CC BY
111
няться при лингвистическом разборе высказываний естественного языка; он позволяет учитывать имплицитные смыслы и значения высказываний, так как для успешной коммуникации требуется верная оценка скрытых смыслов высказываний.
Библиографический список
1. Грайс, П. Логика и речевое общение [Текст] / П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Прогресс, 1985. - Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 217-237.
2. Плотникова, С.Н. Политик как конструктор дискурса реагирования [Текст] / С.Н. Плотникова // Политический дискурс в России: Святые без житий: Материалы постоянно действующего семинара / под ред. В.Н. Базылева, В.Г. Красильниковой. - М. : МАКС Пресс, 2005. - Вып. 8. - С. 22-26.
3. Рассел, Б. Дескрипции [Текст] / Б. Рассел // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Радуга, 1982. -Вып. 13. - С. 41-54.
4. Стросон, П.Ф. Идентифицирующая референция и истинностное значение [Текст] / П.Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике. - М. : Радуга, 1982. -Вып. 13. - С. 55-86.
5. Фреге, Г. Смысл и денотат [Текст] / Г. Фреге // Семиотика и информатика. - М. : ВИНИТИ, 1977. -Вып. 8. - С. 181-210.
6. Cruse, A. Meaning in Language. An Introduction to Semantics and Pragmatics. Second edition [Text] / A. Cruse. - Oxford : Oxford University Press, 2004. -441 p.
7. Fillmore, Ch.J. Verbs of judging: an exercise in semantic description [Text] / Ch.J. Fillmore, D.T. Langen-doen (eds.) // Studies in Linguistic Semantics. - London : Holt, Rinehart and Winston, 1971. - P. 273-289.
8. Grice, H.P. Logic and conversation Syntax and semantics [Текст] / H.P. Grice. - New York : Academic Press, 1975. - V. 3. - P. 41-58.
9. Levinson, S.C. Pragmatics [Text] / S.C. Levinson,
- Cambridge : Cambridge University Press, 1983. - 420 p.
10. Lyons, J. Semantics [Text] / J. Lyons. - Cambridge : Cambridge University Press, 1977. - V. 2. - 897 p.
11. Obama foodorama [Electronic resource]. - URL : http://obamafoodorama.blogspot.ru (дата обращения : 27.03.2013).
12. Reuters [Electronic resource]. - URL : http:// www.reuters.com (дата обращения : 25.03.2013).
13. The ABC news [Electronic resource]. - URL : http://abcnews.go.com (дата обращения : 15.12.2012).
УДК 802.0-855 ББК 81.032
А.Г. Хлебодарова КОГНИТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ ДИСКУРСА МЕчТЫ: конструирование возможного МИРА
В статье доказывается, что в когнитивном плане в основе дискурса мечты лежит когнитивный сценарий, суть которого заключается в дискурсивном конструировании возможного мира. Особенностью возможного мира, создаваемого в дискурсе мечты, является егореляти-визованность по отношению к мечтающему, т. е. зависимость создаваемого мира от мечтающего. Когнитивными механизмами формирования возможного мира в дискурсе мечты выступают симулятивнаяреференциальность, перекатегоризация и реконцептуализация.
Ключевые слова: дискурс; концепт; референт; когнитивный сценарий; возможный мир; симулятивная референциальность; перекатегоризаця; реконцептуализация
A.G. Khlebodarova
the cognitive scenario of dream discourse: the modeling of a possible world
The article aims to prove that the cognitive and discursive activity of a dreaming person is based on the cognitive scenario that consists in the discursive modeling of a possible world. The peculiarity of a possible world created in the dream discourse is its dependence on the dreaming person. The cognitive mechanisms of possible world modeling in the dream discourse are simulative referentiali-ty, secondary categorization and reconceptualization.
Key words: discourse; concept; referent; cognitive scenario; possible world; simulative referenti-ality; secondary categorization; reconceptualization
© Хлебодарова А.Г., 2013
Исследованию дискурса посвящено большое количество работ, авторы которых понимают данный феномен с различных позиций, что объясняет многообразие дефиниций, методов изучения и подходов к данному понятию.
