CC BY-NC
30Международное право и международные организации / International Law and International Organizations
Правильная ссылка на статью:
Аничкин Е.С., Серебряков А.А. — Коммуникативные и образовательные факторы, препятствующие развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между странами Шанхайской организации сотрудничества // Международное право и международные организации / International Law and International Organizations. - 2020. - № 2. DOI: 10.7256/2454-0633.2020.2.32882 URL: https://nbpublish.com'llbrary_read_article.plp? id=32882
Коммуникативные и образовательные факторы, препятствующие развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между странами Шанхайской организации сотрудничества
Аничкин Евгений Серегевич
доктор юридических наук
доцент, заведующий кафедрой трудового, экологического права и гражданского процесса, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Алтайский
государственный университет»
656049, Россия, Алтайский край, г. Барнаул, пр-кт Социалистический, 68, каб. 202а
Серебряков Андрей Александрович
старшей преподаватель, кафедра гражданского права, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Алтайский государственный университет»
656049, Россия, Алтайский край, г. Барнаул, пр-кт Социалистический, 68, каб. 415
Статья из рубрики "Региональные объединения и союзы"
DOI:
10.7256/2454-0633.2020.2.32882
Дата направления статьи в редакцию:
18-05-2020
Дата публикации:
20-05-2020
Аннотация.
Одним из важных направлений развития Шанхайской организации сотрудничества стало международное научное и научно-техническое сотрудничество. Однако данный вектор представляется недостаточно развитым. В основе этого кроются не только правовые, организационные или финансовые проблемы, но и факторы, влияющие на коммуникацию субъектов сотрудничества в научной и научно-технической сферах, а также
определяющие доступность и мобильность рынка знаний. В данном случае речь идет о языке научного общения, используемого при осуществлении международной научной и научно-технической коллаборации (коммуникативные факторы), и о развитии образования и академической мобильности (образовательные факторы) в странах Шанхайской организации сотрудничества. Методологическую основу исследования составили такие методы познания как анализ, синтез, дедукция, индукция, формально-юридический метод, сравнительно-правовой метод, методы панельного исследования и многомерного анализа и др. Проведенное исследование позволило прийти к выводу, что эффективность международного научного и научно-технического сотрудничества между странами Шанхайской организации сотрудничества во многом снижается из-за противоречивой политики и нормативно-правового регулирования как в отношении используемого языка в сфере научной и научно-технической коммуникации, так и в отношении развития высшего образования и академической мобильности между странами Шанхайской организации сотрудничества. Авторы заключают, что необходима дальнейшая унификация национального законодательства государств-членов Шанхайской организации сотрудничества по вопросам использования того или иного языка как средства международного научного общения, требований к подготовке научных кадров, создания актуальных программ академической мобильности студентов, разработки общепризнанных образовательных стандартов.
Ключевые слова: Шанхайская организация сотрудничества, международное сотрудничество, научно-техническое сотрудничество, высшее образование, научная коммуникация, академическая мобильность, Университет ШОС, инновационная деятельность, наука, научное сотрудничество
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ (научный проект № 18-2915011 «Принципы, источники и особенности правового регулирования международного научного и научно-технического сотрудничества и международной интеграции в области исследований и технологического развития в России и зарубежных странах Шанхайской организации сотрудничества»).
Введение. При оценке эффективности международного сотрудничества в отдельных сферах в первую очередь, как правило, анализируются экономические и политические факторы, а также состояние нормативного правового регулирования соответствующих отношений. Вместе с тем, не меньшее значение могут иметь обстоятельства, кажущиеся, на первый взгляд, второстепенными. Представляется, что для развития научного и научно-технического сотрудничества такими не совсем очевидными факторами выступают язык, на котором осуществляется общение (коммуникативный фактор), а также состояние высшего образования, одна из основных задач которого состоит в подготовке высококвалифицированных кадров, в том числе научных и научно-технических (образовательный фактор). Данные факторы лежат в глубине многих проблем, в том числе экономического и правового характера. Полагаем, что выявление и учёт коммуникативных и образовательных барьеров и дисбаланса в странах Шанхайской организации сотрудничества (далее - ШОС) позволит разработать эффективную стратегию развития научного и научно-технического сотрудничества в рамках данной региональной организации, что обуславливает актуальность исследования. Несмотря на достаточное количество исследований, посвященных отдельным странам ШОС, работы, посвященные комплексному исследованию коммуникативных и образовательных проблем развития международного научного и научно-технического сотрудничества между данными государствами, отсутствуют.
