CC BY
188
Основными тенденциями развития номинации являются дифференциация именований новых предметов, оценочное переосмысление уже существующих в языке номинаций; проявление тенденций экономичности (усечение, компрессивное словообразование и др.); тенденция к смысловой точности; усиление личностного начала в номинации.
Литература
Алаторцева, С.И. Проблемы неологии и русская неография: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / С.И. Алаторцева; РАН. Ин-т лингв. исследований. СПб., 1999. 40 с.
Алефиренко, Н.Ф. Фразеологические инновации в русском языке советского периода / Н.Ф. Алефиренко // Рус. языкознание. Киев, 1988. Вып. 17. С. 3 - 11.
Брагина, А.А. Неологизмы в русском языке: пособие для студ. и учителей / А.А. Брагина. М.: Просвещение, 1973. 224 с.
Будагов, Р.А. Что такое развитие и совершенствование языка? / Р.А. Будагов. М.: Наука, 1977. 263 с.
Валгина, Н. С. Активные процессы в современном русском языке: учеб. пособие для студ. вузов / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003. 304 с.
Виноградов, В.В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования / В.В. Виноградов // Вопр. языкознания. М., 1995. № 1. С. 5 - 33.
Воронина, Н.Н. Существительные на -ация в современном русском языке: реальность и прогнозы / Н. Н. Воронина // Рус. яз. в шк. 1993. №1. С. 50 - 53.
Гаглоева, Э.Х. Лексические новообразования в русской периодической печати 80 -90-х годов XX века: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Э.Х. Гаглоева // Волгоград. гос. пед. ун-т. Волгоград, 1996. 15с.
Гак, В.Г. Языковые преобразования /
В.Г. Гак. М.: Яз. рус. культуры, 1988. 768 с.
Глушков, Н.К. Из истории проблемы неологизмов / Н.К. Глушков // Рус. языкознание. Алма-Ата, 1970. Вып. 2. С. 85 - 100.
Ермакова, О.П. Семантические процессы в лексике / О.П. Ермакова // Русский язык в конце XX столетия (1985 - 1995) / Гловин-ская М.Е., Земская Е.А., Какорина Е.В. [и др.]. М., 1996. С. 32 - 67.
Журавлев, В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции / В.К. Журавлев. М.: Наука, 1982. 328 с.
Заварзина, Г.А. Семантические изменения в общественно-политической лексике русского языка в 80 - 90-е годы XX века (по
материалам словарей и газетной публицистики): автореф. дис. ... канд. филол. наук / Г.А. Заварзина // Воронеж. гос. пед. ун-т. Воронеж, 1998. 23 с.
Земская, Е.А. Активные вопросы словопроизводства / Е.А. Земская // Русский язык конца XX столетия (1985 - 1995) / Головинская М.Е., Земская, Е.А., Какорина Е.В. [и др.]. М., 1996. С. 90 - 141.
Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1987. 262 с.
Караулов, Ю.Н. Эволюция, система и общерусский языковой тип / Ю.Н. Караулов // Русистика сегодня. Язык: система и ее функционирование. М.: Наука, 1988. С. 6 - 31.
Колина, Е.В. Роль социомаркеров в появлении неологизмов / Е.В. Колина, А.В. Майорова // Языковая динамика: сб. ст. Тверь, 1996. С. 34 - 57.
Крючкова, Т.Б. Особенности формирования и развития общественно-политической лексики и фразеологии / Т.Б. Крючкова. М.: Наука, 1989. 151с.
Осипова, Л.И. Активные процессы в современном русском словообразовании: пособие по спецкурсу / Л.И. Осипова. М.: Прометей, 1994. 116 с.
Сорокин, Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка: 30 - 90-е годы XIX в. / Ю.С. Сорокин. М. - Л.: Наука, 1965. 566 с.
