CC BY
25
Ю. С. Безбородое
Уральский государственный юридический университет (Екатеринбург)
КОЛОНИАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ: НАЗАД В БУДУЩЕЕ
Современное межгосударственное сотрудничество характеризуется регрессом и откатом к методам, применявшимся еще до эпохи ООН, когда государства прибегали к агрессии и колониализму и вели захватнические войны ввиду отсутствия правовых регуляторов. После появления таковых с подписанием Устава ООН ситуация усложнилась: агрессия и захватнические войны не исчезли, а стали происходить в других формах и с применением нефизических методов принуждения и давления: информационного, экономического, политического и даже правового. Несовершенство международного права как относительно молодой правовой системы только способствует этому. Одно и то же средство межгосударственного сотрудничества может одновременно быть и прогрессивным, и регрессивным - в том числе и интеграция. Изучению интеграции как средства давления, колониализма и скрытой агрессии в межгосударственном сотрудничестве посвящена настоящая статья.
Методологической основой работы является всеобщий метод материалистической диалектики, наряду с которым были использованы системно-структурный метод познания правовой действительности, а также другие общенаучные (исторический, абстрагирования, моделирования, логический и т. п.) и частнонаучные (сравнительно-правовой, формально-юридический и др.) методы. Автор представляет иное понимание интеграционных процессов - в онтологическом аспекте. В доктрине международного права и международных отношений интеграция рассматривается как метод сближения правовых систем. Но при существовании порока воли, когда интеграция инициируется с неясными целями и может нарушать основополагающие принципы и нормы международного права, этот метод превращается в особый вид угнетения суверенитета и способ ведения колониальной внешней политики.
Ключевые слова: международное право, международные отношения, интеграция, оружие, давление, колониализм
DOI: 10.34076/2410-2709-2020-2-24-30
Теория международного права
В самом общем виде интеграция выступает комплексным, полисистемным, емким социальным явлением, изучению которого было посвящено множество работ в праве, экономике, политологии и других науках. В международно-правовом аспекте интеграцией можно считать способ, прием или средство, направленные на сближение национальных правовых систем [Безбородов 2020: 127]. Однако ничто в рамках научных исследований не мешает обозначать интеграцией, например, процесс, деятельность, цель, результат, стадию, форму и другие явления.
Действительно, процесс - это «ход, развитие какого-либо явления, последовательная смена состояний в развитии чего-либо» [Ушаков 2017: 642] (что по смыслу применимо и к интеграции). Под деятельностью в праве целесообразно понимать специфическую человеческую форму «отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение в интересах людей; условие существования общества. Деятельность включает в себя цель, средства, результат и сам процесс» [Ушаков 2017: 145] и его стадии. В рамках настоящей статьи акцент будет сделан на интеграции как методе.
Интеграцию как метод сближения правовых систем легитимизируют и «подпитывают» принцип pacta sunt servanda и принцип сотрудничества государств, закрепленные в Уставе ООН. Поэтому интеграция как метод является частью правообеспечитель-ных процессов, если рассматривать ее через призму механизма реализации норм международного права и применительно к принципу сотрудничества государств. С помощью интеграции: 1) создается определенное правовое пространство, в пределах которого действуют единые правовые нормы, регулирующие деятельность граждан и юридических лиц в отношениях между собой и с иностранными гражданами и юридическими лицами; 2) чаще всего создается определенная институциональная система, приспособленная для управления процессами правового регулирования.
Использование интеграции в международно-правовом ключе как метода сближения национальных правовых систем (в отличие от гармонизации и унификации как других методов сближения) предполагает более высокую (продвинутую) степень взаимодействия государств и иных субъектов, когда участники этого процесса передают, «отчуждают» часть своего суверенитета в пользу наднациональных органов. Последние в дальнейшем на основе такого делегирования создают единые интегрированные нормы.
Международно-правовая интеграция как явление чаще всего возникает в рамках правотворческих процессов, проистекающих в международных организациях (в большинстве своем - региональных). Данные процессы характеризуются «уходом» от методов координации в сторону субординации и интеграции. Особая правовая природа таких организаций придает им некую гибрид-ность в статусно-правовом аспекте: когда международную организацию сложно признать организацией, но еще и нет оснований для причисления такого субъекта к федеративным государствам. Члены подобных наднациональных интеграционных международных организаций отличаются многоплановой идентичностью - и в праве, и в культуре, и в религии и т. п.
