CC BY
256
УДК 81'42
Н.Е. Сулименко
КОГНИТИВНЫЙ АСПЕКТ СЕМАНТИКИ РУССКИХ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ
Признаковая природа имен прилагательных раскрывается во всей своей полноте лишь при рассмотрении их как слов со стороны лексической семантики. Интегральный подход к семантике имен прилагательных предполагает отказ от ограниченности поуровневого их рассмотрения. Эти слова не допускают жесткого разграничения в объективации таких видов ментальных структур, как знание, мнение, оценка.
Ключевые слова: когнитивный, интерпретация, выделение, профилирование, наблюдатель, концептуальный признак, прототип.
О когнитивном потенциале имени прилагательного как части речи и о его словообразовательных возможностях в этом плане блестяще сказано в работах Е.С. Кубряковой [Кубрякова 1997]. Менее отчетливо представлены аспекты лексической категоризации в кругу слов этой части речи, без чего трудно себе представить когнитивные их возможности в целом.
Диалектика вещи и ее свойств, качеств раскрыта в статье «Прилагательное» электронной энциклопедии «Кругосвет», которая передает типологическую концепцию Т.М. Николаевой [Николаева 1983]. В ней важно указание на качество не только вещи, но и события, явления окружающего мира, на интерпретацию частеречной природы прилагательных как слов одного лексико-семантического класса. Это обусловливает особую важность учета лексико-семантических характеристик при изучении имени прилагательного. Субстантивная природа определяемого получает когнитивное истолкование: существительное обозначает всю совокупность признаков, носителем которых является предмет. Они составляют суть предмета и определяют его связи с другими предметами реального мира: «У одного имени таких связей обнаруживается довольно много, поскольку по каждому признаку оно организует вокруг себя целую сеть отношений. Например, дверь обозначает, с одной стороны, неотъемлемую часть помещения (наряду с потолком, полом, стенами); с другой стороны, дверь предназначена для прохода внутрь и наружу и по этому признаку похожа на ворота, калитку, лазейку, окно; с третьей стороны, ее основная функция состоит в закрывании помещения (с целью сохранения содержимого), и поэтому она входит в один ряд с конвертом, крышкой и др. Прилагательное же описывает отдельные свойства объекта (красный забор, плотный картон, умный мальчик, теплый свитер и т.д.). Как правило, это статичные при-
знаки, не изменяющиеся во времени, в отличие от глаголов, которые описывают действия и процессы, протекающие во времени (краснеть, сохнуть, уплотняться). Это смысловое противопоставление было наглядно зафиксировано Т. Гивоном в виде шкалы временной стабильности: имена существительные считаются максимально стабильными, а глаголы - максимально изменяющимися во времени. Прилагательные занимают на этой шкале промежуточное положение. Как самостоятельный грамматический класс имена прилагательные выделяются далеко не во всех языках. К типично адъективным языкам (т.е. языкам с отдельным классом прилагательных) относятся английский, французский, русский, суахили. В тех языках, где прилагательные не выделяются в отдельный класс, они примыкают по своим характеристикам то к существительным, то к глаголам».
Известную близость к ним обнаруживает явление субстантивации в русском языке, предикативное использование кратких форм и др. В статье энциклопедии со ссылкой на типолога Р. Диксона приводится и целая область универсальных значений, по-разному кодируемых прилагательными в языках разных типов: размер, физические свойства, возраст, цвет, скорость, оценка, трудность, сходство, «квалификация», человеческие свойства: «Эти значения настолько естественны для прилагательных, что обычно выражаются адъективно, т.е. при помощи прилагательного, практически во всех языках мира». Многие из параметров качественных прилагательных как бы «встроены в структуру объекта», другие «проявляются при использовании предмета». Рассматривая относительные прилагательные с пространственным и временным значением, В.М. Павлов отмечал: «в случаях постоянного и типичного отношения на них наслаивается выражение признаков, характерных для типа предметов (стенные часы)» [Павлов 1960: 68].
Очень важно в плане установления когнитивных основ семантики русских прилагательных указание на неуниверсальный характер деления прилагательных на качественные и относительные, на редкие случаи перехода качественных в относительные при необходимости назвать постоянное свойство предмета: «кислые ягоды -кислая реакция, цветное платье - цветные металлы». Справедливо отмечается, что «развитие их (качественных прилагательных - Н.С.) значения связано главным образом с переносом на непредметные сущности» по определенным правилам, диктуемым языком: все эти прилагательные описывают свойства предметов, которые воспринимаются человеком. Причем в некоторых случаях «воспринимаемые объекты сами воздействуют на человека, как, например, яркий свет, громкий плач, резкий запах. Такие признаки проявляются активно и называются агентивными. Иногда человеку самому необходимо определенным образом воздействовать на объект, чтобы тот проявил свое свойство. К таким свойствам относятся пассивные, или пациентные признаки. Чтобы понять, что глина твердая, ее надо попробовать размять; крепкая скорлупа проявит свое свойство, только если попытаться ее расколоть. Крепкие зубы - это такие (свои) зубы, которые выдерживают интенсивные нагрузки и при этом не ломаются. А прочные зубы - это зубы искусственные, изготовленные из прочных долговечных материалов. Теперь становится понятным, почему бывают крепкие нервы и не бывает прочных нервов». Здесь мы видим и дискурсивный, деятельностный подход к истолкованию семантики качественных прилагательных, и объяснение на когнитивной основе мотивов разрешений и запретов на их сочетаемость, сложившихся в языке.