Л.Ю. КАСЬЯНОВА (Астрахань)
КОГНИТИВНЫЕ ФАКТОРЫ ПОРОЖДЕНИЯ НОВОГО СЛОВА
Рассматриваются когнитивные факторы порождения нового слова: появление в процессе познания действительности новых концептов и их оязыковление; уточнение, переосмысление и углубленное познание уже зафиксированных общественным сознанием фрагментов концептуальной картины мира; культурноисторические факторы переосмысления известных концептов; когнитивнопрагматические факторы.
Язык как уникальный многокачественный (общественный и биопсихический) феномен признается одним из самых надежных инструментов познания миро-
© Касьянова Л.Ю., 2008
здания, важнейшим способом восприятия мира, формирования и существования знаний.
Познавая в процессе когнитивной деятельности новые объекты действительности или открывая новые грани, признаки и свойства ранее познанного, человек как «интерпретатор результатов мыслительного отражения действительности и центр лингвосемиозиса» (Алефиренко, 2006: 36) стремится фиксировать результаты познания в новом слове. В связи с этим актуальным становится исследование того, каким образом человек воспринимает и концептуализирует новое в окружающей нас действительности, какие факторы объективного и субъективного порядка приводят к обновлению картины мира. Особую значимость приобретает поиск языковых средств концептуализации познаваемых внеязыковых объектов, которые отражают обыденные или научные и технические представления человека.
Процесс возникновения новых лексических единиц обусловлен рядом когнитивных факторов. К их числу относим появление в процессе познания действительности новых концептов и их оязыковление; уточнение, переосмысление и углубленное познание уже зафиксированных общественным сознанием фрагментов концептуальной картины мира; культурно-исторические факторы переосмысления известных концептов; когнитивно-прагматические факторы. Исследование этих факторов, предопределяющих порождение нового слова, составляет предмет данной статьи.
I. Когнитивные стимулы появления нового слова впервые были определены Ю.С. Степановым. По мнению ученого, первоначально появляются мерцающие концепты, которые необходимо подвести под определенную категорию. Это может произойти лишь посредством их вербализации, или именования. А порождение нового имени происходит лишь тогда, когда человек испытывает в этом потребность. Потребность же создает сознание. В развитие этой мысли можно говорить о том, что новое слово появляется в процессе устранения дисбаланса между коммуникативно-прагматическими потребностями человека в его дискурсивной деятельности и номинативно-репрезентативными возможностями языка. Противоречие устраняется чаще всего путем появления нового
слова при помощи словообразования или заимствования. Так, словообразовательный механизм неологизации используется в процессе: а) создания новых слов для наименования новых реалий (биопаспорт -‘документ нового образца, предполагающий электронную идентификацию личности’); б) появления новых слов путем сокращения номенклатурных наименований (ТСЖ - товарищество собственников жилья); в) производства новых слов, так называемых синтаксических дериватов, когда осуществляется «сверстка» пропозиции (паспортизация - ‘кампания по замене паспортов старого образца и выдача новых паспортов гражданам России’); г) создания новых производных слов для выражения оценочно-экспрессивного отношения говорящего к тому, что именуется (демократка - ‘резиновая дубинка, предмет вооружения ОМОН, милиции’); д) образования универбатов (автогражданка - автогражданское страхование; цифровик - цифровой фотоаппарат). Словообразование, таким образом, является тем звеном в неологи-зации языка, которое ответственно за формирование номинантов, обозначающих элементы внешнего и внутреннего мира человека. Наряду с этим расширение нео-логического пространства, когнитивнокоммуникативная потребность в увеличении номинативных средств обусловили интенсификацию лексического заимствования (лэптон, таун-хаус, спам), способствовали развитию деривационного потенциала заимствований в современном русском языке (мультимедийность, провайдерство, блог-пространство, блогосфера), их активному функционированию в разных тематических сферах: экономической (маркетинг, менеджмент, скоринг), политической (истэблишмент, праймериз, экзит-пул, электорат), информационных технологий (интерфейс, модем, хостинг), связи (пейджинг, роуминг, смартфон), культуры (мегашоу, мультиплекс, экшн), спорта (бодибилдинг, керлинг, скелетон) и др.
