CC BY
91
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 20 (274). Филология. Искусствоведение. Вып. 67. С. 157-160.
В. Д. Яковлева
«КЛЯТВА ДЕМОНА» М. Ю. ЛЕРМОНТОВА В ПЕРЕВОДЕ А. Е. КУЛАКОВСКОГО:
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЙ
В статье рассматривается вольный перевод «Клятвы Демона» М. Ю. Лермонтова, впервые выполненный одним из основоположников якутской литературы А. Е. Кулаковским. Характерной чертой данного текста является национализация как переводческий принцип интерпретации текста оригинала, что проявляется в переложении содержательных аспектов оригинала и передаче образа Демона в соответствии с традиционными для фольклорной поэзии стихотворными формами и изобразительными средствами.
Ключевые слова: якутская литература, межкультурное взаимовлияние, художественный перевод, «Клятва Демона» Лермонтова в переводе Кулаковского, смысловая и формально-эстетическая структуры, творческая интерпретация, национализация.
Художественный перевод является не только результатом диалога культур, но и явлением межкультурных противоречий, противостояний. Диалог культур, межкультурное взаимовлияние проявляется в освоении национальной литературой иных художественно-эстетических традиций посредством перевода. В этом плане актуальной становится проблема соответствия художественных особенностей текста перевода оригиналу. Наряду с этим исследователи перевода говорят о так называемом межкультурном противоречии, то есть о несовпадениях культурных представлений, понятий, когда особенности оригинала и перевода отражают, прежде всего, национальную специфику. По мнению Ю. Л. Оболенской, «воспринимая текст чужой культуры, мы невольно сопоставляем его со своим опытом, обогащая его новыми смыслами, давая ему, таким образом, новую жизнь в новом времени и пространстве» [4. С. 17]. Определение идентичности особенностей переводного произведения по отношению к подлиннику закономерно должно сочетаться с установлением творческой самобытности не только автора оригинала, но и переводчика. Авторская интенция переводчика предполагает наличие в тексте перевода некоторых «отступлений» (трансформаций), интерпретаций, без которых невозможен практически любой художественный перевод. В. Н. Комиссаров считает, что с помощью переводческих трансформаций «можно осуществить переход от единиц оригинала к единицам перевода. И поскольку переводческие трансформации осуществляются с языковыми единицами, имеющими как план содержания, так и план
выражения, они носят формально-семантический характер, преобразуя как форму, так и значение исходных единиц» [2. С. 172]. Важную роль при этом играют особенности национального мировидения, определенный культурный контекст, явления эпохи и т. д.
На становление якутской литературы, на формирование поэтического стиля, мастерства ее основоположников повлияли как социальноисторическая специфика эпохи, так и основные направления развития национальной поэзии: обращение к традициям фольклора и национальной поэзии и к опыту русской и мировой литературы. Еще в начале ХХ века стремление к новаторским поискам в области формы и содержания привело основателей якутской поэзии к переводческой деятельности. В их творчестве наблюдается, в основном, практика вольных переводов. Они стремились передать содержание оригинала в соответствии с эстетическими возможностями «своего» читателя, с традициями родной литературы и языка.
Особое место в создании вольных переводов принадлежит основоположнику якутской литературы А. Е. Кулаковскому, создавшему первое в истории якутской письменной литературы произведение «Заклинание Байаная» (1900). А. Е. Кулаковский впервые познакомил якутских читателей с русской классической литературой, в частности, с творчеством М. Ю. Лермонтова. В газете «Якутская жизнь» (1908, № 19) под псевдонимом Акула он опубликовал изложение содержания поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон» и дал вольный перевод из поэтического отрывка «Клятва Демона». По мнению многих якутских исследователей, А. Е. Ку-
лаковский в произведение русского классика внес индивидуальное стилистическое начало, находящееся в тесной связи с фольклорной поэтикой. Об этом писали Г. С. Сыромятников [6], З. К. Башарина [1], Н. В. Покатилова [5]. П. В. Максимова [3] и др. Каждый из исследователей дал свою характеристику и оценку переводу А. Е. Кулаковского и более или менее отчетливо показал отклонение якутского перевода от оригинала.
