - речевой акт (акты], эксплицирующий коммуникативную тактику.
Единой классификации речевых стратегий и тактик коммуникативная лингвистика не выработала. Нет общепринятой номенклатуры их
наименований, поэтому возможны и произвольные обозначения. Достаточно полная типология коммуникативных стратегий и тактик представлена в работах О.Л. Михалевой [Михалева 2009] и О.С. Иссерс, которая предлагает различать основные и вспомогательные стратегии [Иссерс 2008]. Поскольку основной является стратегия, наиболее значимая с точки зрения иерархии мотивов и целей адресанта, обозначим главную цель пользователя страницы: вызвать у русских негативное и в конечном итоге агрессивное отношение к представителям ряда народов. Поэтому в качестве основной выступает когнитивная стратегия провокации национального конфликта.
Коммуникативная стратегия провокации в публичном диалоге на материале жанра интервью рассмотрена в работах О.С. Иссерс и О.А. Плотниковой [Иссерс 2012: 156-172; Плотникова 2007]. Однако, по нашему мнению, она имеет особенности при монологическом развертывании текста, что требует уточнения термина «стратегия провокации». Под провокацией мы понимаем конфликтогенную технологию речевого воздействия, побуждающую адресата к таким действиям, которые могут повлечь за собой социально и лично для него опасные последствия. В данном случае речь идет не о речевых, а о физических действиях, к которым подстрекают адресата.
Отметим специфику говорящего в рассматриваемых условиях. Мы анализируем монологический поликодовый текст, который организует пользователь страницы. Однако говорить об авторе монолога в данном случае нам кажется некорректно, так как он ведет пропаганду с помощью плакатов, создателем которых не является. Его роль состоит в подборе и расположении материала. Поэтому мы обозначим пользователя страницы термином адресант.
2. Материал и методы исследования
Материалом исследования являются креолизованные тексты, размещенные в социальной сети «ВКонтакте» на странице пользователя «Иван Русаков» (https://vk.com/id148108197; дата обращения: 29.09.2016 и 06.04.2017] в количестве 31 штуки. Основной массив в них составляют плакаты, и лишь однажды плакат предваряется развернутым речевым сообщением. На странице обозначена идейная позиция пользователя (по его выражению, место работы] - «русский националист». Идеологию национализма, как обозначает свою платформу «Иван Русаков», он и стремится продвинуть в интернет-пространстве.
Совокупность анализируемых материалов мы рассматриваем как текст, к которому приложимо понятие стратегической коммуникации, по следующим причинам. Все материалы, размещенные на указанной странице, объединяет последовательно проводимая идея, что «малоценные» народы угрожают существованию и благополучию высших наций, т. е.
имеет место целенаправленное воздействие. Кроме того, отдельные части этого текста - плакаты - взаимосвязаны и поддерживают друг друга в смысловом отношении. Причем перед нами текст, погруженный в жизнь, т. е. дискурс, поскольку он многими нитями-ассоциациями связан с современной жизнью и недавним прошлым. Это позволяет считать, что с помощью данных сообщений осуществляется стратегическая коммуникация [Иссерс 2008: 102], направленная на изменение картины мира адресата, и анализировать стратегии и тактики, использованные адресантом.
Исследуемый материал рассматривается в русле коммуникативно-прагматического подхода с учетом социально-культурного контекста, а также используется инструментарий теории речевых актов и, частично, метод словарных дефиниций.
3. Обсуждение
Для реализации стратегии провокации национального конфликта пользователь «Иван Русаков» выбирает следующие тактики. В конфликте сталкиваются как минимум две стороны, и одна из них представляется адресанту правой. Чтобы очертить эти два полюса противостояния, используется тактика размежевания - формируется оппозиция «свой vs. чужой». Натравливание одной стороны на другую следует мотивировать и оправдать. Поэтому по отношению к одной из них используется тактика позитивной презентации, а по отношению к другой - тактика негативной презентации (дискредитации]. Следующий шаг в реализации стратегии провокации национального конфликта - использование тактики мобилизации общественного мнения. Завершает формирование этой стратегии тактика побуждения.
Далее рассмотрим воплощение этих тактик в речи.
3.1. Тактика размежевания направлена на выявление противопоставленных друг другу объектов дискурса.