Новые концепты возникают благодаря тому, что человек постоянно стремится к адекватному отражению фактов действительности в своем сознании, без чего невозможны познание человеком своего внешнего и внутреннего мира и реальная ориентация в нем. Новый концепт - это всегда новая информация, являющаяся критерием идентификации объекта окружающей
действительности носителем определенной концептуальной системы. Концептуальная система человека, которая включает знания разного типа и характера, развивается, модифицируется в процессе его взаимодействия с окружающим миром. При этом внутреннее развитие концептуальной системы осуществляется за счет непрерывного порождения новых концептов на основе уже существующих концептуальных структур.
Появление нового концепта всегда связано с решением какой-либо практической задачи, с оперированием конкретным предметом, в деятельность которого он включен, задавая ей направленность, организуя ее. Концепт как бы «вплетен» в деятельность, в ходе которой он трансформируется, становится основой новых действий, корректируется в ходе этих действий, вновь становясь условием последующих практических операций. В ходе развития процесса познания концепты вводятся и исключаются, расширяются и ограничиваются, интерполируются (обновляются) и экстраполируются (переносятся из одних областей знаний в другие), делятся и обобщаются, подвергаются другим изменениям.
Рождаемые в ходе познавательной деятельности новые концепты требуют языковой репрезентации, которая предполагает появление новых слов. Получив языковую репрезентацию, новые концепты становятся неотъемлемой частью концептуальной системы, создавая, в свою очередь, основу для ее обновления и дальнейшего развития. Непрерывность этого процесса обусловливает необходимость его адекватного отображения в языке в виде новых слов.
Образование новых слов является важным этапом в постижении объективной реальности, поскольку связано с вершиной когнитивно-дискурсивного процесса, с моментом открытия в познаваемом предмете или явлении его сущностных свойств. Образование нового слова, в процессе которого «устанавливается связь между предметом мысли и языковым знаком, является когнитивным актом, раскрывающим тайны механизма взаимодействия жизни и языка» (Плотникова, 2003: 71). Этот процесс, по справедливому утверждению Л.И. Плотниковой, является не пассивной объективацией внешнего мира, а сознательным и целенаправленным словотворчеством, да-
ющим систему ориентиров в предметном мире. Именно в момент открытия в познаваемом явлении его многогранных сущностных свойств рождаются новообразования типа мобилография, мобилограф, мо-билографический, мобилограмма. Подобные неологизмы, имеющие общий структурносмысловой компонент в своем составе, входят в широкое речевое употребление, прежде всего, благодаря современным масс-медиа. Например: «Мобилография -это гораздо больше, чем просто какое-то течение в искусстве, хотя оно часто позиционируется как «импрессионизм XXI века» и рассматривается большинством исключительно в контексте предыдущих техник арт-фотографии - камера обскура, дагерротип, нидл-пин камера, ломография и теперь мобилография. Между тем цель общества мобилографов - это пропаганда мобилографии как новой коммуникационной и творческой среды, в которой будут рождаться новые виды искусства и новые технологии» (Независимая газета. 2004. 17 сент.); «Мы хотим создать мобилограмму общества» (Время. 2005. 15 июля); «Основатели мобилографического движения делают ставку на массовость этого искусства: по данным сотовых операторов, с начала этого года количество пользователей, отправляющих mms-картинки в Москве, увеличилось в 4 раза» (Общая газета. 2005. 20 сент.). Неологизмы, входящие в это словообразовательное гнездо, объективируют в нашем языковом сознании отдельные грани познаваемого: признака, субъекта или явления, связанного с совершенствованием мобильных средств связи, становясь номинативно релевантными единицами.
