CC BY
118
КОГНИТИВНЫЕ И ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СИНКРЕТИЧНЫХ РЕЧЕВЫХ АКТОВ ОДОБРЕНИЯ / НЕО ДОБРЕНИЯ
Т. В. КАБАНКОВА
В статье исследуются синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения с позиций когнитивной семантики и лингвистической прагматики. Выделяется оценочный дискурс как основная сфера функционирования непрямого выражения одобрения / неодобрения, и анализируются лингвистические и экстралингвистические компоненты их реализации.
Ключевые слова: когнитивная семантика, прагмалингвистика, синкретичный речевой акт, одобрение / неодобрение, оценочный дискурс.
Возникновение в отечественной лингвистике когнитивно-функционального направления связано с именем Е. С. Кубряковой, в трудах которой сформулированы основные положения когнитивной семантики, изучающей язык «не только как уникальный объект, рассматриваемый в изоляции, но в значительной мере и как средство доступа ко всем ментальным процессам, происходящим в голове человека и определяющим его собственное бытие и функционирование в обществе» [11]. Одной из основных задач современной когнитоло-гии, по мнению Е. С. Кубряковой, является исследование языковых единиц в контексте «тех задач, которые решаются человеком по мере осуществления им речевых актов, разных по своим установкам и целям, по условиям их осуществления и т. п.» [11, с. 519-520].
Обращение когнитологов к коммуникативным актам и к дискурсу в целом приводит к возникновению работ, выполненных на пересечении когнитивной семантики и прагматики. Данные исследования позволяют, с одной стороны, «сместить акцент с устойчивости и конвенционально-сти наших знаний на относительную текучесть и изменчивость даже самых стабильных ментальных структур» [7, с. 685], а, с другой стороны, помогают в более полном масштабе исследовать основные прагматические понятия за счет включения в них когнитивного аспекта.
С решением данных проблем сталкиваются и традиционные прагматические исследования, выполненные в рамках теории речевых актов. Многие авторы, критически настроенные по отношению к данной теории, отмечали, что в реальном межличностном общении выделенные Дж. Остином и Дж. Серлем речевые акты [14; 15] в чистом
виде практически не встречаются. Гораздо чаще конкретное высказывание как речевой акт оказывается осложненым дополнительными оттенками, всегда имеющими прагматическую природу и отражающими сложные межличностные отношения коммуникантов.
К подобным речевым актам мы относим и синкретичные речевые акты, для которых характерно рассогласование между значением и смыслом высказывания, между выраженным и подразумеваемым содержанием, между собственным и ситуативно обусловленным значением. Здесь мы сталкиваемся с таким свойством языка, как полифункциональность, которая, по словам Н. А. Кобриной, «есть свидетельство соотношения ментальной действительности и вербализации» [8].
В своей работе мы рассматриваем явление синкретизма, отражающее способность языковой единицы выражать более одного значения в одном речевом употреблении, на уровне функционирования предложения в речи, т. е. на уровне конкретного высказывания, в котором находит свое воплощение интенция говорящего. Предложение, в свою очередь, выступает той языковой моделью, которая является основой для формирования синкретичного речевого акта как потенциальной речевой единицы.
Поскольку любой речевой акт представляет собой «одновременно действие дискурсивное (производство высказываний), когнитивное (обмен знаниями) и социальное (взаимодействие с другими людьми)» [7], в процессе выбора языковых средств для реализации синкретичного речевого акта коммуниканты задействуют разнообразные структуры знаний из различных областей опыта.
Так, при актуализации прагматических оттенков одобрения / неодобрения, рассматриваемых нами как частный случай проявления оценки, используемые говорящим ментальные конструкты структурируют знания о языковых единицах и выражениях, о физическом мире, о текущем контексте, о социальных ролях коммуникантов, об их межличностных отношениях и пр.