Основным речевым ходом (РХ), позволяющим отграничить «своих» от «чужих» является выбор номинации. В анализируемых материалах «свои» названы подчеркнуто нейтральным наименованием по национальному признаку: славяне, русские, немцы. В этом отношении значимо и имя пользователя страницы - «Иван Русаков». Конечно, оно нейтрально, но в русской культуре, безусловно, несет ассоциативную положительную нагрузку, и весьма значительную. Иван - это символическое имя русского человека, а фамилия Русаков своими словообразовательными связями усиливает аттракцию имени, фамилии и национальности пользователя страницы, что, видимо, должно вызвать особое доверие со стороны русского адресата.
Для обозначения «чужих» выбраны номинации по национальному, этническому, конфессиональному или расовому признаку: жиды, чурка, хачи, чурбан, еврей, мусульмане, израильтяне, негры, цветные, цыган. Сре-
ди них есть нейтральные обозначения: еврей, мусульмане, израильтяне, негры, цыган. Однако половина этих наименований относится к пейоративной лексике. Так, номинации хачи, чурка, чурбан, не зафиксированные в словарях русского литературного языка, представлены в словарях русского жаргона. Отсутствие слова в литературном языке и принадлежность его к жаргону уже говорят о сниженном характере этой лексической единицы. Но помимо такой сниженности лексемы хач (то же, что хачик), чурка, чурбан имеют в словаре стилистическую промету:
- ХАЧИК, пренебр. 2. Представитель одной из кавказских народностей [Молодежный сленг 2007: 771].
- ЧУРБАН, 1. пренебр. Житель Кавказа, Средней Азии.
- ЧУРКА, 2. пренебр. Азиат, кавказец [там же: 810].
Такая эмоциональная окраска отчетливо ощущается русскоговорящими, причем не только молодыми носителями жаргона.
Наиболее часто в представленных материалах используется слово жиды. Начиная с 30-х гг. ХХ в. толковый словарь русского литературного языка дает этому слову стилистическую помету:
ЖИД, 1. В устах антисемитов - еврей (презр.) [Ушаков 2008].
Слово цветной как наименование лица по расовому признаку также является весьма оскорбительным для человека с небелой кожей.
Другой речевой ход в рамках этой тактики - наведение отрицательной оценки на нейтральное обозначение лица по национальному признаку с помощью контекста, за счет атрибутивов. Кроме того, в развитии у слова контекстной отрицательной оценки важную роль играет характер визуализации представителей упомянутого этноса и использование средств су-праграфемики и топографемики [Баранов 2018: 15-16] в текстовом комментарии к изображению. Так, на одном из плакатов изображение курящих детей цыганской внешности сопровождается текстом: С каждым лай-ком умирает один вонючий грязный цыган. В прилагательных вонючий, грязный негативный семантический компонент входит как в прямое, так и в переносное лексические значения слов. Отрицательная оценочность наименования лица поддерживается и визуально: на плакате изображена группа детей и подростков с неприятными выражениями лиц, они выглядят неаккуратными и неухоженными. Текст на плакате расположен таким образом, что словосочетание вонючий грязный цыган находится под изображением людей, не оставляя сомнения в том, кто именно так охарактеризован.
Другой способ наведения пейоративной семы на нейтральную номинацию - встраивание слова в перечислительный ряд, содержащий наименование реалии, отрицательно оцениваемой значительной частью общества. Этот способ использован в единственном развернутом тексте -стихотворении в форме письма к А. Гитлеру1. В нем европейский мир ха-
1 Здесь и далее сохранена орфография и пунктуация источника.
рактеризуется как «балаган». Это неодобрительное отношение объясняется тем, что всюду негры, геи, мусульмане, что в Европу цветных завозят всех подряд, в то время как там вымирают страны Белой Расы, отмечается безнравственность Западной Европы: мир погряз в разврате и крови. Проиллюстрируем указанный способ наведения негативной семы на нейтральную номинацию следующим примером: всюду негры, геи, мусульмане... Средний член этого перечислительного ряда, сам по себе безоценочный, называет такое явление, к которому в российском обществе относятся неоднозначно, и предосудительное отношение распространяется на окружающие номинации. Затем наведенная отрицательная оценочность словоформ негры и мусульмане усиливается путем имплицирования причинно-следственных отношений между соседними высказываниями: Всюду негры, геи, мусульмане. Мир погряз в разврате и крови. При таком соположении разврат ассоциируется с геями, а кровь? Видимо, с неграми и мусульманами.
