CC BY
43О. С. Потёмкина,
преподаватель кафедры теории и истории права и государства Ростовского филиала Российского государственного университета правосудия, соискатель кафедры теории государства и права Саратовской государственной юридической академии
O. S. Potemkina,
Lecturer of the Department of Theory and History of law and .state of the Rostov branch of the Russian State University of Justice, Applicant for the Department of Theory of State and Law of the Saratov State Law Academy [email protected]
Б01:
КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ ПРАВА В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ ЮРИДИЧЕСКОГО
£ ПРОСТРАНСТВА
-С
о
§ Аннотация: в статье анализируются особенности реализации коммуникатив-
* ной функции права в цифровой среде, в которой и само право подвергается соот-
^ ветствующим трансформациям. Целью последних является его функционирование
Од как особой системы, где действует благоприятный для развития информационных
О технологий правовой режим. Зона правовой коммуникации современного гражданина
^ связывается преимущественно с социальными сетями, интернет-порталами, поисковыми базами, новостными каналами и т.д. Медиаконтент характеризуется как площадка современных социальных связей и социального взаимодействия в целом. Автор обращает особое внимание на соответствующий переход в цифровую среду
^ и правового общения. Акцент при этом сделан на факторах цифровизации, влияю-
¡2 щих на коммуникативные связи в области права. Определена нормативная основа
5 взаимодействия субъектов правовой коммуникации в медиасреде. Изучены новации
3 в субъект-объектном составе правовой коммуникации, а также в характере обра-
С зующих их связей. Цифровые технологии расцениваются как средство сохранения
С^ человеческого капитала, приумножения социального богатства и эффективного
цд функционирования государства. О
Ключевые слова: право, информационное общество, коммуникативная функция
g права, цифровизация, киберправо, цифровые посредники, кибербезопасность.
144
The communicative function of law in the context of digitalization of the legal space
Abstract: the article analyzes the features of the implementation of the communicative q function of law in the digital environment, in which the law itself undergoes appropriate Cy transformations. The purpose of the latter is its functioning as a special system, where a
legal regime favorable for the development of information technologies operates. The zone of legal communication of a modern citizen is associated mainly with social networks, Internet portals, search databases, news channels, etc. Media content is characterized as a platform for modern social connections and social interaction in general. The author pays special attention to the corresponding transition to the digital environment and legal
communication. At the .same time, emphasis is placed on the factors of digitalization that
affect communication in the field of law. The normative basis of interaction of subjects
of legal communication in the media environment has been determined. The innovations
in the subject-object composition of legal communication, as well as in the nature of the
connections that form them, have been studied. Digital technologies are regarded as a means
ofpreserving human capital, increasing social wealth and effective functioning of the state. ^
o
Keywords: law, information society, communicative function of law, digitalization, | cyber law, digital intermediaries, cyber security. f
Основу права и правовой реальности в онтологическом "
срезе составляют правовые коммуникации. В них связаны юридиче- ^
ские нормы, правовые смыслы и действия, люди, их объединения, об- 1 щество и государство в целом. Отправная точка любой коммуникации §
в правовой сфере - объективное право. Однако в условиях цифровиза- а
ции оно подвергается неким трансформациям, которые требуют осо- Ц
бого научного внимания, ибо меняются в силу объективных причин п
сущностно-содержательные характеристики самого права, а также 1 его функционал. Считая особой функцией
в рамках настоящей статьи попытаемся определить особенности ее £
осуществления в цифровой среде. §
Коммуникативная функция права в узком смысле как специ- з
ально юридическая реализуется при таком коммуникативном |
взаимодействии, которое в юридической сфере осуществляется § юридическими средствами и обычно имеет персонализированный *
характер. Основу такого взаимодействия составляют выступающие §
одновременно и в качестве специально-юридических средств ком- |
муникации нормативные акты. Назовем основные из них. На уровне 5
Российской Федерации это Указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. N° 203 3 «О Стратегии развития информационного общества в Российской
Федерации на 2017-2030 годы» [1], Распоряжение Правительства РФ Ч
от 28 июля 2017 г. № 1632-р «Об утверждении программы «Цифровая 1
экономика Российской Федерации»» [2], а также Федеральный закон 3 от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных
технологиях и о защите информации» [3]. 145
Согласно названным документам, должна быть сформирована о
такая регуляторная, то есть коммуникативная система, где сложился р
благоприятный для развития информационных технологий правовой з режим. А это требует постепенного коренного обновления отраслевого
Г
законодательства России [4, с. 132]. Тем временем влияние цифрови- | зации на правовые коммуникации уже ощутимо.
