CC BY
308
Известия Коми научного центра УрО РАН Выпуск 1. Сыктывкар, 2010.
ИСТОРИКО-ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94(3):551.583 (=511.1) КЛИМАТ В ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ И.Л. ЖЕРЕБЦОВ
Институт языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, г.Сыктывкар
На основе исследований российских и зарубежных ученых различных специальностей дан обзор роли климатических изменений в историческом развитии финно-угорских народов со времени формирования уральской языковой общности до середины I тыс. н.э. Показано воздействие климатического фактора на постепенное разделение уральской и финно-угорской языковых общностей, миграционные процессы, расселение древних финно-угров.
Ключевые слова: финно-угры, изменения климата, перенаселение, миграции
I.L.ZHEREBTSOV. CLIMATE IN THE ANCIENT HISTORY OF THE FINNO-UGRIC PEOPLES
On the basis of researches of the Russian and foreign scientists of various specialities the review of a role of climatic changes in historical development of the Finno-Ugric peoples since formation of the Uralic language community to the mid of I millennium AD is given. The influence of the climatic factor on gradual division of the Uralic and Finno-Ugric language communities, migratory processes, settling of ancient Finno-Ugrians is shown.
Key words: finno-ugrians, climate changes, the overpopulation, migrations
История финно-угорских народов богата событиями и разнообразна. Судьба разбросала их по разным частям Евразии - от Западной Сибири до Прибалтики, от Северного Ледовитого океана до Дуная. Велики различия в культуре, образе жизни. Сегодня венгр, финн, коми, манси не поймут друг друга. Однако их языки сохранили древнейшие слова, свидетельствующие об общности происхождения этих народов. Постепенное дробление, распад их древней общности, ряд других важных этапов развития финно-угорских народов весьма тесно связаны с глобальными изменениями климата, на значение которых в истории человеческой цивилизации в той или иной мере обращали внимание многие российские и зарубежные исследователи [1-6].
Их труды, равно как и обстоятельное изучение важнейших аспектов истории финно-угров, финно-угорских языков учеными различных специальностей - лингвистами, археологами, историками, этнографами, и в особенности их указания на взаимосвязь между некоторыми сюжетами этой истории и изменениями природно-климатических условий [7-12] делают возможным предпринять попытку составить общий обзор роли климатического фактора в истории финно-угров. Необходимость или, по крайней мере, целесообразность его диктуется тем, что, на взгляд автора, далеко не все еще связи климатических изменений с этноистори-ческими процессами у финно-угорских народов стали предметом обсуждения. Разумеется, в одной статье невозможно осветить влияние климата на
всю финно-угорскую историю, поэтому ограничимся здесь лишь древнейшей ее частью.
Все развитие человечества в той или иной мере было связано с его сопротивлением пагубному воздействию неблагоприятных природно-климатических условий, со стремлением найти «место под солнцем», позволявшее бы избежать этого воздействия или хотя бы минимизировать таковое. Естественно, что никакими человеческими усилиями невозможно было остановить или замедлить глобальные природные катаклизмы, подобные оледенениям. Напор ледников ломал относительно устоявшуюся жизнь палеолитического человека, стирал с лица земли или заставлял перемещаться на огромные расстояния древние племена, лишая их возможности развивать свою культуру. И лишь тысячелетия спустя с отступлением льда перед людьми появилась возможность обживать новые пространства, осваиваться, постепенно формируя свои особенные традиции жизнедеятельности.
Около 15 тыс. лет назад началось быстрое глобальное потепление климата, открывшее пути для складывания различных этнокультурных, языковых общностей, а уже около 12700 г. до н.э. климат в Западной Европе был почти таким же, как в наши дни. В VII тыс. до н.э. в Европе стало теплее, чем теперь. В последние века этого тысячелетия несколько похолодало, но затем наступил еще более теплый период (VI-IV тыс. до н.э.). Новая фаза потепления ознаменовалась рождением уральской языковой общности, объединявшей далеких пред-
ков нынешних финно-угорских и самодийских народов. Исследователи говорят о ее существовании уже применительно к VI тыс. до н.э. [1, 12, 11].