Как известно, в рамках когнитивной лингвистики все концепты, хранящиеся в сознании человека и образующие его концептосферу, делятся на естественные и оценочные. Оценочные концепты напрямую связаны с внутренним миром человека, с системой мнений, оценок и предпочтений конкретного индивида. По мнению Н. Н. Болдырева, тип знания, содержащийся в оценочных концептах, носит специфический, индивидуальный характер. Он (тип) проявляется в конкретном наполнении того или иного содержания, в возможности индивидуального прочтения определенного мнения или оценки, его личностной интерпретации [2].
Вместе с тем большинство лингвистов признает неразрывную связь оценки с прагматической функцией языка. В рамках лингвопрагматического подхода смысловая специфика оценочного значения объясняется через коммуникативные цели [1; 10 и др.], а оценочное значение определяется в терминах коммуникативной установки, связывающей высказывание с действием. Вместе с тем представители данного подхода вводят понятие «адресата оценки» [4; 6 и др.], поскольку целью построения и произнесения оценочного высказывания является воздействие на слушателя, изменение его состояния.
Особое место среди оценочных высказываний, по мнению Е. М. Вольф, занимают сообщения, которые не содержат эксплицитных оценочных элементов ни в виде слов, ни в виде сем в отдельных словах и, тем не менее, могут приобретать оценочное значение на основе стереотипов, существующих в общей для данного социума «картине мира» [4]. К высказываниям подобного рода, где положительное и отрицательное отношение выражается не буквально, относятся и синкретичные речевые акты одобрения / неодобрения, оценочное значение в которых является чаще всего имплицитным, невыраженным.
Анализ фактического материала показал, что синкретичное выражение неодобрения достаточно часто используется коммуникантами для намеренного сглаживания негативной ситуации и снижения категоричности высказывания. Так, в следующем примере из романа Э. Штриттмат-тера «Чудодей» в сцене регистрации новорожден-
ного сына под именем Станислаус видим такую реакцию служащего ЗАГСа:
1. Standesbeamte rieb sein wulstiges Ohrldpp-chen. «Bei den Sozialdemokraten bist du nicht, Budner, wie?»
«Geh mir mit Spezialkameraden! Ich bin, der ich bin, und Stanislaus wird Stanislaus und ein Glasfres-ser sein!»
«Und du weifit nicht, wer Wilhelm heifit?»
«Der Name steht nicht im Kalender.»
Der Standesbeamte schrieb widerwillig ins Register: «... ein Kindauf den Namen Stanislaus... »
Gustavs Grufi blieb unbeachtet, als er ging. (E. Strittmatter «Wundertater»).
Как видим, служащий ЗАГСа не одобряет предложенное для ребенка имя (Станислаус), он явно хотел бы, чтобы Бюднер согласился дать новорожденному имя в честь императора - Вильгельм, подчеркивая тем самым свое уважение к власти. Однако у него нет никаких оснований настаивать на этом. Поэтому, не указывая на свое недовольство прямо, стараясь сгладить свою критику, он лишь намекает отцу мальчика, что его выбор может иметь негативные последствия как для родителей, так и для их сына (Bei den Sozial-demokraten bist du nicht, Budner, wie? и Und du weifit nicht, wer Wilhelm heifit?). Снижение степени негативного отношения, неодобрения достигается, с одной стороны, путем неожиданной для данной ситуации смены темы разговора с выбора имени на политические взгляды собеседника, а с другой, с помощью вопросительной формы высказывания, которая позволяет смягчить негативную оценку. Ответная реакция Бюднера, однако, свидетельствует о том, что, несмотря на попытку избежать конфликтной ситуации путем использования непрямой формы выражения интенции, истинный отрицательный смысл высказывания не ускользает от адресата, что приводит к довольно резкому ответу: Geh mir mit Spezialkameraden! Ich bin, der ich bin, und Stanislaus wird Stanislaus und ein Glasfresser sein!.