Как видим, имя прилагательное, называя признак предмета, сохраняет отчетливую зависимость от имени существительного отнюдь не только по своим формальным характеристикам (формам словоизменения, синтаксической позиции и т.п.). Целостность, многопризнаковость значения производящего имени порождает комплексность соотносительных значений относительных прилагательных, сопровождаемых словарной пометой «Относящийся к...». Дальнейшая семантическая дифференциация происходит уже на собственно лексическом уровне с выделением «базисных» признаков, отражающих «заинтересованность» человека в тех сторонах вещи, обозначенной исходным существительным, которые важны прежде всего для операций (в широком
смысле слова) с нею. Характерно, что понятие нормы во многом определяется свойствами предмета с точки зрения «заинтересованности» в нем человека и возможностей использования: «Для многих линейных предметов, особенно артефактов, - пишет А.В. Кравченко, - норма определяется удобством манипуляции этими предметами человеком - . «(не) большой в обхвате»: толстое бревно, колбаса... Для многих предметов - натур-фактов (дерево, волос, сосулька) нормой чаще всего является некоторая среднестатистическая величина. Для плоских предметов - артефактов (стена, доска, бумага) норма чаще всего определяется условиями функциональной утилитарности) [Кравченко 2004: 45]. В процессе деятельности с объектом, его познания «из объекта как бы вычерпывается все новое содержание, он как бы поворачивается каждый раз другой своей стороной, в нем выявляются все новые свойства» [Петренко 1997: 21]. Поэтому принятые в характеристике ЛГР прилагательных термины «субъективно - и объективно характеризующие» [Шрамм 1979] в значительной мере условны. Это особенно отчетливо просматривается в моделях регулярной многозначности относительных прилагательных, описанных Ю.Д. Апресяном. Ср., например: 1. «являющийся Х» (военные операции), 2. «содержащий Х» (золотой песок), 3. «сделанный из Х» (золотое кольцо), 4. «каузирующий Х» (золотой прииск, угольные копи, урановый рудник). 7. «предназначенный для Х» (военная операция) [Апресян 1974: 211]. В семантике относительных прилагательных ассоциативно-деривационные связи с производящим именем существительным особенно прозрачны (хотя они не исключены и для качественных прилагательных). Однако для первых важна двойная мотивация именем (справа и слева), ибо в синтагматике проявляется обратимость отношений, и имеет значение, какие определяемые допускают номинацию признака с помощью имени прилагательного, и это тоже сигнал зависимости от существительного, как и первичная для класса прилагательных атрибутивная функция. Видимо, одной из причин редукции многих значений относительных прилагательных в истории языка явилась свойственная им широта общего значения предметного отношения и включение их в категорию имени прилагательного с развившимся значением качества, общим для всех разрядов (ср. выход из употребления сочетаний домовая крыша, столовая ножка и др.).
Семантическое пространство языка вообще и лексики, в частности, невозможно описать без
учета различных способов грамматического выражения единения этого пространства, открывающего доступ к ментальным структурам, к способам категоризации мира и его представления в ментальных репрезентациях типа фрейма, пропозиции, образных схем, метафорических и метонимических моделей и т.д. (см. подробнее: [Су-лименко 2008]). В связи со сказанным в словарной грамматике пересекаются понятия словоформы и словозначения, поскольку последнее предполагает строго определенный состав грамматических форм своего выражения.
Исследование семантики признаковых слов подтверждает мысль о когнитивных основаниях выделения не только их отдельных лексических значений, но и группировок по значению в лексике и грамматике. Так, совсем не случайно синонимические парадигмы представлены в ЛГР качественных прилагательных, служащих в пределах данной части речи специализированным средством выражения коллективного и индивидуального мнения как когнитивной структуры. С помощью выбора того или иного члена синонимического ряда выражаются различные интересы, сталкиваются ценностные предпочтения, осуществляется управление пониманием адресата. Возможность нюансировки признака, связанная с его количественной или качественной изменчивостью, закрепленная лексико-граммати-ческой системой, - прерогатива разряда качественных прилагательных. Можно говорить о когнитивной выделенности или нейтрализации субъективного, модального компонента в качественных и относительных прилагательных соответственно. Согласно мнению когнитолога, «свойство невыделенности (как помещения в фон), как правило, в языке непосредственно не маркируется», однако «дефокусирование может фиксироваться в системе языка и становиться нормой» [Ирисхано-ва 2010: 82]. Это положение подтверждается и скрытой модальностью относительных прилагательных, и нефиксированностью оценки в их исходном лексическом значении. К компонентам субъективной модальности (модуса) традиционно относятся отрицание, оценка, отношение. С их включением перемещается фокус внимания, происходит когнитивное выделение и переход из разряда относительных прилагательных в разряд качественных.
Позиция наблюдателя, связанная с фокусировкой сознания на определенных элементах ситуации (включая типовую, стереотипную), актуализируется в семантике многих перцептивных
и оценочных прилагательных типа: видный, тихий, высокий, живописный, кокетливый, чванливый, скупой, сквалыжный дальний и др. Словарные толкования часто фиксируют позицию наблюдателя, учитывающего данные всех сенсорных каналов. Так, синкретизм наблюдения и интерпретации [Верхотурова 2008] обнаруживают прилагательные: тихий (учитывается возможность быть услышанным, скрыть информацию от посторонних ушей и т.д.); близкий (находящийся в пределах физической, психологической, социальной досягаемости наблюдателя) и др. Следовательно, человек думает о мире, понимаемом и как действительный, наличный мир, и как мир той или иной культуры, мир виртуальный, мир психологической реальности. Концепт НАБЛЮДАТЕЛЬ, имеет диктально-модальную структуру, поскольку наблюдение предполагает и субъекта наблюдения, и объект наблюдения, причем только вторая из этих референциальных позиций считается «обязательной», возможно «подавление пер-цептивности» [Фролова 2008: 24].
С такой нейтрализацией перцептивности мы сталкиваемся при обращении к семантике относительных прилагательных. Так, в словарных толкованиях (особенно эмпирийных и оценочных прилагательных) часто отражена позиция наблюдателя (далекий, шумный, красивый, легкий, пахучий, вязкий, клейкий) при ее нейтрализации в семантике относительных прилагательных (железная дверь, сельская местность, крестьянское сословие, водяная мельница, паровая турбина, вакуумный насос, ядерный коллайдер в отличие от линейного и кольцевого и др.).
Безоценочность исходно относительных прилагательных и оценочность, выраженный субъектный план качественных вызваны также более поздними сроками освоения психологического пространства человека и осознания необходимости проникновения в его личностное пространство. Это обстоятельство уже само по себе ориентирует на использование относительных прилагательных в их вторичной функции, то есть на переход данных средств наименования в качественные как более позднее образование. Когнитивная основа того, что называют переходом из одного разряда в другой - информационная, позволяющая преодолеть энтропию, фиксирующая в слове результаты познанного в мире: «Ценности, являясь одним из центральных регуляторов жизнедеятельности взрослого человека, в сознании существуют в форме идей, представляя собой сплав знания, оценки и нормы» [Тульчинский
1992: 84]. Как видим, ценности выступают тоже как информационная, а следовательно, когнитивная категория, особенно значимая для семантики имен прилагательных разных разрядов. Поэтому попытка заменить одну из содержательных форм концепта (символ) ценностными характеристиками не выдерживает критики, ибо подобные характеристики могут быть связаны и с такими содержательными формами концепта, как образ и понятие. Не случайно Ю.С. Степанов вычленяет из сигнификата слова его десигнат, поскольку сигнификативная функция номинативных единиц опирается не только на рациональную, но и на аксиологическую деятельность субъекта речи. В широком смысле, оценка, по мнению Г.Г. Галич, может быть определена как «суждение познающего субъекта о предмете, опирающееся на сравнение данного предмета с избранным эталоном» [Галич 2002: 45]. Суждение как мыслительная операция напрямую связано с сигнификатом имени.