Одним из важных признаков дискурса является то, что он продуцируется вокруг некоторого опорного концепта, в результате чего создается определенный смысловой контекст, включающий в себя информацию о субъектах, объектах, обстоятельствах и о пространственно-временных координатах, т. е. концепт «сплавлен» с дискурсом [Алефиренко, 2005, с. 50]. Учитывая, что довольно существенным аспектом взаимодействия дискурса и концепта является роль дискурса как среды и основного фактора формирования концептуального содержания, на данный период времени проведены исследования, в которых демонстрируется формирование отдельных концептов в том или ином типе дискурса. Подобный анализ выступает свидетельством того, что формирование дискурса и относящихся к нему концептов сопровождают друг друга как взаимосвязанные процессы.
Целью данной статьи является анализ дискурса, центрированного вокруг концепта «Dream» и моделирование когнитивного сценария такого дискурса.
Сценарий дискурса представляет собой когнитивный конструкт, включающий в себя главные дискурсивные концепты и макропропозиции. Согласно М. Минскому, сценарий (scenario) моделируется как сеть, состоящая из ряда терминалов (узлов, слотов) и отношений между ними. В процессе общения (в момент порождения дискурса и его интерпретации слушающим) происходит процесс установления соответствий между реальной ситуацией, в которой находится говорящий, и всем тем огромным количеством фреймов и сценариев, которые присутствуют в его памяти [Minsky, 1980].
Разрабатывая идею М. Минского, Р. Шенк и Р Абельсон указывают, что сценарий (script)
- база для понимания дискурса. Сценарий -стандартная цепочка действий, а реализация сценария происходит при помощи дискурса (вербально). Р. Шенк и Р Абельсон трактуют сценарий как структуру знаний о мире, хранящуюся в памяти человека и неосознанно ис-
пользуемую им в определенных ситуациях. Сценарий состоит из слотов и требований относительно того, что может заполнять данные слоты; то, что находится в одном слоте, влияет на содержание другого. Необходимо отметить, что в готовом виде сценарии не содержатся в памяти. В случае возникновении необходимости, т. е. в процессе коммуникации, порождения дискурса, индивид строит сценарий, применяя ранее накопленный опыт, организованный с помощью когнитивных структур.
Данная статья направлена на доказательство того, что когнитивный сценарий дискурса мечты представляет собой алгоритм конструирования определенного возможного мира.
В теории возможных миров постулируется существование не только реального, действительного мира, но также и других миров, которые по отношению к реальному являются возможными. Теория возможных миров восходит к философии Г. Лейбница, впервые провозгласившего, что существующий действительный мир - лишь один из бесконечного числа возможных миров, которые могли бы существовать. Мир «возможен», если он не противоречит законам логики [Лейбниц, 1983, с. 101].
В когнитивной науке возможные миры определяются как возможные жизнеустройства, совокупности опыта [ВЭФ, 2001]. Они могут быть реальными - существовать в своей физической данности, но также они могут быть ментальными мирами, материализованными лишь в языковых знаках. Теория возможных миров по-новому объясняет языковую модальность [Целищев, 1977; Хинтикка, 1980; Шмелев, 1988; Бабушкин, 2001 и др.]. Кроме миров, на наличие которых указывают модальные выражения, к возможным мирам относятся вымышленные миры, например, миры художественные [Todorov, 1977; Миллер, 1999; Серль, 1999 и др.]. В целом, термин «возможный мир» объясняет всю тотальность информации о том или ином мире [ВЭФ, 2001].
Теория возможных миров разрабатывается в настоящее время применительно к дискурсу. Так, Ю.С. Степанов постулирует, что «дискурс - язык в языке, но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс существует, прежде всего, и главным образом в
Вестник ИГЛУ, 2013
текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, - в конечном счете - особый мир» [Степанов, 1995, с. 44].
С точки зрения Е.С. Кубряковой, в каждом акте обозначения, в каждом акте речи усматривается the construal of the world - некое «творение», или «конструирование» мира, выражающееся как в процессе категоризации участвующих в описываемом объекте или описываемой ситуации предметных и признаковых сущностей, так и в выборе той перспективы или точки отсчета, по отношению к которой характеризуется данный объект или же данная ситуация. Согласно этому взгляду, и текст, и дискурс должны рассматриваться, прежде всего, как творящие новые «возможные миры», а все принимающие участие в этом процессе языковые формы - как служащие построению такого возможного мира [Кубрякова, 2004, с. 522-523].
Согласно С.Н. Плотниковой, возможные миры обладают дискурсивными параметрами. Ею рассмотрены различные виды дискурса, которые коррелируют с теорией возможных миров (неискренний дискурс, дискурс ненависти, дискурс счастья, игровой дискурс, комический дискурс) [Плотникова, 2000; 2003; 2008; 2010].