Оценочный смысл подобных высказываний, где оценка выражается непрямо, меняется в зависимости от ситуации, и конкретно реализуемое в данной ситуации прагматическое значение будет зависеть от целого ряда экстралингвистических факторов, которые могут найти или не найти языковое выражение. В связи с этим считаем возможным говорить об оценочном дискурсе как основной сфере функционирования синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения.
Оценочный дискурс, как и любой тип дискурса, характеризуется, по мнению Т. А. ван Дейка,
связью с доминантной темой и коммуникативной ситуацией, динамичностью, социальной маркированностью (обусловленной статусом, интенциями, психологическими особенностями коммуникантов), неоднородной структурированностью, актуализацией как языковых, так и неязыковых факторов, жанровой формой существования [3].
Вместе с тем некоторые современные лингвисты говорят о наличии дополнительных характеристик по отношению к оценочному дискурсу. Так, А. В. Заморева выделяет следующие возможные аспекты его изучения: 1) оценочную речевую ситуацию; 2) коммуникативные параметры говорящего (его пресуппозиции, интенции, эмоциональное состояние и т. п.); 3) коммуникативные параметры адресата; 4) межличностные отношения коммуникантов; 5) развитие, внутреннюю организацию дискурса и использование в нем оценочных средств [5].
Проанализированный материал показал, что весь комплекс указанных А. В. Заморевой в большей или меньшей степени участвует в реализации при непрямом выражении одобрения / неодобрения, которые мы относим к частному случаю проявления оценки. Вместе с тем для нашего исследования в этом комплексе проблем особый интерес представляет, прежде всего, выбор говорящим языковых средств, а также особенности их функционирования в высказывании в связи с решением тех или иных коммуникативных задач.
При этом с когнитивной точки зрения существенным является то, что при изучении таких форм, т. е. в контексте реального общения, лингвисты по мнению В. В. Красных, имеют дело с «совмещенной» реальностью, где вербальные компоненты существуют в невербальном мире как его часть, а невербальный мир обнаруживает себя в вербальном отражении [10].
Такой подход подразумевает изучение не только процессов порождения и восприятия речи, но и рассмотрение всех факторов, которые тем или иным образом влияют на эти процессы и которые предполагают часто существование «невидимого» (т. е. лингвистически невыражаемого) подтекста. Выявление этого подтекста связано, в первую очередь, с пресуппозициями, которые в самом общем виде определяются как внерече-вые условия речевых актов, т. е. «молчаливые предпосылки», обеспечивающие правильное понимание речевых актов.
Обращение к пресуппозиции высказывания, к тем внеречевым условиям, которые обусловливают выбор коммуникантом определенных языковых форм для наиболее успешного выражения
своей интенции, является одним из наиболее важных факторов и в то же время трудно уловимых факторов, способствующих правильному истолкованию истинного смысла высказывания, что особенно важно при анализе синкретичных речевых актов, в частности, при выражении неодобрения. В подтверждение того, насколько сложным может быть процесс функционирования синкретичного речевого акта неодобрения, приведем диалог молодой пары из романа И. фон Кюрси «Разрыв сердца»:
2. «Freu dich doch, denn vor mir hast du in ei-nem Schwarzweiss-Film gelebt», habe ich ihm mal gesagt.
«Ja, und noch dazu in einem Stummfilm», war seine Antwort. Es ist richtig, dass ich viel rede. Das liegt aber daran, dass ich so viel zu sagen habe (I. von Kurthy «Herzsprung»).
Понять смысл приведенного диалога можно только с учетом пресуппозиции и широкого контекста: до переезда девушки к молодому человеку обстановка в его квартире была выдержана в черно-белых тонах. Через некоторое время в результате активной деятельности подруги в помещении появились новые предметы интерьера, что привело к кардинальному изменению его цветовой гаммы. Довольная случившимися переменами и в надежде получить похвалу, девушка говорит парню, что до нее он жил, как в черно-белом фильме (Freu dich doch, denn vor mir hast du in einem Schwarzweiss-Film gelebt). Неожиданно для себя на данное высказывание она слышит фразу (Ja, und noch dazu in einem Stummfilm), которую - при всей ее имплицитности - правильно проинтерпретирует как явное неодобрение ее усилий. Фраза о немом кино могла бы быть истолкована как обычная шутка, не несущая в себе оценочного компонента, если бы не знания о том, что молодому человеку не нравится чрезмерная говорливость девушки, на почве чего у них неоднократно возникали ситуации, граничащие с конфликтными (Es ist richtig, dass ich viel rede. Das liegt aber daran, dass ich so viel zu sagen habe).