Указанное обстоятельство определяет целесообразность и научную новизну настоящего исследования.
Цель исследования заключается в выявлении и анализе коммуникативных и образовательных факторов, препятствующих развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между странами Шанхайской организации сотрудничества. В качестве основных задач работы определены изучение международных соглашений ШОС, национального законодательства стран ШОС для определения языков используемых в качестве средства научного общения в указанных государствах; оценка эффективности использования рабочих языков ШОС в сфере научного и научно-технического сотрудничества; определение распространенности высшего образования среди населения стран ШОС; изучение основных направлений академической мобильности в странах ШОС; формулирование предложений по устранению выявленных в ходе исследования коммуникативных и образовательных факторов, препятствующих развитию научного и научно-технического сотрудничества между странами ШОС.
Теоретическая и практическая значимость работысостоит в том, что она освещает малоизученные проблемы развития научного и научно-технического сотрудничества, которые оказывают существенное воздействие, как на национальную научно-техническую политику, так и на международное взаимодействие между странами ШОС. Кроме того, в работе содержаться выводы, которые могут быть использованы при совершенствовании международного правового регулирования в научной и научно-технической сфере, а также в целях гармонизации и унификации национального законодательства стран ШОС.
Методологическую основу исследования составили такие методы познания как анализ, синтез, дедукция, индукция, формально-юридический метод, сравнительно-правовой метод, методы панельного исследования и многомерного анализа и др. В частности, сравнительно-правовой метод был использован в целях проведения сравнительного анализа как национального законодательства стран ШОС, так и международных соглашений государств-членов ШОС в сфере научного и научно-технического сотрудничества по вопросу использования национальных языков ШОС в сфере научного сотрудничества. Применение методов панельного исследования и многомерного анализа позволило оценить эффективность использования национальных языков ШОС в сфере научного взаимодействия, определить распространенность высшего образования среди населения стран ШОС (в том числе по уровням магистратуры и докторантуры), основные направления международной академической мобильности в государствах-членах ШОС.
Коммуникативные факторы. Язык является важным средством коммуникации,
определяющим не только традиции и ценности, связанные с групповой идентичностью [1х
с 405"", но и выступающим инструментом, который обеспечивает международный дискурс. ШОС объединяет восемь государств с богатыми культурными и языковыми традициями. Однако доминирующими языками в этом региональном объединении следует признать русский и китайский. В соответствии со ст. 20 Хартии Шанхайской организации сотрудничества официальными и рабочими языками ШОС являются русский и китайский
языки Они же признаются рабочими языками при осуществлении сотрудничества в области образования (ст. 17 Соглашения между правительствами государств-членов
Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области образования) в сфере культуры (ст. 17 Соглашение между правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области культуры) а
также при осуществлении сотрудничества в научной и научно-технической сфере (ст. 10 Соглашения между правительствами государств-членов Шанхайской организации
сотрудничества о научно-техническом сотрудничестве) J5!. Представляется, что такой выбор обусловлен тем, что русский язык широко распространен на постсоветском пространстве и активно используется в пяти странах ШОС. В Российской Федерации русский язык является официальным. В Республике Казахстан в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально
употребляется русский язык (ст. 7 Конституции Республики Казахстан)^ В Республике Таджикистан русский язык является языком межнационального общения (ст. 2
Конституции Республики Таджикистан) [7]. В Кыргызской Республике в качестве официального употребляется русский язык (ст. 10 Конституции Кыргызской Республики)
Í81. В Республике Узбекистан до 1995 г. русский язык признавался языком межнационального общения, но в настоящее время официального статуса он не имеет. Вместе с тем, по некоторым данным около трети населения Узбекистана используют
русский язык в качестве средства общения, в том числе в деловой среде i91. Применительно к китайскому языку достаточно отметить тот факт, что на нем говорят 1,311 млн. человек i101.
