CC BY
4
Вестник Томского государственного университета. 2024. № 500. С. 203-210 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2024. 500. рр. 203-210
ПРАВО
Научная статья
УДК 343.9; 343.13
doi: 10.17223/15617793/500/22
Когнитивная технология допроса: основания, возможности и ограничения
Кирилл Витальевич Злоказов1, Вали Фатехович Енгалычев2
1 Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Россия, [email protected] 2 Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского,Калуга, Россия, [email protected]
Аннотация. Обсуждается когнитивная технология допроса, представляющая психологически обоснованный комплекс методов и приемов, используемых в правоохранительных органах ряда зарубежных стран. Рассматриваются теоретические основания, виды и специфика применения в ходе допроса различных категорий лиц. Возможности технологии раскрываются в сопоставлении с классическим методом допроса. Ограничения технологии рассматриваются в контексте российской практики производства дознания правоохранительными органами.
Ключевые слова: когнитивные технологии допроса, когнитивное интервью, когнитивный допрос, проверка показаний, тактика допроса, допрос подозреваемого (обвиняемого)
Для цитирования: Злоказов К.В., Енгалычев В.Ф. Когнитивная технология допроса: основания, возможности и ограничения // Вестник Томского государственного университета. 2024. № 500. С. 203-210. doi: 10.17223/15617793/500/22
Original article
doi: 10.17223/15617793/500/22
Cognitive technology of interrogation: Rationale, capabilities and limitations
Kirill V. Zlokazov1, Vali F. Engalychev2
1 Saint Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Saint Petersburg,
Russian Federation, [email protected] 2 Kaluga State University named after K.E. Tsiolkovski, Kaluga, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The aim of article is to consider the cognitive technology of interrogation developed and used by law enforcement agencies of several foreign countries. It is a set of methods and techniques of obtaining information from interrogated persons based on the mechanisms and regularities of perception, preservation and reproduction of information in human memory. A component of cognitive technology is methods of organization and procedure of its implementation. Information about the efficiency of the technology indicates its advantages in comparison with the classical interrogation. In particular, cognitive technology is superior to the classical method of interrogation in terms of the volume of provided information, its consistency, and the readiness of witnesses, victims and suspects (accused persons) to cooperate with the investigation. The material of the study is publications on the creation and testing of effectiveness of cognitive methods and techniques of interrogatio, published in foreign scientific peer-reviewed journals. The research methods are theoretical methods of processing scientific information - generalization, structuring, categorization. The study is a consistent consideration of the theoretical basis for the development of cognitive methods of interrogation and their differences from classical interrogation; the description of their varieties, procedure and stages; the disclosure of the possibilities of cognitive methods and techniques to obtain information from witnesses, victims, criminal suspects, and juveniles. The result of the study is the generalization and structuring of information about the cognitive technology of interrogation and its components: cognitive interview, methods of interaction with interrogated persons, as well asthe identification of the peculiarities of cognitive interview used in the interrogation of suspects. The limitations of the technology are considered in the context of the Russian practice of interrogation by law enforcement agencies. The limitations in the application of cognitive technology include the complexity of cognitive interrogation and the need for training of investigators, increased time costs compared to classical interrogation. This excludes the application of cognitive technology for the inquest of crimes of small and medium gravity, and indicates the possibility of its use in investigations of serious and especially serious crimes. The conclusion of the study is the expediency of studying the regularities and mechanism underlying the interaction between the investigator and interrogated persons.
Keywords: cognitive interrogation technologies, cognitive interview, cognitive interrogation, testimony verification, interrogation tactics, interrogation of suspect (accused)
© Злоказов К.В., Енгалычев В.Ф., 2024
For citation: Zlokazov, K.V. & Engalychev, V.F. (2024) Cognitive technology of interrogation: Rationale, capabilities and limitations. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 500. pp. 203-210. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/500/22
Введение
Допрос является наиболее простым и эффективным методом получения информации, способствующей расследованию преступления и изобличению преступников. Вместе с тем, допрашиваемые лица отличаются своим отношением к следствию, что сказывается на предоставляемой ими информации. Кроме того, их отношение может измениться в ходе следствия и полученные сведения могут противоречить ранее данным показаниям, быть неполными или вовсе не соответствующими действительности. В результате дознаватель (следователь) сталкивается с отказом от дачи показаний либо дачей заведомо ложных показаний, что негативно сказывается на объективности расследования и сроках его проведения [1. С. 29-35]. Таким образом, метод допроса как средства получения информации о преступлении и преступнике характеризуется ее полнотой, точностью и возможностью верификации. В этой связи совершенствование метода допроса нацелено на повышение качества информации, получаемой от свидетелей, подозреваемых или потерпевших.
В российской академической литературе решение данного вопроса ставится в зависимость от способностей следователя, его знаний и опыта, а также возможностей, предоставляемых уголовно-процессуальным законодательством [2. С. 82-87]. Полагая, что совершенствование допроса должно основываться на глубоком понимании механизмов, лежащих в его основе, в рамках статьи обсуждаются когнитивные и социально-психологические закономерности, обеспечивающие реализацию его функций.
Целью статьи выступает рассмотрение когнитивной технологии допроса как совокупности методов и приемов получения информации от допрашиваемых лиц, основанной на механизмах и закономерностях восприятия, сохранения и воспроизведения информации, а также организация и процедура ее осуществления.
Поскольку в зарубежной научной литературе такой вид механизмов и закономерностей относится к категории когнитивных, в данной работе вся совокупность методов и приемов, а также процедур их применения обобщена единым понятием «когнитивная технология». Представленное исследование направлено на совершенствование метода допроса, используемого российскими правоохранительными органами на основе зарубежной практики использования знаний о когнитивных механизмах и психологических основах взаимодействия следователя с лицами, подвергнутыми допросу, возможностях и ограничениях, которые с ними связаны.