В частности, неискренний дискурс определяется как способ вовлечения человека в другой мир. Обманчивый мир конкретен, а не абстрактен, т. е. он действует по тем же законам, что и исходный мир. В качестве примера С.Н. Плотникова приводит житейскую ситуацию обмана, выраженную в дискурсивной форме: когда мужчина обманывает женщину и говорит, что любит ее и возьмет в жены, а сам не собирается этого делать, то он создает при помощи дискурса мир, в котором эта женщина любима им, в котором они вступают в брак и все их знакомые осведомлены о данном событии. Следовательно, при реализации неискреннего дискурса, мужчина создает другое настоящее как основу другого будущего [Плотникова, 2000, c. 197].
Для объяснения такого феномена, как счастье, С.Н. Плотникова также использует теорию возможных миров, подразумевая, что счастливый мир может выступать в качестве одного из возможных. Она определяет его как
сконструированный индивидом и вербализованный в дискурсивной форме личностный мир, состоящий из закрытого набора пропозиций, содержание которых имеет особую значимость для индивида и зависит от его системы ценностей. Счастливый мир, создаваемый отдельной личностью, может находиться как среди реальных, так и среди воображаемых, фантазийных миров, которые полностью контролируются своим создателем. Фантазийный счастливый мир, будучи причисленным к одному из возможных, имеет свои отличительные черты: данный мир основан на «земных» житейский ситуациях (на ситуации повышения социального статуса, обретения богатства, удачного брака и т. п.); наполнен желанными материальными объектами - вещами, предметами роскоши, географическими реалиями; населен значимыми для фантазирующего людьми (подходящими брачными партнерами, щедрыми богачами, интересными собеседниками). Человек выбирает наиболее желанный мир из существующего в его сознании большого количества возможных миров, что является свидетельством его личностной концептуализации счастья [Плотникова, 2003].
Мы применяем теорию возможных миров к дискурсу мечты. На наш взгляд, в дискурсе мечты также формируется возможный мир
- мир воображаемый или фантазийный, а используемые мечтающим языковые средства служат формированию подобного возможного мира.
Перейдем к рассмотрению специфики когнитивного сценария дискурса мечты и конструируемого в нем возможного мира.
Поскольку когнитивный процесс конструирования мира, создаваемого в дискурсе мечты, запускается мечтающим, то спецификой этого мира является его релятивизованность по отношению к мечтающему, т. е. зависимость мира от мечтающего. Предаваясь мечтам, находясь в воображаемом мире, человек отходит от реальной действительности, строит мысленные образы предметов, которые не наблюдались им ранее, или наделяет имеющиеся знакомые образы новыми свойствами. В сознании мечтающего создается сценарий мечты, в котором пересоздается внешний мир.
Алгоритмом, который позволяет переводить одну реальность в другую, является за-
мена референтов действительного мира на референты мира возможного. Так, в следующем примере Мисс Фулкс, гувернантка, во время проведения урока отвлекается от реальной действительности и переносится в мир своих фантазий: MissFulkes sat by the window, looking out at the sunny garden, but not consciously seeing it. What she saw was behind the eyes, in a fanciful universe. She saw herself - herself in that lovely Lanvin frock that had been illustrated last month in Vogue, with pearls, dancing at Ciro’s, which looked (for she had never been at Ciro’s) curiously like the Hammersmith Palais de Danse, where she had been. «How lovely she looks!» - all the people were saying. She walked swayingly, like that actress she had seen at the London Pavilion. She held out her white hand; it was young Lord Wonersh who kissed it, Lord Wonersh, who looked like Shelley and lived like Byron and who had perhaps spoken to her twice. And then she saw herself riding in the Park. And a couple of seconds later she was on a yacht in the Mediterranean. And then in a motor car. Lord Wonersh had just taken his seat beside her, when the noise of fang’s shrill barking startlingly roused her to consciousness of the lawn, the gay tulips, the Wellingtonia and, on the other side, the schoolroom. Miss Fulkes felt guilty, she had been neglecting her charge [Huxley, 1998, p. 121].
Мечтающая переносится из реальности в фантазию, из действительного мира в возможный мир. Из объектов чужой реальной счастливой жизни девушка создает объекты в мире своей мечты. Глядя на реальный сад (the sunny garden), она воспринимает внутренним взором другую картину (what she saw was behind the eyes). Наблюдая за воображаемой ситуацией, мечтающая видит в ней себя среди других людей в другой жизни, т. е. производит пере-категоризацию объектов.