Основная и заключительная части поэмы «Демон» М. Ю. Лермонтова сокращены и изложены А. Е. Кулаковским в прозе, смысл и содержание которых он передал в соответствии со своим замыслом. В стихотворной форме передана собственно клятва Демона. Передача содержания всей поэмы, несмотря на сохранение основной его сути, осуществляется А. Е. Кулаковским в соответствии с эстетическими возможностями якутского читателя, с опорой на традиции эпического произведения
- олонхо. Как отмечает Г. С. Сыромятников, демон превращается в одного из героев якутской мифологии, живущих на многоярусном небе и творящем зло на земле - доподлинным «абаасы» (злой дух) [6. С. 26]. Кроме того, «грешную землю» М. Ю. Лермонтова А. Е. Ку-лаковский интерпретирует как «Орто дойду» («Срединный мир»), согласно культурным представлениям якутского народа, стремясь приблизить непонятные для него явления и описания к более знакомым реалиям. При этом А. Е. Кулаковский не сохраняет и строгую причинную обусловленность и хронологическую последовательность эпической канвы поэмы М. Ю. Лермонтова. Так, из сюжетной основы текста оригинала опущены следующие моменты: убийство жениха Тамары, скорбь семьи Гудала, авторское отступление в конце поэмы. Якутский поэт сосредоточил свое внимание на эпизодах, повествующих о смятении и муках Тамары, терзаемой соблазнами Демона, о ее попытке найти спасение в монастыре. О трагизме борьбы Тамары со своим влечением свидетельствует воссозданное в тексте перевода ее обращение к Демону, которое в определенной степени напоминает традиционную для якутского фольклора песню-плач. После краткого диалога с Тамарой Демон дает ей клятву, при переводе которой А. Е. Кулаковский стремился передать не только содержательную сторону текста оригинала, но и особенности главного образа.
Собственно текст поэтического отрывка «Клятва Демона» мы вслед за самим А. Е. Ку-
лаковским определяем как «вольный перевод». Основанием для выбора в качестве текста для перевода именной этой части произведения М. Ю. Лермонтова могут выступать два определяющих обстоятельства. Во-первых, причина обращения к данному отрывку может быть связана с жизненной позицией и общественной деятельностью самого А. Е. Кулаковского. Как пишет З. К. Башарина, «поэту, чьи произведения были пронизаны ненавистью к отсталым патриархально-феодальным отношениям, к царско-тойонскому режиму, был близок прогрессивный по своей сути «дух отрицания», «дух сомнения» лермонтовского Демона» [1. С. 15]. Во-вторых, одной из основных причин является стремление А. Е. Кулаковского как поэта-основоположника к новаторским поискам в области формы и содержания посредством перевода. Якутского поэта на тот момент могла привлечь структура образа Демона, созданного М. Ю. Лермонтовым. Собственно строение образа Демона, показанное в сложных неразрешимых противоречиях, во внутренней борьбе доброго и злого начал, было новым и оригинальным для якутского поэта в плане творческого осмысления. Если раньше в якутской художественной традиции при отображении противоречий действительности, как правило, добро и зло, положительное или отрицательное изображались в антагонистических образах, то через освоение опыта русской поэзии образ противоречивого Демона стал открытием для якутской поэзии начала века.