Как и в большинстве проанализированных языковых примеров, в данном конкретном диалоге неодобрение, упрек в адрес подруги является более важной информацией, чем эксплицитно переданное содержание. Но в отличие от предыдущего примера, где синкретичное выражение неодобрения служило средством сглаживания негативной оценки, в данной ситуации подобное оформление интенции, накладываясь на не очень гладкие отношения между молодыми людьми, приводит к усилению отрицательной оценки.
Анализ языкового материала показывает, что основной сферой функционирования синкретичных речевых актов является диалог, где говорящий оформляет свое высказывание с ориентацией на конкретную социально-детерминированную личность, к которой и направлен истинный смысл синкретичного высказывания. Именно к таким речевым формам, как рассматриваемые синкретичные речевые акты, можно отнести высказывание Е. В. Милосердовой о том, что «мышление, осуществляемое в голове определенного конкретного индивида, по своей природе изначально является категорией субъективной, а, следовательно, оно оперирует, прежде всего, какими-то сугубо личными смыслами», которые в процессе общения должны быть «переведены» в систему объективных форм [13]. Фактически в таких случаях мы имеем пример того, о чем еще в 70-е гг. XX в. писали психологи, утверждая, что «весь процесс формирования высказывания психологически заключается в переходе от индивидуального смысла к развернутой, понятной для всех системе значений» [12].
В отличие от предложений с прямым выражением интенции особенность синкретичных речевых актов одобрения / неодобрения проявляется в намеренном оформлении говорящим своего высказывания таким образом, что индивидуальный смысл, заключенный в передаваемом сообщении, может и должен быть понятен только определенному конкретному лицу. Особый интерес в связи с этим представляют синкретичные речевые акты, имеющие своей целью непрямое выражение одобрения. Выбор синкретичных форм выражения одобрения всегда имеет под собой глубокую прагматическую основу. Пропозиция такого высказывания, на первый взгляд, чаще всего мало связана непосредственно с предметом разговора, а является лишь отсылкой к пресуппозиции, известной обоим коммуникантам. Для адекватной интерпретации подобных высказываний необходимо обращение к контексту в самом широком смысле этого слова. В качестве иллюстрации приведем еще один пример из романа И. фон Кюрси «Разрыв сердца»:
3. Ich litt sehr. Auch darunter, dass Philipp kein Verstandnis fur meine Seelequal zeigte: «Das hast du doch gar nicht notig. Bente ist meine Klientin und ei-ne gute Bekannte, weiter nichts. Und sie ist einfach eifersuchtig auf dich.»
«Warum das denn?»
« Weil du so naturlich bist.»
Ich weiss, dass er das als Kompliment meinte. Aber trotzdem fuhlte ich mich in Bentes Anwesenheit
wie ein Aborigine im Jil-Sander-Flagship-Store, wie unoperiert neben Ramona Drews, wie unbekleidet neben Giselle Bundchen, wie ungebildet neben Hans Magnus Enzensberger und so weiter (I. von Kurthy «Herzsprung»).
