CC BY
87
УДК 82.03
Гуревич Любовь Степановна
Lyubov Gurevich
КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД В АНАЛИЗЕ ПЕРФОРМАТИВНЫХ ГЛАГОЛОВ
COGNITIVE METHOD IN ANALYSIS OF PERFORMATIVE VERBS
Статья посвящена проблеме перформатив-ности, которая рассматривается в новом ракур -се когнитивных исследований. Автор указывает на неточности и противоречия данной концепции и предлагает новый способ анализа перформативных глаголов, который позволяет более точно отразить содержательные и функциональные характеристики данных глаголов
This article considers the problem of performative Verbs in the key terms of cognitive linguistics. The author indicates some inaccuracy and contradictions in this concept and suggests a new method of analysis of these Verbs, which makes it possible to reflect their substantial and functional characteristics
Ключевые слова: перформативные глаголы, когни- Key words: performative Verbs, cognitive method, speech тивный подход, речевой акт, когнитивная структура act, cognitive structure of Verb, complex structured Verbs глагола, сложноструктурированные глаголы
Термин «перформативность», введенный в употребление Дж. Л. Остином [5], уже изначально трактовался неоднозначно в описаниях трех различных видов актов речевого воздействия (локуции, иллокуции и перлокуции) и существенным образом отличался в каждом конкретном случае по соотносимому с данным термином понятию. В связи с этим возникали предположения о необходимости пересмотра толкования перформативности в рамках когнитивного подхода [3; С. 426].
Само по себе определение перформативности как «действия, осуществляемого посредством высказывания», звучит не совсем корректно и понимается весьма условно, т.к. в момент произнесения какой-либо фразы (какой бы она ни была по содержанию!) никакого ино -го физического действия одновременно не осуществляется (Ср. обратиться - «напра-
виться к кому-либо и попросить что-либо» -два различных действия объединены одним глагольным знаком). Тем не менее, отнести перформативные глаголы к «чистым» глаголам речи мы не можем, т.к. они, помимо того, что обозначают речевой акт, содержат в своей семантике некоторое существенное дополне-ние, которое не позволяет поставить знак равенства между этими двумя группами глаголов. Отождествление перформативности с «автореферентным употреблением глаголов речи» (См.: [3; С. 424]) не совсем корректно хотя бы по той причине, что далеко не все глаголы речи в автореферентном употреблении являются перформативными (например, глаголы говорить, отвечать, рассказывать и др.).
Как справедливо замечает Я.Н. Еремеев, любой участник коммуникации в качестве ад-
ресата, независимо от того, в каких социально -иерархических отношениях он состоит с адресантом, обладает свободной волей. «Вопрос -выполнять или не выполнять желание говорящего , заключенное им в директивное высказывание , - в каждом конкретном случае решает адресат. Даже самый категоричный по форме приказ есть только призыв к адресату, и утверждать а priori его 100 %-ную эффективность может только весьма самонадеянный субъект» [2; С. 111]. Отсюда закономерно возникает ряд вопросов: «Правомерно ли утверждать, что перформативные глаголы обозначают «действия, осуществляемые посредством высказывания»? Если нет, почему же то -гда перформативы обладают большой силой воздействия на адресата и заставляют его действовать?»
Воздействие слова на психическое со -стояние человека огромно. Недаром в народе говорят: «Слово ранит, слово лечит». Однако не все слова обладают одинаковой иллокутивной силой. Более того, нельзя рассматривать силу воздействия слова в отрыве от ситуации общения и конкретных преставителей акта коммуникации в совокупности с их персональными социо-психофизиологическими характе-ристиками, а также многих других факторов, влияющих на течение процесса коммуникации. В большинстве сообществ, построенных на принципах демократических начал, произне-сенные слова, значения которых можно рассматривать как приказ, просьбу, оскорбление и т.д., трактуются как волюнтаристское вторжение в микрокосм адресата, нарушение его privacy, посягательство на его собственное право выбора или чувство собственного достоинства, на право принятия решения в конкретной ситуации, вне зависимости от того, имеет ли это вторжение позитивные или же негативные по -следствия для адресата. Определяющими в перлокутивном эффекте речения, содержащего перформативные глаголы, является не столько собственно содержание фразы, сколько социальные конвенции, соотнесение кото -рых с содержанием фразы вызывает у слу-
шающего определенный перлокутивный эффект. Без осознания слушающим, например, инвективной фразы в свой адрес как оскорбления соответствующий оскорблению перлокутивный эффект у слушающего невозможен. Будет ли тогда оскорбительное речение обладать должной иллокутивной силой, если оно не достигло должного перлокутивного эффекта? Скорее всего, нет. Из сказанного следует, что приравнивание произнесения слова к социальным актам, без учета социально-институциональных конвенций и других экст-ралингвистических условий процесса коммуникации, по меньшей мере, неправомерно.
