CC BY
46
УДК 323(430.2)4 А. И. Щербаков
аспирант каф. теории и истории международных отношений
ИМО и СПН МГЛУ;
e-mail: madrid.antonio9@mail.ru
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ВОПРОС В СПЕКТРЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ ВЕДУЩИХ ПАРТИЙ ГЕРМАНИИ
В статье анализируется отношение различных политических объединений времен Второго рейха к колониальной политике, проводимой немецким правительством на зависимых от Германии территориях, которая значительно повлияла на отношения между европейскими странами. Автор уделяет внимание позициям партий Германии, а также эволюции их взглядов в связи с изменением международной конъюнктуры.
Ключевые слова: Германская империя; колонии; партия центра; социал-демократы; экспансия; империализм; Отто фон Бисмарк.
Shcherbakov A. I.
Post-graduate student of the MSLU Department of International Relations and Social-Political Science
COLONIAL QUESTION IN THE SPECTRUM OF THE GERMAN LEADING PARTIES
The article examines the relation of the various political groups from the Second Reich to the colonial policy pursued by the German government on the dependent territories of Germany, which greatly affected the relations between European countries. The author pays attention to the position of each of the main parties in Germany, as well as the evolution of their views due to the change of the international situation.
Key words: German Empire; colonies; Centre Party; the Social Democrats; expansion; imperialism; Otto von Bismarck.
Начиная с формирования Германской империи в 1871 г. до начала Первой мировой войны в стране насчитывалось более 30 различных политических объединений, участвовавших в выборах в Рейхстаг. Рассматривая в целом отношение немецких партий в кайзеровской Германии к колониальной политике, то прежде всего можно констатировать, что ни одна политическая группировка с самого начала не связывала себя полностью с колониальной экспансией, а также с тем, каким образом управлять заморскими территориями. Активно выступавшие за вхождение Германии в колониальную гонку такие
партии, как свободно-консервативная и национально-либеральная, не были в целом ориентированы проколониально. Причем характерно, что политический спектр за 100 лет сильно менялся от прямого отказа от колоний за счет неформального империализма свободной торговли до так называемого радикально-расистского поселенческого колониализма. Однако конечный поворот в сторону колониальных захватов в значительной степени был определен тактически и во многом зависел от политических требований современности.
Эти обстоятельства во многом характерны для Германской консервативной партии, самой сильно партии Второго рейха, которая опиралась на дворянство, крупных землевладельцев, протестантский клир и чиновничество. Ее позиция по колониальному вопросу часто разнилась, доходя иногда до полного отказа от колоний. Как восточно-эльбские землевладельцы, обладавшие большинством внутри партии, так и другие консервативные круги внутри нее, предпочитали скорее восточную экспансию на европейском континенте, чем заморские колонии [4]. В любом случае, немецкий национализм и прусские представления о государстве силы частично привели эту консервативную партию к агрессивно-воинствующему империализму в своем политическом курсе.
Однако из-за давления, которое вызвал аграрный кризис, а также необходимости соответствовать средним слоям населения для продвижения аграрно-консервативных интересов, вместе с изменением самоопределения партии поменялось и ее отношение к заокеанской экспансии. На место традиционно-очевидному недоверию к капиталистической заморской политике, на фоне скрытой неприязни к индустриальному развитию страны пришел националистический и расистский консерватизм (начиная с основания радикального «Союза фермеров» («der Bund der Landwirte») в 1893 г.) [3]. После этого аграрии примирились, так сказать, с мировой политикой, правда, потребовав за это свою цену: «В конце концов, они допускали индустриальное развитие государства и даже ассигновали флот, но в качестве компенсации потребовали для себя грандиозных таможенных льгот» [5, с. 262]. К этому стоит добавить, что вначале 1890-х гг. для прусских аграриев рынок пшеницы и картофеля в Европе окончательно иссяк и перспективы новых потенциальных рынков сбыта за морем казались выгодными. В конечном итоге партия в своей избирательной программе поставила акцент на интересы поселенцев из среднего
класса, что выражалось в противостоянии с развитыми капиталистическими компаниями в процессе колониально-идеологических дебатов.
