CC BY
18
СОЦИОЛОГИЯ И СОЦИАЛЬНАЯ РАБОТА
УДК 316
КОГДА МИРОМ ПРАВЯТ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ
© 2012 г. А.М. Бекарев
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Поступила в редакцию 2.03.2012
В глобальном экономическом пространстве роль доминирующей ценности выпала на долю капитала. Произошло то, что должно было произойти: ценности господствующего класса стали господствующими ценностями общества эпохи новой экономики. Из неотчуждаемых явлений остались только история, где покоится бытие, и глухие угрозы из будущего.
Ключевые слова: «мир-система», «мир-экономика», капитал, отчуждение, разгосударствление, сети, ценности.
Мир - система. Методологические рамки данной статьи определяются относительно небольшой семьей понятий: «мир-экономика», «мир-система», «капитал», «человеческий капитал», «социальный капитал», «самоорганизующееся общество», «разгосударствление», «ценности» глобального капитализма. Следует отметить, что процессы глобализации наблюдались и раньше. Но все они осуществлялись посредством развязывания военных конфликтов и колонизации. Современная глобализация имеет экономический характер и осуществляется посредством торговли и последовательной приватизации национальных экономик.
О динамике глобальной капиталистической системы говорили давно, еще в середине прошлого столетия. Карл Поппер с позиций социальной инженерии представил проект открытого общества. И. Валлерстайн, в отличие от Ф. Броделя, использовал понятие «мир-экономика» в единственном числе [1]. Сейчас термин «глобальный капитализм» получил твердую прописку в философско-социологической литературе, а само явление исследуется как с точки зрения истории, так и с точки зрения контуров будущего [2].
И. Валлерстайн сформулировал мир-систем-ные теоретические конструкты, заменив абстрактное понятие общества на понятие «историческая система», стремясь подчеркнуть динамичный характер исторического процесса и защищая принцип историцизма. Надо сказать,
что мир-системный анализ достаточно сильно отличается от других прогрессистских концепций (формационного подхода, теорий модернизации и т.д.). Исторические системы были разделены И. Валлерстайном на «мини-системы» и «мир-системы» (или миросистемы). Мини-системы существовали еще в доаграрную эпоху и были локализованными. Мир-системы (<тогЫ-system») - «крупные и устойчивые во времени единицы». Мир-система - «это не просто мировая система, а система, которая сама есть мир и которая фактически почти всегда была меньше, чем весь мир» [3, с. 211]. Мир-система - это не система в мире, а сам мир как система. В свою очередь, мир-системы делятся на миры-империи - обширные политические структуры (например, Египет эпохи фараонов, Римская империя или Китай династии Хань) и миры-экономики - неравномерные цепи структур, основанные на торговле и производстве. В основе функционирования мир-империи лежит принцип централизованного перераспределения товаров государством. Что касается миров-экономик, то они порождены буржуазным обществом.
Современная мир-система есть глобальная капиталистическая мир-экономика с международным разделением труда по оси «ядро -полупериферия - периферия». Основные положения теории И. Валлерстайна можно свести к трем позициям: 1) современная экономическая организация общества имеет глобальные,
а не национально-государственные масштабы;
2) «мир-система» является иерархичной, где есть экономически развитые регионы, полупе-риферия и периферия (сырьевые регионы);
3) система характеризуется неравномерным развитием центральных и сырьевых регионов (от центра идут технологии, от периферии -сырье и дешевые рабочие ресурсы).
Критики теории мировой системы капитализма аргументировали свое несогласие следующими положениями: 1) отнюдь не очевидно, что периферийные общества полностью зависимы от центральных регионов в силу того, что большинство торговых и инвестиционных операций осуществляется на территории центров; 2) нет полной ясности относительно положения бывших стран социализма; 3) локальные общества часто оказываются автономными по отношению к глобальному; 4) наряду с глобальной экономикой существует также и глобальная культура [4, p. 103-117].
Между тем прав оказался именно И. Валлер-стайн. Победил экономический детерминизм. В глобальном масштабе окончательно сложилась единая мировая экономика и складывается единая экономическая культура (именно экономическая культура, а не культура «вообще»). Ценности экономической культуры стали доминировать над внеэкономическими ценностями. Достигнут тот рубеж, когда ценности господствующего класса становятся господствующими ценностями в обществе. Капитал становится интегральной ценностью глобально организованного экономического сообщества. Однако сейчас уже ясно, что в реальном секторе экономики стала исчезать периферия. В традиционно сырьевых регионах высокие технологии тоже нашли достойное место.