Однако сохраняет свою значимость утверждение Е.С. Кубряковой об исконной близости существительных и прилагательных, признака и вещи: именно семантика субстантиватов позволяет преодолеть оппозицию между признаком и предметом, выводя на более высокий уровень в представлении о системности языка, включая механизм когнитивного выделения, повышая содержательную ценность признака за счет наделения его свойствами отдельного предмета и перенесения на этот предмет фокуса внимания говорящего. Ср. синонимию новообразований в одно-летнике-94: Тысячная. Банкнота достоинством в одну тысячу рублей; тысячник (в разг. речи)... расплатился тысячной.; тысячник*. То же, что тысячная (в разг. речи). О семантической близости исконного прилагательного и однокорневого существительного свидетельствует принятый здесь идентифицирующий способ толкования лексических значений слов.
Или обратим внимание на отмечаемую словарем-справочником «Новые слова и значения (по материалам прессы и литературы 90-х гг. ХХ в. Т. 1) синонимию прилагательного гуманитарный в сочетании со словом помощь и от адъективного деривата гуманитарка.
Когнитивно значимым является истолкование местоименных прилагательных как широкого класса слов, связанного с другими частями речи. По аналогии со схемой, отражающей строение поля в теории языка [Золотова 2005], местоименные прилагательные можно считать смысловым исходом и для имен прилагательных качест-
венных, и для тех слов, которые связаны с глаголом (причастные формы, отглагольные прилагательные), с существительным (деадъективы-суб-стантиваты, относительные прилагательные), со словами категории состояния (рад, горазд, должен), числительным (деадъективы-квантитативы). Их объединяют и семантические признаки, и особенности формоизменения.
Качественные и относительные прилагательные как слова с типовыми для них лексическими значениями отражают взаимодействие системы языка и культурной среды их бытования, то есть семантика слов этих ЛГР связана с ее обусловленностью не только языковой системой, но и системой высшего порядка - культурой. Норма, социокультурный эталон, на которые ориентирована семантика имен прилагательных, выступает зоной взаимодействия имен прилагательных как системы единиц языка и культурной среды как системы высшего порядка. В ней преодолевается оппозиция разрядов, утверждается целостное представление о языковой интерпретации качества предметов с помощью имени прилагательного как части речи, интегрирующей семантику разных классов слов. Семантика прилагательного несет информацию о разных слоях концепта, стоящего за словом, и о самом процессе познания мира человеком. Тем не менее, важнейшие координаты бытия человека в мире - пространство и время - не могли не отразиться в таких базовых категориях, общих для разных разрядов имен прилагательных, как человек, пространство, время, в составе и максимальной концентрации концептуальных признаков, различительных компонентов лексического значения, эксплицируемых лексемами тех и других имен прилагательных. Именно антропоцентризм языка потребовал взаимодействия разных разрядов в пределах одной части речи (вспомним меткое замечание В.В. Виноградова о том, что граница между ЛГР имен прилагательных часто проходит внутри одного слова). Приблизительность, конкретно-образный характер восприятия, способность наблюдателя переключать фокус внимания на разные стороны объекта и отличает естественные классификации от таксономических. Однако когнитивная выделенность этих признаков в семантике прилагательных разных разрядов разная, что и сказывается в составе типов свойственных разным разрядам прилагательных парадигм, ЛСГ, функций, в системе грамматических маркеров семантических различий. Для относительных прилагательных наиболее важны зна-
ния о мире, с этой информацией связана и их первичная функция классификации, спецификации; для качественных же прилагательных важна способность приписывать предмету тот или другой признак в соответствии с принятой в культуре нормой качества, выражать свое мнение и выдавать его за объективное свойство предмета. Следовательно, иерархическое строение категории качества обусловлено в значительной степени различием в видах знания, объективируемых семантикой качественных и относительных прилагательных.
Когнитивное обоснование имеет сам факт преобладания того или иного типа парадигм и их характер у слов разных ЛГР в кругу имен прилагательных. Можно, видимо, говорить лишь о перекрещивании парадигм и функций в кругу слов с семантикой качества, а не об их наложении, тождестве. Так, склонность качественных прилагательных к развитию широких, разветвленных синонимических рядов связана со свойственной словам этого разряда изменчивостью признака и необходимостью выделения в результате различных когнитивных операций тех или иных модификаций общего концепта, стоящего за членами синонимического ряда. Сам выбор слова из синонимического ряда маркирует наблюдателя, его отношение к участникам и разным деталям ситуации, к себе, адресату, типу дискурса и другим когнитивно-коммуникативным фильтрам, обусловливающим и блокирующим то или иное прилагательное на пути отбора для данных целей коммуникации. Этот выбор слова сигнализирует о когнитивно-коммуникативных стратегиях и тактиках говорящего при словоупотреблении. По словам Е.С. Кубряковой, «грамматика кодирует не только семантические (онтологические) различия, но и различия, диктуемые самой организацией дискурса, построения текста и высказывания как его главной единицы» [Кубрякова 2004: 147]. Для слов этого ЛГР характерна и антонимическая парадигма, ограничивающая пределы того семантического пространств, в котором может варьироваться качественный признак.
Как отмечалось ранее, когнитивное обоснование имеет выделение не только отдельных группировок слов (ЛГР, СП, синонимов, антонимов и т.д.), но и единиц смыслового объема слова, отдельных словозначений и даже отдельных расчленений одного лексического значения. Общность концепта обусловливает и варьирование признака в пределах многозначных прилагательных разных разрядов с постепенным
включением таких «когнитивных операторов» (термин В.Н. Телия) и ряда особенностей наивного знания (относительная градуируемость, трансцендентность, размытость, близость другим ментальным состояниям), как знание о предмете и нормах коммуникации, мнение, воображение, эмоция, оценка и др.
Относительные прилагательные используют обычно механизм метонимического переноса, связанный с концептуальной операцией замещения, предполагающей момент «отлета фантазии от действительности», то есть интерпретации, связи к тем или иным элементом ситуации, но в пределах одной тематической области: московский район, московская область, московский регион, московский поезд, московское время. Разные смыслы, передаваемые в этих сочетаниях, в основе своей связаны с перенесением фокуса внимания с одного элемента ситуации на другой в силу смежности обозначаемых признаков предмета (в нашем случае - находящийся в Москве, примыкающая к Москве, включающий и город и область, имеющий направление на Москву, как в Москве). В последнем случае когнитивная функция замещения особенно отчетлива, поскольку часовые пояса устанавливаются для регионов, непосредственно с Москвой не связанных. Думается, что с процессом замещения и профилирования связан и процесс расчленения не только на значения, но и каждого отдельного значения прилагательного уже на уровне высшей лингвистической абстракции - на уровне слова в словаре. Графические словарные сигналы такого расчленения - двойная вертикальная линия, точа с запятой, запятая. Они отражают типовые ситуативные условия применения слова, то есть его коммуникативную направленность. Ср.: Морской -1. Прил. к море (в 1-ом знач.) М. берег, м. песок, м. вода, м. карта, м. воздух // Происходящий, совершающийся в море, на море. М. бой. М. путешествие// Живущий, растущий в море. М. животные. М. растения. 2. Связанный с мореплаванием или с военным флотом. М. страхование. М. флот. М. пехота. М. офицер. (МАС-2). Здесь отчетливо ясна ситуативная, событийная основа значения слов данного разряда, их специализация для обозначения элементов различных видов человеческой деятельности, социального опыта, с чем связан так называемый денотативный характер их синонимии: в приведенном случае об этом свидетельствует фактическая возможность замещения слова морской словом флотский в сочетании с существительным офицер.
