CC BY
114
Репродуктивное здоровье девочки
Ахапкина Е.С.1, Батырова З.К.2, Уварова Е.В.2, 3, Наджарян А.Г.1
1 ФГБОУ «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», Москва, Россия
2 ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии
и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва, Россия
3 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет), Москва, Россия
Для корреспонденции
Ахапкина Елена Сергеевна -студентка факультета фундаментальной медицины ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» Адрес: 119991, г. Москва, Ломоносовский пр-т, д. 27, корп. 1 Телефон: (495) 932-88-14 E-mail: elena.akhapkins@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-5874-0082
Клинико-анамнестические и эндокринологические особенности девочек с синдромом Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера
В статье приведены результаты ретроспективного анализа клинико-анамнестических и лабораторных данных пациенток с аплазией матки и влагалища раннего репродуктивного возраста.
Ключевые слова: аплазия матки и влагалища, репродуктивные особенности, девочки
Для цитирования: Ахапкина Е.С., Батырова З.К., Уварова Е.В., Наджарян А.Г. Клинико-анамнестические и эндокринологические особенности девочек с синдромом Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера // Репродукт. здоровье детей и подростков. 2019. Т. 15, № 4. С. 33-40. doi: 10.24411/1816-2134-2019-14004. Статья поступила в редакцию 05.11.2019. Принята в печать 20.11.2019.
Akhapkina E.S.1, Batyrova Z.K.2, Uvarova E.V.2, 3, Nadzharyan A.G.1
1 M.V. Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia
2 V.I. Kulakov Obstetrics, Gynecology and Perinatology National Medical Research Center of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow, Russia
3 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russia
Clinical-anamnestic and endocrinological features of girls with Mayer-Rokitansky-Kuester-Hauser syndrome
The article presents the results of the retrospective analysis of the clinical and medical history and laboratory data of patients with aplasia of the
uterus and vagina in early reproductive age.
Keywords: uterine and vaginal aplasia, reproductive characteristics, girls
For citation: Akhapkina E.S., Batyrova Z.K., Uvarova E.V., Nadzharyan A.G. Clinical-anamnestic and endocrinological features of girls with Mayer-Rokitansky-Kuester-Hauser syndrome. Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2019; 15 (4): 33-40. doi: 10.24411/1816-2134-2019-14004. (in Russian) Received 05.11.2019. Accepted 20.11.2019.
Синдром Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера (МРКХ) - аномалия развития половых органов, характеризующаяся аплазией матки и, минимум, верхних 2/3 влагалища у девочек с кариотипом 46,ХХ [1]. Впервые сочетание аплазии матки и влагалища у девочек было независимо друг от друга описано K. Mayer (1829), C. Rokitansky (1838), H. Kuster (1910), G. Hauser (1961), а позже было определено как синдром MRKH (МРКХ) [2], составляющий 5-10% от всех генитальных аномалий [3]. Зачастую аплазия матки и влагалища сочетается с аномалиями других органов и систем, в связи с чем предложено условное разделение синдрома на 2 типа: изолированный (I тип) и комплексный (II тип), который также относится к ассоциации MURCS (Mullerian agenesis and Renal agenesis and Cervicothoracic Somite abnormalities) [4, 5].
Пренатальная диагностика и генетическое консультирование в настоящее время не играют ключевой роли в выявлении синдрома МРКХ из-за преимущественно спорадической природы синдрома и отсутствия специфических молекулярно-генетических маркеров [6]. Чаще всего аномалия развития впервые выявляется у пациенток раннего репродуктивного воз-
раста лишь при появлении жалоб на отсутствие менструаций, реже болей внизу живота циклического характера и/или невозможности ведения половой жизни. При объективном обследовании физическое и половое развитие таких девочек не отличается от сверстниц [1]. Для установки диагноза применяются визуальные методы диагностики: магнитно-резонансная томография (МРТ), ультразвуковое исследование (УЗИ), при необходимости лапароскопия [7].
Основной подход в лечении таких пациенток - создание искусственной неовагины - кольпопоэз (от греч. colpos - влагалище, poesis - создавать), направленный на обеспечение полноценной половой жизни [8, 9].
Однако стоит обратить внимание на то, что достижения в области медицины позволяют реализовать репродуктивную функцию пациенток с абсолютным бесплодием (аплазией матки и влагалища) с помощью суррогатного материнства или трансплантации матки [10].
