CC BY
63
КРЕАТИВНАЯ ЭКОНОМИКА
Том 11 • Номер 9 • сентябрь 2017 ISSN 1994-6929
Journal of Creative Economy
>
Креативная экономика
издательство
когнитивная модель кластера как институциональной системы
Колобова Е.А.1, Колобов А.Д.1, Теплова И.Г.2, Ягольницер М.А. 1
1 Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН, Новосибирск, Россия
2 Федеральный научно-производственный центр «Алтай», Бийск, Россия
АННОТАЦИЯ:_
Актуальность исследования связана с возрастающей ролью кластеров в инновационной экономике и развитием методов количественного оценивания их эффективности для выстраивания целостной системы региональной кластерной политики. Цель работы - представление кластера как институциональной системы государственных и частных экономических агентов, формирующих экономические и организационные связи, определяющих правила и принципы взаимодействия, и разработка методического подхода к моделированию этой системы. Основываясь на общих принципах институционального моделирования, рассматривающих институты как параметры и факторы сложных слабоструктурированных систем, авторами предложена технология когнитивного моделирования, позволяющая описать систему взаимосвязей показателей и факторов и представить ее взвешенным ориентированным графом. Исследование такого графа позволяет оценить влияние институциональных факторов на обобщенный показатель эффективности деятельности кластера. На базе изучения кластеров Алтайского края (Алтайский биофармацевтический кластер и Федеральный научно-производственный центр «Алтай») построена когнитивная модель их институциональной среды, проведены имитационные эксперименты и дана содержательная их интерпретация. Полученные результаты свидетельствуют о слабом взаимодействии предприятий - членов кластера, их автономизации, отсутствии объединяющих кластерных проектов, слабости кооперирующего центра и общей кластерной политики. Это является следствием недостаточной развитости основных институтов российских кластеров: института кооперации; института конкуренции и партнерства; институтов координации и коммуникации. Проведенное исследование развивает арсенал методов институционального моделирования, позволяя получать количественные оценки по моделям качественного характера.
ФИНАНСИРОВАНИЕ. Статья подготовлена в рамках проекта XI.172. 1.2. (0325-2016-0002)»Научные основы региональной кластерной политики России» плана НИР. 2017 г. Номер госрегистрации АААА-А17-117022250124-7.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: кластер, институт, институциональная среда, когнитивная модель, взвешенный ориентированный граф
Cognitive model of cluster as an institutional system
Kolobova E.A.1, KolobovA.D.1, Teplova I.G.2, Yagolnitser M.A.1
1 Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Russia
2 Federal Research and Production Center "Altai", Russia
Введение
Определение кластера как формы организации производства большинство исследователей связывают с именем М. Портера, давшего его в работе [1] (Porter, 2005). Согласно М. Портеру, кластер - это «сконцентрированные по географическому признаку группы взаимосвязанных компаний, специализированных поставщиков, поставщиков услуг, фирм в родственных отраслях, а также связанных с их деятельностью организаций (университетов, агентств по стандартизации, торговых объединений) в определенных областях, конкурирующих между собой, но при этом и ведущих совместную работу». Тем не менее это определение является далеко не единственным.
В работе [2] (Markov, Yagolnitser, 2006) на базе анализа большого количества определений кластера констатируется, что «кластеры представляют собой географические концентрации предприятий одной или нескольких взаимосвязанных отраслей, конкурирующих, но вместе с тем кооперирующихся друг с другом, извлекающих выгоды из
ABSTRACT:_
The relevance of the study is related to the growing role of clusters in the innovation economy and to the development of methods for assessing their efficiency for building an integrated system of regional cluster policy. The aim of the work is to represent the cluster as an institutional system of public and private economic agents that form the economic and organizational links and define the rules and principles of interaction, and to develop a methodological approach to modeling this system. Using the general principles of institutional modeling that consider institutions as parameters and factors of complex structured systems, the authors suggest a cognitive modeling technology that allows describing the system of interrelations between indicators and factors and presenting it as a weighted directed graph. The study of such a graph allows evaluating the impact of institutional factors on the general performance indicator of a cluster On the basis of the study of clusters of the Altai Territory (the Altai Biopharmaceutical Cluster and the Federal Research and Production Center "Altai"), we built a cognitive model of their institutional environment, carried out experiments, and provided their meaningful interpretation. The obtained results show the weak interaction between the cluster enterprises, their autonomy the absence of unifying cluster projects, the weakness of cooperating center and the general cluster policy. This is a consequence of the insufficient development of the main institutions of Russian clusters such as the institution of cooperation; institutions of competition and partnership; institutions of coordination and communication. The research develops the range of methods of institutional modeling, allowing to receive quantitative estimations on models of qualitative character
KEYWORDS: cluster, institution, institutional environment, cognitive model, weighted directed graph JEL Classification: C63, C65, D02, D23 Received: 19.10.2017 / Published: 31.10.2017
© Author(s) / Publication: CREATIVE ECONOMY Publishers For correspondence: Kolobova E.A. (kolobova@ieie.nsc.ru)
CITATION:_
Kolobova E.A., Kolobov A.D., Teplova I.G., Yagolnitser M.A. (2017) Kognitivnaya model klastera kak institutsionalnoy sistemy [Cognitive model of cluster as an institutional system]. Kreativnaya ekonomika. 1 1. (10). - 1039-1056. doi: 10.18334/ce.1 1.10.38416
специфических местных активов, совместного расположения и социальной встроенное™. Характерными, присущими кластерам чертами являются:
• географическая концентрация и/или функциональная взаимосвязанность участников;
• специализация фирм - субъектов кластера;
• множество участвующих экономических агентов;
• конкуренция и кооперация;
• социальная встроенность;
• инновационность».