Другой РХ, позволяющий дистанцироваться от «чужих», - использование местоимения мы: Мы Русские... В этом случае инклюзивное мы объединяет пользователя страницы и адресата, строго определенного по национальному признаку. Другой пример употребления этой идентификационной формулы дает плакат, видимо, революционных или первых послереволюционных лет, на котором изображено некое животное и замахнувшийся на него георгиевский кавалер в косоворотке, с таким текстом: Подлую скотину - русской хворостиной, чтобы эта гадина больше нам не гадила. (Плакат несколько модернизирован: на животном изображена шестиконечная звезда.) По-прежнему в круг мы включены только русские. Есть один случай расширения этого круга за счет включения в него родового понятия «славяне»: Мы, славяне, платим дань Чечне... Таким образом, оказывается, что среди «своих» есть узкий круг «наиболее своих». За счет этого возникает представление о монолитности «мы», которое будет использовано в другой тактике.
Разграничение «своих» и «чужих» продолжается с помощью тактик презентации - положительной для первой стороны и негативной для другой.
3.2. Тактика позитивной презентации направлена на представление участников коммуникации в привлекательном виде.
Эта тактика создает положительный образ как адресата страницы, так и адресанта, ведь инклюзивным мы они объединены как русские, а другие параметры для пользователя страницы не имеют значения. Для реализации этой тактики используется РХ апелляции к вечным ценностям: Мы Русские, с Нами Бог. Это высказывание имплицирует изначальную правоту «своих», их позицию на стороне добра за счет «присвоения» Бога. Если учесть, что те, кто принадлежит к «своему кругу», автоматически трактуются положительно, пока о них не сообщается негативная ин-
формация (а этого в анализируемых материалах нет), то такой скупой реализации тактики позитивной презентации адресата / адресанта достаточно для целей пользователя «Иван Русаков».
3.3. Тактика негативной презентации (дискредитации) направлена на формирование отрицательного образа объекта, подрыв доверия к нему. Очернение «чужого» - это традиционный прием идеологической борьбы.
Эта тактика представлена гораздо богаче, чем предыдущая, поскольку позволяет демонизировать «чужого», создав образ врага, необходимый для осуществления основной стратегии - провокации национального конфликта. В первую очередь дискредитируются представители кавказских и азиатских национальностей, а также евреи.
Как известно, один и тот же РХ может осуществлять несколько коммуникативных тактик. Тактику негативной презентации «чужого» прежде всего реализуют рассмотренные выше речевые ходы пейоративной номинации и наведения отрицательной оценки на нейтральное наименование объекта с помощью контекста.
Следующий РХ в рамках этой тактики - оскорбление. Он подразумевает нанесение обиды, унижение кого-либо и сопровождается выражением эмоционального состояния вместо приведения доказательств. Оскорбление может быть прямым, т. е. осуществляться непосредственной негативной характеристикой объекта. Традиционное средство, применяемое в этом речевом ходе, - экспрессивная эмоционально сниженная оценочная лексика. Например, на плакате представлены стоящие спиной три молодых человека, у которых на футболках написано Дагестан, Таджикистан и изображен национальный флаг одной их азиатских республик, а в верхней и нижней части постера расположено сообщение: Слишком много дерьма на фотографии. Такое оскорбление отличается особой грубостью, так как подчеркнутое слово в словаре квалифицируется как бранное [Ожегов, Шведова 1999: 162].
Оскорбление наносится и при помощи слов, приобретающих обидную окраску в речи: на плакате под фотографией двух молодых людей кавказской внешности подпись: Планета обезьян. Оскорбительный смысл обусловлен столкновением изображения и текста, которое дает понять, что слово обезьяна употреблено не в своих словарных значениях: 1) млекопитающее отряда приматов или 2) человек, склонный к подражанию другим [Ожегов, Шведова 1999: 426], а метафорически, в смысле «не-человек, тот, кто имеет внешнее сходство с человеком, но на самом деле им не является». Так в сознание адресата внедряется мысль, что по отношению к «чужому» возможны действия, обычно расценивающиеся как аморальные.