Цифровизация, в частности, особым образом повлияла на круг субъектов правового общения. Так, появилось понятие цифровой
личности, которую для потребностей юридической практики можно особым образом идентифицировать. Встал вопрос о признании субъектами права роботов. В них иногда даже видят конкурентов «живым» профессионалам: например, привычной стала практика автоматического списания средств с должников без участия, а только по инициативе судебных приставов; роботизирован процесс подачи заявлений в налоговые органы, жилищные комиссии, при обращении в суд.
Таким образом, меняются не только субъекты правовой коммуникации, но и средства и процедуры правового общения. Все большую популярность получают электронные формы. Электронный оборот используется для заключения многих гражданских сделок. Цифровизации подверглась и система управления в сфере функционирования различных институтов публичной власти. Термин «электронно ное правительство» в этом контексте стал привычным. Р) В объектно-предметной сфере правовой коммуникации оказа-^ лись новые явления и процессы. Так, некоторые объекты правового 0; взаимодействия в вещном праве существуют только в виртуальном § пространстве (например, графическое изображение объекта, интернет-§ сайт, компьютерный код или компьютерная программа и т.д.). 5 Зона правовой коммуникации современного гражданина - это ^ в основном социальные сети, общение через электронную почту, ин-^ тернет-порталы, поисковые базы, новостные каналы и т.п. Социальное § взаимодействие происходит сегодня в соответствующем медиакон-тенте. Тем самым правовое общение перешло в цифровую среду с- с активным использованием ее ресурсов.
§ Общение в цифровой среде включает прямые (персонализиро-0- ванные) контакты и непрямые связи, постепенно переходит (а где-то ^^ и начинается с этого) в обезличенную форму. В результате осущест-О вляется коммуникативное взаимодействие в общем виде, где большое ^ значение имеют системы так называемых открытых данных. С Конструкция открытых данных сегодня достаточно часто используется в правовом общении, но эти данные должны быть полными, 146 чтобы на их основе, например, можно было получить полную и достоверную информацию о деятельности органов публичной власти, (V институтов гражданского общества, субъектов политической системы ® и просто обычных граждан. Наиболее известными в этой сфере яв-^ ляются открытые данные из автоматизированных систем, например ГАС РФ «Правосудие», с сайтов Верховного Суда РФ, Следственного комитета РФ, Министерства юстиции РФ и др. Комитетом гражданских инициатив и АНО «Информационная культура» создан онлайн-проект «Открытая полиция» по мониторингу деятельности полиции.