Однако эффективность использования русского и китайского языков как инструментов научной коммуникации вызывает некоторые сомнения. С 2017 г. членами ШО С стали Республика Индия и Республика Пакистан, в которых ни русский язык, ни китайский язык не имеют столь широкого распространения. Более того, в обоих указанных государствах вторым официальным языком является английский [11; 12]. Именно английский язык в настоящее время принято считать языком международной науки -t13———35—14—15]. Благодаря его восприятию в качестве lingua franca в сфере научной коммуникации многие национальные государства-члены ШО С прилагают значительные усилия для распространения практики использования английского языка в научной среде (в том
числе, Индия U^I, Россия ^^ и Китай --18!). Таким образом, выстраивание официальной международной научной коммуникации между странами ШОС на русском и китайском языках сталкивается с противоречивой внутренней политикой государств, направленной на поощрение научной и научно-технической коллаборации преимущественно на английском языке.
Другой вопрос состоит в том, насколько готовы другие государства-члены ШОС использовать русский и китайский языки в качестве средства коммуникации при осуществлении международного научного и научно-технического сотрудничества. Полагаем, что китайский язык в меньшей степени походит для этой роли. Несмотря на его распространенность в мире (что в большей степени определяется национальным признаком), китайский язык считается сложным для изучения и на его освоение требуется затратить, в среднем, в два раза больше времени, чем на любой европейский язык.
И спользование русского языка в качестве lingua franca научного и научно-технического сотрудничества между странами ШОС представляется более перспективным. Так, согласно данным исследования, проведенного Государственным институтом русского языка им. А.С. Пушкина к государствам с повышенным спросом на программы изучения русского языка и русскоговорящих специалистов относятся, в частности, Индия, Китай, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан. Однако количество образовательных учреждений с возможностью изучения русского языка в них существенно разнится
МОКДварОДнОё 3ipi2§2 0.2|§>Д>2ародные организации / International Law and International Organizations, 2020 - 2 (Диаграмма 1.).
Диаграмма 1.
Количество образовательных учреждений с возможностью изучения русского языка в
странах ШОС ^
Анализ представленных данных позволяет сделать вывод, что в таких странах как Китай, Индия и Пакистан реальные возможности использования русского языка в качестве основного средства коммуникации при международном научном и научно-техническом сотрудничестве остаются невысокими. Кроме того, статистика использования русского языка в научных публикациях в Web of Science в 2007-2016 гг. свидетельствует о том, что значительная часть работ создана авторами из России и некоторых постсоветских государств (более 50 %) -t2^.
Таким образом, основным коммуникативным препятствием развития научного и научно-технического сотрудничества между странами ШОС является отсутствие общепринятой политики использования и продвижения наиболее распространенных языков государств-членов ШОС (русского и китайского) в качестве средств международной научной коммуникации и делового общения.
Образовательные факторы. Одним из основополагающих факторов, определяющих устойчивое научное и научно-техническое развитие, является высшее образование. Наличие действенной системы подготовки высококвалифицированных кадров для сферы науки и инноваций является залогом успешного научного и технологического развития
государства ———32]. В связи с этим, представляется важным провести анализ обеспеченности населения стран ШОС высшим образованием. Сопоставление данных о доле населения в возрасте старше 15 лет, имеющих законченное высшее образование, по отдельным странам ШОС (данные за 2010 г., см. Диаграмму 2.) позволяет сделать вывод, что наиболее образованным является население России (24,74%), Казахстана (14,03%) и Киргизии (9 %). При этом средняя обеспеченность высшим образованием в странах ШОС составляет 9,07 %. Для сравнения аналогичный показатель среди государств Европейского Союза составляет 13,91 %. Хотя в современных исследованиях
отмечается проблема переизбытка высшего образования I22!, представляется, что для большинства стран ШОС она пока не является актуальной. Это объясняется тем, что указанные государства имеют значительный потенциал для роста экономики знаний, а это, в свою очередь, требует существенного увеличения числа высококвалифицированных кадров.
Диаграмма 2.
Доля населения с законченным высшим образованием в странах ШОС (2010 г.)