Структура статьи отражает ее цель и логику изложения. Теоретическая часть описывает основания когнитивной технологии допроса, раскрывает возможности применения метода когнитивного интервью и его разновидностей, психологических приемов стимулирования допрашиваемых лиц. В заключительной
части статьи рассматриваются ограничения, обусловленные особенностями применения технологии в деятельности сотрудников правоохранительных органов, формулируются направления дальнейшего исследования.
Теоретические основы технологии
Когнитивная технология допроса включает комплекс методов, нацеленных на получение юридически значимой информации от потерпевших, свидетелей и подозреваемых (обвиняемых). Разработка когнитивной технологии объясняется недостатками классического допроса, применяемого сотрудниками правоохранительных органов зарубежных стран, характеризующегося такими особенностями, как формализация взаимодействия с допрашиваемыми и нацеленность следователя на максимально быстрое получение информации о преступлении, сопровождающейся признанием в его совершении от подозреваемого лица.
В зарубежной литературе отмечается, что классическому допросу свойственно доминирование следователя над допрашиваемым, применение тактик конфронтации и провокации, демонстрация обвинительно-враждебного отношения [3. Р. 270-284]. Его применение в отношении подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступления допускает использование психологических манипуляций, нацеленных на получение необходимой следствию информации. Использование классического допроса в отношении свидетелей и потерпевших негативно настраивает их по отношению к следствию и следователю, зачастую выступая препятствием для сотрудничества.
Когнитивная технология допроса отличается от классической целью, задачами и тактикой взаимодействия. Целью допроса выступает получение информации о произошедшем, а не признания в совершении преступления. Задачей следователя является создание условий для получения максимального количества информации, а не развитие чувства вины и страха наказания, побуждающих к признательным показаниям [4. Р. 12-15]. Соответственно, тактическим условием получения информации в когнитивных моделях допроса является установление взаимодействия на основе уважения к допрашиваемому, запрещающее манипуляции, провокации или обман в его отношении. В российской практике дознания и следствия когнитивная технология представлена в виде отдельных приемов допроса [5. С. 109-118] и стилевых характеристиках взаимодействия дознавателя (следователя) с допрашиваемым [6. С. 101111].
В статье рассматриваются базовые компоненты когнитивной технологии допроса - когнитивное интервью (в традиционном и модифицированных вариантах
реализации), приемы взаимодействия следователя с различными категориями допрашиваемых лиц.
Когнитивное интервью
Когнитивное интервью впервые было представлено R.E. Geiselman и R.P. Fisher в 1985 г. в качестве метода, расширяющего возможности взаимодействия сотрудников полиции со свидетелями преступлений и потерпевшими, способствующая получению большего объема информации, повышению ее точности и согласованности [7. Р. 401-412]. К началу 1990-х гг. методика интервью была окончательно сформирована и апробирована в условиях полицейского следствия [8. Р. 722-727].
Теоретическим основанием метода когнитивного интервью выступила теория восприятия информации и его запечатления в памяти [9. Р. 55-70]. Было установлено, что информация о конкретном событии, во-первых, кодируется визуальными, эмоциональными, семантическими средствами; во-вторых, вид воспринимаемой и запоминаемой информации соответствует способностям, знаниям, навыкам и опыту человека; в-третьих, событие подвергается упрощению и запоминается в виде схемы, одна часть элементов которой доступна, а другая требует усилия для воспроизводства. Поэтому методика когнитивного интервью включала несколько приемов извлечения информации из памяти: а) свободный рассказ о ситуации и всех обстоятельствах; б) с изменением хронологической последовательности (в обратном порядке, с определенного времени, в ограниченном диапазоне времени); в) с изменением точки зрения (от лица другого участника ситуации); г) с фокусировкой на контексте ситуации (деталях, цвете, запахах). С учетом данных закономерностей была разработана процедура проведения когнитивного интервью, по своей структуре и содержанию существенно отличающаяся от классического опроса свидетеля или потерпевшего.
Процедура классического опроса посвящена установлению и закреплению сведений о преступлении, преступнике, потерпевшем и обстоятельствах произошедшего [10. Р. 55-70]. Для этого используются конкретные вопросы, а их количество и порядок зависит от способности дознавателя (следователя) уяснить картину произошедшего. Классический опрос начинается с вопросов «Что случилось?», «Что Вы видели?», а ответы, после их уточнения следователем, заносятся в протокол. В результате продолжительность ответов допрашиваемого лица составляет в среднем 35% от общего времени допроса, а остальное время занимают вопросы следователя. При этом открытые (побуждающие к рассказу) вопросы используются преимущественно в начале взаимодействия, большинство вопросов имеет закрытый характер. В ходе допроса следователь использует показания других лиц и объективные факты, сверяя ответы с уже известными ему сведениями.
В целом, как указывают зарубежные авторы, классический опрос ограничивает возможности свидетеля и потерпевшего сообщать всю известную ему информацию не только психологически, но и процедурно исключая возможность взаимодействия с дознавателем
(следователем). Понимая, что, ведя протокол, сотрудник исключает возможность уточнить, расширить или дополнить информацию, опрашиваемый сообщает только необходимые следствию сведения, ориентируясь на вопросы следователя. Несмотря на существование запрета к побуждению ответов, вопросы допрашивающего имеют наводящий характер, формируя из показаний необходимую конструкцию.
