CC BY
43
УДК 81 114.2 А. О. Эзех
аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания МГЛУ; e-mail: fionezehonyeka@gmail.com
КОММУНИКАТИВНОЕ СМЯГЧЕНИЕ КАК ФАКТОР ОПТИМИЗАЦИИ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ
В статье описывается явление, представляющее собой необходимое условие реализации успешной коммуникации путем устранения возможного конфликта. Понятие коммуникативного смягчения (митигации) рассматривается как проявление принципа кооперации Г. П. Грайса в соотношении с категорией вежливости. Приводится обзор терминов, используемых в различных европейских языках для обозначения анализуемого явления. На примере фрагментов русскоязычного диалога и полилога выявляются приемы, помогающие избежать коммуникативных неудач.
Ключевые слова: оптимизация речевого общения; категория смягчения; митигация; принцип кооперации; категория вежливости; диалог; митигатив-ные стратегии.
Ezeh A. O.
Postgraduate student, Department of General and Comparative Linguistics, MSLU; e-mail: fionezehonyeka@gmail.com
COMMUNICATIVE MITIGATION AS A FACTOR OF SPEECH OPTIMIZATION
The paper focuses on factors that create a necessary condition for successful communication by eliminating any possible conflict. The concept of communicative mitigation is examined in terms of H. P. Grice's cooperative principle in relation to politeness. The paper illustrates an array of terminology in different European languages that describe mitigation. A number of examples in the Russian language are given to illustrate methods that help to avoid communication mishap.
Key words: optimization-oriented approach; mitigation; cooperative principle; politeness; dialogue; mitigation strategies.
Проблема оптимизации речевого общения относится к числу наиболее актуальных и востребованных во все времена, однако особую актуальность и значимость она приобрела в наши дни в условиях увеличения объема передаваемой информации и совершенствования способов общения. Условия успешного речевого общения были сформулированы еще Аристотелем, который учил, что нужно говорить то, что важно, говорить правду и говорить ясно. Современные
исследователи, занимающиеся поисками путей устранения конфликтных ситуаций и избежания коммуникативных неудач, во многом руководствуются принципами, выдвинутыми мыслителем. Так, например, систему правил коммуникации с обоснованием основного принципа речевого общения разработал Г. П. Грайс [3]. По его мнению, основным принципом коммуникации является кооперация, когда общение развивается по модели согласия и соответствует соблюдению ряда конкретных постулатов (например: не отклоняйся от темы, будь краток, не говори того, что считаешь ложным и т. д.).
В качестве другого важного принципа, обеспечивающего достижение коммуникативной цели, выступает принцип вежливости, предложенный Дж. Личем на основе этических норм поведения, которые он называет максимами: такт, великодушие, одобрение, скромность, согласие, симпатия. Следует заметить, что предложенные максимы отнюдь не бесспорны и подвергаются критике со стороны ряда лингвистов. Так, А. Ю. Маслова указывает на их несовершенство и противоречивость: «Например, такт и великодушие побуждают к отказу от любезных предложений, тогда как максима согласия требует, чтобы предложение было принято. Особенность максим вежливости состоит в том, что не только их нарушение, но и их усердное соблюдение вызывает дискомфорт» [7, а 102]. С этим трудно не согласиться, поскольку избыточная вежливость может привести к так называемому прагматическому парадоксу, когда каждый из коммуникантов, опасаясь обвинения в недостатке вежливости, выжидает, не предпринимая никаких действий (ср. классический пример с Чичиковым и Маниловым).
В российской лингвистике к числу наиболее известных ученых, занимающихся проблемой вежливости, относится Т. В. Ларина, дающая следующее определение этого понятия: «Вежливость является центральной коммуникативной категорией, выступающей регулятором поведения людей. Она представляет собой сложную систему коммуникативных стратегий, направленных на достижение гармоничного, бесконфликтного общения и соответствующих ожиданиям партнера. Эти стратегии и определяют выбор знаков вербальной и невербальной коммуникации» [6, а 424]. Из приведенного определения следует, что автор трактует вежливость как многоаспектную зонтичную категорию, имеющую сложный состав и в той или иной степени регулирующую поведение коммуникантов в различных ситуациях общения.
В свете сказанного становится очевидным, что понятие коммуникации, и без того достаточно широкое, должно включать в себя, помимо передачи информации как своей основной функции, также создание области согласия, и быть необходимым условием контакта сознаний участников общения [8]. Сошлемся также на мнение А. В. Кравченко, считающего, что основная суть коммуникации «состоит в том, что ее участники создают консенсусную область взаимодействий, обеспечивающую возможность существования сообщества организма как единого целого. Вербальная же коммуникация - это связующий "раствор", удерживающий это целое от распада» [5, с. 6].