В глобальном мире господствует «сетевой империализм», где в фокусе находится «человек собственности». Сейчас фаворитами судьбы стали обладающие и ценности обладания. Объектами обладания становится все, что легко отчуждается. Общества продолжают вращаться вокруг ценностей. Этими ценностями пытаются обладать, и эти ценности легко отчуждаются. Впрочем, отчуждение и обладание - это одно и то же. Тот, кто обладает, боится потерять. Тот, кто не обладает, боится не приобрести. Отчуждение и обладание основаны на страхе утраты.
Для «человека собственности» все люди чужие, если они не его собственность. В глобальном мире и отчуждение становится глобальным. Наряду с традиционными формами отчуждения - человека от человека, отчуждением труда и др., формируются новые версии, некоторые из
которых носят драматический характер. Речь идет об отчуждении человека от техники (главным образом, техники информационной). На этой основе формируется новая техническая элита, которая, по сути, управляет повседневными практиками многомиллионных масс [5].
Однако наиболее серьезные формы отчуждения связаны с утратой человеком социальности и индивидуальности. То, что мы получаем на выходе, - это общество робинзонов, или, по словам З. Баумана, «индивидуализированное общество» [6]. Главным мотивом перемещения новых номадов - индивидов и глобальных корпораций выступает чувство (эмоция) обладания. То самое обладание, которому досталось немало критических замечаний. Достаточно упомянуть слова К. Маркса: «Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем...» [7, а 120].
В плане мотивов перестала существовать разница между наемным трудом и капиталом. Персонифицированный труд и персонифицированный капитал составили единую группу потребителей общества массового потребления. Ю. Хабермас, в отличие от К. Маркса, стал рассматривать наемного работника не только как угнетаемую «единицу», но и как потребителя или уважаемого клиента. «Ведь умиротворение сферы общественного труда является лишь контрагентом равновесия, устанавливающегося на другой стороне модели - между возросшей и вместе с тем ставшей одновременно нейтральной ролью гражданина и искусственно раздутой ролью клиента» [8, с. 363].
Отсюда напрашивается важный вывод: обладающие счастливы не на фоне обездоленных и нищих, они счастливы на фоне обладателей меньшего калибра. Заявленная миссия позднего капитализма эпохи глобализации связана с формированием среднего класса. Другой вопрос, насколько эта миссия выполнима? Ее трудно реализовать в мировых масштабах, когда есть беднейшие страны и регионы. Ее трудно реализовать и в условиях России. М. Горшков, описывая социологический портрет современной России, отметил: «По данным наших последних исследований, самое резкое противоречие, имеющее явно выраженный социально-экономический характер, между богатыми и бедными. <. > На втором по значимости месте противоречия между олигархами и остальной частью общества» [9, с. 11-12]. Тем не менее единственным выходом из сложившейся ситуации является конструирование среднего класса,
который не столько стабилизирует общественный порядок, сколько стабилизирует господствующее положение мировой буржуазии с ее «служебным классом» (менеджерами) [10, с. 10-24]. За пределами России средний класс формируется более быстрыми темпами. Удивительно, но это особенно характерно для таких многомиллионных стран, как Китай, Индия, Тайвань, Малайзия, где средняя почасовая оплата труда уже превышает 2.5 доллара.
С другой стороны, успех поспешного формирования среднего класса зависит от того, насколько эффективно мы научимся переводить все ресурсы на язык «денег». Речь идет о процессах капитализации, где в качестве капитала могут функционировать не только «самовозрастающие деньги» и их суррогаты, но также интеллект, навыки, здоровье и дружеские отношения, выгодные связи и др.
Сумма капиталов. У капитала много ипостасей и множество авторов. По меньшей мере, о нем сложены трактаты К. Маркса, Г. Беккера, П. Бурдье, Д. Коулмана, Ф. Фукуямы. Наряду с традиционным капиталом как самовозрастающей стоимостью (Д - Т - Д*) существуют «человеческий», «культурный», «социальный» и даже «марочный» капитал [11]. Важно также учитывать роль административного капитала как подструктуру капитала социального. С учетом этого можно предложить не одну классическую формулу роста капитала (Д - Т - Д) [12, с. 18]. Сумму капиталов можно выразить следующим образом: Д - Услуги - Д*; Д - Знание - Д*; Д - Должность - Д*; Д - Связи - Д*; Д - Вера (доверие) - Д*; Д - Бренд - Д*.