II. Уточнение, переосмысление и углубленное познание уже зафиксированных общественным сознанием фрагментов концептуальной картины мира, с позиций разрабатываемой Н.Ф. Алефиренко когни-тивно-семиологической парадигмы исследования механизмов взаимоотношения языка и действительности, является той задачей речемыслительной деятельности, при которой необходимо согласование новой реальности с уже имеющимся опытом. «Речемышление всегда направлено на познание действительности посредством линг-восемиозиса новой реальности», - справедливо утверждает автор (Алефиренко, 2006: 38). В результате когнитивного поиска, определяющего различные семантические процессы, появляются семантиче-
ские неологизмы, которые составляют значительную часть среди общего потока новой лексики в русском языке конца ХХ - начала XXI в. Их значимость в объективировании «стихийной языковой жизни» сомнению не подлежит. Качественные изменения лексического состава происходят за счет порождения значений новых слов и преобразования значений уже имеющихся в номинативном фонде единиц. Данный процесс, по мнению Н.Ф. Алефиренко, определяется лингвокогнитивной деятельностью человека: «Поскольку познание окружающего нас мира безгранично, то изменение и совершенствование наших знаний о нем, связанное с обнаружением новых признаков и свойств объектов познания, приводит, естественно, к изменению значений и связанным с ним семантическим процессам» (Алефиренко, 2005: 86).
В основе любых семантических изменений лежат когнитивные процессы. Само семантическое развитие русской лексики обусловливается динамикой когнитивного пространства как среды духовно-нравственного и интеллектуального бытия русского человека, запечатленного в новом слове, поскольку в процессе именования познаваемого человеку открываются глубинные смыслы его собственного бытия.
Анализ семантических неологизмов дает богатый материал для осмысления меняющейся картины мира, для постижения сущности актуальных для новейшего этапа развития русского языка направлений концептуализации действительности. Так, семантическое обновление слова идеология состоит в том, что наряду со своим исходным значением ‘система взглядов, идей, характеризующих какую-нибудь социальную группу, класс, политическую партию, общество’ (Ожегов, 1997: 236) оно приобрело новое значение и стало употребляться в разнообразных сферах, явно не идейнополитической направленности. Например: «В задачи совета входит в первую очередь выработка идеологии пенсионного обеспечения на новой основе» (Независимая газета.
2001. 19 февр.). Семантическое обновление анализируемого слова не нашло отражения в неографических изданиях, вместе с тем новое значение этого слова можно сформулировать следующим образом: идеология -‘концепция, система взглядов на что-либо’. Подобный процесс характеризует и его производное идеолог, исходное значение которого определялось так: ‘выразитель и
защитник идеологии какого-нибудь общественного класса, общественно-политического строя, направления’ (Ожегов, 1997: 236). В исследуемый период отмечается функционирование этого слова в не свойственном прежде значении: «От перечисления "отбеленных'' сумм на счета российских банков идеологи амнистии отказались» (Российская газета. 2006. 16 февр.). Таким образом, образование новых значений происходит в зависимости от состояния концептуальной картины мира - появления в ней новых секторов, а также расширения уже существующих.
III. Культурно-исторические факторы переосмысления известных концептов связаны с их адаптацией к новому дискурсивному пространству.
Поиск нового концепта или обновление существующего связаны с перекраиванием языковой картины мира. Концепто-сфера как структурированная совокупность концептов, ранее сформированная, к примеру, в советском обществе, перекраивается в процессе изменения социально-культурной среды в постсоветский период. Все это приводит к дисгармонии между концептосферой языка и его внутренней структурой, которая стремится к преодолению асистемных состояний. Системное равновесие как раз и достигается за счет рождения неологизмов или актуализации «возвратившихся» наименований. Так, из политического языка дореволюционной России возвратились термины, не просто использовавшиеся в административном языке досоветской России, но и не употреблявшиеся применительно к советским реалиям, т. е. содержавшие до недавнего времени в своем словарном толковании семантический компонент ‘дореволюционной России’: губернатор, губерния, генерал-губернатор, гимназия, градоначальник, гувернер, Дума, земство, лицей, присяжные, чиновник и некоторые другие лексические единицы, которые были актуальными на рубеже XIX - ХХ вв., а сейчас вновь обрели прежний статус. В состав актуализированной лексики, ранее относившейся к разряду устаревшей, входят лексические единицы, которые уже были маркированы как историзмы (губернатор, Дума, лицей и др.), а также архаизмы (волонтер, гильдия, ресторатор и др.).
