CC BY
40
УДК 314.58(571.56)
КОГОРТНЫЙ АНАЛИЗ ПОВЕДЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ
НАБРАННОМ РЫНКЕ
А. С. БАРАШКОВА, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник E-mail: [email protected] Институт региональной экономики Севера
Выявлен волнообразно убывающий характер процесса брачности и разводимости, определяемым разной степенью участия поколений при вступлении в брак и его сохранении. Обнаружена острота проблемы безбрачия мужчин и женщин не только в близких к критическому и критических возрастах, но и среди 25-29-летних. Показано, что влияние поведения мигрантов на брачном рынке проявляется на составе населения по брачному состоянию. В районах, населенных преимущественно мигрантами, ниже, чем в среднем по республике, доля никогда не вступавших в брак, постоянно высок показатель неустойчивости браков, зато выше доля повторных и гражданских браков.
Ключевые слова: брачный рынок, матримониальное поведение, брачность, разводимость, поколение, возрастные группы.
Анализ поведения населения на брачном рынке вызван значением брачности для укрепления демографического потенциала любого региона.
Когортный метод допускает изучение процесса брачности и разводимости, его результативности для представителей как отдельных возрастных групп, так и разных поколений, например, родителей и детей. Динамика численности указанных поколений по категориям их брачного состояния показывает не вполне благополучную картину, отражающую снижение значимости института брака для поколения детей. Так, если в целом в условном поколении родителей (1979 г.) состояло в браке 65,3 % отцов и 62,1 % матерей, то в условном поколении детей (2002г.) — 61,0 % сыновей и 55,5 % дочерей. В поколении детей, наоборот, выросла численность никогда не состоявших в браке, вдовых и разведенных (табл. 1). Эта тенденция, за небольшим исключением, характерна как для городского, так и сельского населения.
Наиболее существенной проблемой брачного состояния населения Республики Саха (Якутии) — РС (Я) является высокая доля населения, никогда
Категория Поколение Категории по брачному состоянию населения
населения Состоящие в браке Никогда не состоявшие в браке Вдовые Разошедшиеся
Все население Отцы 65,3 27,9 2,3 4,2
Сыновья 61,0 29,0 2,9 6,7
Матери 62,1 19,8 11,4 6,4
Дочери 55,5 23,3 11,7 9,2
Городское Отцы 69,3 24,5 1,3 4,6
население Сыновья 62,5 26,8 2,5 7,7
Матери 66,9 15,6 9,4 7,7
Дочери 55,8 21,5 11,2 11,0
Сельское Отцы 57,9 34,1 4,1 3,7
население Сыновья 58,0 33,4 3,8 4,7
Матери 53,8 26,9 14,8 4,4
Дочери 54,9 27,1 12,6 5,4
Таблица 1
Брачное состояние поколений родителей и детей в возрасте 16 лет и старше (на 100 чел. соответствующего пола)
5,5
Возраст, лет
5,5 5 4,5
3,5 3 2,5 2 1,5 1
0,5
Возраст, лет
—в— Городское —в~ Сельское
-Линейная (городское)
--Линейная (сельское)
Рис. 1. Темпы роста уровня безбрачия населения активного возраста (2002г. по отношению к 1979г.), %: а — мужчины, б — женщины
не состоявшего в браке: одна треть сельских мужчин и более четверти сельских женщин не состоят в браке, что заметно превышает показатель по городским поселениям. Вместе с тем уровень безбрачия городского населения практически во всех наиболее матримониально активных когортах, за исключением самых молодых, возрос даже более заметно, нежели безбрачие сельского населения (рис. 1). Особую тревогу вызывает высокая доля 25-29-летних мужчин и женщин, не состоящих в браке. В городских поселениях доля женщин данной возрастной группы и данного брачного состояния выросла более чем в 2 раза. О проблемах безбрачия, сложностях вступления в брак когорт в «критических» и «близких к критическому» возрастах подробно описано в монографии [1, с. 45].