Если выйти из экономического контекста, то капитал предстанет как совокупность живых и накопленных человеческих способностей (вещных, биологических, интеллектуальных, социальных, эмоциональных, организационных). И сводится он, в конечном счете, к обладанию человека человеком. Человек может обладать вещами человека (через деньги), телом человека (через организованную власть), душой человека (через «звездность», бренд, славу). Здесь мы имеем дело с фракталом обладания. Попадая в круг обладания, человек движется по нему в определенной последовательности. И часто просто не может этот круг разорвать.
С организационной стороны сумма капиталов представляется в виде интеграции сетей. Конструирование глобального мира еще не завершилось. Но стало ясно, что дело не кончится созданием «мировой деревни», где люди мирно обрабатывают землю. Впрочем, процесс конструирования не всегда управляем, и тот «про-
ект», который реализуется на практике, таит в себе немалые угрозы. Именно об этом писал И. Пригожин в статье «Сетевое общество», посвященной И. Валлерстайну. В заключение он сформулировал три вопроса: «1. Кто получит выгоды от сетевого общества? Сократит ли оно разрыв в богатстве между странами? 2. Каким будет воздействие сетевого общества на творчество индивидов? 3. Недавний опрос показал, что очень многие люди надежды в третьем тысячелетии связывают с ростом гармонии между человеком и природой, между людьми. Как сетевое общество влияет на эту гармонию?» [13, с. 27]. Новейшая история, складываясь очень быстро, уже отвечает на два первых вопроса: выгоды получают владельцы сетей, поляризация общества растет, дисгармония усиливается.
Следует подчеркнуть, что, используя понятие «сеть», мы не ограничиваемся только информационной паутиной (Интернет, СМИ). Здесь речь идет о сетевых организациях, которые ориентированы на глобальные масштабы, хотя и создаются обычно в каком-либо скромном уголке земли. С другой стороны, некоторые сети существовали и раньше (торговые пути, почтовая связь, союзы государств и т.п.) и служили средством обмена. Служили людям. Но масштабы современной глобализации значительно расширили список сетей и вызвали сам феномен «сетизма» как доминирующую тенденцию, где индивиды служат сетям.
Паутины прежде всего формируются в экономическом пространстве и располагаются стратами (слоями). Можно выделить несколько типов слоев: финансовые, торговые, корпоративные (промышленные), информационные и социальные сети. Глобальные информационные сети выступают весьма удобным средством связи и распространения не только информации, но также денег (электронные деньги) и технологий. Многослойные сети характеризуются иерархичностью. После того как символический сектор экономики отделился от реального (производство товаров и услуг), а произошло это в канун нового тысячелетия, финансовые сети превратились в демиурга. Вероятно, нет единой финансовой или банковской системы. Возможно, что ряд финансовых организаций находятся за пределами сетей и играют существенную роль в «организации» современного финансового кризиса. Так или иначе, мир финансов многополярен, но полюса не равнозначны, и можно говорить о доминирующей роли той или иной сети.
С финансовыми сетями тесно связаны торговые сети. Они тоже далеки от точки абсолютного единства и конкурируют в борьбе за потре-
бителя. Война торговых брендов или торговых марок завершается невиданным ростом марочного капитала крупнейших торговых и промышленных корпораций. Достаточно сказать, что внеоборотные активы этих компаний в десятки раз превышают их материальные активы. Есть сети, организуемые государствами (ВТО), есть сети, организуемые частными лицами (Ашан, M&S и др.). Действуя в русле формулы «Д - Т - Д», торговые сети, с одной стороны, связаны с банковской системой, с другой стороны, работают с промышленными организациями. Тенденция массовых «поглощений» сформировалась еще в 80-е годы прошлого столетия и, став «смертельным недугом» сначала для американской промышленности, стала господствующим трендом в начале XXI столетия. Крупные компании превращаются в транснациональные гиганты, а затем приобретают характер глобальных «кочующих» корпораций, которые производят товары и услуги, а затем реализуют их через свои сети (подобные Кейретсу). Сейчас крупные корпорации представлены как дивизиональные организации, которые поглощают другие компании сразу в виде дивизионов (дивизиональные структуры составляют 8590% от всего крупного бизнеса).