Трансплантация матки (ТМ) как способ лечения бесплодия, вызванного трубным фактором, впервые была предложена в конце 1960-х гг., однако после появления экстракорпорального оплодотворения и сообщений о живорожденных детях
Ахапкина Е.С., Батырова З.К., Уварова Е В. и др. / Клинико-анамнестические и эндокринологические особенности девочекс синдромом Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера
R. Edwards и P. Steptoe в 1978 г. активность исследований по ТМ минимизировалась, получив новый виток только в 2000-х гг. [11]. Суррогатное материнство, в свою очередь, законно в нескольких странах мира, а его результаты сопоставимы с перинатальными исходами донорства ооцитов.
Тем не менее анатомические и репродуктивные функции у пациенток с синдромом МРКХ в настоящее время продолжают рассматриваться раздельно в том числе по причине того, что данные о гормональной регуляции и овариальном резерве у женщин с пороками развития единичны и противоречивы. Мнение о нормальности гормонального профиля пациенток с синдромом МРКХ было опровергнуто рядом работ, описанных за последние 10 лет. К примеру, M. Henes и соавт. определили высокие уровни гиперандрогении без клинических проявлений и нормативные значения антимюллерова гормона (АМГ) у женщин с синдромом МРКХ в сравнении со здоровыми [12]. В свою очередь, проводимое параллельно в 2017 г. P.G. Oppelt и соавт. исследование пациенток с синдромом МРКХ в 52% случаев выявило высокие уровни гиперандроге-нии без клинических проявлений и 14% гиперпролактинемии при низких уровнях лютеинизирующего (ЛГ)/фолликулости-мулирующего гормона (ФСГ), а также глобулина, связывающего половые стероиды (ГСПС) [13]. M. Ozekinci и соавт. указали, что уровень АМГ и число антральных фолликулов в группе с синдромом МРКХ II типа (ассоциативный) ниже в сравнении со значениями, полученными у женщин фертильного возраста [14].
Таким образом, проведение углубленного обследования пациенток с аплазией матки и влагалища представляется крайне актуальным для оценки их репродуктивного потенциала и предложения оптимальных вариантов реализации фер-тильности. В связи с этим целью нашего исследования стала оценка овариального
резерва девочек-подростков раннего репродуктивного возраста с аплазией матки и влагалища.
Материал и методы
С учетом поставленной цели и сформулированных задач проведено ретроспективное исследование данных 105 историй болезней пациенток с установленным диагнозом «аплазия влагалища и матки» (Q51.0; Q52.0), поступивших на обследование и лечение в отделение гинекологии детского и юношеского возраста ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России с 2012 по 2019 г.
Критерии включения: 1) возраст от 14 до 18 лет включительно; 2) аплазия влагалища; 3) кариотип 46,ХХ; 4) отсутствие половой жизни; 5) отсутствие хирургического вмешательства на органах малого таза; 6) наличие результатов визуальных методов диагностики (УЗИ и/или МРТ органов малого таза); 7) наличие результатов гормонального профиля.
Отобранные соответственно выделенным критериям пациентки были разделены на 2 группы с учетом возрастного интервала: 1-ю составили 64 девочки в возрасте 14-16 лет, 2-ю -41 девочка 17-18 лет. Изучаемые параметры сравнивали с данными здоровых сверстниц, принятых в группу контроля, приведенными в исследованиях Н.А. Бу-ралкиной, Е.В. Уваровой [15] и Е.П. Ха-щенко [16].
Сравнение размеров яичников по УЗИ органов малого таза пациенток с аплазией матки и влагалища проводили с результатами девочек-подростков из исследования Н.А. Буралкиной и Е.В. Уваровой [15]. В это исследование были включены 49 здоровых подростков 15-17 лет с гармоничным половым и физическим развитием, проходивших профилактический осмотр. Критерии включения: возраст
девочек от 15 до 17 лет включительно, I или II группа здоровья, наличие последовательных стадий полового созревания, своевременное менархе с регулярным ритмом, длительность становления менструаций до 6 мес, гармоничное физическое и половое развитие, оволосение по женскому типу и отсутствие гиперандроген-ных проявлений, индекс массы тела (ИМТ), равный 18-26 кг/м2.