Ранее, при потеплении VII тыс. до н.э., этой общности, надо полагать, еще не было, поскольку Западная Сибирь в ту эпоху оказалась менее избалована климатическими сдвигами к лучшему, нежели, например, Дальний Восток или крайний Северо-Восток Евразии. Более того, в Западносибирском регионе имело место некоторое похолодание, что явно не благоприятствовало людям, пожелавшим бы обустроить здесь свою жизнь. Между тем, именно в этом регионе располагалась прародина уральских народов: от Уральских гор на западе до Енисея и низовьев Ангары и Подкаменной Тунгуски на востоке и от Полярного круга до низовьев Тобола и северных предгорий Саян и Алтая. А в VI—IV тысячелетиях до н.э., напротив, Западная Сибирь относилась к тем регионам, где наблюдались особенно положительные аномалии климата [8, 1, 11].
По мере потепления климата росло население, находившее все больше возможностей для пропитания. Со временем границы прародины стали тесны для значительно увеличившегося количества людей. Конечно, в сравнении с современностью, несмотря на прирост, плотность населения оставалась весьма низкой. Однако охотничье-рыболовческий тип хозяйства требовал обширных резервных территорий освоения, которые в районе проживания того или иного рода были отнюдь не беспредельны. В результате либо тормозился рост численности населения (вследствие нехватки продовольствия, голода и повышения смертности), либо часть жителей вынуждена была переселяться в иные районы.
Возможно, с этим относительным перенаселением и было связано разделение уральской языковой общности на самодийскую и финно-угорскую, которое, по мнению специалистов, произошло на рубеже V и IV тысячелетий до н. э. Если исходить из относительной перенаселенности как важного фактора разделения уральцев, то автору представляется более вероятным, что отделение самодий-цев от финно-угров произошло, учитывая изменения климата, в конце V тыс. до н. э. Ибо в начале следующего тысячелетия наступил пик теплого периода (климатический оптимум), проявившийся в большинстве регионов Евразии, в том числе и в Западносибирском. Без сомнения, новое улучшение климатических условий дало возможность получать больше продуктов питания в обжитых районах: больше рыбы, росту которой способствует повышение температуры воды, больше ягод и прочих даров леса. Все это оказало благотворное воздействие на демографические процессы, вследствие чего в начале IV тыс. до н.э. проблема относительной перенаселенности, вероятно, была снята с повестки дня, и бывшее ранее «избыточным» население получило возможность добывать средства пропитания на родине, а не искать их в иных регионах. Следовательно, массовые переселения и, как следствие их, разделение уральцев должны были произойти не в это благоприятное время, а в предшествующий период [1,8,11,12].
Климатический оптимум продолжался в течение почти всего IV тыс. до н. э., хотя имели место временные похолодания. Видимо, это позволило финно-уграм сосуществовать более тысячелетия в относительном единстве - относительном, потому что, как справедливо полагает П.Хайду, в условиях низкой плотности населения, больших расстояний, отделявших местожительства разных родов, нечастых контактов между ними неизбежно возникали различия в местных говорах, диалектах [12, с. 171], да и, вполне возможно, в культурно-бытовой и хозяйственной специфике разных локальных групп. Однако даже условия климатического оптимума не могли, естественно, обеспечить беспредельный рост числа жителей. Поэтому время от времени, вероятно, в отдельных локальных группах все же появлялось относительно избыточное население, которое вынуждено было переселяться за пределы прародины. На этот процесс оказали свое воздействие и упоминавшиеся временные похолодания, одно из которых происходило на рубеже первой и второй трети IV тыс. до н.э. Возможно, именно в этот период часть финно-угров ушла за Урал, в частности, в бассейн Камы [1].