С точки зрения внешнего наблюдателя, процесс внедрения корпораций на местные рынки осуществляется по следующей схеме: рост марочного капитала до весомого «бренда» - поглощение мелких и средних фирм (при условии высокого качества) - потребительский рынок. Правда, само проникновение глобальных корпораций в локальные пространства становится возможным, если национальная экономика основательно приватизирована. С частными собственниками легче договориться, чем с принципиальными политическими лидерами.
Внутренняя логика корпорации опиралась на другую цепь рассуждений, ибо «бренд» уже давно сложился и был «победным», да и потенциальные потребители, обладающие неплохой платежеспособностью, тоже имелись. Базовый элемент логики - близость рынка (короткая цепь между производителями и потребителями). Если для Mercedes-Benz - это жители штата Алабама и всей Америки, то для Hyundai-KIA - это г. Ижевск, Калининград, Таганрог, поскольку уровень жизни и квалификации рабочей силы позволяет рассчитывать на продажу автомобилей среднего ценового уровня. Анализ показывает, что к 2012 году больше 50% автопрома будет находиться в странах группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР). Второй элемент логики - относительно недорогая земля (в сто-
лицах она дорогая) и развитая транспортная инфраструктура. Здесь приобретает немалое значение и политико-административный фактор («побудительный пакет» для территории). Третий элемент логики - квалификация персонала, которая связана с наличием развитой университетской базы в пределах территории. Четвертый элемент - энергетические ресурсы, развитая строительная индустрия, другие источники сырья.
Почерк глобальных корпораций, стремящихся к максимальному приближению к потребителям, является достаточно универсальным. Оборотной стороной кочевья ГК становится встречное кочевье квалифицированных специалистов («синих», «белых» и «серебряных» воротничков), которые в локальном сообществе образуют небольшие диаспоры. Для местного сообщества с титульным этносом возникает проблема, хорошо описанная в романе «Унесенные ветром», поскольку жители территории вступают в конфликт с диаспорами. З. Бауман назвал новых номадов «туристами» и «бродягами». Однако «туристами» чаще всего оказываются люди обеспеченные, а «бродяги» - это вполне узнаваемые пролетарии в марксовом значении, которые конкурируют друг с другом за рабочие места. В то же время они могут быть солидарными, используя социальный капитал (родственные, этнические, профессиональные связи). В силу этого роль социальных сетей в «сетевом обществе» значительно возрастает. И это происходит на фоне ослабления территориальных и гражданских связей.
Первое потому первое, что есть второе. Владельцы крупных капиталов являются потому первыми, что есть средние. Цель общества эпохи глобального капитализма - формирование массового «среднего класса», состоящего из потребителей товаров и услуг. Только общество массового потребления способно поддерживать высокий уровень доходов крупных акционеров. Не случайно прибыль на акционерный капитал становится доминирующей целью крупных компаний. Формируется солидный (10% всех работающих) «служебный класс» наемных менеджеров. Если раньше казалось, что именно менеджеры придут на смену классу капиталистов, то в действительности произошло «умножение сущностей», когда определенные доли капиталов, включая власть, статусы, социальный, культурный и интеллектуальный капиталы, стали распределяться среди представителей нового среднего класса. Ясно, что доли капитала отличаются у топ-менеджеров глобальных корпораций и линейных менеджеров скромных
предприятий. Средний класс многоярусен. К верхнему и среднему слоям среднего класса можно отнести политическую, культурную и научно-техническую элиту общества.
Стандартный набор капиталов находится в стадии конструирования. Но и сейчас можно сказать, что в него включаются не только прямые доходы. Образование (интеллектуальный капитал), властные полномочия (формальные или через социальные сети), репутация и другие составляющие, которые можно капитализировать, составляют детали конструкта среднего класса. В эпоху глобального капитализма технологические знания становятся популярным капиталом, который составляет сердцевину «новой экономики», или «экономики знаний».