Сомнительно звучит предположение и о том, что перформативные высказывания типа «Ответственным назначаю Иванова» «не просто воздействуют на ментальное состояние слушающих, но меняют состояние мира: Иванов наделяется некоторыми правами и обязанностями...» [3; С. 424]. Интерпретация данного примера зависит не столько от самого перформативного глагола, сколько от ситуации, в которой прозвучала данная фраза. Сто -ит предположить, что говорящий не имеет никаких полномочий для назначения Иванова, и постулат об изменении состояния мира посредством высказывания уже не производит впечатления истинного суждения.
Для разрешения такой двусмысленной ситуации Дж. Остин выделяет «эффективные» и «неэффективные» перформативы, которые соотносятся с понятием «условия успешности /неуспешности» коммуникации, тем самым, объясняя, почему в одном случае состояние мира меняется, а в другом - нет. Он также утверждает, что перформатив опирается на систему норм и социальных конвенций, в связи с чем перформатив имеет нормативные для данного социума последствия. И в том, и в другом случаях анализ семантики перформативного глагола выходит далеко за пределы чисто лингвистического знания, можно даже сказать, подменяется анализом экстралингвис -тической ситуации.
Анализ значений лексических единиц,
привязанных к анализу конвенциональности, орудийности, целенаправленности и др., не раз подвергался жесткой критике со стороны представителей остенсивной теории, которые указывали на то, что в данном подходе к изучению ментальных процессов и операций необоснованно смещен акцент с опыта и ощущений на технику, условия и регламентированность .
Обратимся к когнитивному подходу в рассмотрении такой сложной и запутанной теории, как теория перформативности, которая пока не способна разрешить существующих теоретических противоречий. К таким противоречиям, в частности, относятся:
а) противопоставление разных поведенческих результатов речевых актов, количество которых настолько велико, что не поддается даже весьма приблизительной классификации;
б) невозможность объяснения семантических запретов на ряд перформативных глаголов;
в) противостояние некоторых перформативных глаголов собственным формам совершенного /несовершенного видов, настоящего и прошедшего времени, в которых наблюдается потеря первоначальной иллокуции и т.п.
На наш взгляд, понятие перформативно -сти органично вписывается в теорию сложной структурации, которая способна дать ответ на многие на первый взгляд неразрешимые и сложные вопросы.
Явление сложной структурации присуще как собственно миру, в котором мы живем, так и языку, в котором это сложное мироустройство отражается. Мелкие элементарные частицы, объединяясь, образуют более крупные, которые, в зависимости от количества, качества и комбинаций, их составляющих, демонстрируют определенные, неповторимые свойства. То же можно сказать и о языке. Уровневая структура языкового значения (от конкретного значения к абстрактному) подтверждает сложноструктурированное семантики многих языковых единиц, способных номинировать объемные классы предметов, их качеств и явле-
ний действительности. Одна лексическая единица может аккумулировать в своем значении несколько простых или одно достаточно сложное по структуре понятие, иногда номинируя даже целую ситуацию с действующими лицами
- Агенсом и Пациенсом - Инструментивом, Локативом и др. Чаще всего ситуацию или сложное действие номинируют сложнострукту -рированные глаголы.
Несмотря на то, что по формальному признаку, выделенному Ю.Г. Панкрацем (наличие союза и в дефиниции) [6], перформативные глаголы не подходят под описание сложноструктурированных глаголов, по нашему определению, именно таковыми они и являются, т. к. аккумулируют в своей семантике значения двух и более разноплановых глаголов, обозначающих действия, не связанные между собой строгой последовательностью выполнения, темпоральным единством и восприятием действий как единого целого, нечленимого процесса.