Более свежие данные (2013-2018 гг.) показывают, что в большинстве стран ШОС увеличивается число учащихся, поступивших в высшие учебные заведения в течение пяти лет после окончания средней школы (Диаграмма 3.). Исключение составляют Киргизия, где за пятилетний период произошел шести процентный спад, и Пакистан, где за пятилетний период динамика фактически отсутствует (колебания не превышает процента). За 2018 г. средний показатель по странам ШОС составил 38,3 %. Однако этот показатель в 2-2,5 раза ниже по сравнению с европейскими и североамериканскими странами.
Диаграмма 3.
Доля учащихся в высших образовательных учреждениях в странах ШОС
(в процентном отношении от численности населения, окончившего среднюю школу в
течение пяти лет)
Однако анализ численности выпускников высших учебных заведений стран ШОС свидетельствует о том, что только Китай обеспечивает существенный прирост (для России и Таджикистана приведены данные за 2017 г., Диаграмма 4.). В большинстве государств количество выпускников ВУЗов в 2017/2018 годах существенно не изменилось по отношению к 2013 г. А в таких странах как Индия и Россия даже
уменьшилось. Российская Федерация на протяжении всего исследуемого пятилетнего периода демонстрирует отрицательную динамику (минус 13,75 % по отношению к 2013 году).
Диаграмма 4.
Количество выпускников высших образовательных учреждений в некоторых странах ШОС
(2013-2018 гг.)
Анализ количества выпускников ВУЗов по уровням образования в странах ШОС также не демонстрирует выдающейся динамики (Диаграмма 5 (для России приведены данные за 2017 г., для Казахстана приведены данные за 2014 г.) и Диаграмма 6 (для России и Таджикистана приведены данные за 2017 г.)). В большинстве государств наблюдается либо небольшой рост, либо незначительный спад. Худшие показатели у Российской Федерации. За период с 2013 по 2017 гг. в этой стране существенно снизилось количество выпускников по программам магистратуры (минус 68,6 %). По программам докторантуры и её эквивалента снижение за период с 2013 по 2017 гг. в России с о с та в ило 25 % .
Диаграмма 5.
Количество выпускников высших образовательных учреждений по образовательным программам уровня магистратуры (ISCED 7 programmes) в некоторых странах ШОС -t24
Диаграмма 6.
Количество выпускников высших образовательных учреждений по образовательным программам уровня докторантуры (ISCED 8 programmes) в некоторых странах ШОС
Кроме этого, для развития международного научного и научно-технического сотрудничества важной представляется оценка основных направлений академической мобильности. Обучение за рубежом может способствовать развитию в будущем международных научных контактов и стимулировать создание научных коллективов, включающих представителей различных государств. Однако данные о количестве студентов из стран ШО С обучающихся в зарубежных ВУ Зах свидетельствует о том, что основными направлениями академической мобильности для ведущих стран ШО С являются Европа, Северная Америка, Австралия. Так, всего за рубежом китайских студентов в 2017/2018 гг. обучалось 928 090 студентов. Наиболее популярными направлениями обучения стали США (321 625 человек или 34,65 %), Австралия (128 498
человек или 13,84 %) и Великобритания (96 543 или 10,4 %) ^^^ Вместе с тем, в указанный период в России обучалось лишь 1,28 % китайских студентов, обучающихся за рубежом. При том что в России обучается больше всего студентов из Китайской Народной Республики в сравнении с другими странами ШОС (Диаграмма 7.).
Диаграмма 7.
Количество студентов из Китая, обучающихся в странах ШОС (2017/2018 гг.)
Количество студентов из России, обучающихся в других странах, в исследуемый период
составило 56 659 человек. Больше всего студентов обучалось в Китае (16 197 человек или 28,58 %) в Германии (9 620 человек или 16,97 %), Чехии (5 979 человек или 10,55
%) В то же время в остальных странах ШОС обучалось менее 6 % студентов из
Российской Федерации (Диаграмма 8).
Диаграмма 8.
Количество студентов из России, обучающихся в странах ШОС (2017/2018 гг.) [25; 26]
В Индии 332 033 студентов обучались в зарубежных странах в 2017/2018 гг. Из них в США - 142 618 человек (42,95 %), в Австралии - 51 976 человек (15,65 %), в Канаде -
32 616 человек (9,8 %) [25]. Однако на страны ШОС приходится только 10,3 % студентов из Индии, большая часть из которых приходится на Китай (49 %) (Диаграмма 9).
Диаграмма 9.