Так, в постсоветской России после событий октября 1993 г. был создан представительный орган власти - Государственная
дума. Название было выбрано не случайно: оно должно было продемонстрировать преемственность нынешнего российского парламентаризма. Хотя в настоящее время сложно говорить о прямой правопреемственности Государственной думы Российской империи, основанной в 1906 г., и современной Государственной думы РФ, историческая связь между ними очевидна.
Совершив своеобразное движение по спирали, слово Дума в новых исторических условиях сначала появилось в словаре реалий общегосударственного масштаба, сменив старое наименование Верховный Совет. Когда в 1993 г. возникла потребность в названии органов представительной (законодательной) власти в ряде субъектов РФ (например, Московская городская дума, Областная дума во Владимирской области и др.), идея его вторичного включения в реестр властных структур показалась вполне закономерной: историческая память подсказала образцы его использования, связанные с традициями российской политической культуры: Царская дума, Боярская дума в XVIII в., позднее Земская дума, наконец, Государственная дума, Городская дума, Областная дума.
Оказавшись в новой культурно-исторической среде, слово расширило свое дискурсивное пространство. Например: «Так было и 10 лет назад, в 1993 году, когда российские избиратели выбирали первый раз в новой истории Государственную думу, а также приняли новую Конституцию страны» (Российская газета. 2003. 6 дек.); «Депутаты Областной думы намерены повысить транспортный налог для автовладельцев» (Волга. 2005. 11 окт.); «После различных перипетий в Городской думе все же состоялось очередное заседание» (АиФ-Астрахань. 2006. 20 дек.).
В группе актуализированной темпо-рально ограниченной лексики отмечается большое количество наименований должностных лиц, чиновников, их употребление чрезвычайно активизировалось в последние два десятилетия. Это прежде всего касается лексических единиц губернатор, градоначальник. Впервые в современной ситуации слово губернатор было связано с именем Б. Немцова, когда он стал руководителем администрации Нижегородской области, впоследствии губернаторами стали именоваться и другие главы администраций регионов России, являющихся самостоятельными субъектами Федерации.
Например: «Новые инициативы по поводу назначения губернаторов и выборов в российский парламент по партийной системе активно обсуждаются политиками и гражданами, которым небезразлична судьба страны» (Комсомолец Каспия. 2004. 27 окт.). Устаревшее слово градоначальник стало часто употребительным в связи с изменениями, произошедшими в общественно-политической жизни страны. Например: «Когда Боос плотно вошел в команду всесильного во времена Б. Ельцина столичного градоначальника (Лужкова), тот через Е. Примакова рекомендовал его на должность министра по налогам и сборам в правительстве РФ» (АиФ. 2005. № 36). Интересно отметить, что даже в пределах одной газетной публикации могут параллельно употребляться темпорально маркированные лексические единицы. Например, слово градоначальник, вернувшееся с периферии лексической системы русского языка, используется наряду с заимствованным словом мэр: «Средства эти, по словам градоначальника, были направлены на подготовку к отопительному сезону»; «По мнению мэра, выпуск ценных бумаг повысит инвестиционную привлекательность города» (Комсомолец Каспия, 2005, 14 дек.). Однако в наше время чаще всего для наименования руководителя городской администрации употребляется заимствованное слово мэр, видимо, в силу своей краткости, а также в связи с ориентацией на западную административную систему.
В доперестроечный период картина мира представляла собой совокупность идеологизированных представлений. В эпоху перестройки и последовавший за ней постсоветский период происходит переосмысление существовавших прежде идеологизированных концептов, их замена концептами, связанными с переоценкой культурных, нравственных, политических ценностей, ориентирующих на демократизацию всех сфер жизни общества. Демократизация жизни в целом, демократизация науки, гуманизация образования приводят к углубленному познанию ранее сформированных в общественном сознании понятий и представлений.