Как известно, существуют различные виды коммуникации, одним из которых является межличностная коммуникация. Специфической чертой межличностных отношений является эмоциональная основа, поэтому их можно рассматривать как фактор, влияющий на создание психологического климата внутри социальной группы. Межличностная коммуникация может осуществляться в разных формах, основная из которых - диалог. Т. Г. Винокур отмечает, что «диалогическая речь -первичная, естественная форма языкового общения, генетически восходящая к устно-разговорной сфере, для которой характерен принцип экономии средств словесного выражения» [2, с. 135].
Объектом исследования в данной статье выступает такая форма коммуникации, как полилог, являющийся усложненной разновидностью диалога и представляющий собой развернутый диалог с числом участников более двух. Именно в диалогической речи принцип кооперации реализуется максимально полно с целью предотвращения коммуникативных неудач. Коммуникативную неудачу, вслед за О. Н.Ермаковой и Е. А. Земской, мы понимаем как «полное или частичное непонимание высказывания партнером по коммуникации, т. е. неосуществление или неполное осуществление коммуникативного намерения говорящего, а также возникающий в процессе общения непредусмотренный говорящим нежелательный эмоциональный эффект: обида, раздражение, изумление» [4, с. 31].
Поскольку коммуникативная неудача - это общение, цель которого не достигнута, интерес к изучению данной проблемы понятен, подтверждением чего является большое количество работ, посвященных изучению причин коммуникативных сбоев, их типологии и т. д., в том числе и в межкультурной коммуникации. Представляется, что поиски путей недопущения и устранения коммуникативных неудач
в межличностном общении можно считать одной из важнейших задач, стоящих сегодня перед учеными. В связи с этим на первый план выступают коммуникативные категории, с помощью которых обеспечивается кооперативное и консенсусное протекание общения. Одна из них - категория смягчения, в западном языкознании она называется митигацией (от лат. mitigare - смягчать, ослаблять).
Впервые данный термин был введен в прагматику американским ученым Б. Фрейзером, видевшим в митигации те языковые приемы, направленные на устранение возможных нежелательных эффектов, которые он назвал «unwelcome effects» [13, с. 344]. Имеются в виду нежелательные эффекты, которые возникают в общении в тех ситуациях, когда речевое поведение говорящего может разрушить коммуникативный процесс. Примерами подобных ситуаций является отказ в ответ на просьбу адресата, отказ в выполнении просьбы самого говорящего, вербализация позитивных и негативных оценок говорящего самому себе, а также ситуации критики адресата или объектов, с ним связанных.
Помимо Б. Фрейзера, изучением митигации занимается целый ряд лингвистов. Так, итальянка Клаудиа Каффи определяет митигацию как зонтичную категорию, включающую широкий набор стратегий, с помощью которых говорящий ослабляет или смягчает интеракцио-нальные аспекты (interactional parameters) своей речи для снижения потенциальных коммуникативных рисков [12]. Немецкий ученый Михаэль Лангнер видит в митигации речевую стратегию, ограничивающую нарушение «территории» собеседника, т. е. частный случай так называемой негативной вежливости [14].
Из российских ученых указанной проблемой занимается С. С. Тах-тарова, определяющая митигацию как «коммуникативную категорию, основным содержанием которой являются стратегии интенциональ-ного смягчения, направленные на сохранение коммуникативного баланса в общении, тем самим на обеспечение эффективности речевого контакта» [9, с. 392]. С. С. Тахтарова разрабатывает понятие коммуникативного смягчения с опорой на основные положения теории речевых актов и теории речевой деятельности. Смягчение с точки зрения прагматики определяется как снижение интенсивности иллокутивной силы высказывания, обусловленное определенными параметрами речевого контакта - как индивидуальными - псхологически-ми, связанными с личностными характеристиками собеседников, так
и социальными, т. е. теми нормами и правилами, которые регулируют речевое поведение коммуникантов, обеспечивая успешность и эффективность общения.
По мнению С. С. Тахтаровой, смягчение связано с коммуникативной гиперкатегорией вежливости в трактовке Т. В. Лариной, которая вводит в ее состав целый ряд более частных категорий: смягчение, толерантность, уважение, тактичность и др. Включение вышеназванных явлений в парадигму вежливости объясняется их направленностью на создание позитивной атмосферы, общностью тех прагматических целей, которые достигаются говорящими при обращении к тем или иным стратегиям вежливости.
При наличии значительного количества работ, посвященных коммуникативному смягчению, единства во мнениях ученым достичь не удалось, что отражается и в разнообразии терминов, используемых для обозначения рассматриваемого нами понятия. Например, новозеландский социолингвист Дж. Гольмс вводит термин «attenuation», израильский лингвист Ш. Блум-Кулка предпочитает слово «downgrading», в работах некоторых французских авторов (например, К. Кэрбрат-Оресчиони) приводится термин «adoucissement», наконец, немецкие лингвисты Р. Вайнгартен и Р. Майер-Херманн в своих работах называют данный феномен «Abschwâchung» [15, p. 907].