Количество студентов из Индии, обучающихся в странах ШОС (2017/2018 гг.) [25; 26]
Анализ академической мобильности студентов из Пакистана показывает, что из 53 023 человек, обучающихся за рубежом, 10 067 человек выбрали местом для получения высшего образования Австралию (18,98 %), 6 915 человек - США (13,04 %), 15 654 человек - Китай (29,52 %) —26]. В остальные страны ШОС поток пакистанских студентов остается ничтожно малым.
Однако ситуация в корне меняется при исследовании данных студенческой мобильности
из стран ШОС - бывших советских республик (Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан). Во всех вышеприведенных странах основной поток образовательной миграции направлен на Российскую Федерацию: Казахстан - 77 %; Киргизия - 48,45 %;
Таджикистан - 71,87 %; Узбекистан - 59,62 % [25, 261. Данное обстоятельство может быть объяснено как историческими факторами (вхождение в состав СССР и, как следствие этого, схожесть образовательных систем), тесными экономическими связями (например, все указанные государства являются членами СНГ, а Казахстан и Киргизия входят в состав Евразийского экономического союза), языковыми факторами (во всех выше приведенных государствах русский язык широко распространен). Вместе с тем, в иные государства-члены ШОС (особенно Индия, Узбекистан, Таджикистан) поток студенческой мобильности направлен слабо.
Таким образом, анализ академической мобильности в странах ШОС позволяет выделить ряд особенностей. Первая состоит в том, что своеобразными центрами притяжения студентов для получения высшего образования среди государств-членов ШОС являются Россия (для таких стран как Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан) и Китай (для таких стран как Россия, Пакистан, Индия). Вторая особенность заключается в том, что Китай, Индия и Россия достаточно сильно ориентированы на такие регионы как Европа, Северная Америка и Австралия. Третья особенность проявляется в том, что в настоящее время академическая мобильность между странами ШОС развита очень слабо, что создает существенное препятствие на пути передачи научных знаний.
Отчасти решением вышеобозначенной проблемы должно было стать создание сетевого университета ШОС. Однако до настоящего времени не устранены основные причины, препятствующие появлению единого образовательного пространства между странами ШОС. Среди них называют отсутствие единой нормативной базы, регулирующей вопросы взаимного признания совместных документов о получении высшего образования; отсутствие унифицированных образовательных стандартов по программам высшего образования, признаваемых всеми странами ШОС; технические причины, затрудняющие использование современных образовательных электронных сред; отсутствие
согласованного механизма совместного финансирования образовательных программ I27!. Кроме того, в научной литературе отмечаются и иные проблемы, среди которых: недостаточное информирование об образовательных программах Университета ШОС; неравенство между высшими учебными заведениями стран ШОС при реализации образовательных программ; однообразие программ обмена студентами; отсутствие устойчивых научных и образовательных связей с зарубежными образовательными учреждениями; кадровые проблемы и несовершенство учебных планов [28, с 493-4941.
Вышеописанные особенности и проблемы образовательной сферы в странах ШОС позволяют выделить следующие образовательные факторы, препятствующие развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между государствами-членами ШОС. Первым фактором является невысокая доля населения в странах ШОС с высшим образованием (за исключением Российской Федерации). Второй фактор состоит в том, что в большинстве стран ШОС отсутствует существенная положительная динамика по количеству выпускников по программам магистратуры и докторантуры, а в отдельных странах произошел существенный спад (например, Россия). Третий фактор определяется неравномерной академической мобильностью между странами ШОС.
Заключение. Проведенный анализ коммуникативных и образовательных факторов, препятствующих развитию международного научного и научно-технического сотрудничества меду странами ШОС, позволяет сформулировать следующие основные
направления устранения выявленных проблем. Для преодоления коммуникативных барьеров, выражающихся в отсутствии ясной политики в отношении языков ШОС, необходимо учитывать, что в настоящее время общепринятым языком международного научного общения является английский. На это ориентирована и национальная научная политика государств-членов ШОС. Кроме того, закрепление в международных соглашениях о научном и научно-техническом сотрудничестве в рамках ШОС в качестве рабочих языков только русского и китайского сокращает коллаборативные возможности в сфере науки и инновации новых членов ШОС - Индии и Пакистана, где английский язык является вторым официальным языком. Следовательно, оправданной представляется необходимость нормативного закрепления английского языка в качестве одного из рабочих языков в сфере научного и научно-технического сотрудничества между станами ШОС. Однако это не означает умаление национальных языков государств-членов ШОС. Полагаем, что с учетом численности населения стран ШОС, говорящих на русском и китайском языках, важно всячески поддерживать образовательное и научное общение с их использованием. Но для этого требуется выработать совместную политику по их активному использованию в научной и научно-технической сферах с участием представителей различных государств-членов ШОС.
