CC BY
106
УДК 81’42 ББК 81.2
Симонов Константин Иванович
кандидат филологических наук, доцент
кафедра романо-германской филологии и методики преподавания иностранного
языка
Оренбургский государственный педагогический университет
Оренбург Белая Галина Викторовна
доктор педагогических наук, профессор
кафедра романо-германской филологии и методики преподавания иностранного
языка
Оренбургский государственный педагогический университет»
г.Оренбург Simonov Konstantin Ivanovich
Candidate of Philology, associate professor
of the Roman-German philology and technique of teaching of a foreign language The Orenburg state pedagogical university Orenburg Belaya Galina Viktorovna doctor of pedagogical sciences, professor
of the Roman-German philology and technique of teaching of a foreign language The Orenburg state pedagogical university Orenburg [email protected]
Коммуникативная и эстетическая функции
в тексте французской фольклорной сказки
Communicative and esthetic functions
in the text of the French folklore fairy tale
В статье дается оценка роли инициальной и финальной формул французской сказки в обеспечении цельности фольклорного текста; выявлены терминологические особенности понятий «нация» и «этнос», определены механизмы одновременной передачи синхронной и диахронной информации рассказчиком; сделаны выводы о том, что коммуникативная функция связанного текста в сказке объединяется с ее основной, эстетической функцией.
The article estimates the degree to which initial and final formulas of a French fairy tale are instrumental in making the folklore text integral; determines the terminological aspects of the concepts “nation” and “ethnos”; reveals the mechanism of simultaneous transfer of synchronous and diachronous information by the story-teller. The paper concludes on the combination of the communicative function with the main esthetic function in the fairy tale.
Ключевые слова: дискурс сказки, рассказчик, слушатель, культура, язык, эстетическая информация.
Key words: fairy tale discourse, story-teller, listener, culture, language, esthetic information.
Современный научный дискурс1, по определению, однозначен, понятия его строго определены и исключают двойственность интерпретации, в то время как сказочный жанр семантически не ограничен, он позволяет человеку конструировать мир вокруг себя, осуществляя свободу личности в акте творчества. В данном случае следует говорить об особом виде дискурса, свойственном только для сказочной истории. Дискурс сказки - коммуникативная единица, рассматриваемая как единство повествовательных инстанций: абстрактно-
коммуникативного и конкретно-коммуникативного уровней, не мыслимая без отношений «рассказчик (narrateur)/ слушатель (narratataire)» [7, с.290], в силу общего для них горизонта ожидания, который определяется этнической принадлежностью индивида.
Специфичность человека состоит в том, что его адаптивные реакции, осуществляются при помощи внебиологических, то есть культурных механизмов. Однако сами по себе эти реакции, направленные, в конечном счете, на выживание, во многом сходны. Поэтому обслуживающие их механизмы рассматриваются как изоморфные или аналогичные, но не тождественные [5, с.48]. В каждом отдельном случае приспособление культуры происходит к специфическим для данного места и времени условиям.
Все категории общностей людей основаны на информационных связях, когда речь идет об этнической общности, то определяющей выступает вся совокупность информационных связей. Важно отметить не то, что понятие народ
1 См. Н.Д.Арутюнова, В.З.Демьянков, Ю.С.Степанов, Ц.Тодоров, Т.А. ван Дейк
- самая общая категория, охватывающая информационные варианты (племя, нация), а ее диахронный характер передачи информации. В этом состоит главное отличие понятий «этнос» и «нация»1. Содержание диахронной информации, передаваемой от поколения к поколению, постепенно менялось, но вследствие постепенности этого изменения общая нить традиции оставалась неизменной. Благодаря чему «вплоть до наших дней этническая гетерогенность является формой существования человеческого общества» [1, с.43].
Культуры различных обществ, будучи информационно открытыми системами, находясь на пути создания единой цивилизации, неизбежно вступают во взаимодействие. При контактировании носители разных культур наталкиваются на «предел понимания» [3]. Чтобы изучение национального своеобразия было продуктивным, полезно исходить из презумпции понимания («эта особая структура общих для всех народов элементов (ценностей), хотя они понимаются по-разному и имеют свой акцент, и составляет национальный образ мира, а в упрощенном выражении - модель мира» [3, с.12]).