В отличие от классического допроса, методика когнитивного интервью нацелена на то, чтобы дать возможность допрашиваемому сообщить всю известную ему информацию о произошедшем событии в максимально возможном объеме. Следователь, не прерывая, фиксирует показания, а затем просит допрашиваемого воспроизвести отдельные фрагменты или изложить ее определенным способом, сосредоточившись на деталях. Методика проведения когнитивного интервью может проводиться в трех вариантах:
- стандартное когнитивное интервью (состоящее из этапов: а) полного описания произошедшего (например, «Опишите все-все, что Вы видели»); б) восстановления контекста ситуации (например, «Расскажите, почему это случилось, по Вашему мнению»); в) изменения перспективы изложения от опрашиваемого с переносом к другому участнику происшествия (например, «Если Вы бы описывали ситуацию от лица свидетеля ФИО, как бы она выглядела?» и г) изменение временной последовательности изложения (например, «Пожалуйста, опишите Ваши шаги от момента входа в квартиру, в обратном порядке») [11. Р. 321-328];
- расширенное когнитивное интервью (дополненное приемами установления положительной эмоциональной связи с допрашиваемым, разрешения допрашиваемому самому определять последовательность изложения, задавание уточняющих вопросов, соответствующих ходу изложения, изучение ощущений и образов) [12. Р. 190-199];
- модифицированное когнитивное интервью (упрощенное за счет исключения приемов изменения перспективы изложения и временной последовательности, ограничения четырех областей опроса - о субъекте, о ситуации, об объекте, о контексте произошедшего) [13. Р. 491-511].
Следователь нацелен на получение максимально возможного объема информации. Давая возможность высказаться собеседнику, он не только не прерывает его, но и применяет различные побуждающие приемы, основанные на закономерностях взаимодействия и общения. В их числе:
- речевые приемы развития повествования (например, «Расскажите...», «Объясните...», «Опишите...», составляющие прием TED (сокращение от «Teil», «Explain», «Describe»);
- речевые приемы побуждения допрашиваемого (например, «Можете ли рассказать подробнее?», «Можете ли больше внимания уделить...»);
- речевые приемы подтверждения фактов (например: «Что?», «Где?», «Когда?», «Почему?», «Кто?», «Как?», составляющие прием 5WH (сокращение от «What?», «Where?», «When?», «Why?», «Who?», «How?»);
- приемы активного слушания (например: «поощрение» («Продолжайте, пожалуйста, Вы сообщаете ценную информацию», «проявление интереса» («Это было мне неизвестно, продолжайте, пожалуйста», «возобновление» («Итак, Вы остановились на том, что вошли в квартиру») [14. Р. 45-66].
Получаемые в ходе допроса сведения используются следователем для восстановления картины происходящего, однако в отличие от классического допроса, полнота информации позволяет объективно установить обстоятельства преступления, не проводить дополнительные допросы для уточнения показаний при получении ранее не установленных сведений. Таким образом, в отличие от классического допроса, методы когнитивного интервью и приемы стимулирования взаимодействия повышают объем информации, получаемой от свидетелей, потерпевших и подозреваемых (обвиняемых). Следует подчеркнуть, что помимо описанных видов когнитивного интервью существуют разновидности его реализации для различных условий его проведения и категорий допрашиваемых лиц.
К их числу относится методика когнитивного интервью с лицами, подозреваемыми (обвиняемыми) в совершении преступления [15. Р. 1-16]. В отличие от свидетелей или потерпевших, данные лица в силу процессуального статуса могут целенаправленно предоставлять ложные показания или не давать их вовсе. Как правило, взаимодействие следователя с подозреваемым (обвиняемым) строится на преимуществах, предоставляемых ему фактом сотрудничества со следствием [16. С. 101-108]. При этом зарубежные исследователи подчеркивают, что подозреваемые, даже при условии сотрудничества с правоохранительными органами, избегают обсуждения своей роли в преступлении, отказываются давать пояснения или иначе раскрывать детали своих действий [17. Р. 1009-1026]. Поэтому методика когнитивного интервью с подозреваемым (обвиняемым), учитывая данные особенности, фокусируется на изучении действий других людей и контекста ситуации. Тактика взаимодействия с допрашиваемым строится на уточнении показаний других лиц и сборе информации об обстоятельствах преступления.
В отличие от традиционного когнитивного интервью, методика включает: а) этап словесного и (или) схематического описания места преступления; б) этап предоставления сотрудником, ведущим допрос, фактов и показаний, противоречащих версии подозреваемого (обвиняемого); в) этап уточнения показаний следователем.
Данные этапы позволяют получить детализированную и верифицированную, т.е. согласующуюся с показаниями других лиц и объективно установленными фактами, информацию о преступлении. Важно подчеркнуть, что на этапе предоставления фактов следователю предписывается предъявлять их от наименее противоречащих к наиболее несогласующимся. Выявленные ошибки или рассогласования устраняются допрашиваемым.
Анализ сведений о проведении данного вида интервью свидетельствует, что подозреваемые (обвиняемые) в сравнении с обычным когнитивным интервью
предоставляют больше деталей о происходящем, объектах и обстоятельствах по сравнению с обычной методикой когнитивного интервью (на 32, 19 и 29% соответственно) [18. Р. 574-583]. При этом, несмотря на то, что подозреваемые в целом меньше рассказывают информации, чем свидетели, качество данной информации выше. Однако количество ошибок и ложных воспоминаний (конфабуляций), связанных с описанием участников происшествия, совпадает у всех категорий допрашиваемых. Это объясняется переживаемым стрессом, сосредоточенностью на собственных действиях и высоким темпом ситуации, в совокупности искажающими восприятие. В результате все участники происшествия склонны добросовестно заблуждаться в показаниях о других участниках происшествия, восполняя при этом отсутствие точной информации о ситуации своим представлением о ней [19. Р. 978-992].