Таким образом, кластеры это не только множество функционирующих экономических агентов. В результате локальной концентрации или функциональной связанности агенты кластера увеличивают диффузию знаний и положительные внешние эффекты. Предоставляя широкий спектр специализированных и индивидуальных услуг для определенной группы фирм, кластер обеспечивает такой эффект, как «самоорганизация», которая способствует росту конкурентных преимуществ.
Кроме того, кластеры характеризуются динамичным социальным и организационным контентом, удерживающим субъекты и облегчающие их взаимодействие.
Остановимся на организации и механизмах функционирования кластеров. При классификации, основанной на индустриальном подходе, выделяются вертикальные и горизонтальные типы кластеров. Первые основаны на связанных видах деятельности в производстве конечного продукта, вторые - с выпуском однотипной продукции. При этом институциональными предпосылками взаимодействия субъектов вертикального кластера является специализированное знание и такое качество социального капитала, как доверие. Рост конкурентных преимуществ кластеров вертикального типа достигается за счет специализации, обмена, кооперации.
Кластеры горизонтального типа отличаются близкими базами знаний, информационным обменом, ярко выраженной предпринимательской функцией и конкуренцией участников.
ОБ АВТОРАХ:_
Колобова Елена Анатольевна, научный сотрудник (kolobova0ieie.nsc.ru)
Колобов Анатолий Дмитриевич, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник (kolobova0 ieie.nsc.ru)
Теплова Ирина Георгиевна, доктор экономических наук, главный научный сотрудник (teplovaig0rambler.ru) Ягольницер Мирон Аркадьевич, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник (тнгоп0 ieie.nsc.ru )
ЦИТИРОВАТЬ СТАТЬЮ:_
Колобова Е.А., Колобов А.Д., Теплова И.Г, Ягольницер М.А. Когнитивная модель кластера как институциональной системы // Креативная экономика. - 2017. - Том 11. - № 10. - С. 1039-1056. с^: 10.18334^.11.10.38416
В соответствии с другой классификацией, основанной на постиндустриальном подходе, выделяются кластеры, основанные на аналитических знаниях, и кластеры, основанные на синтетических знаниях. Первые еще называют кластерами экономики знаний, а вторые - кластерами обучающей экономики. Из самого подхода к постиндустриальной классификации не трудно заметить, что первичным признаком классификации являются знания, а институциональной особенностью кластеров такого типа является доверие, персонифицированное общение, сотрудничество компаний с научными центрами, обучение и т.п.
Поэтому наряду с организационными моментами образования кластеров не менее важную роль играет его представление как «института развития», совокупности государственных и частных структур, формирующих горизонтальные и вертикальные экономические и организационные связи, определяющих правила и принципы взаимодействия (механизм) в масштабах этих структур. При этом подразумевается равноправное участие партнеров взаимодействия в кластерной структуре.
Целью предлагаемой статьи является моделирование институциональной среды кластера и представление его в качестве института развития, активно изменяющего и совершенствующего существующие институты для достижения наилучших экономических результатов своей деятельности.
Специфические институты кластера
Первоочередной задачей в рамках исследования кластера с позиции институциональной теории является описание его свойств. Отличительными свойствами, с позиции институциональной теории, является наличие институтов, институциональных форм соглашений, пространственного и технологического распределения организаций, неформальных норм регулирования деятельности, организации и культуры, которые отражают специфические аспекты функционирования среды и организуют коллективные действия. Они предопределяют необходимость формирования хозяйственных связей, а условия выполнения обязательств и устойчивые типы экономического поведения влияют на формы и способы установления интеграционных связей.