На многих информационных сайтах содержатся сведения об актах российского законодательства. Это такие популярные порталы, как «Судебные и нормативные акты РФ», «Право.ги», «ЗонаЗакона^и» и др. Тем самым обеспечивается доступность законодательства и создаются возможности для дискуссий о качестве законов, для их толко- J вания и анализа правоприменительной практики. Посредством таких I сайтов обеспечиваются прямые коммуникационные связи «государ- s ство - гражданин». § Что касается обратных связей, т.е. оценки отношения граждан 3 к праву и государству, то здесь чаще используется социологический ^ подход, а именно проводятся опросы, в ходе которых можно оценить f и уровень правовых знаний граждан, и видение населением проблем § функционирования права, и т.п. а В результате изменений, происходящих в цифровой реальности, g сформировался и особый тип общества
кибер-организация. В контексте ее описания важно обратить внимание 1
на тот факт, что процесс коммуникации здесь имеет особую природу. §
Естественные связи заменены искусственными, виртуальными. Все £
чаще при этом используются технологии, например по типу smart, §
которые сначала применялись только в банковской сфере, а потом з
стали востребованными и в социальном управлении, где получили |
название социального инжиниринга. Для подтверждения факта право- §
вой коммуникации используется понятие «цифровой след» [5, с. 8]. *
Цифровизация права в условиях правовой коммуникации приводит §
к изменению образа самого права и модели правового регулирования. |
Об этом совершенно справедливо заявила Т.Я. Хабриева [6, с. 15]. g
Речь, конечно, прежде всего о форме права. Однако изменится и его 3 содержание. Особенно в части реализации так называемых субъективных цифровых прав. Особым блоком в нем уже существуют, но будут Ч
наполняться новым содержанием правовые предписания, касающиеся f
передачи правовой информации в электронном виде через различного 3 рода коммуникационные системы и платформы, а также требования
к такой информации, доступ к ней и защита от несанкционированного 147
доступа к личной информации в цифровой среде. Q
Информационные технологии развиваются сегодня очень быстро. р
Такая динамичность процессов цифровизации из-за бурного развития з информационных технологий приводит в ряде случаев к ускорению
и росту числа конкретных коммуникативных взаимодействий. При | этом информация, являющаяся ядром правовой коммуникации, также разрастается в своих объемах. Она нередко потребляется чуть ли не в режиме реального времени. В таких условиях право, конечно, не
успевает изменяться по ходу этих отношений. Складывается тенденция отставания права от жизни. В этих условиях нужно искать механизмы его «корреляции по ходу».
Здесь мы считаем необходимым обратить внимание на тот факт, что в цифровой информационной среде реализуется прежде всего коммуникативная функция права в широком смысле. Сферой ее реализации является метасистема «личность - общество», привязанная к знаковому выражению права.
В условиях цифровизации права трансформации подвергается и язык права как средства правового общения. Собственно, с языка права начинается его медиатизация. Налицо ситуация отставания закона в формальном смысле от хода самой цифровизации. Следует отметить, что на данном этапе при реализации коммуникативной ЗС функции права важен переход от простой автоматизации к новым § цифровым технологиям, содержательно меняющим и само право, ^ и взаимодействие на его основе. Информационные технологии уже ^ активно используются в законотворческой деятельности, например § при работе с законопроектами. Важны они и в судебной деятельности, ® и в работе нотариусов.
^ Правовая коммуникация, таким образом, осуществляется при по-5- мощи права. В ней закодировано само право на определенном этапе ^ его исторического развития. Тем самым формируется межкультурный 5; диалог, в ходе которого осмысливается содержание права в условиях глобализации. В этом диалоге право постепенно становится целью С5 коммуникации. В итоге в глобальном масштабе предполагается
^ транснациональное взаимодействие, чтобы в общемировой системе ^ „
^ на основе медиаправа установился единый транснациональный ры-Щ
О нок, в котором ведущие с точки зрения технологического развития ш
государства или группы государств осуществляют как управление £ экономическими процессами, так и политическое взаимодействие, прежде всего через международное право.
148 Особенностью национального права в условиях цифровизации, по мнению некоторых ученых, сегодня является его «выключение» су из системы этнических, религиозных, социокультурных и иных черт, характерных для него изначально с учетом особенностей развития конкретного национального государства [7, с. 144]. Так де-факто расширяется сфера действия международного права. Особенно наглядно эта специфика проявляется в праве ЕС, где реальный правопорядок (а значит, и коммуникативная функция права) имеет двойственный характер и существует на национальном и европейском уровнях.