Классическим примером применения интеграции как метода сближения права яв-
ляется правовой опыт Европейского союза. Многие акты вторичного права ЕС, принимаемые его институтами, содержат уже интегрированные нормы, а также обладают верховенством и автоматически интегрируются в правовые системы стран членов ЕС (и даже не стран-членов, если речь идет о шенгенском праве и пространстве). Интегрирующие полномочия органов организаций по созданию единых интегрированных норм прописываются в учредительных договорах таких организаций. Например, в ЕС это Совет, Комиссия и Парламент, итогом работы которых выступают регламенты и директивы, закрепляющие, в том числе, интегрированные нормы (пример: Регламент (ЕС) № 810/2009 Европейского парламента и Совета от 13 июля 2009 г., устанавливающий Визовый кодекс). Таким образом, создается особый наднациональный правопорядок, основанный на интеграции как методе сближения национальных правовых систем.
Зачатки формирования интеграционного права мы можем наблюдать и в Договоре о Евразийском экономическом союзе 2014 г., особенно в тех его частях, которые говорят о единой политике государств-членов (ст. 2), едином таможенном регулировании (ст. 25) и т. д.
Интеграция - это метод, активно используемый в правотворческом процессе (проистекающий прежде всего из компетенции органов международных организаций), однако признаки ее использования на уровне основных органов Союза обнаружить достаточно сложно. Например, ст. 13 Договора о решениях и распоряжениях Высшего совета не содержит информации о природе и юридической силе актов этого органа. Поэтому сложно положительно ответить на вопрос о наличии в праве Союза интегрирующего эффекта, за исключением, пожалуй, единого таможенного права: 1 января 2018 г. в силу вступил Договор о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза, в приложении к которому устанавливаются интегрированные нормы - Таможенный кодекс ЕАЭС, действующий как единый правовой регулятор на территории пяти членов ЕАЭС.
Что же происходит с национальными правовыми системами в результате их сближения на основе метода интеграции? Исчезают ли они, объединяясь и трансформируясь в еди-
ное правовое пространство и даже единую правовую систему? Представляется, что нет. Этого не произойдет до тех пор, пока государства будут «под защитой» суверенитета. Право выхода из интегративных блоков и отказа от метода интеграции у государств остается, и они им пользуются (пример -BREXIT в рамках ЕС). Если же и произойдет полное «истончение» суверенитета, то в этом случае не будет оснований говорить о существовании международно-правовых регуляторов. Очевидно, должно трансформироваться и само международное право. А вот во что - это вопрос, требующий отдельных научных изысканий, которые, впрочем, активно проводятся с 1960-х гг.
Практика международных отношений
На практике новый международный интеграционный правопорядок - локальный по своей природе в силу разных причин -зачастую естественным образом сталкивается на национальном уровне с такими «препятствиями», как суверенитет и связанные с ним суверенные интересы и независимость государств. «Суверенитет как признак лю-
Суверенитет является «последним оплотом» государств на пути создания единых интегрированных правовых систем
бого государства предполагает невмешательство во внутренние дела страны. Однако ныне суверенитет перестает быть неотъемлемым свойством государства» [Горелов, Бронников 2015: 21]. Подтверждением тому является широкая и интересная для правового анализа практика судебных органов (прежде всего международных, к примеру Суда ЕС), направленная на защиту ценностей и интересов самого интеграционного союза от «нападок» государств-членов.
Концепция верховенства права ЕС над национальным правом нашла наиболее полное выражение в решении по делу Costa v. ENEL 1964 г., в котором Суд Европейских сообществ сформулировал два важнейших заключения применительно к соотношению права ЕС и национального права государств-участников. Во-первых, последние сообща и недвусмысленно передали часть своих суве-
ренных прав в пользу созданного ими Сообщества и не вправе совершить обратное путем последующих односторонних действий, идущих вразрез с установленным в рамках ЕС правопорядком. Во-вторых, никакое государство-участник не может ставить под сомнение статус права ЕС как системы, единообразно и в целом применимой в отношении Сообщества1.
Наднациональность как явление интенсифицируют процессы сближения, приводя к правовому единению и слиянию, а суверенитет притормаживает эти процессы, являясь «последним оплотом» государств на пути создания единых интегрированных правовых систем.