Идиоматичность лексического значения названных прилагательных объясняется механизмом взаимодействия системы и среды. Он допускает свертывание в одном производном слове признаков разных производящих, нейтрализуя значение аффиксов, и разных ЛСВ одного производящего: Репортерский - 1. Прил. к репортер, к репортерство. Р. работа, р. заметка». Ремесленный - «1. Относящийся к ремеслу (в 1 и 2 знач.). Р. Труд. Р. производство. Р. навыки, р. темы». Такой средой выступают как пространственные реалии (Москва, море), так и сферы профессионального и шире - деятельностного опыта человека. Ср. : Рыбный - «1. Прил. к рыба (в 1 знач.) Р. запах. Р. Кость // Связанный с добычей, продажей, покупкой, разведением, обработкой и т.п. рыбы. Р. рынок. Р. хозяйство. Р. промышленность // Предназначенный для рыбы. Р. тара. Р. садок. 2. Приготовленный из рыбы, с рыбой. Р. котлеты. Р. солянка, р. пироги». Ракетный -«1. Прил. к ракета. Р. двигатель //Действующий, запущенный при помощи ракеты или по принципу ракеты. Р. оружие. Р. космический корабль. Р. обсерватория // Предназначенный, служащий для ракеты. Р. топливо. Р. полигон // Осуществляемый с помощью ракеты. Р. зондирование. 2. Имеющий на вооружении ракеты (во 2 знач.). Р. Войска. Растительный - «1. Относящийся к растению (растениям) Р. организм. Р. вещества. Р. происхождение. Запах р. горечи // Состоящий из растений. Р. покров, р. пища // Добытый, приготовленный из растения (растений). Р. масло. Р. клей. 2. Относящийся к росту организмов Р. процесс, р. сила». Резиновый - «1. Прил. к резина. Р. производство // Сделанный из резины. Р. калоши. Р. мяч. Р. костюм (МАС-2). Лишь выдвижение в фокус внимания таких концептуальных признаков, реализуемых в словосочетаниях, как «бездуховность», «растяжимость» для двух последних слов, приводит к формированию переносных их значений (растительная жизнь, резиновая резолюция). Ср. обилие относительных значений прилагательных в системе новообразований, отмеченных однолетниками начала 90-х гг.: морозный *. Связанный с морозной погодой, отражающий ее последствия. М. новости (рубрика) -От морозный в знач. «бывающий во время мороза, морозов, очень холодный» (НСЗ-94); ядерный. * Я. преступность О видах преступлений, связанных с радиоактивными материалами (вразг. проф. речи); шопинговый. Относящийся к шопингу (торговле), порожденный им... «шопинговый новояз»...; сталинский. В составе сочета-
ний слов: 1. С. Дом. Дом, построенный в период 30 - начала 50-х гг. (в разг. речи). 2. С. дверь. Дверь в с. доме (в разг. речи) С. крепость дверей; собачий* Собачий год (по астрологическому шестидесятилетнему циклу, принятому в Китае, Японии и Монголии (вразг. речи).
Казалось бы, относительные прилагательные в словосочетаниях деревянная кровать, фарфоровая посуда, осенняя пора передают объективные признаки, ингерентно, внутренне присущие предмету. Однако способ толкования значения уже на уровне слова в словаре типа «сделанный из ...», «свойственный чему-л.» обнаруживает «заинтересованность» субъекта и имплицирует пропозицию с актантами субъектного, причинно-следственного и т.д. плана (ср.: импликация артефакта, способа действия, разных концептуальных признаков определяемого, причинно-следственных и др. связей прилагательного и существительного). Еще более отчетливо эту заинтересованность казалось бы «объективных» прилагательных выявляют случаи семного речевого варьирования, продолжающего потенции лексико-семан-тического варьирования относительных прилагательных: дождливая осенняя пора; тонкая, изысканная фарфоровая посуда; удобная, модная деревянная кровать, когда качественный «сосед» выявляет, объективирует признаки, лишь имплицитно связанные с системным лексическим значением относительного прилагательного.
Вместе с тем, именно невыраженность, ней-трализованность субъективного начала относительных прилагательных отмечают такие метонимические обозначения, как «каменный век», «бронзовый век» в их отличии от метафорического, «закавыченного» «серебряный век» (русской поэзии). Как только включается точка зрения говорящего и в фокус его внимания избирательно попадают вероятностные свойства предмета, поддающиеся разной квалификации с этой точки зрения, прилагательное выдвигает свои качественные значения (ср. золотой слиток и золотой характер). Адге-рентный, привносимый сознанием говорящего признак, выражающий мнение как вероятностное знание, подвижность нормы качественного признака отчетливо выступает в квалификации концептов богатство - бедность. Известен афоризм: для кого-то и щи жидкие, а для кого-то и бисер мелкий. Эта свобода в выражении разных форматов знания связана у качественных прилагательных с отсутствием жесткой обусловленности его значений мотивацией производящим при сохранении значимости «правой» валентности. Как видим,
мнение и знание не столь уж разведены: мнение выступает как вероятностное знание или возможная лакуна в схеме знаний. «Объективные мотивы становятся критерием оценки благодаря «модусу полагания (мнения)» [Арутюнова 1988: 57]. Основа их общности - образная база любой ментальной репрезентации. Коллективное мнение на определенном этапе становления норм в той или иной культуре становится знанием.
В плане же антропоцентрического подхода к языку и знание, и мнение служат отражением когнитивных способностей человека в его освоении мира, и в этом смысле прилагательные относительные в их отличии от качественных характеризуются лишь известной долей объективности передаваемого признака, отсутствием специальных грамматических форм для выражения субъективного начала, то есть одним из способов интерпретации категории качества в языке. Поэтому концептосфера носителей языка включает не только систему знаний, но и систему мнений как не всегда достоверных знаний о «предмете» в индивидуальном тезаурусе говорящих (например, ввиду сложности предмета, допускающей разные возможности квалификации с привлечением признаковых слов, по причине ненужности, избыточности рациональной аргументации). Как видим, все зависит от выражаемого мнения, не требующего рациональной аргументации: для него важно лишь отступление от обыденного эталона культуры, стандартных представлений, житейского здравого смысла. Субъективная модальность, способность к выражению разного рода оценок как проявлений ценностной, аксиологической картины мира (этических, эстетических, сенсорных, гедонистических, рационалистических и др.) выступает неотъемлемым свойством семантики качественных прилагательных. Не случайно и относительные прилагательные как обозначения качества предмета в своих вторичных, переносных значениях тоже начинают выражать скрытую или явную оценку, будучи иногда амбивалентными в оценочном отношении (железный характер, детская наивность, непосредственность, женская деликатность - это хорошо или плохо?).