Преодолению барьеров развития научного и научно-технического сотрудничества в образовательной сфере, прежде всего, будет способствовать разработка унифицированных требований к подготовке научных кадров, создание актуальных программ академической мобильности студентов, разработка общепризнанных образовательных стандартов. Принятие указанных мер и их закрепление как в международных соглашениях ШОС, так и в национальном законодательстве государств-участников данного регионального объединения, позволит преодолеть диспропорцию между странами ШОС при подготовке кадров для развития экономики знаний, предоставит возможности для создания региональных международных научных школ, расширит географию реализации научно-технических проектов в рамках ШОС.
Библиография
1. Anca Sirbu The Significance of Language as a Tool of Communication // "Mirceacel Batran" Naval Academy Scientific Bulletin, Volume XVIII. Issue 2. P. 405-406 (2015).
2. Хартия Шанхайской организации сотрудничества 2002 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения 24.02.2020 г.).
3. Соглашение между правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области образования 2006 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения 24.02.2020 г.).
4. Соглашение между правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о сотрудничестве в области культуры 2007 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения 24.02.2020 г.).
5. Соглашение между правительствами государств-членов Шанхайской организации сотрудничества о научно-техническом сотрудничестве 2013 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения 24.02.2020 г.).
6. Конституция Республики Казахстан. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.akorda.kz/ru/official_documents/constitution (дата обращения 24.02.2020 г.).
7. Конституция Республики Таджикистан. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.prokuratura .tj/ru/legislation/the-constitution-of-the-republic-of-
tajikistan.html (дата обращения 24.02.2020 г.).
8. Конституция Кыргызской Республики. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://cbd.minjust.gov.kg/act/view/ru-ru/202913?d = ru-ru (дата обращения 24.02.2020 г.).
9. Узбекистан: второе пришествие русского языка? [Электронный ресурс] Режим доступа:
https://russian.eurasianet.org/%D1%83%D0%B7%D0%B1%D0%B5%D0%BA%D0%B8 % D1%81%D1 % 82% D0% B0 % D0%BD-% D0%B2%D1 % 82%D0%BE % D1%80%D0 % BE%D0%B5-
% D0%BF%D1 % 80% D0% B8 % D1%88%D0 % B5%D1%81 % D1%82%D0 % B2%D0%B8 % D 0%B5-%D1%80%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0 (дата обращения 24.02.2020 г.).
10. Самые распространенные языки мира. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/3917583 (дата обращения 24.02.2020 г.).
11. Constitution of India. [Электронный ресурс] Режим доступа:
https ://www.india.gov.in/my-government/constitution-india/constitution-india-full-text (дата обращения 24.02.2020 г.).
12. The Constitution of the Islamic Republic of Pakistan. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.na.gov.pk/uploads/documents/1333523681_951.pdf (дата обращения 24.02.2020 г.).
13. Foyewa, R. A. English: the International Language of Science and Technology // International Journal of English Language and Linguistics Research. Vol.3, Issue 5, P. 34-41 (2015).
14. Brock-Utne B. (2016) English as the Language of Science and Technology. In: Babaci-Wilhite Z. (eds) Human Rights in Language and STEM Education. Sense Publishers, Rotterdam. P. 111-127.
15. David G. Drubin, Douglas R. Kellogg English as the universal language of science: opportunities and challenges // Mol Biol Cell. 2012 Apr 15; 23(8): 1399.
16. Harini Barath Indian initiatives aim to break science's language barrier // Nature 571, P. 289-290 (2019).
17. Кузюткина М.В. Английский язык в сферах российской науки и образования, политики и бизнеса // Языковые и культурные контакты: лингвистический и лингводидактический аспекты: материалы III Международной научно-практической конференции.-2018.-С. 39-46.