Середина IV тыс. до н.э. была теплой, но и существенно более сухой, чем предшествовавший период. В результате степи постепенно лишались растительности, становясь полупустынями, а степная полоса сдвигалась на север, где ранее располагались луга. Вслед за изменением растительного мира перемещались и животные. Население районов, лежавших к югу от территории расселения финно-угров, спасаясь от засухи, вынуждено было в поисках пропитания переселяться севернее, оттесняя или смешиваясь с финно-угорскими племенами. Не случайно именно в середине IV тыс. до н.э. имел место приток иноэтничных пришельцев с юга на былую уральскую прародину. Результатом вызванных засушливым климатом миграций стало усиление разрыва между смешавшимися с пришельцами финно-уграми и самодийцами, отселившимися в направлении Енисея. Часть финно-угров под давлением южан могла уйти на запад, в сторону Волги и Балтики, включая и север Европы, который в условиях весьма теплого климата той поры мог оказаться вполне привлекательным для переселенцев [12, 13].
В конце IV тыс. до н. э. климат повсеместно начал меняться. Он стал более влажным, полупустыни отступали к югу, восстановился травяной покров в степях, лежавших южнее финно-угорских земель, так что они вновь стали вполне пригодными для жизни, и приток переселенцев из этих районов на финно-угорскую территорию если и не прекратился полностью, то, во всяком случае, значительно ослаб. Это должно было дать финно-угорским племенам возможность развиваться в более спокойных условиях, без значительного внешнего давления и печальных перспектив ассимиляции. Однако положительное следствие начавшихся перемен климата было «нейтрализовано» другой стороной происходивших перемен - некоторым похолоданием, что, по понятным причинам, оказало замедляющее влияние на рост численности финно-
угров: меньше стало растительных «даров природы», возникли проблемы с рыболовством (снижение температуры воды негативно воздействует на популяции речных рыб). В этих условиях снова появляется относительно избыточное население, которое в поисках пропитания вынуждено было уходить в другие места [1]. Не случайно именно в этот период племена культуры ямочно-гребенчатой керамики (которая, по некоторым предположениям, относится к протофинноуграм), появившиеся в Карелии во время потепления, расселяются по всей территории региона [14, с. 21].
В середине III тыс. до н.э. наступил весьма холодный период. В финно-угорских родах и племенах вновь возникла проблема «избыточного» населения, усилились миграции. Одни переселялись на запад, за Урал, где уже имелись родственные племена - в бассейн Камы, а также в верховья Вычегды и Печоры, а затем, возможно, и дальше. Имеются предположения, что какие-то группы фин-но-угров в III тыс. до н.э. дошли до Прибалтики и, в частности, появились на территории современной Эстонии [12, с. 79-80, 161-162]. На территорию Эстонии племена с финно-угорскими чертами могли прийти из более северных районов, с территории Финляндии или Карелии (как уже говорилось выше, есть предположение, что они появились там в 3300-3200 гг. до н.э.), вследствие похолодания середины III тыс. до н.э., вынудившего людей мигрировать в более южные районы.
Другая часть населения Западной Сибири пока оставалась на старом месте жительства. Освободившись от «лишних ртов», древняя прародина еще могла обеспечить оставшихся продуктами питания, тем более что период похолодания и увлажнения оказался непродолжительным - около 2200 г. до н.э. климат несколько изменился к лучшему, и переселения за Урал резко сократились, если не прекратились совсем. В итоге этих процессов началось постепенное обособление разделенных Уральскими горами финно-угорских племен на две ветви, контакты между которыми слабели [1,11,15, 12,16].
Вероятно, потепление климата в 2200 г. до н.э. и улучшение условий жизни способствовали и ослаблению интенсивности переселений «европейских» финно-угорских родов далее на запад, что может свидетельствовать в пользу мнения видного венгерского лингвиста П.Хайду о том, что финно-угры жили тогда не западнее Волги и устья Камы. Это же потепление, полагаю, содействовало появлению в Прибалтике с юга балтских скотоводческих племен, что произошло как раз около 2200 г. до н.э. Возможно, в районах прежнего обитания балтов (на юге) началась засуха, а северные районы, напротив, в условиях более теплого климата стали вполне пригодными для ведения скотоводческого хозяйства [15, 12].