Следующий РХ в рамках тактики негативной презентации - навешивание ярлыка на человека, группу людей или событие / процесс. Наиболее типично навешивание ярлыка «геноцид» на миграцию из кавказ-
ских, азиатских или арабских стран, а на самих мигрантов - ярлыка «оккупанты», как это представлено на следующих плакатах:
1] на плакате толпа людей неславянской внешности, заполонивших всю площадь, далеко на заднем плане которой виден собор Василия Блаженного, под изображением подпись: Миграция? Нет, это геноцид коренного русского народа России и замещение его на мигрантов-оккупантов;
2] на плакате изображена счастливая, улыбающаяся арабская семья (мать и дети] на фоне Эйфелевой башни (других людей на плакате нет], а внизу высказывание: ГУМАНИЗМ К ЧУЖОЙ РАСЕ оборачивается геноцидом к своей. Оно размещено в две строки с использованием крупного и более мелкого шрифта, как это представлено выше в записи высказывания. Изображение коррелирует с обеими частями сообщения, причем эксплицитно представлена связь с первой частью, а имплицитно - со второй.
Ярлык «геноцид» может быть прикреплен и на близкие отношения женщины-славянки и мужчины с Кавказа или из Азии, как на следующем плакате: посередине фотография рекламного щита с изображением светловолосой женщины, обнимающей мужчину восточной внешности, рядом с изображением надпись: У любви множество лиц. Народов много, страна одна. А внизу под фотографией щита сообщение: ГЕНОЦИД теперь он выглядит так (такое же, как на плакате, изменение размера шрифта показывает деление надписи на строки]. Воздействие ярлыка «геноцид» усилено средствами супраграфемики и топографемики.
Как представляется, навешивание ярлыка возможно и с помощью генерализованного суждения. Например, в соответствии со сложившимися стереотипами евреев обвиняют в корыстности, склонности к наживе, противопоставляя их по этому параметру русским. Иллюстрацией этого РХ служит плакат, который частично рассматривался выше: под строчками Подлую скотину - русской хворостиной, чтобы эта гадина больше нам не гадила размещена пословица: Где жид, там и взятка - такова его повадка, добавленная к изначальному варианту плаката. Из нее вытекает: все евреи - взяточники. Ярлык навешен.
3.4. Тактика мобилизации общественного мнения. Эта тактика употребляется говорящим, целью которого является изменение существующего положения дел, и может быть представлена следующими речевыми ходами.
РХ очернения представляет собой изображение текущего состояния общества как исключительно негативного. Так, в упомянутом стихотворном письме к А. Гитлеру сказано о катастрофическом состоянии дел в России: вымирают страны белой расы,у нас дела ничуть не краше, что в Москве, что дальше - дело швах, мрет народ, мы, славяне, платим дань Чечне. Последнее высказывание за счет использования слова дань имплицирует смысл, что славяне (русские] порабощены:
ДАНЬ, 1. В старину: подать с населения или налог, взимаемый победителем с побежденных [Ожегов, Шведова 1999: 151].
Такое катастрофическое положение дел нуждается в объяснении. Для этого используется РХ обвинения - приписывания кому-либо вины, признание виновным в чем-либо, а также раскрытие, обнаружение чьих-либо неблаговидных действий. Пользователь страницы объясняет беды Европы и России тем, что там правит ЗОГ (сионистское оккупационное правительство). На другом плакате размещена пословица: На Руси от голоду и воровства не мерли, пока жиды не приперли. Здесь в фокусе внимания как виновные - евреи, и одновременно содержится утверждение о негативном состоянии общества (сейчас на Руси мрут от голода и воровства), которое выводится как речевая импликатура и поддерживает РХ очернения. Итак, у виновных в бедах европейцев и русских явно выраженное национальное «лицо» - это те, кто входит в состав «чужих».
Следующий РХ в рамках рассматриваемой тактики - предупреждение, т. е. предостережение, предваряющее сообщение о возможных событиях, действиях, ситуациях. Классическая конструкция, оформляющая предупреждение, - сложноподчиненное предложение (модель если..., то...), передающее условно-следственные отношения. Однако в речевой практике она может модифицироваться и в нашем материале выступает в измененном виде.
Сдал квартиру чурке - превратил город в аул. Это бессоюзное сложное предложение трансформируется в сложноподчиненное указанной модели: если сдал., то превратил... Союз если может замещаться союзом пока, тем не менее за временными отношениями проглядывают условно-следственные: Не будет порядка, пока ты не станешь порядком (Если ты не станешь порядком (не возьмешься его обеспечивать), то порядка (в стране) не будет).
Усиливает ощущение опасности для общества и такой РХ, как угроза. От предупреждения она отличается тем, что направлена на запугивание, содержит указание на неприятность, зло, которое будет причинено именно адресату. Этот РХ использован на плакате с изображением принесенного в жертву барана, лежащего в луже крови, и надписью: Курбан байрам, когда-нибудь на его месте можешь оказаться и ты! Направленность угрозы непосредственно адресату выражает местоимение ты. Угроза оказывает давление не только на его разум, но и на эмоциональное состояние за счет иконического элемента. Характерно, что на плакатах, содержащих предупреждение, не было изображений, вызывающих страх, жалость или другие угнетающие чувства.