Так, например, контракт является примером институционального соглашения, который координирует взаимодействие индивидов и институтов, а также отношения институтов разных уровней: институциональных соглашений и институциональной среды.
Основываясь на многообразии институтов контрактных отношений, определяемых двумя полюсами (рынок и отдельная фирма), Е.В. Болгова формулирует следующее определение кластера: «...экономический кластер - это гибридная форма институционального соглашения или институт с множеством частично избирательных ограниченно симметричных обменов, пропорции в которых регулируются механизмом цен, опосредованным созданием мер предосторожности (гарантий), минимизирующих риск оппортунистического поведения хозяйствующих субъектов и среды» [3, с. 250] (Bolgova, 2009).
В приведенное выше определение кластера как гибридной формы институционального соглашения укладывается несколько важнейших его институтов.
Институт кооперации. Кооперация определяет модель самоорганизации и специфичных форм взаимосвязей. Она ориентирует кластер на создание устойчивой системы связей, объединяющей ценности и процедуры, значимые для всех участников. Основная функция этого института - формирование рациональной институциональной среды; создание адекватных транзакций; равновесное удовлетворение потребностей; обеспечение защиты и занятости всех участников.
Институт конкуренции и партнерства позволяет выработать механизмы контрактных отношений, необходимых для адаптации участников кластера в сложных формах экономической организации, роста инновационного потенциала, стимулирования и организации экономического развития. Функция института конкуренции заключается в создании условий добросовестной конкуренции; поддержании высокой активности и стимулировании, а также снижении чрезмерного влияния отдельных участников. Функция института партнерства - согласование интересов участников, создание условий сотрудничества на равных или взаимовыгодных условиях, создание относительного баланса интересов.
Институт коммуникаций отражает исторически сложившиеся способы взаимодействия участников посредством обмена информацией и знаниями, направленные на удовлетворение потребности в информации, целенаправленного воздействия на участников, организации общественных и экономических отношений, а также определения каналов связи в целях управления и функционирования системы.
Институт координации - это орган управления, целью которого является организация поведения участников в соответствии с общими принципами и формами взаимодействия. Обычно эту роль выполняет один из участников кластера или специально созданная организация - центр кластерного развития [4]. Он регулирует эффективное использование дефицитных ресурсов и производимых благ и услуг в общественных интересах, определяет направления материальных потоков в рамках общей собственности, обеспечивает межотраслевые пропорции и т.п.
Институт эгалитаризма призван обеспечить социальную структуру кластера, основанную на общественном равенстве. Последнее означает, что для всех членов нормативно установлено право пользования общественным благом и требования по исполнению общественных обязательств. Эгалитаризм подразумевает, что получаемое вознаграждение пропорционально, прежде всего, доле ответственности социальных субъектов в решении общих задач.
Помимо перечисленных к числу институтов, формирующих институциональную среду кластеров, можно отнести: институт инноваций, институт генерации знаний, доверия, защиты от оппортунизма [5] (Popov, Simonova, 2015).
Институт генерации знаний призван обеспечить не только создание знаний, но также и разработать нормы и правила, регулирующие сбыт, потребление, стимулирование мотивации и создания уникальных знаний.
Институт доверия представляет собой сложную систему норм и правил, формирующую взаимодействие участников кластера на основе культурного единства, экономического потенциала предприятия, правил коммуникации и исполнения контрактных обязательств.
В основе института защиты от оппортунизма лежит принуждение к исполнению контрактных обязательств, готовность к обмену знаниями, технологиями и опытом.
Представленные типы институтов ни в коей мере не являются окончательными. В частных случаях они могут значительно меняться. Общим для них является то, что все они направлены на формирование индивидуальной институциональной среды. Таким образом, природа современных кластеров определяется не их передовой специализацией, а их уникальной институциональной средой, способствующей их развитию и процветанию.
моделирование кластера как институциональной системы: когнитивный подход
О.С. Сухарев в своей работе, посвященной институциональному моделированию [6, с. 107] (Sukharev, 2017), отмечает, что «институциональное моделирование является, на мой взгляд, одним из сложных видов моделирования не только потому, что использует множество различных моделей (подходов), но и потому, что имеет существенные элементы - модели качественного характера, отражающие состояние институтов по содержанию. По крайней мере, содержание правила и его изменения требуется учитывать, чтобы модель была мало-мальски правдоподобной».