Представительство интересов колониальных переселенцев из среднего класса против больших компаний (с поздних 1890-х гг. до начала XX в.) взяла на себя Партия свободных консерваторов. Она представляла интересы владельцев предприятий тяжелой индустрии, финансовых кругов, крупных землевладельцев. Родовитые представители крупной буржуазии обычно выступали за экономическую экспансию и участие частного капитала в колониях. Так как партия практически принадлежала О. фон Бисмарку, она была обязана поддерживать этот «эксперимент» сразу после захвата первых колоний в 1884-1885 гг. Политическим пристанищем ведущих представителей колониального движения, а также большинства финансистов колониальных корпораций была именно Свободно-консервативная партия. Их участие в колониальной деятельности было обусловлено не личными мотивами или ожиданием каких-то экономических преференций, а скорее было актом «услужливости» по отношению к царившему тогда общественному мнению и чиновничьему влиянию. Этот факт очень хорошо отражен в правительственном меморандуме для прессы в июне 1889 г. Ярким примером этого отношения к колониализму и так называемой услужливости к О. фон Бисмарку был, без сомнения, личный банкир канцлера Герсон фон Бляйхредер [10, с. 482]. По национальным причинам Свободно-консервативная партия отстаивала в вопросах внешней политики экспансионистскую позицию с акцентом на колониализм, вооружение флота и переселение на Восток.
Во внешнеполитическом плане от свободных консерваторов совсем немного отличалась Национально-либеральная партия, курс которой был более гибким. Эту партию, представительницу имущих слоев населения и интеллигенции можно охарактеризовать как колониальную, хотя крыло партии сторонников свободной торговли на рубеже веков дистанцировалось от формальных колониальных захватов. Партия упорно поддерживала колониальную политику 1880-х гг. и всегда голосовала в пользу колониальных планов. По этой причине степень организованности участников партии в национальных союзах, как, например, и в Немецком колониальном обществе и других колониальных объединениях, была необычно высока. Неслучайно
ведущую роль в немецком колониальном обществе играли видные представители Национально-либеральной партии Р. фон Беннигсен, племянник Л. Беннигсена, и И. фон Микель.
Вместе с убывающей активностью партии и последовавшего за этим внутриполитического поражения колониальная политика все больше приобретала функцию интеграционной роли и идеологической модернизации, где немецкий либерализм был тесно связан с национальной идеей. В то время в национально-либеральных взглядах проявляются идеи империализма с уклоном реальной политики, за которыми, во-первых, стоит необходимость «плыть по ветру империалистического духа времени», во-вторых, таятся конкретные экономические и социально-империалистические интересы. Как раз тогда появилась необходимость в сильной и сознательной немецкой колониальной и мировой политике. Расцветали надежды и так называемых либеральных империалистов (например М. Вебера) и молодых либералов (Ф. Наумана), они считали, что в случае успешной экспансионистской политики появятся предпосылки для реформ внутри страны [7]. И поэтому они выступали за фактическую связь империализма и демократии. Если относительно необходимости колониальной политики по национальным, экономическим, культурным и социально-империалистическим причинам сомнений не было, а партия приписывала колониальное участие исключительно себе, то внутри партии были представители интересов крупного капитала и среднеклассовых националистических поселенцев, например Пангерманский союз, которые непримиримо выступали против этой необходимости. Стоит заметить, что свободные консерваторы и национал-либералы в своих представлениях по поводу действий в колониях придерживались схожей точки зрения. В период зарождения трансваальского кризиса в конце 1890-х гг. руководящие круги партии активно выступали за участие германского правительства в данном вопросе [2].
Не таким однозначным, как у Национально-либеральной партии, было отношения к колониальной политике Католической партии центра. Тем не менее неудача проекта Самоа 1880 г. приписывается именно этой партии. Кроме того, в рядах партии существовала хорошо скрытая антикапиталистическая направленность, так как в ней совсем не было сильного экономического лобби с материалистическими заморскими интересами. С другой стороны, в партии все равно
присутствовали обычные колониально-пропагандистские мотивы того времени по типу перенаселения и перепроизводства. Самый сильный оппонент О. фон Бисмарка и вождь политизированного католицизма Л. Виндтхорст уже в 1884-1885 гг. перед лицом канцлера и Рейхстага подчеркивал, что колонии могли бы быть желаемым рынком сбыта для германской продукции, а в 1894 г. католический священник принц Филипп фон Аренберг намекнул собравшимся слушателям в Кельнский католический день об экономическом преимуществе колоний, говоря, что колонии откроют рынок излишкам продукции и найдут применения гражданам. Сверх того, в 1912 г., когда Германия уже давно прекратила являться эмиграционной страной, такие члены партии, как М. Эрцбергер пропагандировали немецкие колонии как идеальную аграрную страну «для правоверных христианских поселенцев» [6, с. 83] в противовес преобладающему населению протестантских фермеров. Но в целом партия центра не придавала особого значения колониям как с точки зрения перенаселения, так и решения немецких экспортных проблем. Во внутриполитических кругах иногда даже рассматривался уход с захваченных территорий или с их части.