На рубеже III и II тысячелетий до н.э. наступило новое, не слишком продолжительное похолодание. Климат по обеим сторонам Урала был весьма влажным. В очередной раз заявила о себе проблема «избыточного населения», решавшаяся, как и прежде, за счет миграций. Зауральские финно-угры оказались к тому же перед лицом хозяйствен-
ного кризиса: на древней прародине леса стали заболачиваться, уровень воды в реках поднялся, затопляя пойменные луга - базу местного скотоводства. В конце концов пришлось двинуться на юг, где лесная полоса постепенно отвоевывала у степи новые территории. Там восточные финно-угры стали активно контактировать с жившими южнее иранскими народами, что оказало влияние на их переход в дальнейшем к ведению производящего хозяйства [1, 10-12].
Значительные переселения происходили и по другую сторону Урала. Племена финно-угров продвигались из ставших перенаселенными районов на запад, в бассейн Оки, и далее до Прибалтики. Более северные районы (бассейны Вычегды и Печоры) также привлекали переселенцев относительной малонаселенностью и, вследствие этого, немалыми возможностями для охоты и рыболовства. Но похолодание все же существенно препятствовало освоению севера, и относительно массовые переселения в те края, думается, совпадают с началом потепления, после 2000 г. до н.э. По мере улучшения климатических условий приток населения на север увеличивался, достигнув, вероятно, пика к самой середине тысячелетия, поскольку около 1500 г. до н.э. климат и зимой и летом практически на всей территории нынешней России был теплее и суше [1, 14, 15].
В последующее время (примерно между 1400 и 1300 гг. до н.э.) климат снова изменился к худшему. Похолодание и увлажнение климата привели к постепенному отступлению широколиственных лесов на юг и запад. Их место занимала еловая тайга, в которой зверя и птицы водилось в полтора, а то и в два раза меньше [11, с.194; 16, с.163-164], и прокормиться в них было куда сложнее. Так что миграции в северные районы если и продолжались, то в меньших масштабах. Напротив, похолодание могло воздействовать на отток части населения с севера. Возможно, именно тогда началось движение населения Северного Зауралья (ученые связывают его с древними уральцами [7]) в более южные районы Зауралья и смешение их в тех местах с северной частью угорских племен.
Вызванные климатическими изменениями и относительным перенаселением миграционные потоки, двигавшиеся в расходящихся направлениях (на юг, запад и север), привели на рубеже тысячелетий к распаду финно-угорской общности на две или даже три группы: угорскую, прафинно-волжскую и прапермскую (П.Хайду полагает, что прапермская и прафинно-волжская общности отделились друг от друга в середине II тыс. до н.э.) [12, с.172, 199; 7].
Конечно, резонно предположить, что разно-направленность миграций финно-угорских племен в европейской части (одна группа расселялась на север, другая - на запад), значительная отдаленность одного осваивавшегося региона от другого, их заметное природно-климатическое отличие, а также вполне вероятные значительные этнокультурные различия между дофинноугорскими обитателями двух этих регионов, влившимися в конце концов в состав финноязычных пришельцев, затрудняли прафинским народам сохранение языковой общности. Поэтому разделение прапермской и
прафинно-волжской общностей вряд ли особо отстало по времени от выделения угров. Однако в силу климатических условий, как уже отмечалось выше, миграции прафинских на север, скорее всего, отставали по времени от переселений на запад. Следовательно, и различия между двумя группами прафинских (северной, прапермской, и южной или, точнее, юго-западной, прафинно-волжской) племен, возможно, более ярко проявились не на рубеже II и I тысячелетий, а ближе к середине II тыс. до н.э.