Обобщая известные подходы к институциональному моделированию В.М. Полтеровича, В.Л. Макарова, Г.Б. Клейнера, Е.В. Попова [7-14] (Kleyner, 2004; Makarov, 2003; Makarov, 2010; Polterovich, 2007; Polterovich, 2013; Popov, 2008; Popov, 2015a; Popov, 2015b), О.С. Сухарев формулирует 9 основных принципов, которые нельзя не учитывать, занимаясь вопросами институционального моделирования [6, с. 108-109] (Sukharev,2017). Основная квинтэссенция предложенных принципов заключается в рассмотрении институтов как параметров и факторов моделирования (принципы общей методологии, институциональной статики и динамики); рассмотрении институтов с позиций системного подхода, учитывающего множество взаимосвязей и взаимозависимостей между отдельными элементами системы (принципы влияния типа института, институционального планирования и проектирования, принцип неоднородности агентов и институтов); нахождении адекватных способов модельного представления институтов (принципы системных функций и дисфункций, качества, динамики и связи издержек).
Нам представляется, что использование в институциональном моделировании когнитивного подхода во многом удовлетворяет упомянутым общим принципам. Когнитивный анализ и когнитивное моделирование - принципиально новые элементы в структуре систем поддержки принятия решений. Предпосылками к примене-
нию когнитивного подхода к анализу неординарных ситуаций являются: сложность анализа процессов принятия управленческих решений в таких областях, как экономика, социология, экология и т.п., обусловленная многоаспектностью происходящих в них процессов и их взаимосвязанностью; невозможностью вычленения и детального исследования отдельных явлений - все происходящие в них явления должны рассматриваться в совокупности; отсутствием достаточной количественной информации о динамике процессов, что вынуждает переходить к качественному анализу таких процессов; изменчивостью характера процессов во времени и т.д. В силу указанных особенностей экономические, социальные и т.п. системы называются слабоструктурированными системами.
Технология когнитивного моделирования позволяет исследовать проблемы с нечеткими факторами и взаимосвязями в сложных системах, учитывая изменения внешней среды и используя объективно сложившиеся тенденции развития ситуации для предсказания возможных сценариев развития системы и выработки упреждающих воздействий при неблагоприятных развитиях ситуации.
Поскольку кластер является сложной системой, то для формирования его институциональной модели используют постулаты теории систем и синергетики. Они сводятся к следующим положениям [7] (Kleyner, 2004):
• Обязательный обмен с внешней средой энергией, веществом и информацией.
• Когерентность поведения, которое приводит к умножению конечного результата.
• Множественность составляющих элементов.
• Единство главной цели для всех элементов.
• Наличие устойчивых связей между элементами.
• Целостность и единство элементов.
• Наличие структуры и иерархичности.
• Относительная самостоятельность элементов и наличие управления этими элементами.
Невозможно построить реально работающую модель, учитывающую пусть даже не все, а просто сколько-нибудь значимые факторы, воздействующие на институциональную модель кластера. Поэтому остановимся лишь на тех из них, которые, по нашему мнению, во-первых, в известной степени являются «краеугольными камнями», лежащими в основе институциональной системы кластеров, а во-вторых, являются объектами, сознательное воздействие на которые задает систему первичных импульсов, предопределяющих развитие кластерной структуры. Когнитивная схема институциональной среды кластера приведена на рисунке 1. Для простоты когнитивная схема представлена шестью взаимосвязанными блоками, отражающими основные факторы соответствующих институтов. Рассмотрим их более подробно.
Т. Шеллинг и Р. Ауманн в 2005 г. получили Нобелевскую премию по экономике за расширение понимания проблем конфликта и кооперации с помощью анализа в
рамках теории игр [15] (Shelling, 2007). Изучение теории игр позволило ученым раскрыть базовые причины политических, корпоративных и социальных конфликтов и показать, как можно добиться результатов, учитывая варианты действий соперников. В частности Т. Шеллинг рассматривает проблемы, связанные с ведением переговоров. Он доказывает, что наиболее значительного прогресса в переговорах можно достигнуть только в том случае, когда удается по возможности точно определить вероятные варианты действий противоположной стороны. Данное положение является чрезвычайно важным для участников кооперативных действий, т.к. достижение единой точки зрения по многим проблемам можно достичь только в результате проведения переговоров и достижения компромиссов.
Учитывая вышесказанное, на рисунке 1 институт кооперации связан с факторами, измеряющими степень готовности участников кластера к переговорам и компромиссам.
Не случайно на схеме обозначена отрицательная связь упомянутого выше блока с блоком, обобщенно названным «конфликты». Ясно, что переговоры и компромиссы снижают уровень конфликтов и способствуют установлению партнерских отношений. С блоком «конфликты» на схеме связан институт конкуренции и партнерства. Дело в том, что объективно существующая в кластере конкуренция за ресурсы, рыночные ниши и др. в условиях недобросовестной конкуренции с очевидностью приведет к оппортунистическому поведению и конфликтам. Поэтому нормы этого института должны носить не только рекомендательный характер, но предусматривать механизмы принуждения к их исполнению.