18. Lin Pan, David Block English as a "global language" in China: An investigation into learners' and teachers' language beliefs // System. Volume 39, Issue 3, September 2011, P. 391-402.
19. Новые данные о востребованности русского языка за рубежом. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.pushkin.institute/news/detail.php?ID=4942 (дата обращения 24.02.2020 г.).
20. Москалева О.В., Акоев М.А. Публикации на разных языках в индексах цитирования или есть ли шанс у русского языка в науке? [Электронный ресурс] Режим доступа: https ://www.researchgate.net/publication/324223833_Publikacii_na_raznyh_azykah_v_i ndeksah_citirovania_ili_est_li_sans_u_russkogo_azyka_v_nauke (дата обращения 24.02.2020 г.).
21. Education and Scientific Development in OIC Member Countries. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.sesric.org/files/article/416.pdf (дата обращения 24.02.2020 г.).
22- Tomas Chamorro-Premuzic, Becky Frankiewicz 6 Reasons Why Higher Education Needs to Be Disrupted // Harvard Business Review. November 19, 2019. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://hbr.org/2019/11/6-reasons-why-higher-education-needs-to-be-disrupted (дата обращения 24.02.2020 г.).
23. The World Bank Education Statistics. [Электронный ресурс] Режим доступа: https ://databank.worldbank.org/reports.aspx?source = education-statistics-~-all-indicators (дата обращения 24.02.2020 г.).
24. UIS Education Statistics. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://data.uis.unesco.org/index.aspx?queryid = 163# (дата обращения 24.02.2020 г.).
25. Global Flow of Tertiary-Level Students by UNESCO Institute for Statistics. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://uis.unesco.org/en/uis-student-flow#slideoutmenu (дата обращения 24.02.2020 г.).
26. Арефьев А.Л., Любская К.А. Российские студенты в Китае // Демоскоп Weekly. 2017. № 7015-716. [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://demoscope.ru/weekly/2017/0715/tema01.php (дата обращения 24.02.2020 г.).
27. Цели и задачи Университета ШОС. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://uni-sco.ru/stat/2/stat_2.html (дата обращения 24.02.2020 г.).
28. Zeng T. The characteristics and practical problems of the SCO University in China: Taking "Regional Studies" as an example. Vestnik of Saint Peterburg University. Asian and African Studies, vol.10, issue 4, P. 489-499 (2018).
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
РЕЦЕНЗИЯ на статью Коммуникативные и образовательные факторы, препятствующие развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между странами шанхайской организации сотрудничества Название соответствует содержанию материалов статьи. В названии статьи просматривается научная проблема, на решение которой направлено исследование автора. Рецензируемая статья представляет относительный научный интерес. Автор разъяснил выбор темы исследования и обосновал её актуальность, заключив, что «выявление и учёт коммуникативных и образовательных барьеров и дисбаланса в странах Шанхайской организации сотрудничества (далее - ШОС) позволит разработать эффективную стратегию развития научного и научно-технического сотрудничества в рамках данной региональной организации». В статье сформулирована цель и задачи исследования («Цель исследования заключается в выявлении и анализе коммуникативных и образовательных факторов, препятствующих развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между странами Шанхайской организации сотрудничества»). Автор указал методы, использованные им, и сформулировал теоретическую и практическую значимость результатов своего исследования. Автор не представил результатов анализа историографии проблемы и не сформулировал новизну предпринятого исследования, ограничившись замечанием о том, что «работы, посвященные комплексному исследованию коммуникативных и образовательных проблем развития международного научного и научно-технического сотрудничества между данными государствами, отсутствуют». При изложении материала автор продемонстрировал результаты анализа историографии проблемы в виде ссылок на актуальные труды по теме исследования. Апелляция к оппонентам в статье отсутствует. Автор не разъяснил выбор и не