Тем не менее в рядах центристов о полном отказе от колониальной политике речи быть не могло, несмотря на вполне континентальный их образ мышления, а также некоторые соображения, которые они высказывали по поводу отдельных методов, целей и масштаба колониальной политики. Уже во времена первых колониальных захватов 1884 г. партийная пресса приняла скорее позитивный тон, чтобы перед монополистами национальных взглядов (такими как Германия) и перед лицом национальных декларируемых колониальных предприятий доказать собственную надежность и компенсировать чувство отсталости, которое вытекало из фактического чувства подчинения в протестантской Германии. Без сомнения, экономические интересы не играли главной роли по причине социальной пирамиды партии, членство которой простиралось от верхушки консервативного дворянства и среднего класса до противников классовой борьбы из числа промышленных работников и мелких крестьян. Естественно процесс принятия решений в рядах партии центра был медленным, а иногда заканчивался и провалом. Однако между неизбежными христианскими обязательствами и порой авантюрной и убыточной колониальной политикой всегда имелось полезное политически-
тактическое пространство для маневра. Когда от партии «Центра» было необходимо согласие на какой-либо колониальный вопрос, то это всегда требовало церковных или культурно-политических уступок по принципу do ut des.
Решающим фактором активной поддержки колониальной политики правительства, вопрос о которой вскользь поднимался во времена блока Б. фон Бюлова с 1907 по 1909 гг., должен был стать вопрос миссионерства для местного населения, которое было напротив тесно связано с процессом поступательной интеграции политического католицизма в государство силы после окончания культуркампфа. Таким образом, религиозно-культурные и гуманитарные мотивы являлись основной отправной точкой партии для возможного колониального сотрудничества, причем культурно-политические интересы касались как внутриполитических целей (окончание культурной борьбы), так и перспектив на заморских территориях (христианская культурная политика).
Такая колониальная политика послужила причиной согласия центристов на колониальный проект 1888-1889 гг., при помощи которого Рейхстаг должен был заранее приготовить средства для подавления первого африканского восстания и который был особенно заметен на фоне грандиозной кампании против рабства французского кардинала Ш. Лавигерье. Эта кампания в католических районах Германии породила широкое общественное движение против рабства. Если руководители центристов осознавали связь между планами правительства по подавлению восточноафриканского восстания и движением против рабства, ничего против этого они не имели, так как Л. Виндтхорст говорил, что с помощью средств, предусмотренных для борьбы с рабством и работорговлей, попутно можно позаботиться о чести, престиже и общих немецких интересах. К тому же потеря будущей Танзании не входила в планы представителей партии из-за цивилизационных и миссионерских задач христианской Европы в Африке.
Вместе с началом кампании против рабства для немецких католиков наступил очевидный переломный момент. Как раз по причине активного движения против рабства немецкий католицизм для колониальной политики приобрел образ «христианского долга», который снова ставил Германию в позицию национально-империалистического государства силы. К этому моменту в Рейнской
области сформировалось положительно настроенное к колониям крыло партии. Представителем этой группировки был В. фон унд цу Хенсбрех, названный своим товарищем по партии «Вильгельм Африканус». Его вклад в Немецко-африканское общество составлял 90 тыс. немецких марок. Рейнский граф и крупный землевладелец, с 1883 по 1893 гг. член партии, был представителем империалистического и крайне агрессивного национализма. Позднее он возглавил небольшую группу рейнских, вестфальских и шлезвиг-ских консервативно-либеральных «национальных католиков», так называемых «дернбургских католиков», главным образом дворян, высокопоставленных чиновников и представителей крупной католической буржуазии. На известных «готтентотских» выборах 1907 г., которые проходили под колониальными лозунгами, они не только выдвигали своих национально-католических кандидатов против кандидатов центра, но и почти полностью в общественно-политическом и международно-политическом плане идентифицировали себя с великодержавной политикой Б. фон Бюлова.