Показательным в этом плане является функционирование слов бизнес и бизнесмен, в которых выражен один из ментальных стереотипов советской эпохи - превосходство общегосударственных интересов над личными. Так, в «Словаре русского
языка» С.И. Ожегова (1986) бизнес трактуется как источник личного обогащения, наживы (деловое предприятие, ловкая афера), а бизнесмен - как делец, предприниматель (с пометой «в капиталистическом мире»). В обыденном сознании эти слова были носителями отрицательных коннотаций. Слова бизнес и бизнесмен употреблялись с оттенком осуждения и иронии. Например: «На Гусева тогда смотрели как на человека, который не ведает, что творит. Тот, мол, еще бизнесмен!» (Огонек. 1991. № 28). В 22-м издании «Словаря русского языка» С.И. Ожегова (1990) значения анализируемых слов лишаются некоторых коннотативных компонентов: бизнес - это ‘предпринимательская экономическая деятельность, приносящая доход, прибыль (получать доход, наживаться)’. Дефиниция слова бизнесмен лишается идеологизированной пометы. В публикациях начала 90-х годов слово употребляется в характерном для того периода значении, например: «Кого только нет среди рыночных бизнесменов! Бывшие педагоги, врачи, инженеры, рабочие, студенты, выпускники школ» (Известия. 1994. 19 февр.).
Со второй половины 90-х гг. значение слова бизнесмен в профессиональном дискурсе начинает приобретать положительную коннотацию, чаще всего подчеркивающую необходимость и актуальность этой профессии. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (1997) дефиниция слова бизнесмен включает широкое понятие делового человека, слово зафиксировано в значении ‘человек, занимающийся бизнесом, предприниматель; тот, кто делает бизнес’. Важен тот факт, что слова, подобные бизнесу и бизнесмену, в связи с реабилитацией понятий постепенно избавляются от отрицательной коннотации; в употреблении актуализируется лишь их профессиональное (экономическое) значение. Например: «Главенствующую роль продолжает играть добывающий сектор. Так что высокие показатели эффективности бизнеса российских фирм на пике нефтяных цен обусловлены именно этим» (Волга. 2003. 29 окт.).
В составе актуализированной в конце XX - начале XXI в. лексики выделяются лексические единицы, устойчиво ассоциировавшиеся ранее с чуждыми нашему этноязыковому сознанию явлениями, которые в новых социально-политических условиях стали обозначать реалии, соотно-
симые с современной российской действительностью. К их числу относятся наименования реалий и явлений, заимствованных из социального устройства других сообществ: парламент, муниципалитет, мэрия, префектура. Это обусловлено изменениями социально-коммуникативных условий функционирования современного русского языка, вызванными коренными преобразованиями в жизни социума, когда, по мнению Л.П. Крысина, «возникли такие политические, экономические и культурные условия, которые определили предрасположенность российского общества к принятию новой и к широкому употреблению ранее существовавшей, но специальной иноязычной лексики» (Крысин, 2002: 27). Такие лексические единицы активно функционируют в современных масс-медиа, что свидетельствует об их социальной релевантности. Например: «Решения молодежного парламента будут рассмотрены в комитетах Думы» (Волга. 2005. 28 сент.); «От управления денежными ресурсами Минфин переходит к управлению результатами деятельности муниципалитетов» (Волга. 2006. 30 марта); «Для развития Астрахани нынешней команде мэрии понадобились дополнительные источники финансирования и инвесторы» (Комсомолец Каспия. 2005. 14 дек.); «В Москве, к примеру, в каждой префектуре есть муниципальные магазины, их поддерживает правительство столицы» (Волга. 2006. 26 янв.).