С точки зрения когнитивной структуры глагол говорить (или сов. вид - сказать) уже сам по себе является сложным, т.к. обозначает как минимум два последовательных процесса: «сформировать мысль» и «произнести ее вслух». Мы не берем во внимание бессознательные ситуации говорения: в бреду, когда мысль формируется неосознанно; на уровне подсознания, когда человек не участвует активно в ее формировании, и, следовательно, это действие относится к разряду неконтролируемых действий, т.е. к другой категории. К тому же процесс неконтролируемого говорения соотносится с другой глагольной единицей: бредить. Хотя и в последнем случае действие, обозначаемое глаголом бредить, также является когнитивно сложным.
Глагол говорить относится к базовому уровню языковой иерархии глаголов речи, являясь гиперонимом для ряда перформативных глаголов с более конкретным значением, таких, как советовать, благодарить, предлагать, запрещать, назначать и др. И конкретность значения данных глаголов достигается
за счет конкретной классификации сформированной и произнесенной вслух мысли. Если представить когнитивную структуру данных перформативных глаголов, то эти различия отчетливо видны при анализе более простых, составляющих это сложное единство действий, которые мы условно назвали процедурами (см. [1]).
Когнитивная структура перформативных
глаголов объединяет как минимум две ситуации: ситуацию формирования мысли и ситуацию говорения. Так как по определению перформативными могут считаться только авто -референтные высказывания, т.е. глаголы, употребленные в 1 лице единственного числа, в настоящем времени, изъявительном наклонении, рассмотрим их когнитивную структуру в этой форме (см. таблицу):
Когнитивные структуры перформативных глаголов
Ситуация формирования мысли Ситуация говорения
Советую
1) обдумал ситуацию адресата; 2) нашел способ решения данной проблемы 3) считаю, что это самый верный способ решения проблемы 1) говорю
Благодарю
1) чувствую признательность за оказанное добро, внимание, услугу; или не чувствую, но считаю, что необходимо выразить признательность 1) говорю
Предлагаю
1) имею идею по поводу решения определенной проблемы 2) говорю
Запрещаю
Ситуация формирования мнения 1) признал что-либо вредным, ненужным, не допустимым; 2) считаю, что адресату не следует этого делать Дополнительная ситуация (пресуппозиция или априор -ные требования к действию) 1) имею власть над адресатом или полномочия Ситуация говорения 1) говорю
Назначаю
1) считаю, что адресат - подходящая кандидатура для какого -либо поста (должности и т.п.) 1) имею власть и полномочия принимать решения; 2) нахожусь при исполнении данной власти 1) говорю
Данная схема позволяет выявить различия между так называемыми перформативными высказываниями и их смысловыми аналогами, употребленными в отличной от авторе-ферентной форме и отличающимися друг от друга по своим иллокутивным целям. Два практически тождественных по смыслу пред-
ложения: Я назначаю тебя своим заместителем и Я назначил тебя своим заместителем проявляют принципиальные различия на уровне разложения глагольных значений на когнитивные составляющие - процедуры. Если в первом предложении когнитивная структура глагола совпадает с представленной в таблице
соответствующей структурой, то во втором предложении, помимо того, что прошедшая форма глагола уже не актуализирует одновременности совершившихся действий (решение можно было принять значительно раньше, чем заявить о нем), когнитивная структура глагола в прошедшей форме не отражает всех составляющих его автореферент-ного употребления. Процедура «нахожусь при исполнении данной власти» не является облигаторной, т.к. констатация факта нахождения при власти относится к прошлому и в настоящем может не соответствовать действительности (когда назначал, был при власти, а сейчас - нет). Исходя из того, что преформатив-ность, по Остину, определяется одновременностью выполняемых действий, изменение статуса глагола происходит за счет изменения его когнитивной структуры: меняются темпоральные характеристики обозначаемых глаголом действий, их временное соотношение, изменяется количественный состав процедур. Этим объясняется потеря перформативным глаголом статуса перформативности при его употреблении в прошедшем дискурсе.