Но также и в правом крыле центра уже образовалась проколони-альная группа, которая находилась в тесной связи с организованным колониальным движением. Призыв к созданию немецкого колониального общества приписывают К. Х. фон Зуйдвик, вестфальскому помещику, а также соучредителю фракции центра и ее председателю в 1882-1890 гг. в прусской палате депутатов. Он был как руководителем Колониального союза, так и Немецкого колониального общества. Консервативный аристократ принц Ф. фон Аренберг, с 1890 по 1905 гг. являлся связующим звеном между партией и правительством по колониальным вопросам, а также главным ответственным лицом по вопросу католических миссий на зависимых территориях, также был одним из председателей немецкого колониального общества, как и многолетний президент съезда католиков князь А. цу Левенштайн. В прочем нельзя считать, что демократическое крыло центристов не тяготело к колониям. Мотив миссионерства вполне соответствовал колониальной идее, которая в остальном едва могла заинтересовать, например, местное христианское население. Как быстрое одобрение центром восточноафриканского проекта 1888-1889 гг., так и привлекательную во внутри- и внешнеполитическом плане отправку флота весной 1898 г., от которой летом 1897 г. отказались, на этом фоне достаточно легко объяснить, хотя бы потому, что в ноябре этого года
было совершено убийство двух миссионеров в Китае. У партии не было крепких мировоззренческих представлений по колониальному вмешательству, скорее это были различные понимания политической, экономической или моральной сторон вопроса. Поэтому успех был за счет умеренного колониального курса Л. фон Каприви, рассчитанного на равномерное дозирование «кнута и пряника». Именно канцлер дал сигнал партии об их гуманитарно-христианских интересах в колониальной политике. Если говорить в общем, то центристы не старались чрезмерно форсировать колониальную политику, в отличие от национал-либералов.
Настоящей помехой прямой формальной экспансии выступили в процессе колониальных захватов и после них левые либералы. Изначально они были противниками немецкого колониализма. Под руководством Е. Рихтера в 1880-1890-х гг. они голосовали резко против заморской империи, так как считали ее экономически неэффективной и в погоне за новыми территориальными приобретениями видели причину будущих международных конфликтов, которые бы негативно сказались на свободной торговле. Хотя иной раз левые либералы исходили из моральной точки зрения в своей аргументации, именно экономический аспект колониального вопроса всегда был для них основным. «We want trade and not dominion» - эта фраза часто повторялась в Соединенных Штатах и Великобритании того времени, подчеркивая дух экспансионизма свободной торговли. Этот принцип и переняли левые либералы, 26 июня 1884 г. Л. Бамбергер сформулировал его в Рейхстаге в качестве программы. Оппозиция после первоначального согласования с целями О. фон Бисмарка программу одобрила, тогда официальная политика перешла от простой защиты торговых интересов к установлению колониальной системы с чиновниками и постоянным присутствием вооруженных сил.
Также экономические соображения играли главную роль, когда либералы постепенно отстранялись от первоначального отказа или сдержанности в колониальных вопросах, например в проектах прибрежного африканского государства Того или проектах, которые предполагались либо как основа экспансионизма свободной торговли, либо как культурно-миссионерский эффект за морем, как этого хотели в арендованном китайском порте Циндао. В этой связи именно представители свободомыслящей партии под руководством Е. Рихтера санкционировали колониальное приобретение Того
и Циндао, основной смысл которого Рихтер закрепил следующим образом: «Да, мои господа, какие же у нас на самом деле интересы в Китае? Хотим ли мы править китайцами? На самом деле мы хотим от них только денег, больше ничего. Для нас представляет интерес только экономическая сторона дела» [8, с. 103]. После 1907 г. большая часть левых либералов в принципе поддерживала колониальную политику, что было особенно характерно на фоне знаменитого блока Б. фон Бюлова, хотя из их рядов и вышло левобуржуазное крыло, упорно отвергавшее колониальную политику. В это же время в левом либерализме все заметнее становится переход от первоначального отказа от колониальной политики к умеренному противодействию формальному империализму, что естественно приводило к внутрипартийным трениям. Экономическая выгода для либералов оказалась незыблемой.