За несколько часов до процитированного диалога между двумя девушками произошел неприятный разговор в присутствии молодого человека одной из них. Оставшись наедине, он решает поддержать свою подругу, выбирая для выражения комплимента, который в данном контексте рассматривается нами как частное проявление одобрения, синкретичную форму (Weil du so na-turlich bist). Основываясь на своем опыте, молодой человек рассчитывает на то, что такая характеристика его девушки, как «естественность» (naturlich), будет ею воспринята в качестве одобрения ее внешнего вида и поведения. Однако, несмотря на то, что собеседница понимает истинный смысл высказывания (Ich weiss, dass er das als Kompliment meinte), данное понятие, наклады-ваясь на ее индивидуальную картину мира, претерпевает изменения и вызывает не положительную реакцию, а, наоборот, усугубляет негативную ситуацию, о чем свидетельствует последующий текст: Aber trotzdem fuhlte ich mich in Bentes Anwesenheit wie ein Aborigine im Jil-Sander-Flagship-Store, wie unoperiert neben Ramona Drews, wie un-bekleidet neben Giselle Bundchen, wie ungebildet ne-ben Hans Magnus Enzensberger und so weiter.
Таким образом, анализ фактического материала показывает, что являясь частью непрямой коммуникации, подразумевающей наличие скрытых смыслов, не содержащихся в собственно высказывании, и требующей дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата, синкретичные речевые акты представляют собой неизменный атрибут диалогического общения. Очевидным является тот факт, что адекватное понимание и интерпретацию синкретичного речевого акта одобрения / неодобрения, функционирующего в рамках оценочного дискурса, обеспечивает знание конкретной коммуникативной ситуации, в которой заложены значимые социальные категории, функционирующие в том или ином обществе, а также личностные знания носителей языка, отражающие социальный опыт, оценки и эмоции.
В связи с тем, что исследуемые нами синкретичные речевые акты реализуются на уровне предложения и имеют своей целью выражение оценочного суждения по отношению к адресату сообщения, их анализ необходимо проводить с учетом комплексного подхода, заключающегося,
в совместном рассмотрении вопросов о взаимодействии в рамках предложения элементов разных языковых уровней, а также изучении проблем, связанных с тем, как человек воплощает в языковом знаке, в данном случае предложении, самого себя, свою личность, какие возможности система данного языка предоставляет ему для отражения его отношения к собеседнику.
Литература
1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.
2. Болдырев Н. Н. Структура и принципы формирования оценочных категорий // сб. науч. тр. Посвящается Е. С. Кубряковой. М.; Воронеж, 2002. С. 103-114.
3. ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
4. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 2006. С. 164.
5. Заморева А. В. Оценочный дискурс и аспекты его изучения // Вестник Башкирского университета. 2007. Т. 12. №3. С. 69-71.
6. Иванов Л. Ю. Текст научной дискуссии: Дейк-сис и оценка. М., 2003.
7. Ирисханова О. К. Речевые акты уклонения: на стыке когнитологии и прагматики // Горизонты современной лингвистики: традиции и новаторство: сб. в честь Е. С. Кубряковой. М., 2009. С. 684-693.
8. Кобрина Н. А. О соотносимости ментальной сферы и вербализации // Концептуальное пространство языка: сб. науч. тр. Посвящается юбилею проф. Н. Н. Болдырева / под ред. Е. С. Кубряковой. Тамбов, 2005. С. 77-94.
9. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. Изд-е 2-е, стереотип. М., 2005.
10. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. М., 2001. С. 82.
11. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004. С. 9.
12. Лурия А. Р. Мышление и речь. М., 1970. С. 61.
13. Милосердова Е. В. Семантика и прагматика модальности. Воронеж, 1991. С. 121.
14. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 22-130.
15. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 170-194.
* * *
COGNITIVE AND PRAGMATIC BASES OF RESEARCH OF SYNCRETIC SPEECH ACTS OF APPROVAL AND DISAPPROVAL
T. V. Kabankova
In this article, the syncretic speech acts of approval / disapproval from the positions of cognitive semantics and linguistic pragmatics are studied. The estimated discourse as a fundamental sphere of functioning indirect expression of approval / disapproval is marked, as well as the linguistic and extralinguistic components of its realization are analyzed.
Key words: cognitive semantics, pragmalinguistics, syncretic speech act, approval and disapproval, estimated discourse.