Когнитивный механизм перекатегориза-ции (вторичной категоризации) является базовым для формирования возможного мира в дискурсе мечты. Первичная категоризация -в узком смысле, это подведение явления, объекта, процесса и т. п. под определенную рубрику опыта, категорию и признание его членом этой категории, в более широком смысле - процесс образования и выделения самих категорий, членения внешнего и внутреннего мира человека сообразно сущностным характеристикам его функционирования и бытия,
упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение их к меньшему числу разрядов или объединений и т. п., а также -результат классификационной (таксономической) деятельности [КСКТ, 1997, с. 42].
Понятию перекатегоризации посвящено определенное количество работ. В частности, данный термин используется в докторской диссертации Е.Ю. Ильиновой, которая рассматривает репрезентацию вымысла в языковом сознании и дискурсивной практике. Она отмечает, что концептуализация вымысла является результатом категориально-смысловых трансформаций представлений о реальном мире, которые базируются на процессах вторичной категоризации, или перекатегори-зации. Создание вымысла связано с типовыми лингвокогнитивными процедурами работы воображения, опирающимися на ассоциативный характер мышления, и любые смысловые изменения (искажения, трансформации, модификации) можно сопоставить (соотнести) с процедурами перекатегоризации знаний о мире и последующим выражением новых идей в словесной форме [Ильинова, 2009].
В свою очередь, А.В. Кащеева применяет термин «перекатегоризация», рассматривая особенности семантических изменений в таких словах/категориях, как «пространство», «время», «статусные антропонимы», «свойства человека». В связи с этим ею выявлены следующие изменения по типу перекатегори-зации в исследуемых категориях: 1) изменения внутри радиальной сети одной языковой единицы, когда более прототипический или центральный элемент в категории может стать периферийным; 2) периферийный элемент в категории может сдвинуться ближе к ее центру; 3) изменения могут затрагивать несколько радиальных сеток при взаимодействии категорий, тогда элементы из одной категории переходят в другую; 4) элементы одной категории могут меняться местами, сдвигаться относительно друг друга. Перечисленные изменения имеют прямое отношение к категоризации, осуществляемой человеком, и к процессам категоризации и перекатегоризации [Кащеева, 2008].
Понятие перекатегоризации можно применить к анализу возможного мира в дискурсе человека мечтающего, в частности, в приведенном выше примере объекты, заданные
мечтающей в воображаемом мире, полностью контролируются ею; они выражаются в терминах других, известных ей сущностей - реальных объектов, т. е. происходит перекатегори-зация объектов действительного мира. Мечтающая намеренно создает в фантазийном мире нужный объект, употребляя соответствующие языковые выражения. Фраза for she had never been at Ciro’s показывает, что мечтающая никогда в реальности не посещала данное место, но в своем воображении она переносится туда, поскольку там бывают богатые люди, а в мире мечты она тоже богата. Тем самым, девушка категоризует себя как богатую аристократку, проявлением чего служат следующие языковые выражения: dancing at Ciro’s, riding in the Park, in a motor car.
В вымышленном мире девушка категоризует себя как возлюбленную богатого аристократа (Lord Wonersh, who looked like Shelley and lived like Byron). В своем сознании она воображает его присутствие рядом с собой (kissed, spoken to her twice, Lord Wonersh hadjust taken his seat beside her). Мечты о привлекательной внешности актуализируются в дискурсе девушки такими концептами, как «Beauty», «Gracefulness». Восхищенные взгляды и возгласы окружающих (how lovely she looks!), ее волнующая походка (she walked swayingly), белизна рук (white hand), внешность актрисы (actress she had seen at the London Pavilion) -все это указывает на то, что мечтающая видит себя как Другую, категоризует себя как красивую девушку.