В соответствии с географическим ограничением юга Германии, а также антипрусской и партикуляристской направленности и укоренения в мелкобуржуазные и средние слои населения Народная партия Германии дольше всех, по сравнению с коллегами, не принимала колониальную политику. И хотя в рядах партии многие представители буржуазно-демократического пацифизма, например Л. Квидде, противостояли немецкой колониальной и военно-морской политике, партия начала относиться к империализму или колониализму толе-рантно в связи со стремлениями к слиянию с левыми либералами. Именно необходимость выйти из буржуазной демократии, которая вытекала из экспортных интересов южногерманской торговой и промышленной буржуазии, привела к тому, что партия, в числе чиновников которой числился такой видный проколониальный деятель как К. Шторц, была готова к 1907 г. разрешить применения необходимых инструментов для колониальной войны в Юго-Восточной Африке. Именно сотрудничество с блоком Б. фон Бюлова могло объяснить такую смену курса.
Еще раньше, чем южногерманские демократы, от своей антиколониальной политики отказалась Свободомыслящая народная партия, которая образовалась по средствам распада Немецкой свободомыслящей партии. Под автократичным руководством Е. Рихтера первоначально партия придерживалась оппозиционной риторики по отношению к колониальной политике, вооружению флота и увеличению числа сухопутных войск на зависимых территориях. В свое время в Рейхстаге Рихтер даже обрушился с сильной критикой на
К. Петерса и его политических соратников [1]. Но позднее, а именно с начала ХХ в., проявились экономические интересы сторонников партии, мелких и средних предпринимателей, интеллигенции свободных профессий и ремесленников, вследствие чего сторонники немецкого участия в империалистической гонке профессор Р. Айк-хоф и баварский министр юстиции Э. Мюллер-Майнинген укрепили свое положение. Так как одним из приоритетов партии был экономический либерализм, она всегда имела негативное отношение к колониальному участию Германии, подвергая критике нечеловеческие методы колониального господства и нерациональную практику управления колониями. Однако это отношение постепенно уступило место условному одобрению колониальной политики. Эта новая политическая линия началась с одобрения захвата Циндао (в очередной раз при помощи Е. Рихтера) и продолжилась в ограниченной поддержке колониальной войны в Юго-Западной Африке. Создание независимого ведомства по колониям, за счет которого партия обещала выгодное, беспрепятственное и спокойное использование зависимых территорий, а также передача этого ведомства в управление директору банка Денбрук, приблизили партию к вхождению в блок Б. фон Бюлова.
Гораздо раньше и более решительно, чем Свободомыслящая народная партия, свой шаг к империализму и колониализму, соблюдая традиции либерализма, сделало Свободомыслящее объединение, образованное в 1893 г. после раскола Свободомыслящей народной партии. Хотя партия и основывалась на принципах манчестерской школы, как и партия Е. Рихтера, в ней было более позитивное отношение к колониальным приобретениям. Эта тенденция появилась не только из-за сильных в этой партии заморских, судоходных и банковских интересов. Идею направленности на широкие слои избирателей для реализации внутриполитических планов заложили еще представители бывшей Свободомыслящей народной партии. Для этого с поддержкой вполне умеренного экспансионистского и военного курса Л. фон Каприви планировалось сдержать консервативное влияние крупных землевладельцев и осуществить конституционно-политическую модернизацию. Конечно, с отставкой Л. фон Каприви притворить это в жизнь не удалось, но за счет практического слияния с Национально-социальным союзом Ф. Наумана партия получила внутрипартийную поддержку, сопровожденную более острой империалистической риторикой.
Основанная в 1896 г. либерально-протестантскими пасторами вместе с М. Вебером, Х. фон Герлахом, П. Гере, А. Дамаске и др. партия пыталась осуществить некий синтез либерализма, национализма и социализма. Она решительнее всех обозначила свою приверженность к империализму среди либеральных кругов. Их концепция сводилась к политической интеграции рабочих масс (во главе с короной Гогенцоллернов), а также к демократическому созданию государственных институтов за счет экспансионистской политики в типичном в те годы немецком стиле. Тогда в международных отношениях применялась твердость и сила, а внутри страны происходили реформы. Вместе с дополненной Ф. Науманом интерпретацией так называемой варварской речи Вильгельма II, приуроченной к посланию экспедиционного корпуса в Циндао, подразумевавшему войну на уничтожение в Китае, а также с другими высказываниями коллег по партии по поводу отношений белого и местного населения, проявились явные профашистские лозунги. Конкретные предложения по войне 1904-1907 гг. между правительственными войсками и племенами гереро и нама стирали грань между силовыми и военными методами и фашизмом, приобретая социально-дарвинистскую направленность, которая не была присуща другим немецким партиям.