Стремление к единению с помощью разных международно-правовых средств и в первую очередь интеграции - естественное явление, «подпитываемое» принципом сотрудничества государств, закрепленным в Уставе ООН. Наиболее эффективным образом эта цель (объединение) достигается в настоящее время не на универсальном, а на региональном уровне. Вот почему все современные интеграционные блоки региональны по природе. Интеграция в принципе направлена на достижение конкретных благ - экономических, социальных, экологических и иных. Но при этом она дуальна по своей ценностной сути: способна принести много полезного в социальном плане, но и может быть использована не с благими намерениями. При этом истории известны примеры негативной интеграции, которая достигалась с помощью завоевательных войн и путем насильственных объединений.
Сейчас к интеграции как средству сближения прибегают с вполне прагматичными и не совсем законными (вернее, не совсем правовыми) целями - распространить свое влияние и даже правопорядок на соседние государства. В какой-то степени такие примеры «насильного вовлечения» в сотрудничество напоминают, казалось бы, изживший себя колониализм, под которым понимается система действий, направленных на подчинение и эксплуатацию государством другого государства с помощью различных методов, в том числе экономических и юридических. Но
1 URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ TXT/?uri=CELEX%3A61964CJ0006 (дата обращения: 07.01.2020).
этот колониализм («неоколониализм» - еще более точный термин с позиций историзма и формализма) - новый, модифицированный, сложнодоказуемый. Зачастую он реализуется в строгом соответствии с нормами права, и узнать о нем мы можем только из односторонних заявлений государств, как правило страдающих от такого колониализма или уже пострадавших. Поэтому в действительности принуждение к интеграции перестает быть исключительно правовой проблемой, а становится политологической, экономической, социальной и др. Правоведы как бы не видят эту проблему, ведь с точки зрения права здесь все чисто и не выходит за рамки скрытых от посторонних глаз переговорных процессов. В российско-белорусских отношениях последних месяцев об этой проблеме мы можем догадаться только по реакции Президента Республики Беларусь и белорусского народа, почти совсем не освещаемой российскими СМИ.
Один из интересных, но все же спорных примеров современной колониальной интеграции, заслуживающий отдельного рассмотрения, - взаимоотношения КНР и Гонконга. В них мы наблюдаем откровенный захват материковым Китаем некогда относительно свободного, находящегося с 1842 г. под юрисдикцией Великобритании Гонконга и постепенное ослабление последнего - финансовое, политическое, правовое, экономическое. При этом с точки зрения права, в особенности международного, этот процесс выглядит легитимным: парадоксальная «деколонизация» Гонконга была оформлена Объединенной китайско-британской декларацией по вопросу передачи Гонконга в 1984 г. и должна завершиться в 2047 г. (примечательно, что после начала «деколонизации» наиболее мобильная часть гонконгцев покинула эту территорию).
Более полувека назад подобный сценарий с более жесткими мерами был реализован коммунистическим Китаем по отношению к Тибету - некогда самостоятельному и независимому государству, насильно присоединенному к Китаю (интегрированному в него) [Безбородов 2010: 50]. Но здесь речь, вероятнее всего, идет не только и не столько о колониализме, сколько об агрессии и других международных преступлениях, откровенно совершаемых одним государством против другого с молчаливого согласия боль-
шинства стран, находящихся в разной степени зависимости от Китая.
Пример, связанный с попытками Российской Федерации построить союзное государство с Республикой Беларусь, представляется более показательным и понятным. Следует отметить, что государства-гегемоны, к которым помимо Российской Федерации можно отнести и США, и Китай, в принципе не способны к созданию межгосударственных союзов, поскольку любые подобные объединения будут напоминать неравный брак. Это можно с легкостью доказать, проанализировав качественное и количественное участие таких государств в региональных интеграционных блоках. Кроме того, для сравнения можно взять номинальные значения ВВП обеих стран: ВВП России за 2018 г. составил 1657 млрд долл.1, ВВП Беларуси -59,9 млрд долл.2 Сложно представить такую финансово-экономическую неоднородность в середине прошлого века между шестью странами-основательницами Европейских сообществ, а ведь именно на этом опыте базируются все последующие региональные интеграционные блоки.
Несмотря на откровенное неравенство во многих сферах, проект объединения России и Беларуси разрабатывается уже больше 20 лет. В середине 1990-х гг. объединительные тенденции были обусловлены желанием укрепить экономику и достичь большей независимости от Запада, диктовавшего свои правила игры в новой геополитической обстановке. В то время в Российской Федерации рассматривалось несколько сценариев интеграции с Белоруссией: 1) конфедеративное объединение, основанное на единых органах, едином гражданстве и других сугубо наднациональных элементах; 2) укрепление созданного сообщества; 3) образование единого государства3. Подписание в после-
1 URL: https://www.imf.org/extemal/pubs/ft/weo/2019/ 02/weodata/weorept.aspx?sy=2018&ey=2018&scsm=1&s sd=1&sort=country&ds=%2C&br=1&pr1.x=80&pr1.y=11 &c=922&s=NGDP%2CNGDPD%2CPPPGDP%2CNGDP DPC%2CPPPPC%2CPPPSH&grp=0&a=.