«Аба^ы анда^ара» А. Е. Кулаковского как первый опыт переводческой практики, заметно окрашенный, трансформированный субъективно - в смысле образности, композиции, стиха,
- в определенной степени отличается от произведения М. Ю. Лермонтова. Определяя свое творение как вольный перевод, А. Е. Кулаков-ский стремился, прежде всего, идентифицировать содержание текста поэтического отрывка, наиболее ярко показывающего мятущуюся душу Демона. Однако при этом переводчик допускает преднамеренные отступления от формально-эстетической структуры оригинала, вызванные его стремлением включить в переводимый текст национальную культурную традицию. Отклонения от текста оригинала обусловлены творческими принципами самого переводчика и восходят к избранной им стратегии: адаптация для якутских читателей того времени, внедрение образов, фоновых реалий в соответствии с их мифологическими
представлениями. Одной из основных причин обращения к подобным интерпретациям, расхождения может выступать незнание якутским читателем русского языка. А. Е. Кулаковский ориентировался, прежде всего, на его восприятие, поэтому при передаче смысловых, формально-эстетических особенностей информационная функция преобладает над собственно эстетической. На наш взгляд, сама поэтическая форма клятвы изначально могла импонировать А. Е. Кулаковскому в качестве материала для творческой обработки в традициях фольклора. Следует отметить, что в его творчестве в целом преобладали произведения, воспринимаемые как переложения фольклорных жанровых форм, такие как алгыс («Байанай алгьЛа» - «Благопожелание Байаная», 1900; «Былыргылыы алгыс» - «Благословение по-старинному», 1916 и др.), ырыа («БYЛYYЛYY Y^YY» - «Танец по-вилюйски», 1905; «СYYhYн туолбут эмээхсин ырыата» - «Песня столетней старухи», 1906; «Эр аЬыыта» - «Плач по умершему мужу», 1916 и др.), анда^ар («Былыргы саха анда^ара» - «Старинная якутская клятва», 1921) и др. Первый опыт перевода русской классической поэзии у якутского поэта-осно-воположника также носит национальную специфику его самобытного стиля.
«Клятва Демона» М. Ю. Лермонтова написана свободной строфикой и четырехстопным ямбом. У А. Е. Кулаковского данный отрывок при переводе приобрел жанровую специфику фольклорной поэзии и выполнен аллитерационными стихами с применением фольклорных средств: однородность синтаксических конструкций, последовательность описания с использованием параллелизмов, пышных эпитетов, повторений. Одним из явных отклонений является также увеличение объема строк в стихах. Первое четверостишие отрывка из произведения М. Ю. Лермонтова расширено им за счет выведения в отдельную строку повторяющегося слова «Анда^айабын» («Клянусь»), что в принципе характерно для всего текста перевода. Содержание текста перевода является достаточно близким оригиналу:
Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья И вечной правды торжеством.
Анда^айабын
Аан дайды бастаан айыллыбытын чааЬынан, Кэнэ^эс кини кэмэ кэрдиитэ ситэринэн;
Анда^айабын
Айыы алдьархайдаах саатынан,
Сытыйбат кырдьык кыайыытынан;
В переводе следующих четырех строк А. Е. Кулаковский допустил следующие отклонения: слово «паденье» превратилось у него в «поражение», «мука» - в «досаду»; к слову «разлука» присоединено слово «аба» («досада, горечь»); определение в эпитете «горькой мукой» стало образным выражением «кырыыста-ах кьЛыытынан» (проклятою досадой):
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткою мечтой;
Клянусь свиданием с тобой И вновь грозящею разлукой.
Анда^айабын
Кыаттарар кырыыстаах кыЛыытынан,
Кыайар кылгас ымсыытынан;
Анда^айабын
Эйигин кытары кeрсeрYм YeрYYTYнэн, Ада^ыйан турар арахсыым абатынан
Якутский поэт допустил определенные неточности, руководствуясь и объективной причиной: подбирать слова в соответствии с национальной аллитерационной формой стиха, которую он использует при переводе.