Как отмечает П.Вереш [17], сложные эколого-климатические условия последних веков II тыс. до н.э. сыграли важную роль в этнокультурной истории древних угров, живших в лесостепи Зауралья. Располагавшаяся на юге Западной Сибири территория их расселения в результате климатических изменений подвергалась заболачиванию. Обитателям лесостепи, приноравливаясь к новым эколого-клима-тическим условиям, приходилось сокращать поголовье крупного рогатого скота, либо больше разводить лошадей, либо все большее внимание уделять охоте. Те, кто «сделал ставку» на коневодство, должны были переместиться подальше от болот, к югу. В результате, по мнению П.Вереша, уже около XII в. до н.э. начался процесс разделения древних угров, часть которых (будущие предки венгров) переселяется в степную зону. С этой миграцией П.Вереш связывает продвижение в степь племен черкаскульской археологической культуры между XII - X вв. до н.э.
Конец II тыс. до н.э. принес очередное изменение климата и вызвал к жизни новый этап в истории финно-угров. Усилилось размежевание древ-неугорских племен на мадьяр и обских угров. На юге Урала начались засухи, тайга отступила, и северные угры (будущие ханты и манси), пытаясь сохранить прежний комплексный экономический уклад (в котором, как говорилось выше, к этому времени значительно возросла роль охоты), решили уйти из засушливого региона на юге Урала и переселились на среднюю (и, возможно, нижнюю) Обь. Южные угры (будущие мадьяры) остались в степях и в изменившихся условиях приспособились вести иной образ жизни, перейдя к кочевому скотоводству. Разумеется, это разделение произошло не вдруг - различия в способах хозяйствования складывались в более ранний период, поскольку приграничные со степью районы Зауралья (где жили южные угорские племена) и ранее были удобны для развития скотоводства. В связи с этим уместно вспомнить мысль Л.Н.Гумилева о том, что именно пограничные ландшафты оказывают огромное влияние на формирование новых этносов. То, что именно в этот период (к концу II тыс. до н.э.), по мнению П.Хайду, финно-угры достигли Белого моря, очевидно, также следует связать с потеплением, способствовавшим освоению высоких широт [17, 18, 10, 12].
В первые века I тыс. до н.э. температура понизилась, что стало особенно заметно в IX в. до н.э. Это естественным образом вновь привело к появлению относительно избыточного населения, активизации переселений. Полагаю, что именно с этим можно связать наиболее интенсивное заселение прафинно-волжскими племенами ряда регионов, и
в частности, Прибалтики, о чем пишет П.Хайду, называющий тот период «началом прибалтофинской эпохи», а также возможный распад прафинно-вол-жской общности на прибалтийско-финскую, пра-мордовскую и прамарийскую. Наступившее похолодание сказалось и на окончательном отдалении друг от друга угорских народов. Тайга продвинулась на юг, тесня лесостепь. В результате обские угры оказались полностью в таежной зоне и им пришлось изменить свой хозяйственный уклад (перспектив для ведения животноводства в условиях сокращения возможностей для выпаса скота практически не оставалось). Свою роль сыграл, вероятно, и усилившийся приток на их территорию упоминавшихся уже переселенцев с севера, вынужденных из-за похолодания мигрировать в более благоприятные места обитания. В конце концов, обские угры, перейдя к присваивающемуся хозяйству, забыли о коневодстве. А правенгры, уходя от надвигавшейся тайги и следуя за отступающей степью, переселялись на юг, где усилились их контакты с иранцами. В итоге дороги праугорских народов разошлись окончательно, и к середине I тыс. до н.э. их общность полностью распалась [8, 1, 10, 12].