2 URL: https://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2018/ 02/weodata/weorept.aspx?pr.x=69&pr.y=7&sy=2019&ey= 2019&scsm=1&ssd=1&sort=country&ds= .&br= 1&c=913 &s=NGDPD%2CPPPGDP%2CNGDPDPC%2CPPPPC& grp=0&a=.
3 Румянцев О. Интеграция России и Белоруссии: необходимость и возможности // Независимая газ. 1997. 20 марта.
дующем Договора о Союзном государстве демонстрирует выбор второго пути. Однако сейчас очевидно, что последний вариант -самый радикальный, поскольку предполагал ослабление и даже полное исчезновение белорусской государственности, - оказался самым жизнеспособным и удобным для российской элиты. Мало кто предполагал, что именно этот сценарий будет активно реали-зовываться Россией более чем через 20 лет.
Та интеграция, которую предлагает Москва Минску, - по сути колониализм и завоевание в их современном прочтении. Оказалось, что многие «варварские» явления сферы межгосударственного сотрудничества, присущие средневековью, никуда не делись, а наблюдаются и в наше время, но с очевидным «истончением» механизмов: государства отказались от бомб и явной агрессии в пользу информационного оружия и кибероружия, в пользу экономического и политического воздействия. Вот почему это предложение (сближение до интеграции двух государств) встретило такое массовое национальное сопротивление в Беларуси, ведь по ее Конституции (ст. 3) «единственным источником государственной власти и носителем суверенитета в Республике Беларусь является народ»1.
В какой-то степени такое положение вещей выступает своеобразным откатом в прошлое - к союзам «по расчету», завоевательным и колониальным войнам без оружия и агрессивной интеграции. Это откровенно противоречит той парадигме международного права и международных отношений, которая была заложена Уставом ООН.
Перспективы
Наблюдаемая нами в начале XXI в. перенастройка международных отношений и их правовых регуляторов, характеризуемая хаотичными на первый взгляд и эгоцентричными относительно государств действиями, позволяет сделать вывод о реализации в межгосударственных отношениях диверген-ционного сценария как на универсальном, так и на региональном уровне.
Разрушение авангардного европейского интеграционного правопорядка, неэффек-
1 URL: https://meduza.io/feature/2019/12/10/chto-takoe-uglublennaya-mtegratsiya-rossii-i-belorussii-i-pochemu-sami-belorusy-ee-opasayutsya; https://nn.by/?c= ar&i=242460&lang=ru; https://www.gazeta.ru/politics/ photo/belorusy_protestuyut_protiv_integratsii_s_rossiei. shtml (дата обращения: 07.01.2020).
тивность таких универсальных организаций, как ООН и ВТО, вступивших на путь кризиса в связи с последними событиями 2019 и 2020 гг. Покушение на сформированный после Второй мировой войны правопорядок, начатое прежде всего постоянными членами Совета Безопасности и поддерживаемое государствами, находящимися под их влиянием. Язык санкций, а не сотрудничества. Все это говорит о начале глубочайшего системного кризиса, при котором самый жесткий и единственный обязательный социальный регулятор - право - теряет свою силу и замещается другими регуляторами: политическими, экономическими и иными. Принципы межгосударственного сотрудничества, изложенные в ст. 2 Устава ООН, никогда еще не были столь пустыми и безжизненными. Территориальная целостность государств, pacta sunt servanda, невмешательство во внутренние дела государств - принципы, которые стало модно нарушать, если ты государство сильное и независимое. В подобных условиях средства, выработанные в результате межгосударственного сотрудничества, начинают использоваться не по назначению. К таким средствам относится и интеграция.
В юридическом аспекте к интеграции как методу сближения правовых систем государств применимы основные положения Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., поскольку интеграция применяется в рамках международных договоров и международных организаций, которые создаются такими договорами. Поэтому договоров, нормы которых направлены на интеграцию и которые заключаются под любым давлением (экономическим, политическим), нужно признавать ничтожными в соответствии не только со ст. 53, но и со ст. 52, поскольку смысл понятия «сила» значительно размылся в последние десятилетия.