В создании единства смысловой структуры слова нельзя не учитывать значимость образа как первичной содержательной формы концепта, из которой «вычерпываются» разные семантические признаки, и его роль как аттрактора, прототипа, в область когнитивного притяжения которого попадают самые разнообразные абстрактные признаки, определяющие радиус действия исходного
прототипа. Информационная основа образа, лежащего в истоках номинации признака, объясняет значимость эталона для семантики слов этой части речи.
Ср. хотя бы некоторые новые значения имен прилагательных, отмечаемые словарем- справочником «Новые слова и значения» (по материалам прессы и литературы 90-х гг. ХХ в. Т. 1): гуманитарный * - 1. Проводимый, осуществляемый из гуманных соображений безвозмездно, бескорыстно, грантовый - Относящийся к гранту (форме дополнительного финансирования учреждений, научных исследований и т.п., предоставляемого на конкурсной основе), грантам; связанный с их предоставлением или получением, звездный* - 1. Относящийся к звезде (знаменитости); принадлежащий, свойственный ей, 2. Состоящий из генералов (носящих крупные звезды на погонах); являющийся Героем Советского Союза (носящим Золотую звезду Героя на груди), 6. Знаменательный, выдающийся в каком-либо отношении (пе-рен.), инвесторский* - 1. Относящийся к инвестору, инвесторам. 2. Связанный с деятельностью инвесторов, инвестированием - и отчетливо выступающие в словосочетаниях типа: муниципальное образование, федеральная программа, региональные льготники, точечная застройка, точечный удар, гражданское общество и др. В них отчетлива связь с определенными видами деятельности человека, определяющей предпочтительность значений в тех или иных сферах употребления, видах дискурса.
В терминах синергетики прототип выступает своеобразным аттрактором, сдерживающим распад стоящего за словом и группировками слов концепта. Особенно отчетливо эта стабилизирующая функция эталона выступает в попытках создания художественного концепта как производного от культурного. Ср., например, название сборника произведений Ю. Полякова «Треугольная жизнь», название, требующее привлечения, активизации знаний читателя об устойчивом сочетании «любовный треугольник» и догадки о теме и возможной концепции автора. С образом-эталоном связывается понятие нормы признака как стабилизирующего, упорядочивающего начала слов.
Если фокус внимания для относительных прилагательных акцентирован преимущественно на предметно-практических, социально значимых видах деятельности, то для качественных - на аксиологической сфере человека. Не случайно большая часть новообразований в словарях-спра-
вочниках отражает реалии научно-технической, постсоветской и криминальной сфер жизни и представлена относительными прилагательными. Ср. в однолетнике «Новое в русской лексике - 93»: авторитетный* Относящийся к авторитету, авторитетам - руководителю, руководителям преступной группы ... «авторитетные» убийства»; акратический. А.языки»; акупунктурный* А. термодиагностика. Диагностика заболевания по данным замера температуры в акупунктурных точках (в проф. речи); биорадиологический, биоструктурный, военно-гуманитарный. В-г. академия; донорный*; клипмейкерский, ко^даков-ский, контрактный. К. служба; нулевой*. Пробный (о номере журнала, газеты); отвер-точный. О. сборка; потребительский* П. террор Неуемное потребительство; рельсовый* Р. война Борьба с грабежом товарных вагонов (газ.-публ.); риэлтерский. Относящийся к риэлтерам, связанный с их деятельностью; секонд-хэндовский. Содержащий вещи, относящиеся к секонд-хэнду (секонд-хэндс); Силовой* С. министры. О министрах силовых министерств, ведомств (газ.-публ.)... С министерства, ведомства О министерствах обороны и внутренних дел (газ.-публ.); струйный* С. принтер. Принтер с разбрызгиванием красителя... матричные, струйные и лазерные принтеры; точечный* Т. печать. Способ печати путем набрызгивания краски мелкими точками (в проф. речи) и др. Аналогичные группы относительных прилагательных представлены и в однолетнике новообра-зований-94: акустический* А. гитара. Гитара без электрического усилителя звука; перен. (ме-тон.) обучение игре на такой гитаре. Занятия в кружках - фото, акустическая гитара, бассейн (к. пр. 12.3). Показательно, что прилагательное в новом или актуализованном значении используется и как составляющая метонимической, а не метафорической номинации. Ср. еще: Акционерный. Относящийся к акционерам; проводимый ими. А. собрание; ангоровый. Изготовленный из ангорской шерсти. А. кофты; аурный. Относящийся к ауре (проявлениям души и духа человека), создаваемый ею. А. поле; беломорный. Относящийся к папиросам «Беломор», исходящий от них... «беломорный дымок». А Кивинов; винтовой*. Разлитый в бутылки с винтом (металлической завинчивающейся крышкой) (в разг. речи); внутридумский. Относящийся к внутреннему устройству Государственной Думы Российской Федерации... внутридумское строительство...; волостной. Относящийся к волости... волостные
муниципалитеты... ; гитарный* Такой, когда исполняется музыка для гитары г. вечер...; групповой* Г. девочка. Девушка, женщина, легко идущая на половую близость с разными мужчинами (жарг.). Возвращение слова из пассивного словаря в активный сопровождается включением тех признаков, которые связаны с воздействием новаций социокультурной среды на возвращенное или существующее в активе слово и его значение. Особенно ярко это влияние проявляется в семантике субстантиватов относительного прилагательного городовой и отпускные: городовой Сотрудник милиции, получивший специальную подготовку для дежурства на улицах города. - О городовой в знач. «нижний чин городской полиции (в России до 1917 г.)», «актуализация с изменением значения применительно к современной российской действительности» (примеч. составителей); отпускные* Деньги, выплачиваемые в качестве откупа при выходе из преступной группы (вразг. речи).