Наряду с этими маленькими левобуржуазными критиками колониальной политики только представители социальной демократии упорно придерживались неприятельской позиции, хотя в свете реваншизма 1890-х гг. в партии наметился, начиная с 1907 г., определенный поворот от всестороннего отказа от колоний к фактическому согласию с проводимой там политикой. Хотя часть рабочего класса, главным образом сторонники направления немецкого философа Ф. Лассаля, уже начиная с 1884 г. была вдохновлена колониальными захватами. В целом Социально-демократическая партия рассматривала колониальную политику как средство по поддержанию капитализма и боролась с ней в свете ее противоборства с «прусской» формой государства и Вторым рейхом, хотя, в конечном счете, все эти нападки на капиталистическую сторону вопроса колоний часто сводились к общим и формальным устным заявлениям, которые были необходимой частью социальной работы партии в то время.
Разумеется, когда марксистская доктрина не предлагала какой-то конкретной схемы антиколониальной агитации, а К. Маркс
и Ф. Энгельс даже видели в колониализме нечто позитивное и модернистское, социал-демократы в своем агитации прибегали к теориям, высказанным еще в первой половине XIX в. либералами и консерваторами. С экономической точки зрения они исходили из теории недопотребления, когда происходит отставание уровня потребления от возможностей производства, и теории избытка капитала, где в этой связи особую роль играл высказанный английским радикалом Э. Г. Уэйкфилдом социально-империалистический момент. Поэтому цель социально-демократической агитации сводилась к тому, как разоблачить так называемые социальные аргументы колониальной пропаганды. Так В. Либкнехт 1 марта 1885 г. в знаменитой речи в Рейхстаге описал основные колониально-пропагандистские аргументы о перенаселении и перепроизводстве, а также определил колониальную политику, назвав ее экспортом социальных вопросов, и охарактеризовал как «благословение» расширения внутреннего рынка за счет повышения потребления рабочего населения. Социал-демократы делали леволиберальные упреки колониальной политики, рассматривающей как нечеловеческое эксплуатирование местного населения и мотовство налоговых денег для личных интересов. Моральные, гуманитарные и финансовые вопросы, а также старая либеральная точка зрения, что колонии создают препятствие для свободного экономического развития, стали зерном колониальной критики социал-демократии, прежде чем появилась систематическая марксистская антиимпериалистическая теория.
Между тем с самого начала прагматическая точка зрения была причиной дебатов. Во время дискуссий о проекте по дотациям пароходства, представленный на рассмотрение в Рейхстаге в 1884 г. и предусматривающий создание путей для почтовых пароходов в Восточную Азию, Австралию и Африку, большинство членов партии отстаивали позицию его принятия. В конечном итоге давление низов привело к тому, что линии Африки и Самоа были отменены из-за их связи с колониальной политикой, в то время как азиатские и австралийские пути должны были получить поддержку при условии, что через них будут ходить только новые и построенные на немецких верфях корабли. Стоит добавить, что данное условие поддержки в Рейхстаге не получило [9].
Как снижение уровня безработицы путем создание рабочих мест за счет постройки новых кораблей, так и увеличение сбыта на
иностранных рынках были задачами партии, которые нельзя не принять во внимание. К этому прибавилась и цивилизационная сторона вопроса, где экономическая экспансия должна была оказать положительное культурное влияние на местное население. В добавление к этому впервые появилась прагматическая точка зрения, что социально-демократическая партия уже не может находиться в постоянной оппозиции. Все эти соображения превращались в ревизионистскую пропаганду, где марксистские догмы о неизбежном в будущем крахе капиталистического общественного порядка ставились под сомнение, т. е. отныне основная позиция социал-демократии заключалась не в отказе от колониальных владений, а, наоборот, в защите колониальной политики, если она проходит в рамках свободной торговли и гуманном обращении с местным населением. Насколько непринципиальным по вопросу отказа от заморских владений было большинство членов партии, показывают их нападки на колониальную бюрократию и немецкий колониальный милитаризм, в пример которым был приведен удачный опыт британских колоний. Акцент на подобную критику, не против колоний в целом, а конкретно против используемых там методов, сохранился в рамках партии и в начале ХХ в.