Недостаточная разработанность существующей теории перформативности порождает порой нелепые домыслы по поводу значений перформативных глаголов. Авторы наделяют глаголы (единицы системы языка) особыми специфическими интонациями (просодическими элементами, характеризующими живую речь, относящуюся к реальной действительно -сти), тем самым совершая распространенную в настоящее время ошибку подмены анализа системной языковой единицы анализом реальной ситуации. Иногда невозможность объяснить некоторые семантические запреты в рамках существующей теории приводит к необоснованным умозаключениям, согласно которым первопричиной данных запретов называют включение результата локутивного акта в сам акт (См.: [3; С. 428]). При этом огромное количество результативных глаголов, у кото -рых включение результата действия в семантику глагола не вызывает данного эффекта, не
учитывается.
Если же взять за основу определение перформативного глагола, как сложноструктурированного глагола речи, осложненного семантикой вводимой данным глаголом речи пропозиции, то можно достаточно логично объяснить семантический запрет, допустим, такого употребления глагола, как дает в своей статье С. В. Кодзасов:
(1а) Больше здесь не появляйтесь, -*запретил он.
Как справедливо замечает Е.Н. Ширяев, перформативный смысл «обнаруживает себя на основе конкретного значения пропозиции» [7: 460], и роль глагола речи, например, в предложении Он сказал: «Больше здесь не появляйтесь» заключается в том, чтобы «ото-слать партнера по коммуникации к поиску данного смысла». Иными словами, глагол речи сказать просто вводит пропозицию с перформативным смыслом. А в данном случае смысл фразы «больше здесь не появляйтесь» классифицируется как «запрет». Перформативный глагол запрещать, в отличие от простого глагола говорения, уже содержит в своей семантике пропозицию запрета, и добавочная фраза «больше здесь не появляйтесь» классифицируется как семантически избыточная, приводящая к упоминавшемуся ранее семантическому запрету. По той же причине мы не употребляем такое тавтологичное высказывание, как, допустим, «приморозило морозом», т.к. в состав семантики глагола приморозить уже входит инкорпорированный инструмент действия «мороз».
Интересно отметить, что достаточно четкая классификация пропозиционного содержания перформативного высказывания звучит намного категоричнее его семантического аналога, который, «отсылая реципиента к поиску смысла», дает ему возможность самому оценить пропозицию, тем самым смягчая жесткую форму приказа, обвинения, запрета и т.д. Сравните:
(2а) Я запрещаю вам входить в эту дверь;
(2б) Я говорю вам, в эту дверь входить нельзя.
В последнем примере, в отличие от пер -вого, остается неясным, является ли запрет собственной инициативой говорящего, или он исходит от другого лица. Возможность двойственной интерпретации пропозиции приглушает ее отрицательно-эмоциональный перлокутив-ный эффект.
По утверждению С. В. Кодзасова,
«. глаголы речи, не обнаруживающие специфической интонации в автореферентном употреблении (те. иллокутивные перформативы), легко выносятся из реплики в ее номинацию»:
(за) Предлагаю пойти в кино, - сказала
она;
(зб) Пойдем в кино, - предложила она;
(4а) Я советую вам остаться,- сказала
она;
(4б) Лучше вам остаться, - посоветовала она;
(5а) Я согласна с этим замечанием. -сказала она;
(5б) Это замечание справедливо, - согласилась она.
Хотелось бы внести определенные кор -рективы в данное предположение. Автором справедливо подмечена взаимозависимость интонационного оформления автореферентно -го высказывания и выбора глагола речи, номинирующего реплику. Но зависимость эта имеет опосредованный характер. Интонационное оформление фразы характерно для устной речи. Однако устная речь совершенно не нуждается в сопровождающей реплику номинационной фразе с глаголом речи. Это атрибут письменного текста. А в письменном тексте, в свою очередь, интонационное оформление отсутствует. Компенсируя этот недостаток и учитывая иллокутивную многозначность реплики, «лишенной интонации», глагол речи в письменном тексте берет на себя функцию определителя ее иллокутивной силы. Сравните:
(6а) Пойдем в кино, - предложила она. (Предложение);
(бб) Пойдем в кино, - приказала она. - И никаких возражений! (Приказ);
(бв) Пойдем в кино, - умоляюще глядя в глаза, произнес он. (Просьба);
(бг) Пойдем в кино? - спросила она. (Вопрос).