О
«V
СЧ
При оценке коммуникационного взаимодействия на метауровне многие ученые обращают внимание на тот факт, что глобальные коммуникационные технологии позволяют манипулировать сознанием людей, в связи с чем возникает вопрос об угрозе тоталитарного
управления в мегацифровом пространстве. М.А. Пильгун по данному 3
поводу заметила, что интернет не следует рассматривать в качестве |
средства естественной коммуникации людей, он - особая технология §s
именно манипулирования [7, с. 150], но она в итоге и способствует §
репрезентативности типа правовой коммуникации в цифровой среде. |
Как не допустить изничтожения личности в праве? Найти ответ
на этот вопрос крайне сложно. Сегодня большое внимание уделяется g
идее толерантности, которая в условиях правовой интеграции ста- | новится принципом коммуникативного взаимодействия. Благодаря
толерантности субъекты правового взаимодействия сохраняют g
собственные правовые ценности, но не отрицают иных ценностей. |
Однако здесь велика угроза существованию национальных правовых 3
систем, которые могут «раствориться» в международном праве (или |
в интеграционном). *
В условиях цифровизации права на метауровне возникает вопрос ■!■
о том, каким именно будет коммуникативное взаимодействие. Будет g
ли это диалог в форме сотрудничества или конфронтация? Поскольку g
с
на само право и законодательство в национальных правопорядках §
влияют системные противоречия в сущности права как социально- .§
го регулятора, то они отражаются и на коммуникативной функции §
права в целом. Такими факторами могут быть различные типы госу- j®
дарственных политик и экономик, не совпадающие уровни развития °
о
государства и пр. а
и "О
Как в итоге соотносится национальный правопорядок с междуна- §
Ч
родным в условиях межкультурной цифровой интеграции в области f
права? Здесь вводится понятие законодательного суверенитета. Дело g
в том, что меры, принимаемые на национальных уровнях для защиты 01
национальных суверенитетов, явно недостаточны, так как цифровиза- 149 ция способствует размыванию территориальных границ, на которые
о
распространяется юрисдикция государств. о
Для управления на своей территории государства используют з интернет-платформы. Последние являются инструментом правового
коммуницирования. Одновременно на таких платформах не только §
собирается, но и передается информация о пользователях. Именно g через интернет можно не просто управлять людьми, а манипулировать ими, о чем мы писали ранее. А потому должны устанавливаться но-
вые правила правовой коммуникации. Бесконтрольная цифровизация приведет к правовому однообразию.
Особенное место в современной правовой коммуникации занимают транснациональные корпорации (ТНК). Это такие мировые лидеры, как компания Walmart, которая занимается оптовой и розничной торговлей на рынках США и Мексики, американская нефтяная компания Exxon Mobil, американская холдинговая корпорация Berkshire Hathaway (владеет фирмами разной направленности) и др. Рынок американских ТНК сегодня пополняют корпорации из Китая. В их ряду - электросетевая компания State Grid, энергетическая и химическая корпорация Sinopec Group, нефтегазовая компания China National Petroleum. Из российских наиболее известны такие ТНК, как «Ингосстрах», «Аэрофлот», «Газпром», «Лукойл», «Алроса». :0 Однако экономическое и политическое «могущество» ТНК не g отражено в адекватной форме на уровне международного права. Они ^ регистрируются только как юридические лица, их деятельность осу-0; ществляется по нормам гражданского и предпринимательского права § конкретного государства. Многие из ТНК постепенно становятся § важнейшими субъектами правовой коммуникации, действующими ¡5 в международной сфере по законам сразу нескольких государств. Как для особых субъектов правовой коммуникации для них нередко при-^ нимаются особые условия кредитования, участия в промышленном § производстве, правила экспортирования и импортирования товаров, i5 услуг и финансовых средств, что расценивается субъектами нацист ональных экономик как несправедливость. Как преодолеть такую § несправедливость? Только скорректировав направления, средства ц- и формы правового коммуницирования.