С одной стороны, культура - внебиологически выработанный и передаваемый от поколения к поколению способ человеческой деятельности: «любой результат деятельности, будь то народная пословица или каравай хлеба, есть сам по себе способ передачи информации, накопленной народом мудрости » [5]. С другой стороны, культура - мировидение и миропонимание, обладающее семиотической природой. Культура - это своеобразная историческая память народа, и язык, благодаря его кумулятивной функции, хранит ее, обеспечивая диалог поколений не только из прошлого в настоящее, но и из настоящего в будущее [8, с.22].
Тем не менее, в качестве основного этнического показателя, прежде всего, упоминается язык. Язык - это институционализированная форма общей для человека речевой деятельности, и как таковая она должна быть включена в наи-
1 Определяющие параметры нации и этноса лежат в разных планах, так как для существования этноса основой является вертикальная информация, а для нации важнее всего синхронная информация. С обрывом ее национальное единство исчезает довольно быстро, тогда как этническое единство может сохраняться довольно долго [1, с.24].
более широкое понимание культуры. Язык есть неотъемлемая часть культуры, но очень обширная и специфичная, в силу чего она обычно противопоставляется остальной культуре народа - материальной и духовной, хотя в свою очередь значительная часть духовной культуры не может существовать иначе, как в языковой форме [1, с.6].
Характерные аспекты национальных культур находят свое воплощение, прежде всего, в определенном наборе морально-этических ценностей, которые можно выявлять посредством лингвистического анализа сказочных текстов.
Так как система ценностей, характеризующая определенную культурную среду, представляет собой результат той духовной работы всего общества, результаты подобного исследования1 могут пролить свет на представление о менталитете того или иного народа. Современная научная рефлексия ценности2 исходит из человека как конечного продукта ценностных отношений, при этом, он может быть представлен конкретно - историческим индивидом, определенной социальной группой и человечеством в целом. Каждому человеку присуща индивидуальная специфическая иерархия личностных ценностей, которые служат связующим звеном между духовной культурой общества и духовным миром личности, между обществом и индивидуальным бытием.
В этом отношении, сказочник, передающий примитивное мировоззрение своих предков является центральным связующим звеном. Он как взгляд, обращенный вспять, реализует умение человека проникать мысленно в различные миры и ассоциировать идеи с образами, которые находят свое воплощение в сказочных персонажах. Рассказчик воспроизводит информацию в синхронном и диахронном планах одновременно, при этом наблюдается объединение этнического и национального компонентов. Таким образом, сказочник осуществляет перенос аудитории в незапамятные времена, при этом на первый план вы-
1 «Верно, что каждый народ, будучи частью человечества, отражает особенности целого, однако, исчерпывающе полную
картину целого можно получить, лишь синтезируя все национальные особенности» [4].
2 См.классификации «ценности» А.П.Бодрилина, Р.Перри, О.Г.Дробницкий, С.Ф.Анисимова, В.Я.Ядова, А.В.Кирьяковой.
двигается прагматический фактор. Действенность, энергетика текста мотивируется его ценностью в коммуникативном аспекте. Речь идет об откровении субъекта, о приобщении слушателей к мудрости, накопленной веками. Роль рассказчика - постоянно держать слушателя в напряжении, так как он обращается к живой публике. Он берет свою аудиторию в свидетели, удивляет ее и обращается к ней по мере надобности.
Сказка настраивает слушателя на особый лад, отрывает его от обыденной обстановки. Из факта, не вызывающего сомнений, волшебная история превращается в интересный, исключительный и необыкновенный рассказ. Этому способствуют присказки (устойчивые инициальные и финальные формулы), которые приобщают слушателя к особой идеальной атмосфере в сказке. Всякий сказочник, как правило, начинает свою историю «датированием действия», то есть фиксацией во времени и локализации этого действия, указанием места, где происходило то, о чем будет рассказано [6, с.18].
Одна из самых распространенных инициальных формул, встречающаяся во французской фольклорной сказке, зафиксирована в безличном обороте "Il etait une fois" или "Ilу avait une fois ". Такая формула констатирует существование одного или нескольких героев и комментирует их во времени, не уточняя когда это было, но при этом не возникает никакого сомнения в правдоподобности существования этих сказочных героев.