«Разгосударствление». Важно подчеркнуть, что между глобальной экономикой и государствами углубляется конфликт и возрастает противостояние, которое может разрешиться разными путями. Один из путей - «разгосударствление» национальных экономик. Вот как по этому поводу рассуждает известный физик Г. Хакен: «В каких областях мы должны ожидать дальнейшего "разгосударствления"? Первое впечатление создается здесь от США. Спорт извлекает из государства все больше средств на свою поддержку, в известном смысле имеет место конкуренция между различными видами спорта, причем число приверженцев соответствующих видов, например, через квоты включения телевизора играет решающую роль. Для тех видов спорта, которые в общем поддерживаются относительно небольшим количеством приверженцев, но которые вносят вклад в повышение национального престижа, требуются, следовательно, состоятельные меценаты. В качестве таковых выступают - посмотрите на США - крупные фирмы, которые через рекламу превращают свою спонсорскую поддержку в звонкую монету. В то время как в мире спорта существуют многочисленные страстные поклонники, которые вносят значительные суммы в поддержку спорта, полная приватизация искусства, примером чего может служить Берлин, по крайней мере для меня, чрезвычайно трудно представима. При этом идет речь не только о наслаждении культурой со стороны зрителей и слушателей, но и о том, что культурная нация -и это само собой разумеется - просто может позволить себе иметь художников и артистов без государственного и экономического попечительства о них, причем я не хотел бы исключать здесь умеренную обратную связь с экономикой страны. По всей вероятности, будущее самоорганизующееся общество будет вооду-
шевлено идеей, что всё может себе позволить. Почему бы не иметь армию наемников или даже наемные "частные армии"? Содержание государственной армии дорого обходится государству, может быть, при частном хозяйственном предприятии это будет выгодно. Уже сегодня мы видим, как определенные услуги, например транспорт, передаются от бундесвера в частные руки. В любом случае всеобщая воинская повинность несовместима с самоорганизующимся обществом, скорее ему нужна армия из добровольцев, которые предоставляют себя в распоряжение в зависимости от потребности вступить в действие» [14, с. 354].
С другой стороны, мы не столь оптимистичны в отношении констатации факта, согласно которому время государственных организаций завершается. Для глобальной экономики действительно государство представляют некую помеху, но это вовсе не говорит об его бесполезности. Речь скорее можно вести о перепрофилировании роли государств в современном мире. Так или иначе, поле «общих дел» настолько велико, что обрабатывать его придется не только бизнесу. В любом случае, территории будут нуждаться в защите, а корпорации - в координации своих действий.
Примат сетевых организаций над государственными образованиями приведет к тому, что обладающие станут счастливы. Бытие останется в прошлом. Ценность истории возрастет. И ностальгия по прошлому станет той ценностью, которая будет относиться к вещам неотчуждаемым.
Список литературы
1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Т. 3. Время мира. М., 1992. С. 73-77; Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. 528 с; Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение. М., 2006.
2. Федотова В.Г., Колпаков В.А., Федотова Н.Н. Глобальный капитализм: три великие трансформации. М., 2008. С. 17.
3. Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение. М., 2006. С. 6-7.
4. См. об этом: Robertson R., Lechner F. Modernization, globalization and world-systems theory. Theory, Culture and Society. Vol. 2 (3). P. 103-117.
5. Шетулова Е.Д. Отчуждение в контексте всемирной истории: классическое и современное истолкование проблемы. Автореф. дис... д-ра филос. наук. Нижний Новгород: ННГУ, 2009. 40 с.
6. Бауман З. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. 324 с.
7. Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. Т. 42. С. 120.
8. Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // Теоретическая социология: Антология: в 2 частях. -М.: Книжный дом «Университет», 2002. С. 253.
9. Свобода. Неравенство. Братство: Социологический портрет современной России. М.: ИИЛ «Российская газета», 2007. С. 11-12.
10. Бекарев А.М. «Служебный класс»: две перспективы // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. № 3 (1). 2008. С. 10-24.
11. Becker G. Human capital and the personal distribution of income: An analytical approach, 1967;
Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию: Пер. с англ. / М.: АСТ: АСТ Москва: Хранитель, 2006.; Келлер К.Л. Стратегический бренд-менеджмент: создание, оценка и управление марочным капиталом, 2-е изд. М.: Вильямс, 2005. 704 с.; Прингл Х., Томпсон М. Энергия торговой марки. СПб., 2001.
12. Бекарев А.М., Бурнашев К.Э. Стандарты частной жизни в глобальном обществе: тенденция к унификации / Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. № 4. 2010. С. 18.
13. Пригожин И.Р. Сетевое общество // СОЦИС. № 1. 2008. С. 27.
14. Хакен Г. Самоорганизующееся общество // Синергетическая парадигма. Социальная синергетика. М.: Прогресс-Традиция, 2009. С. 354.
WHEN THE WORLD IS MANAGED BY THE ECONOMY VALUES
A.M. Bekarev
The capital is the main value in a space of global economy. Nowadays the values of dominant class become the dominant values of society in a space of new economy. Only history is non-alienative value, where the existence has been and threats are going from future.
Keywords: world-system, world-economy, capital, networks, values, alienation, state reduction, values.