Уменьшение численности состоящих в браке определяется, помимо прочих причин, разными возможностями вступления в повторный брак разведенных мужчин и женщин. Используемый в исследовании поколенческий подход позволяет выявить не только сохранение разных возможностей вступления в повторный брак для мужчин и женщин, но и ухудшение ситуации для поколения детей. Так, на 10 000 чел. населения в возрасте 16 лет и старше, состоящих в браке, в поколении родителей (1979 г.) приходилось 648 разведенных и разошедшихся мужчин, а женщин — 1 040; для поколения детей (2002г.) — 1 103 и 1 655 соответственно. Динамика темпов роста данного показателя выявляет остроту проблемы, особенно для поколения сыновей, почти в десяти районах республики (табл. 2). Сточки зрения компонентов демографического потенциала, это районы, формирующие свое население в основном за счет мигрантов. Наибольшими темпами число разведенных и разошедшихся на 10 000 чел., состоящих в браке, выросло у поколения сыновей в Усть-Янском районе, у поколения дочерей — в г. Нерюнгри (более чем в 3 раза).
В городских условиях внутренняя среда семьи представляется автономной, взаимоотношения мужа и жены, их решения редко выносятся на обсуждение социума и, вследствие этого, последующие действия разведенной горожанки на доступном ей брачном рынке в целом освобождены от социального контроля. Городская модель поведения ранее разведенных и вдов исподволь разрывает замкнутость сельского брачного рынка в части принятия самостоятельных решений по вопросу вступления в брак со стороны потенциальных невест и женихов, например, с приезжими. Особо наглядно это проявляется в районах III группы1, где среди вступающих в брак достаточно высока доля уроженцев района с приезжими (рис. 2).
1 Группы районов выделены по доле сельского населения в общем числе жителей районов на начало 1990 г. I группу составляют 13 «чисто» сельских районов (Амгинский, Анабарский, Верхневилюйский, Горный, Жиганский, Момский, Намский, Оленекский, Сунтарский, Таттинский, Усть-Алданский, Чурап-чинский, Эвено-Бытантайский). Во II группе доля сельского населения составляет в среднем 60%. Это — Абыйский, Кобяй-ский, Мегино-Кангаласский, Нюрбинский, Олекминский и Среднеколымский районы. В III группе районов (Аллаиховс-кий, Булунский, Верхнеколымский, Верхоянский, Вилюйский, Оймяконский, Томпонский, Хангаласский) доля сельского населения составляет порядка 36%, в IV группе (Алданский, Ленский, Мирнинский, Нерюнгринский, Нижнеколымский, Усть-Майский, Усть-Янский, Якутский районы) — в среднем 12 % — по материалам районных отделов Управления ЗАГСа при Правительстве PC (Я).
4
0
Таблица 2
Группировка районов РС (Я) по темпу роста числа разведенных и разошедшихся на 10 ООО состоящих в браке среди поколений родителейидетей за 2002—1979 гг.
Темп роста, во сколько раз Поколения
Сыновья / отцы Дочери / матери
1,25 и ниже Чурапчинский, Момский, Абыйский Верхоянский, Эвено-Бытантайский Верхневилюйский, Мегино-Кангаласский, Горный, Абыйский, Олекминский, Сунтарский, Вилюйский, Верхоянский, Эвено-Бытантайский, Момский
1,26-1,50 Оленекский, Олекминский, Таттинский, Ам-гинский. Мегино-Кангаласский, Жиганский, г. Якутск, Кобяйский, Ленский, Намский Кобяйский, Среднеколымский, Мирнинский, Нюрбинский, Верхнеколымский, г. Якутск, Нижнеколымский, Усть-Алданский. Таттинский, Амгинский, Оленекский, Намский, Чурапчинский
1,51-1,75 Верхневилюйский, Усть-Алданский, Ви-люйский, Нюрбинский, Среднеколымский, Анабарский Жиганский, Ленский, Аллаиховский, Анабарский, Усть-Майский, Томпонский, Хангаласский
1,76-2,00 Аллаиховский, Сунтарский, Мирнинский, Усть-Майский, Верхнеколымский Алданский, Усть-Янский, Булунский
2,01-2,25 Горный, Хангаласский, г. Нерюнгри -
2,26 и выше Алданский, Томпонский, Нижнеколымский, Булунский, Оймяконский. Усть-Янский Оймяконский, Нерюнгри
%
100 80 60 40 20
64,5
68,2
76,9
26,1
9,4
45,3
22,0
9,8
36,1
18,6
шшш
IV
Группа районов
%
100 80 60 40 20
59,6
69,1
31,8
8,6
59,1
25,2
20,7 20,2
15,9
□ Уроженец улуса - уроженец улуса ОУроженец улуса - приезжий
Рис. 2. Распределение заключенных браков по группам по месту рождения супругов, %: а- 1990 г.; б-2003 г.