Из примеров (6а, 6б, 6в, 6г) мы видим, что реплика в письменном тексте, не имеющая графически фиксированного интонационного оформления, нуждается в уточнении модального смысла с помощью глагола речи, содержащего в своей семантике указание на модальность пропозиции.
В то же время модальный смысл отказа, запрета, гарантии или обвинения предельно ясен и без интонационного оформления письменной реплики и не нуждается в указании на ее иллокуцию посредством глагола речи. Однозначность реплик, содержащих отказ, запрет, обвинение и т.д., накладывает семантический запрет на использование в качестве вводящих реплику глаголов запрещать, обвинять, отказываться и др., осложненных оценочными компонентами смыслового содержания (резюмированием) пропозиции.
Другим объяснением, уже с точки зрения традиционной лингвистики, могут стать особенности синтаксической сочетаемости данных глаголов, которые не позволяют вводить с их помощью прямую речь. Одной из таких особенностей является сочетание глаголов с особым дополнением. Глагол запрещать требует после себя инфинитива или существительного: запрещать закон, запрещать входить в эту дверь. Глаголы обвинять и отказываться требуют предложного дополнения: обвинять в краже имущества, отказываться от наследства. Глагол гарантировать требует отглагольного существительного: гарантировать выполнение заказа и т. д.
Так или иначе, отказавшись от абсолютизации классического знания, мы можем дать разъяснения спорным проблемам в языке и, в частности, проблеме перформативности. К тому же Дж. Остин сам признал теорию речевых актов несостоятельной в объяснении дан-
ного явления. В своей статье «Перформативы
- констативы» он пишет: «...мне представляется, что сегодня нам нужна новая, полная и точная теория того, что делает человек, когда говорит что-либо (во всех смыслах этой многозначной фразы), то есть того, что я называю здесь речевым актом, теория, которая бы опи-
1. Гуревич, Л.С. Методика семантического исследования сложноструктурированных глаголов (на материале глаголов управления в современном английском языке) [Текст] /Л.С. Гуревич. - Чита: ЧитГТУ, 2002. - 287 с.
2. Еремеев, Я.Н. Директивные высказывания с точки зрения диалогического подхода [Текст] / Я.Н. Еремеев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. -Воронеж: ВГТУ, 2000. - С. 109-126.
3. Кодзасов, С.В. Виды перформативности и их показатели [Текст] / С.В. Кодзасов // Под ред. НД. Арутюновой, Н. Ф. Спиридоновой. Логический анализ языка. Избранное. 1988-1995. - М.: Индрик, 2003. - С. 424-430.
4. Остин, Дж. Л. Перформативы - констативы [Текст] /Л. Дж. Остин // Ред.-сост. Дж. Р.
Коротко об авторе______________________________
Гуревич Л.С., канд. филол. наук, доцент, докторантка, Иркутский государственный лингвистический университет (ИрГЛУ) аигеу1сИ ls@mail.ru
Научные интересы: когнитивная лингвистика, метакоммуникация, германские языки
сывала речевой акт не в каком-то одном аспекте , абстрагируясь от всех остальных, а во всей его целостности» [4; С. 34]. Возможно, когнитивный подход станет той теорией, которая поставит все точки над «i» в решении существующей проблемы.
__________________________________Литература
Сёрл: пер. с англ.: Философия языка. - М.: Еди-ториал УРСС, 2004. - С. 23-35.
5. Остин, Дж. Л. Слово как действие [Текст] / Л. Дж. Остин II Новое в заруб. лингв-ке. - М., 1986. - Вып. 17.
6. Панкрац, Ю .Г. Пропозициональные структуры и их роль в формировании языковых единиц разных уровней [Текст] I Ю.Г. Панкрац: Дис. ...д-ра филол. наук: 10.02.04,10.02.19. - М., 1992. - 333 с.
7. Ширяев, Е.Н. Гпаголы речи, восприятия и мысли в роли разговорных модальных средств [Текст] I Е.Н. Ширяев II Под ред. Ю Д. Апресяна. Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. статей в честь Н Д. Арутюновой. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 459-467.
_____________________________Briefly about author
L. Gurevich, candidate of science (Philology), associate lecture, Irkutsk State Linguistic University (ISLU)
Research Interests: cognitive linguistics, metacommunication, German languages