Несмотря на терминологические расхождения, авторы всех названных выше работ характеризуются единством прагматической интерпретации феномена смягчения. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что термин «смягчение» (митигация) еще не нашел своего окончательного места в рамках лингвистической термино-системы, поскольку его взаимоотношения со смежными понятиями изучены не до конца. Еще раз подчеркнем, что митигация связана с категорией толерантности и с принципом кооперации П. Грайса, которые направлены на обеспечение эффективности речевого контакта в ситуации эффективного общения. Митигация также связана, хотя и частично, с понятием лица - одним из основных, используемых при изучении категории вежливости. Она - как чувство собственного достоинства человека, тот общественный имидж, который каждый член общества хочет присвоить себе [11]. Соотношение митигации и вежливости - еще один вопрос, не до конца решенный учеными. В целом, в процессе общения в интересах всех участников соблюдать указанные принципы. При этом, как считают П. Браун и С. Левинсон,
некоторые речевые акты угрожают успешному межличностному общению и таким образом требуют смягчения [11, с. 24].
Обратимся к анализу конкретных коммуникативных ситуаций, участники которых в полилоге, как варианте диалога, прибегают к различным митигативным стратегиям, чтобы избежать конфликта.
Рассмотрим пример полилога, участниками которого являются члены одной семьи - майор Звягин, его жена и дочь. Въехав в новую квартиру, семейство Звягиных стало подвергаться нападкам со стороны одинокой пенсионерки, проживавшей этажом ниже. После того как ночью семья была разбужена стуком швабры с надетым на нее бидоном о потолок, состоялся следующий разговор:
Из своей комнаты высунулась дочка и, уразумев ситуацию, потребовала мести. Звягину испортить настроение было невозможно: он с каким-то даже одобрением высказался так:
- Браво, первая валторна! Боевая старушка.
Жена, не встретив законного сочувствия, обиделась.
- Ты ей еще гантели купи. Для развития мышц.
- И кувалду, - развеселилась дочка.
Но почти двадцать лет армейской службы приучили Звягина уважать достойного противника.
- Нас трое здоровых, а она - одна и старая, - упрекнул он, смеясь резким лицом. - И - не боится, а! (М Веллер. Нить жизни) [1, с. 11].
В данной ситуации глава семейства мог бы устроить соседке скандал, угрожать обращением в полицию, однако он поступает по-другому - смягчает негативный психологический настрой жены и дочери, подчеркивая преклонный возраст и боевой характер старушки, а также то, что она одна ведет «боевые действия» против троих.
В другом рассказе из сборника М. Веллера тот же герой, майор Звягин, гасит агрессию дочери, применяя тактику перевода серьезного разговора в юмористическую плоскость. Завязкой сюжета послужила прочитанная женой Звягина газетная статья о фашистском пособнике, избежавшем заслуженного наказания:
- А это тебе не интересно?! - и она, с характерными интонациями учительницы с двадцатилетним стажем, стала читать о благополучном пенсионерстве палача, пытавшего Вавилова.
- Я бы его убила! - с прямотой звенящей юности отчеканила дочка, появившаяся в дверях.
- М-да? - зевнул Звягин. - И как же бы ты его убила!
- Расстреляла!
- Из чего? Из косметички? (М Веллер. Своя рука - владыка) [1, с. 1].
В одном из романов Татьяны Устиновой описана любопытная ситуация, в которой принимают участие четыре человека: снятая с должности директора городского музея Анна Львовна, новый директор Боголюбов и два сотрудника музея - молодая девушка Нина и местный бизнесмен - меценат Дмитрий Саутин:
Она (Анна Львовна) протянула руку, как для поцелуя. Он (Боголюбов) аккуратно пожал ладонь и отпустил. Она слегка усмехнулась:
- Надеюсь, что под вашим руководством музей будет процветать по-прежнему.
- А он процветает? - не удержался Боголюбов.
- Да, - резко ответила девушка, так же мало похожая на музейного работника, как и Анна Львовна, - представьте себе!.. Если вам не придет в голову на самом деле им руководить, он продолжит процветать.
- Нина!..
- Анна Львовна, я не святая! Мне кажется, после всего, что произошло, навязываться к нам в компанию - неприлично.
- Ниночка, - то ли попросил, то ли приказал Дмитрий Саутин, помощник во всех музейных делах и радетель за все начинания. - Не спеши. Человек первый раз нас видит, еще подумает невесть что!..
- Мне все равно, пусть думает что хочет. Если он не понимает, я уйду.
- Нина - научный сотрудник и один из лучших экскурсоводов, -отрекомендовал Дмитрий.