Отнюдь не новым явлением в матримониальном поведении населения РС (Я) является распространение гражданских браков, доля которых по данным переписи населения 2002г составила 13% всех существовавших браков. Причем 48,8 % всех гражданских браков РС (Я) зафиксированы всего в трех «точках». Это — города Якутск (29,5%) и Нерюнгри (10,1 %) с подчиненными поселениями, атакже Мирнинский район (9,2 %). Среди районов с максимальными значениями рассматриваемого показателя вновь выделяются районы, формирующие свое население за счет внешних мигрантов. В районах, где, по-видимому, в большей мере сохранены традиционные представ-
ления о нормах брачного поведения (ряд сельских районов Центральной Якутии), в гражданском 11,1 12,0 браке живет менее 7,5%
населения.
Основная доля мужчин и женщин, состоящих в гражданском бра-75,1 ке, сконцентрирована в
возрастной группе 20— 29-летних: 25,6 и 31,2% соответственно. Предполагаем, что в данном воз-Группа растном интервале преоб-районов ладают матери-одиночки или ранее разведенные. Последняя категория женщин вкупе с женщинами более старших возрастов, скорее всего вдов, пребывает в неузаконенном повторном браке. А молодежь и особенно мужчины под влиянием некой субкультуры живут именно в пробном браке.
Как показали исследования [2, 3], на распространение гражданских браков влияют уровень тревожности населения, неуверенность в завтрашнем дне, нежелание связывать себя прочными узами, трансформированное восприятие понятия «свобода» в сфере матримониального поведения. Утрата решающего значения экономических стимулов и экономических соображений, нехватка жилья также препятствуют созданию полноценной семьи. Перечисленные факторы в свою очередь вызваны
IV
□ Приезжий - приезжий
районов РС (Я)
III
III
ослаблением социального контроля над брачным поведением, особенно молодежи, а также коренными изменениями государственного устройства страны, кризисными явлениями в экономике. В целом же факторы внешней среды выступают своего рода исходными условиями матримониального поведения населения, измеряемыми параметрами которого являются брачность и разводимость, устойчивые тенденции которых заключаются в следующем:
• резкое падение общего числа заключенных браков. Достаточно высокие и устойчивые по характеру показатели брачности 1980-хгг. («пик» - 12 070 и 12 132 - в 1987 и 1989 гг. соответственно) с первой половины 1990-хгг. резко упали. В последующем (2000-е гг.) изменился даже характер процесса. В самом общем виде эти изменения отражаются на динамике общего коэффициента брачности, линейный тренд которого направлен вниз (рис. 3);
• волнообразно убывающий характер процесса брачности, определяемый численностью вступающих в брак: поколения с относительно многочисленными потенциальными женихами и невестами сменяются немногочисленными поколениями;
• преобладание среди вступающих в брак пер-вобрачных, среди которых наибольшая доля
у женщин в возрасте 25 лет и моложе (78,7 %). С возрастом соотношение очередности брака выглядит как 2:3 (для 26-33-летних женщин) и 1:5 (для женщин в возрасте 34 лет и старше) в пользу повторных браков; разница брачной активности мужчин и женщин разных возрастов. Возрастной коэффициент брачности самых молодых мужчин уступает показателю брачности женщин соответствующего возраста более чем в 4 раза. Брачная активность женщин после 25 лет резко снижена, у мужчин даже более старшего возраста она остается достаточно высокой; тренд общего коэффициента разводимости практически не изменил направления в отличие от тренда общего коэффициента брачности (см. рис. 3). Однако внутри выделенных групп районов в отдельные годы наблюдаются заметные колебания и перепады. Особенно в этом отношении выделяются районы, отнесенные к первой (чисто сельские) и третьей (доля сельского населения составляет порядка 36 %) группам; усиление неустойчивости браков в каждом новом поколении, особенно в сельских районах, где до 1960-х гг. не было зарегистрировано ни одного случая расторжения брака. Для более детального анализа приняты поколения, рас-
СОСОСОСОСОСОСОСОСОСО0»0»0»0»0»0»0»0) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) О) СТ)
----Браки I группа
• Разводы I группа
■+— Общий коэффициент брачности
Линейная (общий коэффициент брачности) ———Линейная (общий коэффициент разводимости)
- Браки III группа
- Разводы III группа
Общий коэффициент разводимости ■Линейная (общий коэффициент брачности)
Рис. 3. Динамика общих коэффициентов брачности и разводимости и ихдисперсии по группам районов в 1980—2009 гг.