Часто рассказчик добавляет к инициальной формуле новый элемент, подчеркивающий исключительность происходящих событий, и хотя время остается неопределенным, сказочник, использующий инициативные утвердительные формулы, обещает истинный, достоверный рассказ.
Элемент, определяющий время, к которому относится действие сказки, отрицается описанием логически невозможного времени. Сказочник вводит этот новый аспект в формулу не прямо, а косвенно, метафорически, применяя своего рода «формулу невозможного», основанную на инверсии реальных отношений, наблюдаемых в повседневной жизни: «Faites silence, faites silence, c
'est la queue du chat qui danse, quand le chat a danse, quand le coq a chante, le
silence est arrive, mon histoire peut commencer»
или
«Je suis passe par ici, je suis passe par la. Je n’ai rien trouve, je n’ai trouve qu’une paire de vieilles savates. Je les ai mises derriere la porte, le veau est venu les manger. Avec un gourdin, je le tuerai; demain, mes Seigneurs, tous ces os, je rongerai, maintenant je peux commencer».
Подобные инверсии могут быть бесчисленными, это средство, став схемой, дает сказочнику неограниченные возможности. Одновременно с формулами рассказчик и слушающий усваивают логику, лежащую в их основе. По традиции рассказчик получает некоторые конкретные формулировки, однако усвоение традиции не исключает новаторства. Когда речь идет о формулировках, наивное усвоение их предполагает лишь заучивание и передачу из уст в уста без изменений.
Счастливый конец и финальная формула, свидетельствующая о благополучии героев также традиционна. Вообще частое применение таких финальных формул объясняется желанием сделать в той или иной форме «заключение», смысл которого зависит от характера сюжета, от рассказчика, от аудитории и, конечно от степени интенсивности традиции, которая варьирует от народа к народу, от рассказчика к рассказчику, при этом могут иметь значение разнообразные факторы:
I. Место и время собрания - местность, время года, время суток, причина, повод.
II. Участники - пол, возраст, социальное положение, а также род занятий.
- профессии, связанные с путешествиями (главным образом мужчины, моряки, дровосеки, охотники). Сказки обычно очень длинные и длятся несколько дней, а иногда несколько недель;
- сообщества людей, оказавшихся вместе по принуждению (каторжники, пациенты госпиталей). Сказки очень специфичны, и иногда их тяжело понять;
- сообщества отдыхающих людей (посетители постоялых дворов). Сказки очень разнообразны, в зависимости от рода занятий отдыхающих.
III. Репертуар - жанр сказки, используемый язык.
Если инициальной формулой сказочник стремится создать определенную атмосферу, благоприятную для изложения и слушания сказки, то финальной формулой он «разрушает» эту атмосферу, обращаясь обычно к шутливому тону. Для большинства французских сказок характерна логическая связь между инициальной и финальной формулой. Основной целью данного приема, на первый взгляд, является придание определенного ритма сказочному повествованию.
А Pampelune, quatorze vents, au logis de beaux chats blancs.
(...) On у a fort bien mangё, j’ у ёtais, je peux vous le raconter.
Ce sont des histoires de la foHt noire.
(...)Ce sont des histoires de mon oncle GHgoire.
Cric, crac, faites silence, faites silence, с 'est la queue du chat qui danse.
(...) La petite souris fait "i i i" et voila mon conte est fini.
Cric, crac, j’ai la clef dans mon sac. (...)
Et cric et crac, voila l'histoire sortie de mon sac.
Cric, crac, je vais dans le pH. (...)
Je suis passё par le pH, tric, trac, mon conte est achevё.
В финальных формулах часто обнаруживается претензия на достоверность событий. Все отличие в том, что у каждого народа свои финальные формулы, однако в них всегда благополучное завершение всех испытаний зафик-
сировано. Для французской сказки характерны следующие финальные формулы:
L 'histoire qui n 'a pas de fin vient de trouver ici sa petite fin.
Cric, crac, ёcoutez bien, je l'entends d'ici, la fauvette fait cui-cui et voila, le conte est fini.