В толковании лексического значения представлен набор концептуальных признаков производящего, актуальных для производного. Так, неологический словарь-тридцатилетник толкует прилагательное челночный как связанный с повторяющимся, регулярным передвижением, перемещением кого-/чего-либо туда и обратно. Из того набора признаков, которые передают свойства челнока, выделенными сознанием, профилирующими для возникновения нового значения этого слова оказываются те из них, которые связаны с деятельностью человека. Ср. толкование в однолетнике «Новое в русской лексике-92»: связанный с деятельностью челноков. Ч. бизнес. Допустимо поэтому представить себе сочетание «челночный метод анализа», связанное с различными сферами деятельности людей, перемещением их фокуса внимания на различные аспекты, приемы, способы этой деятельности, чем и характеризуются ментальные действия. Однолетник «Новое в русской лексике-93» приводит значение челночный* состоящий из челноков... но и мужчин в «челночном» сословии все больше (Нед., 25, с. 4). Здесь еще один концептуальный признак определяемого, соотнесенный с новым значением слова челнок. Ср. дальнейшее развитие концепта, выступающее в возникновении очередного слова, сближенного по корню: дочелночный. Существовавший до появления челноков (мелких торговцев, ввозящих товар из-за рубежа) (в разг. речи)... д. времена.
Эти наблюдения согласуются с представлением о единстве концепта (при различии его кон-
цептуальных слоев), стоящего за многозначным словом, о возможности использования в анализе слова, с позиций словарной грамматики, принципа семейного сходства, теории прототипа, поскольку «родословная» отнюдь не предполагает повторения всего набора «семейных черт», семантических признаков у разных значений поли-семанта и шифрующих их грамматических маркеров. «Жизнь» слова предполагает отражение в нем разнообразных дискурсов, типовых ситуаций, в которых оттачивалась его семантика.
В лексикосистемном плане отмечалась актуальность распределения слов по типам лексических значений. Однако эта разнотипность в системе имен прилагательных также имеет когнитивную «подоплеку». Хотя слово и представляет редуцированный до усредненного этнического знания концепт, его слои репрезентируются разнотипными лексическими значениями слова, связанными с различными стадиями познания мира, а известно, что «значение - интерпретация мира человеком» [Падучева 1996: 6]. Одно из предназначений этой неоднотипности можно видеть в фиксации разного типа знаний о мире, включая и знания о языке. Об этом, в частности, свидетельствует обилие специальной лексики в кругу слов фразеологически связанного значения и обилие лексики, представляющей разные сферы человеческой субъективности, - в кругу лексически связанных, ориентированных относительно психологической сферы субъекта значений. Этот тип лексического значения наиболее четко выражает идею антропоцентризма, будучи обращенным прежде всего к артефактам, продуктам человеческой деятельности, концептуализации абстрактных явлений по человеческой мерке. С привлечением синергетической аргументации этот тип значения можно квалифицировать как отмеченный, показывающий, что сложные самоорганизующиеся системы ведут себя подобно живым системам. Принципиальная нелимитируемость содержания концепта связана с беспредельностью человеческого опыта по освоению и преобразованию мира, динамика концепта отчасти объясняет отсутствие его тождества с конвенциализирован-ным лексическим значением как редуцированным концептом, связанным знаком. Текстовые смыслы выявляются на основе актуализируемых в конкретном речевом акте, в лексической сочетаемости концептуальных признаков, как предусмотренных, так и не предусмотренных системным лексическим значением. Интегральный принцип объясняет прототипическую для частеречной
классификации роль значения свободно-номинативного типа, где отмечается полная совместимость лексических и грамматических характеристик слова (сильная синтаксическая позиция), чего может не наблюдаться (и чаще всего не наблюдается) в связанных значениях разного типа. Вместе с тем ориентация на прототип не позволяет рассматривать его признаки как обязательные для всех лексем, входящих в ЛГК или ЛГР, поскольку индивидуальная семантика слов накладывает свои ограничения на «совместимость» с грамматическим значением: так, идея постоянной, абсолютной, предельной степени качества создает дефектность парадигмы степеней сравнения для слов типа немой, слепой, глухой, колченогий и т.п. даже в их основных, свободно-номинативных значениях, что лишний раз свидетельствует не только о предметно-логической, но и о системно-языковой (включая грамматическую) обусловленности лексических значений любого типа. Вместе с тем изменчивость качественного признака иногда выступает в словарном расчленении значения: глухой - «1. Не имеющий чувства слуха; плохо слышащий» [БАС]. Графический сигнал расчленения значения - точка с запятой.
Когнитивно-дискурсивный подход снимает многие вопросы классификации слов по частям речи, позволяет провести иную интерпретацию многих хорошо известных традиционных положений. В интегральных концепциях языка фокус внимания сдвигается с системно-структурных характеристик в сторону коммуникативных, когнитивно-дискурсивных свойств языковых единиц, в сторону речемыслительной деятельности и языкового поведения говорящего субъекта.
Предмет, вещь воспринимается перцептивно как совокупная целостность признаков, как единство целого и части, в опоре на это противопоставление и формируются категории предмета и признака - атрибута. По замечанию Е.С. Кубряковой и ее зарубежных коллег, «в обозначениях стабильных сущностей прилагательное не так уж сильно отличается от существительных», «они делят свойства стабильности, более определенной референции и даже сенсорной чувствительности», стабильные признаки (цвета, формы, вкуса, веса и т.п.) «вычленяются из объекта, а объект «состоит» из признаков; предмет и признак имплицируют друг друга - не может быть объекта без признаков, а признаки не существуют автономно или самостоятельно» [БАС: 250, 259]. Пафос этих утверждений - не столько в разделении существительных и прилагательных, сколько в их сближении, это
сближение, в частности, оправдывает закон обратимости синтагматических отношений в лексике и возможность исследовать семантику прилагательного не только со стороны семантически реализуемого слова, но и со стороны ключевого для него существительного.
Не случайно в зоне лексически связанного значения, обращенного к миру абстрактных сущностей, к тому, что человек «думает о мире» (Н.Д. Арутюнова), к миру психической реальности, качественные и относительные прилагательные смыкаются в своих характеристиках, ср.: тяжелый (о чувствах, переживаниях), мертвый (о науках, знаниях и т.п.), твердый (о человеке и его характере), сердечный (о человеке, его характере), нервный (о работе, жизни) и т.п. Тем не менее, интерпретационный момент, как мы видели, присутствует в семантике обоих разрядов даже в свободно-номинативном значении входящих в них слов, определяя признаки предметов «по мерке человека» (ср. соотнесенность со схемой тела человека и его физическими возможностями первичных, прототипических значений прилагательных тяжелый, легкий, высокий, глубокий, крупный, шершавый, резкий и др.). Так, для разнотипных значений имен прилагательных фокус внимания может сосредотачиваться на отдельных признаках предмета, обозначенного производящим (так, осенний «наследует» такие признаки «осени», как «время года», «холод», «дождь», «грусть» и др.); на признаках ключевых слов-существительных, с актуализацией разных из них или разных их признаков в разных значениях прилагательного (ср.: добрый человек и добрый приятель, могущий быть отнюдь не добрым человеком, а просто хорошим знакомым - «Онегин, добрый мой приятель...», или добрый мешок зерна, а также разные значения прилагательного в сочетании новое время). Ср. также высказывание одного из студентов об экзаменаторе: «Говорят, она добрая женщина» - при явном непонимании того, что добрый преподаватель и добрая женщина - совсем не одно и то же.