Результаты гормонального обследования пациенток из данной работы сравнивали с референсными значениями контрольной группы девочек из исследования Е.П. Хащенко [16]. Группу сравнения составили 32 соматически здоровые девочки с регулярным менструальным циклом аналогичного возраста (15-17 лет) без гинекологической и эндокринной патологии (I группа здоровья). У большинства девочек (31; 96,9%) стадии полового развития соответствовали среднестатистическим возрастным нормативам для подростков по Таннеру, медиана возраста менархе составила 12,0 (12,0-14,0) лет. Все девочки имели регулярный менструальный цикл.
Статистическая обработка полученных результатов была проведена на персональном компьютере с помощью программного пакета SPSS Statistics 17.0 for Windows. Значения считались достоверными при p<0,05, недостоверными -p>0,05.
Результаты и обсуждение
Анализ записей в медицинской документации показал, что основной причиной обращения 90 (86%) пациенток к гинекологу детского и юношеского возраста было отсутствие менструаций, периодические тянущие боли в животе указывали в качестве жалобы 40 (38%) пациенток, 21 (20%) девочку при расспросе волновала невозможность ведения половой жизни. Данные результаты подтверждают тот факт, что синдром МРКХ является одной из основных причин первичной аменореи у девочек-подростков. Стоит также заме-
тить, что указаний на выявление аплазии матки и влагалища до возраста полового созревания не встретилось ни в одной из медицинских карт за 7 лет.
В связи с отсутствием данных об этиологии изучаемой аномалии развития уточнение информации о пороках развития ближайших родственников пациенток было особенно интересно, анализу подвергалась информация о течении беременности у матери, хронических заболеваниях, аллергологическом анамнезе и профессиональных вредностях у родителей в качестве возможных факторов риска. В выделенной выборке пациенток все случаи аномалий оказались спорадическими. Возраст 3 (3%) родительских пар во время рождения девочки был до 20 лет, в 30 (28,5%) парах оба родителя были в возрасте 20-30 лет и в 25 (23,8%) парах возраст родителей при рождении дочери был старше 30 лет. У одной матери беременность была многоплодной (родились девочка и мальчик). У брата-близнеца в данном случае аномалий развития не выявлено. В большинстве случаев 91,4% (96) девочек были рождены самопроизвольно и лишь 9 (8,6%) с помощью кесарева сечения.
По данным записей в историях болезней, в анамнезе у 33 (31,4%) пациенток с аплазией матки и влагалища имели место экстрагенитальные патологии, из них 25 (75,7%) случаев включали сочетан-ные пороки мочеполовой системы (23,8% от общего количества пациенток). Анализ приложенных к историям болезней протоколов УЗИ органов мочевой системы показал, что 10 (40%) пациенток имели аплазию одной из почек, у 8 (32%) девочек наблюдался нефроптоз одной или обеих почек, а у 5 (20%) выявлена тазовая дистопия, в 2 (8%) протоколах было указание на удвоение единственной почки.
По данным общего осмотра, отраженного в медицинской документации, физическое и половое развитие всех девочек
Ахапкина ЕС., Батырова З.К., Уварова Е.В. и др. / Клинико-анамнестические и эндокринологические особенности девочекс синдромом Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера
соответствовало возрасту. Гинекологический статус соответствовал возрасту пациенток, однако у 58 (55%) вход во влагалище оценивался как слепо заканчивающаяся ямка глубиной 0,5-4,0 см; у 47 (45%) - отсутствовал. При ректоабдоминальном осмотре пальпаторная картина соответствовала диагнозу.
Прицельный анализ протоколов УЗИ органов малого таза показал, что у 84,7% девочек матка определялась в виде тяжа, у 8 (7,6%) - матка была визуализирована в виде 2 мышечных валиков, а у 8 (7,6%) пациенток не определялась вообще. При выявлении маточного рудимента средняя длина маточного тяжа составляла 2,46± 0,51 см, средняя толщина - 0,93±0,57 см, средняя ширина - 1,48±0,64 см. Яичники у 54 (51,4%) девочек располагались высоко у стенок малого таза и имели вытянутую форму, у 3 (3%) - не визуализировались, у 48 девочек протоколы исследования не содержали указания на расположение половых желез относительно анатомических ориентиров малого таза.