Когнитивное интервью для допроса несовершеннолетних выступает самостоятельным видом метода, разработанного с учетом когнитивных особенностей указанной категории лиц. Структура и процедура данной разновидности метода изменена на основе знаний о возрастных закономерностях развития памяти и мышления [20. Р. 1191-1203]. Особенностью памяти несовершеннолетних в дошкольном и младшем школьном возрасте выступает преобладание образного, а не словесно-логического кодирования информации.
Учитывая это, допрашивающему предлагается поощрять ребенка к изложению своих представлений о ситуации, задавая вопросы лишь в случае крайней необходимости. Избыточные вопросы, во-первых, утомляют ребенка, поскольку требуют дополнительных усилий для вспоминания информации; во-вторых, искажают воспоминания, запуская процесс их повторной категоризации; в-третьих, из желания помочь взрослым стимулируют ребенка восполнять отсутствующие у него сведения воображаемыми. Кроме того, несовершеннолетние дошкольного и младшего школьного возраста не всегда справляются с этапами изменения последовательности изложения и изменения перспективы изложения. В таком случае допрашивающему целесообразно исключить их, остановившись на доступных им этапах.
Процедуры установления взаимодействия и объяснения правил выступают наиболее важной частью допроса несовершеннолетнего, поскольку при отсутствии контакта или непонимании действий допрос не будет эффективным [21. Р. 1279-1296]. Предлагается подчеркивать важность информации, которой обладает ребенок, при этом ориентировать его рассказывать обо всех деталях происшествия, которые ребенок может вспомнить. Допрашивающему следует вести интервью последовательно, ориентируясь на состояние ребенка, степень его утомления и отношение к процедуре. Существенное значение придается этапу завершения интервью. В ходе него дознавателю (следователю) рекомендуется создать положительное впечатление об интервью, похвалить ребенка за его усилия, участие и предоставленные сведения. Следует обратить внимание и обсудить чувства ребенка и его эмоциональное состояние, отметив вклад, который он внес в расследование.
Возможности когнитивной технологии допроса
Следует отметить, что начиная с момента появления когнитивного интервью как альтернативного метода допроса вся совокупность когнитивных методов и приемов подвергалась неоднократной научной и практической оценке. Первые сведения об их эффективности были представлены авторами метода в сопоставлении со стандартным допросом. Экспериментальные данные показали, что потерпевшие и свидетели предоставляли в среднем на 63% больше информации сотрудникам, применявшим когнитивный метод допроса, чем классический допрос, а готовность к взаимодействию с сотрудниками полиции, использовавшими методику когнитивного интервью, была выше на 94% [22. Р. 401]. Изучение эффективности применения когнитивного интервью сотрудниками правоохранительных органов за период с 1990 по 1999 г. показало, что в целом оно позволило получить 25-40% больше информации, чем во время классического допроса [23. Р. 327]. Проведенный в 2010 г. повторный анализ эффективности подтвердил данные результаты [24. Р. 340-372]. Как следствие демонстрируемой эффективности, когнитивное интервью было включено в программы подготовки полицейских Великобритании с 1992 г., а к настоящему времени его изучают полицейские Австралии, Великобритании, Канады, Новой Зеландии, Норвегии, США, Франции и других стран мира.
Однако возможности когнитивной технологии заключаются не столько в преимуществе по отношению к классическому допросу, сколько в совершенствовании допроса как метода получения информации от участников следственных действий.
Первым направлением развития возможностей когнитивной технологии является преодоление ошибок изложения и ложных воспоминаний, возникающих у допрашиваемых лиц. Снижению ошибок посвящен ряд работ, нацеленных на модификацию структуры когнитивного интервью. Учитывая, что стандартная процедура длительна по времени и сложна в реализации, исследователи предлагают:
- изменить способ кодирования информации путем введения когнитивных категорий для обобщения показаний о преступлении. В результате допрашиваемому требуется вспомнить все, что он знает о конкретной категории (например, о потерпевшем), затем перейти к следующей категории (например, к месту преступления) и т.д. Использование категоризации в целом снижает количество ошибок и ложных воспоминаний, особенно в случае применения приемов изменения перспективы изложения и последовательности изложения обстоятельств [25. Р. 1128-1139];
- заменить этапы изменения последовательности изложения событий преступления и перспективы изложения на дополнительные попытки воспоминания ситуации. В результате допрашиваемый затрачивает меньшее время, представляя собственные действия в разной временной последовательности или в позициях разных участников преступления. Однако увеличение количества попыток вспомнить ситуацию преступле-
ния зачастую может приводить к домысливанию, ложным воспоминаниям и забыванию деталей [26. Р. 7593];
- исключить этапы изменения последовательности изложения и перспективы изложения, заменив их на схему (рисунок) ситуации преступления. Это позволяет выстроить более компактную модель преступления, но упрощает ее, подменяя схемой возможность получения более детального описания обстоятельств преступления [27. Р. 491-511].