В самой середине I тыс. до н.э. климат несколько улучшился. Возможно, с некоторым потеплением связано продвижение саамов в Финляндию и Скандинавию, о котором пишет П.Хайду, а также начало (или усиление) контактов прибалтийско-финских племен с балтскими. Последние под воздействием потеплевшего климата продвинулись севернее, где столкнулись с предками ливов и эстонцев [12]. Во всяком случае, П.Хайду относил этот процесс как раз к середине I тыс. до н. э. [12, с. 80]. В эпоху потепления (VI-V вв. до н.э.), вероятно, на территории Карелии появились племена позднебеломорской (связана с анань-инской историко-культурной общностью), а также позднекаргопольской (ее истоки - в Среднем Поволжье) культур [14, с. 45, 53].
Потепление оказалось недолгим, и вторая половина тысячелетия была весьма холодной, в особенности последние века (в некоторых регионах ставшие самыми холодными в этом тысячелетии). Эти условия привели к кризисным явлениям в демографическом развитии финно-угорских народов: в Карелии и Финляндии сократилась численность населения. С похолоданием же можно связать и начавшийся процесс распада прапермской языковой общности: предки удмуртов начали обособляться от предков коми и коми-пермяков [19, 15].
Вероятно, значительное развитие в тот же период получили миграции у обских угров и само-дийцев. В связи с этим, по-видимому, и началось выделение прамансийского и прахантыйского языков из обско-угорской общности (П.Хайду датирует начало этого процесса именно последними веками до н.э.). Самодийцы достигли Алтайского нагорья. Вполне вероятно, что эти переселения также были связаны с появлением относительно избыточного населения вследствие нехватки продуктов питания из-за ухудшившегося климата. Очевидно, эти интенсивные миграции стали шагом к распаду праса-модийской общности на северную и южную подгруппы. Завершился этот распад - равно как и разделение обско-угорских языков - позднее, когда
климат стал снова меняться. П.Хайду относит распад самодийцев на северную и южную подгруппы и завершение разделения прахантыйского и праман-сийского языков к первым векам нашей эры [12].
Можно предположить, что это произошло вследствие климатических изменений. Климат в первой половине I тыс. н.э. оставался неустойчивым, потепления чередовались с похолоданиями; наблюдались и существенные региональные различия. Похолодания вызывали увлажненность почв, затопление пойм, заболачивание, ограничивая природные ресурсы и вынуждая население либо менять тип хозяйствования, либо мигрировать в более благоприятные южные регионы [6, с. 261]. Вероятно, эти процессы сказались на усилении миграционной активности обских угров и самодийцев. Но и частичные потепления также вызывали миграции, но уже обратной направленности, когда, с одной стороны, кочевые южные народы, следуя за отступавшими на север степями, стали теснить прасамо-дийцев (Л.Н.Гумилев писал, что, в частности, III в. н.э. был весьма засушлив для всей степной зоны Евразии, что вызвало значительные миграции хун-нов [7, с. 200]); с другой стороны, более северные регионы Сибири становились приемлемее для обитания, и часть самодийцев и обских угров переселялась туда.
С вызванными колебаниями климата, переселениями хуннов непосредственно связана, вполне возможно, и история протомадьяр. Л.Н.Гумилев предположил, что одна из ветвей хуннов, переселившаяся на запад в середине II в. н.э., «перемешалась с уграми Волго-Уральского междуречья и превратилась за 200 лет в восточно-европейский этнос, который... принято называть "гуннами"» [7, с. 218 - 219]. В связи с этим предположением уместно вспомнить о созвучии названий этих народов: Hun-garus (венгры) и Hunni (хунны, гунны); как пишет П.Хайду, первая согласная в названии «Hungarus» заимствована у хуннов (гуннов) [16, с. 34]. Не исключено, что часть протомадьяр (или угров, как выразился Л.Н.Гумилев) могла действительно смешаться с хуннами. Остальные протомадьяры под давлением последних переселились в другой регион; вероятно, появление протомадьяр в Башкирии было связано именно с этим и произошло во второй половине IV - первой четверти V в. н.э., когда миграции хуннов (гуннов) особенно активизировались вследствие наступившей кульминации временного усыхания степей на западе [13, с. 45; 7, с. 200]. В конце IV в. одна из групп протомадьяр, уходя от напора хуннов, переселилась в Северное Прикамье (Кунгурскую лесостепь), оказав влияние на местные племена [7, с. 276-277].