Нормы института генерации знаний и инноваций связаны не только с показателями эффективности деятельности кластера, но и с блоком показателей «социальное взаимодействие». Тем не менее в наибольшей степени качество этого института определяет конкурентоспособность конечной продукции кластера, выводимой на рынок.
Остановимся еще на одном институте, имеющем важное значение при формировании институциональной модели кластера - институте эгалитаризма. Этот институт в институциональной модели кластера основывается на концепции американского философа Джона Ролза о либеральном эгалитаризме. Теория Ролза представляет собой вариант концепции общественного договора. Сформулированные Ролзом на базе абстрактного мыслительного эксперимента 2 принципа выглядят следующим образом [16]:
1. «Каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей.
2. Социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы они одновременно: а) вели к наибольшей выгоде наименее преуспевших, в соответствии с принципом справедливых сбережений, и б) делали открытыми для всех должности и положения в условиях честного равенства возможностей».
Рисунок 1. Когнитивная схема кластера как института развития Источник: составлено авторами
При этом стоит отметить, что концепция Ролза не работает в отрыве от картины мира, основанной на представлении об индивиде как автономной, свободной, представляющей абсолютную ценность единице, и социальном взаимодействии между индивидами, основанном на принципе равенства сторон, рационально защищающих свои интересы.
Сделаем некоторые пояснения по рисунку 1. Стрелками обозначены связи, существующие между вершинами блоков институциональных факторов. Помимо направления они указывают и характер связей (положительный - рост силы одного фактора приводит к росту силы другого, отрицательный - рост силы одного ослабляет действие силы другого). Стрелки на обоих концах линий свидетельствуют о наличии связей
как в одну, так и другую стороны. При этом как сила, так и направление связей могут не совпадать по величине и знакам. Примером является взаимодействие между готовностью к переговорам и компромиссам и социальным взаимодействием.
Дело в том, что в процессе длительного взаимодействия участников кластера, согласно исследованиям Т. Шеллинга [15] (Shelling, 2007), формируются фокальные точки, которые соответствуют обоюдовыгодным решениям сторон. В результате этого готовность к компромиссам и переговорам ослабевает, поскольку достигается устойчивое социальное взаимодействие.
Возникает законный вопрос. А достигается ли в этой системе равновесное состояние? Или система сама себя разрушает? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо проанализировать связи, образующиеся в данной сложной системе взаимосвязанных факторов. Для этого рассмотрим некоторые подконтуры связей, существующие в системе.
Связи в подконтуре института конкуренции: «Конфликты —(-) Понимание целей деятельности —(+) Эффективность экономической деятельности —(+) Материальные стимулы — (-) Конфликты» формируют цепь положительной обратной связи, поскольку число отрицательных связей в нем четное. То есть усилия, направленные на возрастание влияния данного института на систему, приводит к росту ее качества, измеряемого эффективностью экономической деятельности.
Связи в подконтуре института эгалитаризма: «Материальные стимулы -(+) Эффективность экономической деятельности —(+) Социальное взаимодействие — (+) Материальные стимулы» формируют цепь положительной обратной связи.
Связи в подконтуре института кооперации: «Готовность к переговорам и компромиссам—(-) Конфликты —(-) Эффективность экономической деятельности — (+) Социальное взаимодействие —(-) Готовность к переговорам и компромиссам» формируют отрицательную обратную связь. Это свидетельствует о том, что развитие института кооперации способствует ослаблению конфликтов в институте конкуренции, что приводит к характерному для кластеров конкурентному взаимодействию участников.
Институт коммуникации также формирует подконтур положительной обратной связи по цепочке: «Социальное взаимодействие —(-) Конфликты —(-) Понимание целей —(+) Эффективность экономической деятельности —(+) Социальное взаимодействие».
Взаимодействие всех институтов кластера происходит по цепочке связей: «Понимание целей—(+) Социальное взаимодействие —(-) Готовность к переговорам и компромиссам —(+) Материальное стимулирование —(-) Конфликты —(-) Понимание целей». Не трудно заметить, что это цепочка отрицательной обратной связи, свидетельствующая о том, что в модели, построенной на основании исследованной когнитивной схемы, возможно достижение устойчивого равновесного состояния.