торгнувшие брак в 1980 (условно родители) и в 2005г. (условно дети), а также поколения, расторгнувшие брак в 1985 (условно родители) и в 2009 г. (условно дети). Так, в поколении детей (2005 г.) в Сунтарском, Намеком и Амгинском районах число расторгнутых браков возросло соответственно в 6, 8,3 и 13,3 раза, нежели в поколении их условных родителей (рис. 4). Столь же нестабильными оказались браки в этих районах и в следующей группе поколений (1985 и 2009гг.) Можно предположить, что матримониальное поведение именно этих поколений предопределяет характер процесса разводимое -ти в перечисленных районах. Однако нельзя игнорировать влияние закона малых чисел на динамику показателей процесса разводимости в малочисленных сельских районах республики; • сохранение различия в возрастном распределении разводящихся мужчин и женщин. Относительно стабильно представленными
оказываются мужчины и женщины моложе 24 лет. Доля остальных возрастных групп подвержена весьма заметным сдвигам (рис. 5). К существенным изменениям можно отнести рост относительной численности лиц старшего поколения среди разведенных: почти в 2 раза возросла доля 50-59-летних мужчин и более чем в 12 раз — мужчин старше 60 лет. Доля женщин указанных возрастных групп также выросла: в 3,5 и 4,0 раза соответственно; • различие демографических причин сокращения числа браков: в городских поселениях — уменьшение численности населения, в сельской местности — диспропорции в численности потенциальных женихов и невест. Эти же причины, по-видимому, в разной степени влияют на дисперсию показателей брачности и разводимости внутри относительно однородных групп районов, например, первой и третьей. Наиболее сглаженная картина скла-
Тсмнц природ и чнела разводов поколений (и разкх) IV 2005 г. к ]9®0 г. КЮ9 г. к г,
!
До 0,5
0,51-1,00
1,01-1,50
1,51-2,00
2,01-3,00
3,01-5,00 5,01 и выше
Рис. 4. Группировка районов Республики Саха (Якутия) по динамике числа расторгнутых браков
100 80 60 40 20
%
ibrm П Г" Штп ■ 1ии— ■ Inn _ 1-
Год
1970
1989
2000
а
2005
2009
%
100 80 60 40 20 О
— вп Hs? Im— 1! 1*0.1
Год
1970 1989
□ 18 лет и моложе
□ 40-49 лет
■ Возраст не указан
2000
б
Ш18-24 года □ 50-59 лет
2005
□ 25-39 лет
□ 60 лет и старше
2009
Рис. 5. Динамика возрастной структуры
дывается лишь для браков в третьей группе районов, в которой, однако, разводы отличаются наибольшей нестабильностью. Итак, выявленный волнообразно убывающий характер процесса брачности и разводимости определяется разной степенью участия возрастных групп при вступлении в брак и его сохранении. Использование когортного метода ясно показывает снижение значимости института брака для поколения детей. Применение когортного метода обнаружило остроту проблемы безбрачия мужчин и женщин не только в близких к критическому и критических возрастах, но и среди 25-29-летних. Поколенческий подход позволил обнаружить не только сохранение разных возможностей вступления в повторный брак для мужчин и женщин, но и ухудшение ситуации для поколения детей. Так, на 10 000 чел. населения в возрасте 16 лет и старше, состоящих в браке, в поколении отцов приходилось 648 разведенных, матерей — 1 040; а в поколении детей — 1 103 и 1 655 соответственно. Обнаруженная территориальная дифференциация в большой мере вызвана поведением мигрантов на брачном рынке. В местностях,
разведенных мужчин (а) и женщин (б), %
преимущественно населенных мигрантами (как правило, в возрасте высокой матримониальной активности), ниже, чем в среднем по РС (Я), доля никогда не вступавших в брак, постоянно высок показатель неустойчивости браков, зато выше доля повторных и гражданских браков.
Список литературы
1. Барашкова А. С. Северная семья: демографический и социально-экономический аспекты. Новосибирск: Наука, 2009. 159 с.
2. Барашкова А. С., Ефимова Г. А. Категория «свобода» в экономико-демографическом измерении //Региональная экономика: теория и практика. 2010. № 16. С. 164-168.
3. БравинаР.И., Барашкова А. С. Представления студенческой молодежи о семейной жизни и роль государства в подготовке молодежи к браку //Политика народонаселения: настоящее и будущее: четвертые Валентеевские чтения / под. ред. В. В. Елизарова, В. Н. Архангельского. М.: МАКС Пресс. 2005. С. 84-91.
0