Климатическая ситуация, меж тем, вызвала к жизни новую волну миграций, на сей раз тюркских народов. Под их влиянием протомадьяры постепенно уходят из Башкирии в южнорусские травянистые степи, а оттуда дальше на запад [16, с. 16, 196]. Вызванные климатическими изменениями миграции, вошедшие в историю как Великое переселение народов, сыграли свою роль и в этногенезе марийцев. Давление разноязыких кочевников, а также, вероятно, славянских (или славяно-германских) племен из Северного Причерноморья,
вторгавшихся в районы обитания прафинно-волжских народов и на соседние с ними территории в III и в конце IV в., вызвало отход живших на границе леса и лесостепи местных племен на север -по Суре и Оке к Волге, затем в Поветлужье и на Большую Кокшагу. В приволжской части Окско-Сурского междуречья и в Поветлужье в последующее время (V-VII вв.) произошло формирование древних марийцев. Можно предположить, что обособление предков марийцев и родственной им мери (самые ранние мерянские памятники относятся к VI в.) также стало следствием Великого переселения народов (см. «Финно-угры Поволжья и Приура-лья в средние века. Ижевск, 1999», с. 26, 30, 36, 38, 202-203 и др.).
Существенное значение имели переселения той эпохи и в этногенезе мордвы: исследователи отмечают миграции цнинско-мокшанских племен на территории расселения верхнесурской и окско-сурской мордвы, следствием которых стала значительная трансформация культуры местного населения. Видимо, и обособление мещеры и муромы от древнемордовских племен также явилось следствием бурных миграционных процессов той эпохи (см. «Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века», с. 86, 117-118, 126-127).
Не избежали воздействия миграционных процессов и праудмуртские племена. Выше уже говорилось о миграции протомадьяр в Прикамье в конце IV в. Появились здесь и древнеславянские племена, и еще одна группа угров из Зауралья (на рубеже VI-VII вв.). А древнеудмуртские племена, обитавшие в междуречье Уфы и Белой и в бассейне р. Тулвы, в результате массового притока иноязычных зауральских и южноуральских переселенцев, в VI-VII вв. были либо ассимилированы, либо были вынуждены отойти к северу и западу [6, с. 285, 289, 309]. Вероятно, с давлением пришлого населения связано заселение предками удмуртов верхнего течения р. Чепцы во второй половине V в. или на рубеже V-VI вв., о чем пишут Р.Д.Голдина («Древняя и средневековая история удмуртского народа», с. 364) и М.Г.Иванова («Финно-угры Поволжья и Приуралья в средние века», с. 208-209).
Даже в отдаленные районы Европейского Северо-Востока в V-VI вв. вторглись группы скотоводческого населения, которые археологи связывают с южными кочевниками-скотоводами, возможно, добравшимися сюда из степей Южного Зауралья; этническая принадлежность их дискуссионна. Это могли быть племена, имевшие отношение к гуннскому союзу, угорские народы, тюрки или смешанные по составу переселенцы, которые, видимо, слились с коренными обитателями края, войдя в состав населения вновь возникавших объединений. По мнению археологов, с вторжением кочевников связано разделение единой общности предков коми и коми-пермяков на две разные, одна из которых располагалась в Вычегодском крае и на верхней Мезени, вторая - в Прикамье [1].
На нижней Оби, Печоре и верхней Вычегде появились угры и самодийцы, по мере потепления климата двигавшиеся на север и северо-запад. О довольно позднем появлении самодийцев в полярных районах свидетельствуют языковые данные [7;
8, с. 106; 22 и др.]. Это и логично. Подобные миграции могли произойти лишь во время или, по крайней мере, в преддверии климатического оптимума. Аналогичным образом происходили, очевидно, и переселения обских угров.