Что касается употребления актуализированной заимствованной лексики для обозначения должностных лиц, руководителей разных рангов, то следует отметить, что этот процесс протекает весьма интенсивно в исследуемый период: мэр, префект, субпрефект и др. Например: «Важное в жизни города событие произошло во время торжественного приема мэром Сергеем Боженовым православного духовенства по случаю особо почитаемого православного праздника Светлого Христова Воскресения (Пасхи)» (Комсомолец Каспия. 2006. 17 мая); «Как заявил префект Владимир Зотов, по количеству малых предприятий "на душу населения” округ еще значительно отстает от передовых западных стран» (Деловая пресса. 2005. 27 сент.). Анализируемые примеры подтверждают факт широкого вхождения в общий речевой оборот иноязычной лексики, обозначающей реалии, которые, по словам Л.П. Крысина, до недавних пор считались принадлежностью
иного, «буржуазного» мира, теперь же эта лексика наполняется своим, «отечественным» содержанием (Крысин, 2000: 155). При использовании этих лексических единиц в официально-деловом дискурсе отмечается их своеобразная «русификация», возникают наименования, свойственные русской административной системе: зам-мэра, зампрефекта (по аналогии с русскими словами замдиректора, замначальника) и др. Например: «Содержание одного ребенка в детском саду обходится в 4000 рублей, - напомнила родителям дошколят первый заммэра столицы Людмила Швецова» (Комсомольская правда. 2006. 20 янв.); «Главный специалист окружного органа власти Е. Полякова отказалась предоставить информацию об организаторах пикета, сославшись на распоряжение зампрефек-та Васюкова» (Московские новости. 2005. 20 мая). Данные примеры демонстрируют изменения, связанные с переориентацией номинаций на обозначение реалий современной российской действительности. Происходит семантическое развитие ряда слов, обозначающих прежде чужие нашей этнокультуре концепты. Это связано с деидеологизацией их смыслового содержания, с утратой ими идеологической семы, оттенка чуждости, включением их в новое контекстуальное пространство, отражающее ценностно-смысловые изменения в общественном сознании.
IV. Среди комплекса факторов, предопределяющих порождение нового слова, важное место отводится когнитивно-прагматическим факторам. Высокие темпы образования новых слов объясняются неограниченными возможностями их прагматического потенциала. В комплексе причин, вызывающих к жизни новое слово, значительную роль играют прагматические стимулы, поскольку в процессе порождения нового слова его семантика отражает субъективные параметры личности, творящей новое слово. В неологии важен учет когнитивно-прагматического аспекта новых слов и значений, поскольку объективно существует устойчивая связь между прагматикой и активными процессами номинации. Под прагматикой при этом понимаются условия употребления новых слов и эффекта их воздействия на участников коммуникации. По сути своей прагматические факторы являются движущей силой, определяющей порождение и функционирование нового слова. Эти факторы свя-
заны с отношениями языковых знаков к человеку, отношениями между знаковой системой и теми, кто использует ее: воспринимает, интерпретирует, говорит. Они имеют отношение к тем содержательносмысловым элементам, в которых преобладают установочные компоненты: субъективные, экспрессивные и др. Например: демократура - ‘диктатура, власть демократов; диктатура, осуществляемая под лозунгами развития демократии’.
Новые слова, являясь релевантными маркерами эпохи, служат не только средством номинации нового знания, но и выражают прагматические отношения к познаваемому миру. Появление неологизма изначально стимулируется когнитивно-речевой прагматикой, поскольку возникновение нового слова антропоцентрически ориентировано, ему предназначено обслуживать и выражать коммуникативно-прагматические намерения коммуникантов.
Прагматический компонент значения неологизма содержит объективированные неологизмом субъективные оценки человека, которые он дает референту - изначальному объекту неологической номинации. Рождение нового слова вызывается (наряду с другими стимулами) еще и потребностью объективировать значимые для той или иной эпохи доречевые когнитивно-прагматические смыслы. На наш взгляд, именно этой потребностью приводится в действие сам механизм неономинации. Причем в дискурсивной деятельности, как вытекает из когнитивно-семиологической теории слова, разрабатываемой Н.Ф. Алефиренко, нередко появляются такие смыслы, которые системой языка не эксплицируются. Они порождаются когнитивными пропозициями в конкретном высказывании. Речевая интенция, т. е. потребность выразить пропозитивный смысл, предопределяет позиционную схему высказывания, для заполнения позиций которой рождаются соответствующие новые слова. Поскольку нужное слово в системе языка отсутствует, приходится или обращаться к услугам лингвосемиозиса, или использовать имеющиеся в языке лексемы, которые вынуждены, погашая свое системное значение, развивать новое, необходимое для выражения нового пропозитивного смысла, связанного еще и с переживанием субъективной значимости тех явлений или событий, которые оказались в зоне действия ведущего мотива. Например: Да и симфониче-
ские оркестры называют в последнее время симфонищенскими (Мегаполис-Экспресс.