Et le conte continue, et continue, et continue jusqu 'a se noyer dans la mer.
Et le contepёnёtra dans la foHt... Il nous rapportera une Hcolte, etpeut^tre deux encore.
Kiki carabi, mon histoire est finie.
Каждый акт общения создателя произведения со слушателем (читателем) есть акт коммуникативный по своему характеру, то есть акт передачи и восприятия определенной информации (точнее: эстетической информации) [2, с.27]. Следовательно, наличие инициальной и финальной формул в сказочном тексте призвано обеспечить максимальную упорядоченность фольклорного текста, как на коммуникативном, так и на эстетическом уровнях восприятия. При этом, коммуникация осуществляется при помощи звучащего слова, мимики, жестов в условиях полного контакта исполнителя и слушателя, или общение идет опосредованно, через печатный текст. В первом случае исполнитель - участник творческого процесса, во втором случае, может показаться, что текст прекращает свое развитие. Тем не менее, читатель, имея перед глазами напечатанный текст, совершает в сознании возврат к исходному речевому состоянию текста, проговаривая его во внутренней речи, или читая вслух.
Таким образом, связанность текста в сказке выступает как коррелят некоторой действительности, в которой упорядоченность текста достигает предела, возможного лишь при крайней идеализации. Здесь коммуникативная функция сказки как парадигмы связанного текста объединяется с ее основной, эстетической функцией, хотя и не заменяет ее. Это и дает нам право говорить, что сказки, даже в напечатанном виде, все еще несут в себе морально-этический кодекс того или иного народа.
Библиографический список
1. Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие [Текст]/ С.А.Арутюнов. . - М.: Наука, 1989. - 243с.
2. Виноградов В.В. Развитие советской науки о языке [Текст]/В.В. Виноградов. - М., 1951. - 278 с.
3. Гачев Г. Национальный образ мира [Текст]/ Г.Гачев. - М.: Сов. писатель, 1988. - 448 с.
4. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения [Текст]/А.Дима. - М.: Прогресс, 1977. - 167 с.
5. Маркарян Э.С. Культура жизнеобеспечения и этнос: Опыт
этнокультурологического исследования [Текст]/ Э.С. Маркарян. - Ереван: изд. АН АрмССР, 1983. - 272 с.
6. Рошияну Николае. Традиционные формулы сказки [Текст]/Николае Рошияну. - М.: Наука. 1974. - 336 с.
7. Симонов К.И. О «нетождественном тождестве» в сказке [Текст]/ К.И. Симонов// Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2011. - № 7. - С.286-298.
8. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические исследования фразеологического состава языка в контексте культуры [Текст]/В.Н.Телия// Фразеология в контексте культуры. - М.: Языки русской культуры, 1999. -С.13-24
Bibliography
1. Arutyunov S. A. People and cultures. Development and interaction [Text] / S.A.Arutyunov. . - M.: Science, 1989. - 243 p.
2. Vinogradov V. V. Development of the Soviet science about language [Text]/V. V. Vinogradov. - M., 1951. - 278 p.
3. Gachev G. National image of the world [Text] /G. Gachev. - M.: Soviet. writer, 1988. - 448 p.
4. Dima A. Principles of comparative literary criticism [Text] / A. Dima. - M.: Progress, 1977. - 167 p.
5. Markaryan E.S. Culture of life support and ethnos: Experience of ethnoculturological research [Text] / E.S. Markaryan. - Yerevan: prod. AN ARMSSR, 1983. - 272 p.
6. Roshiyanu Nicolae. Traditional formulas of the fairy tale [Text]/Nicolae Roshiyanu. - M.: Science. 1974 . - 336 p.
7. Simonov K.I. About "nonidentical identity" in fairy tale [Text] / K.I Si-monov//Messenger of the Chelyabinsk state pedagogical university. - Chelyabinsk: ChGPU publishing house, 2011. - No. 7. - P. 286-298.
8. Thalia V. N. Priorities and methodological researches of phraseological structure of language in a context of culture of [Text]/V.N.Teliya//Phraseology in a culture context. - M.: Languages of the Russian culture, 1999. - P. 13-24