Анализ результатов моделирования институциональной среды кластера
Модельная реализация когнитивной схемы институционального представления кластера (рис. 1) осуществлена на примере двух кластеров г. Бийска (Алтайский край) - Алтайского биофармацевтического кластера и кластера ФНПЦ «Алтай».
Исходной информационной базой моделирования выступали данные анкетного опроса 178 представителей кластера - работников и управленческого персонала. В разработанных анкетах респондентов просили упорядочить по силе влияния каждого из факторов в шкале от 1 (слабое влияние) до 5 (сильное влияние) на институциональную среду кластера. Анкета для работников включала 62 вопроса, а для руководителей - 78 вопросов. После проверки ответов респондентов на согласованность были отобраны наиболее адекватно воспринимаемые вопросы, из которых формировались обобщенные блоки измерителей институтов анализируемых кластеров.
Часть взаимосвязей измерителей задавалась в виде коэффициентов ранговой корреляции соответствующих показателей. Использование ранговой корреляции вполне допустимо, исходя из рангового представления ответов респондентов. Другая часть измерителей взаимосвязей (когда связи носили обоюдонаправленный характер, например, социальное взаимодействие и готовность к переговорам и компромиссам) задавалась экспертно, с учетом теоретического механизма влияния.
Модель кластера как института развития формулировалась как модель взвешенного ориентированного графа [17] (Roberts, 1986), вершинами которого выступали блоки когнитивной схемы (рис. 1), а связи между вершинами графа отображались ориентированными дугами, силы влияния на которых (матрица смежности графа) задавались, исходя из полученных результатов анкетного опроса респондентов - непосредственных членов кластеров.
При помощи оцененной в результате анализа результатов анкетного опроса матрицы смежности и специальным образом сформированного импульсного процесса взвешенный ориентированный граф может быть исследован. Смысл импульсного исследования заключается в анализе реакции любого оцениваемого целевого показателя (в нашем случае им выступал обобщенный показатель эффективности деятельности кластера) на управляющее воздействие. В частности, задавая некоторые воздействия в вершины графа (управление), можно установить возможность получения устойчивого решения, количество шагов, требуемое для достижения устойчивого состояния, оценку целевого показателя (табл.).
Поясним таблицу сценариев. Нули в таблице соответствуют некоторому состоянию факторов в момент наблюдения. Ненулевые значения соответствуют количественному изменению фактора (приросту по сравнению с наблюдаемым текущим состоянием). При этом знак свидетельствует о росте или ослаблении фактора. Поскольку все факторы приводятся в безразмерных единицах, влияние масштабов элиминируется. Учитывая сложность качественных измерителей, безразмерное представление измерителей, помимо элиминирования масштабов измерителей, позволяет корректно сравнивать любые сценарии, как с базовым состоянием, так и между собой.
На рисунке 2 приведена динамика экономической эффективности функционирования кластера по шагам имитационного процесса. Сценарий имитации 1 задавался следующим образом. Во все вершины, кроме вершины «Конфликты», никаких воз-
Таблица
сценарии имитации институциональной среды кластера (условные безразмерные единицы)
сцена- Готовность к кон- социальное материаль- Понимание целей эффективность
рий переговорам и фликты взаимо- ное стимули- деятельности экономической
компромиссам действие рование организации деятельности
1 0 1 0 0 0 -0,43
2 0 1 0 -0,3 0 -0,64
3 1 1 0 -0,3 0 0,23
4 1 -0,5 1 0,5 0 1,54
5 1 -1 0 -1 0 0,67
6 1 -1 1 1 1 2,67
Источник: составлено авторами.
Рисунок 2. Изменение эффективности экономической! деятельности кластера (сценарий 1)
Рисунок 3. Изменение эффективности экономической деятельности кластера (сценарий 2)
действий: не осуществлялось, по сравнению с их базовым состоянием. А в вершину «Конфликты» вводилось возрастание конфликта на 1 условную единицу. При этом реакцией! институциональной модели явилось снижение экономической эффективности функционирования кластера на 0,43 условных единицы.
Поскольку материальное стимулирование в кластере при снижении эффективности его функционирования также снижается до - 0,3 единицы, то это усиливает конфликтную ситуацию. В результате чего происходит дальнейшее ухудшение институциональной среды кластера и результатов его функционирования (рис. 3).
Исправить сложившуюся ситуацию возможно, задействовав такой иституцио-нальный фактор, как «Готовность к переговорам и компромиссам», что, как видно на рисунке 4, начинает приносить свои плоды - падение экономической эффективности сменяется ее ростом. При э том сц енарии в установившемся режиме эффективность экономической деятельности кластера достигает 0,23 условных единиц, что не только лучше, чем в сценариях 1 и 2, но и базовом (напомним, что базовый сценарий характеризуется 0 во всех вершинах ориентированного графа, а задаваемые приросты в сценариях приводят к соответствующим приростам целевого показателя системы).