«Великое переселение» непосредственно затронуло и южную часть расселения прибалтийско-финских племен. Так, исследователи отмечают вызванные переселениями народов военные столкновения, происходившие в середине I тыс. н. э. в Эстонии (где, замечу в скобках, жители занимаются земледелием, переход к которому был вполне логичен в менявшихся климатических условиях). Может быть, с этим связан отток части населения в IV—VII вв.из Восточной Эстонии в Ингерманландию [15]. Быть может, с «великим переселением народов» связано и начало процесса распада прибалтийско-финской общности, имевшего место, по мнению ряда исследователей, в VI—VIII вв. [12, с. 91]. На лингвистической карте Европы появились предки ливов, эстонцев, ижоры, вепсов, карел и финнов.
«Великое переселение» не затронуло разве что нынешних территорий Карелии и Финляндии, куда волна степняков, очевидно, не дотянулась. Но и здесь переселения происходили довольно активно. Постепенное потепление климата благотворно сказалось на развитии хозяйства и демографических процессах. Уже в первой половине I тыс. н.э. стало расти население, создавались новые поселения, расширялась заселенная территория. Предки финнов, вепсов и карел постепенно переселялись на север, становившийся все более благоприятным для жизни. Освоившиеся там ранее саамы отступали севернее. По мере потепления, более успешного развития хозяйства и роста населения ширилась миграционная активность, увеличивалась заселенная прибалтийско-финскими племенами территория. Заселив Карельский перешеек и Прионежье, они все интенсивнее проникали на территорию Финляндии, продвигались в сторону Кольского полуострова и Белого моря [15, с.269; 12, с.92, 111].
Впереди были малый климатический оптимум, сыгравший огромную роль в формировании ряда финно-угорских этносов, и малый ледниковый период, который привел финно-угров едва ли не к повсеместной демографической катастрофе. Но это - тема для специальной статьи.
Статья подготовлена при поддержке программы фундаментальных исследований ОИФН РАН «Генезис и взаимодействие социальных, культурных и языковых общностей», проект ««Роль изменений климата в этнодемографиче-ской истории финно-угорских народов России».
Литература
1. Борисенков Е.П., Пасецкий В.М. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988.
2. Дулов А.В. Географическая среда и история России. Новосибирск, 1983.
3. Жеребцов И.Л. Изменения климата и демографические процессы в Коми крае // Европей-
ский Север: взаимодействие культур в древности и средневековье. Сыктывкар, 1994.
4. Жеребцов И.Л. Тысячелетие народа коми: время, климат, человек // Природа, 2000. № 7.
5. Lamb H.H. Climate: Present, past and future. London, 1881. Vol. 1, 2.
6. Landcebery N.E., Dooglas K. Fragmentary accounts at weather and climate in America (1000-1670 DC) and on coastal storma to 1825 // Technical Note BN-1029. University of Me-ryland, 1984. XI.
7. Археология Республики Коми / Отв. ред. Э.А.Савельева. М., 1997.
8. Атлас Республики Коми. М., 2001.
9. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999.
10. Контлер Л. История Венгрии. М., 2002.
11. Напольских В.В. Введение в историческую ура-листику. Ижевск, 1997.
12. Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1985.
13. Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. М, 1969.
14. История Карелии с древнейших времен до наших дней / Ред. Н.А.Кораблев, В.Г.Макуров, Ю.А.Савватеев, М.И.Шумилов. Петрозаводск, 2001.
15. Прибалтийско-финские народы. История и судьбы родственных народов / Сост. М.М.Йоки-пии. Ювяскюля, 1995.
16. Хотинский НА. Голоцен Северной Евразии. М., 1977.
17. Вереш П. Проблема определения финно-угорской прародины в свете новых данных // Ранние этапы этнической истории и современный физический облик финно-угров. М., 2001.
18. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990.
19. История Урала с древнейших времен до 1861г./ Отв. ред. А.А.Преображенский. М., 1989.