3.5. Тактика побуждения. Подготовив нужным образом сознание адресата, адресант использует тактику, в наибольшей степени обеспечивающую осуществление основной стратегии, - провокации национального конфликта. Под тактикой побуждения понимается призыв к какому-либо
действию, принятию точки зрения. Она реализуется с помощью речевых ходов, которые можно разделить по степени выраженности побуждения.
Имплицитное побуждение содержится в РХ намека. В нашем материале намек создается пропуском слова в сочетании с визуальной «подсказкой» - отсылкой к прецедентному тексту, которые в совокупности с историческими ассоциациями позволяют восстановить пропущенный элемент. Рассмотрим пример. На плакате сцена из мультфильма (вероятно, «Гуси-лебеди»]: русская печь разговаривает с девочкой в национальной русской одежде. В верхней и нижней части плаката расположено высказывание: Надо больше евреев: часть надо больше находится над печью, а часть евреев, выделенная крупным шрифтом, - под изображением печи. Судя по расположению действующих лиц, говорит печь, значит, пропущенное в высказывании слово (глагольная часть сказуемого] принадлежит ей. В сказке печь произносит: Съешь моего ржаного пирожка!, значит, пропущен глагол есть. Если учитывать более вероятные исторические ассоциации (Великая Отечественная война / Вторая мировая война] между понятиями печь и еврей, образуется ряд: концлагерь, жечь, убивать, уничтожать, ликвидировать и под. Тогда, предположительно, пропущен один из следующих глаголов: жечь, убивать, уничтожать, ликвидировать. Но в любом случае общей семой у глаголов жечь, убивать, уничтожать, ликвидировать и есть является сема уничтожать, наименее очевидная в глаголе есть [Ожегов, Шведова 1999: 188, 193, 326, 821, 834]. Слово есть употреблено в сказке в значении 1. 'Принимать пищу, употреблять в пищу' [там же: 188]. Употреблять продукт в пищу - значит делать так, чтобы его больше не существовало, уничтожать. Не случайно сема 'уничтожать' эксплицирована во втором значении слова есть: 2. 'Разрушать химически' [там же]. В результате возникает имплицитное утверждение, что надо уничтожать больше евреев.
Но является ли такое утверждение побуждением? Его нельзя отнести к репрезентативам, так как, во-первых, они ориентированы от действительности к высказыванию и имеют целью отразить положение дел в мире. Во-вторых, высказывание-репрезентатив можно оценить как истинное или ложное [Серль 1986: 181]. Рассматриваемое утверждение не соответствует этим критериям. В то же время директив ориентирован от высказывания к действительности, чтобы привести ее в соответствие со сказанным. Он выражает волеизъявление разной степени интенсивности и реализуется обычно в побудительном предложении. Но предписание можно передать и с помощью инфинитива, вводимого наречием со значением долженствования, например, наречия надо, как оно и выражено в анализируемом утверждении.
Намек можно сделать соположенными простыми предложениями, между которыми имеются причинно-следственные отношения, не оформленные с помощью союза. Адресат должен установить их сам: Еврей - это
вам не феникс. Сам по себе не загорится. Эксплицировать эти отношения позволяет следующая трансформация: Поскольку еврей., то (следовательно) сам по себе... Учитывая, что рядом размещен плакат, побуждающий жечь евреев, понимаем, что адресату навязывается скрытый дедуктивный вывод: поскольку еврей сам по себе не загорится, ему следует в этом помочь.
Однако часто побуждение в наших материалах выражено эксплицитно и представляет собой РХ призыва со значением по глаголу:
ПРИЗВАТЬ, 1. Позвать, пригласить, потребовать явиться или делать что-н. [Ожегов, Шведова 1999: 591].
Он реализуется в двух вариантах: РХ вербального призыва с опорой на изображение и РХ вербального призыва без опоры на изображение.