Вторым направлением развития возможностей когнитивной технологии выступает повышение качества информации, получаемой в ходе допроса. Нередко потерпевшие и свидетели, увлекаясь возможностью рассказывать о пережитом событии, сообщают слабо согласующиеся или вовсе противоречивые сведения, отказываясь от данных ранее показаний. Поэтому направлением совершенствования допроса и ключевым критерием оценки его эффективности выступило качество получаемой информации. Современные модификации метода включают этап оценки полученной информации, а также степени подготовленности сотрудника, проводящего допрос [28. Р. 215-229]. Кроме того, необходимость выявления недостоверных показаний послужила толчком к развитию когнитивных методов верификации информации, получаемой в ходе допроса. Развитие обоих методов связано между собой, поскольку верификация сообщаемой в ходе допроса информации одновременно служит средством проверки их правдивости. В результате в когнитивном интервью применяется несколько признаков, указывающих на достоверность показаний свидетелей:
- последовательность изложения информации о произошедших событиях отсутствует, однако в ходе допроса восстанавливается (есть у добросовестных свидетелей и отсутствует у недобросовестных);
- наличие пауз в сообщении информации, забывание отдельных деталей преступления (есть у добросовестных свидетелей и отсутствует у недобросовестных);
- существует согласованность показаний, полученных при изменённой последовательности изложения (присутствует у добросовестных свидетелей и нарушена у недобросовестных);
- существует согласованность показаний, полученных при изменении перспективы изложения с показаниями других участников происшествия (присутствует у добросовестных свидетелей и нарушена у недобросовестных) [29. Р. 514-530].
Таким образом, подводя итоги рассмотрения возможностей когнитивной технологии допроса, можно заключить, что она получила распространение в деятельности полиции и следственных органов ряда зарубежных стран вследствие недостатков классической модели допроса. Ее достоинством выступает более объективная и информационно насыщенная методика проведения допроса. К возможностям когнитивного интервью как метода допроса следует отнести точное воссоздание поведения подозреваемого и потерпевшего, детальное и полное отражение всех обстоятель-
ств произошедшего; выявление неточностей, рассогласований и противоречий в показаниях; возможность проверки показаний отдельных лиц путем соотнесения их как со всей картиной произошедшего, так и с отдельными показаниями. Фактически когнитивная технология допроса позволяет сформировать целостное и непротиворечивое представление о произошедшем преступлении, верифицировав его посредством информации, полученной от его участников.
Ограничения применения когнитивной технологии допроса
Анализ зарубежных публикаций позволяет заключить, что к существенным ограничениям применения когнитивных технологий допроса следует относить трудоемкость и, как следствие, необходимость обучения сотрудников, а также затраты времени на ее использование, снижающие эффективность применения в дознании по отдельным видам преступлений.
Ограничение, обусловленное сложностью применения. В академической литературе подчеркивается, что когнитивная технология как в части когнитивного интервью, так и отдельных приемов взаимодействия с допрашиваемым более сложна в реализации, чем классическая методика допроса [30. Р. 183-194]. Учитывая, что при проведении когнитивного интервью вероятность совершения ошибок выше, требуется уделить время формированию умений и навыков его осуществления. Обучение когнитивным технологиям допроса в целом представляется целесообразным осуществлять в рамках повышения квалификации сотрудников подразделений дознания (следствия), уже имеющих опыт проведения допросов. Поскольку овладение когнитивными методами и приемами допроса требует знаний и умений в области психологии общения и коммуникации, важным является предоставление обучающимся соответствующей информации и возможности ее освоить. Поэтому методика обучения должна строиться на преобладании практических занятий над теоретическими, а осуществляющие ее лица - иметь необходимые навыки. Это позволяет сформировать новый для следователя способ проведения допроса, не только структурно, но и содержательно отличающийся от сформированного у него стереотипа [31. Р. 71-90].
Ограничение, обусловленное повышенными затратами времени. Объем затрат времени на проведение когнитивного допроса в сопоставлении с классическим допросом варьируется в работах разных исследователей. В среднем классический допрос занимает от 45 до 70 минут, продолжительность когнитивного допроса составляет от 20 до 120 минут.
Как следствие, применение когнитивного интервью целесообразно при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений, тогда как для преступлений средней и небольшой тяжести зарубежные полицейские не считают необходимым его использовать. Кроме того, анализ применения когнитивных методов и приемов сотрудниками полиции позволяет заключить, что их использование избирательно. Наиболее избегаемыми являются процедуры, увеличивающие затраты времени (например, разрешение допрашиваемому самому определять последовательность изложения, процедура изучения ощущений и образов у свидетелей преступлений), тогда как наиболее применяемые - это методы, позволяющие допрашиваемому вспомнить максимальное количество информации о произошедшем (процедура установления положительной эмоциональной связи, приемы поощрения и побуждения допрашиваемого) [32. Р. 101-115]. Как показывает практический опыт применения когнитивных технологий при производстве следственных действий, возможные ограничения их применения могут быть обусловлены только степенью овладения комплексом составляющих их методов и приемов, а также продуцированием адекватных следственных задач, поставленных перед сотрудником, проводящим допрос. В конечном итоге арсенал современных коммуникативных средств следователя и дознавателя без таких технологий уже просто немыслим [33].
Заключение
Таким образом, нами рассмотрен комплекс методов и приемов, в совокупности составляющих когнитивную технологию допроса. Разработанные в 1980-х гг., к настоящему времени данные методы получили распространение в дознании и следствии правоохранительных органов ряда зарубежных стран. Основанное на принципах работы памяти, методиках коммуникации и приемах взаимодействия с различными категориями допрашиваемых лиц, их применение способствует повышению объективности и сокращению времени расследования преступлений. С учетом представленного в статье зарубежного опыта перспективной видится организация изучения когнитивных и социально-психологических процессов, обеспечивающих получение значимой информации для следствия в ходе допроса.
В долгосрочной перспективе данное исследование может стать основанием для разработки научно обоснованной технологии, отвечающей современным правовым, криминалистическим, психологическим и этическим стандартам допроса.
Список источников
1. Лифанова М.В. Предъявление доказательств как способ разоблачения ложных показаний на предварительном следствии // Вестник ВЭГУ.
2016. № 6 (86). С. 29-35.
2. Дикаев С.У., Павлов Д.В., Гарусов А.В. Уголовно-процессуальные проблемы преодоления дачи заведомо ложных показаний заинтересо-
ванными в исходе дела лицами // Вестник Санкт-Петербургской юридической академии. 2021. № 3(52). С. 82-87.