Переговоры и нахождение компромиссов усиливает социальное взаимодействие, что еще больше снижает действие факторов, вызывающих конфликтные ситуации. Это способствует дальнейшему улучшению «институционального климата» в кластере, что приводит к дальнейшему росту его экономической эффективности (рис. 5).
Если вернуться к кластерам г. Бийска и рассмотреть существующую в настоящий момент ситуацию в институционалоной сфере,оо, согласно данным анкетирования в кластере, преимущественно, по мнению работников, достаточно слабо развит институт либерального эгалитаризма, что проявляется в существенном разрыве в уровне оплаты труда и выполненной работе. При этом, по мнению руководящего состава, такого явления не наблюдается.
Это приводит к зарождению конфликтной ситуации, препятствующей развитию элементов сотрудничестваи росту эффективности производства.
Рисунок 4. Изменение эффективности экономической деятельности кластера (сценарий С)
а. 1,8
"1 1,6 Л
| 1,4 | 1,2 Ф А ■» 1 еЛ о,8 $ 06 I 0,4
I 0,2
т
0
0
7
8 9
10
1 2 3 4 5 6
Шаг процесса
Рисунок 5. Изменение эффективности экономической деятельности кластера (сценарий 4)
4 5 6
Шаг процесса
Рисунок 6. Изменение эффектнвности экономической деятельности кластера (сценарий! 5, базовый вариант)
4 5 6
Шаг процесса
8
7
10
Рисунок 7. Изменение эффективности экономической деятельности кластера (сценарий 6, оптимистический)
Существующая ситуация в обследуемых кластерах (рис. 6), полученная с использованием когнитивной модели, свидетельствует, что достигаемая кластерами экономическая эффективность (0,67 условных единицы) далека от идеальной, которая достигается в не самом лучшем варианте развития институциональной среды (сценарий 4, рис. 5). Этот вывод также косвенно подтверждается и результатами экспертного опроса, свидетельствующего, что членами кластера ощущают себя гораздо меньшее число сотрудников и руководителей предприятий, чем членами собственного предприятия.
Такая ситуация складывается в большинстве созданных российских кластеров, что свидетельствует о слабом взаимодействии их членов, отсутствии доверия и взаимопонимания между ними.
И наконец, рассмотрим сценарий институциональной среды, который для кластеров г. Бийска можно назвать оптимистическим (рис. 7; табл., сценарий 6). В данном сценарии задействованы все возможности для совершенствования институциональной кластерной модели: готовность к переговорам и компромиссам, снижение уровня возможных конфликтов, усиление социального взаимодействия участников, активизация кластерной политики, выражающаяся в координации и понимании целей всех членов кластера. Это приводит к росту общей экономической эффективности деятельности кластера до 2,67 условных единиц, т.е. почти в 4 раза превосходящей эффективность базового состояния.
Заключение
Институты кластерного развития в России пока не достигли своего потенциала. В результате многие региональные кластеры не могут реализовать свои возможности как драйверы инновационного развития.
Предложена и теоретически обоснована когнитивная структура кластера, представленная в виде сложной системы взаимодействующих основных его институтов. На базе изучения конкретных кластеров построена когнитивная модель институциональной среды в виде взвешенного ориентированного графа. Проведены имитационные эксперименты и содержательно проинтерпретированы полученные результаты, которые свидетельствует о слабом взаимодействии предприятий - членов кластера, их автономизации, отсутствии объединяющих кластерных проектов, слабости координирующего центра и общей кластерной политики.
ИСТОЧНИКИ:
1. Портер М. Конкуренция. - М.: Изд. дом «Вильямс», 2005. - 608 с.
2. Марков Л.С., Ягольницер М.А. Кластеры: формализация взаимосвязей в неформа-
лизованных производственных структурах. / Монография. - Новосибирск: Изд. ИЭОПП СО РАН, 2006. - 194 с.
3. Болгова Е.В. Экономические кластеры: институциональная природа и условие эф-
фективности инновационного каркаса региона // Экономические науки. - 2009. -№ 61. - с. 249-252.
4. Куценко Е. Инновационные и промышленные кластеры в России: актуальная по-
вестка государственной политики. Совет по развитию предпринимательства в Республике Беларусь. [Электронный ресурс]. URL: http://www.ced.by/media/news/ 20160128klastery/2016_01_28_Kutsenko.pdf/.
5. Попов Е.В., Симонова В.Л. Экономические институты сетевых организаций //
Экономический анализ: теория и практика. - 2015. - № 23(422). - с. 2-15.