- Извините ее, Андрей Ильич, - сказала Анна Львовна, которую, казалось, забавляла эта сцена. - Она всего лишь неравнодушна. Равнодушным людям живется легче, правда? Мы все были несколько обескуражены вашим назначением и таким скорым... прибытием (Т. Устинова. Чудны дела твои, Господи!) [10, с. 23].
Прокомментируем приведенный выше полилог. Новый директор, успевший осмотреть музей, подвергает сомнению процветание данного «очага культуры», однако, чувствуя враждебность со стороны сотрудников Анны Львовны, выражает свои сомнения вопросом, содержащим несогласие с оценкой состояния музея. Резкая реплика Нины вновь обостряет ситуацию, смягчить которую одновременно пытаются Анна Львовна с помощью апеллятива-предостережения и Саутин, применяющий типичную митигативную стратегию, которую можно назвать примирительной. Интересно, что девушка не
в состоянии скрыть свое негативное отношение к Боголюбову и дерзит ему, нарушая при этом правила хорошего тона, т. е. не обращается непосредственно к новому директору, а использует местоимение третьего лица. Желая исправить негативное впечатление от невоспитанности девушки, сразу два участника полилога - Саутин и Анна Львовна - дают ей положительную характеристику и объясняют ее грубое поведение неравнодушием к делам музея. При этом всеобщее недоумение и раздражение, вызванное приездом Боголюбова, Анна Львовна несколько эвфемистично обозначает словами «обескуражены... скорым прибытием».
Итак, проанализировав приведенные выше примеры, мы пришли к выводу, что наиболее перспективным при изучении категории смягчения является рассмотрение стратегий и тактик, используемых для снятия напряженности и предотвращения возможных конфликтных ситуаций. В данной статье использованы фрагменты художественных текстов, содержащие полилог. Очевидно, в подавляющем большинстве случаев смягчение не просто возможно, но желательно или даже необходимо. Однако существуют жанры, в которых митигация недопустима - это тексты, представляющие военный дискурс с его дирек-тивностью. Действительно, трудно представить себе команду, содержащую элементы коммуникативного смягчения (например: *Рота, пора вставать! вместо Рота, подъем! или *Повернитесь и идите к себе! вместо Кругом! Шагом марш! и т. д.).
Вместе с тем, в случае выражения несогласия или отказа в просьбе, в диалогах часто прибегают к смягчению, чтобы не вызывать ответной негативной реакции (например: Не могу полностью согласиться с Вами; Думаю, Вы не совсем правы; Зайдите через пару дней; Я подумаю; Сегодня, к сожалению, я очень занят и т. д.).
Таким образом, коммуникативное смягчение является необходимым и очень важным компонентом межличностной коммуникации, способствующим оптимизации речевого общения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Веллер М. В. Приключения майора Звягина. - М. : Астрель, 2011. - 334 с.
2. Винокур Т. Г. Диалогическая речь // ЛЭС. - М. : Советская энциклопедия,
1990. - 685 с.
3. Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - М. : Прогресс, 1985. - С. 217-237.
4. Ермакова О. Н., Земская Е. А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. -М. : Наука, 1993. - С. 30-64.
5. Кравченко А. В. Что такое коммуникация? (очерк биокогнитивтной философии языка) // Прямая и непрямая коммуникация. - Саратов : Колледж, 2003. - С. 3-13.
6. Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английской и русской лингвокультурных традиций. - М. : Языки славянских культур, 2009. - 512 с.
7. Маслова А. Ю. Введение в прагмалингвистику: учеб. пособие. - М. : Флинта : Наука, 2008. - 152 с.
8. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. - М. : Рефл-бук, К. : Ваклер, 2001. -656 с.
9. Тахтарова С. С. Коммуникативное смягчение в межличностном дискурсе // Логический анализ языка. Моно-, диа-, полилог в разных языках и культурах. - М. : Индрик, 2010 - С. 390-399.
10. Устинова Т. В. Чудны дела твои, Господи! - М. : Эксмо, 2015. - 320 с.
11. Brown P., Levinson S. C. Politeness. Some Universals in Language Usage. -Cambridge : Cambridge University Press, 1987. - 345 p.
12. Caffi C. Mitigation. - Amsterdam : Elsevier, 2007. - 342 p.
13. Fraser B. Conversational mitigation // Journal of Pragmatics. - № 4 (4). -North-Holland, 1980. - P. 341-350.
14. Langner M. Zur kommunikativen Funktion von Abschwächungen: Pragma-und soziolinguistische Untersuchungen. - Münster : Nodus, 1994. - 368 S.
15. Thaler V. Mitigation as modification of illocutionary force // Journal of Pragmatics 44. - North-Holland. - 2012. - P. 907-919.