3. Cleary H.M.D., Warner T.C. Police training in interviewing and interrogation methods: Acomparison of techniques used with adult and juvenile
suspects // Law and Human Behavior. 2016. № 40(3). P. 270-284. doi: 10.1037/lhb0000175
4. Inbau F.E., Reid J.E., Buckley J.P., Jayne B.C. Criminal interrogation and confessions (5th ed.). Burlington, MA : Jones and Bartlett Learning, 2013.
5. Литвинова М.А. Влияние психологических особенностей личности следователя на выбор стратегии расследования уголовных дел // Вест-
ник Самарского юридического института. 2022. № 2(48). С. 109-118. doi: 10.37523/SUI.2022.48.2.018
6. Белоусов А.Д. Применение стилевого подхода к описанию интеллектуальной деятельности следователей и дознавателей // Прикладная
юридическая психология. 2018. № 1 (42). С. 101-111.
7. Geiselman R.E., Fisher R.P., MacKinnon D.P., Holland H.L. Eyewitness memory enhancement in the police interview: Cognitive retrieval mnemon-
ics versus hypnosis // Journal of Applied Psychology. 1985. № 70 (2). P. 401-412. doi: 10.1037/0021-9010.70.2.401
8. Fisher R.P., Geiselman R.E., Amador M. Field test of the cognitive interview: Enhancing the recollection of actual victims and witnesses of crime //
Journal of Applied Psychology. 1989. № 74 (5). P. 722-727. doi: 10.1037/0021-9010.74.5.722
9. Tulving E. Elements of episodic memory. New York : Oxford University Press, 1983.
10. Launay C., Py J. Methods and aims of investigative interviewing of adult witnesses: An analysis of professional practices // Pratiques Psychologiques. 2015. № 21 (1). P. 55-70. doi: 10.1016/j.prps.2014.11.001
11. Fisher R.P., Geiselman R.E. The cognitive interview method of conducting police interviews: eliciting extensive information and promoting therapeutic jurisprudence // International Journal Law Psychiatry. 2010. № 33. P. 321-328. doi: 10.1016/j.ijlp.2010.09.004
12. Paulo R.M., Albuquerque P.B., Bull R. The Enhanced Cognitive Interview: towards a better use and understanding of this procedure // International Journal of Police Science & Management. 2013. № 15 (3). P. 190-199.
13. Dando C.J., Wilcock R., Behnkle C., Milne R. Modifying the cognitive interview: countenancing forensic application by enhancing practicability // Psychology, Crime & Law. 2011. № 17 (6). P. 491-511. doi: 10.1080/10683160903334212
14. Oxburgh G.E., Myklebust T., Grant T. The question of question types in police interviews: A review of the literature from a psychological and linguistic perspective // International Journal of Speech, Language and the Law. 2010. № 17(1). P. 45-66. doi: 10.1558/ijsll.v17i1.45
15. Geiselman R.E. The cognitive interview for suspects (CIS) // American College of Forensic Psychology. 2012. № 30. P. 1-16. doi: 10.1037/lhb0000127
16. Чабукиани О.А. Заключение досудебного соглашения о сотрудничестве: понятие, практические вопросы, особенности предварительного расследования // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2013. № 4(60). С. 101-108.
17. Leahy-Harland S., Bull R. The impact of context on real-life serious crime interviews // Police Practice and Research. 2020. № 22 (1). P. 1009-
1026. doi: 10.1080/15614263.2020.1848565
18. Colomb C., Ginet M., Wright D., Demarchi S., Sadler C. Back to the real: Efficacy and perception of a modified cognitive interview in the field // Applied Cognitive Psychology. 2013. № 27 (5). P. 574-583.
19. Sauerland M., Krix A.C., Kan N., Glunz S., Sak A. Speaking is silver, writing is golden? The role of cognitive and social factors in written versus spoken witness accounts // Memory & Cognition. 2014. № 42. P. 978-992. doi: 10.3758/s13421-014-0401-6
20. Holliday R.E., Humphries J.E., Milne R., Memon A., Houlder L., Lyons A., Bull R. Reducing misinformation effects in older adults with the cognitive interview mnemonics // Psychology and Aging. 2012. № 27 (4). P. 1191-1203. doi: 10.1037/a0022031
21. Verkampt F., Ginet M. Variations of the cognitive interview: Which one is the most effective in enhancing children's testimonies? // Applied Cognitive Psychology. 2010. № 24. P. 1279-1296. doi: 10.1002/acp.1631
22. Geiselman R.E., Fisher R.P., MacKinnon D.P., Holland H.L. Eyewitness memory enhancement in the police interview: cognitive retrieval mnemonics versus hypnosis // Journal of Applied Psychology. 1985. № 70. P. 401-412. doi: 10.1037/0021-9010.70.2.401
23. Kohnken G., Milne R., Memon A., Bull R. The cognitive interview: A meta-analysis // Psychology, Crime & Law. 1999. № 5 (1-2). P. 3-27. doi:
10.1080/10683169908414991
24. Memon A., Meissner C.A., Fraser J. The Cognitive Interview: A meta-analytic review and study space analysis of the past 25 years // Psychology, Public Policy, and Law. 2010. № 16 (4). P. 340-372. doi: 10.1037/a0020518
25. Thorley C. Enhancing individual and collaborative eyewitness memory with category clustering recall // Memory. 2018. № 26. P. 1128-1139. doi:
10.1080/09658211.2018.1432058
26. Davis M.R., McMahon M., Greenwood K.M. The efficacy of mnemonic components of the cognitive interview: Towards a shortened variant for time-critical investigations // Applied Cognitive Psychology. 2005. № 19. P. 75-93
27. Dando C.J., Wilcock R., Behnkle C., Milne R. Modifying the cognitive interview: countenancing forensic application by enhancing practicability // Psychology, Crime & Law. 2011. № 17 (6). P. 491-511. doi: 10.1080/10683160903334212
28. Snook B., Eastwood J., Stinson M., Tedeschini J., House J.C. Reforming investigative interviewing in Canada // Canadian Journal of Criminology and Criminal Justice. 2010. № 52. P. 215-229. doi: 10.3138/cjccj.52.2.21
29. McDougall A.J., Bull R. Detecting truth in suspect interviews: the effect of use of evidence (early and gradual) and time delay on Criteria-Based Content Analysis, Reality Monitoring and inconsistency within suspect statements // Psychology, Crime & Law. 2015. № 21 (6). P. 514-530. doi: 10.1080/1068316x.2014.994631
30. Akca D., Di Danieli Ch., Shane M., Eastwood J. A Test of a Short PEACE Interview Training Course: Training Efficacy and Individual Differences // Journal of Police and Criminal Psychology. 2021. № 37 (1). P. 183-194. doi: 10.1007/s11896-021-09487-2
31. Griffiths A., Milne R. The application of cognitive interview. techniques as part of an investigation // Ireland C.A., Fisher J.M. (Eds.) Consultancy and advising in forensic practice: Empirical and practical guidelines. John Wiley & Sons, 2010. P. 71-90.