Кроме перекатегоризации механизмом создания возможного мира в дискурсе мечты выступает реконцептуализация. Мы опираемся на определение реконцептуализации С.Ю. Богдановой. Реконцептуализация пространственных отношений понимается ею как переосмысление представлений о пространственных отношениях, которое определяется взаимовлиянием языка и мышления. С.Ю. Богданова отмечает, что процессы, которые можно наблюдать в языке, указывают на то, что изменяются не только значения пространственных слов (в том числе и послелогов), но и представления о пространственных отношениях, вследствие чего пространственные концепты включают все большее количество составляющих. Ею выделены следующие виды реконцептуализации на примере
фразовых глаголов: нулевая реконцептуализация (представляет пространственные отношения между объектами наблюдаемого внешнего мира); частичная реконцептуализация (затрагивает метафорически или метонимически переосмысленные пространственные отношения, выраженные в языке переосмысленными значениями послелогов или глаголов с пространственными компонентами в семантической структуре, а также фразовых глаголов целиком); полная реконцептуализация (ведет к разрушению и стиранию границ между сформированными представлениями о пространственных отношениях, что на языковом уровне приводит к абстрагированию значений и десемантизации пространственных послелогов в системе фразовых глаголов). Таким образом, реконцептуализация относится к тому уровню анализа, который связан с психологией и призван объяснить, как именно говорит человек и в каком виде содержатся его знания [Богданова, 2007].
В следующем примере особенность возможного мира, созданного мечтающей, определяется перекатегоризацией и реконцептуализацией реальности. Из действительного мира, где ее муж вскоре разорится, она мысленно переносится в возможный мир. В данном мире она видит себя Другой: «I wish», - said the silly girl at the back of Mrs. Dersingham’s mind, - I was a terribly successful actress who lived in a marvelous little flat and had a terribly devoted maid and a dresser and a huge car and nothing much to eat before the performance and then went on and was absolutely marvellous and everybody applauded and then I put on a wonderful sable coat and went out to supper and everybody stared. No, I don’t. I wish I was a terribly successful woman writer with a villa somewhere on Riviera with orange trees and mimosa and things and lunch in the sunshine and marvellous distinguished people coming to call. No, I don’t. I wish I was terribly rich with a housekeeper and about fifteen servants and a marvellous maid of my own and umpteen Paris model gowns every season and a house in town and a place in the country and a very attractive dark young man, very aristocratic, and a racing motorist or yachtsman or something like that, terribly in love with me but just devoted and respectful all the time and coming and looking so miserable and me saying: «I’m sorry, my
dear, but you can see how it is. I can never love anybody but Howard, but we can still be friends» [Priestley, 1974, p. 192].
Мечтающая представляет себя успешной актрисой, т. е. относит себя к категории a successful actress, ведущей богатую жизнь (lived in a marvelous little flat, had a terribly devoted maid, dresser, huge car) и принимающей участие в воображаемом выступлении, что находит выражение в речеактовой цепочке ассертивов (nothing much to eat before the performance, then went on and was absolutely marvellous and everybody applauded and then I put on a wonderful sable coat and went out to supper and everybody stared). Затем она принимает в мечтах другой образ - номинирует себя как писательницу, автора женских романов (woman writer). По мере изменения категорий изменяются и референты - объекты возможного мира, которыми девушка мечтает обладать. Новый мир наполнен желанными предметами роскоши (huge car, about fifteen servants, lunch in the sunshine, house in Town, sable coat and diamonds, villa on Riviera), которыми она не владеет в действительности. Но главное для нее - это ощущать себя очень богатой женщиной, тем самым, она приписывает себе категорию состоятельной, обеспеченной женщины (terribly rich), при этом делая упор на референтах возможного мира, относящихся к безбедному существованию: (housekeeper, fifteen servants, marvellous maid of my own, umpteen Paris model gowns every season, house in town, place in the country).
Симулятивную референциальность мы считаем основным свойством дискурса мечты. Страдая от отсутствия желанных для него объектов в своей физической экзистенции, человек переносится в дискурсивную экзистенцию, в которой заменяет желанные объекты симулякрами - дискурсивными референтами. Когнитивный механизм, лежащий в основе мечты, тот же самый, что и у фантазма, понимаемого как «специфическая машина, которая выводит на сцену желание; эта машина остается театральной» [Делез, 2003, c. 48]. В приведенном примере театральность мечтающего сознания ярко выражена: оно создает стереотипную «пьесу о богатых», в которой мечтающая - актриса, играющая роль богатой женщины в нескольких следующих друг за другом эпизодах.