Оживленная буржуазная дискуссия по поводу колоний развернулась не только в правом крыле партии. Все больше появлялось мыслей о колониализме в качестве борьбы высших культур против низших, а также укрепляются соображения по поводу необходимости создания сырьевой базы и новых рынков. Также и в колониальном вопросе партия не могла отрицать очевидного. Эта динамика становится вполне наглядной, если посмотреть как на всеобщий процесс национализации, так и на изменившуюся и требующую реформ колониальную политику после 1907 г. Даже патерналистские идеи воспитания «отсталого» местного населения и некоторых расистских теорий не были чужды некоторым членам партии. Между тем, насколько сильно было это реформистское крыло, хорошо отражает тот факт, что Г. Носке, негласный «колониальный друг» и даже в некоторых буржуазных кругах «колониальный министр», отодвинул на второй план своего конкурента социалиста Г. Ледебура в качестве спикера и специалиста в рамках фракции по колониальному вопросу. Сам А. Бебель еще раз подтвердил высказанное им в начале декабря в Рейхстаге мнение, что колониальная политика
сама по себе не является преступлением, ее вполне можно проводить под предлогом «окультуривания» местного населения. Принимая во внимание немецкую деятельность в Циндао, которую социал-демократия отвергла не из-за попытки коммерческой экспансии, а по причине насильственных действий немецкого руководства на этой территории. Во время Первой мировой войны социал-демократия открыто выступала за колонии. После того как Г. Носке, не за долго до окончания войны, потребовал часть Африки, главной задачей социал-демократов стали призывы к возврату колоний и борьба за честь немецкой репутации в колониальном вопросе после падения кайзеровской Германии в 1918 г.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. - М. : Изд-во академии наук СССР, 1948. - 768 с.
2. Anderson Pauline Relyea. The Background of Anti-English Feeling in Germany, 1890-1902. - Washington : American University Press, 1939. -382 p.
3. Bernd Hans Dieter. Die Beseitigung der Weimarer Republik auf "legalem" Weg durch die DNVP: Die Funktion des Antisemitismus in der Agitation der Führungsschicht der DNVP: Dissertation. - Aachen-Nordrhein-Westfalen : FernUniversität Hagen, 2004. - 431 S.
4. Deutsches Historisches Museum. Deutschkonservative Partei. - URL: www dhm.de/lemo/html/kaiserreich/innenpolitik/dkp/index.html
5. Eckart Kehr. Schlachtflottenbau und Parteipolitik 1894-1901: Versuch eines Querschnitts durch die innenpolitischen, sozialen und ideologischen Voraussetzungen des deutschen Imperialismus. - Bremen : Europäischer Hochschulverlag Gmbh & Co. Kg, 2014. - 480 S.
6. Gründer Horst. Christliche Mission und deutscher Imperialismus: Eine politische Geschichte ihrer Beziehungen während der deutschen Kolonialzeit (1884-1914) unter besonderer Berücksichtigung Afrikas und Chinas. -Paderborn : Verlag Ferdinand Schöningh, 1982. - 444 S.
7. Günther List, Karl Holl. Liberalismus und Imperialistischer Staat: Der Imperialismus ALS Problem Liberaler Parteien in Deutschland 1890-1914. -Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht in Göttingen, 1975. - 176 S.
8. Lorenz Ina Susanne. Eugen Richter. Der entscheidene Liberalismus in wilhelminischer Zeit 1871-1906. - Husum : Matthiesen Verlag, 1981. - 264 S.
BecmnuK MfXY. BvmycK 23 (709) / 2014
9. Schröder Hans-Christoph. Sozialismus und Imperialismus: Die Auseinandersetzung der deutschen Sozialdemokratie mit dem Imperialismusproblem und der 'Weltpolitik' vor 1914. - Hannover : Verlag für Literatur und Zeitgeschehen, 1968. - 226 S.
10. Stern Fritz. Gold und Eisen. Bismarck und sein Bankier Bleichröder. -Frankfurt : Ullstein, 1978. - 754 S.