Очевидно, что пришло время, когда право, особенно международное, должно быть переосмыслено, главным образом с онтологической точки зрения, тем более что рецепты для такого «излечения» уже были даны. Например, С. С. Алексеев характеризовал право как «торжество правды, справедливости, истины», которое «по своей природе „сопротивляется" произволу и беззаконию» [Алексеев 1981: 101]. По его мнению, потенциал права нельзя оценивать отрицательно, исходя из представлений о его классовой природе, он - позитивный, право есть важ-
нейший фактор социального мирового прогресса.
Получается, что перспектив у человеческой цивилизации, ее институтов и регуляторов, две: 1) усиление дивергенции и регресса в международных отношениях и международном праве, сопровождаемых захватническими войнами, легко легитимизируемыми уже выработанными нормами международного права, которые неверно толкуются в их онтологическом аспекте
(косовский прецедент, к примеру, и соответствующее Консультативное заключение Международного Суда ООН); 2) изменение всей парадигмы международной системы, особенно ее правовой составляющей, когда право, регулирующее эту систему, перестает быть межгосударственным по своей сути и становится истинно международным, как это и задумывалось передовыми мыслителями и создателями Устава ООН после Второй мировой войны.
Список литературы
Алексеев С. С. Общая теория права: в 2 т. М.: Юрид. лит., 1981. Т. 1. 361 с. Безбородое Ю. С. Международно-правовые аспекты тибетского конфликта // Российский юридический журнал. 2010. № 2. С. 47-51.
Безбородое Ю. С. Методы и формы правовой конвергенции в международном праве. М.: Проспект, 2020. 240 с.
Горелов А. А., Бронников И. А. Глобальный неоколониализм и проблема суверенитета // Власть. 2015. № 2. С. 19-25.
Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка. Современная редакция. М.: Хит-книга, 2017. 642 с.
Юрий Сергеевич Безбородов - доктор юридических наук, доцент кафедры международного и европейского права Уральского государственного юридического университета. 620137, Российская Федерация, Екатеринбург, ул. Комсомольская, д. 21. E-mail: yury.bez-borodov@gmail.com.
Colonial Integration: Back to the Future
Modern interstate cooperation is characterized by regression and a rollback to the methods of the pre-UN era, when states resorted to aggression and waged aggressive wars in the absence of legal regulators. After the appearance of such regulators with the signing of the UN Charter, the situation became more complicated: aggression and wars did not disappear, but began to occur in other forms and with the use of non-physical weapons: information, economic, political and even legal. The imperfection of international law - as a relatively young legal system -only contributes to this.
The same method of interstate cooperation can be both progressive and regressive. And integration is among such means. This article is devoted to the study of integration as a means of pressure and covert aggression in interstate cooperation. The author presents a different understanding of integration in the ontological aspect. In the doctrine of international law and international relations, integration is seen as a method of approximation of legal systems. But with the existence of a vice of will, when integration is initiated with obscure goals and may violate the fundamental principles and norms of international law, this method turns into a special kind of oppression of sovereignty and colonial foreign policy.
Keywords: international law, international relations, integration, weapons, pressure, colonialism
References
Alekseev S. S. Obshhaya teoriya prava, [General Theory of Law], in 2 vols., Moscow, Yurid. lit., 1981, vol. 1, 361 p.
Bezborodov Yu. S. Metody i formy pravovoi konvergentsii v mezhdunarodnom prave [Methods and Forms of Legal Convergence in International Law], Moscow, Prospect, 2020, 240 p.
Bezborodov Yu. S. Mezhdunarodno-pravovye aspekty tibetskogo konflikta [International Legal Aspects of the Tibetan Conflict], Rossiiskii yuridicheskii zhurnal, 2010, no. 2, pp. 47-51.
Gorelov A. A., Bronnikov I. A. Global'nyi neokolonializm i problema suvereniteta [Global Neocolonialism and Problems of Sovereignty], Vlast', 2015, no. 2, pp. 19-25.
Ushakov D. N. Bol'shoi tolkovyi slovar' russkogo yazyka. Sovremennaya redaktsiya, [Large Explanatory Dictionary of the Russian Language: Modern Edition], Moscow, Hit-Kniga, 2017, 642 p.
Yurii Bezborodov - doctor of juridical sciences, associate professor of the Department of international and european law, Ural State Law University. 620137, Russian Federation, Yekaterinburg, Komsomol'skaya str., 21. E-mail: yury.bezborodov@gmail.com.
Дата поступления в редакцию / Received: 09.01.2020
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 01.04.2020