По словам Л.Г. Бабенко, «именно когнитивный процесс интерпретации обусловливает выделенность наиболее значимого в мире» [Ба-бенко 2005: 17]. Прототипический эффект возникает прежде всего в сфере связанных значений прилагательных в системе языка, а также в случаях окказионального употребления основного, свободно-номинативного значения (серая женщина, каменная скука и др. у М. Горького).
Сама по себе референтная адресованность слова вне ее интерпретации человеком той или иной культуры не проясняет существа различий между качественными и относительными прилагательными и разными типами их лексических значений (ср. нормативность для русского языка сочетаний типа «местный охотник» и «завзятый охотник», «школьный друг» и «закадычный друг»), то есть картина мира носителей языка предстает как иерархия, система множества различных миров, проецируемых и на единицы языка различного уровня. Постоянно идущие в сознании переходы от визуального - и шире - перцептивного кода к вербальному, связывающие такие психические процессы, как воображение, эмоции, оценки, абстрактное мышление, во многом объясняют взаимодействие слова, обозначающего признак, с первичной средой его бытования - именем существительным. На базовом уровне категоризации и относительные, и качественные прилагательные смыкаются в своей обращенности к миру «вещей», по-разному маркируя эту обращенность в типе основного, свободно-номинативного значения: или через корневую общность с производящим именем и синтагматические модели связи с кругом привлекаемых имен (для относительных прилагательных), или только вторым способом (для большинства качественных). Как бы то ни было, связь прилагательного с существительным оказывается более тесной, чем предполагалось до сих пор, и не только по формальным признакам. По наблюдениям В.М. Павлова, в лингвистических исследованиях, в словарных толкованиях учитывается соотносительность качественной определенности предмета и отдельного его качества-свойства, при этом в случае устойчивости и постоянства «признаки, утрачивающие статус свойств, могут приобретать статус качеств» [Павлов 1996:13].
В кругу прилагательных фразеологически связанного значения с первичной для них атрибутивной функцией смыкаются имена качественные и относительные, что фиксируется словарной пометой «спец.» и «В названиях...»: привычный (вывих. Спец. Повторный), свободный (удар, вектор, член и др.), шариковая (бомба), лучистая (спец.) энергия), ложный (в спец. терминологии) акация, ребра), тропическая (малярия, лихорадка), согласный (звук). Обращенность имен прилагательных к "миру" в процессах его концептуализации происходит не непосредственно, а обусловливается языковыми механизмами интерпретации
признаков: зависимостью от имени существительного, имплицитными указаниями на присутствие познающего мир субъекта и его деятельность с объектами. По словам А.В. Кравченко, «языку присущи как бы две «оси бытия»: ось сознающего наблюдателя и ось познающего деятеля» [Кравченко 2004: 82]. За репрезентацией слова во внутреннем лексиконе, его энграммой «стоит всегда значительная совокупность знаний о слове как языковом знаке с его интерпретантами, но также и набор знаний об объекте, названном данным словом» [Кубрякова 2004: 65]. Эти два типа знаний проецируются и в различение качества как категориальной основы прилагательного и качественности как семантики одного из его ЛГР. Связь с именем существительным, зависимость от категории предметности проявляется у прилагательных в том, какие свойства предмета открываются, осознаются говорящим в деятельности с объектом как выделенной в восприятии целостностью. По словам А.А. Потебни, «грамматический атрибут ... есть название признака, представляемого данным в субстанции, обозначенной другим словом» [Потебня 1958: 105]. Думается, что интерпретационный компонент значения имени прилагательного как номинации качества предмета может быть связан с семантикой не только определяемой субстанции, но и той, которая породила само прилагательное. В этих ориентациях получает утвердительный ответ дискутируемый вопрос о референтности имен прилагательных: референтная самостоятельность выступает как следствие перцептуальной отдельности и выделенности некоторых объектов (лиц, предметов, физических тел), а также их частей (атрибутов) [Кубрякова 2004: 226].
Такие ментальные репрезентации, как пропозиции, лежат в основе значений собственно относительных прилагательных как производных слов, хотя и им свойственен комплексный характер значений, базирующийся на интеграции признаков объекта, обозначенного производящим именем (ср.: городской, медицинский, августовский, квартирный, степной, сельский и т.д.). С этой замаскированной холистичностью связано и использование в лексикографии пометы «относящийся к.», и недоумение лингвистов по поводу того, что относительное прилагательное меняет свое значение чуть ли не с каждым новым определяемым. Двойная мотивация значения относительных прилагательных (справа и слева) объясняет необходимость согласования «вещей»,
обозначенных существительными, хотя бы по одному из свойственных им признаков. Чаще всего это отношения части и целого (грибная шляпка, цветочная пыльца, стебель; апельсиновая корка), принадлежности (заводская территория, детские вещи), предназначенности (домашняя утварь, мусорное ведро, молочная бутылка) и многие другие виды метонимических отношений, возникающих при регулярном помещении «вещей» в определенную, общую для них ситуацию и закрепляющихся в культуре. Это естественно, если видеть диалектику вещи как совокупности признаков и признака как одного из проявлений синкретизма вещи. Если две величины (существительные справа и слева) соотносительны с прилагательным, они с неизбежностью соотносятся между собой. Производящее позволяет принимать в качестве определяемых имени прилагательного лишь определенный, хотя и достаточно широкий круг существительных, так или иначе ассоциируемых с производящим. Важнейшим способом фиксации его значения выступает корневая морфема, хотя к ней не сводится значение существительного (и глагола - ср.: подвесные потолки) в целом.
Концепт производящего составляет фон, создающий базу для перемещения фокуса внимания в процессах словопроизводства. Видимо, в этом смысле нужно понимать и истоки единства семантики ЛГР прилагательных, и причину того, почему качественность есть лишь другое имя безотносительности, если различать качественность и категорию качества. Общее концептуальное содержание слова-имени прилагательного по-разному представлено в различных концептуальных областях (доменах) с опорой на когнитивный механизм выделения концептуального признака и культурные представления о норме качества, характерной для того или иного домена.
Исследователи говорят о едином когнитивно-дискурсивном подходе к словам, объединяемым в пределах той или иной части речи, прежде всего потому, что уже в процессе номинации были заложены те функции, во имя которых и создавалось слово. Это относится не только к синтаксическим функциям, но и к позиционированию слова на функционально-стилистической шкале и в тех дискурсивных практиках, которые оно призвано обслуживать. По словам Е. С. Кубряковой, «... лексическое значение единицы «пропускается» через особый категориальный фильтр и согласовывается с предназначенностью единицы
для выполнения ею определенных синтаксических и / или дискурсивных функций» [Кубря-кова 2004: 219].