Рассмотрим реализацию РХ вербального призыва с опорой на изображение в тактике побуждения. Его грамматический показатель - побудительное предложение с глаголом совместного действия. Выше показано, что использование инклюзивного мы создает впечатление монолитной группы, в которую входит адресант сообщений и его строго определенный адресат. За счет эксплуатации этого впечатления происходит «скольжение смысла» в результате изменения наполнения мы (нарушение закона тождества). Так, на одном из плакатов на переднем плане изображен кельтский крест, а за ним человек в камуфляже и балаклаве, поднявший руку в фашистском приветствии. Над его головой призыв: Идем с нами. Теперь у мы другое наполнение: визуальный ряд дает понять, что это не просто русские, а неонацисты. И адресат оказывается втянутым в это мы.
Другой плакат призывает участвовать в протестных мероприятиях: на переднем плане кричащий человек в балаклаве и балахоне, вскинувший руки в призыве, на фоне толпы людей с факелами, заполонившей площадь. Детали городского пейзажа позволяют понять, что это Манежная площадь в Москве, и отсылают к прецедентным событиям декабря 2010 г. Под изображением призыв: А давайте снова соберемся. Внизу дата - 05.11.2017.
В рассмотренных случаях реализация нужного побуждения только языковыми средствами невозможна. Именно изображение придает запланированный смысл безобидным призывам.
Перейдем к реализации РХ вербального призыва. В наших материалах такое побуждение направлено непосредственно адресату, отсюда использование местоимения ты и формы глагола 2-го лица ед. числа при отсутствии обращения:
1. Вооружайся! У тебя ЗОЖ? А у чурбана нож! Не будь терпилой!
2. Бери топор! Встречай гостей с гор!
В этих призывах адресату ясно обозначен «враг», против которого надо вооружиться, следовательно, их можно квалифицировать как открытое подстрекательство к конфликту на национальной почве.
Итак, анализ убеждает, что в текстах, представленных на странице пользователя «Иван Русаков» использованы разнообразные коммуникативные тактики, реализующие стратегию провокации национального конфликта.
4. Выводы
Нарастающая поликодовость современных текстов [Лихачев 2018: 62] обязывает анализировать для их понимания и истолкования средства различных семиотических кодов.
Исследование показало, что пользователь «Иван Русаков» оперирует набором тактик, характерных для разных типов дискурса, но прежде всего политического [Михалева 2009; Дмитриева 2018]: тактиками размежевания, позитивной и негативной презентации, мобилизации общественного мнения, побуждения. Эти тактики могут реализовывать различные стратегии, в нашем случае они ведут к провокации национального конфликта. Таким образом, коммуникативные тактики практически универсальны, специфичен продукт, который они формируют.
В проанализированных материалах существенную роль в реализации коммуникативной стратегии играют иконические, супраграфемные и топографемные элементы, которые использованы в двенадцати случаях против десяти, где воздействие осуществляется вербальными средствами.
Поликодовый характер реализации стратегий и тактик более эффективен, поскольку обеспечивает воздействие на сознание адресата по двум каналам - рациональному и эмоциональному.
Список литературы
Баранов А.Н. Метаязыки описания невербальной составляющей комбинированных текстов для целей лингвистической экспертизы // Коммуникативные исследования. 2018. № 3 (17). С. 9-36. DOI 10.25513/2413-6182.2018.3.9-36. Дмитриева А.В. Коммуникативные стратегии и тактики в видеотекстах французской политической рекламы // Коммуникативные исследования. 2018. № 3 (17). С. 96-113. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.3.96-113. Исаенко А.А. Анализ креолизованных рекламных текстов в аспекте формирования вторичной языковой личности // Речевая коммуникация в современной России: материалы III Междунар. конф. (Омск, 27-30 июня 2013 г.): в 2 т. / под ред. О.С. Иссерс. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2013. Т. I. С. 200-209. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: монография.
М.: Издательство ЛКИ, 2008. 284 с. Иссерс О.С. Люди говорят... Дискурсивные практики нашего времени: монография. Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2012. 275 с. Лихачев С. В. Коммуникативные аспекты функционирования гибридных текстов // Коммуникативные исследования. 2018. № 3 (17). С. 47-65. DOI 10.25513/2413-6182.2018.3.47-65. Михалева О.Л. Политический дискурс: специфика манипулятивного воздействия. М.: Либроком, 2009. 251 с.
Молодежный сленг: толковый словарь: Более 12000 слов; свыше 3000 фразеологизмов. М.: Астрель: АСТ, 2007. 912 с.
Морева А.Д. Коммуникативные стратегии и тактики в медиажанре литературной рецензии (на материале «Литературной газеты»): дис. ... канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2015. 280 с.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. 4-е изд., дополненное. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
Плотникова О.П. Стратегии контроля диалогического взаимодействия в интервью: дис. ... канд. филол. наук. Омск, 2007. 180 с.
Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. Вып. 17. М.: Просвещение, 1986. С. 151-169.
Сковородников А.П. О необходимости разграничения понятий «риторический прием», «стилистическая фигура», «речевая тактика», «речевые жанры» в практике терминологической лексикографии // Риторика - Лингвистика: сб. ст. Вып. 5. Смоленск: СГПУ, 2004. С. 5-11.
Татарникова Н.М. Креолизованный текст как способ пропаганды в интернет-коммуникации // Коммуникативные исследования. 2017. № 3. С. 114-124. DOI: 10.25513/2413-6182.2017.3.114-124.
Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка: 180000 слов и словосочетаний. М.: Альта-Принт [и др.], 2008. 1239 с.
Шамина Е.А. Явление креолизации в современном русскоязычном рекламном дискурсе // Речевая коммуникация в современной России: материалы I Ме-ждунар. конф. (Омск, 27-30 июня 2011 г.): в 2 т. / под ред. О.С. Иссерс. Омск: Вариант-Омск, 2011. Т. 2. С. 97-102.
Яковлева Е.А. Юрислингвистика: креолизованный текст как объект экспертизы // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Иску-ствоведение. 2013. № 1 (292). С. 157-163.
Источники
Тексты, размещенные в социальной сети «ВКонтакте» на странице пользователя «Иван Русаков». URL: https://vk.com/id148108197 (даты обращения: 29.09.2016 и 06.04.2017).
References
Baranov, A.N. (2018), Metayazyki opisaniya neverbal'noш sostavlyayushchei kombini-rovannykh tekstov dlya tselei lingvisticheskoi ekspertizy [Metalanguages for describing of nonverbal component of combined texts for purposes of forensic linguistics]. Communication Studies, No. 3 (17), pp. 9-36. DOI: 10.25513/24136182.2018.3.9-36. (in Russian)
Dmitrieva, A.V. (2018), Communikativnye strategii i taktiki v videotekctakh frant-suzskoi politicheskoi reklamy [Communication strategies and tactics in French political advertising videotexts], Communication Studies, No. 3 (17), pp. 96-113. D0I:10.25513/2413-6182.2018.3.96-113. (in Russian)
Isaenko, A.A. (2013), Analiz kreolizovannykh reklamnykh tekstov v aspekte formiro-vaniya vtorichnoi yazykovoi lichnosti [The analys is of creolized texts of advert
ising in the formation of secondary language personality], Speech Communication in Modern Russia, Materials of the 3rd International Conference (Omsk, June 27-30, 2013), in 2 volumes / Issers O.S. (Ed.), Omsk, OmSU Publ., Vol. 1, pp. 200-208. (in Russian) Issers, O.S. (2008), Kommunikativnye strategii i taktiki russkoi rechi [Communicative strategies and tactics of Russian speech], Moscow, LKI Publ., 288 p. (in Russian)
Issers, O.S. (2012), Lyudi govoryat... Diskursivnyye praktiki nashego vremeni [People say ... Discursive practices of our time], Omsk, Omsk State University Publ., 276 p. (in Russian)
Likhachev, S.V. (2018), Communikativnye aspekty funktsionorovaniya gibridnykh tekstov [Communicative aspects of the hybrid texts functioning], Communication Studies, No. 3 (17), pp. 47-65. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.3.47-65. (in Russian)
Mikhaleva, O.L. (2009), Politicheskii diskurs: spetsifka manipulyativnogo vozdeistviya [Political discourse: specificity of manipulative influence], Moscow, Librokom Publ., 256 p. (in Russian) (2007), Molodezhnyy sleng: tolkovyi slovar' [Youth slang: explanatory dictionary of
youth slang], Moscow, Astrel: AST Publ., 910 p. (in Russian) Moreva, A.D. (2015), Kommunikativnye strategii i taktiki v mediazhanre literaturnoi retsenzii (na materiale «Literaturnoi gazety») [Communicative strategies and tactics in the media genre of the literary review (on the material of "Literary newspaper'')], Dissertation, Nizhniy Novgorod, 280 p. (in Russian) Ozhegov, S.I., Shvedova, N.Yu. (1999), Tolkovyi slovar' russkogo yazyka [Explanatory Dictionary of the Russian Language], Moscow, Azbukovnik Publ., 944 p. (in Russian)