2002. № 14).
По своей природе прагматический компонент семантики неологизма конкретнее и глубже, когнитивный - шире и богаче. В отличие от когнитивной информации прагматический компонент является носителем сведений не о референтах, а об их восприятии говорящими. Ср.: А если мы еще и хотим, чтобы русскими оставались наши дети, нам нужно, наконец, потребовать от власти, от Министерства культуры, от Государственной думы, чтобы в стране прекратилось публичное телеизмывательство над русской культурой, русским языком, над душой русского народа (АиФ. 2005. № 51). Иными словами, прагматический компонент опосредован когнитивным отношением говорящего к предмету неономинации, отражая в новом знаке оценочно-экспрессивные намерения коммуникантов.
Таким образом, порождение нового слова обусловлено действием целого ряда когнитивных факторов. Языковое сознание ведет поиск адекватного языкового знака рождающемуся новому концепту и находит его, как правило, или в своих потенциальных ресурсах, или в языке-доно-ре. В результате когнитивной деятельности человека происходит порождение значений новых слов и преобразование значений уже имеющихся в номинативном фонде единиц. В любом случае поиск нового концепта или обновление существующего связаны с перекраиванием языковой картины мира. Особенно интенсивно проявляется тенденция к дискурсивной адаптации имеющихся в русском языковом сознании концептов, формирующих новое дискурсивное пространство. Новое слово обладает не только гносеологическим потенциалом, но и большой воздействующей силой, формирует способность человека к воспроизведению познанных ранее реалий своей духовно-практической деятельности, стимулирует его дальнейший познавательный интерес.
Литература
Алефиренко, Н.Ф. Проблемы когнитив-но-семиологического исследования языка / Н.Ф. Алефиренко // Слово - сознание - культура: сб. науч. тр. М.: Флинта: Наука, 2006.
С. 31 - 41.
Алефиренко, Н. Ф. Спорные проблемы семантики: монография / Н.Ф. Алефиренко. М.: Гнозис, 2005.
Крысин, Л.П. Лексическое заимствование и калькирование в русском языке последних десятилетий / Л.П. Крысин // Вопр. языкознания. 2002. № 6.
Крысин, Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни / Л.П. Крысин // Русский язык конца ХХ столетия (1985 - 1995). М.: Яз. рус. культуры, 2000.
Плотникова, Л.И. Словотворчество как феномен языковой личности / Л.И. Плотникова. Белгород: Изд-во БелГУ, 2003.
ТСОШ - Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1997.
А. А. КУЗЬМИНА (Ликино -Дулёво)
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КАРТИНА МИРА В КОГНИТИВНОМ АСПЕКТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ БРИТАНСКОЙ НАРОДНОЙ БАЛЛАДЫ)
Рассматриваются особенности построения концептуальной картины мира в художественном тексте на примере британской народной баллады. Предпринимается попытка анализа поэтической картины мира в балладе сквозь призму когнитивных метафор, реализованных в ее составе.
На современном этапе развития лингвистической науки важным является изучение роли языка в построении национально-культурной картины мира. Язык выступает знаковым организатором, связующим звеном между внутренним миром человека и внешним миром: человек, воспринимая мир, фиксирует в языке результаты своего познания.
Особый интерес представляет исследование культурной картины мира в художественном произведении.
Известно, что отличительной чертой художественного текста является то, что он содержит не только семантическую, но и эстетическую информацию. Так, по мне-
© Кузьмина А.А., 2008