32. Kebbell M.R., Milne R., Wagstaff G.F. The cognitive interview: A survey of its forensic effectiveness // Psychology, Crime & Law. 1999. № 5 (12). P. 101-115. doi: 10.1080/10683169908414996
33. Ахмедшин Р.Л. Тактика коммуникативных следственных действий / науч. ред. Н.Т. Ведерников. Томск : Издательский Дом ТГУ, 2014. 294 с.
References
1. Lifanova, M.V. (2016) Pred"yavlenie dokazatel'stv kak sposob razoblacheniya lozhnykh pokazaniy na predvaritel'nom sledstvii [Presentation of
evidence as a way to expose false testimony during the preliminary investigation]. Vestnik VEGU. 6 (86). pp. 29-35.
2. Dikaev, S.U., Pavlov, D.V. & Garusov, A.V. (2021) Ugolovno-protsessual'nye problemy preodoleniya dachi zavedomo lozhnykh pokazaniy
zainteresovannymi v iskhode dela litsami [Criminal procedural problems of overcoming the giving of knowingly false testimony by persons interested in the outcome of the case]. Vestnik Sankt-Peterburgskoy yuridicheskoy akademii. 3 (52). pp. 82-87.
3. Cleary, H.M.D. & Warner, T.C. (2016) Police training in interviewing and interrogation methods: A comparison of techniques used with adult and
juvenile suspects. Law and Human Behavior. 40 (3). pp. 270-284. doi: 10.1037/lhb0000175
4. Inbau, F.E. et al. (2013) Criminal Interrogation and Confessions. 5th ed. Burlington, MA: Jones and Bartlett Learning.
5. Litvinova, M.A. (2022) Vliyanie psikhologicheskikh osobennostey lichnosti sledovatelya na vybor strategii rassledovaniya ugolovnykh del [The
influence of the psychological characteristics of the investigator's personality on the choice of strategy for investigating criminal cases]. Vestnik Samarskogo yuridicheskogo instituta. 2 (48). pp. 109-118. doi: 10.37523/SUI.2022.48.2.018
6. Belousov, A.D. (2018) Primenenie stilevogo podkhoda k opisaniyu intellektual'noy deyatel'nosti sledovateley i doznavateley [Application of a stylistic
approach to the description of the intellectual activity of investigators and interrogators]. Prikladnaya yuridicheskaya psikhologiya. 1 (42). pp. 101-111.
7. Geiselman, R.E. et al. (1985) Eyewitness memory enhancement in the police interview: Cognitive retrieval mnemonics versus hypnosis. Journal of
Applied Psychology. 70 (2). pp. 401-412. doi: 10.1037/0021-9010.70.2.401
8. Fisher, R.P., Geiselman, R.E. & Amador, M. (1989) Field test of the cognitive interview: Enhancing the recollection of actual victims and witnesses
of crime. Journal of Applied Psychology. 74 (5). pp. 722-727. doi: 10.1037/0021-9010.74.5.722
9. Tulving, E. (1983) Elements of Episodic Memory. New York: Oxford University Press.
10. Launay, C. & Py, J. (2015) Methods and aims of investigative interviewing of adult witnesses: An analysis of professional practices. Pratiques
Psychologiques. 21 (1). pp. 55-70. doi: 10.1016/j.prps.2014.11.001
11. Fisher, R.P. & Geiselman, R.E. (2010) The cognitive interview method of conducting police interviews: eliciting extensive information and promoting therapeutic jurisprudence. International Journal Law Psychiatry. 33. pp. 321-328. doi: 10.1016/j.ijlp.2010.09.004
12. Paulo, R.M, Albuquerque, P.B. & Bull, R. (2013) The Enhanced Cognitive Interview: towards a better use and understanding of this procedure. International Journal of Police Science & Management. 15 (3). pp. 190-199.