Plotnikova, O.V. (2007), Strategii kontrolya dialogicheskogo vzaimodeistviya v in-terv'yu [Control strategies of Dialogic interaction in the interview], Dissertation, Omsk, 180 p. (in Russian) Searle, J.R. (1986), Chto takoye rechevoi akt? [What is a speech act?], Novoe v za-rubezhnoi lingvistike [New in foreign linguistics], Iss. 17, Moscow, Progress Publ., pp. 151-194. (in Russian) Shamina, E.A. (2011), Yavlenie kreolizatsii v sovremennom russkoyazychnom reklam-nom discurse [The phenomenon of creolization in modern Russian advertising discourse], Speech Communication in Modern Russia, Materials of the 2nd International Conference (Omsk, June 27-30, 2011), in 2 volumes / Issers O.S. (Ed.) Omsk, Variant-Omsk Publ., Vol. 2, pp. 97-102. (in Russian) Skovorodnikov, A.P. (2004) O neobkhodimosti razgranicheniya ponyatii «ritoricheskii priyem», «stilisticheskaya figura», «rechevaya taktika», «rechevye zhanry» v praktike terminologicheskoi leksikografii [About need of differentiation of concepts "rhetorical reception", "stylistic figure", "speech tactics", "speech genres" in practice of terminological lexicography], Rhetoric - Linguistics, collection of articles, Iss.5, Smolensk, Smolensk state pedagogical university Publ., pp. 5-11. (in Russian).
Tatarnikova, N.M. (2017), Kreolizovannyi tekst kak sposob propagandy v internet-kommunikatsii [A creolized text as a way of propaganda in the Internet commu-
nication (on the material of linguistic expert exam ination of the text)], Communication Studies, No. 3 (13), pp. 114-124. DOI: 10.25513/2413-6182.2017.3.114124. (in Russian)
Ushakov, D.N. (2008), Bol'shoi tolkovyi slovar' sovremennogo russcogo yazyka [Large explanatory dictionary of modern Russian language], Moscow, Alta Print Publ. [et al.], 1239 p. (in Russian) Yakovleva, E.A. (2013), Yurislingvistika: kreolizovannyi tekst kak obyekt ekspertizy [Law linguistics: creolized text as an object of examination]. CSU Bulletin, No. 1 (292), pp. 157-163. (in Russian)
Sources
Texts posted on the social network "Vkontakte" on the user page "Ivan Rusakov''. Available at: https://vk.com/id148108197_(accessed: 29.09.2016 h 06.04.2017).
COMMUNICATIVE STRATEGIES AND TACTICS OF INCITEMENT OF ETHNIC HATRED ON THE INTERNET
N.M. Tatarnikova
Bratsk State University (Bratsk, Russia)
Abstract: The article analyzes the communicative strategies and tactics used in ideological propaganda on the Internet through polycode (creolized) texts. The material for the study were posters on the page of the user positioning himself as a Russian nationalist. The material is studied in the context of communicative and pragmatic approach to speech activity. It is established that to implement the strategy of provocation of the national conflict the addressee uses communicative tactics of delimitation, positive and negative presentation, mobilization of public opinion and motivation. The author notes that such tactics are typical not only for ideological, but also for other types of discourse, primarily political, but they can also form different products, i.e. implement different communication strategies. In the process of strategy and tactics analysis the author emphasizes the interaction of means of different semiotic codes. It is shown that various means of visualization, supporting a verbal statement, can form the sense which is inconvenient for the addressee to express by means of speech. The iconic component of the poster affects not only the rational, but also the emotional sphere of the addressee, thereby having a stronger impact on him. As a result, it is concluded that the polycode text is more effective as a means of propaganda than the written text.
Key words: polycode (creolized) text, communicative strategy, communicative tactics, Internet communication, propaganda.
For citation:
Tatarnikova, N.M. (2019), Communicative strategies and tactics of incitement of ethnic hatred on the Internet. Communication Studies (Russia), Vol. 6, no. 2, pp. 435-450. DOI: 10.25513/2413-6182.2019.6(2).435-450. (in Russian)
About the author:
Tatarnikova, Natalia Mikhailovna, Dr., Associate Professor of Low and Philosophy Chair
Corresponding author:
Postal address: 40, Makarenko ul., Bratsk, 665709, Russia E-mail: tatarnikova.nm@gmail.com Received: November 12, 2018 Revised: November 30, 2018 Accepted: April 23, 2019