С целью уточнения возрастных особенностей строения и размеров половых желез данные из протоколов визуальной диагностики оценивали с учетом возраста: 1-я группа - девочки в возрасте 14-16 лет включительно (п=63), 2-я группа - девочки 17-18 лет включительно (п=39). Уточнено, что в 1-й группе средний объем яичника равен 7,5±3,7 см3, во 2-й группе - 8,1±3,5 см3 (табл. 1).
Несмотря на то что средние значения объемов яичников девочек с аплазией
матки и влагалища были сравнительно меньше, чем у контрольной группы, данные различия оказались статистически незначимыми.
Структура яичников при проведении УЗИ была оценена у 85 пациенток. У 69 (65,7%) пациенток описывались мелкокалиберные фолликулы в среднем диаметром до 7 мм в количестве 6-8 штук в срезе (4-12 штук). У одной девочки фолликулярный аппарат с двух сторон был обеднен и лишь у 7 (8%) пациенток определялся как выраженный. Полноценное желтое тело или доминантный фолликул размером 16-19 мм в одном из яичников был указан в 9 протоколах.
В соответствии с целями нашего исследования существенный интерес представляли данные гормонального профиля для возможности оценки особенностей эндокринного функционирования у выделенной когорты пациенток. С целью объективизации оценки гормональных параметров у девочек-подростков с аплазией матки и влагалища сравнивали с обновленными референсными интервалами в этой возрастной группе, указанными в работе Е.П. Хащенко, Е.В. Уваровой (2019) (табл. 2).
Параметры оценивали с помощью критерия х2, если число ожидаемого явления было <10, для подсчета также использовалась поправка Йетса.
Как видно из табл. 2, гормональный профиль девочек с аплазией матки и влагалища существенно отличался от результатов здоровых сверстниц, особо интересным был факт наличия более низ-
Таблица 1. Сравнение средних объемов яичников девочек с диагнозом «аплазия матки и влагалища» и контрольной группы с учетом возраста
Группа с диагнозом «аплазия матки и влагалища» Группа контроля Р
14-16 лет, n=63 7,5±3,7 см3 15-16 лет, n=39 11,3±0,97 см3 0,32
17-18 лет, n=39 8,1±3,5 см3 17 лет, n=10 12,9±1,71 см3 0,2
Примечание. Переменные имеют нормальное распределение, данные представлены в виде среднего и стандартного квадратичного отклонения. Значимость сравнения рассчитывали с помощью ^критерия Стьюдента.
Таблица 2. Сравнение результатов гормонального профиля девочек с диагнозом «аплазия матки и влагалища» и контрольной группы
Показатель Группа с диагнозом «аплазия матки и влагалища» Медиана группы контроля и референсные значения, п=30 Р
Лютеинизирующий гормон (n=98), МЕ/л 5,5 (3,0-9,2) 3,7 (3,0-10,0) <0,001
Фолликулостимулирующий гормон (n=98), МЕ/л 4,3 (2,5-6,4) 5,3 (3,0-8,0) <0,001
Эстрадиол (n=93), мМЕ/л 213,0 (141,0-499,0) 178,0 (150,0-450,0) <0,001
Тестостерон (n=59), нмоль/л 1,18 (0,7-1,5) 0,7 (1,0-2,5) <0,001
Пролактин (n=71), мМЕ/л 288,0 (185,0-496,0) 189,0 (125,0-500,0) <0,001
Кортизол (n=56), нмоль/л 436,0 (372,0-510,0) 284,0 (200,0-500,0) <0,001
Антимюллеров гормон (n=57), нг/мл 4,4 (2,6-6,4) 5,8 (3,8-6,9) 0,026
Примечание. Переменные имеют ненормальное распределение, данные представлены в виде медианы, 25-75 процентилей. Значимость сравнения рассчитывали с помощью критерия х2-
ких средних значений АМГ, являющегося объективным маркером овариального резерва.