Переходя на уровень обобщения, мы видим, что в дискурсе человека мечтающего пе-рекатегоризация и реконцептуализация строится вокруг референтов - объектов возможного мира, соответствующих желаниям человека мечтающего и его ценностным смыслам. Все возможные объекты заданы мечтающим и полностью зависят от него, поскольку они являются элементами воображаемых ситуаций и воображаемых ролей, которые личность разыгрывает в своей мечте. Заданные в дискурсе мечты референты на концептуальном уровне соотносятся с ценностными доминантами человека мечтающего. Таким образом, в дискурсе мечты когнитивный процесс перекатегори-зации референтов сопровождается процессом реконцептуализации - приданием этим референтам ценностного статуса.
Библиографический список
1. Алефиренко, Н.Ф. Концепт и значение в жанровой организации речи: когнитивно-семасиологические корреляции [Текст] / Н.Ф. Алефиренко // Жанры речи : сб. науч. ст. - Саратов : Колледж, 2005. - Вып. 4.
- С. 50-63.
2. Богданова, С.Ю. Концептуализация и реконцептуализация пространственных отношений (на материале английских фразовых глаголов) [Текст] : дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.04 / С.Ю. Богданова. - Волгоград : Волгоградский государственный педагогический университет, 2007. - 350 с.
3. ВЭФ - Всемирная энциклопедия: Философия [Текст] / под ред. А.А. Грицанова. - М. : АСТ, Мн. : Харвест, Современный литератор, 2001. - 1312 с.
4. Ильинова, Е.Ю. Концептуализация вымысла в языковом сознании и тексте [Текст] : дис... д-ра филол. наук : 10.02.04 / Е.Ю. Ильина - Волгоград : Волгоградский гос. пед. ун-т, 2009. - 445 с.
5. Кащеева, А.В. Перекатегоризация в семантике слов английского языка как результат смены со-цио-культурной доминанты : диахронический аспект [Текст] : дис... канд. филол. наук : 10.02.04 / А.В. Кащеева. - М., 2008. - 248 с.
6. КСКТ - Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / под ред. Е.С. Кубряковой, В.З. Демьян-кова, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузиной. - М. : Изд-во МГУ, 1997. - 245 с.
7. Кубрякова, Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики [Текст] / Е.С. Кубрякова // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2004. - № 1. - С. 6-17.
8. Лейбниц, Г.В. Сочинения [Текст] : в 4 т. / Г.В. Лейбниц. - М. : Мысль, 1983. - Т. 1. Философское наследие. - 636 с.
9. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах)
[Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск : ИГЛУ, 2000. -244 с.
10. Плотникова, С.Н. Счастье как возможный мир и его дискурсивная реализация [Текст] / С.Н. Плотникова // Проблема систематики языка и речевой деятельности. - Вестник ИГЛУ Сер. 3. Материалы конференций. - Иркутск : ИГЛУ, 2003. - Вып. 1. - С. 108-117.
11. Плотникова, С.Н. Комический дискурс [Текст] / С.Н. Плотникова // Аксиологическая лингвистика : игровое и комическое в общении : сб. науч. тр. / под ред. В.И. Карасика, Г.Г. Слышкина. - Волгоград : Перемена, 2003. - С. 162-172.
12. Плотникова, С.Н. Борьба против идентичности: ненависть в свете теории множественности миров [Текст] / С.Н. Плотникова // Этносемиометрия ценностных смыслов. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - С. 97-115.
13. Плотникова, С.Н. Игра в свете парадигмы множественности миров: дискурсивный аспект [Текст] / С.Н. Плотникова // Вестник ИГЛУ Сер. Филология. -2010. - №1. - С. 84-92.
14. Степанов, Ю.С. Альтернативный мир. Дискурс. Факт и принцип причинности [Текст] / Ю.С. Степанов // Язык и наука конца XX в. - М. : Ин-т язык. РАН : Изд. центр Российского гос. гум. ун-та,1995. -С. 35-73.
15. Huxley, A. Point Counter Point [Text] : a novel / A. Huxley. - London : Granada, 1998. - 432 p.
16. Minsky, M.A. Framework for Representing Knowledge [Text] / M.A. Minsky // Frame Conceptions and Text Understanding / Ed. by D. Metzing. - Berlin : Walter de Gruyter, 1980. - P. 1-25.
17. Priestley, J.B. Angel Pavement [Text] : a novel / J.B. Priestley. - M. : Progress Publishers, 1974. - 503 p.
18. Schank, R. Scripts, Goals and Understanding. An Inquiry into Human Knowledge Structures [Text] / R. Schank, R. Abelson. - Hillsdale, N.Y. : Lawrence Erlbaum Associates, 1977. - 248 p.