Тематическая привязанность исходно относительных прилагательных и рематическая - качественных также связаны с принципом когнитивной доминанты, когнитивного выделения тех или иных концептуальных признаков. Для относительных прилагательных важна их классификационная функция, участие в выделении специализированных разновидностей предметов одного класса, определяемых на базе выводного знания при свертывании исходной пропозиции в производном слове (автомобильный завод - изготовляющий автомобили, золотое кольцо - сделанное из золота, вчерашнее событие - произошедшее вчера и т.д.), тогда как для качественных - оценочно-характеризующая функция в представлении предметов разных классов, обычно не поддержанная синкретизмом значений корневой морфемы исходного слова. Может быть, отчасти поэтому столь свободны и изменчивы ассоциации, связанные с качественным признаком. Ср., например, состав гнезд дескриптора и стимула белый соответственно в «Русском семантическом словаре» под ред. С.Г. Бархударова (1) и в РАС (2): (1) азот, бесцветный, вода, иней, лимфа, молочный, подснежник, пороша, проталина, светлый, снег, холодный, шуба, белый, бледнеть, голубой, красный, лужа, невыразительность, поле, прозрачный, пурга, серый, стальной, цвет, экран, бензин, бледный, доска, крупа, мел, паводок, полутон, просвет, розовый, сеять, туча, цветной, яркий.
(2) снег, черный, цвет, Бим, аист, пудель, лист, свет, заяц, чистый, медведь, пароход, клык, лебедь, день, красный, конь, хлеб, Андрей, ворон, дом, халат, гриб, дым, как снег, серый, шарф, альбинос, билет, кот, красивый, ночь, плащ, пух, сахар, синий, слон, танец, темный, цветок, человек, шар, айсберг, белоснежный, бумага, Валера, врач, вальс, воздух, выстрел, гвоздь, голубой, грязь, диван, зад, звон, зеленый, и черный, киль, кирпич, ком, комната, корабль, король, костюм, крест, кролик, круглый, лед, лето, материал, молодой, молоко, мрак, не бывает, не черный, негр, нежный, непонятный, непорочный, неудобно, облако, олень, очень белоснежный, парашют, парус, пес, песок, платок, платье, полушубок, постель, прекрасно, приятно, простор, простынь, пустой, равнина, розовый, ручка, светлый, свихнулся, седой, смерти подобный, собака, сорочка, спина, стена, стул, твердый, теплоход, торжествен-
ный, туман, флаг, фрак, хлопок, холодный, чисто, чтение, щенок, экран, яблоня.
Таким образом, внимание к лексической семантике имен прилагательных предполагает включение данной проблематики в современный лингвистический контекст, в общую проблематику словарной грамматики, когнитивистики, тек-стообразования, лингвокультурологии и т.д., что, в свою очередь, диктует необходимость интегральных штудий в характеристике имен прилагательных и предполагает отказ от ограниченности поуровневого рассмотрения семантики слов, от жесткого противопоставления дифференциальных и недифференциальных признаков, энциклопедической и собственно лингвистической информации, семантики и прагматики и т.д.
Признаковая природа имен прилагательных раскрывается во всей своей полноте лишь при рассмотрении их как слов со стороны лексической семантики. Недостаточная разработанность этого аспекта приводит как к смешению разных типов языковой семантики в истолковании имен прилагательных, так и к абсолютизации их формально-грамматических показателей, что постоянно наблюдается как в лексикографической практике, так и при изучении этой части речи в вузах и школе. Имена прилагательные, будучи полнозначными словами с их номинативной функцией в лексической системе языка, отвечают его вероятностному, дискретно-континуальному характеру, не допускающему жесткого разграничения в объективации таких видов когнитивных структур, как знание, мнение, оценка. Это находит объяснение в принципиальной нелимити-руемости стоящего за словом концепта, который используется в таких видах деятельности человека, как познавательная, эмоциональная, волевая, представляющих нерасторжимое единство че-ловеческой субъективности. Концептосфера, концептуальное пространство той или иной культуры представляют собой систему «мнений и знаний человека о мире, отражающих его познавательный опыт на доязыковом и языковом уровнях» [Маслова 2005: 69].
Список литературы
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974.
Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.
Бабенко Л.Г. Русские синонимы в когнитивном освещении: новый идеографический сло-
варь синонимов // Новая Россия: новые явления в языке и науке о языке. Екатеринбург, 2005.
Верхотурова Т.Л. Наблюдатель в коммуникации // Вопр. когнитивной лингвистики. 2008. № 1.
Галич Г.Г. Когнитивная категория количества и ее реализация. Омск, 2002.
Золотова Г.А. К теории поля в языкознании // Пушкинские чтения. СПб., 2005.
Ирисханова О.К. Лингвокреативные основания теории номинализации. М., 2004.
Кравченко А.В. Язык и восприятие. Иркутск, 2004.
Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.
Кубрякова Е.С. Язык и знание. М., 2004.
Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск, 2005.
Николаева Т.М. Качественные прилагательные и отражение картины мира // Славянское и балканское языкознание. Проблемы лексикологии. М., 1983.
ТФГ - Павлов В.М. Качественность и субстанциальная семантика // Теория функциональной грамматики. Качественность. Количествен-ность. СПб., 1996.
Павлов В.М. О разрядах имен прилагательных в русском языке // Вопр. языкознания. 1960. № 2.
Падучева Е.В. Феномен Вежбицкой // Веж-бицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.
Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М., 1997.
Потебня А.А. Из записок по русской грамматике: в 4 т. М., 1958.
Сулименко Н.Е. Современный русский язык: к изучению семантики имен прилагательных. СПб., 2008.
Тульчинский Г.Л. Инорациональность текста: слово как поступок // Язык и текст: онтология и рефлексия. СПб., 1992.
Фролова О.Е. Референциальные механизмы фольклорного и авторского художественного текста: автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 2008.
Шарандин А.Л. Курс лекций по лексической грамматике. Тамбов, 2001.
Шрамм А. Н. Очерки по семантике качественных прилагательных. Л., 1979.
URL: www.krugosvet.ru/.. ./PRILAGATEL-NOE.html
N.E. Sulimenko
COGNITIVE ASPECT OF SEMANTICS OF RUSSIAN ADJECTIVES
The attributive nature of adjectives can be fully disclosed only when their lexical semantics is studied as that of a word. Integral approach to semantics of adjectives takes away restrictions imposed by level-by-level studies. These words do not allow strict delimitation of objective meaning of such mental structures as knowledge, opinion, assessment.
Key words: cognitive, interpretation, selection, profiling, observer, conceptual attribute, prototype.