Таким образом, по результатам проведенного ретроспективного анализа можно сделать выводы, что синдром МРКХ II типа (комплексный тип) отмечался у 30% девушек-подростков с аплазией матки и влагалища, наиболее часто сочетаясь с аномалией мочевой системы. При синдроме МРКХ у каждой 2-й девушки наблюдалось аномально высокое расположение яичников, имеющих вытянутую форму и мелкокалиберную фолликулярную структуру. Эндокринный статус де-
вушек-подростков при синдроме МРКХ характеризовался наличием гиперандро-гении при достоверно более низких значениях АМГ по сравнению со здоровыми сверстницами. Пациентки с аплазией матки и влагалища находятся в группе риска по развитию различных эндокринных нарушений и поэтому требуют более тщательного обследования и преемственности ведения для определения сроков и методов реализации репродуктивной функции.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Сведения об авторах
Ахапкина Елена Сергеевна (Akhapkina Elena S.) - студентка факультета фундаментальной медицины ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (Москва, Россия) E-mail: elena.akhapkins@gmail.com https://orcid.org/0000-0002-5874-0082
Батырова Залина Кимовна (Batyrova Zalina K.) - кандидат медицинских наук, научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: linadoctor@mail.ru https://orcid.org/0000-0003-4997-6090
Уварова Елена Витальевна (Uvarova Elena V.) - член-корреспондент РАН, доктор медицинских наук, профессор, заведующая 2-м гинекологическим отделением (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр
Ахапкина ЕС., Батырова З.К., Уварова Е.В. и др. / Клинико-анамнестические и эндокринологические особенности девочекс синдромом Майера-Рокитанского-Кюстера-Хаузера
акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры акушерства, гинекологии, перинатологии и репродуктологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет) (Москва, Россия) E-mail: elena-uvarova@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-3105-5640
Наджарян Ани Гургеновна (Nadzharyan Ani G.) - студентка факультета фундаментальной медицины ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (Москва, Россия) E-mail: ani_nad@list.ru
Литература
1. Ledig S., Wieacker P. Klinische und genetische Aspekte des Mayer—Rokitansky—Kbster—Hauser Syndroms // Med. Genet. 2018. Vol. 30, N 1. P. 3-11.
2. Biaika A., Gawlik A., Drosdzol-Cop A. et al. Coexistence of Mayer—Rokitansky—Küster—Hauser syndrome and Turner syndrome: a case report // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2016. Vol. 29, N 2. P. e35—e38.
3. Acien M., Acien P. The presentation and management of complex female genital malformations // Hum. Reprod. Update. 2016. Vol. 22, N 1. P. 48—69.
4. Petrozza J.C. Mayer—Rokitansky—Kbster—Hauser syndrome and associated malformations: are they as common as we think? // Fertil. Steril. 2016. Vol. 106, N 5. P. 1047—1048.
5. Pizzo A., Lagana A.S., Sturlese E. et al. Mayer—Rokitan-sky—Kuster—Hauser syndrome: embryology, genetics and clinical and surgical treatment // ISRN Obstet. Gynecol. 2013. Vol. 2013. Article ID 628717.
6. Friedler S., Grin L., Liberti G. et al. The reproductive potential of patients with Mayer—Rokitansky—Kbster—Hauser syndrome using gestational surrogacy: a systematic review // Reprod. Biomed. Online. 2016. Vol. 32, N 1. P. 54—61.
7. Rabinerson D., Neri A., Yardena O. Combined anomalies of the Mullerian and Wolffian systems // Acta Obstet. Gynecol. Scand. 1992. Vol. 71. P. 156—157.
8. Amies Oelschlager A.-M., Debiec K. Vaginal dilator therapy: a guide for providers for assessing readiness and supporting patients through the process successfully // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2019. Vol. 32, N 4. P. 354—358.
9. Skinner B., Quint E.H. Obstructive reproductive tract anomalies: a review of surgical management // J. Minim. Invasive Gynecol. 2017. Vol. 24, N 6. P. 901—908.
10. Testa G., Johannesson L. The ethical challenges of uterus transplantation // Curr. Opin. Organ Transplant. 2017. Vol. 22, N 6. P. 593-597.
11. Friedler S., Grin L., Liberti G. et al. The reproductive potential of patients with Mayer—Rokitansky—Kbster— Hauser syndrome using gestational surrogacy: a systematic review // Reprod. Biomed. Online. 2016. Vol. 32, N 1. P. 54—61.
12. Henes M., Jurow L., Peter A. et al. Hyperandrogenemia and ovarian reserve in patients with Mayer—Rokitansky— Kbster—Hauser syndrome type 1 and 2: potential influences on ovarian stimulation // Arch. Gynecol. Obstet. 2018. Vol. 297, N 2. P. 513—520.
13. Oppelt P.G., Stephan L., Dittrich R. et al. Hyperandrogen-emia and high prolactin in congenital utero-vaginal aplasia patients // Reproduction. 2017. Vol. 153, N 5. P. 555— 563.