13. Dando, C.J. et al. (2011) Modifying the cognitive interview: countenancing forensic application by enhancing practicability. Psychology, Crime & Law. 17 (6). pp. 491-511. doi: 10.1080/10683160903334212
14. Oxburgh, G.E., Myklebust, T. & Grant, T. (2010) The question of question types in police interviews: A review of the literature from a psychological and linguistic perspective. International Journal of Speech, Language and the Law. 17 (1). pp. 45-66. doi: 10.1558/ijsll.v17i1.45
15. Geiselman, R.E. (2012) The cognitive interview for suspects (CIS). American College of Forensic Psychology. 30. pp. 1-16. doi: 10.1037/lhb0000127
16. Chabukiani, O.A. (2013) Zaklyuchenie dosudebnogo soglasheniya o sotrudnichestve: ponyatie, prakticheskie voprosy, osobennosti predvaritel'nogo rassledovaniya [Concluding a pre-trial agreement on cooperation: concept, practical issues, features of the preliminary investigation]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. 4 (60). pp. 101-108.
17. Leahy-Harland, S. & Bull, R. (2020) The impact of context on real-life serious crime interviews. Police Practice and Research. 22 (1). pp. 1009-
1026. doi: 10.1080/15614263.2020.1848565
18. Colomb, C. et al. (2013) Back to the real: Efficacy and perception of a modified cognitive interview in the field. Applied Cognitive Psychology. 27 (5). pp. 574-583.
19. Sauerland, M. et al. (2014) Speaking is silver, writing is golden? The role of cognitive and social factors in written versus spoken witness accounts. Memory & Cognition. 42. pp. 978-992. doi: 10.3758/s13421-014-0401-6
20. Holliday, R.E. et al. (2012) Reducing misinformation effects in older adults with the cognitive interview mnemonics. Psychology and Aging. 27 (4). pp. 1191-1203. doi: 10.1037/a0022031
21. Verkampt, F. & Ginet, M. (2010) Variations of the cognitive interview: Which one is the most effective in enhancing children's testimonies? Applied Cognitive Psychology. 24. pp. 1279-1296. doi: 10.1002/acp.1631
22. Geiselman, R.E. et al. (1985) Eyewitness memory enhancement in the police interview: cognitive retrieval mnemonics versus hypnosis. Journal of Applied Psychology. 70. pp. 401-412. doi: 10.1037/0021-9010.70.2.401
23. Kohnken, G. et al. (1999) The cognitive interview: A meta-analysis. Psychology, Crime & Law. 5 (1-2). pp. 3-27. doi: 10.1080/10683169908414991
24. Memon, A., Meissner, C.A. & Fraser, J. (2010) The Cognitive Interview: A meta-analytic review and study space analysis of the past 25 years. Psychology, Public Policy, and Law. 16 (4). pp. 340-372. doi: 10.1037/a0020518
25. Thorley, C. (2018) Enhancing individual and collaborative eyewitness memory with category clustering recall. Memory. 26. pp. 1128-1139. doi: 10.1080/09658211.2018.1432058
26. Davis, M.R., McMahon, M. & Greenwood, K.M. (2005) The efficacy of mnemonic components of the cognitive interview: Towards a shortened variant for time-critical investigations. Applied Cognitive Psychology. 19. pp. 75-93
27. Dando, C.J. et al. (2011) Modifying the cognitive interview: countenancing forensic application by enhancing practicability. Psychology, Crime & Law. 17 (6). pp. 491-511. doi: 10.1080/10683160903334212
28. Snook, B. et al. (2010) Reforming investigative interviewing in Canada. Canadian Journal of Criminology and Criminal Justice. 52. pp. 215-229. doi: 10.3138/cjccj.52.2.21
29. McDougall, A.J. & Bull, R. (2015) Detecting truth in suspect interviews: the effect of use of evidence (early and gradual) and time delay on Criteria-Based Content Analysis, Reality Monitoring and inconsistency within suspect statements. Psychology, Crime & Law. 21 (6). pp. 514-530. doi: 10.1080/1068316x.2014.994631
30. Akca, D. et al. (2021) A Test of a Short PEACE Interview Training Course: Training Efficacy and Individual Differences. Journal of Police and Criminal Psychology. 37 (1). pp. 183-194. doi: 10.1007/s11896-021-09487-2
31. Griffiths, A. & Milne, R. (2010) The application of cognitive interview. techniques as part of an investigation. In: Ireland, C.A. & Fisher, J.M. (eds) Consultancy and advising in forensic practice: Empirical and practical guidelines. John Wiley & Sons. pp. 71-90.
32. Kebbell, M.R., Milne, R. & Wagstaff, G.F. (1999) The cognitive interview: A survey of its forensic effectiveness. Psychology, Crime & Law. 5 (12). pp. 101-115. doi: 10.1080/10683169908414996
33. Akhmedshin, R.L. (2014) Taktika kommunikativnykh sledstvennykh deystviy [Tactics of Communicative Investigative Actions]. Tomsk: Tomsk State University.
Информация об авторах:
Злоказов К.В. - канд. психол. наук, начальник научно-исследовательского отдела Санкт-Петербургского университета МВД России (Санкт-Петербург, Россия). E-mail: [email protected]
Енгалычев В.Ф. - д-р психол. наук, профессор кафедры общей и социальной психологии, руководитель Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминалистики Калужского государственного университета им. К.Э. Циолковского (Калуга, Россия). E-mail: [email protected]
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
K.V. Zlokazov, Cand. Sci. (Psychology), head of the Research Department, Saint Petersburg University of the Ministry of the Interior of the Russian Federation (Saint Petersburg, Russian Federation). E-mail: [email protected]
V.F. Engalychev, Dr. Sci. (Psychology), professor, head of the Research Center for Forensic Science and Criminalistics, Kaluga State University named after K.E. Tsiolkovsky (Kaluga, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 27.02.2024; одобрена после рецензирования 08.03.2024; принята к публикации 29.03.2024.
The article was submitted 27.02.2024; approved after reviewing 08.03.2024; accepted for publication 29.03.2024.