Большое внимание должно уделяться деятельности так называ-О емых цифровых посредников. Для повышения качества правовой g коммуникации необходимо обеспечивать взаимодействие цифро-С вых посредников с государством и гражданами. При этом нужно определить степень ответственности каждого из них, чтобы в ходе 150 коммуникационного взаимодействия не нарушались права и свободы человека, не допускалась слежка в коммуникациях, не было незакон-CV ного проникновения в частную жизнь граждан и не распространялась ® незаконным образом информация о них в сети Интернет.
Должны четко определяться и пределы ответственности государств и владельцев социальных сетей, платформ, мессенджеров и т.д. Того, что мы имеем в этой сфере в настоящий момент, явно недостаточно. Меры, установленные в отношении нарушителей режима тайны и защиты персональных данных, неэффективны, рассчитаны
в основном на добросовестных участников правовой коммуникации в цифровой среде.
Здесь большое значение имеют проблемы обеспечения информационной безопасности. Соответствующая Доктрина была утверждена
Указом Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646 [8]. Принимаемые 3
государством меры по созданию безопасной информационной среды I
ученые называют термином «кибергигиена» [9, с. 92], которая вклю- 1
чает в себя правила по соблюдению элементарных основ цифровой §
безопасности при работе в сети Интернет. Сама информационная без- -с
опасность означает обеспечение такого состояния личности, общества, ^
государства, при котором они защищены от внутренних и внешних 1
информационных угроз, когда личность может беспрепятственно §
осуществлять конституционные права и свободы человека и гражда- а
нина, обеспечиваются достойные уровень и качество жизни граждан, ц
с
сохраняются суверенитет, территориальная целостность и устойчивое п
социально-экономическое развитие Российского государства, под- 1
держиваются его оборона и безопасность. §
В масштабе государства и общества понятие кибергигиены вы- £
ражается через систему технических мер предосторожности, которые §
принимаются пользователями для обеспечения конфиденциальности з
личной информации, личной безопасности и защиты конфиденциаль- |
ных данных от преступлений, которые совершаются с применением §
современных информационно-коммуникационных технологий. *
Для эффективной правовой коммуникации необходимы знания §
основ кибергигиены и кибербезопасности, которые позволят общаться |
в правовой сфере и которые большая часть населения должна получить 1
в ближайшее время. Однако следует признать, что субъекты право- 3 вой коммуникации, прежде всего граждане, как адресаты правовых
норм имеют низкий уровень правовой грамотности. Этот момент Ч
■р
надо преодолевать. £ Согласно программе «Цифровая экономика Российской 3 Федерации» [2], цифровые технологии активно внедряются в большинство сфер жизни человека. С целью повышения культуры ком- 151 муникации на платформах электронного обучения вводятся онлайн- ^ курсы по программированию, робототехнике, кибербезопасности, р математическому моделированию и т.п. 3
Применительно к человеку и его правосубъектности в цифровой
среде все чаще используется термин «человеческий капитал» как -собирательное качество, совокупно характеризующее знания, умения и навыки существования личности в цифровой среде. Одним из главных качеств такого человека наряду с готовностью к команд-
ной работе, критическим мышлением, креативностью признается коммуникативность. Она должна развиваться таким образом, чтобы в цифровой среде не разрушилась сама сущность личности.
Таким образом, коммуникации в правовой сфере сегодня распространяются на все больший круг общественных отношений. Это, в свою очередь, отразилось и на структуре самого права. Его элементами наряду с традиционными все чаще называют правовые массивы, которые, будучи нацеленными на регулирование специфической сферы общественных отношений, не обособились в результате правовой дифференциации, а, напротив, проникли во все отрасли права и пронизывают все их институты.
Полагаем, у коммуникативной функции права в условиях циф-ровизации большое будущее, что позволит совершенно по-новому ;0 оценивать и содержание права, и его действие, учитывать комму-Р) никативные связи как явного, так и неявного характера, налаживать ^ прямые и обратные связи, чтобы это не противоречило сущности права
0; и интегративным процессам и в то же время не нарушало безопасного
4
03 существования личности.