14. Ozekinci M., Erman Akar M., Senol Y. et al. Comparison of markers of ovarian reserve between patients with complete mbllerian agenesis and age-matched fertile and infertile controls // Fertil. Steril. 2015. Vol. 104, N 1. P. 176—179.
15. Буралкина Н.А., Уварова Е.В. Овариальный резерв у здоровых девочек-подрост ков // Педиатр. фармакология. 2010. T. 7, № 5. C. 38—43.
16. Хащенко Е.П. Клинико-диагностические особенности синдрома поликистозных яичников у подростков с учетом противовоспалительных факторов и окси-дативного стресса / Федеральное государственное бюджетное учреждение «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В.И. Кулакова». М., 2017. С. 1—174.
References
1. Ledig S., Wieacker P. Klinische und genetische Aspekte des Mayer—Rokitansky—Kbster—Hauser Syndroms. Med Genet. 2018; 30 (1): 3-11.
2. Biaika A., Gawlik A., Drosdzol-Cop A., et al. Coexistence of Mayer—Rokitansky—Kbster-Hauser syndrome and Turner syndrome: a case report. J Pediatr Adolesc Gynecol. 2016; 29 (2): e35—8.
3. Acien M., Acien P. The presentation and management of complex female genital malformations. Hum Reprod Update. 2016; 22 (1): 48—69.
4. Petrozza J.C. Mayer—Rokitansky—Kbster—Hauser syndrome and associated malformations: are they as common as we think? Fertil Steril. 2016; 106 (5): 1047—8.
5. Pizzo A., Lagana A.S., Sturlese E., et al. Mayer—Rokitan-sky—Kuster—Hauser syndrome: embryology, genetics and clinical and surgical treatment. ISRN Obstet Gynecol. 2013; 2013: 628717.
6. Friedler S., Grin L., Liberti G., et al. The reproductive potential of patients with Mayer—Rokitansky—Kbster— Hauser syndrome using gestational surrogacy: a systematic review. Reprod Biomed Online. 2016; 32 (1): 54—61.
7. Rabinerson D., Neri A., Yardena O. Combined anomalies of the Mullerian and Wolffian systems. Acta Obstet Gynecol Scand. 1992; 71: 156—7.
8. Amies Oelschlager A.-M., Debiec K. Vaginal dilator therapy: a guide for providers for assessing readiness and supporting patients through the process successfully. J Pediatr Adolesc Gynecol. 2019; 32 (4): 354—8.
9. Skinner B., Quint E.H. Obstructive reproductive tract anomalies: a review of surgical management. J Minim Invasive Gynecol. 2017; 24 (6): 901—8.
10. Testa G., Johannesson L. The ethical challenges of uterus transplantation. Curr Opin Organ Transplant. 2017; 22 (6): 593-7.
11. Friedler S., Grin L., Liberti G., et al. The reproductive potential of patients with Mayer—Rokitansky—Kbster— Hauser syndrome using gestational surrogacy: a systematic review. Reprod Biomed Online. 2016; 32 (1): 54—61.
12. Henes M., Jurow L., Peter A., et al. Hyperandrogenemia and ovarian reserve in patients with Mayer—Rokitan-sky—Kbster—Hauser syndrome type 1 and 2: potential influences on ovarian stimulation. Arch Gynecol Obstet. 2018; 297 (2): 513—20.
13. Oppelt P.G., Stephan L., Dittrich R., et al. Hyperandrogenemia and high prolactin in congenital utero-vaginal aplasia patients. Reproduction. 2017; 153 (5): 555—63.
14. Ozekinci M., Erman Akar M., Senol Y., et al. Comparison of markers of ovarian reserve between patients with complete mbllerian agenesis and age-matched fertile and infertile controls. Fertil Steril. 2015; 104 (1): 176—9.
15. Buralkina N.A., Uvarova E.V. Ovarian reserve in healthy adolescent girls. Pediatricheskaya farmakologiya [Pediatric Pharmacology]. 2010; 7 (5): 38—43. (in Russian)
16. Khashchenko E.P. Clinical and diagnostic features of poly-cystic ovary syndrome in adolescents, taking into account anti-inflammatory factors and oxidative stress. In: Federal State Budgetary Institution «Scientific Center of Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after Academician V.I. Kulakov». Moscow, 2017: 1—174 p. (in Russian)