охарактеризовал круг источников, привлеченных им для раскрытия темы. Автор не разъяснил и не обосновал выбор географических рамок исследования. На взгляд рецензента, автор грамотно использовал источники, выдержал научный стиль изложения, грамотно использовал методы научного познания, соблюдал принципы логичности, систематичности и последовательности изложения материала. В качестве вступления автор указал на причину выбора темы исследования, обосновал её актуальность, сообщил ключевые элементы программы своего исследования. В первом разделе основной части статьи («Коммуникативные факторы») автор сообщил, что «официальными и рабочими языками ШОС являются русский и китайский языки», объяснил очевидные причины такого выбора. Затем автор указал на то, что в сфере научной коммуникации «именно английский» «принято считать языком международной науки» и что его используют не только Индия и Пакистан, но и Россия и Китай. Однако далее автор обосновал мысль о том, что «использование русского языка в качестве lingua franca научного и научно-технического сотрудничества между странами ШОС представляется более перспективным», чем китайского, представив соответствующую диаграмму («Количество образовательных учреждений с возможностью изучения русского языка в странах ШО С») и заключив, что «основным коммуникативным препятствием развития научного и научно-технического сотрудничества между странами ШО С является отсутствие общепринятой политики использования и продвижения наиболее распространенных языков». Во втором разделе основной части статьи («Образовательные факторы») автор заявил о необходимости «провести анализ обеспеченности населения стран ШО С высшим образованием», представил и прокомментировал диаграмму «Доля населения с законченным высшим образованием в странах ШОС» в 2010 г., затем диаграммы «Доля учащихся в высших образовательных учреждениях в странах ШО С (в процентном отношении от численности населения, окончившего среднюю школу в течение пяти лет)», «Количество выпускников высших образовательных учреждений в некоторых странах ШОС (2013-2018 гг.)», «Количество выпускников высших образовательных учреждений по образовательным программам уровня магистратуры (ISCED 7 programmes) в некоторых странах ШОС», «Количество выпускников высших образовательных учреждений по образовательным программам уровня докторантуры (ISCED 8 programmes) в некоторых странах ШОС», «Количество студентов» из Китая, России, Индии, «обучающихся в странах ШОС (2017/2018 гг.)». Автор пришёл к выводу о том, что своеобразными центрами притяжения студентов для получения высшего образования среди государств-членов ШО С являются Россия и Китай, затем, что Китай, И ндия и Россия «достаточно сильно ориентированы на такие регионы как Европа, Северная Америка и Австралия», а также, что «академическая мобильность между странами ШО С развита очень слабо». П од «Европой» автор подразумевает ЕС, под «Америкой» - США и Канаду. Далее автор указал на «основные причины, препятствующие появлению единого образовательного пространства между странами ШОС»: «отсутствие единой нормативной базы, регулирующей вопросы взаимного признания совместных документов о получении высшего образования», «отсутствие унифицированных образовательных стандартов», «технические причины» и т.д. Затем автор вновь повторил мысль об «образовательных факторах, препятствующих развитию международного научного и научно-технического сотрудничества между государствами-членами ШО С», указав на «невысокую долю населения в странах ШО С с высшим образованием», отсутствие «существенной положительной динамики по количеству выпускников по программам магистратуры и докторантуры», «неравномерную академическую мобильность между странами ШО С». В статье встречаются незначительные описки, как-то: «меду странами», неудачные выражения, как-то: «Третий фактор определяется неравномерной академической мобильностью». Выводы
автора носят обобщающий характер, обоснованы, сформулированы ясно. Выводы позволяют оценить научные достижения автора в рамках проведенного им исследования. Выводы отражают результаты исследования, проведённого автором, в полном объёме. В заключительных абзацах статьи автор сообщил, что «для преодоления коммуникативных барьеров» «оправданной представляется необходимость нормативного закрепления английского языка в качестве одного из рабочих языков в сфере научного и научно-технического сотрудничества между станами ШОС», признав важным «поддерживать образовательное и научное общение» с использованием русского и китайского языков, для чего в свою очередь «требуется выработать совместную политику». Затем автор сообщил, что «преодолению барьеров развития научного и научно-технического сотрудничества в образовательной сфере» «будет способствовать разработка унифицированных требований к подготовке научных кадров, создание актуальных программ академической мобильности студентов, разработка общепризнанных образовательных стандартов» т.д. На взгляд рецензента, потенциальная цель исследования автором достигнута. Объём статьи обусловлен кругом потенциальных задач, поставленных автором для достижения потенциальной цели исследования. Публикация может вызвать интерес у аудитории журнала.