О
со
¡и Список литературы:
С 1. О Стратегии развития информационного общества в Российской
5 Федерации на 2017-2030 годы : указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 д // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2017. - № 20, ст. 2901.
5 2. Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской
^ Федерации» : распоряжение Правительства РФ от 28 июля 2017 г. // Собр. ^ законодательства Рос. Федерации. - 2017. - № 20, ст. 5138. С; 3. Об информации, информационных технологиях и о защите инфор-
д- мации : федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ // Собр. законода-^ тельства Рос. Федерации. - 2006. - № 31, ч. 1, ст. 3448. О 4. Пашенцев, Д.А. К вопросу о влиянии цифровых технологий на право-
^ творчество и правоприменение (постановка проблемы) / Д.А. Пашенцев // Российское государствоведение. - 2018. - № 4. - С. 131-137.
5. Анненкова, И.В. Медиатизация правовой сферы: к постановке проблемы / И.В. Анненкова, М.А. Пильгун, Н.И. Черногор // Журнал российского
152 права. - 2018. - № 10. - С. 5-14.
6. Хабриева, Т.Я. Право перед вызовами цифровой реальности / (у Т.Я. Хабриева // Журнал российского права. - 2018. - № 9. - С. 5-16.
О 7. Анненкова, И.В. Новая культура коммуникаций в условиях цифровой
¡^ и социокультурной глобализации: право, медиа и национальная идентичность / И.В. Анненкова, М.В. Залоило // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2019. - № 3. - С. 140-155.
8. Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации : указ Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646 // Российская газета. - 2016. - 6 декабря.
9. Козырева, А.А. Определение термина «кибергигиена» и возможность его применения в правовом поле / А. А. Козырева // Пробелы в российском законодательстве. - 2018. - № 7. - С. 92-94.
DOI:
S I
с §
Н. Н. Липкина, N. N. Lipkina,
кандидат юридических наук, доцент, Candidate of Law, Associate Professor, кафедра международного права Associate Professor of the Department Саратовской государственной of International Law Saratov State Law
юридической академии Academy §
И
и
N
1 т
И §
я н
В КОНТЕКСТЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ а |
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА1 £ |
1<-8
ПРИНЦИПЫ УСТАНОВЛЕНИЯ g
ЭКСТРАТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЮРИСДИКЦИИ § g
ГОСУДАРСТВА В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ
актуальность подобные исследования приобретают в контексте международного со-
Аннотация: экстратерриториальная природа киберпространства предопределяет необходимость исследования вопросов установления экстратерриториальной 0 $ юрисдикции государства в отношении соответствующего поведения. Особенную а 8
5' а
трудничества по повышению эффективности реализации такого самостоятельного о 2
| "о
0 т
5 3 2 |
а 3
1 5
параметры еще предстоит выработать. Целью статьи является исследование 2 О применимости принципов установления экстратерриториальной юрисдикции госу- § О
5 о
обязательства государства в сфере использования информационно-коммуникационных технологий, как обеспечение всестороннего уважения прав человека. Несмотря на то, что на международном уровне сложился консенсус относительно применимости международного права к международным отношениям в киберпространстве, ее
дарства, выработанных в практике Европейского суда по правам человека, к общественным отношениям в киберпространстве. 5> §
Ключевые слова: права человека, киберпространство, юрисдикция, экстратерриториальная юрисдикция, Европейский суд по правам человека.
2 а
Principles for establishing extraterritorial jurisdiction of a state in cyberspace in the context of the case-law i of the European Court of Human Rights
153
n
Abstract: the extraterritorial nature oof cyberspace predetermines the need to study the g issues of establishing the extraterritorialjurisdiction oof the state in relation to the relevant g behavior. Such .studies acquire particular relevance in the context of international cooperation
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 20-011-00806 «Теоретико-практическая
модель утверждения территориального суверенитета и делимитации юрисдикций государств
в киберпространстве».