6. Сухарев О.С. Экономическая теория институционального моделирования: прин-
ципы и возможности // Журнал экономической теории. - 2017. - № 1. - с. 102-116.
7. Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем. - М.: Наука, 2004. - 240 с.
8. Макаров В.Л. Исчисление институтов // Экономика и математические методы. -
2003. - № 2. - с. 14-37.
9. Макаров В.Л. Социальный кластеризм. Российский вызов. - М.: Бизнес-атлас, 2010.
- 272 с.
10. Полтерович В.М. Элементы теории реформ. - М.: Экономика, 2007. - 447 с.
11. Полтерович В.М. Общий институциональный анализ и проектирование реформ // Журнал Новой экономиической ассоциации. - 2013. - № 1(17). - с. 180-188.
12. Попов Е.В. Институциональное моделирование. / научный доклад на Секции экономики ООН РАН. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2008. - 87 с.
13. Попов Е.В. Институты. - Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2015. -712 с.
14. Попов Е.В. Институты - трансакционная теория // Институты современной экономики. - 2015. - № 4. - с. 63-86.
15. Шеллинг Т. Стратегия конфликта. - М.: ИРИСЭН, 2007. - 374 с.
16. Теория справедливости. Равенство vs Иерархия. Лаборатория социальных инноваций «Cloudwatcher». [Электронный ресурс]. URL: http://www.cloudwatcher.ru/ seminar/obzor/ ( дата обращения: 31.03.2017 ).
17. Робертс Ф.С. Дискретные математические модели с приложениями к социальным, биологическим и экологическим задачам. / Пер. с англ. - М.: Наука, 1986. - 496 с.
references:
Bolgova E.V. (2009). Ekonomicheskie klastery: institutsionalnaya priroda i uslovie effektivnosti innovatsionnogo karkasa regiona [Economic clusters: Institutional nature and the efficiency condition of regional innovative structure]. Economic sciences. (61). 249-252. (in Russian). Kleyner G.B. (2004). Evolyutsiya institutsionalnyh sistem [Evolution of Institutional Systems] M.: Nauka. (in Russian).
Makarov V.L. (2003). Ischislenie institutov [Calculus of Institutions]. Economics and the Mathematical Methods. 39 (2). 14-37. (in Russian).
Makarov V.L. (2010). Sotsialnyy klasterizm. Rossiyskiy vyzov [ocial Clusterism: A Russian Challenge] M.: Biznes-atlas. (in Russian).
Markov L.S., Yagolnitser M.A. (2006). Klastery: formalizatsiya vzaimosvyazey v neformalizovannyh proizvodstvennyh strukturakh [Clusters: formalization of relationships in informal industrial structures]Novosibirsk: Izd. IEOPP SO RAN. (in Russian).
Polterovich V.M. (2007). Elementy teorii reform [Elements for a theory of reform] M.: Ekonomika. (in Russian).
Polterovich V.M. (2013). Obschiy institutsionalnyy analiz i proektirovanie reform [General institutional analysis and design of reforms]. Zhurnal Novoy ekonomiicheskoy assotsiatsii. (1(17)). 180-188. (in Russian).
Popov E.V. (2008). Institutsionalnoe modelirovanie [Institutional modeling] Yekaterinburg: Institut ekonomiki UrO RAN. (in Russian).
Popov E.V. (2015). Instituty — transaktsionnaya teoriya [Institutions - transactional theory]. Instituty sovremennoy ekonomiki. (4). 63-86. (in Russian).
Popov E.V. (2015). Instituty [Institutions] Yekaterinburg: Institut ekonomiki UrO RAN. (in Russian).
Popov E.V., Simonova V.L. (2015). Ekonomicheskie instituty setevyh organizatsiy [Economic institutions of network organizations]. Economic analysis: theory and practice. (23(422)). 2-15. (in Russian).
Porter M. (2005). Konkurentsiya [Competition] M.: Izd. dom «Vilyams». (in Russian).
Roberts F.S. (1986). Diskretnye matematicheskie modeli s prilozheniyami k sotsialnym, biologicheskim i ekologicheskim zadacham [Discrete Mathematical Models with Applications to Social, Biological, and Environmental Problems] M.: Nauka. (in Russian).
Shelling T. (2007). Strategiya konflikta [The Strategy of Conflict] M.: IRISEN. (in Russian).
Sukharev O.S. (2017). Ekonomicheskaya teoriya institutsionalnogo modelirovaniya: printsipy i vozmozhnosti[Economic theory of institutional modeling: principles and opportunities]. Journal of Economic Theory. (1). 102-116. (in Russian).