При сравнении третьего катрена с переводом мы наблюдаем эквивалентность ключевых слов: братья - бырааттар, мечи - батастар, ангелов - аанньаллар, благодаря чему создано более или менее близкое оригиналу поэтическое описание:
Клянуся сонмищем духов,
Судьбою братий мне подвластных,
Мечами ангелов бесстрастных,
Моих недремлющих врагов;
Анда^айабын
Ахса биллибэт адьарай аймака
бырааттарбынан, КYЛYктэрэ кeстYбэт кулуттарым тYCтэринэн,
тeлкeлeрYнэн;
Анда^айабын
Халлаан аанньалларын харыстаах
батастарынан;
Однако переводчик вложил в эти строки дух собственной художественной традиции,
основанной, прежде всего, на ритмико-синтаксическом параллелизме стиховых рядов наряду с аллитерацией. Здесь необходимо отметить одно существенное изменение - опущение строки «Моих недремлющих врагов». Эта трансформация была интерпретирована Г. С. Сыромятниковым следующим образом: «Тема отверженности Демона небесами, его вражды с ангелами (за всем этим стоит вражда Лермонтова с официальным обществом) -сложная для неискушенного якутского читателя - целиком обойдена переводчиком. Потому же опущен стих «Моих недремлющих врагов» (об ангелах)» [6. С. 26]. Мы согласимся с утверждением исследователя, который также не отрицает диалектической сути образа Демона, высматривая в этом «интересный поворот традиционной темы якутского фольклора, найденный благодаря общению с лермонтовской поэзией» [6. С. 27]. Таким образом, причина обращения к данному отклонению субъективная, так как А. Е. Кулаковский руководствовался целью адаптировать текст оригинала к восприятию якутского читателя, далекого от передовых идей освободительного движения изображаемой Лермонтовым эпохи.
В дальнейшем при переводе «Клятвы Демона» А. Е. Кулаковский отдаляется от формы оригинала в плане увеличения объема строк за счет использования фольклорных средств. Например, при переводе выражения «Клянусь блаженством и страданьем» он создал поэтическое описание в несколько строк при помощи однородных синтаксических конструкций:
Анда^айабын
Дьол туоларынан, туску улаатарынан, врегей YPДYYPYнэн,
Эрэй - буруй эгэлгэ бэрдинэн,
Мун-сор мунутуур улаханынан;
(Досл.: «Клянусь // Счастья полнотою, благополучия величиною, // Торжества верши-
ной, // Чрезмерностью бед и страданий, // Высшим пределом скорби и мучений». - Пер. наш).
Здесь переводчик развертывает ключевые слова исходного текста «блаженство» и «страданье», которые выливаются в развернутое следование близких по смыслу поэтических выражений.
Таким образом, особенность вольного перевода А. Е. Кулаковским отрывка из произведения М. Ю. Лермонтова как первый опыт ознакомления якутского читателя с русской классической поэзией проявляется в переложении содержательных аспектов оригинала и передаче образа Демона в соответствии с традиционными для фольклорной традиции стихотворными формами и изобразительными средствами. Поэтический отрывок «Клятва Демона», отмеченный самим А. Е. Кулаковским как вольный перевод, близок к жанровым особенностям якутской старинной клятвы и выполнен аллитерационными стихами с применением фольклорных средств.
Список литературы
1. Башарина, З. К. Взаимодействие русской и якутской литератур : учеб. пособие. Якутск : Изд-во ЯГУ, 1992.
2. Комиссаров, В. Н. Теория перевода. М. : Высш. шк., 1990.
3. Максимова, П. В. Жанровая типология якутской поэзии. Новосибирск : Наука, 2002.
4. Оболенская, Ю. Л. Художественный перевод и межкультурная коммуникация. М. : Высш. шк., 2006.
5. Покатилова, Н. В. Становление литературы : очерки по якутской раннелитературной традиции. Якутск : Изд-во ЯГУ, 1999.
6. Сыромятников, Г. С. Идейно-эстетические истоки якутской литературы. Якутск : Якут. кн. изд-во, 1973.
